3.
Недавно я посмотрела сериал «Видоизменённый углерод». Там мне понравился один персонаж — женщина по имени Келлквист Фальконер, возглавлявшая восстание против официальных властей. Она говорила: «Мы берем, что предлагают. Привыкни к своему окружению. Впитай его, как губка. Ничего не ожидай. Лишь тогда ты будешь готов ко всему. Ты не пойман, ты выжидаешь. Твой враг не дознаватель, твой враг — отчаяние. Мы ждем. Мы держимся. Мы ищем слабость и затем нападаем». Мудрые слова. Пожалуй, последую ее совету.***
Сквозь сон я чувствовала, как кто-то легко трясет меня за плечо. Не было никакого желания просыпаться, но, в конце концов, пришлось разлепить глаза. Надо мной нависала довольно высокая женщина. За стеклами очков поблескивали живые карие глаза. Её образ завершали каштановые волосы, убранные в конский хвост. Рядом с ней стояли двое высоких, светловолосых, широкоплечих мужчин: один с очень густыми бровями, а второй усатый. Все они были одеты в такую же форму, как и вчерашний коротышка. А я так надеялась, что при пробуждении окажусь у себя в постели, или, на худой конец, в какой-нибудь ужасной, но зато знакомой государственной больнице! — Значит, мне всё это не приснилось, — пробормотала я. — Как ты себя чувствуешь? — спросила женщина. — Как будто меня сбил Джип Чероки, — ответила я, садясь в кровати. — Джип что? — переспросила женщина. — Да неважно, — сказала я устало. — Какой Вам Джип Чероки, если у вас тут даже электричества нет? Кстати, если вы пришли мучить меня вопросами, то я уже все рассказала тому безжалостному человеку. Хоть убейте, добавить мне нечего. Женщина засмеялась: — Слышишь, Леви, как она тебя назвала? Первый день здесь, а уже все про тебя поняла. Оказывается, давешний дознаватель тоже был в палате. Он стоял, прислонившись спиной к косяку и пил что-то из кружки, при этом странно держа ее пальцами за верх. От этого человека веяло явным недовольством. Но мне уже не было дела ни до этой женщины, ни до его кислой физиономии. В моей голове наступил миг идеального озарения. Совпали все детали паззла. Я поняла, почему их форма, и в частности эти странные ремни и эмблема с крыльями показались мне такими знакомыми. А имя того человека дало оканчательную отгадку: кажется, это манга или аниме, связанные с какими-то гигантами — в жанре фэнтези и сёнэн. Я, вообще-то, люблю и мангу, и аниме, но не такое. Когда-то давно я прочитала синопсис этого творения, глянула описание персонажей в Википедии, пару серий аниме, пролистала с десяток глав и решила, что подобное точно смотреть и читать не буду. Запомнила только, что сильнейшим бойцом человечества там был какой-то мелкий мужик с замашками конченного отморозка и в зависимости от перевода перевранным на все лады именем. Вот только звание у него было капрал. — Так он все-таки Леви? Не Ривай? Он же вроде капрал? И разве он существует? — спросила я ошарашенно, а потом меня разобрал гомерический смех. Я никогда так раньше не смеялась. И не понимала, почему мне вдруг стало так весело. Ведь впору было кричать и плакать. Свалиться со скалы и попасть в псевдо-Европу девятнадцатого века, где людей пачками косят какие-то стрёмные титаны! Разве в реальном мире такое бывает? Разве в моей малоинтересной и вялотекущей жизни мог произойти такой поворот событий? Бравая четверка дружно уставилась на меня, как на идиотку. Внезапно смех перешел в судорожные всхлипывания, а затем на меня накатил приступ панической атаки. Я знаю, как это бывает, но до того момента не испытывала лично на себе. Я вообще очень редко испытываю страх. Но даже меня добил тот факт, что я каким-то образом оказалась в 2Д мире! Меня прошиб озноб, руки тряслись, воздуха катастрофически не хватало, и я начала задыхаться. На меня накатило иррациональное предчувствие скорой смерти. Женщина и светловолосые товарищи, увидев это, кинулись ко мне. — Что с тобой? — спросил бровастый. — Не… могу… дышать, — еле как прохрипела я. — Черт, она задыхается! Что делать? — вскричала женщина. А мне тем временем стало совсем плохо: началась гипоксия, я почувствовала резь в правом глазу — лопались капилляры. Мне показалось, что больше никогда в жизни я не смогу сделать ни одного вдоха. Один из мужчин подхватил меня на руки, подскочил к окну и открыл его. Мои легкие наполнились свежим воздухом. Я задержала дыхание, а потом плавно выдохнула. Понадобилась минута, чтобы полностью отдышаться. Щекой я прижималась к теплой груди этого человека и слышала спокойный, размеренный стук его сердца, на