С миру по нитке

Джим любил бродить по ночному городу в одиночестве. Ни о чём не думая, ни о чём не беспокоясь. От него в эти минуты веяло такой аурой, что люди как-то сами убирались с дороги, без малейших усилий с его стороны. Сегодня он шёл не просто так. От Шерлока пришла смс с одной фразой: «Хочу тебя увидеть». Не «хочу обсудить дело, завтра в 16.00, кафе Магнолия», не «ты в четверг после двух свободен?», как обычно, а вот так… хочет он. Без дня и времени. Почему, с чего вдруг? Сообщения Холмса всегда содержали конкретный вопрос, на который Мориарти отвечал либо «да» со смайликом-улыбкой, либо «нет» со смайликом-рожками. А тут он должен сам писать детективу, уточнять, согласовывать? Перебьётся. Джим весь день игнорировал существование Шерлока. Мобильник в кармане ощущался, как в далеком детстве разогретый в костре кирпич в кармане шорт, когда малолетним придуркам захотелось поразвлечься. Стемнело, и он не выдержал, написал ответное: «Где и когда?» И вот теперь шёл, проклиная и несносного детектива и свою одержимость им. Холмса он нашёл ровно там, где договорились: сидящего на качелях на старой детской площадке. Только его тощая фигура и могла втиснуться между двумя железяками, на которых крепилось сиденье. Шерлок чуть покачивался, отталкиваясь от земли. Качели поскрипывали. Весь свет, что был в округе, давал единственный фонарь около тех самых качелей. Чудесный антураж для низкобюджетного ужастика. Уж на что Джим чем угодно пуганый, но тут пробрало и его. Ему казалось, что сейчас Холмс обернётся… и вместо лица у него обнаружится череп со светящимися глазницами. Встряхнувшись, чтобы прогнать охватившую тело дрожь, Мориарти сел на соседние качели и постарался, чтобы они заскрипели куда противнее. — Спасибо, что пришёл. — Холмс затормозил, упершись своими бесконечными ногами в землю, поднялся с качелей и подошёл к Джиму. Летняя ночь выдалась довольно прохладной, но на Мориарти была только рубашка. Шерлок присел и принялся деловито расстёгивать её. Мориарти так удивился, что даже сопротивляться не стал, как и спрашивать что-либо, хотя прежде ничего подобного на улице они не практиковали. Расстегнув рубашку, детектив чуть приспустил её с плеч Джима и наклонился над ним. Язык Шерлока, едва влажный и удивительно нежный, прошёлся по тому месту, где билась жилка на шее, а затем Холмс принялся за ареолы Джима, двигаясь по окружности, едва-едва касаясь кожи исключительно губами и не задевая сосков. Криминального гения прошила волна тепла, едва ли не сильнее, чем от минета. Ничего подобного прежде не было. Где Холмс этому научился? И главное, с чего бы это всё? Происходило явно что-то странное. И неладное. Уж на это нюх у Джима был будь здоров. — Что случилось? — спросил он, хотя обычно разговор всегда начинал детектив. Холмс поднял голову, несколько секунд смотрел Мориарти в глаза и проговорил: — Я тебя люблю. Хочу, чтобы ты это знал. — Так… — Джим несколько мгновений изучал лицо детектива, — тебе что, диагноз какой-нибудь неприятный озвучили? Что за… — он не договорил. Но не потому что Шерлок его прервал, а потому что вдали, где-то у горизонта, вдруг вспыхнуло… Да так ярко, на полнеба. Эта вспышка по форме походила на гриб, а по цветовой гамме — на ядерный взрыв, как их показывают в кино, но не может же быть… — Началось… — тихо проговорил Шерлок и протянул Джиму руку. Тот, в полном шоке, взял её и был моментально выдернут с качелей. А затем Холмс рванул к тому самому фонарю. Подбежал, наклонился и велел: — Давай! Джим понял, что ему предлагают, но не видел в этом смысла. Если там творится ровно то, что ему кажется (но поверить в это Мориарти не