***
Прохладный ветер, поднявшийся после проливного дождя, путается в длинных волосах и колышет деревья. Нежные розовые лепестки их долго кружат в воздухе, в неуловимом танце с этой мощной стихией, а после беспорядочно падают на асфальт, погибая в редких лужах или под ногами прохожих. Невольно Моён сравнивает себя с этими бедными листьями: однажды она ведь тоже умерла — когда потеряла память. В то мгновение погибла её душа. Непросто жить, не зная, кто из близких может в любой момент всадить тебе нож в спину. Нелегко также жить, не понимая, кто в действительности не желает тебе зла, а от кого лучше держаться подальше. Моён часто ловит себя на мысли, что не отказалась бы от какого-нибудь справочника, объясняющего многие жизненные аспекты и помогающего принять правильное решение в той или иной ситуации. С кратким руководством к жизни было бы гораздо проще. И почему никто до сих пор его не изобрёл? Моён без устали прокручивает в голове разговор с Тэхёном, вызвавший у неё довольно противоречивые чувства. С одной стороны она ужасно на него злится, ведь он в очередной раз наговорил ей кучу гадостей, оскорбил, и его противный характер вновь всплыл наружу. Она снова попала под его горячую руку, хотя не сделала ничего плохого — всего-то проявила заинтересованность. Разве такому нарциссу, как Тэхён, не льстит этот факт? Видимо, его мотивы гораздо глубже, чем Моён думала. С другой же стороны, как бы ни раздражалась, как бы ни говорила в его адрес недобрые слова, она всё равно почему-то не верит, что всё сказанное Кимом — правда. Глубоко внутри неё неосознанно засело впечатление, будто он всеми силами пытается отгородить себя от окружающих и, подобно испуганному ежу, скрывает свои истинные эмоции за острыми иголками. Иначе говоря, Кан не верит, что он и вправду думает о ней именно так. Она не столь глупа, чтобы не понять, что слова парня расходятся с его поведением и поступками. Даже его глаза, зачастую такие холодные и равнодушные, в этот раз словно хотели сказать что-то ещё. То, что не решился произнести он сам. Сокрушённо опустив голову, девушка доходит до остановки, на которой обычно ждёт автобус, и замирает, когда в поле её зрения вдруг показываются чьи-то ноги. Она тотчас поднимает глаза и часто моргает, будто видит перед собой не живого человека, а мираж: настолько он кажется недосягаемым, почти что нереальным. Только когда Моён слышит его ласковый, бархатный голос, наконец приходит в себя. — Привет, — привычно мягко произносит Чимин, улыбаясь кончиками губ. Лишь едва заметная робость проскальзывает в его, на первый взгляд, абсолютно уверенном тоне. — Что ты здесь делаешь? — прямо в лоб спрашивает девушка, растерянно изучая его спокойное лицо. — Я скучал, — полушёпотом проговаривает Пак, пока звук его проникновенного голоса не теряется в гуле машин. Так, словно это — и есть его самый резонный ответ на все её вопросы. Моён слегка прикусывает губу, и в голове у неё при одном только взгляде на парня то и дело начинают всплывать картинки того, что она увидела в его квартире. Она вдруг ловит себя на мысли, что ей искренне его жаль, и проснувшаяся как по расписанию совесть тонкими, изящными лезвиями пронзает ей сердце. Какой же она была глупой и легкомысленной! — Я тоже… — почему-то вырывается у неё вместо извинений. Моён шокировано распахивает глаза, поднимает их и встречается с таким же удивлённым взором Чимина. Затем его губы растягиваются в тёплой, облегчённой улыбке. — Я рад. — Он притягивает девушку к себе и заключает в крепкие объятия, в которых хочется раствориться, забыться и спрятаться от всех проблем. Его запах — смешавшиеся ароматы мужского тела и дорогого парфюма — заполняет ноздри Кан, как напоминание о чём-то давно утерянном, и вызывает гложущее чувство ностальгии. Парень гладит её по волосам, ласково и неспешно, и Моён еле ощутимо приобнимает его, хватаясь за грубую ткань пальто. — Ты не представляешь, как я счастлив… Воссоединение проходит гораздо проще, чем Кан себе представляла. И всё же, как бы ужасно это ни звучало, она не могла определиться точно — хочет она этого или нет. Готова она к этому… или же нет? Признаться честно, даже самой себе Моён напоминает паразита, эгоистично живущего за чужой счёт. Но разве у неё есть другой выход? Все обстоятельства, словно это кому-нибудь нужно, так или иначе сложились против неё, и ей ничего не остаётся, кроме как принять помощь Чимина. Своего парня, в общем-то… Она долго прокручивает это «звание» на языке, пытаясь привыкнуть. С тех пор, как очнулась после аварии, Моён ни разу не назвала его так вслух. И, наверное, даже в мыслях. Чересчур непривычно, в какой-то степени неловко. Но Чимин слишком понимающий, иногда до тошноты, чтобы подать вид, что его это как-то задевает. Моён, впрочем, и не нужно слов — она замечает это по выражению его лица, когда смятенно отводит взгляд на очередной его комплимент или отстраняется от частых объятий. Грусть, застывающая в такие моменты в его тёмных глазах, хорошенько скребет ей душу. Но и притворяться, будто всё хорошо, Моён не может, так и оставаясь на перепутье собственных чувств и чувств Чимина. Однажды ей всё равно придётся выбирать.***
