С миру по нитке

— Ше-е-ер-р-рлок!!! Никакой дедукции не нужно, чтобы понимать: когда Джон так орёт, Шерлока явно ждет нагоняй. Но за что на этот раз? Холмс отложил планшет, где до этого читал новости, и мысленно быстро пробежался по последним грехам. Так… результаты эксперимента по реакции белков на щёлочи он утилизировал до прихода Джона, разбитую лампу тоже успел заменить новой, как и зеркало в ванной. Ладно, придётся пойти и всё выяснить самому. Увидев соседа на пороге гостиной, Джон попытался прожечь в нём взглядом дыру. — Ничего не хочешь объяснить?!! Холмс окинул взглядом доктора, затем всю остальную комнату, но так и не смог понять, что вызвало гнев Ватсона. Растерянность столь явно проступила на лице Шерлока, что Джон, собравшийся было начать второй раунд гневных выкриков, задохнулся и смолчал. Или детектив ещё более великий актёр, чем думал блоггер, или… — Мой свитер! — уже почти нормальным, но все же чуть более громким, чем это принято, голосом проговорил врач, оттягивая подол своего любимого свитера, с узором из косичек на груди. — А что с ним не так? Голос Холмса был таким искренним… как и полнейшее непонимание в глазах. Так играть нельзя. Или всё же можно? — Что ты с ним сделал? — ещё тише спросил Джон, уже немного испуганный. — Амм… — Холмс, признавайся! Детектив ещё раз внимательно вгляделся в свитер. По фигуре сел прекрасно, качество вязки Шерлок проверил сам лично, каждый шов. Где же он умудрился проколоться? Неужели Ватсон так продвинулся в дедукции? Да нет, не может быть. Скорее дело в том, что любимую вещь никогда с другой не спутаешь. Куда деваться. Придётся рассказать. — Джон, — Шерлок подошёл чуть ближе к возлюбленному, — я не очень силён на ниве домашнего хозяйства, ты знаешь. — Ещё бы. — Но я хотел помочь тебе, ведь видел как ты устаешь. — Так. — И постирал твои вещи. В том числе и свитер. — Продолжай. — Я знал, как сильно ты его любишь, и использовал специальный порошок для шерсти, смягчитель и ополаскиватель. Но я не знал, что он сядет от горячей воды… Джон вздохнул. Такой умный и подкованный во многих вещах, в иных вопросах величайший детектив современности был сущим ребёнком. — Так, где он? Холмс вздохнул, помялся и сообщил: — У меня в комнате. Под подушкой. Джон закрыл глаза, не зная, плакать ему или смеяться. — Я не мог его выбросить. Ты ведь так его любил. А я… — тут Шерлок подошёл к Джону вплотную и поцеловал его в кончик носа, — люблю тебя. Ватсон не смог удержаться и улыбнулся от этой ласки, а ещё пуще — от виноватой рожицы Холмса. — Ладно, — уже куда ласковее проговорил доктор, — судьбу моего мы выяснили, а это тогда что? — он указал себе на грудь. — Я очень старался найти такой же… Пришлось буквально перевернуть небо и землю, но мне удалось. Он абсолютно идентичен… — Холмс… — глядя на друга, Джон понимал, что это не шутка и не розыгрыш, и в сердце снова забрался страх. — Я выверил всё несколько раз. Как ты понял, Джон? Чистые, как ключевая вода, глаза Шерлока… они не могли лгать, Ватсон был в этом уверен. Он правда не понимал, что не так. — Принеси сюда мой, пожалуйста, — совсем тихо попросил Джон. Почувствовав его страх, но не понимая причины, детектив поспешил исполнить просьбу. Когда он вернулся, доктор взял крохотный — теперь разве только на кошку — свитер в руки и приложил к тому, что был надет на нём. Разгладил. — Ты проделал титаническую работу. Они и вправду как близнецы. — Тогда… — Цвет, Шерлок. Они правда кажутся тебе одинаковыми? — Да. Оба бежевые. Джон оторвал взгляд от крохотной кофточки и снова устремил его в глаза друга. — Хороший мой, тот, что на мне — розовый. Ярко-ярко-розовый. Холмс заморгал. — Ты не шутишь? — Нет. Получается, ты не различаешь эти цвета? — Получается, — Шерлок нашарил рукой стул и сел. — Джон, я — дальтоник? — Я бы так не сказал. А какие ты еще цвета не отли… ох, прости. Глупо такое спрашивать. — Ватсон придвинулся вплотную к Холмсу, тот уткнулся лбом доктору в грудь, а Джон принялся поглаживать смоляные кудри. Детектив всегда расслаблялся и успокаивался от этого. — Не переживай так, — попытался утешить его врач, — завтра сходим с тобой к специалисту, выясним степень проблемы. Детектив только промычал что-то невнятное. — Шерли, не расстраивайся. Жил ты до этого и даже не знал о такой особенности, что изменится? — Я мог путать улики… делать неверные выводы… — Ты — никогда! — категорично объявил Джон, наклонился и поцеловал Шерлока в губы. — Не цветом единым строится твоя дедукция. Ободрённый его уверенностью, детектив чуть воспрянул духом, но потом снова помрачнел. — Джон… — Да? — Розовый ведь девчачий цвет. — В основном. — Значит ты… не будешь его носить… — Шерлок чуть погладил ладонью свитер. Джон задумался на полминуты. — Ты поэтому такой грустный? Ох, чудо моё ясноглазое. Буду. С гордостью и любовью. Холмс чуть покраснел. — Но ты так сердился… — Сердился, когда думал, что это очередной твой прикол. Но теперь вижу — очередной знак любви. И я уже его люблю. Как и тебя, мой невозможный гений. Ну же, улыбнись, — и сам подал пример. Шерлок не удержался и поддержал. — Он тебе очень идёт, Джон.