мог, это ведь чистое безумие, просто невозможно!), то нужно убегать, а не залезать на этот чёртов фонарь! Но… почему-то послушался. Он знал, что мозг Шерлока работает нестандартно, и не раз они двое были спасены именно его странными и мгновенно принятыми решениями. Криминальный гений забрался сначала на спину детективу, а затем, когда тот встал, Джим перебрался ему на плечи, а с них уже полез по железному столбу, пока не добрался до горизонтальной части фонаря, усевшись, как обезьянка на ветке. Вскоре, к нему присоединился и сам Шерлок. Вид у него был спокойный и расслабленный, хотя он смотрел в сторону огненного зарева. — Там дом Джона и Мэри, — тихо сказал Холмс, — думаю, для них всё прошло быстро, они не мучились. Совершенно ошеломленный, Мориарти открыл было рот, но спросить ничего не успел. Шерлок прижал его голову к своему плечу и велел довольно громко и резко: — Зажмурься! Джим так и сделал, но даже сквозь сомкнутые веки его жахнуло вспышкой, ещё более яркой, чем первая, тело обдало волной горячего воздуха. Фонарь тряхнуло, они оба удержались буквально чудом. — Можешь открывать, — уже спокойно сказал Холмс. Джим так и сделал. И едва об этом не пожалел. Насколько хватало глаз пылал огонь. Горела земля, горели дома, казалось, горит даже сам воздух. Мориарти посмотрел вниз. Под ними также бушевал огонь, примерно до середины столба этого несчастного фонаря. — Что за пиздец тут происходит?! — практически закричал Джим, будто виноват в этом апокалипсисе был именно Шерлок. Хотя он же вызвал Мориарти сюда. — Однажды это должно было случиться, — тихо проговорил детектив, — так почему бы не сегодня, — он посмотрел на Джима. В его зрачках плясали огоньки. — В свете случившегося — двусмысленно звучит, не находишь? — тебе не кажется, что все наши мелкие дрязги — полнейшая чушь? — Ты… ты знал? И решил встретить конец света со мной? Джим с трудом удерживал равновесие, против воли представляя, что будет, если он свалится вниз. Они с Шерлоком были единственными людьми среди этого огненного моря. — У тебя есть возражения против моей компании? Мориарти ещё раз окинул взглядом горящий мир. Странно, но криков он не слышал. Как и каких-нибудь иных звуков, вроде полицейских сирен или вертолётов национальной гвардии. Должен же кто-то заниматься спасением людей. Даже если в этом нет смысла. — Как ты узнал? — спросил криминальный гений. — Помнишь того сумасшедшего, что стоял на углу, около кафе, где мы всегда брали твои любимые пончики? — С плакатом «Покайтесь в грехах, конец близок» и этим жутким колокольчиком? Ещё бы. — Пару дней назад он исчез. Я выяснил, что он купил себе билет на другой конец земного шара. Хотя, как видишь, это ему не поможет. Только отсрочит. — И это всё?! — А ещё сегодня убили Майкрофта. Около двух часов дня. — Подожди… — Джим ошарашено посмотрел на собеседника, — что значит… это… это, примерно, тогда ты мне написал… — Да. Решил предоставить выбор тебе и… нашей судьбе. И, как видишь, она оказалась вот такой. Принять это всё вместе. Джим несколько минут ошарашено молчал. — Как ты узнал… про Мая? — Он до самого конца пытался это остановить, предотвратить, но сказал мне, что шансов мало. Он установил на свой телефон программку, которой нужно каждые полчаса сообщать что ты жив, в противном случае она посылает на заданный телефон сообщение о твоей смерти. — Но Шерлок, он мог просто забыть или… — Джим недолго помолчал. — Май ничего не забывает, да. Никогда и ничего. С тех самых пор как достиг соображающего возраста. Холмс… теперь уже не младший, а единственный, вздохнул и положил голову на плечо Мориарти, обняв его за талию. — У нас ещё пара