Назад в прошлое

POV Ярослав 17 мая 2006 года… С каждым днем на меня все больше и больше наваливалась апатия. Этот день неумолимо приближался, и наступил… а я все дальше уходил в себя. Михаил пытался вытащить разговорами меня из этой скорлупы грусти, но я не видел в этом смысла. За что так со мной? За все свои прошлые ошибки я попросил прощение. После смерти родителей я стал «размазней». Я потерял себя. Обретя Михаила, я как будто заново начал жить, но после того, как он меня бросил, краски жизни опять почернели. Кому я нужен? Никому. Стоит ли тогда вообще продолжать своё никчемное существование? Дверь в комнату открылась, и вошел Михаил, я, как всегда, отвернулся к окну. — Яр, твои родители собираются уезжать. Ты бы не хотел с ними попрощаться? — тихо произнес он. А я? Я понял, что если сейчас спущусь вниз, то не смогу сдержаться и поменяю реальность. — Нет, Миш, скажи им, пожалуйста, что я занят… и передай… что я их… люблю… сильно. Миша только кивнул головой. Сейчас он меня понимает. За это я ему благодарен. Пока мы в одной упряжке — мы вместе, но, как только все встанет на круги своя, Михаил грустно улыбнется и легкой походкой покинет мою жизнь, не оборачиваясь. Я не вижу смысла в этой жизни! Я не хочу переживать страшные минуты заново, один. Я уверенно поднялся со своего насиженного места и зашел в ванную. Я сломался. Дальше я все делал на автопилоте. Включил воду. Разделся, аккуратно сложив вещи. Для чего? Опустился в ванную. Вода понемногу набиралась. Кому я был нужен? Никому. Родителям? Но их нет и в скором времени снова не будет! * Михаилу? Так он только из чувства мести был со мной, а сейчас потому, что мы вместе влипли в это говно. Так зачем? Зачем и дальше тянуть эту лямку? Твердой рукой тянусь к полке. Твердой рукой, вынимаю лезвие из кассеты. «Все. Все!» — шепчу я себе. * Оборот от автора. POV Михаил Спустившись вниз, я подошел к родителям Ярослава. В душе было как-то неспокойно. Попрощался с ними и передал все то, что просил мой мальчик. Но я не мог все так оставить. И решился, наверное, на самый глупый поступок в своей жизни. Не знаю, к чему это все приведет, но… — Когда будете возвращаться, то не по Московскому шоссе, пожалуйста, — попросил быстро, и закрыл глаза, от понимания того, ЧТО я сейчас натворил. — Почему? — задал мне вопрос Андрей Владимирович. — Сегодня суббота и там будет большая пробка, — произнес я. — Спасибо сынок, — и ласково потрепал по голове. — Значит, поедем по Софийке. Да, родная? — Как скажешь, дорогой. По Софийке, так по Софийке. Они вышли за дверь. А я, взявшись за голову, привалился к стене. Все. Это конец! Неожиданно сердце билось часто-часто. И я понял, просто каким-то седьмым чувством понял, что что-то случилось с моим котенком. Срываясь на бег, взлетел в нашу комнату. Пусто. Из ванной слышался плеск воды. Фух, он просто моется. Моется?! Блять! С ноги распахнул дверь. — Нет. Не-е-ет, блять! Нет! — падаю возле ванной на колени, слезы застилают глаза, я в первый раз за девять лет плачу. Пытаюсь нащупать на безжизненной руке пульс. Его нет. Паника. Дрожащими руками набираю ноль три на стационарном телефоне. «Живи, только живи! Ведь я тебе еще не сказал самого главного, мой малыш». POV Ярослава Господи, почему так раскалывается голова? Я что, паленку вчера употреблял? А, точно, меня же бросил Михаил. Открыл глаза и осмотрелся по сторонам. Моя квартира. Все по-старому. Та же мебель от дизайнера, та же обстановка, моя спальня и моя кровать. Все хорошо, но… мозг мило преподнес картинки непонятного приключения! Скажите, что это просто был сон! Где Михаил? Что с нами случилось? И вообще, это… было правдой? Громыхание кастрюлями и приглушенный разговор привлек моё внимание. Осторожно встал и пошел по коридору на кухню. Открыв дверь, столкнулся с парой пожилых глаз. — Кто вы? — недоуменно спросил я. — Сынок, ты чего? — спросил мужчина. — Перепил вчера? Мы вот с мамой заглянули к тебе. Мама борщика наварила домашнего, решила тебе завести. А то не дело это, по ресторанам все время питаться. Что происходит?! Я оперся на стеночку и скатился по ней. Значит, это был не сон? Но я же убил себя! Поднимаю к лицу оба запястья и отчетливо вижу два длинных шрама. Меня разобрал безудержный истеричный смех. Он подступал волнами вместе со слезами и, казалось, выплеску эмоций нет конца. Я рыдал в голос, не стесняясь и прикусывая тыльную сторону ладони, как маленький ребенок. Это длилось минут пять, родители смотрели на меня растеряно, но видно не знали, что нужно делать в такой ситуации. И все же, что происходит? — Какой сейчас год? — сдавлено, вперемешку с всхлипами, спросил я. Мужчина и женщина удивленно переглянулись. — Две тысячи пятнадцатый, — сказали они хором. — Сын, с тобой все хорошо? — обеспокоенно спросила мама и присела рядом, погладив меня аккуратно по голове. А я ничего не мог ответить им в эту секунду. Я будто с рождения был немым. Лишь уткнулся носом в ее колени. Даже слезы пропали, а на душе стало тяжело. — Мама, помнишь, в две тысячи шестом году, перед моим выпускным, вы с папой поехали на дачу? — А как же не помнить! Тот день мы запомним надолго! — импульсивно сказал мужчина. — Мы думали, что тебя, придурка, потеряем. Тебя же кое-как откачали! Мы, кстати, до сих пор не знаем, почему ты так решил с нами поступить! — Это уже все неважно! — крепко обнимая маму, произнес я. — Хорошо, что твой друг предупредил нас ехать по Софийке, а то мы бы точно не успели… Он и вызвал скорую. — Друг? — Ну да, Михаил! Он же жил тогда у нас. Ты что, не помнишь? — удивился отец. — Нет, пап, расскажи подробно, — попросил я, чувствуя, что что-то произошло. Все что с нами произошло, я помнил отчетливо, но в душе зашевелился червячок подозрения. — Так вот, он нам сказал, что ехать нужно по Софийке. Мы и поехали. А потом, нам позвонили из больницы и сообщили… — на этом он сглотнул, — … и сообщили, что ты… — Не продолжай, — оборвал я его. — А где Михаил сейчас? — обеспокоенно спросил я. — Сейчас? — переспросил отец. — Да мы как-то и не в курсе. С того дня мы о нем и не слышали ничего. Внутри все похолодело. Воспоминаний из этой жизни ноль. Эффект бабочки, как говорил Михаил. Но это сейчас неважно. Миша был там, он должен все помнить. Если это только не другой Миша, из этого мира. Нет… не хочу даже думать о том, что потерял человека, который для меня в прямом смысле, мир перевернул. Вырвавшись из маминых теплых рук, вскочил на ноги и понесся сломя голову к выходу. Я должен знать прямо сейчас… — Ярослав, ты куда? — услышал голос родителей, обуваясь. — Пап, мам я вас очень люблю! — улыбнулся я во весь рот. Родители удивленно пожали плечами. А я уже несся к дому, где живет мой любимый. Или… жил?