Группа крови...

*** Приехав домой, Женя сразу легла спать и проспала до самого утра. — Доброе утро, мамуль! — выйдя в гостиную, произнесла она. — Доброе, моя хорошая. Тебе Степа уже два раза звонил, может, ты ему перезвонишь? — Ой, мам, сейчас совсем не до него, — отмахнулась девушка. — Если будет звонить, скажи, я потом сама его наберу. — Жень, вы расстались? — Я не знаю, мам, — опустив голову, прошептала она. — Просто, я чувствую, что сейчас я нужнее в другом месте и другому человеку. — У тебя появился другой молодой человек? — улыбнувшись, продолжала «допрос» Ирина Евгеньевна — Мать, отстань от ребенка. Сами разберутся, — нарочито строго произнес Павел Андреевич. — Давайте лучше завтракать — Доброе утро, пап, — девушка поцеловала мужчину и крепко его обняла. Но тут же отпустила, когда почувствовала на своих ногах до боли знакомые лапки домашнего любимца. — Цезарь, — радостно воскликнула она, усаживаясь прямо на пол, чтобы коротколапое животное могло достать до ее лица. Пес радостно взвизгнул и принялся облизывать лицо хозяйки. Женя заливисто хохотала, уворачиваясь от него. — Я давно не видел нашу Женьку такой счастливой, — вполголоса произнес Павел Андреевич, обняв супругу. — Не важно, кто стал тому причиной, на то она и молодость… После завтрака Женя быстренько привела себя в порядок, и, отказавшись от поездки с родителями на дачу, направилась по второму адресу, который добыл для нее Владимир. Нужный ей дом она нашла почти на самой окраине города. Это было несколько двухэтажных домов, не вполне пригодных для жизни. Бабушки у подъезда придирчиво рассматривали незнакомку, что припарковала у них во дворе свой, несомненно, дорогой автомобиль. Вежливо поздоровавшись с никак не отреагировавшими на ее слова пожилыми женщинами, она вошла внутрь одного из домов. Внутри дома шел длинный прямой коридор с комнатами по обеим сторонам. Типичная общага. Женя и предположить не могла, что в таких условиях можно жить. Спросив, как ей найти нужную комнату у проезжавшего мимо на велосипеде мальчугана, Женя отправилась в указанном направлении. Подойдя к нужной двери, ее сердце забилось с утроенной силой, но, все же взяв себя в руки, она постучала. — Войдите! — услышала знакомый женский голос. — Здравствуйте, Марья Васильевна! — робко произнесла она, прикрыв за собой дверь. — Холодно здесь у вас, — зачем-то прокомментировала. — Да, вот такая у меня избушка, — наконец подала голос женщина. — Не то, что вы: на золоте сидим, из серебра едим, жемчугом перебрасываемся… — Марья Васильевна, — прошептала она. Женя вдруг поняла, что от ее слов ей становится трудно дышать. — Знаю, … знаю, зачем пришла, — женщина вырвала из тетради листок, на котором быстро изобразила незамысловатую схему. — Вот смотри… Женя подошла ближе. — От центрального входа пойдешь по правой аллее, вот здесь свернешь… — Спасибо… — дрожащими руками взяв листок, словно не своим голосом произнесла она. — Видно звезда у тебя счастливая, от погибели уберегла… — произнесла она вслед уходящей девушке. — Марья Васильевна… — голос Жени готов был сорваться на плачь. — Береги свою жизнь, девочка. Двое вас теперь. Женя хотела еще что-то сказать, но Марья Васильевна указала ей на дверь… *** Она медленно брела по Ваганьковскому кладбищу, сжимая в руках букет белых роз. С фотографии на свежей могиле, на нее смотрела та самая девушка, что она сразу выделила на общем фото в доме Соколова. Она вновь улыбалась — искренне и беспечно. «Ланская Светлана Константиновна», — гласила ровная надпись на черной табличке. А ниже цифры: слева дата рождения, справа дата смерти, а между ними черточка длиною в жизнь Положив цветы, Женя аккуратно провела ладонью по холодной толще сырой земли. — Прости меня, пожалуйста, — прошептала она. Слезы нещадно душили. Ноги подкашивались. Наверно, она упала бы в обморок, если бы к ней не подскочил мужчина, просивший милостыню. Он быстро смочил носовой платок заранее припасенным нашатырным спиртом и поднес к носу девушки. Затем усадил ее на скамеечку, заботливо заглядывая в глаза. — Кто она вам? — тихо поинтересовался он, кивнув в сторону свежей могилы, которая еще была без оградки. — Сестра, — хриплым голосом, произнесла Женя. — Сколько я вам должна? — Вы мне ничего не должны, — несколько обиженно пробормотал он. — Я здесь давно сижу. Людям часто на кладбище плохо становится, вот я и ношу с собой пузырек. Лучше вам? Дойдете до выхода сами? — Спасибо вам. Дойду, — на прощание Женя все же сунула мужчине одну купюру за его человечность…