Холод и яд

      Пят-ни-ца…       Варя никогда не понимала возбуждения вокруг этого слова и томительных ожиданий, связанных с этим днём. Для неё после пятницы всегда была суббота, наполненная вялотекущими уроками и подводными камнями домашних заданий — сегодня всё было по-другому. Варя проснулась за пятнадцать минут до будильника с какой-то блаженной улыбкой: она не помнила, что именно ей снилось, но это определённо было что-то солнечное и тёплое, как её любимый кофе, как улыбка Артёма, как объятия и комплименты Фила, как хитрые взгляды папы. Варя медленно села, сладко зевнув и помассировав голову.       — Наверное, я ещё сплю, — тихонько рассмеялась, наблюдая за мерцанием окон в домах напротив. — Не-а. Не сплю. Пя-атница…       Варя легко соскочила с кровати и, напевая какое-то адское попурри из своих и Филовских любимых песен, окунулась в это пятничное утро. В душе розовыми облаками сладкой ваты парило трепетное предчувствие самого лучшего дня если не в жизни, то за последний месяц точно. Сегодня должны были быть расставлены все точки: папа завершит с решением проблем отца Фила; в школе все увидят Артёма, живого, здорового и, самое главное, невиновного; а вечером, вечером мама сядет на самолёт домой, а они с папой будут планировать праздничный ужин.       И Варя непременно пригласит Фила помочь ей в этом деле.       А завтра Варя встретит маму в аэропорту, обнимет крепко-крепко и шепнёт на ушко, как она сильно её любит.       — Варя, чайник!       Варя вздрогнула, выныривая из светлой полудрёмы под папин голос, и выключила плиту.       — Я чего-то залипла, — неловко объяснилась она, наливая себе кофе покрепче: очевидно, надо было окончательно проснуться. — Представила, как завтра мама приедет… Тебе кофе, чай?       — Угу, приедет и учинит допрос с пристрастием, — без энтузиазма отозвался папа, придирчиво оглядывая щетину на подбородке и шее. — Чай.       Пока папа умывался, Варя успела сварганить четыре горячих бутерброда на двоих, накормить себя яичницей, попутно переписываясь с парнями. Оказалось, они не спали полночи: разумеется, Артём рассказывал о своих героических ночах в камере. Фил (конечно же, по секрету!) признавался, что слушал друга вполуха — его куда больше занимал секрет «Туманной леди», ради которого он прошерстил весь интернет. Нигде связь между отцом и «Туманной леди» так и не нашёл, зато умудрился откопать где-то в недрах архивов старые-старые статьи: только написанные по горячим следам.       Варя потребовала их предъявить, и уже через пару мгновений читала одну, закусывая бутербродом.       — Доча, ты чего не собираешься? — на пороге кухни показался папа, изрядно посвежевший после душа. — Мне ж тебя сначала закинуть, а потом — на работу.       Варя монотонно угукнула, вчитываясь в расплывшиеся буквы отсканированных страниц. Ничего принципиально нового она не узнала и хотела было закрыть уже этот документ, но вдруг остановилась на слове «свидетели». Во всех источниках свидетели по какой-то причине были строго засекречены: ни намёка на ФИО или даже пол. Здесь в ряд были перечислены пять инициалов: Ш.А.К., З.С.М., С.И.Н., Ф.О.К., У.Ф.Д.       — Варь, ты меня вообще слышишь?       — Пап, а ты знаешь этих людей? — отозвалась Варя и развернула телефон к отцу.       Он пробежался взглядом по статье, а Варя жадно вглядывалась в папино лицо, намереваясь по мельчайшим деталям мимики прочесть что-нибудь. Папа был абсолютно спокоен: пролистнув средним пальцем статью вверх-вниз, он развернул телефон обратно и поинтересовался, откуда всплыл этот раритет.       — Фил где-то надыбал, — спокойно призналась Варя, сохраняя статью в документах (такой сюжет для детектива!).       — Одна-ако, — добродушно усмехнулся папа, одобрительно качнув головой, — когда интернет только появлялся и мы его изучали, не подозревали, что всё остаётся в нём навсегда. А теперь вот, наши дети достают информацию, которая официально была уничтожена. Видать, Филу слава отца покоя не даёт? — Варя наивно пожала плечами. — Сможешь мне эту статейку перекинуть? Покажу… Кое-кому.       — Ок, я тебе её сейчас по ватсапу перешлю, и побежала.       В подтверждение своих слов Варя доела свой второй бутерброд, залпом допила кофе, даже не поморщившись, и поднялась из-за стола. Папа поймал её за талию сильной рукой и усадил напротив себя:       — Ты меня вообще не слышишь? — когда дочь в недоумении моргнула пару раз, устало потёр переносицу и повторил, кажется, третий раз: — Мы едем вместе. Я уже пять раз тебе повторил.       — А… — озадаченно протянула Варя; первые два раза она не придала особого значения этой информации: её мысли были далеки от таких мелочей быта. — А чего ты такой добрый?       — Скажи маме спасибо, — невесело улыбнулся папа и сделал глоток, — настаивает, чтобы я сегодня за тобой телохранителем и водителем следовал.       — Она, как обычно, — фыркнула Варя, — ладно, я тогда… Пойду. Одеваться.       Папа кивнул, погружаясь в какие-то свои мысли, а Варя поторопилась в свою комнату, на ходу написывая мальчишкам, чтобы шли без неё.       Разочарование игрушечным молоточком стукнуло в груди: она так надеялась сегодня прогуляться с парнями. Она ведь всегда ходила исключительно с Артёмом, втроём — почти никогда: к Филу Варя боялась приближаться. Теперь, когда по всем фронтам всё совершенно точно наладилось, хотелось вцепиться в эти незначительные мгновения, поделённые на троих, и держать, пока судорогой не сведёт пальцы. У них в запасе было не так много дней: через полгода начнётся другая жизнь, университетская.       Часы на магнитоле показывали пять минут девятого. Варя тяжело вздохнула. Она никогда не приезжала в школу так поздно, за десять минут до урока, даже когда просыпала. Чтение архивных статей так увлекло её, что она даже накраситься толком не успела: только лишь махнула блеском по губам под папино порыкивающее ворчание.       — Ты б ещё дольше в телефон повтыкала — вообще бы опоздала, — отозвался папа.       Варя недовольно поджала губы. Папа дружелюбно улыбнулся и коснулся Вариного носа костяшкой указательного пальца:       — Не куксись. Ну скажи ещё, что я не прав.       — Прав… — смиренно выдохнула Варя, поправляя шапку и проверяя рюкзак.       — Сколько у тебя уроков?       — Шесть, как обычно.       — Позвони мне. Я тебя заберу, — видимо, кивок получился недостаточно убедительным, потому что папа повторил ещё раз, жёстко, с нажимом: — Обязательно позвони.       — Хорошо, пап! — Варя вынырнула из машины, напоследок помахав отцу ладошкой.       Он с какой-то усталой улыбкой поднял раскрытую ладонь в ответ.       В школе было шумно, и Варю едва не закружило в водовороте первоклашек, торопливо переобувавших валенки и ботинки. Пару раз Варя чуть не врезалась в широкие спины отцов в чёрных куртках, промямлила извинения, поздоровалась с вахтёршей, забежала в раздевалку. Преодолев четыре плотных стены пуховиков и дублёнок, скинула куртку, переоделась, переобулась и, на ходу разглаживая платье, выскочила к стенду с расписанием.       День выходил из-под контроля: все математики на сегодня им почему-то убрали (видимо, у Ольги Николаевны опять проявились дела сердечные), первым уроком доставили физкультуру, а последний убрали вообще.       Настроение у Вари пропало.       Физкультурная форма смиренно лежала дома на полке, ещё ни разу не надёванная после каникул, радость от пятницы, очевидно, осталась там же. Всё, что сейчас ощущала Варя: жгучее желание набрать папу, соврать, что они не учатся, и провести весь день дома. Вокруг вдруг стало совсем неуютно.       От физкультуры удалось отговориться без двойки. Варя поймала Екатерину Сергеевну у самой вахты и, состроив самую жалобную мордашку, сослалась на самочувствие. Екатерина Сергеевна, прищурившись, окинула Варю цепким взглядом серых глаз, а потом махнула:       — Ой, Ветрова… Ну не ходи.       Варя просияла и вошла в зону спортивных раздевалок. Рюкзак небрежно полетел на оттёртый до ослепляющего блеска холодный подоконник. Подумав, Варя не стала садиться на скамейку, а взгромоздилась на подоконник рядом с рюкзаком, по-детски болтая ногами. Женская раздевалка была распахнута настежь и абсолютно пуста, Варя глянула на время и фыркнула:       — Конечно, дамам неприлично приходить к первой физре.       Из мужской же доносились какие-то нечеловеческие вопли, грохот, смех и отборнейшие ругательства, выражавшие сомнение, недоумение, шок и бурную радость. Было очевидно, что такой ажиотаж вызван возвращением Артёма в родные пенаты. Со снисходительной усмешкой мотнув головой, Варя поёрзала на подоконнике и открыла недочитанный детектив про убийцу на спор. Она не успела ухватить ни строчки — дверь мужской раздевалки вдруг распахнулась с таким грохотом, как если бы её с ноги вынесли с петель. Варя подпрыгнула и испуганно подняла глаза.       На пороге раздевалки скалился Фил, на ходу натягивая бордовую футболку. Кто-то что-то выкрикнул, и дверь закрылась. Варя поморщилась, пытаясь спрятать дрожащие руки в карманах платья.       — Что. Это. Было?       — А, просто поспорили, кто может дверь открыть без рук.       — Ты выиграл? — скептически приподняла бровь Варя.       — Ну разумеется! — широко оскалился Фил, присаживаясь на подоконник почти вплотную к ней.       — Я даже спрашивать не буду, как… — пропела Варя и едко заметила: — Жмёмся мы друг к дружке, чтобы теплее стало?       