***
Тяжелые зловещие тучи накрыли небо плотным свинцовым одеялом. Воздух дрожал то ли от ожидания дождя, то ли от царящего в нем напряжения. Беспокойно рыли землю копытами кони, мотали лоснящимися гривами, ржали и пускали пар из носа. Гул накрыл равнину. Для кого-то он был мертвецки тихим, а для кого-то оглушительно смертельным. Капля пота стекала по виску юнца, что никогда не участвовал в сражениях — лишь держал тесак на скотобойне. Но он пришёл сюда сражаться за того, в кого верил, за того, что приведёт его к лучшей жизни без страха и бедствия. За Серебряного Дракона. Белые волосы кронпринца не мерцали серебряными нитями, как это обычно бывало под солнцем. Они отдавали тоскливой серостью дождя. Ранее распущенные по плечам, а ныне — заплетенные в тугую косу. Чтобы не мешали под шлемом в сражении. Рейгар Таргариен провёл большим пальцем по крупному рубину, выступающем на шлеме. Украшение было замечательное, но совершенно никчемное, не способное спасти его жизнь в случае опасности. Его темно-сиреневые глаза устремились к небу. «Боги, я прошу вас дать знак, что я поступаю правильно» — взмолился он. — Ваше Высочество, — знакомый голос позвал принца, — Солдаты готовы выступать. Таргариен повернулся к человеку, которого уже и не надеялся увидеть. Тайвин Ланнистер гордо восседал на своём бравом коне. Его тусклые зеленые глаза отзывались привычной надменностью, расчётливым холодом и безразличием. Старый Лёв Утеса Кастерли вышел с армией на стороне кронпринца Рейгара, окончательно хороня былую дружбу с его отцом. Армия Западных Земель действительно пришла в Каменную Септу. Но не для того, чтобы смести все на своём пути во имя короля Эйриса Таргариена. Тайвин Ланнистер умел появляться эффектно и неожиданно, и он сделал это тогда, когда его намерений боялся весь Вестерос. Без предупредительного письма, казня каждого шпиона и доносчика, Ланнистер явился под стены Королевской Гавани во главе многотысячной армии, что считалась лучшей во всем Вестеросе. Он выступил на стороне того, кого считал единственным достойным занимать Железный Трон. Оберин Мартелл горько усмехнулся. Его семья находилась в многолетнем конфликте с Ланнистерами — все потому что, его старшая сестра вышла за Таргариена, которого лорд Тайвин хотел женить на своей дочери. Дорниец не видел никаких причин со стороны лорда Тайвина поддерживать кого-то в этой войне — никакой выгоды с Рейгара он получить не сможет, а ущемлённая гордость ни за что бы не позволила встать на сторону Эйриса. И тем не менее, Старый Лев находился на этом поле подле армии кронпринца, составляя собой основную боевую мощь. — Что он будет просить у Его Высочества? — указывая глазами на Ланнистера, промолвил сир Ричард Лонмаут. Мартелл в ответ лишь пожал плечами, это его мало волновало. Сейчас перед ним находилась длинная шеренга королевской армии. Жителям Семи Королевств надлежало сражаться друг с другом, одни служили королю, другие принцу. Нервы у многих были на пределе, но дорнийский принц оставался спокоен. Он даже чувствовал некое предвкушение. Могучий Брандон Старк восседал на коне подле Мартелла. Отросшие темные волосы развевались на ветру, серые глаза были устремлены на лица врагов. Он всем сердцем желал отсечь голову Безумного Короля собственноручно, дабы отомстить за отца. — Эй, Старк, — ехидно обратился Оберин, — Напомни выпить с тобой после битвы. Сир Лонмаут подавил смешок в кулак, облачённый кожаной перчаткой. Все же Красный Змей не изменял себе даже в такой напряженной ситуации. Хранитель Севера лишь сурово, в манере всех Старков, взглянул на зятя. Но через секунду его бородатое лицо искривилось в неком подобии предвкушающей улыбки. — На все воля Богов, — промолвил Бран, — Только попробуй сдохнуть! Оберин заливисто рассмеялся. За все эти долгие месяцы, проведённые подле старшего брата его дорогой супруги, он даже проникся к Брандону. Была в их характерах схожая нота. «Мне есть ради кого жить» — Мартелл перевёл веселый взгляд вновь на вражескую армию. Он знал, что Элия уже прибыла в Дорн, что Лианна и его дочери были в полной безопасности под присмотром Дорана. Душа дорнийца была спокойна, и все, что он мог сейчас сделать — это вернуться домой живым, туда, где сейчас его ждут. Тучи немного разошлись в стороны, словно