Летняя практика в Лихолесье

Следующим утром людям не пришлось скучать и маяться от безделья. Завтрак им принесли прямо в покои, и едва они покончили с едой и привели себя в порядок, явился посланный с приглашением на Совет. Просторный Зал Совета по размерам превосходил Привратный Чертог. Вдоль стен, облицованных гладким желтовато-белым камнем, шла колоннада, отделяющая галерею от рядов расположенных ступеньками полукруглых, сходящихся книзу скамей. Купол потолка был расписан картой звездного неба, пол выложен каменной мозаикой. Внизу на небольшом возвышении у стены стоял трон короля из резного дерева, по обе стороны от него полукругом, лицом к скамьям, расставлено было с десяток кресел для советников. Провожатый с поклоном указал Арагорну и Эминдилу на два крайних кресла справа от трона. Зал был полон, обитатели Подгорных Чертогов, мужчины и женщины, расселись по скамьям, стояли на галерее. Эльфы здесь предпочитали одежду светлых тонов — зеленоватых, золотистых, небесно-голубых; платья женщин были украшены ткаными узорами, однотонные рубахи и куртки мужчин — шитьем по вороту и рукавам. На этом светлом, нарядном фоне бросались в глаза тускло-серые или черные траурные одежды родичей погибших. В первом ряду Арагорн увидел Лоэндила и Нельдора — темноволосые, одетые в черное, они резко выделялись среди толпы; скоро к ним присоединилась и Вилинель. Завидев людей, Нельдор вскочил со своего места и помахал рукой, но подойти не решился — отец бросил на него суровый взгляд. Арагорн решил найти его после Совета — парень явно нуждался в дружеской поддержке! К людям подошел Линдир. Поверх обычной одежды на нем была наброшена длинная светло-зеленая богато расшитая мантия, в которой эльф выглядел необычно внушительно, он даже как будто стал выше ростом. Он поздоровался с людьми за руку и сказал в полголоса:  — Благодарю, что почтили нас своим присутствием. Разговор может быть непростым. Надеюсь, здесь не будет сказано ничего, что могло бы задеть вас… но обещать этого не могу. Арагорн молча пожал плечами: после общения с Лаэдросом и Лоэндилом он и не ждал, что все здешние эльфы окажутся приветливы и учтивы. — Линдир, неужели ты еще не понял, насколько толстая у следопытов шкура? — улыбнувшись, негромко спросил Эминдил. — Ее не взяли даже волчьи зубы, разве ее пробьешь словами? Не беспокойся, — добавил он уже серьезно, — я всю жизнь знаюсь с эльфами и встречал всяких, меня мало чем можно удивить.  — Вот как? А я до сих пор, бывает, удивляюсь, — невесело усмехнулся Линдир. — Ну, удачи! — он отошел и уселся в свое кресло, стоявшее по левую руку от трона. Вскоре все кресла, кроме одного, были заняты советниками в таких же, как у Линдира, зеленых плащах, они здоровались и переговаривались друг с другом. В зале тоже стоял шум голосов — эльфы не считали нужным хранить торжественное молчание до начала Совета. Все изменилось, когда трижды пробил бронзовый колокол. Все умолкли и встали. В зал через нижнюю дверь вошли Трандуил и Леголас. Плечи короля покрывала та же, что и накануне, златотканая мантия, голова его была увенчана короной — точь-в-точь венком из кленовых листьев. Леголас был по-прежнему одет в темное траурное платье, только волосы его были тщательно заплетены по местному обычаю. Неизвестно, пришли ли ему в голову за ночь дельные мысли, но он выглядел окрепшим и был спокоен без угрюмости и собран без напряжения. Король сел на трон, Леголас, коротко поклонившись собранию, занял пустовавшее до того кресло на правой стороне. Уселись и все остальные. Трандуил, дождавшись, пока смолкнут шепотки и бормотание, сказал не повышая голоса, но так, что было слышно по всему залу:  — Приветствую всех и