Как умеет любить хулиган

— Ты этого не сделаешь. — Уверен? Почему нет? — Не сделаешь! — Но почему? Мне нужно всего лишь разжать пальцы… — Нет!... — Уже разжимаю… — Генри, не смей! — Тебе повезло, эта спичка погасла. Но, чувак, вот проблемка: у меня ещё целый коробок! — Заткнись ты, блин… Эдди!!! Эдди, ты слышишь меня?!.. — Не слышит, не вопи. Он без сознания. — Эдди!!! — Да прекрати, я сказал! Не ответит тебе твой обожаемый дружок. — Патрик, блин, пусти меня! Убери руки, мудила! — Воу, воу, потише, Тозиер! Веди себя повежливее. А не то вот эта спичка упадёт… — Ненавижу… ненавижу тебя! — Боже, да прекрати ты эти сантименты, кому они нужны? Зареви тут ещё. Бедный мальчик, твоего дружочка ждёт такая печальная участь… — Зачем… Ну зачем ты… Зачем, мать твою?!.. — А всё очень просто, Тозиер. Таких, как ты и он, нужно сжигать. Вы зараза, язва на человеческой популяции, тупик эволюции; такое надо драть с корнем, чтобы подобная дрянь не оскверняла род нормальных белых людей. — Что же ты не сжёг меня два года назад?! — А у тебя был шанс исправиться. Ты облажался, но лимит исчерпан, друг мой: второго шанса я не даю. — Если ты его подожжёшь, тебя посадят! Это тебя не смущает, меркантильный ты эгоист?! — За что? Я спасаю род человеческий, это ли не благородная цель? Да и к тому же: разве я что-то сделал? — Малейшее движение, и эта спичка упадёт! — Что ж, тут ты прав… Смотри-ка, ветер налетел… Оу… Покачнувшись на пальце, догорающая спичка соскользнула и полетела вниз. *** — Слушай, Эдди… Может, притормозишь? — Неа, — пробубнил с набитым ртом астматик, силясь прожевать большущий кусок сэндвича с такой скоростью, что, казалось, вот-вот вывихнет челюсть. — Куда ты так торопишься? — недоумённо спросила Беверли; её сэндвич не был съеден даже на треть, в то время как Каспбрак свой уже заканчивал. — Действительно, к-куда можно так с-спешить, что даже не снять р-рюкзак за столом, — заметил Билл, наблюдая за другом, изогнув бровь. Эдди сделал невероятный глоток, запил водой и стал сгребать весь мусор после себя на поднос. — Мне нужно переписать работу по истории: мистер Уоррен сказал, что время есть до четырёх часов, а потом ему срочно уходить. Сейчас только три пятнадцать, и у меня всего сорок пять минут! — Этого не достаточно? — подняла брови Марш. — Это история, Бев! — Каспбрак встал из-за стола. — Над ней вечно надо сидеть и думать. Я потому и переписываю, что не успел ничего на уроке. — Она была рассчитана на пятнадцать минут… — Ага, ты в-видела его? — хмыкнул Денбро. — Он п-пол урока спал! — Я не виноват, что не выспался! — оправдался Эдди. — И я не спал, а просто сидел с закрытыми глазами! Как будто вы бодры и веселы на первом уроке… — Ладно, ладно, б-беги уже на с-свою историю, — добродушно махнул рукой Билл. — Тебя ждать? — Да нет, лучше встретимся в Пустоши вечером, — мотнул головой Каспбрак, постепенно отступая к выходу из столовой. — Я буду там где-то около шести. В общем, пока! — Подожди! — вдруг окликнул его Стэн, дожёвывая свой салат. — Я с тобой. — Тебе тоже нужно что-то переписывать? — уже в коридоре спросил Эдди, ускоренно шагая. — Типа того, — ответил Урис. — Помнишь работу, которую я пропустил во вторник? Мистер Уоррен сказал, что без неё он не поставит мне оценку за семестр. Парни свернули в коридор со шкафчиками, и Стэн добавил: — Слушай, ты иди, если так торопишься, а мне нужно захватить конспект. Я догоню. Каспбрак кивнул и двинулся дальше. До класса истории оставался всего один коридор, и астматик уже почти его миновал, как вдруг его резко рванули за ручку рюкзака сзади и с силой втащили в открытую дверь, в темноту. Проморгавшись, Эдди разглядел в полоске света от прикрытой двери швабру у стены и несколько вёдер: это, очевидно, была кладовка. Уже собравшись как следует возмутиться, Каспбрак обернулся, чтобы узреть так грубо втащившего его сюда человека, но в ту же секунду потерял дар речи: в непозволительной близости от него находился (ну давайте, угадайте с одного раза) Тозиер; его тёмные глаза поблёскивали в тусклом свету, проникающем из коридора. — Ты… Ты что творишь? — только и смог прошипеть Каспбрак, шарахаясь от него назад и тут же врезаясь спиной в полку с моющими средствами; одно из них с грохотом упало на пол. Ричи лишь закатил на это глаза. — Боже, не рыпайся так, это маленькая кладовка. И лучше подними это, а то мистер О’Кинли рассердится. — Ой, как будто тебе есть дело, — скривился Эдди, стараясь удержать дыхание в норме, но всё-таки поднял с пола упавшую бутыль. — Слушай, прости, я бы поболтал, но увы – тороплюсь. Если тебя подослал Генри, то скажи ему, что я сейчас занят и не могу предоставить услуги боксёрской груши. — Не посылал меня никто, — нахмурился кудрявый и, прежде чем Каспбрак сдвинулся с места, перегородил ему путь к выходу. — Повторяю: это маленькая кладовка, не заставляй меня жертвовать своим личным пространством ещё больше. — Прости? — Эдди чуть не задохнулся от его наглости. — Это ты меня сюда втащил, сам и терпи! И пусти меня, я спешу! — Всего один вопрос, — Тозиер прищурился в темноте. — С тобой всё нормально после… ну… Нейболт-стрит? Астматик уже хотел ответить поспешное “да”, но, осознав вопрос, застыл с открытым ртом. Это… это Ричи его спросил? Тозиер, видимо, заметил недоумение и настороженность в его взгляде, поэтому добавил: — Забей, не раздумывай… Просто