Несколько дней проходят на удивление спокойно. Моён даже не верится. Словно после затянувшегося шторма море, олицетворяющее их жизнь, наконец пришло в равновесие. Но она понятия не имеет, сколько это продлится, и предчувствие чего-то плохого начинает медленно, но верно наведываться ей в мысли. Тот раз, когда Моён застала в квартире Пака беспорядок, оказался последним и единственным, а странные таблетки она больше нигде не видела. Может, потому, что не искала вовсе — боялась. Кан до одури боялась найти целый запас неизвестного «лекарства» где-нибудь в спальне Чимина, ровно как и спрашивать у него про них. Ей было страшно, что он уйдёт от ответа, посеяв в ней ещё большие подозрения, или, хуже того, разозлится, поняв, что девушка узнала то, о чём ей знать не следует. Посещение занятий становится для девушки настоящей мукой без привычной болтовни Суа под боком. Они часто сталкиваются в коридорах и даже в столовой, но заговаривать друг с другом так и не решаются. Чон каждый раз проходит мимо с гордо поднятой головой и устремляется к Чонгуку: теперь они часто проводят время вместе. Суа, как оказалось, быстро нашла ей замену, и Моён, честно говоря, сильно раздражает этот факт. Хосока после той драки в университете она так и не видела. Слушать сплетни — явно не предел её мечтаний, и Моён терпеть не может этим заниматься, но именно из них она узнаёт, что за нарушение дисциплины его отстранили от занятий. Тэхён же просто не появляется в университете. Моён нравится думать, что из-за неё. Она нехотя ловит себя на мысли, что каждый раз, когда её забирает Чимин, — девушка невольно засматривается на парковку и ищет глазами серебристый порше. Благо, из-за своих влюблённых глаз Пак совсем этого не замечает. Или же просто делает вид: он ведь далеко не глуп. Так или иначе, Кан несколько коробит то, что Тэхён бесследно исчез, и никто понятия не имеет, где он и что с ним. Будто всем плевать, даже если с ним что-то случится. Даже незнакомые студентки, всегда восхищавшиеся им и пускавшие слюни на его фотографии в соцсетях, оказались заинтересованы в загадочном отсутствии парня больше, чем близкие друзья. Моён постоянно думает об этом, когда приходит в уже ставшем привычным одиночестве в столовую, занимает такой же сиротливый столик вдали от всех и бросает взгляд на место, на котором обычно сидела самая популярная троица их университета. Теперь оно пустует — словно все боятся туда сесть. Кан этот страх совершенно не понятен. Даже Чонгук с Суа не занимают его, словно из уважения к остальным ребятам. Зачем придавать столь большое значение обыкновенным вещам? — Как с учёбой дела? — Голос внезапно пришедшего Чимина вырывает девушку из мыслей. Сидя на диване в гостиной и читая учебник по истории, она и не замечает, как из-за собственных размышлений раз за разом перечитывает одну и ту же страницу и ничего не понимает. — Всё хорошо, — отвечает она и натягивает улыбку. Моён говорит то, что он хочет от неё услышать. То, чего хочется слышать ей самой. Признаться честно, без помощи Суа ей теперь гораздо сложнее разбираться со всем материалом, но у Пака и так много дел на работе — зачем ему выслушать ещё и её проблемы? — Хоть у кого-то всё отлично, — устало вздыхает парень, сняв верхнюю одежду и пройдя в гостиную. Он проводит рукой по лицу, будто таким образом можно снять напряжение, и трёт переносицу. Моён невольно усмехается: Тэхён тоже так делает. Должно быть, это у них от отца. — На работе что-то случилось? — Девушка закрывает книгу, отдавая приоритет разговору с Чимином, а не зазубриванию очередного параграфа, и переводит обеспокоенный взор на парня. Он медленным шагом проходит на кухню и, обойдя стойку с барными стульями, достает из холодильника своё любимое вино — красное полусладкое — и два бокала. Поставив их на стол, он кивает на них Моён с немым вопросом, и она отрицательно качает головой. Она нервно вздыхает и поднимается, чтобы подойти к нему. Ей совсем не нравится его пристрастие к алкоголю. — Очередная сделка сорвалась, — аккуратно, почти что элегантно наполняя бокал, с досадой в голосе рассказывает Чимин. — Компания на грани