гвардейцы подле трона короля. Небольшой клочок голубого неба показался средь серой массы. Рейгар, слушавший Тайвина Ланнистера, который вещал о положении дел, перевёл своё внимание на небо. Ослепительный луч солнца разрезал пространство, освящая ту сторону равнины, на которой находилась армия кронпринца. Таргариен замер, не в силах поверить в происходящее — Боги послали ему знак, освятили его путь негасимым светом. Вдали чернели силуэты Септы Бейлора и Красного Замка, в котором сейчас заперся его отец. Взор темно-фиолетовых глаз принца загорелся решительностью. Рейгар выпрямился, улучшая и без того идеальную осанку, потянул коня за поводья и помчался вдоль рядов его воинов. — Бравые рыцари! — мелодичный голос звонко разнесся по рядам воинов, — Мы здесь, чтобы положить конец беззаконию в Семи Королевствах! Каждый из нас должен сражаться за лучшее будущее для себя, своих семей и всех жителей Вестероса! — лицо Рейгара было серьезно как никогда, — Старые и Новые боги на нашей стороне, а значит, сегодня мы пройдём через врата Королевской Гавани! Армия кронпринца Рейгара Таргариена взревела от столь воодушевляющей речи. Копьеносцы застучали о землю своими орудиями, создавая ни с чем не сравнимый гул, конница вздергивала лошадей на дыбы в предвкушении сражения, пехота во все горло орала молитвы за принца. Даже Роберт Баратеон, что в последние месяцы был сам не свой, нетерпеливо мотал в ладонях поводья коня. В своём шлеме в виде оленьей головы, вооруженный огромным молотом, он выглядел поистине устрашающе. Рейгар одним плавным, но резким движением вынул меч из ножен. Валирийская сталь, орудие его предков, отразила солнечный свет, слепя глаза каждого, кто стоял напротив. Рука кронпринца взметнулась вперёд, указывая на армию короля. Его голос, больше не похожий на тенор талантливого барда, взревел: — За Семь Королевств! Кони неистовой волной, словно смертельной лавиной, ринулись по равнине. От топота тысяч копыт задрожала земля, гул усилился, но был едва слышим сквозь стучащее в ушах сердце. Лорд Мейс Тирелл, стоящий во главе королевской армии замялся при виде этого зрелища. Его толстые пальцы задрожали от страха, полное круглое лицо раскраснелось и взмокло. — За принца! — За свободу! Рыцари, метнувшиеся за спиной Таргариена первыми, поднимали и без того колоссальный боевой дух своими кличами. Ветер трепал длинные волосы Брандона Старка, продувал рыжую бороду Джона Коннингтона, хлестал гладко выбритое лицо Бриндена Талли, разбивался о доспех Эртура Дейна, безрезультатно пытался остудить горячую дорнийскую кровь Оберина Мартелла… Многие из лордов и рыцарей прошли ни одну войну и ни одно сражение, но битва таких масштабов могла им только снится. Кому-то кошмарами, а для кого-то в самых дерзких мечтательных снах. Рейгар Таргариен, нёсшийся прямо на копья врагов, не испытывал запала перед проливаем чужой крови. Но и страха он не ощущал. Внутри кронпринца было пусто, он оставался безразличным ко всему, снедаемый лишь невесёлыми мыслями о будущем своего отца-короля. Душевное состояние принца повеселило Семерых. Словно испытывая его терпение и благоразумие, а может, в попытках сбить с намеченного пути, в толпе пехоты громогласно раздалось: — Смерть Безумному Королю! Этот клич подхватился радостным диким улюлюканьем. Уставшие от гнета простолюдины и благородные лорды и рыцари видели перед собой только эту цель — убить Эйриса Таргариена. Сердце Рейгара отозвалось холодной колющей болью, словно кто-то всадил нож ему прямо в грудь. Однако в глубине своей меланхоличной души он понимал, что иного выхода нет. Кто-то должен был умереть, а себе позволить этого он не мог, ведь Рейгар был для тысяч людей путеводной звездой. Надеждой на лучшее будущее. Лошадь Мейса Тирелла чувствовала беспокойство и страх всадника, поэтому начала мяться и топтаться на месте. Тучный Лорд Хайгардена посильнее вцепился в поводья, все еще дрожа от ужаса. Лорд Рендилл Тарли гневно плюнул на землю, и, невзирая на то, что главнокомандующим был не он, заорал во всё горло: — Вперёд! За короля Эйриса! Королевская армия взревела, но не так воодушевленно, как вражеские воины, и ринулась в бой. Из-за промедления лорда Тирелла, воины столицы и Простора потеряли преимущество в разбеге на равнине. Первые рыцари армии