Мое сердце вдруг остановилось.

      Я пылко целовала его, но тут из громкоговорителя донеся голос Джеймса:  — Цубаса и Эммануэла, немедленно подойдите в кабинет наблюдения. — его голос был взволнованым. — Что ж, нам нужно идти. — я отсиранилась от него тяжело дыша, а он протянул мне руку. Пока мы шли по коридору его быстрый взгляд сковал меня.  — Что случилось? — его голубые глаза стали почти прозрачными, как у призрака и меня посетила глупая мысль.  — Нет, ничего. «А что, если его не спасут и он умрет? Тогда он станет призраком и будет идти за мной повсюду?» — я смотрю на него. Мое сердце сжимается. Нет. Я не хочу, чтобы он или я страдали.       Джеймс показывает нам противоядие, которое нужно протестировать, но…  — Человек либо спасется, либо умрет. Поэтому я хочу испытать его на моем так скажем ассистенте.  — Ассистенте? Ты же сказал, что ты здесь единственный ученый. — я смотрю на него нахмурившись.  — Это так. Подождите минуту. После он уходит и возвращается с зомби.  — Джеймс, откуда ты достал зомби?! — Николас смотрит на это и единственный из нас осмеливается заговорить.  — Это моя коллега, о которой я говорил. Я хочу протестировать на ней. Я смотрю на зомби и ее исхудавший силуэт мне начинает напоминать о близком человеке. Я подхожу к ней, пока Цубаса и Джеймс говорят о временах появления вируса.  — Эмми, отойди от нее! — Цубаса тянет меня, но я отдергиваю его руку и беру за руку связанного зомби. Там я вижу знакомое кольцо и снимаю его. Там надпись «Мари Эйр от потерянной».  — Мама… — я плачу. Это она называла меня потерянной, потому что всегда считала, что из-за работы потеряла меня. Мне больно и в горле стоит ком. Я не могу ни говорить, ни сглотнуть.  — Эмми! — Цубаса ловит меня и я вижу, что он снова превращается.       Мой разум сходит с ума. Мама. Цубаса. Что делать? Как быть? Надо усадить его. Вытереть слезы и собраться!  — Цубаса, — мой голос хриплый, как от ангины — тебе нужно полежать, чтобы отдохнуть. Он улыбается: — Если я сделаю это, то расслаблюсь и потеряю контроль. Не могу.  — У тебя снова красные глаза. — Саки только заметила его пограничное состояние.  — Красные? Вот как я выгляжу, когда превращаюсь. — он словно говорил сам с собой, но после взглянул на Джеймса. — Что она здесь делает?  — Мы вместе работали над антивирусом, но тут она заразилась и исследованиями занялся я. У нас больше нет выбора, а делать Цубасу объектом исследования во второй раз — это зверство.  — Но это не значит, что нужно эксперементировать на ней. Я против.  — Цубаса… — мой взгляд затуманился.  — Я буду объектом.  — Что?! — мы с Саки вскричали.  — Я не против, взамен я хочу поговорить с Эммануэлой, возможно, в последний раз.  — В последний раз? — я начала задыхаться. Когда я чуть не упала он поймал меня за плечи. Его красные, как рубины глаза смотрели в мои. А лицо. Оно так близко. Я чувствую его дыхание. Живой. Ты же еще живой, как я могу позволить тебе умереть!  — Нет. Я против.  — Что это? Почему?  — Это протест! Ты можешь умереть!  — Мне и так, не долго…  — Ты обещал мне.  — Эмми, я всегда знал, что это не навсегда.  — Я тоже. Это не навсегда. Но это на всю нашу с тобой жизнь.  — Послушай…  — Ты не должен умирать! Пускай ты будешь зомби, но это не значит, что ты перестанешь быть Цубасой.  — Твоя мать не должна умирать.  — Моя любовь тоже должна жить. Иначе я пропала. Он берет меня за руку: — Дорогая моя, любимая, — он целует мои руки — я не знаю, как передать всю мою любовь к тебе. Я не хочу бросать тебя. Но я должен помочь этому миру. Миру, в котором ты будешь жить со мной или без меня. Я обязан обеспечить тебе защиту.  — Я понимаю. Я очень тебе благодарна, ты замечательный человек, но ты не хочешь понять одного. Ты не защищаешь мое сердце. Какой смысл в этом мире, если тебя не будет рядом? Он не измениться для меня. Он вытирает мои слезы и все еще держа за руку встает.  — Я буду объектом исследований Джеймс. — он смотрит на меня. — Прости.       Я встаю. Шатаясь, как банный лист. Он идет вперед, а я за ним.       Вот его комната и вот он сам. Я сажусь, зачарованная.  — Эмми, очнись!  — Я надеюсь, ты знаешь, что делаешь.  — Ты злишься?  — Не знаю. Я уже ничего не знаю.  — Прости, мое решение тебя убивает.  — Посмотри мне в глаза. — он сделал это. — Если ты, Цубаса Кисора, не вернешься ко мне, то я тебя не прошу. И все равно найду тебя.  — Не плачь. Я обещаю тебе.  — Я хочу, чтобы мы были вместе.  — Будем, ты только жди. — его губы коснулись моей щеки и мое сердце слилось с его сердцем.       Я не могу сдержаться и обнимаю его, а после хочу поцеловать, но он отпрянул и упал на спину.  — Нет. Не целуй.  — Мне плевать на заражение!  — А мне нет!       Я ухмыльнулась, осознав, что он лежит на кровати.        Я подползла к нему и оседлала. Мои волосы свисали, а руками я уперлась по обе стороны от его лица.  — Эмми, мне очень трудно сдержаться, а ведь очень хочется, ты это знаешь. Поэтому пожалуйста, не провоцируй меня.  — Прости. — я все же целую его.       Он мотает головой, кусает мои губы и в конце концов сдается. Он нежно переплетает наши языки и гладит меня по спине. Мы совсем прижимаемся телами друг к другу, а его руки перемещаются мне на бедра и сжимают их. Но вскоре он отступает.  — Эмми…  — Цубаса, ты холодный. — Я пытаюсь согреть его руки, но он вырывает их и скользит по моей шее.  — Милая, об ними меня. Ложись рядом. Я делаю это и он теряет сознание.        Кто-то говорил что-то через громкоговоритель, но я не помню. Я плакала, уткнувшись ему в бок.

***

 — Ты единственное, что осталось у меня в этом мире. И я готова плакать, пока мои слезы не вернут тебя. Я готова кричать, пока мой голос не разбудит тебя. И я готова сгорать, чтобы ты нашел дорогу домой. Я всегда буду любить тебя.