банкротства. Отец уже давно не в курсе всех событий; считал, что мне можно довериться, но я его так глупо подвожу. — Он делает несколько глотков и обессиленно наваливается на стойку, прикрывая глаза. — Если узнает, что происходит с его бизнесом, он меня уничтожит. Моён бесшумно подходит к парню и вздрагивает от его последней фразы. То, с какими серьёзностью и спокойствием он проговаривает её, повергает девушку в тихий ужас. Он не преувеличивает. Кан наслышана о том, как бережно его отец подходит к своему делу, а это значит, что такой исход вполне вероятен. — Твой отец ужасный человек, — неосознанно озвучивает она свои мысли вслух: тихо и будто бы чего-то боясь. Чимин резко дёргается и, открыв глаза, поднимает на стоящую по другую сторону стола девушку затуманенный взгляд. Неожиданно он начинает глухо смеяться, вызывая в Моён волну негодования. — Тебе-то откуда знать? — небрежно усмехается парень, взъерошив густые волосы. Кан на мгновение кажется, что в его лице проскальзывает неприкрытый гнев, но это ощущение быстро проходит. Она одёргивает себя и прикусывает губу. — Я сужу по тому, что слышала от тебя, — нерешительно поясняет она, — и от Тэхёна… Услышав, кажется, будто и вовсе запрещённое в этом доме имя, Чимин удивлённо вскидывает брови, и Моён тотчас прикусывает щёку изнутри. Надо же было упомянуть ещё и его. — И много он успел тебе рассказать? — настороженно интересуется Пак, осушив уже второй по счёту бокал. — Нет, — честно признаётся девушка, бегая глазами по слабо освещённому помещению. — Лишь то, что ваш отец озабочен бизнесом больше, чем благополучием собственной семьи. Этого достаточно, чтобы я как минимум не уважала его. — Да что он знает! — недовольно восклицает парень, тяжело задышав. Моён вздрагивает и часто моргает, смотря на него распахнутыми глазами. Он переводит на неё пронзительный, заискивающий взор. — Он последний, кого стоит слушать, Моён. Если бы не отец, я, возможно, не стоял бы сейчас здесь, перед тобой, и не распинался бы. Он сделал из меня человека, наследника, сына. Слепил из меня идеальную версию себя. — Я думала, ты ненавидишь его… — Ненавижу? — изумляется парень, но затем пару раз кивает, усмехаясь. — Возможно. За угробленное детство и не осуществившуюся мечту. Но это было во благо мне и не отменяет того, что я ему безмерно благодарен. Моён долго смотрит прямо перед собой, в пустоту, и обдумывает услышанное. Выходит, несмотря на всё, что отец сделал ему, Чимин уважает его. Может, он просто хочет убедить в этом самого себя? Возможно, ему, в отличие от его младшего брата, смириться легче, чем ненавидеть. Если же причина кроется в другом, Кан искренне не понимает этого. Как можно от чистого сердца, не притворяясь, уважать того, кто испортил всю твою жизнь? Интересно, какими были её родители? — Не бери в голову, милая. — Моён вдруг вздрагивает, а её щёки покрываются румянцем, когда над ухом раздаётся вкрадчивый шёпот. Она пропускает тот момент, когда Чимин оказывается рядом. — Тебе необязательно участвовать во всех этих семейных разборках. Он притягивает её к себе, обжигая нежную кожу девушки горячим дыханием, и Кан вяло отстраняется, слегка поморщившись от запаха алкоголя, исходящего от парня. — Ты слишком много выпил. — Она старается оставаться спокойной, но в её тоне явно прослеживается недовольство. Моён не знает, почему, но её буквально воротит от этого неприятного запаха. — Я соскучился. Ничего не могу с собой поделать, — мягко проговаривает Чимин и снова тянется к Кан. Она хочет было снова оттолкнуть его, но то, что происходит дальше, вынуждает её в шоке застыть. Девушка прикрывает глаза, и яркая вспышка озаряет обратную сторону её век. Она вдруг переносится в помещение, совсем не похожее на квартиру Чимина, — мрачное, с разбросанными повсюду предметами и вещами и наполненное неприятным запахом, тут же ударившим в нос. Моён узнаёт его — это запах перегара, который она чувствует прямо сейчас от Пака. Она проходит вглубь комнаты, брезгливо морщится и замечает какого-то мужчину в окружении нескольких стеклянных бутылок. Он дёргается, услышав её шаги, и поднимает на неё туманный взгляд. — Папа… — одновременно с видением оторопело шепчет Кан и распахивает глаза. Смотрит на застывшего с недоумённым выражением лица Чимина и резко отталкивает его от себя, выпутываясь из ставшими противными объятий. — Что ты только что сказала? — сощурившись и смотря на девушку исподлобья, с недоверием, переспрашивает парень и как-то нервно сглатывает. — Я, кажется, кое-что вспомнила, — тихо и совсем неуверенно проговаривает Моён. Бокал, который Чимин до этого держал в руке, падает вниз и с грохотом разбивается о пол.