***
Уже второй день после официального открытия, отель «Белла Донна» был полон людей, а у персонала почти не оставалось времени на отдых. Поднявшись по лестнице в вестибюль отеля, Фернандо обратил внимание на один из висящих там портретов Донны, такой же красивой, как и ее мать. — Сеньор Сьенфуэгос, — сказала Софи, — сегодня просто сумасшедшее утро! Оглядевшись вокруг, Фернандо заметил несколько знакомых лиц гостей, присутствующих на прошедшей на днях вечеринке… Вечеринки, когда он снова встретил ее… — У вас все хорошо? — поинтересовалась Софи, — Не то, что бы это было столь важно, просто вы сегодня слегка припозднились… Некоторое время Фернандо рассуждал стоит ли ему рассказывать, что это вина не его, а Руби? В итоге он решил, что Руби слишком прекрасна, чтобы упустить момент и не похвастаться тем, что она была с ним в его доме. — Да, все отлично, — засмеялся Фернандо, — мне было очень сложно уйти от вашей бабушки сегодня утром. Она меня не хотела отпускать. Софи удивленно вскинула брови — Слишком рано, я не должен был тебе этого говорить, — тут же осекся он, — Извините. — Ничего, — удивление Софи сменилась смехом, — По крайней мере, я знаю, что теперь она снова любима. Фернандо прошел и прислонился к стойке в вестибюле. — Она всегда была любима, — рассуждал он вслух, — Я не знаю, что произошло между ней и вашей матерью но, уверяю, такая женщина как Руби никогда бы не смогла причинить кому-то боль не сожалея об этом после. Я уверен, что ваша мать знала, что не смотря на все случившееся, Руби всегда будет ее любить. — Значит, — начала Софи, прислонившись к стойке Фернандо, — бабушка вам ничего не рассказывала о произошедшем между ней и мамой? — К сожалению, — покачал головой он, — Но, я думаю, что сам самой стоит ее спросить. Я уверен, она расскажет. — Увы, я спрашивала, но безрезультатно, — вспомнила Софи события минувшего дня. На пару минут между ними повисло неловкое молчание. — Если хотите, я могу поговорить с ней об этом ради вас сегодня вечером, — подмигнул ей Фернандо. — О, спасибо, — Обняла его крепко Софи, — Спасибо вам большое! — Для вас — все, что угодно, — сказал он, — Утром ваша бабушка говорила, что собирается украсить мой дом. Мне кажется, я должен ее выселить из отеля. — Это не приведет ни к чему хорошему, — закатив глаза, Софи нежно улыбнулась. Но Фернандо было все равно. Он еще долго не сможет увидеть и оценить внесенные изменения. Не смотря на то, что Фернандо был весь день занят, ему казалось, что время тянулось слишком медленно. Помощь гостям, бесконечные просьбы и требования от бесчисленных гостей. Но все равно Руби не выходила из его головы. Он желал, чтобы она сейчас оказалась тут с ним. Возможно, хоть она бы отвлекла его от столь медленного течения времени. Когда настало время обеда, по лестнице вниз спустились Рози и Таня и встали около стойки регистрации. — Доброго утра прекрасным дамам! — окидывая их очарованным взглядом. — Вы уверены, что вам нужна Руби? — прямо спросила Таня, — Я хотела сказать, что слышала, что здесь много одиноких женщин. Например… например я… — Однажды, это случится и с вами, Таня, — Фернандо посмотрел на нее с теплом и заботой, — Я до сих пор не могу поверить в то, что моя Руби снова со мной. — А он знает как подобрать нужные слова, — прошептала Рози, пихнув Таню под руку. — Так или иначе, — сказал Фернандо, ближе наклоняясь к столу, — что я могу для вас сделать, дамы? — Мы собираемся тут еще немного задержаться, — вздохнула она, едва сдерживаясь, чтобы не затанцевать, — Останемся до конца месяца, чтобы убедиться, что отель работает и с Софи все в порядке. — Замечательные новости! — объявил он, записав Рози и Таню в гостевую книгу, — Софи повезло, что ее окружает так много чудесных людей. — Дай мне отдохнуть, Рози, — тяжело вздохнула Таня, — Ты здесь не для того, чтобы ухаживать за Софи, — она приспустила очки и посмотрела на Фернандо поверх них, — Рози у нас здесь ради Билла. — Вовсе нет! — ответила она, но это звучало совсем не убедительно. После этого, женщины проследовали в ресторан отеля, а Фернандо улыбнулся им в след. — Сеньор Сьенфуэгос, — вернувшись в вестибюль, начала