кронпринца сбивали около троих воинов с ног одним лишь ударом. Тела ещё живых людей отлетали на пару метров, сбивая своих же товарищей. Тем, к кому Боги не были милостивы, не повезло закончить свою жизнь на копьях или под копытами лошадей. Рейгар Таргариен презирал войну, хоть и считался лучшим рыцарем Семи Королевств. Вид чужой крови удручал его, он ненавидел причинять кому-то боль, а тем более отнимать жизни. Но сейчас он беспощадно орудовал своим мечом, рубя врагов. Брызги крови дополняли рубиновый узор на его доспехе. — Получайте, сукины дети! Сокрушительные удары тяжёлого молота Роберта Баратеона сбивали воинов с ног, дробя рёбра. Многие из них больше никогда не поднимутся на ноги. Баратеон взревел, как дикий зверь, и бросился в самую гущу сражения. Великолепный ум и знания военной стратегии были не единственными достоинствами лорда Коннингтона. Рыжий лорд Грифоньего Насеста был человеком скромным, он не любил выставлять свои достоинства напоказ. Однако сейчас, все рыцарские турниры Семи Королевств плакали по такому бравому рыцарю. Верхом на коне, особо не прилагая усилий, Джон Коннингтон отправлял врагов к праотцам. Быстро, точно, просчитывая каждое своё движение, каждый малейший шаг врага. Северная закалка, многочасовые переходы по морозу помогали Брандону Старку не сбивать дыхание. Ему было жарко, чертовски жарко, мокрые пряди липли к лицу. Но Хранителю Севера все было нипочём — он с азартом резал каждого, кто замахивался на него копьём или мечом. В один момент он почувствовал усталость, врагов рядом поубавилось, поэтому северянин позволил себе оглянуться. — Что за виражи? — недоуменно вырвалось у него, — Не на турнире красуешься! Техника боя Красного Змея не могла оставить хоть кого-то равнодушным. Кто-то искренне не понимал, как такое возможно — с ошеломительной скоростью крутить копьё, уворачиваться от ударов, и при всём этом — наносить точный, смертельный ответ. Словно укус гадюки. Оберин Мартелл сражался сразу с тремя воинами. Одного он отправил в полет ударом ноги в живот, другому раздробил череп остриём своего неизменного оружия. Брандон наблюдал за тем, как ловко дорниец ушёл от умелого удара врага. В легком доспехе, с абсолютно нетипичным для войны оружием, Мартелл справлялся с оппонентами на раз два. Тяжелые капли пота стекали по его смуглому лицу, чужая кровь и пыль осели на нем. Оберин резко присел, сбивая солдата с ног. Затем он молниеносно вскочил и пронзил грудную клетку врага копьём. — Пф! — фыркнул Старк, крутя в руках меч. За стилем боя дорнийского принца Брандону уже приходилось наблюдать больше года назад в Харренхолле, на той злосчастной дуэли. Но тогда он не испытывал такого сильного впечатления, как сейчас. Северянину стало понятно одно — тогда Мартелл лишь игрался с Робертом, дразнил его и поддавался. А сейчас он убивал, никак себя не ограничивая. И его танец с копьём был поистине смертелен для любого, кто встанет у него на пути. Счёт времени был потерян, из-за серости неба невозможно было разглядеть солнце. Отвратительный запах крови, казалось, впитался в само пространство. Громкие воинственные крики сменялись болезненными стонами и жалостливыми мольбами о смерти или пощаде. Армия Королевской Гавани позорно отходила к вратам столицы, держась из последних сил. Злобный как Неведомый, Рендилл Тарли пронзал взглядом каждого, кто попадался ему на пути. Но более всего на свете он сейчас ненавидел своего сюзерена — лорда Мейса Тирелла, что был бледен и трясся, как худая овца на морозе. Возвращаться в Королевскую Гавань — означало своими ногами дойти до плахи, но иного выбора у них не было. Оставшиеся разбросанные кучки дезориентированных воинов отбивались от армии кронпринца на равнине. И сейчас они были более опасными и агрессивными, ведь потеряли последнее, во что верили — надежду. Но и у армии кронпринца были свои проблемы — они разделились маленькими отрядами. Словно стая диких зверей, воины глядели на залитого чужой кровью с головы до пят человека. Его глаза горели неистовым огнём, желанием убивать… Но вот плечи уже ломило от веса копья, ноги подрагивали. Оберин Мартелл был на пределе. Шестеро врагов выжидающе смотрели на него. Они сомкнули дорнийца в круг, лишая всяческой возможности сбежать. Мартелл усмехнулся и сплюнул