благодарю, что откликнулись на мой призыв. Я собрал вас, чтобы обсудить события последних дней, печальные и тревожные. Вы знаете, что речь идет о нападении орков на заставу в Серых Горах и о гибели наших сородичей. Наши горести еще умножились бы, если бы не нежданная помощь людей, Северных Следопытов Эминдила и Арагорна. Сегодня они также участвуют в нашем совете. Мы должны решить, как нам впредь не допустить подобного несчастья. Для начала, Леголас, прошу, расскажи, что же все-таки случилось на заставе. Леголас встал со своего места и холодным ясным голосом повел рассказ. Он не стал повторять, как заклинание, что сам во всем виноват; он просто изложил события с момента своего отъезда, не вдаваясь в лишние подробности и не упуская ничего существенного. - Итак, мы оказались не готовы к нападению орков, — сказал он в конце. — По сути, мы не готовы к нему и сейчас — на заставе всего шесть стражей, граница никак не укреплена. Мы предупредили Дубраву, а значит, и все тамошние поселения, но их жители не смогут сдержать нашествие, буде таковое случится. Я считаю, нам надо срочно собрать и отправить в Серые горы хотя бы три дюжины воинов. Кроме того, нам нужны мастера, искусные в работе с камнем, для строительства укреплений — впрочем, с ними я уже беседовал. Чем скорее мы займемся этим, тем меньше возможности случиться новой беде. Он умолк и вернулся на свое место.  — Леголас, я не подвергаю сомнению твой рассказ, — молвил один из советников, — и смерть несчастных пограничников и тем паче Айменель весьма прискорбна. Но скажи, почему ты считаешь, что это был не случайный набег, и вторжение орков обязательно повторится? — Достопочтенный Лоссар, даже одиночный набег может наделать бед, как сейчас и произошло, — отвечал Леголас бесстрастно. — Меня тревожит, что орки появились там, где их не было несколько сотен лет, и тогда, когда с юга на нас давят все сильнее. Люди тоже пришли к нам не случайно, они хотели предостеречь нас. Пусть Эминдил скажет сам. Эминдил, в свою очередь поднявшись, объяснил, каким образом они с Арагорном оказались на горной границе, и в который уже раз рассказал, что творится в Озерном краю.  — Мы видели на озерах штук шесть стойбищ, около сотни орков в каждом, и, полагаю, это далеко не все. Конечно, можно думать, что орки пришли туда только бить птицу. Но, зная их разбойничий обычай, я бы на это не рассчитывал. Те из них, что напали на заставу, были особой, крупной и сильной породы, и вооружены как бойцы, не как охотники. Хуже того, дневной свет не пугает их так, как мелких подгорных тварей, они могут быстро передвигаться днем, по крайней мере в пасмурную погоду. Так что, достопочтенные, ваша северная граница теперь под угрозой, хотите вы верить этому или нет.  — Если орков так много, отчего они не напали на заставу сразу же вслед за первыми? — спросил громко кто-то из зала.  — Откуда мне знать? — пожал плечами Эминдил. — Я думаю, что они ждали возвращения первой ватаги или струхнули, догадавшись, что с теми неладно… Могу сказать одно: если бы они напали на заставу, пока мы были там втроем, боюсь, рассказывать об этом было бы уже некому.  — А кто еще, кроме людей, видел эти орды? — спросил недоверчиво другой советник.  — Пока никто, — ответил Леголас. — Хотя сейчас, возможно, наши воины уже побывали за перевалом.  — Так, значит, никто здесь не может подтвердить слова людей? Как же ты можешь доверять им безоглядно? Откуда вообще известно, что они те, за кого выдают себя? Леголас посмотрел на него с удивлением.  — Достопочтенный Арассин, как-никак, Эминдил и Арагорн выручили меня, и не без риска для собственных жизней, да и потом помогали нам во всем. Ни разу они не дали повода усомниться в их честности, я не сомневаюсь в ней и сейчас. То же, что они рассказывают об Озерном крае — увы, вполне правдоподобно. — И все же ты напрасно привел сюда чужаков! Теперь им известна дорога, и кто знает, кому они расскажут о ней, когда и с кем они явятся сюда в следующий раз — если мы отпустим их сейчас? Арагорн, который слушал его, стиснув зубы, всеми силами стараясь удержать на лице благостное, невозмутимое выражение, тут не выдержал и воззрился на Арассина в полном изумлении — чего он не ожидал от Совета, так это намерения заточить их с Эминдилом! Вот будет глупость, так глупость! Неужели Трандуил допустит это? Но король пока молчал, лицо его было совершенно непроницаемо.  — Достопочтенный Арассин, тебе мало моего ручательства? — холодно спросил Леголас. – Знай же, что я не допущу, чтобы свобода Эминдила и Арагорна была ограничена или же им был причинен иной ущерб, даже если некоторые участники Совета желают этого!  — Да, мне мало твоего ручательства, — проворчал Арассин, — ибо разум твой, похоже, помутился от пережитого несчастья — ты готов довериться первому встречному! Эминдил поднял брови, речи Арассина не лишили его присутствия духа.  — Достопочтенные, разве мы собрались здесь обсуждать нашу благонадежность? — спросил он с еле уловимой насмешкой. — Позвольте напомнить, что речь идет о безопасности вашей земли, которой куда больше угрожают орки, чем мы с Арагорном или даже все Следопыты вместе взятые. Вы можете заточить нас, но вам от этого не будет никакого проку. В том же, что я говорю правду, убедиться очень легко: достаточно только съездить за перевал. Снег с него уже сошел, дорога туда вам хорошо известна — надеюсь, достопочтенный Арассин поверит собственным глазам? В зале поднялся гул, некоторые эльфы повставали с мест, чтобы лучше рассмотреть сомнительных гостей. — В самом деле, — раздался чей-то звучный голос, — кто кроме Леголаса может поручиться за людей? — При чем здесь это? — крикнул другой. — Если нам угрожает опасность, какая разница, откуда нам стало о ней известно? Разве не разумнее принять предупреждение, чем отказываться от него? А людей можно задержать, пока мы не проверим их слова! — Послушайте, послушайте, а я ведь знаю этого человека! — воскликнул вдруг стоявший на галерее высокий эльф в зеленовато-коричневом дорожном платье. — Он действительно воин, я видел его пару раз на Старой дороге, с караванами из Эсгарота! Правда, тому уж несколько лет… — Спасибо, друг, что вспомнил меня! — крикнул ему Эминдил. — Да, мне приходилось иногда сопровождать караваны с Долгого озера, я ведь родом оттуда! — Это ничего не доказывает! — упрямо гнул свое обладатель звучного голоса. — Может, он и тогда был соглядатаем! «Ну и ну! Не зря Линдир нас предупреждал! — подумал Арагорн. — Этак нескоро мы до чего-нибудь договоримся!» Линдир, видимо, опасался того же. Он поднял руку, призывая к молчанию. Не сразу, но гомон стих. — Я ручаюсь за этих людей, — сказал он спокойно. — Я делил с ними трапезы, мы путешествовали вместе и бились бок о бок — в них нет фальши, они не лгут. Слово Линдира имело вес: никто не оспорил его вслух, хотя некоторые и пробормотали что-то неодобрительное. Леголас испустил еле слышный вздох облегчения. Трандуил произнес невозмутимо и внушительно:  — Напомню, что мы должны решить, как защитить наши границы от орков. Коль скоро наши гости теперь вне подозрений, займемся тем, зачем мы собрались здесь. После этого обсуждение вернулось в более-менее разумное русло. Не все сразу поверили в серьезность угрозы, считая орков никчемными бойцами и тупыми, трусливыми тварями; но те, кто бывал на южной границе, не склонны были недооценивать врага. Леголас