Софи, — пойдите, пообедайте. — Я обычно жду пока вы пообедаете, — странно посмотрел на нее Фернандо, — до двух. — Не сегодня, — покачав головой Софи улыбнулась, — Мне кажется, кто-то очень важный ждет вас на балконе второго этажа. Не проверите? Фернандо тут же закрыл гостевой журнал и убрал его в полку. — Благодарю, — сказал он Софи и, выбежав во двор, побежал по лестницам вверх на балкон. За маленьким столиком, сидела Руби. И этот столик несомненно был расположен тут по ее просьбе. На этот раз, ее наряд отличался от всего, что она надевала прежде. На ней впервые не было ничего блестящего, взамен этого она была в красивом цветастом ярком платье. Фернандо не садился, вместо этого, он протянул к ней обе руки и заставил выйти из-за стола. — Ты действительно знаешь как сбить человека с ног, — сказал он, — Этот балкон… это платье… твоя красота… Она обвила его шею руками и поцеловала, чувствуя как обе его руки сживают ее бедра с желании стянуть с нее платье. Он целовал ее сильнее и глубже обычного, ловля ртом ее стоны удовольствия и не в силах сдерживать свои. — Ты, — сказал он, отрываясь на миг, — Ты даже не представляешь, насколько ты совершенна… Ни один из них не хотел отпускать друг друга, но в тот момент, когда Руби приподняла ногу и обвила ей ногу Фернандо, пришел Скай. — Оу, вау… — пробормотал он, делая несколько шагов вперед, — Прошу прощения. Фернандо хотел было ответить ему: «Извини, но я ничего не мог с собой поделать», но беззаботный смех Руби его остановил. — Эмм… — замялся Скай, — Софи, она послала меня спросить что вы будете на обед? Фернандо едва сдерживался, чтобы не сказать «Руби», но понял, что это будет слишком неприлично. Поэтому он позволил выбирать даме. Когда Скай побежал вниз по лестнице, они взялись за руки и вместе рассмеялись. — Давай присядем, — предложил Фернандо, когда им принесли заказ. Все что они могли во время обеда, это безнадежно влюбленно смотреть друг на друга из-за стола. — У тебя что-то фиолетовое на шее, — заметил Фернандо. — О, точно, — сказала Руби, касаясь засохшего вещества на коже, — это краска. — Скажи, ты что пошутила, когда говорила о покраске дома. Скажи мне, что ты это не серьезно… — улыбка сползла с лица Фернандо. — Конечно я серьезно! — Она недоверчиво просмотрела на него, — У твоего дома голые стены, он скучный! Но не волнуйся, твоя комната выкрашена в синий. К тому же, я не закончила кухню и мы еще успеем добавить в нее немного красного. Фернандо вздохнул, понимая, что если кто-нибудь другой разукрасил бы свой дом в фиолетовый, его бы сочли за ненормального. Но Руби не была кем-то другим, она была его мечтой, его всем. Он с недоверием покачал головой и на его лице вновь засияла улыбка. После обеда они позволили себе посидеть еще некоторое время на балконе, глупо улыбаясь и держа друг друга за руку под столом. В подобные моменты, они обращали внимание даже на мелочи. К примеру, их пальцы так удивительно гармонично переплетались с пальцами друг друга, словно части некого пазла. — Я могу тебя спросить? — обратился Фернандо. — Конечно, — Руби была слишком поглощена им, чтобы обращать свое внимание на что-то другое. Фернандо прокашлялся, заранее считая, что этот вопрос омрачит их обеденное свидание. — Возможно, я слишком любопытен, но я бы хотел знать, что произошло между тобой и твоей дочерью? — спросил он отпустив ее руку. Впервые с тех пор как они сели обедать, Руби отвернулась от Фернандо. «Неужели он что-то подозревает…» — страшно нервничая подумала она Но Фернандо было нечего подозревать. Как он и говорил, ему было просто любопытно и еще его попросила об этом Софи. — Очень многое произошло, — ответила Руби, намеренно выдавая своим голосом то, насколько ей неприятен этот разговор. Она быстро обернулась, чтобы взглянуть на Фернандо и с облегчением увидела, что он не пытался выведать что-то еще. — Прости, что спросил, — сказал он, — Я думаю, что у тебя с Донной было в жизни много приятных моментов. Мне жаль. Она покачала головой и взяла его за руку. — Тебе не за что извиняться.***