на землю. Разбитая губа отозвалась щипанием, во рту было суше, чем в дорнийской пустыне. Лица врагов расплывались, но даже так Оберин мог видеть страх в их глазах. Прямо перед ними он уложил их двоих товарищей одним рывком — одного пронзил кинжалом, смазанным сильнейшим ядом, а второго ударил древком копья по виску. Воины сомневались, они то тянулись к рукоятям мечей, то отходили на шаг. Но мастерски замыкали круг. «Дрянь» — Оберин посмотрел на испачканные в крови ладони. Хоть у него и оставались силы, он понимал, что такое количество врагов в его нынешнем состоянии имели значительное преимущество. Будь он бодр и полон сил, как в начале битвы, то без труда бы справился со всеми шестью. Но сейчас он смог бы осилить лишь троих в случае, если каждый будет нападать поодиночке. Перед глазами дорнийца неожиданно возникло лицо матери. Он резко втянул в себя воздух. «Что, так просто сдашься?» — покойная принцесса Дорна часто говорила сыну эту фразу, когда он только начинал свои тренировки с копьём. Оберин плохо помнил далекое детство, но те первые неудачные попытки, как у Обары, он нёс в своём сердце. — Кто первый желает умереть? — ехидный оскал появился на лице дорнийца. Не дожидаясь чьей-либо атаки, принц метнулся на воина, стоявшего прямо перед ним. Не ожидавший этого враг свалился на землю и забарахтался, как рыба выброшенная на сушу. Последнее, что он видел — нависшую над ним фигуру дорнийца. Оставшиеся воины не потеряли бдительности. Малого времени, пока их несчастного товарища убивали, им хватило, чтобы повытаскивать мечи из ножен и броситься на Мартелла. Оберин лишь усмехнулся — ему удалось вырваться из окружения, как он и планировал. Наиболее смелые кинулись в атаку первыми, но принц мастерки отводил удары стали копьём. От виртуозных уклонений у Оберина начала кружиться голова, координация стала падать. Шаг за шагом, уворачиваясь от ударов, он уходил все дальше, растягивая воинов, разделяя их. «Так я смогу убрать одного за другим» — подумал было принц. Внезапно воин ринулся прямо на Мартелла, занося клинок рубящим движением. Оберин чудом ушёл вбок, непроизвольным движением выбивая меч из рук противника. Он крутанулся и ударил воина по спине, от чего тот болезненно согнулся. Затем дорниец перехватил того за шею и откинул от себя. — Тц! — резкая боль почувствовалась в плече. Другой воин выждал момент и скользящим движением полоснул Мартелла по плечу. Целился он явно в голову, но безупречная реакция позволила дорнийцу вовремя уклониться. На подходе был уже третий воин, а двое других спешно догоняли противника. Гордость не позволяла принцу дорнийскому, Оберину Мартеллу, сбежать с поля боя. Но и сил у него просто не оставалось, он снова ушёл в защиту. Воин с трудом поднялся на ноги, двое других пошли в сокрушительную атаку против принца. От одного Мартелл отбился, но от второго просто бы не успел — лезвие шло ему в живот. Хруст. Ужасный звук переломанных костей заполнил слух каждого присутствующего. Воин пал на землю, так и не пронзив мечом противника. Из-под шлема не было видно, что стало с его черепом, но вмятина на железе была внушительная. Сомнений не оставалось — Неведомый забрал его. — Мой восьмилетний брат дерётся лучше! — знакомый бас коснулся слуха Мартелла. Воины в страхе шарахнулись от могучей фигуры в пугающем доспехе. Железо багровело в засохшей крови, один из рогов причудливого шлема был погнут. Роберт Баратеон, как ни в чем не бывало, нагнулся и поднял свой молот, что он метнул во врага, с земли. Он поймал удивленный взгляд чёрных глаз на себе. — Как такой дохляк смог меня победить? — озорные искры заплясали в глазах Баратеона. — Попрошу, — Оберин вытер кровь с губы, — Я сейчас не в форме. Вражеские солдаты потеряли былую уверенность при виде Роберта Баратеона. Шажок за шажком они начали медленно и тихо, как мыши, отходить от лорда и принца. Двое, что стояли дальше всех, со всех ног бросились наутёк, оставляя своих товарищей на попечение Семерых. — Трусы! — взревел Баратеон. Лорд Штормового Предела крутанул длинную рукоять молота и тяжёлым движением замахнулся на одного из воинов. Он вовремя выставил защиту и спас свои кости от превращения в месиво, но Роберт будничным движением сбил того с ног. Солдат заверещал, а затем навсегда стих. Мартелл, словно