настаивал на своем: он считал, что, чем в бездействии ждать новых жертв, лучше потратить время и силы на разведку и укрепление северной границы, даже если нападений больше не будет, и эти меры покажутся лишними. Ему возражали, что для такого дела потребуется много воинов, которые все почти заняты на беспокойном юге. А как быть, если придется охранять еще и броды Андуина? Некоторые говорили, что незачем держать рубеж в горах, пусть бы орки блуждали в северных чащобах, а там их можно истреблять из засад. Большинство, однако, отвергло эту идею — многие видели, что бывает с лесом, если в нем блуждают орки, да и за безопасность лесных поселений в таком случае никто не поручился бы. К удивлению Арагорна, Леголаса поддержал Лоэндил.  — Достопочтенные, не понимаю, о чем мы спорим! — заявил он в своей резкой манере. — На нас уже напали. Орки оказались достаточно ловкими, чтобы убить двоих воинов и мою дочь, и достаточно многочисленными, чтобы даже с остатками их отряда не получилось справиться в одиночку. Разве вам мало этого? Вы хотите других доказательств? Или вы боитесь покинуть свое убежище под Горою, чтобы самим убедиться, так ли уж тупы и трусливы орки? Если нам не хватает воинов, разве не наш долг — долг мужей и отцов — взять в руки оружие и отправиться на войну, не дожидаясь, пока война явится в наши земли? Я не собираюсь сидеть здесь сиднем и ждать, пока орки вломятся в мою дверь! Я отправлюсь на границу, даже если мне придется ехать одному! Арагорн живо представил себе Лоэндила в паре с Лаэдросом. Да уж, оркам не поздоровится — если только эти двое сумеют договориться между собой. Выходит, Лоэндил простил Леголаса, если так открыто держит его сторону… Мало-помалу большинство советников удалось убедить в необходимости предложенного Леголасом плана. После речи Лоэндила многие выразили желание поучаствовать в затее — лесные эльфы помнили еще Ангмарские войны и не хотели повторения чего-то подобного. Леголас принимал предложения помощи с благодарностью и даже как-то повеселел — уже видно было, что на Совете он одержал победу, и не слишком легкую. Трандуил слушал молча, не меняя выражения лица, до самого конца пререканий. Когда же все доводы за и против были высказаны и в спорах возникла пауза, он вдруг встал со своего трона. В зале тут же воцарилась тишина. — Вот мое решение, — молвил король. — Мы отправим на северную границу воинов и мастеров, как это предложил Леголас. Те, кто желают участвовать в этом, пусть соберутся в Зале Совета завтра, в полдень. К выступлению надо приготовиться быстро, за два-три дня. Кто поведет отряд, я решу завтра. Сегодня же наш Совет закончен, я более не задерживаю вас, почтенные. Собравшиеся начали не торопясь расходиться. Леголас посмотрел на отца с недоумением и хотел было что-то сказать, но передумал; оживление на его лице сменилось хмурым, озадаченным выражением. Трандуил величественной походкой двинулся к выходу из зала. Леголас, подойдя к людям, сказал торопливо: — Простите, что покидаю вас сейчас, но мне надо поговорить с отцом, это очень важно. Я найду вас после, обещаю… — он пожал людям руки и чуть ли не бегом кинулся догонять Трандуила.  — Наверное, король не хочет отпускать Леголаса на заставу, не то сразу объявил бы его командиром, — задумчиво произнес Арагорн (он вспомнил давнишний уже разговор между Линдиром и Леголасом).  — Да? В таком случае не завидую я Трандуилу, — сказал Эминдил. — Насколько я узнал парня, он от своего решения не отступится, разве что король запрет его. Тут кто-то тронул Арагорна за плечо. Он обернулся и увидел Нельдора. Эльф улыбался ему, но глаза его были печальны. — Мы с матерью уезжаем завтра, — сообщил он. — Отец поедет в горы, а мне велел возвращаться домой, на озеро. И правильно, иначе матушке будет очень тоскливо там одной… Арагорн тут же подумал о своей матери — она, наверное, тоже тоскует, ожидая его возвращения. — Не горюй, ты ведь всегда можешь приехать сюда, если захочешь, — неуклюже сказал он. — Да, это так, но… — Нельдор сменил разговор. — Помнишь, я обещал показать тебе Подгорные Чертоги? Пойдем сейчас, пока у нас есть для этого время! Эминдил, занятый беседой с Линдиром и еще с двумя советниками, только рукой махнул, мол, ступай, куда хочешь, и Арагорн ушел вместе с Нельдором. Они долго бродили по Чертогам. Нельдор знал лабиринт подгорных переходов как свои пять пальцев: он нередко бывал здесь. Они спустились в самый низ, в огромную, скудно освещенную факелами пещеру, где с тихим плеском струился непроглядно черный поток. В пещере устроили пристань, возле которой на воде покачивалось несколько узких длинных лодок; в стороне навалена была груда бочек. Выходит, лесные эльфы отправляли по реке грузы — интересно, какие? — и, наверное, путешествовали и сами. Отсюда Нельдор, запалив факел, повел Арагорна через цепь естественных пещер и гротов. Залы, большие и маленькие, были дивно изукрашены самой природой — из пола вырастали колонны самых причудливых очертаний, с потолка свисал целый лес каменных сосулек от снежно-белого до густого кирпично-красного цвета; кое-где их покрывали мелкие кристаллы, сверкавшие в свете факела, как драгоценные камни. В других местах, казалось, стены спрятаны за сборчатыми бело-розовыми занавесями или увешаны полотнищами знамен. Везде струилась, журчала и капала вода, в озерцах отражался мерцающий отблеск огня. Здесь было холодно, и Арагорн начал уже мерзнуть, когда они снова вышли к обитаемым покоям, к подножию длинной, извивающейся лестницы. Она вывела их в череду нарядных залов, а за ними была еще одна лестница… Арагорн окончательно запутался, под землей он не чувствовал направления и не мог различить сторон света, но Нельдор вел его уверенно. В переходах им встречались эльфы, мужчины и женщины, с которыми они обменивались краткими приветствиями. Никто не докучал им расспросами — наверное, все уже знали, что это за гости. Наконец они оказались в огромном круглом чертоге со сводчатым потолком. Пол был вымощен отполированным до зеркального блеска темно-синим камнем; стены и потолок покрывала мозаика, выполненная столь искусно, что стоящий в центре круга оказывался как бы на вершине горы, откуда открывался широкий вид на леса и холмы под клубящимися облаками, сквозь которые прорывались столбы золотого света. Странным образом на стенах зала нежные краски весны сменялись пышной зеленью лета, рядом вспыхивал пожар осени и угасал в холодных, бело-голубых зимних снегах. Нельдор прошел вдоль стены, ведя пальцами по мозаике. — Это Чертог Времен Года, — сказал он, — место для зимних пиров, песен и танцев… А День Летнего Солнцеворота мы всегда празднуем под небом, на Ясеневой поляне… Только в этом году нам, наверное, будет не до веселья. Арагорн вздохнул — Нельдор все никак не мог оправиться от тоски, развеять которую могло только время.  — Не печалься, этот год — не последний, — попытался он ободрить друга, — у тебя найдется еще повод для радости! Нельдор промолчал. Арагорн обошел зал, дивясь тонкости рисунка и многоцветию мозаики. Он с трудом оторвался от картины, когда эльф позвал его за собой. Они опять вышли на лестницу, теперь узкую и крутую, и поднимались по ней довольно долго. Лестница привела их на небольшую площадку с глухой каменной дверью. Нельдор толкнул ее, она неожиданно легко и бесшумно провернулась на петлях, на площадку хлынул яркий свет — Арагорн заморгал и прикрыл глаза рукой. Нельдор закрепил дверь, чтобы она не затворилась, они прошли в невысокий проем — и оказались на склоне Горы, почти у самой ее вершины. Дальше пришлось вскарабкаться по крутой каменистой тропке, и наконец они влезли на неширокий плоский уступ, венчавший собой вершину Горы — и дворец короля Трандуила. Куда ни кинь взгляд, Гору окружали невероятной величины деревья, верхушки их крон были лишь чуть ниже уступа. Прямо под уступом из-под каменной кручи вытекала подземная речка, прокладывала себе путь между древесными гигантами и исчезала за поворотом. Невысокое солнце светило прямо в спину.  — Отсюда уже недалеко до Долгого озера, всего два дня пути по воде, — сказал Нельдор. — Наши изредка бывают в Эсгароте… Вы отправитесь туда? Арагорн покачал головой.  — Нет, нам надо возвращаться в Ривендол. Нас, наверное, ждут, а путь впереди неблизкий… — он тяжело вздохнул, снова ощутив жгучее желание скорее оказаться дома. «Напрасно Арассин волновался, — подумал он между тем, глядя на реку, — вот она, всем известная дорога в Подгорные Чертоги…»  — Я был рад знакомству с тобой, — произнес Нельдор после молчания. — Я буду скучать по тебе — у меня не было еще такого друга. Вот, возьми, — он снял с шеи и протянул Арагорну подвеску — серебряную рыбку на тонком кожаном шнурке.  — Мне нечем отдарить тебе… — в растерянности пробормотал Арагорн, принимая подарок; у него, действительно, не было ни украшений, ни оберегов — ничего, что можно было бы оставить Нельдору на память.  — Это неважно, — покачал головой эльф, — я и так буду помнить тебя.  — Ты будто прощаешься со мной навсегда… но мы ведь можем еще встретиться?  — Я не знаю… захочешь ли ты еще когда-нибудь вернуться в Лес? Перед тобой столько путей, что тебе наши чащобы? Арагорн тряхнул головой.  — Нет, так дело не пойдет, — сказал он решительно.- Я и правда не знаю, куда меня забросит судьба, но надеюсь, что смогу когда-нибудь заглянуть и в ваши чащобы. И ты не сиди на месте, как Каменный Гном, — что мешает тебе на пару с Халатиром приехать к нам в Ривендол? Я не буду прощаться с тобою — мне ведь надо теперь найти для тебя ответный дар! Нельдор неуверенно улыбнулся. — Хорошо, я буду надеяться на встречу, — тихо пообещал он. «Бедняга, одиноко ему будет в глуши», — подумал Арагорн.  — И не смей поддаваться тоске и лить слезы, а не то заплесневеешь, как старый пень! — сказал он вслух. Нельдор неожиданно прыснул со смеху — видно, представил себя старым пнем. — Умеешь ты утешить, — заметил он гораздо более твердым голосом. У Арагорна у самого на душе кошки скребли, но делиться этим с Нельдором он не собирался. Оглянувшись, он увидел, что солнце стоит низко над деревьями — пожалуй, пора было возвращаться. Без помощи Нельдора ему нелегко было бы найти дорогу в гостевые покои. Эльф проводил его, но зашел только попрощаться с Эминдилом, сославшись на то, что его ждет отец. Зная уже нрав Лоэндила, Арагорн не стал удивляться нельдоровой торопливости. — Мы, может, увидимся завтра, но на всякий случай — до свидания! — сказал Нельдор и ушел, стараясь ступать легко и высоко держать голову. Эминдил с сожалением посмотрел ему вслед. — Заскучает твой приятель, — сказал он Арагорну. — Не слишком-то веселая у него тут жизнь. Может, возьмем его с собой?  — Он не поедет — не оставит мать одну, — ответил Арагорн. — Ну ладно, тогда в другой раз, — пробормотал Эминдил. Видно было, что он думает о чем-то другом. — И Леголаса все нет, — продолжал он рассеянно, — бодается, наверное, с Трандуилом. Интересно, до чего они договорятся? На этот вопрос у Арагорна ответа не было. Он сел в кресло у камина и бездумно уставился в огонь, ожидая возвращения эльфа.