В твоей коже

Алрой «Если ты закроешь глаза, мы упадём в пропасть, если ты только закроешь глаза и представишь на миг, что реальности не существует!» Я всегда знал, что люди весьма непостоянны в своих желаниях, стремлениях и привязанностях. Поэтому я никогда всецело не доверял им, и не погружался в них, боясь утонуть в своей собственной бездне. Однажды, Зак увидел, как мы с Ником держимся за руки, разговаривая о чём-то, и смотрим друг другу в глаза. Я был уверен, что нас никто не видит, но оказался не прав. Он мог рассказать это всем, мог опозорить меня перед родителями, перед всем классом, мог заставить чувствовать себя несчастным ничтожеством. Я знаю, отец бы не понял меня, в его глазах Бог был важнее собственного сына. Его Бог не прощал таких вещей. Но Зак прошёл молча, скользнув словно тень. И сердце моё едва ли не остановилось, в тот момент я понял, что случилось нечто плохое. Я резко отдёрнул руки, но было поздно. Зак улыбнулся мне, это означало, что он всё верно истолковал, игра началась. В эту самую секунду Ник стал опасен для меня, я провалился в свою же западню, которую создавал долгое время, находясь в плену привязанностей и страхов. Больше всего на свете я боялся, что нас однажды раскроют, что все будут знать, что между нами что-то было! И я прятал его так далеко, как только мог, вместе со всеми своими демонами, оберегая от самого опасного зверя, но зверь нашёл нас! Ник стоял к нему спиной, и не видел, что мимо проплыла тень. Внутри меня звонко оборвалась струна, и ужас заполонил сознание, едкой патокой проникая в каждую мысль. Я ничего не сказал Нику, посчитав, что смогу разобраться с этим сам, или попросту испугавшись. Но только я знаю, и от этого мне становится невыносимо тошно, порой, что уже тогда мысленно попрощался с ним, понимая всю опасность нашей близости… Зверь, учуяв свежее мясо, не оставил бы жертву в покое, особенно если этот зверь Зак. В ту ночь я не мог уснуть, прокручивая в голове, что же ждет меня завтра? Тревожные мысли метались в черепе, доводя до полного изнеможения. Я едва ли дожил до утра. И утро встретило меня отвратительной погодой, упавшей свинцовым небом на наше Богом забытое место. Ноги отказывались слушаться, я с трудом переставлял их, заставляя себя идти в школу. Холодные капли дождя вонзались в кожу, но я не чувствовал их, в голове крутилось только одно: «Как мне быть?» Я вошёл в кабинет, когда все уже были на месте, и сел, уставившись в стол. Казалось, все смотрят на меня, шепчутся. В ушах нарастал шум. Я ждал, что кто-то что-то скажет вслух, или что Зак ворвётся в класс и прокричит нечто оскорбительное, я был готов всё отрицать, не зная, был ли готов на это Ник. Однако, ни во время урока, ни даже после ничего не произошло. Всё было так же, и даже Ник улыбался мне, и я успокоился. В конце дня я всё же столкнулся с Заком посреди коридора, полного людей. Холод проник в самые кончики пальцев. Я медленно брёл, делая вид, что не замечаю его, но внутри всё пульсировало от нахлынувшего ужаса. — Эй, членосос! — его нахальный голос злобно прозвучал за спиной. Я не решался обернуться, ожидая разоблачения. — Чего ты кислый такой, папаша Библию заставил с утра читать? Я медленно повернулся, стараясь сохранять внешнее спокойствие. На его лице играла мерзкая ухмылка. А что, если он не видел ничего? Или как-то иначе всё расценил? Что если бояться нечего? Я молча выжидающе смотрел на него, пока он не сунул зубочистку в зубы и не пошёл прочь. А я всё также стоял посреди коридора, ошеломлённый до глубины души, и не мог сдвинуться с места от страха. Несколько дней напряжённой тишины, и всё стало как раньше, он иногда задевал меня чем-то, нарывался, обзывал, но не говорил ничего обо мне и Нике, и это усыпило мою бдительность, которую, как мне казалось, я развил до максимального предела. В тот день, я проспал первые занятия, казалось, я всё еще находился в некой дрёме, когда вокруг заметались люди, и поплыли тревожные шепотки. Я шёл по такому знакомому коридору с мерцающим тусклым светом, когда все расступились и передо мной возник Зак, забрызганный кровью. Он сплюнул на пол и подмигнул мне. — Не бери в голову, малыш, он всё равно мешал нам! В тот момент я ничего не понял, казалось, всё вокруг погрузилось в хаос. Охрана скрутила Зака, заломав ему руки, а потом сирены, скорая, из туалета на носилках выносят Ника. И только тогда реальность бетонной стеной просто врезалась в меня, оглушая, отнимая все силы и способность дышать… Кровавое месиво вместо лица, в котором едва ли узнавался Ник… Зак хотел убить его… Он всё знал… «Если ты закроешь глаза, мы упадём в пропасть…» Я до сих пор не могу забыть всё это, хотя мне кажется, что дальше память просто провалилась в бездну, я ничего не помню, ничего из того, что было после. Не помню, как ходил в школу, не помню, как мне сочувствовали другие. Они не знали о нас, думали, что он был просто моим другом. Этот период остался невнятным пятном в отрезке моей памяти, зато кровавая маска лица Ника и вмятина на его черепе до сих пор снятся мне в кошмарах. Но мои внутренние демоны беспокоились вовсе не за здоровье и жизнь Ника, их тревожило, что вся эта история раскроет нашу общую тайну, которую я сам боялся даже мысленно озвучивать. Мне так хотелось, чтобы это был не я, но именно я желал, чтобы Ник больше никогда не возвращался… Я выкинул его из своей жизни, забыл, стёр из памяти, не слушал новостей и слухов, он навсегда остался мёртвым там, на полу школьного туалета, с пробитой головой. Я предал его, иначе мне бы пришлось принять правду, а я был не готов… Зак и Ник исчезли из моей жизни, и я надеялся, что навсегда…