хищник, наблюдавший за загнанной в угол добычей, ходил вокруг двух оставшихся. Он был уже не боец, но и позволить убить себя не собирался. «Этот Баратеон явился так кстати» — Оберин слегка вздёрнул брови. Ситуация была до боли абсурдной — на помощь дорнийцу пришёл человек, ненавидящий его более всего на этом свете. Из мыслей дорнийского принца вывел боевой клич Роберта, который тараном понёсся на одного из воинов. Враг, в силу своего малого роста и большей ловкости, успешно уклонился. А вот везение Баратеона закончилось — ноги заплелись и он рухнул на землю так, что она дрогнула. Причудливый шлем слетел с головы, обнажая чёрные блестящие волосы. Воин не стал терять времени и возможности зря — он замахнулся своим мечом, норовя снести голову с плеч лорда Штормового Предела. В голубых глазах Баратеона на миг застыло что-то непонятное, он совершенно не пытался уклониться от удара. Он выглядел потерянно, былая спесь упования сражением слетела с него в мгновение ока. Воин застыл прямо перед Баратеоном. Меч со звоном вывалился из его рук. Он в ужасе опустил глаза на область своего живота, что была насквозь пронзена наконечником копья. Кровь полилась из его рта, он прохрипел что-то невнятное. Мартелл рывком вытащил копьё из тела оппонента, от чего тот рухнул на колени. Умирающий воин смотрел прямо на Роберта. В глазах несчастного отражалась гамма тысячи чувств, он плакал. Он не хотел умирать. Наконец силы его покинули и он согнулся, заливая кровью пространство рядом с собой. — Не расслабляйся, Баратеон, — дорниец взвалил копьё себе на плечо и устало выдохнул. «Теперь точно в долгу не останусь» — это, пожалуй, не сильно волновало Оберина. Но зная всю упёртость и неадекватную любовь Баратеона к его супруге, Мартелл глубоко внутри, даже иронично, опасался, что в знак признательности за спасённую жизнь Роберт потребует отдать Лианну. «Ни за что!» — дорниец злобно сощурил глаза. Баратеон, казалось, все никак не мог отойти от шока. Взгляд убитого Оберином засел глубоко в его душе, оставляя там свой след. Ему и раньше приходилось наблюдать смерти, но ничья так сильно не откликнулась как эта. Конечности стали ватными, у Роберта не было сил подняться. Холод земли чувствовался через голые ладони. — Пора закан… Кха! — Мартелл резко втянул в себя воздух. Боль была настолько сильной, что все краски мира в момент померкли. Глаза лихорадочно метались, но не могли ни за что зацепиться — все плыло и превращалось в одну массу. Холодное железо жадно вгрызлось в плоть дорнийца. Пронзительная волна жгучей боли разошлась от левого бока по всему телу. — Мартелл! — оглушительно закричал Роберт. Лорд и принц совсем потеряли бдительность. Секундное промедление и один из них пал от меча последнего оставшегося врага. Кажется, Баратеон соскочил на ноги, но Оберин уже с трудом понимал, что происходило. Горячая кровь лилась где-то ниже левой подмышечной впадины, дышать сразу же стало невероятно тяжело. Дорнийский принц медленно опустился на землю, из последних сил цепляясь за сознание. Ладонями он упёрся в землю, колени дрожали. Маленькие капельки крови полились из его рта, появился такой знакомый привкус металла на языке. Оберин рухнул, тьма заволокла его. «Только попробуй сдохнуть!» — отозвался голос Брандона Старка. «Присматривай за ним» — всплыл наказ Элии. «И обязательно вернитесь. Я буду ждать вас» — где-то на грани сознания послышались слова дорогой жены. — Лианна… — прошипел Оберин.***
Прохладный воздух с солеными нотками развевал парус с солнечным гербом Мартеллов. Сезон штормов почти миновал, корабли потихоньку начинали ходить в сиреневых водах Летнего моря. Утренний туман сходил на нет, открывая двум путникам, что стояли на скрипучей палубе, живописную панораму местности — острые серые скалы, многочисленные гроты, дальние вершины Красных Гор, зеленые редковатые леса на скалах… Замок Звездопад был великолепен со всех сторон — будь то горная тропа или пристань. «А небо все такое же необычное» — Лианна глядела на светло-фиолетовый рассветный небосвод. Столько времени прошло с тех пор, как она была здесь. Но ей казалось, что древний замок и небо над ним совсем не изменились. Зимой северянка страшно нервничала с каждым шагом, приближающим её к родовому гнезду дома Дейнов. Она