Фил сперва беззлобно фыркнул, завязывая шнурок на ноге, а потом собственнически притянул Варю к себе за плечо. Так действительно было гораздо теплее, даже несмотря на то что заиндевевшее стекло холодило спины. Варя блаженно вздохнула, но тут же поспешила выпутаться из хватки парня: не хватало ещё, чтобы Янина Сергеевна или кто-нибудь из завучей заметил их вместе! Фил разочарованно цыкнул и потёр колени.       Со стороны коридора послышалось жужжание, и ребята не сговариваясь посмотрели направо. Дружной толпой в женскую раздевалку ввалились Верка, Машка, Лена и Алиса, попутно хором поприветствовав Варю. Перекричать такой галдёж Варя не могла, так что немногословно махнула рукой. Дверь раздевалки захлопнулась, чтобы через секунду распахнуться с новой силой.       — Опя-ать на физру не идёшь? — поджала пухлые губы Верка и почесала кончик вздёрнутого носа.       — Да ну её, — поморщилась Варя.       — Зараза!       — Отличница, блин, да?! — бесцеремонно ткнул в Варю пальцем Фил. — Я её тут воспитываю-воспитываю…       Вера закатила глаза и скрылась, прервав на полуслове. Фил повернулся к Варе с самым искренним негодованием во взгляде, мол, что это за люди, которые не дают ему договорить. Варя хихикнула. Фил с неловкой улыбкой взъерошил волосы и уткнулся затылком в стекло. Варя потеребила край платья и неловко поинтересовалась, сколько он потратил на поиски тех статей.       — Знаешь, Варь, чтобы знать, кто твой родитель, который тебя так усердно воспитывает, и жизни не жалко, — широко зевнул он и мотнул головой. — В моём случае — почти целой ночи. Я посплю? А то Екатерина Сергеевна же не даст…       Буквально через мгновение он тихо засопел, как если бы в самом деле уснул. Варя прислонилась виском к оконному проёму и не смогла сдержать нежной улыбки. Одна из дверей снова громко хлопнула, заставляя Варю вздрогнуть, а Фила — красноречиво выругаться.       — Варь, а, Варь!       Варя обернулась. На пороге раздевалки в одном чёрном лифчике с пуш-апом стояла Алиса.       — Чего?       — А правда, что Артём пришёл?       — Да!       — Да ну нафиг! И что — его выпустили из тюрьмы? Прям реально? И даже извинились?       — А за что его закрывать-то! — мученически простонал Фил, не раскрывая глаз. — Он же не курьер!       — Ой, — Алиса мгновенно смутилась и рефлекторно прикрыла руками декольте. — Филь, я думала, ты спишь!       — Сплю, — красноречиво отрубил Фил и добавил: — И вижу кошмары. Артемон ещё раз двадцать сегодня это расскажет. Можно мы хотя бы не будем его пресс-секретарями?!       — Поду-умаешь, — скривилась Алиса и удивительно прытко скрылась в раздевалке: даже не стала допытываться, что и как.       В ту же минуту, перекинувшись парой слов о каких-то соревнованиях с Владимиром Леонидовичем, в зоне раздевалок показалась Екатерина Сергеевна.       — Ветрова, ладно Шаховской: с ним бесполезно говорить. Но ты-то что на подоконнике сидишь?       Варя мгновенно спрыгнула на пол и извинилась. Но как только Екатерина Сергеевна скрылась в спортзале, Варя уселась обратно. Фил хохотнул в самое ухо, что Варя теперь мало похожа на правильную девочку. Она, чуть покраснев, в ответ ядовито заметила:       — Достойный пример перед глазами. Ой, Фил, что ты со мной делаешь…       Прозвенел звонок, и все пацаны, окружив Артёма, ввалились в спортивный зал. Тот только и успел, что махнуть Варе рукой. Буквально следом за Варей, пища, чертыхаясь и хихикая, в зал ввалились девчонки и едва ли рты не пораскрывали, когда увидели Артёма на своём законном месте — в начале строя. Артём поправил напульсники на обоих запястьях, скрывавшие тонкие красные следы от наручников, и подмигнул Варе. Она с улыбкой уселась на скамью в конце строя и подперла кулаком щёку.       Екатерина Сергеевна традиционно проверила присутствие, спросила о причинах отсутствия, но прежде чем перейти к теме урока, замерла напротив Фила. Варя не видела, но точно знала, что парень сейчас высоко вскинул брови и красноречиво изобразил самое искреннее удивление в духе: «Я не при делах. Я не виноват, что бы ни случилось». Екатерина Сергеевна долго тягостно молчала, сложив руки на планшетке, а потом выдохнула:       — Ну я понимаю, почему не было Артёма в четверг — и рада, что сейчас ты здесь, кстати! — но тебя почему не было, Шаховской? Ты ж Владимиру Леонидовичу клялся-божился прийти на соревнования.       — Не было такого!       — Шаховской! — рявкнула Екатерина Сергеевна беззлобно, для порядка. — Отвечай на поставленный вопрос: почему тебя не было в четверг?       — Я себя под стражу заключил. В знак солидарности и протеста в отношении продажной системы! — на полном серьёзе заявил Фил.       