"20..."

Тэ лежит весь в поту, пытаясь вникнуть в слова Чонмина, между приступами боли. — И что теперь делать? — взмахивает руками Гук. — Думаю, что сначала нужно попробовать восполнить омежью сущность присутствием альфы… — говорит Чонмин, а Тэ испуганно смотрит то на него, то на Чонгука, но останавливает взгляд на Чонмине, моля о помощи. Да, пару часов назад, Тэ бы обрадовался в какой-то степени, что его дырочка прекратит зудеть в ожидании альфы, но сейчас, когда его крутит от боли, совсем не охото. Особенно Чонгука, который берет грубо, глубоко и садистки. Чонгук сейчас в своей голове осмысляет слова Чонмина, и еще подмечает, что у Тэ нет документов, чтобы поступить в больницу. Эта мысль его цепляет и он решает, что за время первой попытки исправления омежьего недуга, времени вполне хватит на изготовление поддельных документов. Он отходит на кухню набирая чей-то номер, и просит сделать паспорт для омеги 16 лет, а имя рандомно. Пока Чонгук обсуждал детали и время отведенное на изготовление документов Тэ, Чонмин присел к нему на край кровати. — Тэ, я понимаю, что в этом виноват мой брат… но если мы не попробуем, все станет хуже… возможно… летальный исход. — проговаривает Чонмин, слегка поглаживая щеку омеги большим пальцем. — Было бы неплохо… — выдавливает смешок Тэ. — Только пока Чимин не будет в безопасности, этого ни за что не случиться. — Хочешь… я помогу… тебе… — робко спрашивает Чонмин, когда замечает взволнованный взгляд ему через плечо, как он понял, взгляд направлен на Чонгука. — Разве это должен быть не тот, кто поставил метку? — спрашивает омега, севшим голосом. — Не обязательно… иногда бывают ситуации, когда может помочь любой альфа и таких случаев очень много. — говорит Чонмин. — Тем более, гены Чонгука, так же и мои. — Не в генах дело. А в истинности. — шипит за спиной Чонгук. — Но вы не истинные. — отвечает брат. — Это еще не известно. Я может и не врач, но тоже знаю, что после метки истинного может такое начаться. — шикает Гук, испепеляя брата взглядом. — А так же, если метка поставлена не истинным, но он находится очень близко. — шикает в ответ Чонмин. — Просто подумай… что если он мой… истинный… — Исключено! — шипит Гук. — - Не зарекайся. Он нравится мне. Меня к нему тянет, и я более чем уверен, что я ему приятнее тебя! — шикает Чонмин подымаясь с кровати. — Даже если вы истинные, метка на нем моя! — рычит Гук. — Я люблю его любым! — почти кричит в ответ Чонмин. — Без разницы! Он мой! И я его ни за что не отдам! — схватив брата за грудки, цедит сквозь зубы Гук. — Уходи. — Ты не понимаешь! — начинает Чонмин, когда его отпускают сильные руки брата. — Чонмин! — громко шепчет омега. — - Пожалуйста… я не хочу этого… — Тэ смотрит прямо в глаза альфы. Слезы слегка поблескивают в уголках глаз омеги. Он просит серьезно, осознавая всю тяжесть ситуации. Он почти одним взглядом говорит: «Я испорченный. Я тебя не достоин. Просто уйди и живи хорошо, не рушь себе жизнь. А я останусь на том дне, на которое опустился, и больше не буду светить фонариком, взывая на помощь.» Чонмин и Тэ смотрят так друг на друга уже больше минуты, даже не моргая, будто общаются телепатически. Чонмин принимает и понимает выбор маленького, доброго омежки, что заботясь о других, пострадает сам, но будет рад страдать именно за близких ему людей. Чон младший первым разрывает этот визуальный контакт, разворачиваясь в сторону двери и покидая комнату. Он не может решать за Тэхена. — Я постараюсь помочь. — произносит Чонгук, когда его брат покидает комнату. — Если ты позволишь… Хотя, я даже тебя спрашивать не буду, я просто сделаю это.