С миру по нитке

Джон окинул взглядом своё отражение в зеркале и остался доволен увиденным. Седина ему вроде идёт, фигура ещё крепкая, да и новая пассия, кажется, смотрит заинтересованно… но что-то в их отношениях не клеится. А что — Джон понять не мог. Со смерти Мэри прошло шесть лет, Рози пошла в школу, и Ватсон, общаясь с кучей мамочек (большинство из которых оказались свободны), начал задумываться о том, что в его жизни могут появиться новые отношения, и это не будет изменой жене. Вот только… Он вздохнул. При первой (и последней) встрече с его Люси, Шерлок, по-прежнему равнодушный к чувствам, только хмыкнул себе под нос: «ну-ну». Джона изводила мысль, что друг в момент понял про его подругу всё и мог бы подсказать, что не так… Если бы Ватсон набрался мужества его спросить. Но годы не улучшили характер врача (а уж с таким соседом, как детектив, чудо, что он ещё на людей не бросается) и гордость не позволяла в очередной раз показать, насколько он глупее Шерлока. Джон перепробовал всё, что приходило ему в голову, но сумел вычислить только одно — барышню более-менее устраивает в нём всё, кроме постели. Тут уж любой мужчина сникнет и запаникует. С точки зрения Ватсона, всё было на довольно приличном уровне. Если не на пять, то на четыре с плюсом точно… Но не спрашивать же напрямую? До такого Джон пока не дошёл. Ладно. Из двух зол нужно выбирать меньшее. Глянув на часы и убедившись, что время ещё есть, Ватсон отправился в комнату друга и соседа. За годы совместной жизни они повидали друг друга во всех видах, поэтому церемониться доктор не стал. Постучав, он тут же открыл дверь. — Шерлок, уделишь мне пару… — и замер, чуть ли не с открытым ртом. Оказывается, Холмс ещё способен удивлять. Детектив стоял посреди комнаты, около большого зеркала в полный рост, что заказал пару дней назад. Джон не интересовался причинами, про себя решив, что друг просто решил подбирать образы для своих дел в комнате, а не в коридоре, где на него вечно натыкались как сам Ватсон, так и Рози, уже не удивлявшаяся наличию в их доме любого персонажа, от премьер-министра до бомжа, причём обоих полов. Шерлок, как и Ватсон недавно, рассматривал своё отражение, и на вошедшего даже не обернулся, только сказал: — Да, я тебя слушаю. Но Джон продолжал молчать, разглядывая Шерлока. Тот сохранил свою подтянутую фигуру (что было неудивительно, учитывая, сколько он бегал и сколько ел), но сегодня эта фигура была облачена в чёрные кожаные штаны, низко сидящие на бёдрах и оканчивающиеся чуть выше щиколоток (Джон невольно отметил, какие изящные у друга ступни), а торс был обмотан какими-то ремнями, вроде тоже кожаными и чёрными. Довершал образ стек, или хлыст, или как там называется эта штука, с кожаной нашлёпкой на конце, которой Шерлок колотил по трупу в их первую встречу, желая проверить, появятся ли у того синяки. — Это для дела? — непонятно зачем спросил Джон. Для чего же ещё это может быть? Начав больше времени уделять своей личной жизни, доктор практически перестал интересоваться, чем занят друг, не то что бегать за ним. Утешая и успокаивая себя тем, что это было хорошо по молодости, а сейчас он «уже слишком стар для этого». — Нет, иду в клуб. Просто отдохнуть, — Шерлок чуть прогнулся в спине, разглядывая свой зад и проводя рукой по кожаным нашлёпкам по бокам штанины. Джон нащупал рукой стул и сел. — В клуб?! — Да. Через пару кварталов. «Чёрный кот и белки», может, слышал. Ватсон сглотнул. — Но… это же для геев с… — он ещё раз окинул фигуру Холмса взглядом, — элементами садо-мазо… — Ну да, — Шерлок положил стек на полку около зеркала, взял со спинки стула белоснежную, просто хрустящую от крахмала рубашку, и надел её прямо поверх ремней. — Меня привело туда расследование пару месяцев назад. Пришлось вжиться в роль. А