С миру по нитке

— Шерлок придёт за тобой, — Джим Мориарти удовлетворённо окинул взглядом фигуру Джона, — не может не прийти. Ты ведь его лучший друг. Больше чем друг. Самый дорогой человек. Он тебя любит, но вы не спите, ибо ты вечно заявляешь ему, что не гей. Так ведь? Я ничего не упустил? В настоящую минуту Джону было проблематично ответить. Кляп в виде пластикового шарика с прорезями для слюны надёжно фиксировал его рот. Да и вообще вся ситуация не способствовала светской беседе. Не особо приятно стоять в позе буквы «Х», когда руки и ноги надёжно закреплены в какой-то непонятной конструкции, а обнажённое тело обвивают белые верёвки, украшая смуглую кожу замысловатым узором. Сам Джим, в безупречно отглаженной белоснежной рубашке, идеально сидящем на нём пиджаке и брюках со стрелочками, прохаживался перед Джоном вправо-влево, поигрывая стеком. Точно таким же, что Ватсон видел у Шерлока, с той же кожаной нашлёпкой на конце. — Понимаешь, что обидно, Джонни… У нас с Шерлоком всё было хорошо. Горячо, страстно, весело. А теперь он… загрустил. Да, он по-прежнему не отказывает мне во встречах, но без огонька в его взоре это всё потеряло былую остроту… Доктор следил за перемещениями этого психопата только глазами. Даже голову повернуть он не мог. — Я понял бы, будь у вас отношения. Ушёл от меня, пришёл к тебе, такое случается, но тут… я не понимаю, что происходит, и это бесит сильнее всего! — Джим размахнулся и Джон получил первый удар. Застонал и чуть забился в своих путах. — Хочешь я расскажу, как проходили наши встречи? Он гонялся за мной, как Бэтмен за Джокером, даже порой ловил… а потом… знаешь что происходило потом? — Мориарти осторожно, даже чуть ласково провел кожаной нашлёпкой по лицу и подбородку Джона, — он надевал на меня наручники. Регулярно. Но вместо того чтобы вести в участок, или сдать своему дружку Лестрейду, начинал меня целовать. Начинал всегда он. И именно со скованных рук. Тех мест, где потом останутся следы от браслетов. Шерлок всегда носил в кармане такую штучку, прохожую на золотистую фольгу. Аккуратно сложенной стопочкой. Она хорошо сохраняет тепло. Можно расстелить на земле, на асфальте — не замерзнешь. А для мягкости при нём всегда было его пальто. Ты никогда не задумывался о причинах его любви к этой вещи, нет? Вот теперь знай. И живи с этим. Он всегда говорил, что засадит меня пожизненно, но вместо этого позволял засадить себе. Он отдавался регулярно, едва поймав. Мориарти окинул взглядом крепкое, мускулистое тело доктора. — Уверен, что с тобой Шерли был бы активом, но со мной он всегда был снизу. И после секса он всегда засыпал. Ну или успешно делал вид. А ключи от моих наручников всегда были у него в кармане. В одном и том же кармане. И там же — три клубничные карамельки, ибо я однажды обмолвился, что это мои любимые конфеты. Такая вот музыка, Джон. Пока Мориарти всё это говорил, он зря времени не терял. Стек в его руках поглаживал, щекотал, иногда чуть шлёпал, заставляя кожу гореть, а кровь весело бежать по венам. Кончики пальцев криминального гения то поглаживали соски доктора, то слегка массировали мошонку, то пробегали по всё больше наливающемуся члену. — И немного о конфетах. Думаешь, это дешёвые сосалочки из ближайшего супермаркета? Нет. Шерли покупал их в китайском квартале, у владельца лавочки, который так хорошо говорит по-английски, что мог бы преподавать в Оксфорде, но с Холмсом объяснялся жестами и парой слов. Этот мастер энергии «Ци» давно отправил бы нашего гения дедукции к праотцам одним тычком пальца (недолюбливает дедушка ищеек), да я запретил. Наслаждались мы оба: Холмсу приходилось быть вежливым с этим торговцем! А ты знаешь, как нашему общему другу тяжело даются такие вещи. Но он это делал. Чтобы порадовать меня. Раз за разом. А теперь… Джим чуть отошёл от своей жертвы, и очень вовремя. Увлёкшись разговором, он и не заметил, что Джон возбужден по самое не могу, чуть не скулит, наверняка мечтая чтобы его взяли уже наконец. — Но всё это в прошлом. Теперь… теперь он как робот, просто выполняет заданную программу. Он делает всё, что я прошу и на что намекаю. Но… но он сам больше не здесь. Он не со мной. Он с тобой, Джонни. Влюблён, как пятнадцатилетний школьник. И до жути боится, что я что-нибудь с тобой сотворю. Из ревности ли, из мести… Но я хочу сделать кое-что иное. Я хочу трахнуть тебя, доктор, здесь и сейчас… чтобы посмотреть на его реакцию. Может быть он меня простит, может быть возненавидит — я приму любой исход. Лишь бы только не равнодушие. Не это чёртово равнодушие, что просто убивает меня! — Джим с такой силой хлестнул по металлической штуковине, удерживающей пленника, что его великолепный стек сломался. — Итак… — он проделал несколько манипуляций, от чего тело Джона приняло классическую позу, с прогибом в пояснице и поднятыми над головой руками. Мориарти вытащил из ануса доктора вибратор, вызвав недовольный всхлип. Да, Джим отметил, что у Ватсона по щекам бегут слезы, но стояк при том был просто идеальный. Все же Джим хорошо знал своё дело и мог возбудить даже камень. Мориарти потянулся к флакону со смазкой… — Я люблю тебя, Джим. Голос Шерлока так громко и чётко прозвучал в голове криминального гения, что он даже оглянулся на дверь. Но нет, они с Джоном по-прежнему были наедине. Джим посмотрел на доктора. Долго. Потянулся и освободил того от кляпа. — Ты это слышал? — Ч… что?! — Холмса. Он сказал… не важно. Он каждый раз мне это говорил… целовал, прежде чем уснуть и говорил… А тебе он в любви признавался? — Нет, — Ватсон сплюнул, — он… мы только друзья, ясно тебе? Хорошие друзья… были… — А что изменилось? — Да вот это всё, например! — Джон дёрнулся в путах. — А ещё он признался недавно, что ходит в клуб… снимать стресс… — Клуб? Какой ещё клуб? — Джим обошёл доктора кругом и остановился перед ним. — Скажу если… — Ватсон ненавидел себя за это, но терпеть не было сил, — дашь… дашь… — Ну, договаривай. — … кончить… больно же… Джим прикусил нижнюю губу. Еще минуту назад он собирался так отыметь соперника, как никогда не имел самого детектива, но теперь… Теперь он не мог позволить себе коснуться его. Мориарти отошел к шкафу, провожаемый отчаянным взглядом пленника, и достал приспособление, которое прежде использовал очень редко. Трубочку из мягкого эластичного материала с крохотными язычками внутри. Смазав, он натянул вещицу на член доктора и нажал кнопку на пульте. Джон застонал. — Не сдерживайся, — тихо посоветовал Джим. Ватсон выгнулся дугой и последовал его совету. Хватило доктора ненадолго. Мориарти почти равнодушно смотрел как тот дергается и кончает. Долго. Мощно. Наверняка так, как ещё никогда в жизни. — Ну, так что за клуб? Джон промолчал. — Слушай, я ведь всё равно узнаю. И ты обещал. — Чёрный… «Чёрный кот и белки». Слышал? — Да, — Джим принялся методично освобождать Джона. — Никогда бы не подумал… — Считал, что ты у него единственный? — Ватсон прикусил язык. А ну как консультирующий преступник рассердится? А доктору ещё дочь растить. Джим не ответил. Он действительно полагал, что секс как таковой Холмсу не нужен, а нужен только он, Джим. И ради этой страсти, ради их взаимного притяжения, через эти догонялки, через эту боль… Звяканье металла вернуло Мориарти из мира грёз. Отстегнув последний ремень, он принялся быстро и ловко освобождать Джона от верёвок. Жаль, что Шерлок не увидел всю эту приготовленную для него красоту… Даже обидно. Столько стараний зря… Джим даже позволил себе лёгкий печальный вздох и кивнул доктору на почти незаметную дверь в стене. — Там душ. И там же — твоя одежда. Джон одарил своего похитителя пылающим взглядом, но ничего не сказал. Когда Мориарти остался один, он ещё разок попытался систематизировать полученную информацию. Нет… тут что-то не вяжется. Зачем Шерлоку ходить в это заведение? Ему не хватает Джима? Да скажи он хоть слово, Мориарти ему бы любую сессию обеспечил, совершенно бесплатно… По всем канонам жанра, Холмс должен был вот-вот появиться, разыскивая своего верного друга и блоггера, но время шло, а он всё не показывался. Вот Джон вышел из ванной комнатки. Посвежевший, но явно недовольный всем этим, во что его невольно втравил сосед. Мориарти молча проводил его до двери на улицу. — До Бейкер-стрит доберёшься сам, — сказал Джим на прощанье, — желательно оставить этот инцидент между нами, это понятно? — Я думал, твоя цель — подразнить Шерлока. — Была. Но похоже, я ошибся, перепутав причину и следствие. — Что? — Джон опять ощутил знакомое непонимание, когда Шерлок сначала говорил ему что-то, а потом это же и разъяснял. Но Джим поступил проще, он только рукой махнул и захлопнул дверь. Джон мгновенно перестал для него существовать. Остался только Шерлок. Он ходит в клуб, значит? Получается, придётся Мориарти отловить его там. И получить ответы на все свои вопросы. — И всё же… — проговорил Джим, подняв лицо к потолку и сунув руки в карманы, — почему ты не пришёл сегодня? Что задержало тебя?