В твоей коже

Зак На город опускался вечер, обрисовывая облупившиеся фасады домов золотисто-кровавым светом. Вопреки моим предположениям, народа на улицах только прибавилось. Слишком много подозрительных личностей, да что скрывать — я и сам крайне подозрителен в своём кожаном плаще и лётных очках. Боковым зрением, я следил за серыми тенями, стараясь держать руку поближе к пистолету. Впереди в вечернем полумраке светилась вывеска бара «Райские кущи». Интересно, откуда у них электричество? Бензогенератор или, может быть, ветряные мельницы? Впрочем, это не самый важный вопрос. Моя фляга опустела и трубы горят — вот что волновало меня на данный момент. Толкнув тяжёлую дверь, я шагнул в душный полумрак бара. Всё происходящее внутри напоминало некий футуристический салун Дикого Запада. Несколько крепкого вида ребят играли на бильярде, мутные типы ютились по углам, отсвечивая огоньками сигарет, полуголые женщины курсировали от столика к столику — шлюхи или официантки, кто их разберёт? Никто не обратил на меня особого внимания, чему я был несказанно рад. За барной стойкой стоял мрачного вида мужик в широкополой шляпе. К нему-то я и направился первым делом. — Виски без льда? — спросил он, поднимая на меня свои тёмные глаза. Я усмехнулся: — Как ты угадал? — Я двадцать лет работаю барменом, и вряд ли кто-то знает людей лучше меня. Я полез в карман, по старой привычке ища там деньги. — Чем принимаете оплату? — спросил я, чувствуя себя абсолютным дебилом. Бармен поправил шляпу: — Ныне в ходу совсем другие ценности, нежели в прежнем мире. Я полез во внутренний карман своего плаща, там у меня было много разного барахла. Например, неделю назад, я снял с трупа настоящие часы «Ролекс». В прежнем мире они стоили несколько тысяч баксов, здесь же я решил сторговаться за четверть галлона виски и стейк. Бармен, на моё счастье, согласился на этот обмен. Я пил, почти не пьянея, растворяясь в этой атмосфере тёмного бара, словно сливаясь с мелодией Джонни Кэша из старого музыкального автомата. — Первый раз в нашей дыре? — голос бармена вывел меня из ступора. — Да, и у вас тут весьма недурно: девочки, бары. В нашем городке все сидят по своим норам, не высовывая носа. — Безликие изменили нас всех, но сюда люди приезжают, чтобы почувствовать вкус жизни, будто есть в этом какой-то смысл, — он ухмыльнулся, протирая стакан, — Однако друг мой, я думаю, что это только начало вселенского дерьма. Говорят, в Эмптиморе появилось нечто пострашнее безликих. Так что будь осторожен! — Проповедники с притчами о конце Света? — Хех, ими уже никого не удивишь! Кадавры, мы называем их так. Один из них даже как-то заполз к нам в бар, но дело было не в мою смену. Мой сменщик Тод тогда поседел за одну ночь. Рассказывал, что этот тип зашел и сел у стойки, от него несло формалином и мочой за милю, когда Тод попросил его вонючую тушу покинуть бар, тот поднял на него голову. Это, друг мой, был мертвец, сшитый из кусков плоти грубыми нитками, как грёбаный Франкенштейн! — Мертвецы не ходят, приятель, и уж тем более не заглядывают в бар за выпивкой. — Ты прав, я бы и сам не поверил, но Тода я знаю много лет, он был в ужасе после той ночи, зубы стучат, рожа бледнее, чем у моей покойной матушки. А после я узнал, что такого же мертвеца видели на краю города. Поверь моему слову, это дерьмо неспроста. Мы отступили от Бога, и теперь нечто проникает в наш мир, чтобы уничтожить нас всех, как надоедливых насекомых. Я верю, что кадавров кто-то создал, возможно, этот псих и безликих впустил к нам, чтобы потом наблюдать со стороны, как мы мечемся в панике, предавая друг друга. Всё это очень походит на дьявольские происки: мёртвая плоть, поднявшаяся из могил и моргов, существа, пожирающие нас и натягивающие нашу кожу. Я бы предпочел нашествие проповедников. — Очень занимательно, — вздохнул я, наполняя самостоятельно новый бокал, — Ты сам-то их видел? — Нет, и не горю желанием, я бы не хотел поседеть, как Тод. — Я не боюсь мертвецов, приятель, живые ублюдки куда страшнее любых сказок, и знаешь что? — Я жестом поманил его, и, перегнувшись через стойку бара, заговорил чуть тише, — Я один из таких! Истории бармена меня не сильно тронули: в мире, где творилась непонятная чертовщина уже не первый день, города полнились легендами и слухами. Что уж греха таить, я и сам был приверженцем истории Спасителя, который знал ответы на все эти чёртовы вопросы. Я прихлебнул своего виски и осмотрелся по сторонам. Девки подходили ко мне уже третий раз за полчаса, но я был принципиальным, я никогда не платил проституткам. Выглядели они настолько плохо, что я боялся, что они развалятся на ходу: сначала с них слезет кожа, вылетят зубы и глаза повиснут на ниточках нервов. Да уж, сознание порой рисует мне не самые приятные картины. Мой взгляд все же привлекла одна бледная цыпа с фиолетовыми волосами и растёкшейся косметикой. Я находил в ней какое-то особое очарование тлена. Одетая в розовое платье, словно у викторианской куклы, такой неуместный полудетский наряд в этой помойке. Когда она встала, я заметил, на её ногах разные чулки и тяжёлые армейские ботинки. Редко разглядываю то, во что одеты тёлки, но более нелепой бабы я в жизни не встречал. — Может быть, выпьешь со мной? — спросил я, кивая на всё ещё полную бутылку. Она подошла ко мне, шелестя множеством нижних юбок. От неё пахло освежителем воздуха и жжёной резиной. Очень странный парфюм, однако. — Как тебя зовут? — спросил я. — Меня зовут Аманда, но все зовут меня Вишнёвый Пирог, — её голос звучал как-то подозрительно наивно для данной обстановки. Я налил ей стакан виски, конечно, меньше чем себе. Она пила и морщилась, плохо скрывая своё отвращение. Ей просто желала забыться. Я сразу понял, что таким, как она, в новом мире не выжить. — Меня зовут Зак, я из Миддл-тауна. Решил специально посетить ваш город ради таких горячих цып. Она слегка улыбнулась своими кривыми зубами. Внезапно мне на плечо легла чья-то тяжёлая рука. Я был слишком увлечён разговором с тёлкой и не заметил шаги за спиной. — Эй, Вишнёвый Пирог моя! — надо мной возвышался какой-то громила с татуировкой на лысом черепе. Я стряхнул его руку и слез с барного табурета. Сейчас он уже не казался таким высоким. Пусть он больше меня, но я зверь и отморозок. Если я чему-то научился в этой жизни, то это взгляд волка. Молча показать проекцию бездны в своих глазах, жажду крови, жажду смерти. — Какие-то проблемы? — спросил я ровным голосом. Мой собеседник хотел было сдать назад, но я выхватил пистолет и зарядил ему рукояткой по башке. Он ринулся на меня, зажимая кровоточащую рану, но я успел сделать шаг в сторону, спасая остатки своего вискаря. Рука с кастетом просвистела над ухом. Отскочив, я выстрелил ему в коленку и скрылся. Аманда поспешила за мной. Бедный чувак. 12-й калибр — это тебе не игрушки. Вероятно, останется без ноги. Я не умею драться честно. — Ты должна быть чертовски хороша в постели, детка, раз уж мне пришлось из-за тебя подраться с тем мудилой, — сказал я, закуривая на ходу. *** Мы лежали с Амандой на смятых простынях в этом затхлом подобии мотеля. В воздухе витал запах пота и сигарет. Мы не особо-то стеснялись, когда ввалились пьяными на второй этаж, и принялись раздевать друг друга. Я надеялся, что Алрой будет смущен, наблюдая за нашими игрищами, но его не оказалось на месте. Повсюду что-то шуршало и скрипело. Такое чувство, будто весь мотель участвовал в общей групповухе, эдакой оргии во время Чумы. — Я так не трахался с самой тюрьмы, — выдал я. Она никак не отреагировала на эту шутку. Кажется, она выпила лишнего и попросту отрубилась в процессе. Ей же лучше, не будет слушать мои пьяные истории. Я дотянулся рукой до выключателя и зажёг ночник. Мертвецки пьяный Вишнёвый Пирожочек спала на животе, уткнувшись лицом в подушку, и уже начала храпеть, как мой покойный отец после бутылки муншайна. Я подумал, не пойти ли мне на второй заход со спящей девицей, никто не знал, как скоро мне еще перепадет живая женщина, тем более не старая и не сморщенная. Стянув простыню сильнее, чтобы полюбоваться на её пропахшее потом тело, я застыл в изумлении. На пояснице Аманды красовалась татуировка со знаками от Спасителя. Не может быть? Что дешевая шлюха из такого же бара может знать о нём? Я схватил ее за плечи и начал трясти в попытке разбудить! — Откуда у тебя эта татуировка?! — закричал я, что есть силы.