ответь. — Эээ… Ну… типа, да? — неуверенно протянул Эдди, гадая, такой ли должен был дать ответ. — Ясно, — Ричи невинно кивнул, поджав губы; вдруг он резко подался вперёд, и Каспбрак опять оказался вжатым в полки, только теперь на полетевшие на пол вещи никто из парней внимания не обратил. — Ты… Блин, Тозиер, что происходит? — стараясь унять дрожь в голосе, излишне громко проговорил астматик, испуганно таращась на кудрявого. Ричард почти касался его грудью – настолько близко они стояли. Вот только у Эдди не было путей к отступлению, а Тозиер вполне мог сделать пару шагов назад; однако он почему-то эту возможность игнорировал. — Ты, кажется, что-то про личное пространство говорил? — всё тем же тоном пробормотал Каспбрак, пялясь кудрявому в шею: выше он поднять глаза не мог и не хотел. — А, так тебя это смущает? — у Эдди целый табун мурашек пробежался по коже от этой хрипотцы в чужом шёпоте. — Скажи, смущает? — А кого это не смутит, блин?! — сорвался Каспбрак. — Ты меня изнасиловать, что ли, собрался? — Ну, во-первых, это точно не смутило бы Грету; а во-вторых, я просто кое-что проверяю. — Умоляю, просто отойди! — Эдди даже зажмурился; сердце бешено колотилось, а в низу живота завязывался жаркий узел, и астматик ничего не мог с этим поделать. Он прекрасно понимал, что безбожно палится, но сейчас ему хотелось либо сократить расстояние до минимума (ну вы поняли), либо сбежать нафиг из этой тесной кладовки. — Ого… — дыхание Тозиера отдавало сигаретами. — Вот это реакции… Каспбрак только сейчас понял, что тот самый жаркий узел имел последствия, и Ричи находился более чем достаточно близко, чтобы их ощущать. — Ну что ты от меня хочешь? — едва не захныкал Эдди. — Я на историю опаздываю, меня Стэн ждёт! — Урис? — даже в темноте было заметно, что Ричард поднял брови. — А он тебе там зачем? И тут астматик распахнул зажмуренные глаза, осенённый внезапной идеей. Наконец найдя в себе силы выдержать взгляд Тозиера, он заговорил увереннее: — Да, Урис. Ревнуешь? Ричи на мгновение замер. Его челюсти угрожающе сжались. — Мне кажется, ты в курсе, что он весьма обидчив, ведь так? Кудрявый гневно сверкнул глазами, но расстояния между ними так и не увеличил. — Откуда ты знаешь? — процедил он сквозь зубы. — Он рассказал, — беспечно пожал плечами Каспбрак. — Так что, может, дашь мне в конце концов уйти? Вопреки ожиданиям Эдди, Тозиер не уступил и не смутился: наоборот, его рот скривила ехидная ухмылка. — Думаешь, я ничего не понимаю? Ты и половины той истории не знаешь. А если говорить про сейчас, то тебя куда больше волную я, чем Урис. — Прости? — вылупился на него Эдди. — Признай, Каспбрак, — Ричи склонил голову ещё ближе, чуть ли не сталкиваясь с астматиком носами. — Я тебе нравлюсь. На секунду мир для Каспбрака перестал вертеться. Существовали только наглые тёмные глаза, цепляющиеся за ресницы кудрявые пряди и горячее дыхание, опаляющее кожу. Но это длилось всего секунду: далее Эдди упёрся руками в грудь Тозиера и наконец смог оттолкнуть его от себя. Затем он поправил упавшие на лицо волосы и тихо, но твёрдо произнёс: — Нет. Большей глупости я в жизни не слышал. Ты слишком много о себе возомнил: я тебя ненавижу, и уже не раз это говорил. — Тогда зачем поцеловал? — Вообще-то, целью было выбесить тебя напоминанием о твоей гейской сущности, но раз ты так туп, чтобы догадаться, то я говорю это сейчас прямо. Плюс ты меня душил, а жить мне, знаешь ли, хотелось. Ричи целых пять секунд прожигал его проницательным взглядом, после чего мотнул головой: — Нет, ты врёшь. Чувствуя, что вот-вот проиграет, Эдди решил действовать другим путём: — А ты зачем меня сюда загнал и спросил о самочувствии? Выглядит так, будто ты волнуешься. Может, это я тебе нравлюсь? — Очень смешно, — хмыкнул Тозиер, засовывая руки в карманы. — А с Гретой я, по-твоему, встречаюсь, чтобы заставить тебя ревновать? — Я об этом не думал, но спасибо за подсказку, — состроил благодарную гримасу Каспбрак. — Я только точно знаю, что по любви с Гретой никто встречаться не станет. — Ты её не знаешь. — А о ней и знать нечего – продажная пустышка, вот и всё. Ещё и шлюшенция плюс ко всему. — Слушай, прекрати отпираться и просто признай очевидное. — Нет, это ты признай очевидное! — Серьёзно? — снисходительно усмехнулся Тозиер; он всё ещё загораживал собой проход. — “Серьёзно?”, — передразнил его Эдди и сделал несколько шагов вперёд, целясь обойти кудрявого и наконец выбраться из тесного помещения. — Чёрт, Рич, дай пройти в конце концов! — “Рич”? — вопросительно поднял брови Тозиер, на вид находясь в шаге от победной улыбки. — Старые привычки вспомнил, прикинь, — парировал (или думал, что парировал) Каспбрак и снова попытался проложить себе дорогу. — Нет уж, Эдди-спагетти, ты не уйдёшь, пока не признаешься. — Это полная хрень! — астматик начинал кипятиться. — Помечтай об этом, когда будешь трахаться с Гретой. И дай пройти! С этими словами он неожиданно замахнулся и ударил кудрявого в бок, туда, где совсем недавно заживала рана. Ричи зашипел, согнувшись, и Эдди вдруг стало так стыдно, что он даже замешкался, не пользуясь обретённой свободой и просто взволнованно глядя на закусившего от боли губу бывшего друга. Тозиер поднял голову и вперился в Каспбрака ненавидящим взглядом. — Чего не убегаешь? Ты выиграл, молодец. Честно говоря, подобной низости я от тебя не ожидал. Он вновь