томилась в неведении и сомнениях, но затем все они рассеялись при встрече с Эшарой Дейн. Увы, насладиться идиллией и гостеприимством Звездопада Старк не смогла. Именно в этом месте она узнала о смерти отца. И этот отпечаток навсегда останется неприятным осадком боли на её отношении к этому прекрасному месту. — Совсем не похоже на Солнечное Копьё, — тихий голос Эддарда Старка разрезал тишину. — Дорн очень разный, — Лианна провела рукой по полированному дереву, — Здесь прохладнее и воздух, и море. Корабль медленно, но верно приближался к причалу. В прошлый раз Старк пришлось добираться до Звездопада на лошади через весь Дорн долгие недели. Но сейчас, когда сезон штормов на Летнем море утихал, кораблём они добрались значительно быстрее и комфортнее. И хоть для Лианны это было первое долгое плавание, она не схватила морскую болезнь, несмотря на своё положение. — Я не смогу посмотреть в глаза лорду Дейну, — Нед протяжно вздохнул. — Он не самый приятный человек, — Лианна с отвращением вспомнила лорда Элрика, — Совсем не такой, как сир Эртур. Самая вершина башни Белокаменный Меч была скрыта сизой дымкой. Ненароком Лианна вспомнила о том, сколько лестниц внутри башни. «Сейчас я уже не смогу бегать по ним» — девушка коснулась своего живота. Они не вели переписку с леди Дейн, хотя обеим это, возможно, и нужно было. Но по подсчётам северянки Эшара уже пару месяцев как родила. Более ничего о положении в доме Дейнов известно не было, лорд Элрик умело скрывал информацию. Наконец корабль пристал к скалистому берегу. От серого камня веяло сырым холодом, роса покрывала древние скалистые стены. Выбитая множество поколений назад лестница, прямо в скале, была до жути скользкой. Эддард крепко держал Лианну за руку, она же в свою очередь молила Старых Богов, чтобы не упасть здесь. — Я хочу спать! — захныкала Тиена. — Не реви! Наспишься ещё, — рявкнула на неё Обара. — Уф! — фыркнула Нимерия. Перед своим первым отъездом Лианна как-то пообещала девочкам, что в следующий раз возьмёт их с собой. И вот, Песчаные Змейки увязались за той, кого искренне считали своей матерью. Для Старк девочки стали некой отдушиной, она чувствовала с ними глубокую связь. Они нуждались в ней. Эддард скептически отнёсся к перспективе совместного путешествия с бастардами дома Мартеллов, но против воли строптивой сестры и слова не сказал. Его скорее поражало то, с какой любовью и заботой Лиа относилась к незаконным дочерям её супруга. Но Старк одергивал себя — своим же постыдным поступком с Эшарой. Нимерия и Обара с Тиеной на руках достаточно резво зашагали по скользкой лестнице. Они обогнали Старков и скрылись за очередным поворотом. С завистью Лианна подумала о том, что вновь хочет быть такой же резвой и подвижной. «Ещё пара месяцев» — тепло подумала она. Северянка старалась об этом не думать, но она очень печалилась тому факту, что своего первенца она встретит в одиночестве. И хоть это было её решение — не сообщать о беременности Оберину, она признавала, что ей очень хотелось, чтобы он был рядом с ней. Знакомые ворота замка Звездопад на этот раз были открыты. Хоть и ожидаемого радушия и приветствия не последовало. Одинокие стражники слегка склонили головы при виде дорнийской принцессы и лорда Старка. На этот раз они были предупреждены о приезде столь высоких особ в их замок. Эддард был холоден и отстранён как всегда, он держался достойно, хотя и замечал на себе косые взгляды стражи. Каждый из них уже был осведомлён о том, от кого их леди родила ребёнка. Белокаменные замковые стены встретили путников тишиной, лишь отдаленный плеск водопада улавливался где-то в саду. Немногочисленный багаж принцессы Лианны и её спутников уже скрылся за коридорами Звездопада. Слуг в такую рань было немного. Малышка Тиена вовсю дремала на руках старшей сестры. Лианна взглядом указала служанке Дейнов, чтобы та забрала змейку и уложила её спать. Обара и Ним были приободрённые, готовые к новым знакомствам и впечатлениям. — В такую рань нам не следует ожидать тёплого приёма, — задумчиво промолвила Лианна, — Но лорд Элрик покажется, я уверена. Впечатления о лорде Звездопада у Старк были не радужные. Она помнила проявления его малодушия и снобизма. Но именно сейчас, когда в его дом заявился человек, опозоривший его сестру, северянка