минут, прежде чем нас прикончит радиация и мы упадём вниз. Ничего не хочешь мне сказать? Джим сглотнул. Его здоровый человеческий рассудок отказывался верить в то, что он видел, в то, что слышал. — И что ты хочешь?! Ответное признание?! Что я рад сейчас быть рядом с тобой?! — Было бы неплохо. — Ну так я не особо рад! Я предпочёл бы быть где-нибудь на пляже, с бокалом вина. Или, ладно уж, в своей квартире. С нормальным пейзажем за окном! Шерлок вздохнул. Повернулся к Джиму. — За это я тоже тебя люблю. За твою честность. Ты самый величайший обманщик и махинатор в мире, но никого нет честнее тебя. — Что? — Ты не выдаёшь свою ложь за правду. Любой, у кого есть мозги, понимает это. Жаль, что таких людей очень мало. Ладно. Хоть поцелуешь меня? Джим посмотрел в его глаза. И не мог, не хотел верить, что это в последний раз. Он не боялся радиации, не боялся огня… он боялся увидеть, как погаснет этот взгляд, устремлённый на него. Всегда только на него. Мориарти осторожно отпустил одну руку, которой держался за ту часть фонаря, на которой сидел, коснулся щеки Холмса… и та стала распадаться под его рукой, обращаться в пепел. Но глаза ещё жили, ещё смотрели на него, ждали… — Я… — начал Джим, увидел улыбку, а спустя миг — лишь чёрный силуэт, который он попытался обнять, удержать… и только быстрее развеял в воздухе. И ощутил, что то же самое происходит и с его телом. Оно распадается на тысячи частиц, чтобы лететь, лететь по этому миру, что наверняка выдержит. И не такое выдерживал. И, когда-нибудь, создаст новую жизнь…

***

Джим резко сел на постели, глубоко и прерывисто дыша, задыхаясь. Провёл рукой по волосам. Осмотрелся. Протянул руку к тумбочке, взял телефон. Полчетвёртого утра. Глянул в окно. Привычный утренний пейзаж серого Лондона. Фонари. Мутная хмарь на границе ночи и нового дня. Перевёл взгляд на спящего рядом Шерлока. Тот дышал неровно, губы, что целовали его полночи, сомкнуты, ресницы трепещут, лицо напряженное. Едва ли ему снится что-то приятное. Мориарти осторожно провёл Холмсу по щеке. Нормально. Не рассыпался. Чуть заворочался. Открыл глаза. — Я… я люблю тебя, — проговорил Джим, — хочу, чтобы ты это знал. Детектив несколько мгновений изучающе смотрел на криминального гения. — Кошмар? — спросил он. — Да, — Джим улёгся обратно и тут же оказался прижат к горячему телу и пару раз поцелован сухими губами, уж куда удалось попасть: в затылок и самый низ головы, около шеи. Помолчал и спросил: — Тот псих с плакатом о покаянии ещё стоит у кафе? — Не видел его пару дней. — Май обновляет программку, что пока жив? Немного дольше тишины. — Я тебе о ней не рассказывал. — Он тоже. — Когда смотрел в последний раз, смс от него не было. — Посмотри сейчас. — Джим… в этом нет смысла. Однажды… однажды всё закончится. Так или иначе. И если это произойдёт сегодня… — Ты рад, что мы вместе, — Мориарти развернулся в объятиях, чтобы оказаться к Холмсу лицом. — Что это было? — спросил детектив. — Фонарь на детской площадке, огонь и ядерные взрывы. Шерлок коснулся губами его волос. — Да, я тоже это видел. Пару раз. А сегодня — ствол пальмы где-то в Амазонке и кругом вода. Кипящая. Джим уютнее устроил голову между плечом Шерлока и подушкой. Закрыл глаза. — До будильника ещё пара часов. Я дико хочу спать. Он ощутил ещё один поцелуй, в кончик носа. Крепче прижал к себе Холмса. Или себя к нему? — Так или иначе, мы всё равно однажды умрём, — тихо проговорил Шерлок, — даже если не одновременно со всем этим миром (надеюсь, что разумные люди, всё же не позволят психам взять верх), мне хотелось бы… — Вместе? — спросил криминальный гений, уже уплывая. — Рядом, — ответил детектив.