опустил голову и залез рукой под одежду, ощупывая рану. Когда он опять поднял глаза, Эдди стало страшно от этого тёмного, мрачного взгляда. — Спасибо, чувак. Реально, спасибо. Кудрявый вытащил руку и продемонстрировал астматику окровавленные пальцы: судя по всему, зажившая рана снова открылась. — Ничего серьёзного, пройдёт, — голосом на тон выше обычного заявил Каспбрак. — По сравнению с тем, сколько я от вас натерпелся, эта царапина просто смешна. Эдди быстро пожалел о сказанном. С Ричи вдруг слетела маска злости, ненависти и вообще чего бы то ни было: его брови надломились, глаза зажмурились, и он медленно осел на пол, держась за бок и уткнувшись головой в колени, вдыхая и выдыхая боль. — В медпункт надо? — стараясь держать равнодушный тон, спросил Эдди; внутри у него всё разрывалось от стыда и жалости. — Свали, — сдавленно ответил Тозиер. — Ты торопишься к Урису. — Я серьёзно, — астматик начинал потихоньку терять самообладание. — Тебя отвести? — Я сказал, свали! — Ричи резко оторвался от колен и не прижатой к боку рукой ударил по прикрытой двери; та распахнулась в коридор, ослепляя Каспбрака резким светом. Испуганно глянув на Тозиера, Эдди послушно сделал несколько шагов к выходу, но снова остановился. — Ты уверен… — Да, Каспбрак, я уверен! — Ну, как хочешь, — поджал губы астматик и двинулся вперёд: проходящие мимо люди уже начинали недоумённо на него поглядывать. — Кстати… — уже на пороге настиг его голос Ричи. — Бьёт, значит любит. — Заткнись, Тозиер! — прошипел Эдди и наконец вышел в коридор. Стэна возле шкафчиков уже не было; зато там был мистер О’Кинли, направляющийся к своей кладовке. “Если что, он поможет Ричи”, — подумал Каспбрак и с терзающейся совестью направился к классу истории. Он потерял целых десять минут, о чём не преминул сообщить мистер Уоррен, сказав, что на работу у него осталось всего полчаса. — Надеюсь, удвоенного количества положенного времени вам хватит, — добавил он, выдавая Эдди листок с заданиями. Астматик машинально кивнул и сел за парту рядом со Стэнли, который уже как семь минут писал свою контрольную. — Ты где был? — шепнул Урис, не отрываясь от работы. — Да так, в туалет зашёл, — ответил Каспбрак, тупо смотря в листок. Стэн недоверчиво поднял брови, но промолчал. Ну, действительно, что можно делать в туалете целых десять минут? В четыре часа мистер Уоррен многозначительно захлопнул классный журнал, над которым до этого сидел, и объявил: — Время вышло, молодые люди! Эдди со Стэном поднялись со своих мест и сдали работы (если бы не Урис, Каспбрак бы сдал пустой лист; к счастью, быстро закончивший контрольную умный Стэнли любезно предложил ему свою помощь, заметив, что друг пребывает в очень рассеянном состоянии). — Результатов ожидайте не раньше четверга, — сказал им вслед мистер Уоррен, когда парни уже выходили из класса. Оказавшись в полупустом коридоре (уроки уже как час закончились), друзья неспеша направились к выходу. Урис видел, что с Эдди что-то творится, но в силу своей тактичности не задавал вопросов. Тот, в свою очередь, напряжённо размышлял; наконец, он остановился и, поколебавшись, посмотрел на друга: — Стэн… Мне нужна твоя помощь. *** — Ты хочешь что? — переспросил Урис после долгой паузы, последовавшей за предложением Каспбрака. Они находились в самой глухой части Басси парка, не кишащего посетителями в это промозглое время года. — Знаю, у тебя куча сомнений. Поверь, я вполне их разделяю и понимаю; но, пожалуйста, Стэн… Очень тебя прошу! — Эм, Эдди… — с недоумением глядя на него, проговорил Стэнли; кажется, он никак не мог взять в толк, как вообще другу в голову могла взбрести такая нелепая идея. — По-моему, я уже давал понять, с кем на самом деле хочу быть. — Да, я помню! — с жаром закивал астматик. — Но, Стэн, ты ведь такой рассудительный: только подумай, что это нам обоим даст! — Головную боль, стресс и плохую репутацию… — Да нет же! Смотри: если мы сделаем вид, что встречаемся, Ричи начнёт ревновать; а ты, в свою очередь, посмотришь, будет ли ревновать Билл – как раз и узнаешь о его чувствах… — Эдди, — в Стэне проснулась эта взрослая снисходительность, которая часто возникала в нём от наивности или инфантильности собеседника (чаще всего им был именно Каспбрак). — Позволь указать тебе на несколько вещей. Во-первых, с моей стороны будет не очень красиво вот так открыто встречаться с кем-то на глазах у человека, которому я только что признался в глубоких чувствах; как минимум, это введёт его в недоумение и разочарование. Во-вторых, уверен ли ты в том, что нравишься Ричи? Может, вся эта затея вообще бесполезна? Тозиер может просто дразнить тебя, потому что заметил твои чувства (а в его проницательности я не сомневаюсь), и играться; кто знает, может, по плану Генри. В-третьих, готов ли ты к последствиям такого спонтанного каминг-аута? Представь: люди будут пялиться на тебя, плевать под ноги, оскорблять, а про прогулки по тёмным переулкам лучше вообще забыть. Ты навеки выжжешь на себе это клеймо, и никогда уже не сможешь жить нормально – разве что уедешь из Дерри и начнёшь совершенно новую жизнь, где никто не будет тебя знать. А если Ричи на тебя ещё и всё равно, то потраченное время и катастрофические последствия уж точно не стоят того. В-четвёртых, брал ли ты вообще в расчёт моё мнение? Тебе ничего не говорит то, что я уже столько лет скрываю свою