Класс расхохотался, и даже Артём сдержанно хмыкнул в кулак. А вот Екатерина Сергеевна шутки не оценила и, свистнув, приказала выполнить пятьдесят отжиманий на кулаках. Варя подалась вперёд и заметила, как Фил болезненно растёр костяшки. «Кошмар. Они ж у него зажить не успевают!» — Варя прикусила губу.       — Можно мы пополам поделим? — вышел вперёд Тёма и, не дожидаясь разрешения, сделал двадцать пять отжиманий на кулаках синхронно с Филом.       С короткого свистка Екатерины Сергеевны начался бег школьного дня. Не было ни одного урока, на котором бы учителя не заводили разговоры о тюрьме, кажется, совершенно не переживая о состоянии Артёма. Каждый раз Варя сдавленно шипела, Фил тихонько хихикал, мол, учителей явно не учат тактичности, Маша томно вздыхала. А вот Тёма с охотой из урока в урок спасал одноклассников от монотонных лекций и самостоятельных короткой историей своих трёх дней взаперти, избегая упоминания о Варе и Филе.       И только Виктор делал вид, что поглощён каким-то архисложным заданием вот уже четыре часа кряду. На перемене перед литературой Варя не удержалась и отвела Машу в сторонку:       — Слушай, я всё спросить хочу: а что с Виктором-то?       — С Виктором-то? — по-дурацки повторила Маша, стреляя глазами на парня. — С Виктором-то? С Виктором-то… Ничего с ним. Просто химбио сдаёт человек. Пожалеть надо. Как и меня.       Варя покачала головой:       — Он на Тёму даже не смотрит. А они же все банда!       Маша глубоко вздохнула и пролистала тетрадку:       — Вечно ты как спросишь… Вроде того, помнишь: чем пахнет формальдегид?       На них заинтересованно обернулись девчонки с предпоследней парты, активно листавшие ленту инстаграма. Варя смущённо отвела взгляд и поддела подругу плечом:       — Это мне для фика надо было. А сейчас мне интересно.       — Человеческая психика, понимаешь… Очень странный и сложный предмет, — Маша вдохновенно прошлась вдоль стеллажей с пыльными сборниками стихотворений, — я потому и хочу на психиатра. Чинить головы очень прикольно. Но тут главное самой с катушек не слететь. Ведь у всех людей свои тараканы. У меня свои, у тебя… — Маша красноречиво цыкнула, и ей активно поддакнул Фил, читавший какую-то статью на последней парте.       — Ближе к делу.       — Стрёмно ему, Варь! — прошипела Маша, как будто это было абсолютно очевидно. — Он же терпеть не может ошибаться. А тут, видишь, ошибся, когда Артёма с Лерой познакомил. Она ж параллельно ещё с тремя крутила. Ничего криминального, пока они с Артёмом не поцеловались первый раз. А теперь она перед Виктором оправдывается, мол, они же друг другу ничего не обещали.       — Ну, а Виктор тут каким боком вообще?       — Так он же знал обо всём.       — И молчал?!       — А ты бы как поступила, если бы… Ну, скажем, Артём крутил с тремя девушками, подразумевая, что ни с одной не встречается.       Варя красноречиво вздохнула и посмотрела на Виктора. Он сидел, опустив голову и потирая лоб. Совершенно один, ссутулившийся, лишённый горделивости и саркастичности. Вздохнула ещё раз, но уже жалостливо и сочувственно. Виктор, конечно, был не самым приятным человеком, но определённо лучше своей сестры. «Вот что такое — разное воспитание, — отметила для себя Варя. — Интересно, их отец такой же шизик, как эта придурочная? Это ж надо: гулять с одним, целоваться с другим, спать с третьим! Для денег, души и тела, блин!» От этих мыслей челюсти свело, как от лимона. Маша усмехнулась.       В кабинет вошёл Артём и тут же подсел к Виктору. Варя, зависшая у парты Фила с намерением подглядеть его чтиво, подалась вперёд. Слова заглушались гомоном класса, но вот по жестам было прекрасно видно, как сперва Виктор хотел удрать, а потом развёл руками, извиняясь. Тёма смеялся и отмахивался. В унисон со звонком они с хлопком пожали руки и обнялись.       Посреди урока, когда Фил сопел позади Вари, положив голову на руки, а Артём рассказывал свою историю, уже ставшую легендой, учительнице русского, дверь в кабинет тихо, как в ужастиках, открылась, и на пороге возникла директриса. Слова застыли у Артёма в горле. Все (кроме Фила), как по команде, повыскакивали из-за столов, коротко кивнули и сели обратно, напряжённые, заинтригованные, пожирающие угрожающую фигуру взглядами. Пристальный директорский взгляд, казавшийся особенно колючим поверх очков, скользнул по классу и задержался на Вариной парте. Ручка выскользнула из дрогнувших пальцев и в гробовой тишине прокатилась назад.       Директриса смерила Варю равнодушным и колюче внимательным взглядом, а потом посмотрела на Тёму:       — Это у вас последний урок? — получив неуверенные кивки, удовлетворённо выдохнула: — Родионов, зайди ко мне после него. Мне нужно с тобой поговорить.       