не знала, как поведёт себя Дейн. И хоть они с Эддардом уже все обговорили ещё в Водных Садах, оба сошлись на мнении, что вести диалог с Элриком будет невероятно трудно. «Мы Старки из Винтерфелла. Волки змей не боятся» — Лианна вздернула подбородок. Как раз в этот момент из череды поросших плющом колонн вышла мужская фигура. Все те же фиолетовые одежды в цвета герба дома, та же жеманная походка. Все тот же негостеприимный взгляд и выражение лица с плохо скрываемыми эмоциями. Почему-то Лианне на секунду показалось, что лорд Элрик будет вести себя с ними ещё более дерзко и неуважительно. Потому что здесь не было Оберина, которого Дейн боялся. «Нет. Я уже поставила его на место один раз» — Старк метнула быстрый взгляд на брата. «За Неда я разорву любого». — Моя принцесса, — лорд Элрик Дейн слегка склонился в приветственном поклоне, — Милорд Старк, — сдержанно кивнул головой. Былая спесь и наглость слетели с лорда Элрика, стоило ему встретиться глазами с Эддадом Старком. От чего-то по спине мужчины пробежали холодные мурашки. Ему стало страшно, будто он был зайцем, на которого вот-вот накинется волк. Элрик мало чего знал о Севере, лишь то, что им правил древний, не такой как его семья, но все же, дом Старков. В прошлом Короли Зимы, ныне — Хранители Севера и лорды Винтерфелла. Не утратившие своего влияния и могущества даже спустя тысячи лет. Сейчас потомки самого Торхена Старка, короля, что преклонил колено перед Эйгоном Завоевателем, стояли прямо напротив него — потомка одного из древнейших, если не самого древнего во всем Вестеросе, дома Дейнов. В серых глазах Эддарда Старка застыла сама зима. — Приветствую, — привычный учтивый холодок в голосе Неда. — Давно не виделись, милорд Элрик, — Лианна натянула самую любезнейшую улыбку, на которую только была способна. Лорд Дейн нервно поправил ворот дублета — стало тяжело дышать. Взгляд его светло-фиалковых глаз уцепился за двух смуглых девочек, в одной из которых он разглядел явные черты Красного Змея. — Надеюсь, дочерям принца Оберина придётся по вкусу это место, — на лице Элрика появилось неубедительное подобие улыбки. — Милорд, — начала Лианна, — Все мы прекрасно знаем о цели нашего приезда, — она выразительно посмотрела на башню Белокаменный Меч, — Не будем затягивать. Лианна махнула Песчаным Змейкам рукой, показывая, что сейчас они явно будут лишними ушами. Благо, северянке удалось хоть немного привить им манеры и послушание, и девочки без лишних протестов ретировались вслед за слугами. — Как скажет моя принцесса, — Дейн направился в сад. Несколько минут томительного молчания, пока слуги спешно накрывали на кованый садовый столик немудрёные угощения и легкое вино, тянулись как вечность. Наконец последний штоф был наполнен розоватой жидкостью, лорд Дейн махнул рукой, отзывая слугу. — Я получил письмо от Эртура, — напряжённо начал он, — Но вы ведь понимаете, что его слово ничего не значит? Эддард утвердительно кивнул, складывая руки в замок перед собой. Лианна ловила каждое движение брата, внешне он выглядел спокойно, и только одни Боги ведали — что происходило сейчас в душе Эддарда. — Мой брат не имеет таких привилегий, как обещание руки, — Элрик вздохнул, — Такой вопрос могу решить только я. Эддард вновь кивнул. Лианна ожидала, что брат заговорит, но он продолжал молчать, словно выслушивал смертельный приговор. Она слегка прочистила горло и решила взять ситуацию в свои руки: — Милорд, разве вы видите какую-то проблему? — елейным голоском промолвила девушка, — Мой брат находился на фронте, и единственный, с кем он мог обсудить вопрос о прошении руки леди Эшары — это сир Эртур, — лорд Элрик хотел что-то возразить, но волчица, более твёрдым голосом продолжила: — Вы видите какую-то проблему в том, чтобы сейчас дать согласие на этот брак? Элрик замолчал и надулся, как обиженный ребёнок. Лианна Мартелл выводила его из себя, и он не понимал почему. Эта девушка обладала волчьей натурой, а серые глаза отражали змеиную угрозу. Не такую явную, как у её супруга, но все же… — Милорд Элрик, — наконец начал Эддард, — Я в полной мере осознаю тяжесть и постыдность своего поступка. Я прошу у вас прощения за посрамление чести вашей сестры, — все это время он смотрел прямо в глаза дорнийца, — Однако, я хочу жениться на леди