ориентацию? Может, я не хочу совершать каминг-аут; тем более, ещё и фейковый. И в-пятых: что ты имеешь в виду под словом “встречаться”? Обниматься и целоваться, зажимаясь по углам? Если так, то можешь ли ты представить себе нас двоих, занимающихся этим? Откровенно говоря, я с трудом могу это вообразить: прости, но ты не совсем в моём вкусе. В общем, по-моему, это очень рискованная и не стоящая своего риска затея. Речь друга заставила Эдди призадуматься. Тем не менее, длилось это недолго: целый рой аргументов тут же возник в его голове, и астматик стал запальчиво возражать: — Но мы можем делать всё, что положено парочкам, только на глазах у Тозиера, так, чтобы как можно меньше людей это замечали. И, конечно же, я подумал о твоём мнении, но тут всё зависит от тебя: я нисколько не заставляю, а лишь прошу мне помочь; соглашаться или нет, это уже, разумеется, твой выбор. Билла и остальных Неудачников мы, кстати, можем посвятить в план, и тогда у Билла не будет поводов для разочарования в тебе; более того, он тоже сможет разобраться в своих чувствах. А что насчёт Тозиера, то я затеваю всё это как раз для того, чтобы выяснить, что между нами происходит. Понимаешь, мне не ясно, могут ли два человека одновременно ненавидеть и любить друг друга? Очевидно же, что один из них притворяется. Вот я и хочу понять, а другого плана мне в голову не пришло. Если у тебя есть идеи получше – валяй. — А Генри? Не забывай, что он самый гомофобный гомофоб в этом городе, и если он узнает, что мы по мальчикам, то с жизнью можно будет попрощаться. Ты его постоянно выбешиваешь, а я нарушу договор, и в итоге пострадают все, включая Ричи. А если ты в него правда влюблён, подумай: хочется тебе, чтобы он страдал? Бауэрс ведь этого просто так не оставит. Вторых шансов он людям не даёт: Тозиер окажется в реальной опасности. — Да ладно, не убьёт же Генри его… — Я бы не стал делать поспешных выводов. Эдди испытующе взглянул на друга. Тот говорил совершенно серьёзно. — Попробовал бы лучше с Бев, если тебе так невтерпёж, — вдруг заявил Стэн, переводя взгляд с астматика на верхушки деревьев. — Так и Бауэрсу будет пофиг, и люди ничего не подумают, и Тозиер заревнует. — С Бев? — с удивлением переспросил Эдди. — Ты что же, хочешь, чтобы я героически принял смерть от рук Бена? В последнюю нашу стычку он ясно дал понять, какого мнения он был о моём сближении с ней. И с девушкой будет не то… — Какого исхода ты ждёшь? — перебил Урис, вновь поворачиваясь к нему лицом. — Чтобы вы с Ричи поняли, что страстно любите друг друга, и начали встречаться? Это твоя главная цель? Каспбрак молча уставился на друга. Действительно, чего он ждал от всего этого? Первоначальной мыслью было заставить Тозиера признать, что Эдди ему нравится, потому что в кладовке он – прошу заметить – не сказал обратного. Во время того разговора они оба распалились, и астматик интуицией чувствовал, что Ричард тоже будет делать всё, чтобы Каспбрак сдался. Ну, допустим, кто-то из них победит, а потом что? Вечные страдания из-за невозможности быть вместе? Тайные свидания? Извините, но это уже Ромео и Джульетта, а их история ничем хорошим не кончилась. Эдди, правда, уж точно не стал бы принимать яд, а Ричи не стал бы закалываться кинжалом, но обречение себя на пожизненные мучения никому из них не улыбалось. Но кровь, бушующая около сердца, подогревала Каспбрака, подстёгивала, придавала даже какой-то азарт этой бестолковой игре, заставляя снова и снова продумывать в голове следующие ходы. — Я хочу, чтобы теперь страдал Тозиер, — наконец проговорил Эдди, задумчиво глядя на важно прохаживающегося по мёрзлой земле голубя неподалёку. — Он и Бауэрс почти полгода меня изводили. Должна же карма когда-нибудь их настигнуть, раз никто другой не справляется. — А в роли кармы ты, конечно же, воображаешь себя, — утвердительно промолвил Стэн и усмехнулся. — Хочешь, опишу то, чего ты не можешь сформулировать? Скажи, если я не прав. Так вот, ты хочешь отомстить Ричи, увидеть его боль – довести его до такого состояния, когда он либо окажется уничтоженным, либо будет нуждаться в помощи. И тебе непременно нужно, чтобы этим спасителем стал не кто-то другой, а тоже ты: если обобщать, то сначала ты заставишь его страдать, а потом придёшь к нему в качестве утешения. Но что делать дальше, ты не знаешь. Я ошибаюсь? Астматик только хмыкнул. — Когда это ты ошибался, Стэнли? — незлобно проворчал он. — Ну, конечно, всё так. Или мне кажется, что так, потому что ты очень чётко это описал. Манипулятор, — прищурился он, шутливо взглянув на друга. — Я бы поспорил, но не стану, — одними губами улыбнулся Стэн. — И всё-таки, раз уж мы разобрались с целями (по крайней мере, ближайшими), может, вернёмся к плану? Ты так и не ответил, согласен или нет. — Я уже высказал тебе свою точку зрения. Мне эта затея не нравится. — Но ты согласен? — Эдди, — строго посмотрел на него Стэн, — нет. Нет. Понятно? Каспбрак разочарованно выдохнул, с досадой засовывая руки в карманы. Спорить с Урисом было бесполезно. Но свербящее чувство в груди никак не хотело смиряться с отказом, поэтому Эдди возобновил попытки: — Значит, оставишь меня вот так? Хочешь, чтобы я стал смиренным барашком, как ты два года назад? Я так не хочу. Я решился и буду действовать. И мне нужно – понимаешь, нужно – выиграть в этом состязании с Тозиером. Ну пожалуйста, помоги… — Я уже