Артём спокойно кивнул. Дверь захлопнулась так же тихо, как распахнулась, словно и не директор тут был, а полтергейст. Варя нервно обернулась на друга, сердце пружиной сжалось в ожидании опасности:       — Что от тебя надо?       — Заколебали, — встрял Фил, протягивая из-за спины Варе ручку. — У тебя упало.       Варя с благодарностью кивнула и посмотрела на Тёму в ожидании ответа. Он обвёл глазами класс и пожал плечами:       — Задержание пережил, и это как-нибудь переживу.       Только потом Варя поняла, что не одна она с жадностью и трепетом смотрела на друга — его ответа ждал весь класс.       Толпу у приёмной директора Артёму удалось разогнать с большим трудом. Девчонки (а громче всех — Алиса) вопили, что грудью за него встанут, пусть только директор попробует что-нибудь с ним сделать. Парни гулко поддакивали. А Варя с Филом и Виктор с Машей стояли в сторонке, обняв себя за плечи и обменивались многозначительными недовольными взглядами. Варя, постукивая носком туфли по полу, могла поклясться, что думали они совершенно об одном и том же: где были все эти герои, вся их сила и верность командиру класса, когда в кабинет вошли люди в погонах? Почему смелости хватило только у них с Филом?       Варя посмотрела на парня и накрыла ладонью его руку. Фил повернулся к ней и, переплетя пальцы в замок, легонько сжал. Волнение чуть поутихло.       — Ребзи, я в беседу прям вот реально сразу отпишусь! — вещал Артём. — Но толпиться тут не надо! А моё освобождение отпразднуем как-нибудь потом.       «Никогда!» — ядовито вставила про себя Варя.       — Мне в качестве группы поддержки хватит Вари с Филом.       Погудев ещё немного, 11 «Б» постепенно рассосался, оставшись лишь в составе пяти человек. Артём подошёл к ним и утомлённо сжал переносицу. Варя ехидно хмыкнула:       — Что, Тёмушка, тяжела шапка Мономаха?       — Трындец, как тяжела! Но приятно, блин, — он хохотнул, — но я думаю, со штурмом кабинета директора вы и вчетвером справитесь?       — Кое-кто даже в одиночку, — почти в унисон заметили Маша с Филом, с двух сторон пихнув Варю под рёбра.       Варя вспыхнула и отвела взгляд. Картинки понедельника вихрем пролетели перед глазами и отозвались дрожью в коленях. «С ума сойти, сколько всего случилось!» — удивлённо покачала головой. Почему-то ощущение завершённости, пробуждавшее счастье с самого утра, куда-то медленно исчезало, точка словно сменялась на многоточие или запятую, за которой что-то скрывалось. Что-то угрожающее, вроде отчисления Артёма. «Да ну! Бред! — Варя отстранённо наблюдала, как Тёма с Зиминым обмениваются рукопожатиями и прощаются: Виктору с Машей надо было идти к его бабушке. — Справились с одной системой — справимся и с другой».       — Ну мы тоже тогда пойдём, Артемон? — хлопнул друга по плечу Фил и подтянул Варю к себе поближе, словно она могла куда-то от него деться.       — Как хотите. Я вас догоню, если что.       — Мне папе надо позвонить: он забрать обещал, — робко вставила Варя.       — Короче, я пошёл. Напишешь, как решите?       Фил кивнул и потащил Варю за собой, по пути убеждая, что нет смысла дёргать самого мэра ради возвращения из школы домой. Они втроём, конечно, добираться будут чуточку дольше, зато куда увлекательней и плодотворней. И, может быть, даже зайдут в пиццерию: вчерашнюю шарлотку всё-таки нельзя назвать полноценным застольем по поводу разрешения такого сумасшедшего происшествия. Варя слушала его и с каждым словом всё больше и больше убеждалась в абсолютной его правоте. Действительно: все возможные маршруты из школы домой были протоптаны ими с Тёмой не раз; папа явно не рассчитывал на пять уроков у неё и должен будет отложить какое-нибудь важное решение ради неё (что может сказаться на его репутации!); с Филом идти гораздо веселее и теплее.       Сегодня было как-то особенно солнечно. Снег мягко хрустел под ногами, на дорожке оставались глубокие следы. Ребята шли медленно, прогуливаясь, наслаждаясь обществом друг друга и предоставляя Тёме шанс догнать их. У одного из киосков с ржавенькими ставнями Фил остановился и купил два тёплых ароматных пирожка с яблоками. Когда он протянул один ей, Варя смутилась и заметила, что есть на улице — не самое приличное занятие.       — Зато кайфа сколько! — с набитым ртом улыбнулся Фил. — И вообще, я голодный.       Варя рассмеялась и тоже надкусила пирожок.       — Слушай, а я всё спросить хотел…       Варя про себя заметила: если человек начинает вопрос с этой фразы, значит, этот вопрос родился спонтанно и только чтобы поддержать разговор. Кивнула Филу, давая простор его любопытству.       — Твой папа, ну, он реально такой суровый или так только кажется?       — Кажется, — кивнула Варя с тёплой улыбкой, — он очень классный.       