Софи тем временем побежала вверх по лестнице в комнату с чувством легкости, от того, что на время отсутствия Фернандо, за стойку регистрации встал Скай. Ей необходимо было несколько минут помолчать, поэтому она приходила отдыхать в старую спальню Донны. Ей было очень сложно смотреть на множество старых фотоальбомов. Но сейчас она, наконец, чувствовала, что может это сделать, после того, как исполнила мечту мамы и восстановила отель. Комната Донны была единственным местом, которое осталось таким же, каким было при жизни хозяина, нетронутой и низменной. Фотоальбомы Донны все так же стояли на полке под толстым слоем пыли. Стряхнув пыль, Софи взяла оттуда массивный синий альбом. Донна улыбается своей светловолосой красивой дочери, и почти на всех фотографиях смеется. Листая фотографии, Софи обрадовалась мысли, что где-то на небе ее мать смотрит вниз, видит этот шикарный отель и довольная результатом улыбается. Все, чего она когда-либо хотела — это произвести впечатление на свою мать, и сейчас, после того как ее не стало, это желание умножилось. Спустя десять страниц, Софи остановилась. Фотография Руби и Донны. Единственная фотография с мамой и бабушкой вместе, что видела когда-либо Софи. Донне здесь было примерно пять — шесть лет, Руби тоже выглядела моложе но, на удивление, такой же как и сейчас и это было очень странно. Перевернув страницу, она увидела фотографию бабушки, хотя всегда считала, что мама намеренно от них избавилась. — О мой бог! — прошептала себе под нос Софи, понимая, что фото сделано в Мексике. Наверняка, это фото было с того периода, когда Руби и Фернандо были влюблены друг в друга. На фото Руби с чистой радостью в глазах смеялась, держа в руках бокал вина. Приятно улыбнувшись, перед тем как перевернуть страницу, девушка повнимательнее посмотрела на фотографию. Бокал в руке Руби, который по предположения Софи был заполнен вином, выглядел слегка странно, что повлекло сомнения. Жидкость в бокале больше походила на пунш или фруктовый сок. Соф показалось, что в ее животе стянулся узел. Быстро перевернув страницу, на хмурой и серой фотографии, Софи увидела беременную Руби. Сомнений не было, что она вынашивала Донну. «Страно, — подумала Софи, — это фото не могло быть сделано до предыдущего. Не будет же бабушка пить фруктовый пунш ради веселья…» — Твою мать! — вслух выругалась она, не в силах сдержаться. Наконец-то ей все стало понятно. Руби была беременна Донной в Мексике. Ну конечно же, Фернандо! Теперь, когда все встало на свои места, Софи внезапно почувствовала такой эмоциональный подъем. Где-то там Руби и Фернандо доедают десерт и целуется перед тем как Фернандо вновь вернется на рабочее место. И Фернандо, Софи была более чем уверена, ни о чем подобном даже не догадывался. Он совершенно не знал, что Руби бросила его потому что испугалась беременности и искала спокойствие. Он не знал ничего о свое дочери, что появилась на свет спустя несколько месяцев, а после покинула мир от смертельной болезни. И самое главное, он не знал, что каждый раз когда Руби смотрела на Донну, то видела его, отчего вновь и вновь разбивала себе сердце. Вот почему Руби так и не смогла стать ей нормальной матерью и полюбить свое чадо. Поднявшись, Софи закрыла альбом и убрала его обратно на полку, она чувствовала себя очень больной. Слишком много мыслей лезли к ней в голову. Прислонившись к полке, она постаралась унять сердцебиение. Так значит Фернандо Сьенфуэгос ее родной дед. Сложившаяся ситуация была поразительно похожа на ту, когда она несколько лет назад искала своего отца. Стресс и эмоции от всего этого в итоге снова упали на ее плечи всем своим весом. Она ненавидела мысль о том, что Донны больше нет и она никогда не узнает каким прекрасным и добрым мужчиной является ее отец и что он не просто один из тех, с кем спала Руби во время гастролей. Но больше всего она ненавидела дилемму внутри себя, так как не знала как поступить. Должна ли она сказать что-то Руби и Фернандо? Нет… она бы не смогла… это бы все испортило… Софи упала на кровать Донны. Еще два дня назад она радовалась, так как чувствовала, что поняла мать и, возможно даже бабушку. Но теперь все это казалось одной большой ложью, которая разрасталась все больше и грозила разбить всем сердца.