ответил: нет, — твёрдо и сухо отрезал Стэн. — Не пытайся переубедить меня. Ничего ещё не произошло, а ты уже вообразил себя героем интрижки. Ты не в романе каком-нибудь живёшь, а в реальной жизни, где иногда нужно забыть про чувство несправедливости и продолжать жить дальше. Один неверный шаг, и про благополучие можно будет забыть: судьба навсегда испорчена. — Я всегда уважал тебя за ум, но никогда не думал, что буду презирать за трусость! — возмущённо воскликнул астматик. — Неужели ты в самом деле предпочитаешь сидеть сложа руки, вместо того, чтобы хотя бы попытаться что-то изменить? — Поверь, так в данной ситуации правильнее, — хмуро заявил Урис, очевидно, решив не отвечать за обвинения Каспбрака: видно, портить отношения не хотелось. — Да ну тебя! — в сердцах бросил Эдди и резко ускорил шаг. — Увидимся в Пустоши. Если не струсишь прийти, конечно – там ведь будет Билл, вдруг он захочет сказать тебе, что чувства взаимны. Это будет ужасно не по-старому! Как же ты станешь жить дальше?! *** Облитые бензином доски вспыхнули сразу после того, как спичка погасла. Пламя взвилось и заревело; Бауэрс, которому обожгло ладонь, отскочил от деревянной стены, шипя и потирая руку. — Чёрт!... — Генри, ты в порядке? Что нам теперь делать? — Да что хотите, идиоты! Нужно с этим что-то сделать, я не хочу сесть! — Он сейчас там сгорит!.. — Блин, если об этом узнают и станут разбираться… Эй, Тозиер, ты спятил?! — Тише, парни, тише… — Бауэрс оскалился. — Посмотрим шоу. *** Эдди шёл по Ап Майл Хилл в гордом одиночестве. Он походил на нахохлившегося воробья: от холода и раздражения его потряхивало, и астматик втягивал шею в куртку, а руки засовывал в карманы, изредка вздрагивая. Сегодня утром определённо стоило послушать совета матери, произнесённого глухим сонным голосом из тёплой постели, о том, что одеться надо теплее. Ещё и Билл попросил вернуть на время “Сильвера” для каких-то своих дел, так что Эдди уже третий день приходилось ходить в школу и обратно пешком. Небо хмурилось; вот-вот должен был пойти дождь. Каспбрак, настороженно поглядывая на тучи, торопливо шагал по дороге: зонт у него был не с собой, так что от ливня спастись можно было только в сухом тёплом доме, до которого оставалось ещё две улицы. Прохожих встречалось мало. Все предчувствовали непогоду (или просто знали прогноз) и сидели дома; поэтому Эдди никак не ожидал, что его кто-то окликнет: — Эй, Каспбрак! Притормози! Астматик остановился и обернулся: сзади к нему подбегала Салли Мюллер в своём симпатичном зелёном дождевике. Удивившись вниманию со стороны столь неожиданной особы, Эдди даже забыл поприветствовать Салли, когда та наконец его догнала. — У меня к тебе дело… — проговорила та, восстанавливая дыхание. — Не нашла тебя в школе, только когда с рынка шла заметила… — Каспбрак перевёл взгляд на пакет у неё в руке, но всё-таки усомнился в том, что его было так сложно найти в школе. — Короче, после последней вечеринки у меня дома родители такой скандал подняли, потому что кое-кто, мягко говоря, улики оставил… — Мюллер поджала губы. — И, в общем, так как у меня теперь нельзя, в пятницу состоится вечеринка в заброшенке на Нейболт-стрит. — Окей… — всё ещё не совсем вникая в суть дела, протянул Каспбрак. — А разве дом не охраняется правительством? Он и выглядит опасно: ощущение, что в любую секунду рухнет… — Ой, да кого это волнует! — отмахнулась Салли. — Так даже круче – адреналин, все дела… Блин, ты опять меня сбил! Значит так, в пятницу вечеринка… — А причём тут я? — …и ты приглашён. Астматик удивлённо уставился на собеседницу. — Я? — переспросил он. — Интересно, какими это высшими силами? — У меня нет времени на шутки! — отрезала девушка. — Майк идёт, но только с условием, что кто-нибудь из ваших Неудачников тоже пойдёт, и мне пришлось уговаривать Грету на это согласиться. Ну, и решили, что ты подойдёшь: вроде, мало пьёшь и будешь в состоянии помочь убрать всё после вечеринки… — Воу-воу-воу, стоп… Интересно вы рассуждаете. Я что, ваша личная уборщица? А моё мнение силы не имеет? Честное слово, до сих пор не могу понять, что Майк в тебе нашёл… — Ой, не твоё дело!.. Так что, ты пойдёшь или нет? Эдди уже хотел гордо ответить “нет”, но внезапно поразившая мысль его остановила. — Говоришь, уговаривала Грету? Значит, вечеринка опять её? Хм, даже не знаю… А кто ещё будет? — Я же сказала, для тебя Майк! Ещё кто-то интересует? — раздражённо и нетерпеливо сложила руки на груди Мюллер. — Ну, не знаю… Говоря о Грете, сразу вспоминается Бауэрс со своей компанией, а меня это не сильно привлекает… — Так ты о Генри, что ли? Испугался? — Ещё чего! — возмутился Каспбрак. — Мне просто физически противно на него смотреть – сразу тянет стошнить. Аллергия такая, знаешь? — Да прекрати уже! Бауэрс, возможно, будет, но я не уверена; а так из них точно придёт Тозиер, потому что, сам понимаешь, встречается с Гретой… — Боже, потрясный список! Как раз та компания, куда я стремился влиться всю жизнь! — снаружи скептически прокомментировал Эдди; у самого же монстр в груди довольно заворчал, коварно потирая лапы. — Слушай, ты меня достал! — повысила голос Салли. — Короче, пятница, восемь часов, Нейболт-стрит. Майк просил. Всё! С этими словами она развернулась и с покачивающимся пакетом в руке торопливо зашагала прочь, то и дело поглядывая на небо. Эдди остался один на дороге. Он смотрел