Фил что-то жалобно проскулил, заедая недовольство пирожком, а Варя вздрогнула. Вчерашнее чувство чужого взгляда вернулось цепкими коготками холода по позвоночнику. Сделав вид, что пришло уведомление на телефон, Варя огляделась. Туда-сюда по расчищенному тротуару ходили люди, в ряд у бордюра стояли разномастные машины, а рядом с ними носились по чуть припорошённому снегом асфальту другие автомобили. И нельзя было определить точно, откуда это странное чувство.       Может, это просто последствия дурных мыслей и потраченных нервов.       Варя посмотрела на Фила и заметила, что он потирает шею, как-то растерянно оглядываясь. Столкнулись взглядами, но промолчали. Доев пирожки, выбросили пакетики в ближайшую урну, и Варя снова осторожно осмотрелась. Случайно столкнулась взглядом с рыжебородым мужчиной — водителем как будто знакомого серого «Mercedes» — и тут же смущённо оттащила Фила подальше от урны. Не хотелось, чтобы её сочли сумасшедшей даже чужие случайные люди.       Стараясь избавиться от навязчивого ощущения, с каждым шагом нараставшего всё сильнее и сильнее, Варя заговорила об экзаменах и будущем. После встречи с Тёмой в стенах допросной пламя жажды справедливости вспыхнуло в ней с новой силой, и Варя уже рисовала себя в будущем успешным адвокатом, защищающим невинно пострадавших от действий системы. Фил снимал флёр убийцами и насильниками, которые очень хорошо скрываются под личиной невиновных. И вполголоса грезил о собственном деле, потому что это очень выгодно.       — Да уж, ты у нас собственник! — буркнула Варя, пихая парня локтем в бок. — Уже и мою квартиру сигаретными пачками пометил.       — Так ты нашла?       — Нет, папа нашёл!       Фил расхохотался, как будто не воспринимая Варины слова всерьёз; она уже приготовилась шутливо шлёпнуть его по груди и ограничиться тактичным оскорблением «дурак», но его спас телефонный звонок. Они притормозили у аптеки. Варя, покачиваясь на пятках, уже привычно осмотрелась. Показалось, что в потоке машин мелькнул тот самый водитель с рыжей бородой. Варя мотнула головой, но тревожное чувство, мурашками опутывающее кожу, никуда не делось.       — Мы у аптеки.       — Во двор пойдём, — добавила Варя.       — Во двор пойдём, — повторил Фил и убрал телефон в карман. — Артемон нас скоро догонит.       — Отлично! Подождём его в зиминском дворе?       Не дожидаясь ответа Фила, Варя потянула его в хорошо знакомый двор, где машины можно было по пальцам пересчитать. Казалось, ещё вчера (а на деле девять лет назад) здесь жил Виктор и сюда Варя с Тёмой после продлёнки ходили гулять в ожидании Вариной мамы, приезжавшей на автомобиле забирать маленькую дочь и Тёму заодно. Но Тёма иногда оставался до темноты и добирался сам, а Варя ему ужасно сочувствовала и страстно завидовала Зимину. Ведь Виктор тогда жил в пяти минутах ходьбы (по дворам, конечно, а не как они с Филом) от школы. Это сейчас ему приходилось мотать две остановки в переполненном автобусе.       Варя рассказывала Филу очередную весёлую историю, как мальчишки уговорили её скатиться с погребка, который оборудовали под горку, а она чуть не вылетела на дорогу. Вовремя затормозила и кувыркнулась, разбив всего лишь щёку. А Витя с Тёмой тогда жутко испугались. Фил усмехнулся:       — Круто. А мы во дворе школьном гуляли. У нас там прикольная такая площадка была. И сейчас, наверное, есть — не знаю. Зимой мячи из спортзала таскали и играли в футбол, пока завуч однажды не спалила.       Варя с тихим вздохом присела на скрипучие качели и оглядела двор. Обычно они ходили домой с Артёмом и были полностью поглощены друг другом, чтобы смотреть по сторонам и тем более сопоставлять воспоминания с сегодняшним днём. Двор изменился. Здесь как будто стало меньше детей, зато появились фонари и облицовка подъездов. Появился городок, и уже не нужно было изобретать себе развлечение из подручных средств вроде картонок и шин. Зато исчезла волейбольная сетка, а палки для неё проржавели. Фил в пару широких шагов взлетел на городок и на ногах съехал по заледенелой железной горке, в последний момент чудом не навернувшись. Варя хихикнула, а он обиженно фыркнул:       — Сама-то. На качельки уселась. Покачать тебя?       Звякнуло стекло, грохнуло железо, и собачий лай эхом отразился от замкнутого двора. Из-за зелёных переполненных мусорных баков вылез не то бомж, не то просто пьяница с красной рожей. Варя поморщилась и осторожно сползла с качелей:       — Не надо.       Не то чтобы она боялась, но такое общество было, как минимум, неприятно. Смутная тревога заколотилась в груди, и Варя не понимала, почему вдруг всё так тянет прочь, обратно, на людную улицу к царапающему чувству преследования.       — Фил, там Тёмка скоро придёт? — напряжённо поинтересовалась она, оглядывая двор в поисках Тёминой куртки.       