Before the Storm

      Я в ужасе смотрю на то, что находится у меня промеж ног, и, нервно хихикая, воплю и зову отца.

***

      Кирилл ласково треплет меня по волосам и по-доброму смеется, объясняя, что это в порядке вещей, что у всех мальчиков это происходит, что не надо этого бояться, а у меня возникает желание кому-нибудь напомнить, что я, сука, привыкла жить без этой болтающейся сардельки. Нет, в смысле, я знаю, что такое детская эрекция… Но, черт возьми, гораздо легче читать об этом на форумах и в шуточной форме пересказывать сестре, которая паникует и не знает, что делать со своим племянником в такой ситуации, а совсем другое — испытывать это на себе! Я отчаянно краснею, когда отец неловко подмечает, что у меня может возникнуть желание потрогать его и этого не нужно стесняться, и прячу лицо в ладонях.       Так стыдно мне никогда не было…       За этим следует громадная лекция о том, что такое мастурбация и как она влияет на моё состояние, мне захотелось умереть, когда отец даже показал, как это нужно делать — нет, конечно, не на прямом примере! Он сжал руку в неплотный кулак и начал водить по воздуху туда-сюда, якобы имитируя движения по… нему.       Я не знаю, что мне делать: смеяться или рыдать. Он выглядел настолько важно, будто сорвал большой куш, что мне даже не захотелось его прерывать — ну, пусть играет ребенок, как говорится, чем бы дитя ни тешилось. Но мне и вправду было стыдно и неловко до невозможного, так как все это время тяжесть внизу живота никуда не пропадала, а из штанов выпуклой горкой на ткани виднелся… он.       Отец посоветовал мне сходить в прохладный душ, и я мигом рванула туда, включая воду и делая её настолько холодной, что даже ноги сводило. Зато ощущения тяжести пропали, чему я была невероятно рада.       Кирилл уходит из моей комнаты довольный собой, Джин Хо одобрительно, будто караулящая на входе в мою комнату, хлопает его по плечу, а я мечтаю умереть от чувства, будто меня морально изнасиловали.       Почему. Так. Сложно. Быть. Гребаным. Мальчиком?! Мало того, что мне приходится в туалет ходить… вот так вот, что каждый раз в дрожь бросает, так сейчас ещё начались проблемы со словом на букву ч. Убейте меня ещё раз. +1 к параметру «Истерика»       Заткнись, пожалуйста, падла.       Я быстро сушу голову маминым феном, натягиваю на ноги бесформенные, буквально свисающие с меня, штаны и длинный, чтобы на всякий и непредвиденный случай, пуловер, который прикрывает все, что находится ниже пояса, хватаю легкий портфель и быстро выскальзываю из квартиры, предпочитая лучше подождать мать на улице, чем слушать о пользе таких разговоров с отцом. На дворе по-прежнему стоит солнечный день — смена четвертого класса начинается тогда, когда заканчивается первая, а более старшие классы уже вовсю спешат домой. Меня это, кстати, ничуть не волнует, ведь мне можно поспать подольше, чего явно нельзя было сделать в первом классе, ведь вставать нужно было в полседьмого утра, собираться, смотреть «Чипа и Дейла» и «Вуди» по «СТС», ждать, пока мама встанет и разбудит преспокойно дрыхнущего Кирилла. Та ещё дичь, в общем. В самой школе на меня странно смотрят, пускают за спиной шепотки, будто я съела их любимую собаку. На мои волосы странно реагировали — тыкали пальцами, крутили около виска и даже путали с девчонкой. А оно и к лучшему.       От школы, в которую мне приходится ходить в дохренилиардный раз, меня уже, честно сказать, тошнило. Таблица умножения, которую я раз пятнадцать успела забыть и раз двадцать выучить заново, сидит у меня в печенке получше какого-нибудь паленого бухла, правила русского языка бросают в дрожь (знаете, это сложно — когда знаешь, как писать, но объяснить, почему именно так писать нужно, понятия не имеешь), и единственное, с чем проблем не было — английский. Учительницей была какая-то старушка, которая постоянно неодобрительно косилась на меня и цыкала в сторону, но что меня больше всего в ней раздражало, так это то, что она задавала мне задания раза в три сложней. Но окей, мне срать, противная бабулька, я столько лет жила в Лондоне, сколько не жила твоя прабабка и бабка вместе взятые. Поэтому на все её вопросы я отвечала правильно, иногда допуская специальные ошибки, чтобы она не заподозрила неладное. Бабка, ой, то есть, Зинаида мне-плевать-на-твое-отчество, пыхтела, ругалась на английском, но покорно ставила мне хорошие оценки. А ты попробуй не поставить «пять», когда ребенок ответил на тупой вопрос, например, как будет «я люблю играть в компьютер» и так далее. Потом она, конечно, бежала жаловаться другим учителям, что я такой ужасный ребенок, пиздец просто, на что директор только крутил около виска и бормотал что-то про пенсию.       Школа меня конкретно задрала, а я, черт возьми, только в четвертом классе. Мне просто реально хочется уже вырасти, получить какое-никакое образование, закадрить глупую, но богатенькую бабенку и с чувством выполненного долга свесить ножки с её шеи, ежедневно выполненного долга выпивая и смотря футбол (который, вообще-то, терпеть не могу). Ведь именно так живут все мужики, разве нет?       