Мюллер вслед, а сам думал о том, что ему опять предстоит вечеринка и что там опять будет Ричи. Ну, таким шансом грех не воспользоваться, верно? *** В Пустоши Неудачники так и не собрались: зарядил ливень. Эдди решил воспользоваться ситуацией и позвонил Майку, чтобы расспросить про вечеринку и какого чёрта Хэнлон не предупредил о том, что кандидатура астматика была утверждена на приглашение. Майк долго не брал трубку, и Каспбрак уже решил, что он не дома или занят, как вдруг в трубке послышался голос: — Алло? — Майк, — тут же ответил Эдди, усаживаясь на стул в кухне, где стоял телефонный аппарат. — Эм, здорово, Майк! — Эдди? Привет. У тебя что-то срочное? Дед просил меня помочь, так что времени не много… — Нет-нет, я быстро. Слушай, ты почему не сказал мне про вечеринку в пятницу? Я сегодня встретил на улице Салли, она меня пригласила, сказав, что это ты попросил. В чём вообще дело? — Оу… — замялся Хэнлон. — Эм, видишь ли, я сам узнал про эту тусовку сегодня. Ты знаешь, у меня с Салли всё очень неплохо идёт – честно говоря, сам до сих пор не знаю, как так получается – ну, и пропускать шансы не стоит. Я хотел найти тебя после последнего урока, пошёл в столовую, но Билл и Бев сказали, что вы со Стэном переписываете историю. Собирался позвонить, но дед запряг меня, так что времени не было. А насчёт тусовки… Понимаешь, проблема в том, что там опять будет полшколы, а я почти ни с кем не общаюсь, поэтому я решил, что было бы неплохо иметь того, с кем будет комфортно. Сам знаешь, я не ходок на вечеринки. — Ну да, я заметил, — хмыкнул в трубку Каспбрак. — А Салли? Ты разве не ради неё туда идёшь? — Ради неё, но… не знаю… мне стрёмно. — Серьёзно? — насмешливо спросил Эдди. — Майки, ты ли это? Кто тут метит в капитаны команды по лакроссу, а? — Ну, просто, понимаешь… — Хэнлон запнулся, с трудом подбирая слова. — Я до клуба Неудачников был изгоем, потому что чёрный. Это сейчас отношение к нам немного изменилось, но маленьким меня травили по-жёсткому, особенно Бауэрс. Поэтому я не привык быть один в больших компаниях, так что… — Ладно, понятно, — астматик решил избавить друга от нравственных мучений. — Но почему я? И почему было не позвать всех Неудачников? — Ох, как тебе объяснить… Если я опять приду с друзьями, Салли решит, что я несамостоятельный и не способен сориентироваться в новом месте, а значит, ненадёжный. А я интуицией чувствую, что это угробит все мои предыдущие старания, и Салли меня кинет. Но если будет кто-то один, я… — Ты будешь выглядеть так, будто исправляешь несправедливость того, что Неудачников редко куда-то приглашают, и добьёшься прихода хотя бы одного из них, — закончил за него Каспбрак, вздохнув. — Ладно, я понял. — Чувак, — голос Майка звучал немного виновато. — Если не хочешь идти, так и скажи, я не обижусь. — Нет, я пойду, всё окей, — тут же встрепенулся Эдди, вспомнив про свой план и Тозиера. — Нельзя же бросать тебя там одного. Плюс мне было бы неплохо развеяться – сам знаешь, конец семестра, всё такое… — Ага, ага. Кстати, раз уж ты про себя заговорил, то я, наверное, должен объяснить, почему пригласил тебя. Не знаю, почему, но ты создаёшь впечатление лидера. Не боишься изменений, бунтуешь – всегда выглядишь так, будто знаешь, что делаешь. Твоё упорство в борьбе с Бауэрсом это что-то феноменальное – я бы так, честно, не смог. Короче, не знаю… Это просто чтоб ты знал. — Воу… — невольно улыбнулся в трубку астматик. — Ого… Я бы про себя такого никогда не сказал, но спасибо, Майк. — Это на случай, если ты всё ещё переживаешь из-за тогдашних слов Бена, — добавил Хэнлон, тоже, очевидно, улыбаясь. — Ладно… Так что, увидимся в пятницу на вечеринке? — Ну как отказать такому подлизе, — умилённо закатил глаза Эдди, зная, что друг это почувствует. — Окей, встретимся там. Но перед этим завтра в школе. — Ага. Ну, мне нужно идти. До скорого, Эдс! — Не называй меня так, — поморщился Каспбрак, но Майк уже повесил трубку. *** Первым уроком в четверг была химия. Эдди ненавидел этот предмет, потому что он неизменно напоминал либо про болезни, от которых (от всех, даже несуществующих) его в детстве лечила мать, либо про её вечные нотации о медицине, составах лекарств и тому подобной аптечной и фармацевтической фигне, от которой астматика воротило с годами всё больше. Тем не менее, кое-что у него в голове всё-таки отложилось, потому что химия давалась Каспбраку довольно легко. Вот так вот бывает: терпеть не можешь предмет, но хорошо в нём разбираешься. По химии Эдди был в одном классе со Стэном, Биллом и Беном. Как только прозвенел звонок и сонные ученики расселись по местам, вошедший в класс мистер Кларк объявил, что сегодня работа будет в парах. — Партнёр – сосед по парте, — выделил он. — Не надо мне тут великого переселения народов – все пробирки своими чемоданами побьёте. Задание вы найдёте в учебнике на странице 234, лабораторная номер 3. Каспбрак оглянулся на сидящих вместе Стэна с Биллом, в некоторой неловкости поглядывающих друг на друга, и Бена, объясняющего что-то сонному Брэму Уайту. — Эм, простите, сэр! — поднял руку Эдди, привлекая внимание учителя. — А что делать мне? — Вам? — поднял брови мистер Кларк. — О… А где сегодня мистер Брэдли? — Болеет, насколько я знаю. — Что ж, тогда делайте работу один. Уверен, для вас в этом ничего сложного нет. Итак, класс, попрошу вас прослушать инструкции, прежде