Фил зашёл в журнал вызовов и утешил:        — Минут через семь или пять, если быстрым шагом.       Сзади скрипнули шины — кто-то въехал, наверное, в свой двор. Варя дёрнулась, как от удара, и неспешно двинулась вперёд:       — Напиши ему, что мы прошли зиминский двор. Пойдём.       Краснолицый мужик, вяло ворочая языком, заметил их и что-то попытался сказать. Варя почувствовала, как её окутала волна неприятного липкого холодка, похожего на страх, и невольно отшатнулась. Фил гаркнул на него и взял Варю за руку:       — Ты чего дрожишь? Боишься?       — Не люблю, — сухо парировала Варя.       В слух врезался протяжный вой клаксона, пальцы сжали руку Фила, а он сам невольно подпрыгнул. Они обернулись на звук, и Варя пошатнулась. Серый «Mercedes» притормозил подле мужика, теперь присевшего на лавочку и потрясавшего чёрным пакетом. Варя испуганно посмотрела на Фила и нервно потащила его вперёд, ускоряя шаг. Она не была уверена, что это тот самый автомобиль, с водителем которого она столкнулась взглядами, но в совпадения верилось слабо.       В голове смешались картинки из русских детективов, особенно яркие и пугающие.       — Ты куда летишь? — притормозил Фил её, возвращая назад.       — Может, я сейчас скажу глупость, но я уже видела эту машину. Давай уйдём отсюда скорее, пож-жалуйста!       — Это твоя паранойя, — не особенно радостно усмехнулся Фил, взгляд его с опаской метнулся в сторону автомобиля. — Вон, смотри, они просто дорогу спрашивают. А Артемон как же?       — Он по-твоему нас не найдёт? — из горла вырвался нервный писк.       Рядом скрипнули шины. Коленки Вари предательски дрогнули, и она чуть не упала — хорошо, Фил успел её подстраховать. Сердце грохотало о грудную клетку ещё хлеще, чем на американских горках в Сочи-Парке.       — Молодые люди, — «Mercedes» всё-таки догнал их, Варя в отчаянии глянула на синеватую щель выхода из двора, до которой было ещё метров сто. — Молодые люди!       Фил остановился и осуждающе посмотрел на Варю. Она вырвала руку из его хватки, намереваясь выйти из двора и написать папе. Пусть смеётся, пусть ругает — лишь бы не билось так сердце, лишь бы не подкашивались ноги, лишь бы не мутило от странной слабости. С Вариных губ сорвалось облачко пара, а руки сами собой сжали телефон в кармане.       Варины родители любили шутить, что от мамы ей досталась интуиция, а от папы — паранойя. И сейчас два этих чувства в унисон не просто кричали — орали благим матом не подходить к этому чёртовому серому автомобилю.       Варя прошла десять метров, когда услышала безобидный вопрос про ближайшую кондитерскую. Не выдержала — обернулась. Фил стоял, лишённый прежней бравады, и в какой-то растерянности разглядывал водителя. Водитель повторил вопрос.       Варя могла уже десять раз выйти из двора, но вернулась. Встала рядом с Филом и решительно схватила его за руку. Всё нутро ухнуло вниз, сомнения рассыпались вдребезги: перед ней был тот самый мужчина с рыжей бородой. Варя хотела было капризно и требовательно позвать Фила за собой, но во рту стало сухо до колючего раздирающего кашля. Фил понял её без слов и с натянутой беспечностью козырнул водителям:       — Сорре, дядя, мы не местные!       Они торопливо двинулись к выходу. Теперь уже не Варя тянула Фила — он её. Не то тоже почувствовал опасность, не то признал её правоту — на этот раз Варе было всё равно. Главное: выбраться отсюда, попасться людям на глаза, забежать в магазин, написать папе…       «Если это привет из девяностых… Ой, божечки…» — в горле встал удушающий ком ужаса, Варя прибавила шаг. И уже ни сапоги не разъезжались на наледи, ни пальцы не зябли без варежек. Автомобиль не отставал, и бородач не терял попыток уговорить Фила сесть с ним в машину и прокатиться куда-то (и явно не в кондитерскую!). Фил отговаривался из последних сил.       — Извини, мужик, её в машине укачивает.       — Так садись один. Я тебя на место верну. Откуда взял, туда и положу, — дружелюбно оскалился водитель.       Фил упрямо мотнул головой.       До заветного выхода из двора оставалось метров десять, и «Mercedes» вроде бы начал отставать, и сердце перестало биться, как при контрольном забеге, и руку уже начало покалывать холодом…       Варя не успела понять, как их обдало мощной волной воздуха, как шум шин врезался в уши и как «Mercedes» практически преградил путь к выходу, затормозив по диагонали между мусорными баками и углом подъезда. Варя и Фил замерли, как контуженные, шокированно глядя на авто. Полторы секунды — не больше — длился этот миг.       Тихий шёпот Фила вывел из транса:       — Бе-жим!       