«Хвост Феи»: ЦИРК САМОУБИЙЦ

      Джувия нервно сжимала кружку горячего чая в трясущихся руках, избегая сверлящего взгляда Леона Бастии. Он сидел напротив нее. Мужчина не обращал никакого внимания на свои не застегнутые джинсы и кое-как наброшенную спросонья рубашку. Все говорило в нем о раннем подъеме и присущей ему рассеянности, кроме, пожалуй, глаз. Они-то как раз смотрелись на общем фоне неприлично бодрыми.       Леон пытался заглянуть в ее лицо, но безуспешно. Девушка склонилась над кружкой так низко, что вполне могла обмакнуть в чай кончик носа, сгорбившись еще на пару миллиметров.       Постепенно с ее зацелованных губ спадала опухоль, но чувства после пережитого никуда не делись. Джувии казалось, что она горит изнутри, и ничто не могло затушить этот пожар. Она хотела услышать от Леона хоть пару слов, но никак не могла дождаться, когда тот нарушит тишину.       — Я не хочу умирать, — пробормотала она вновь после долгой паузы, но все не решалась поднять на него взгляд. — Леон…       — Что?       Джувия вздрогнула от резкости в его голосе и выпрямилась, как тростинка. Чай выплеснулся ей на руку, но она удостоила оставшиеся на дне чашки чаинки только секундным рассеянным взглядом, после чего тут же повернулась к Леону. По пищеводу словно прокатилась волна кислоты.       Бастия был бледен от злости. Эту эмоцию она ожидала увидеть на его лице в последнюю очередь.       Возможно ли?.. Его нижняя челюсть дрогнула, словно он пережевывал особо вязкие, острые слова. Руки девушки, обожженные чаем, мгновенно остыли.       — Т-ты… т-ты…       — Не злюсь, нет, — опередил он ее, однако взгляд его немигающих глаз говорил об обратном. — Я только хочу узнать, что такого произошло, что кардинально изменило твою многолетнюю мечту расстаться с жизнью?       Его взгляд беспощадно скользил по ее обкусанным губам и красным пятнам в области шеи. Он прекрасно знал, что произошло. Или же его воображение и вовсе разукрасило реальность в более постыдные фантазии. Джу не на шутку испугалась, что это действительно так.       — У нас не было!.. — вскричала она. — Он просто… Поце… ловал… Несколько раз...       — Это все, что надо было сделать? — усмехнулся Леон злобно. — Могла бы сказать мне об этом еще до того, как я набрал кредитов на цирк.       Джувия вытаращилась на в один миг ставшего жестоким человека, который был ей, как семья.       Однако она захлопнула рот, который открыла, чтобы возразить. Она понимала, что его злость оправдана. И вдруг по коже ее прокатились мурашки при мысли о смерти. Впервые она показалась ей… страшной.       Она не была готова умереть, только не теперь, когда она любит и любима. И как же стыдно ей стало за свое ребячество. Она была уверена, что никогда не найдет свою любовь и была готова отдать жизнь за ненадобностью... Какая же…       — Дура, — сорвалось с ее губ. Она медленно опустила глаза в пол и зарылась пальцами в лохматые синие волосы.       На мучительную минуту зависла тишина. После паузы Леон поднялся на ноги, застегнул наконец джинсы и отвернулся к окну. Несмотря на стыд, Джувия все-таки не могла понять до конца, почему он прибывал в такой ярости. Леон всегда жалел ее, не мешал следовать избранному пути, но она никогда не думала, что, возможно…       Девушку замутило. Она нерешительно подала голос:       — Тебе ведь не нужно, чтобы я умерла?       Его руки, сложенные за спиной, дрогнули и сжались в кулаки. Девушка сглотнула.       — Леон?..       — Оставь меня, — сказал он тихо, но таким непоколебимым тоном, что Локсар почти вскочила. — Я должен… побыть один.       Она почувствовала металлический привкус на кончике языка. Подавляя страх и желание развернуть его к себе и схватить за грудки, хорошенько встряхнув и потребовав все объяснить, Джувия осторожно вышла из его купе и закрыла за собой дверь.       Она вновь оказалась в покачивающемся коридоре поезда и вздрогнула. Грей Фуллбастер проснулся и прямо сейчас растеряно оглядывался по сторонам, стоя напротив их общего купе.       