чем начинать! Объяснения длились около пяти минут, после чего мистер Кларк объявил, что можно приступать к опытам. Каспбрак вздохнул, с ненавистью взглянув на пробирку с жидкостью, подозрительно пахнущей хлоркой (прямо как вымытые полы в больнице, куда Эдди раньше водили не реже раза в месяц) и начал работу. Он уже выполнил первый опыт и записывал в тетрадь наблюдения, как вдруг дверь кабинета распахнулась, и в класс вошёл запыхавшийся Тозиер с рюкзаком на одном плече. Устало вздохнув, он, состроив самое извиняющееся выражение лица, обратился к учителю: — Ради бога, простите, извините за опоздание! Дома были проблемы, поэтому я задержался. — Это насколько серьёзными должны были быть проблемы, чтобы вы опоздали на целых двадцать минут? — недовольно поинтересовался мистер Кларк. — Можно я потом вам объясню? — негромко спросил Ричи, неожиданно сконфузившись: Эдди заметил это по покрасневшим щекам кудрявого. — Что ж, ладно; надеюсь, причина уважительная. Садитесь… Садитесь с мистером Каспбраком – он поможет вам разобраться с заданием: два раза повторять инструкции для опоздавших я не намерен. Эдди так и замер на месте с занесённой над тетрадью ручкой, уставившись в одну точку. Через две секунды он поднял глаза и столкнулся взглядом с, казалось, таким же застопорившимся Ричардом. — Сколько раз мне повторить, чтобы вы наконец сели? — раздражённо воззвал к Тозиеру мистер Кларк, оторвавшись от классного журнала. Ричи встрепенулся, помедлил, состроил надменную гримасу и двинулся к парте Каспбрака, по пути чуть не снеся пробирки со стола Бена и Брэма. Небрежно бросив рюкзак рядом с крючком, кудрявый извлёк из него тетрадь с ручкой, приготовил всё к работе и выжидающе-покорно уставился на Каспбрака, сложив руки, как примерный ученик. Эдди лишь скрипнул на это зубами, деланно улыбнулся и прошептал: — Ну, Ричи-бой, готов подчиняться моим указаниям? — С преогромным удовольствием, мистер Спагетти, — с точно такой же улыбкой ответил Тозиер, и оба парня вперились друг в друга прожигающими взглядами. Краем глаза Эдди заметил, что Билл и Стэн с беспокойством поглядывают в их сторону. — Давай, диктуй дремучему пещерному человеку, что делать, — снова прошептал Ричи. — А то я ничего не знаю. — Не знаешь и имеешь высший балл? — в притворном удивлении поднял брови Каспбрак. — Странно. А давай-ка ты лучше сам справишься. — Тогда тебе влепят неуд за плохое руководство, — с таким же притворным разочарованием возразил кудрявый. — Давай же, доктор Кей, покажи мне, как это делается, — и он перевёл взгляд на пробирки. — Молодые люди, сведите, пожалуйста, общение на посторонние темы к минимуму! — встрял мистер Кларк, недовольно взглянув на них из-за своего стола. Парни одновременно опустили взгляды, каждый считая, что победил. Каспбрак стал дописывать начатую до явления Ричи цепочку реакций, параллельно нехотя рассказывая Тозиеру, что делать; тот, поджав губы в знак того, что всё понял, стал переливать содержимое одной пробирки в стакан. Эдди вскоре к нему присоединился, но сам думал вовсе не о реакциях. Было вполне ясно, что кудрявый прекрасно помнит вчерашний разговор. По-видимому, рана открылась всё-таки не так серьёзно, раз он пришёл в школу; хотя, наверное, по этой же причине он и опоздал. Или вообще не собирался приходить, но что-то дома его заставило. Так или иначе, Ричи точно злился и даже обижался, хоть это слово и не очень подходит – скорее, он теперь презирал Каспбрака, и астматика это одновременно бесило и заставляло чувствовать себя виноватым. В общем, воздух между парнями был прилично накалён, а война объявлена. Тем не менее, Эдди ничего не мог поделать с щемящим чувством в грудной клетке, заставляющим его то и дело бросать быстрые взгляды на лицо Тозиера, его волосы, шею, сжимающие пробирку офигительные пальцы и тому подобное. На себе он таких взглядов не ловил, и это довольно сильно задевало его самолюбие. Хотя, удивляться такому поведению кудрявого было глупо: он, как бы, вчера истекал из-за астматика кровью в школьной кладовке, среди швабр и вёдер, а тот наврал ему с три короба и, сочтя себя правым, ушёл, даже не решившись помочь. Короче, вина была очевидна, но это означало только то, что теперь наставала очередь Ричи делать Эдди больно, физически или морально. Так что стоило быть начеку. Дожидаясь, когда Тозиер закончит с опытом, Каспбрак перевёл скучающий взгляд на Билла со Стэном, и скука мгновенно улетучилась: Урис показывал Денбро что-то в пробирке, а тот никак не мог разглядеть, что, поэтому взялся за конец склянки, приближая её к себе; естественно, их пальцы оказались в прямом осязательном контакте. Эдди почти с улыбкой следил за краснеющим Стэном, чьи глаза отчаянно бегали по сосредоточенному лицу Билла, будто боясь, что предмет симпатии вот-вот обратит на друга своё внимание. Так, в общем-то, и случилось: Денбро сменил фокус, посмотрев на Стэнли, и тут до него как будто дошло, что их пальцы соприкасаются, и почему Урис так на него смотрит. Словно ошпаренный, Билл поспешно отдёрнул руку и опустил голову, уставившись в тетрадь. Уши у него горели. — Вот идиоты… — вдруг выдернул астматика из созерцания шёпот Ричи, тоже, оказывается, наблюдавшего за этой сценой. — Как первоклашки. — А сам-то? — язвительно проговорил Эдди, быстро глянув на кудрявого. — Могу сказать то же самое, — не смутился Тозиер, вызывающе