Эшаре… — Нед запнулся, — …потому что я полюбил её. Я беру под свою ответственность все, что произошло. Повисло напряжённое молчание. Элрик нервно стучал пальцем о стол, обдумывая слова Старка. Лианна молча наблюдала за всем этим. А Эддард ждал. Ждал того, что скажет ему этот неоднозначный человек. — Милорд, — решила добавить Лианна, — Наш брат, Брандон, уже дал своё согласие и благословение. За долгое время, проведённое подле Дорана, Старк научилась кое-каким дипломатическим приемам. И один из таких — давить тем, кто влиятельнее. Это сразу нагоняет страх и перспективу выгоды. «Брандон — Хранитель Севера и лорд Винтерфелла. Он не последний человек в Семи Королевствах» — Лианна надеялась, что выгода от родства с её семьей все же прельстит лорда Элрика. Все складывалось в их пользу — Брандон правил Севером, сама она была невесткой принца Дорна, чья сестра была принцессой Вестероса. Родство с Эддардом открывало дому Дейнов дорогу к самому кронпринцу. — Вы тверды в своих намерениях, лорд Эддард? — неожиданно спросил Дейн, — Готовы воспитывать бастарда? Слова резанули Лианну по самому сердцу. Она уже привыкла, что в Дорне к бастардам относятся как к плодам любви. Своих Песчаных Змеек она очень любила, поэтому любое оскорбление в их сторону просто так оставить не могла. — Да, милорд, — холодно процедил Нед. Полуденное солнце нагревало серые камни, но во дворе и саду Звездопада все равно оставалось прохладно. Слуги здесь не уходили на дневной отдых, как в Солнечном Копье и Водных Садах, что уже было немного непривычно для Лианны. Во время беременности она привыкла много спать, особенно в полдень. Сейчас же, несмотря на клонящее в сон состояние, она не могла себе этого позволить. Ладони Старк были мокрыми, словно она окунула руки в один из бассейнов Водных Садов. Но то было лишь волнение. «Столько месяцев прошло. Интересно, на кого она похожа?» — девушка посмотрела на безмятежного брата. — Нед, как ты? — обеспокоено поинтересовалась Лиа. — Сложно сказать, — северянин смахнул волосы с лица. Медленными шагами Старки направлялись в одну из комнат башни Белокаменного Меча. Лорда Элрика не пришлось долго уговаривать — он осознавал всю шаткость своего положения, положения своей семьи. Осознавая, что больше не сможет держать оборону, он сдался и дал долгожданное согласие на брак Эшары и Неда. Пышных церемоний никто устраивать не собирался, хотя бывшая фрейлина, наверное, и желала этого всем сердцем. Было решено провести свадьбу сегодня же на закате, благо септон в Звездопаде все же имелся. — Я очень рада за тебя, — Лианна коснулась предплечья брата, — Ты единственный из нас, кто женится по любви. Эддард как-то недвусмысленно хмыкнул и промолвил: — Разве ты не любишь своего мужа? — Что… я, — Лианна не договорила. Перед Старками отворилась деревянная дверь, ведущая в покои леди Дейн. Эшара сидела спиной к вошедшим и укачивала на руках ребёнка. Она медленно повернулась, думая, что в комнату вошла служанка, но тут же замерла. — Миледи, — выдохнул Эддард. Лианна подарила своей будущей названой сестре приветливую улыбку. Эшара медленно поднялась на ноги. Она вся задрожала, из прекрасных фиалковых глаз одна за другой полились слезы. Её красивые пухлые губы исказились в рыданиях, и она прикусила их, отворачивая лицо. — Миледи, — Нед сделал пару шагов к дорнийке, — Я пришёл просить вашей руки. Дейн громко втянула в себя воздух в попытке успокоиться. Она не знала, не ожидала, даже думать не могла, что однажды в её комнату зайдёт её любимый. Все происходило, как в глупых детских сказках — прекрасный рыцарь пришёл в башню к своей леди, чтобы украсть её и жениться на ней. — Уже вечером вы будете именоваться леди Старк, — усмехнулась Лианна. Говорить такие слова было немного обидно. Лиа не была близко знакома с Кейтилин Талли, что стала женой её старшего брата. Но она уже не могла воспринимать её, как Старка. Лианна хорошо относилась к Эшаре, но и её не могла признать частью их рода. «Дорнийская леди останется таковой даже на Севере» — подумала Лианна. И все же, она была единственной леди Старк, хоть уже больше года и именовалась как принцесса Лианна Мартелл. — Я назвала её Лиарра, — почти прошептала Дейн, смотря на спящую дочь. — Я рад, — Эддард впервые склонился над своим ребёнком.