Он увидел ее издали и облегченно выкрикнул имя девушки. Джувия едва не взвизгнула и истерично застучала указательным пальцем по губам, призывая его к молчанию. Он пока еще не придавал особого значения тональности своего голоса и кричал так громко, как хотел. Но Джувия не столько волновалась насчет спящих друзей, сколько насчет Леона, который наверняка услышал его голос.       Грей непонимающе уставился на нее. Он открыл было рот, чтобы вновь позвать ее, но Джувия замотала головой, сжав губы в ниточку. Фуллбастер не на шутку испугался и рванул к девушке, неспособной сдвинуться с места.       Он бегал быстро. Джувия подозревала, что его физические способности намного превышали человеческие. По крайней мере, обычный парень наверняка коснулся бы ее плеча как минимум на пять секунд позже, чем он.       — Куда ты ушла, я так волновался! Что случи…       — Тише! — взмолилась Локсар. Она почти неосознанно приняла его руку и заставила себя сделать шаг. — Пошли, скорее…       Грей силой заставил свой рот захлопнуться. Он мужественно не задавал вопросов до тех пор, пока они не добрались до их общего купе. Но как только бледная девушка оказалась на своей постели, а дверь была закрыта, вопросы посыпались из него как из рога изобилия. В его глазах был четко виден страх, и Джу вновь подумала, как любит в нем его прозрачную искренность, неумение скрывать своих эмоций…       — Что произошло? — спросил он в сотый раз. — Я проснулся, перестав чувствовать тепло твоего тела. Думал, что ты отошла в туалет… Но все-таки вышел поискать тебя.       — Я должна была сказать Леону о нас, — тихо ответила Джувия, не зная, с чего начать. Как она и ожидала, его брови взлетели ко лбу в недоумении. — Должна была, потому что… это все меняет.       — Что именно? Не понимаю.       Локсар глубоко вздохнула. Она решила, что больше не будет скрывать от него истинное предназначение ЦИРКА САМОУБИЙЦ.       — Не знаю, сколько я смогла бы еще протянуть с эти разговором, — начала она. — Прошу тебя, выслушай. Я… расскажу тебе все.

***

      Рассказ девушки не растянулся надолго. Да и могла ли она теперь объяснить, почему так хотела умереть?..       С каждым ее словом ужас на лице Грея проступал все ярче. Он был страшно бледен. Ему не верилось, что люди, которые окружали его все это время, собирались умереть. А когда выяснилось, что Джувия в списке желающих расстаться с жизнью была первой, волосы зашевелились на его затылке. Он смотрел на нее так, словно та прямо на его глазах лишилась рассудка.       — …И мы составили тур для нашего цирка, по окончанию которого умрем, — тихо подводила итог Локсар, устало глядя под ноги. — Во время финального представления, пока зрители ничего еще не осознали бы, мы собирались со всем покончить. Нацу, наш огненный умелец, собирается сжечь себя заживо. Рукодельница-Люси – повеситься на своей узорчатой смастеренной петле. Силач-Гажил встанет под неподъемным грузом, который и удавит его. Эльза хочет умереть от своих собственных мечей, совершив обряд харакири. Малышка Венди отправится в свободный полет с высоты своего каната. Кана провернет фокус с заостренными картами, вскроет вены чтобы показать всем «девственность своей крови», как она говорит… И даже Леви, бедняжка без талантов, умрет с нами, приняв яд.       — А ты хотела?.. — хрипло прошептал Грей.       Девушка невесело усмехнулась, по-прежнему не глядя на него:       — Я хотела спустить на себя не выдрессированных животных, чтобы они разорвали меня на части. В общем… мы хотели умереть, как циркачи. Используя навыки, которыми владеем, и перевернув их в неконтролируемую силу против нас самих же.       Джувия была так зачарована собственным рассказом и его бредовостью, что не сразу заметила какое-то движение поблизости. Очнувшись, она увидела сползшего на пол Грея. От бледности его лица она отрезвела окончательно, но прежде, чем успела что-либо сказать, Фуллбастер сделал то, от чего ее сердце пропустило удар.       Грей медленно встал на четвереньки у ее ног, совсем как снежный барс. Именно в таком положении он, будучи ее самым любимым зверем на свете, подходил к ней в моменты тревоги и клал тяжелую пушистую голову ей на колени, призывая успокоить его. Все те же прекрасные, синие глаза взирали на нее, но на сей раз они были мокры от слез.       — Если… все вы… Если ты с самого начала собиралась умереть вместе с цирком, то что хотела сделать со мной?..       Девушка остолбенела. Видеть его родные глаза такими было совершенно невыносимо. Она схватила его лицо трясущимися пальцами, словно была готова силой заставить его перестать плакать и смотреть на нее так, но Грей не обратил на это никакого внимания. Он все также стоял на четвереньках, повинуясь привычным повадкам, и ждал ответа.       — Я… — выдохнула Джувия. — Я… х-хотела выпустить тебя… На волю…       Лицо Грея перекосилось. Он вырвался из ее хватки, заставив хозяйку рухнуть на колени.       — Для чего мне сдалась бы тогда «свобода»?! — вскричал он. — Ты ведь знаешь, что, оставив меня в живых, обрекла бы на муки, куда более страшные, чем смерть!       — Но…       — Ты сказала, что никогда не любила, потому и хотела умереть… Никого не любила, кроме животных, которые любили тебя искренне. Не любила никого, кроме МЕНЯ! Но если любила меня, почему по-прежнему хотела умереть?.. Моей любви было… все равно недостаточно?..       — Я во всем ошибалась! — в отчаянье крикнула она. — Прости, прости меня… Я не ценила твою любовь так, как ты того заслуживал, я осознала только недавно, что была конченой эгоисткой… Прошу… — она заглянула в его мокрые, но самое страшное, обиженные, разочарованные глаза. Ее душили слезы, а от его взгляда, казалось, вот-вот разорвется ее сердце. Она едва не умирала от ужаса в один момент стать для Грея предателем и навсегда потерять его. — Прошу… Благодаря тебе… Ты спас меня от этих ужасных, неправильных мыслей, ты спас мне ЖИЗНЬ… Я хочу жить, чтобы жили мы оба… Прошу… Не бросай меня сейчас…       Последняя фраза всплыла воспоминанием в голове их обоих. Это были первые слова, сказанные Греем после трансформации из ирбиса в человека. Тогда он, испуганный, обнаженный, протягивал к ней руку сквозь прутья своей клетки. Он смертельно нуждался, чтобы она, самая близкая ему душа, одна из всего мира помогла ему, успокоила и очутилась рядом.       Этот момент стал для них роковым. Исход событий на сей раз решал все.       Сейчас на месте всеми покинутого Грея, который ужасно страдал, не понимая, кем он стал, окруженный взглядами людей, которые его пугали, оказалась Джувия, жизнь и здравый рассудок который висел на волоске. В тот раз они стояли друг напротив друга с искаженными болью лицами. Сейчас они сидели с влажными от слез глазами на полу в купе поезда. В тот раз Локсар разрывали противоречивые чувства, а Фуллбастер умоляюще взирал на нее. Сейчас чувства рвали на части Грея, а слезно смотрела Джувия.       В тот раз Джувия убежала из шатра, не в силах выдержать его мольбы.       А сейчас Грей…       …медленно протянул к ней руки и прижал ее голову к своей груди, заключая в крепкие, успокаивающие объятия.       Джувия рассказывала мне, что в тот момент она едва не лишилась чувств от ненависти к себе и бесконечной любви к этому существу. Даже человеком его после всего случившегося назвать она не могла — слишком низко звучало это слово по отношению к нему. Он был Чудом. Перешагивая через боль, обиду на ее безрассудство, он совершил настоящий подвиг.       Грей простил Джувию за все. За все мгновения, когда она могла точно также принять его, человека, как он принял ее, бывшую самоубийцу, но не сделала этого, поставив свои чувства превыше всего. Пускай она не осознавала своего эгоизма до сего момента, девушка поклялась себе помнить этот тяжелый грех до могильного камня и никогда больше не забывать открывшуюся ей истину: желание убить себя делает из людей настоящих чудовищ. И если бы не нашлось того, кто открыл ей глаза, она так и жила бы в неведении.       Но оболочка разбита вдребезги, от самоубийцы в ней не осталось ничего, кроме раскаяния. Теперь же Джувия поклялась отдавать Грею всю свою любовь, на которую только была способна. Она удостоилась наивысшей чести, которую, как она сама считала, не заслуживала.       — Я тебя прощаю, — шепнул Грей, обнимая прижавшуюся к нему до жара и боли девушку, — и по-прежнему люблю.