Они не успели сделать ни шагу: водительская и задняя двери распахнулись. Водитель протянул руки к Филу, но тот вывернулся, поддавая коленом в бок, и перехватил руки. Варя, почти не дыша, исступлённо попятилась от светло-русого мужчины с нехорошей усмешкой, по-хищному медленно наступавшего на неё. Боковым зрением замечала потасовку Фила с водителем и пыталась ровно дышать каждый раз, когда кулак мужчины опускался на её парня.       «Бежим. Бежим. Бежим!» — голос Фила вдруг размножился и ударил в самое темечко. Варя крутанулась на скользкой подошве и рванула назад, к другому выходу. Скрипнул снег под ногами мужчины прямо за её спиной, а потом сильная рука дёрнула её за косу назад. В глазах на мгновение потемнело. Варя потеряла ориентацию и оказалась вплотную прижата к преследователю.       — Пустите! — пискнула она в отчаянии, пытаясь наугад отдавить ногу мужчине.       — Тихо! — ловким и небрежным взмахом он накрутил её косу на кулак и резко рванул на себя.       Вместе с искрами из Вариных глаз посыпались слёзы, окропляя щёки. Ладонь мужчины сжала её запястья как будто до хруста. Варе казалось, она чувствовала, как под его пальцами пульсирует вена. Фил пропустил удар и оказался незамедлительно скручен водителем.       Над Вариным ухом разлился голос похитителя:       — Ну чего вы? Мы же просто поговорить.       — Это, — выплюнул Фил, — не «просто поговорить»! Что вам надо?       — Чтобы ты позвонил отцу.       — С хера ли?       — А за ним должок один водится.       Фил рванулся, но досталось почему-то Варе. Мужчина сильнее дёрнул на себя косу и рыкнул, чтобы даже не пыталась брыкаться. Руки ощутили свободу, но озноб сковал всё тело. Варя не могла пошевелить ни пальцем — стояла, как какая-то марионетка в руках этого мужчины. Виски стянуло болью: «Дурацкие волосы! Мама же говорила, что их надо обрезать!» Что-то тихонько щёлкнуло рядом.       Варя скосила глаза.       В белом свете солнца мелькнуло чёрное дуло и тут же вонзилось под рёбра Филу.       «Как в кино», — было последней Вариной мыслью.       Больше в её голове не было ничего.       Взгляд рассеянно выхватывал и фиксировал в сознании хрипловатый голос похитителя, куски ясного голубого неба, двор, бродячую ободранную собаку. Оно всё просто было, а их сейчас могло не стать. И Варя впервые почувствовала, как страшно, когда в голове нет ни одной мысли. Она попыталась подумать, но ничего не получилось. Мысли тут же разлетались прочь, как в испуге.       — Отпустите её, пожалуйста, — голос Фила подрагивал. — Она вообще случайно тут.       — Ага-ага, Филипп, прям сейчас, — едко протянул голос над самым ухом. — Где телефон?       — В кармане.       Мужчина с садистским удовольствием рванул Варю на себя, как будто она пыталась вырываться. Даже будь она в силах двигаться — не стала бы! При наличии пистолета в руках похитителя это было крайне глупо и бессмысленно: пуля явно быстрее человека. Водитель, прижав Фила лицом к машине, вытащил из кармана телефон.       — Замечательно. Пароль?       Фил глухо повторил Варину дату рождения. Земля поплыла прочь. Варя судорожно втянула сквозь зубы такой сладковатый морозный воздух. Мужчина локтем стукнул в дверь заднего сидения, и та плавно открылась.       — Принимай пока Ветрову, — Варину голову безжалостно нагнули, а потом её саму сильным шлепком по ягодицам отправили в автомобиль.       Мир кружился перед глазами. Она безвольно рухнула в обтянутый бежевой кожей салон, уловив терпкий аромат ментола. Попыталась брыкнуться, когда из кармана доставали телефон, но за косу предупредительно дёрнули. Всё поплыло от слёз.       — Значит так, когда этот скот возьмёт трубку, мы поставим на громкую, и ты скажешь ему, что его на нашем месте ждёт Семён Зимин! — пропихивая Фила в машину дулом пистолета, инструктировал Зимин.       — А иначе что? — дерзко вскинул голову он, находя Варину руку.       Бряцнули одни наручники — Варю сковали с Филом. Бряцнули вторые — на левой руке парня блеснул сталью почётный браслет. Она туго сглотнула: картинка вырисовывалась ну совершенно, как в её любимых детективах, только было совсем не здорово.       — Ну что иначе? — нетерпеливо повторил Фил.       — Иначе? — Зимин поморщился, словно не был готов к такому исходу; большим пальцем скользнул по подбородку и вдруг вскинул руку с пистолетом в сторону.       Оглушительный грохот заставил подняться в небо стаю толстых сизых голубей, кормящихся на карнизах. Где-то дико взвыла сигнализация. Варя взвизгнула и вжала голову в плечи, ноги и руки окутала дрожь. Побелевший Фил хрипло выдохнул: «Твою мать…»       — Как-то так… — усмехнулся Зимин. — Так что твоему отцу стоит поднять трубку.       Варя подняла голову. Показалось, что за углом только что скрылась бордовая куртка Артёма.