Маша и Матвей в этом году шли в пятый класс, поэтому времени на прогулки у них стало гораздо меньше, ведь единственное, о чем они могли думать — домашка, домашка, домашка, да и ребята, к счастью, уже не такие надоедливые молокососы, которые слюнявили игрушки и пытались накормить меня тортиком из песка, однако Рыжая периодически представляет нас с Матвеем своим подругам — мол, смотрите, это моя родная сестренка Мариночка, она страшненька, да, а это наша приемная сестра Лерочка, она больше походит на девочку, я заплетаю ей косы и горжусь этим. Одиннадцатилетние малолетки пищали от восторга, облепляли меня и лезли везде, куда могли — к волосам, к одежде, к лицу.       Кое-кто мечтал о тяночках, текущих по ней? Давай, Лей, получай, дорогуша, это твой звездный час.       Я — хренов андердог, пора это признать. Но, ах, точно, я вспомнила — мне глубоко на это насрать.       Прощаюсь с матерью и медленно иду в школу, надеясь, что все-таки опоздаю на первый урок, а охранник плюнет мне под ноги и не пропустит в здание.       Трудновата жизнь стала, ага?       За гаражами опять курят старшеклассники, мелкие сопляки подобострастно заглядывают им в рты и пытаются затянуться, однако закашливаются и их едва ли не рвет, а я просто иду мимо и стараюсь не закатывать глаза. В переулках опять же какие-то чуваки из старших классов шныряются, отсчитывают каждую копейку какому-то вконец заебанному барыге, по виду которого можно сказать, что он скоро сдохнет, и все прячутся от охранников и ментов, скучающе ходящих вокруг школьных заведений и других общественных мест. Я все-таки закатываю глаза, накидываю капюшон на голову и огорченно, расстроенно цокаю языком — вот она, великая Россия, которой мы так все гордимся. Образцовая страна… Три раза «ха». Свинарник, какой ещё поискать надо.       Я немного торможу, когда кто-то хватает меня за ворот, и крупно вздрагиваю, чувствуя, что ноги мои отрываются от земли.       Оу.       Поднимаю голову и смотрю на вытянутое подростковое лицо, которое пересекают множество бурых шрамов. Под глазами залегли постепенно синеющие мешки — либо не высыпается, либо нарик. Но, скорее всего, второе. Но, стоит признать, он красивый, пусть резцы почти на все лицо слегка отталкивают по началу. Имя: Сергей Романович Дикий; Возраст: 17 лет 2 месяца; Раса: человек; Уровень: 25 (8975/10000); О.З. — 117/200 (усталость); О.П.: Пламя: Облако: 68% (не активно); Туман: 1,2% (не активно); Гроза: 1,2% (не активно); Дождь: 0,4% (не активно); Солнце: 0,2% (не активно); Небо: 0,001% (не активно); Достижения: «Свой среди чужих», «Наркотестер», «Мальчик-из-хора»; Навыки: «Маскировка» ур50, «Русский» ур47, «Нецензурная лексика» ур86, «Воришка» ур60, «Гербарий» ур14; «Пение» ур23; Параметры: Сила: 48 Ловкость: 42 Выносливость: 31 Скорость: 36 Интеллект: 29 Мудрость: 30 Воля: 12 Обаяние: 29 Удача: 10       Миленько, что ещё сказать?       Парень повертел меня туда-сюда за шиворот, будто рассматривая котенка или щенка, скинул капюшон с головы и оценивающе уставился на лицо.        — Милашка, — хмыкнул он и схватил второй рукой меня за подбородок. — Чья-то сестра? — и тут он заметил рюкзак, свисающий с моей спины, и удивленно свистнул. — О, так ты просто в школу шла? А чего этим переулком? Мама не говорила, что это опасно?       Я что-то возмущенно пискнула, когда он разжал руку, и шлепнулась на землю.       Он хрипло хохотнул и, достав из команд пачку сигарет, с наслаждением закурил, иногда заходясь в болезненном кашле.        — Меня зовут С… — он запинается, на несколько секунд закатывает глаза и закусывает фильтр сигареты, задумываясь, а потом продолжает. — Семён. Можешь звать Сёмой, если хочешь.       Я недоверчиво смотрю на панель персонажа, парящую рядом с ним, и только тяну в ответ:        — А я Лера, — ну хоть где-то Маша и её маскарады должны пригодиться?       Парень задумчиво посмотрел на меня, смял тлеющий окурок в руках и выбросил его, а затем, немного порывшись в карманах, достал кнопочный «нокиа» и сверил время.       Сергей, ЛжеСемён, огорченно вздохнул, а я подозрительно сощурилась.        — Ну, слушай, ты походу опоздала в школу. Как насчет сходить в кафешку за мой счет? — я непонимающе тяну букву «э» и уже хочу ему напомнить, что мне даже двенадцати ещё нет, а это восемь лет строгого режима, братан, но он тут же отмахивается. — Да всё нормас, не ссы ты так, просто попьешь какой-нибудь сладкой фигни и пойдешь на следующий урок. Ты все-таки из-за меня его пропустила.       Чисто теоретически предполагаю, что на насильника чувак не похож. Да и если он начнет меня раздевать, то ему навряд ли понравится мини-питон в моих штанах.       Натягиваю на лицо светлую улыбку, с гордостью и одновременно недовольством отмечаю, что Система возвестила о том, что я постепенно качаю навык «Лицемерие» и «Маскировка», и, поправляя сползающие лямки рюкзака на плечах, направляюсь в сторону одного людного кафе через дорогу.        — А точно за твой счет? — вдруг недоверчиво уточняю я, останавливаясь, а Дикий поднимает руки вверх и могильным голосом, будто сказать это ему было трудно, обещает:        — На пацана секусь, — я представляю то, как буду отрезать ему колбасу, если он реально не даст мне похавать в убыток своему кошельку, и мечтательно жмурюсь.        — Тогда пошли.       Система что-то настойчиво пищит, но я незаметно включаю режим «не беспокоить» и иду дальше.       А почему бы и да, действительно.