посмотрев на астматика. Дав друг другу понять, что квиты, парни вернулись к лабораторной. Через десять минут Каспбрак снова бросил взгляд на Билла и Стэна: те находились примерно в том же положении, что и Тозиер с Эдди: Денбро строчил что-то в тетради, а Урис ждал и неотрывно смотрел на друга стеклянным, завороженным взглядом. Почувствовав внимание, Стэн оторвался от Билла и столкнулся с взглядом астматика. Каспбрак быстро ему улыбнулся и поскорее опустил глаза. — Найди себе того, кто будет смотреть на тебя так же, как Урис на Денбро, — вдруг прокомментировал Ричи, усмехнувшись, и даже не отвлекаясь от опыта. Эдди недовольно взглянул на него и раздражённо вздохнул, но в глубине души согласился; и ещё как. Урок вскоре кончился. Пока остальные ученики выходили из класса, мистер Кларк подозвал к себе Тозиера – видимо, за объяснением опоздания. Не в силах такое пропустить, Каспбрак задержался под видом запихивания учебника, тетради и халата в рюкзак. — Ну, в чём же заключается ваша уважительная причина? — Понимаете, сэр… дело в том, что у меня вчера открылась рана, из-за которой я пропустил полторы недели в начале месяца, и мама не хотела отпускать меня в школу; но я настаивал на том, чтобы пойти: сейчас конец семестра, важное время, и я не могу пропускать уроки. Эдди даже усмехнулся на такое подлизивание, но на мистера Кларка такое объяснение подействовало: — Что ж, весьма жертвенно с вашей стороны, это достойно уважения. Вы уверены, что чувствуете себя нормально? — Да, всё в порядке, я стараюсь много не двигаться. — Ладно… Я не буду писать вам замечание. Но впредь постарайтесь не опаздывать. — Да, сэр, конечно! С этими словами Ричи направился к двери, по пути самодовольно взглянув на Касбпрака; тот с неприязнью пронзил его взглядом. *** — Привет, ребят, как химия? — улыбнулась Беверли. Эдди, Билл, Стэн и Бен только что пришли в столовую, где уже сидели Майк и Бев, дожидаясь их. — Эдди посадили с Тозиером, — сообщил Хэнском, принявшись за сэндвич. — Я думал, вы, ребята, прямо на месте уничтожите друг друга. А вы вроде даже спелись. — Ничего мы не спелись! — недовольно возразил Каспбрак. — Он бесил меня весь урок! — Ну-ну, — примирительно хмыкнул Бен и обратился к Майку. — Сегодня отборочные, помнишь? Ты готов? — Я практиковался с начала года, — посмотрел на него Хэнлон. — Как можно забыть про отбор в капитаны? — Но ты готов, настроен? — Как никогда. — Ну смотри, а то мне не помешают связи с капитаном команды. А ещё с тобой мы точно разобьём школу Портленда в будущем матче. — Отборочные с-сегодня? — переспросил Билл. — Блин, что вы не н-напомнили? Мне п-придётся отводить Д-Джорджи в больницу на медосмотр, его там мама б-будет ждать… — Ничего, мы тебе потом перескажем, — улыбнулась Беверли. — Майк станет капитаном, я уверена! Отбор начался сразу после последнего урока. На трибунах собралось почти полшколы; все кутались в шарфы и воротники, но пропускать такое событие из-за холода мало кому хотелось. Претендентов на звание капитана команды по лакроссу было всего три: их и испытывали остальные игроки и мистер Колман. Эдди поначалу честно следил за ходом соревнования и искренне болел за Майка, пока вдруг случайно не заметил на трибунах Бауэрса с компанией, а конкретно одного её члена. Ричи, прищурившись, смотрел на поле, но взгляд на себе почувствовал, потому что неожиданно самодовольно улыбнулся, даже не трудясь посмотреть на Эдди в ответ. В итоге, Каспбрак так увлёкся испепелением в своей голове этого зазнавшегося обворожительного идиота, что пропустил момент, когда объявили нового капитана команды. Им стал, ожидаемо, Майк. Неудачники вместе с остальными зрителями зааплодировали, а Беверли ещё и восторженно закричала. Уже уходя с поля, Каспбрак заметил, что к Бауэрсу и остальным подошла Грета Боуи и, чмокнув Ричи в щёку, стала что-то говорить. Вдруг Тозиер развернул её к себе и настойчиво поцеловал, опуская руки на выпирающую из обтягивающих штанов задницу. Что-то внутри Эдди взорвалось, когда он это увидел, но ещё хуже астматику стало, когда Ричард злорадно взглянул прямо на него, ненадолго оторвавшись от ничего не подозревающей Греты. “Ненавижу!”, — подумал Каспбрак и, поскорее отвернувшись, двинулся вслед за Неудачниками, уже радостно осыпающими Майка поздравлениями. *** Вечер пятницы Эдди провёл весь на нервах, как девчонка выбирая, в чём пойти и как выглядеть. Без четверти восемь он наконец выскользнул из дома, взял возвращённый Биллом велик и направился прямиком на Нейболт-стрит. Ещё возле Церковной школы он заметил в конце улицы разноцветные огни и услышал музыку. Мысленно перекрестившись и для верности посмотрев на крест над дверями школы, Каспбрак двинулся вперёд. Непривычно было видеть место, где так хорошо сидеть в одиночестве, шумным и полным подростков: это отторгало и вызывало ревность к своему тихому уголку, спокойствие которого возмутили посторонние. По обыкновению оставив велосипед возле деревянной изгороди, Эдди, глубоко вздохнув, осмотрелся и, минуя вышедших подышать (или пососаться) парней и девушек, поднялся на крыльцо, где он так любил сидеть и где (!) они с Ричи впервые случайно поцеловались. Но прежде чем астматик успел коснуться ржавой ручки, старая дверь распахнулась, и в лицо Эдди ударил яркий свет. — Ха, доктор Кей удостоил нас своим посещением? Что ж, добро пожаловать!