потом… даже понравилось. Сам не ожидал, но оказалось, секс здорово разгружает мозг. Может, зря я его все эти годы игнорировал? Хозяин ещё предоставил мне скидку за помощь. Он и Лестрейду предлагал, но тот отказался. Джон сглотнул. — И ты… ты ничего мне об этом не сказал?! — Да ты не спрашивал, — поверх рубашки появился кожаный жилет с цепочками на груди, — и ты тоже ничего мне о своей сексуальной жизни не рассказываешь. — Да… но… Шерлок! Это… это, ну… — Что? — детектив повернулся, наконец, к другу. — Какой пример ты подаешь Рози! — нашёл аргумент заботливый родитель. — Что нужно предохраняться и искать, что подходит лично тебе, невзирая на общепринятые нормы. Это кому-то мешает? — Боже-боже-боже-боже… У меня в голове не укладывается… Мой друг и сосед… фактически, самый близкий мне человек, — Ватсон смотрел как Холмс натягивает носки, и ловил себя на мысли, что ему безумно хочется его остановить. А потом коснуться этих бледных стоп. Провести пальцем по своду, поласкать каждый… так, стоп! Доктор поднял голову: — А ты… ну… — Доминант, — Шерлок усмехнулся, и Джона чуть отпустило. В глазах друга прыгали знакомые чертенята. Как же давно он не видел их, занимаясь воспитанием дочери и строя свою личную жизнь. — Хотя какой из меня актив, да? — Да нет, — Ватсон поднялся, — ты и так и так хорош будешь… — Спасибо. Вроде, мои сабы мной довольны. — Погоди… так те белые розы, что нам доставили вчера… и три дня назад, эта огромная корзина со сладостями, откуда я Рози вылавливал… это… — Ну да. — Я думал это от благодарных клиентов! — В некотором смысле так и есть… — Шерлок был уже у дверей комнаты. — Извини, Джон, но время… — Да, прости! До выхода из квартиры врач шёл молча, в то время как детектив… посвистывал! Да, он посвистывал, подбрасывая и ловя ключи одной рукой, наверняка обдумывая ждущее его приятное времяпровождение. Уже запирая за ними дверь, детектив спросил: — Так что ты хотел, Джон? — А? — Когда пришёл. Я тебя сбил с мысли. — Ммм, — Ватсон провёл рукой по волосам, — да нет, это не важно. — Джон, — они стояли в узком тёмном коридоре. Глаза Шерлока влажно мерцали в полумраке. Он положил руки на плечи доктору. — Раз ты пришёл, значит, важно. И я всегда готов тебе помочь и ответить на любые твои вопросы. Ну, так что? Проблемы с Люси? — Я оценил, что ты запомнил имя, а не сказал «с этой барышней». — Проблемы в постели? У Джона запылали щеки. Он еле сдержался, чтобы не вырваться из этих рук и не сбежать. Неужели он так плох, что это даже Холмсу очевидно? Холмсу, который только-только вошёл в мир физических удовольствий… И не сказать, чтоб с центрального входа. — Не волнуйся, у тебя там всё хорошо. — М? — Просто она типичный саб. Это невооружённым глазом видно. Отхлестай её кнутом, и будет вам счастье. — Чего?! Шерлок, она… приличная женщина! Мать двоих детей! Работает в консерватории! Какие хлысты?! — Для начала, я бы посоветовал… — Шерлок!!! — Ну, как хочешь, — детектив пожал плечами, отпустил доктора и двинул к выходу. — И вообще, бить женщину… — Джон старался не отставать, против воли заряжаясь адреналином, и вспоминая деньки, когда он вот также следовал за своим… доминантом. — Я не буду объяснять тебе разницу между… — Да знаю! Теоретически… Но Шерлок… если уж брать этот ваш мир домов и сабов, я… я, скорее… ну… Шерлок остановился на самом пороге. Вздохнул. Повернулся к Джону. Долго и молча смотрел ему в глаза. — Если ты когда-нибудь решишься, Джон, я совсем рядом. — Я не гей! — выдохнул Ватсон, понимая, что образ Холмса со стеком в руках не идёт у него из головы. А ещё эти брюки и рубашка… и то, что под ней… — А я вообще асексуал. Был, — улыбка, способная остановить сердце. А потом Шерлок открыл дверь и солнечный свет большого и многогранного мира хлынул в тёмный коридор. — Идём, Джон. Нас ждут.