Эльфу больше (не) наливать

Шелест. Кажется, вовсе не звук потревоженной листвы, а непосредственная угроза. От того, что за этой листвой, от деревьев, на которых очень удобно прятаться, от самого леса. Каждый звук, чутко уловимый длинным ухом, заставляет сжать кулаки и зубы и принудить себя искать отвлечение - на что угодно, только бы не связанное с зеленой, обманчиво спокойной, глубокой и беспросветной ловушкой, в которую он угодил уже давно. Чем больше проходит времени, чем больше остаётся в памяти, тем он увереннее в том, что вход в ловушку остался слишком далеко позади, а выхода не имеется. И он ставит ловушки сам - в ответ, уподобляясь, пугая, предостерегая. Там, где может, и не только для себя: порой ему кажется, что братья не понимают опасности. Порой ему кажется, что они вообще мало что понимают. Он бы желал себе такого спокойствия в окружении бесконечно идеальной, созданной природой засады для врага и чудовища. Нельзя упустить ни следа, ни одного знака, что подскажет о присутствии угрозы. Такая потребность обязала многому выучиться за годы, и только после накопленного опыта он лучше понял фразу "меньше знаешь - крепче спишь." А не спалось порой от слова совсем - спасало только присутствие других "белок". Пока лес не смыкается лишь вокруг него одного, можно ещё уверенно держать в руках лук и сечь мечом; а чего он стоит один на один с мощью, таящей в себе живые ужасы из баек и тех, кто только и ждёт возможности подобраться ближе и всадить в спину нож? Пальцы касаются листвы, глаза закрыты - в темноте они только обманут: подстегнутое страхом воображение нарисует худшие его кошмары совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки. Лес шумит. Холодный пот прошибает, и разочарование велико - руки снова дрожат, хотя остальное тело цепенеет - и ног не сдвинуть, словно корни деревьев обвили его, отняв возможность бежать прочь. Лагерь за спиной, совсем рядом, стоит только позвать на помощь, и... — Седрик, тебе бы спать. Невидимые корни отпускают его - видимо, испугавшись третьего в их "беседе"; следует выдох облегчения. — Мой сон давно отнят, остальное — только забытьё. — Не юли, водки тебе не будет, — командир скоя'таэлей уже побоку от него, как раз когда Седрик наконец открывает глаза. — Дозор в темноте ты не понесёшь, — то не укор, лишь озвучивание действительности, — так что выбор невелик. Одним кивком не отделаться, и Седрик добавляет только: — Скоро. Не переживай. Лагерь позади не шумит, оставляя его полностью наедине с неизвестностью за ветвями и листьями. Нужно прислушаться. Убедить себя, что не каждые звук и движение леса — попытка принести вред. Он пробовал много раз — и все были провальны. Уже жалея, что предпочёл ещё одну попытку почувствовать иные намерения леса спокойной прогулке назад до укрытия вместе с Иорветом, Седрик смыкает глаза, чудом не дрожа и не застывая в страхе снова. Резко шумит лес, и то, что иному показалось бы лишь ветром в кронах, для стоящего в центре своего страха — различимые слова. "Я заберу тебя".