котором и сосредоточилась, чтобы успокоиться. За окном расстилался живописный пейзаж: синее небо то тут то там пересекали мазки перистых облаков, недалеко виднелся лес. На меня снизошел покой, и я сказала: — Мне уже лучше, спасибо. Опустите меня, пожалуйста. Он поставил меня на пол, и я сказала: — Это была паническая атака — сильный приступ страха. Кажется, я поняла, куда попала. — А как ты это поняла? — спросила женщина. Я проигнорировала ее вопрос. Я, вообще, перестала обращать на них внимание. Нет на свете такой силы, которая может забросить человека в двухмерный мир! Я поняла бы, если бы это был совсем другой — параллельный мир. Но не манга же! Ведь это выдумка — плод фантазии. Значит, мой разум играет со мной в какие-то игры, показывая эту иллюзию. Но нет такой иллюзии, которая может полностью заменить реальность. Где-то должны быть нестыковки, и дабы сохранить свой разум, мне нужно было их срочно найти! Я начала рассуждать вслух: — Это всё нереально. Вы — в моей голове. Но как это проверить? Начнем с когнитивных функций. Память. Число пи — 3,1416. У проклятой квартиры в романе «Мастер и Маргарита» был номер пятьдесят. Память в порядке. Внимание, речь, мышление, счет и ориентация тоже. Теперь координация и праксис. Я встала на одну ногу, и закрыв глаза, поднесла кончик указательного пальца к носу. — Тоже в порядке. На первый взгляд нет никаких нарушений. Я снова села на кровать. Четыре человека смотрели на меня с молчаливым удивлением. — Я сейчас закрою глаза, досчитаю до десяти, а когда открою их, вас тут не будет. Я закрыла глаза, выровняла дыхание, досчитала до десяти, а потом со всей силы ущипнула себя за нежную кожу предплечья. — Ну же! — с этим вскриком я открыла глаза. Ничего не изменилось. Те четверо ждали, что будет дальше. Я вздохнула: — Хорошо, зайдем с другой стороны. Если я в коме, откуда я знаю детали? Я встала и подошла к женщине. — Вот, например, это, — я погладила пальцами крылья у нее на рукаве. — Я могу помнить эту эмблему? Откуда я знаю, как она выглядит? Оставалось последнее средство. К тому моменту я уже поняла, что человек, который помог мне справиться с приступом, был среди них главным. Я подошла к мужчине вплотную и уставилась на его лицо. Читающие мангу знают, что люди изображены там физически не совсем достоверно. У мужчин не бывает щетины и волос на теле. А еще в манге у них не нарисованы соски. Конечно, я не могла попросить его расстегнуть рубашку, но кое-что могла проверить и так. Поэтому я протянула руки к лицу мужчины. Если его и застало врасплох мое движение, то он совсем не подал виду. Нужно отдать должное его хладнокровию. Мужчина не отклонился даже на сантиметр. Я слегка провела указательным пальцем по весьма густой брови этого человека. На ощупь она была совсем как настоящая. А затем я и вовсе положила ладонь ему на щеку. Несмотря на кажущуюся гладкость щеки, моя ладонь ощущала, что там, где должна быть щетина, кожа отличается! Скорее всего он брился тем утром. Все, находящиеся в комнате люди, замерли. Казалось, пролети муха, будет слышно. — Эрвин, — подал недовольно голос ненавистный капитан. Краем глаза я видела, что он сделал несколько шагов в нашу сторону. Но стоящий передо мной человек сделал легкую отмашку рукой, и коротышка отступил. А значит, я получила разрешение на то, что собиралась сделать. Опустив руку пониже, я приложила два пальца к шее мужчины, и ощутила ровное биение его пульса. Затем двумя руками взяла его правую руку и внимательно ее рассмотрела, уделив внимание каждой мелочи, и попутно отметив про себя, какая же большая у него ладонь. Я начала с ногтей: лунула, кутикула, ногти подстрижены неровно. Вряд ли он знает, что такое пилочка. На среднем пальце имелось чернильное пятно, и я сделала вывод, что этот человек много пишет. На тыльной стороне руки проступали вены, и вкупе с мозолями на ладони они мне подсказали, что физические занятия ему тоже не чужды. Прижав два пальца к запястью, я нащупала пульс. — Всё выглядит таким реальным, — пробормотала я. — Ничего не понимаю. Как такое может быть? Наконец я попыталась оттянуть рукав его форменной куртки, но она мне не поддалась. Тогда он сам закатал рукав, расстегнул манжету рубашки и обнажил руку до локтя. И вид этой руки окончательно убедил меня в реальности происходящего: там были волосы. Светлые, тонкие волосы. И мне не нужно было просить его расстегнуть рубашку. Я знала и так — у него есть соски. И есть волосы на груди, в паху и на ногах. И он бреет лицо. Этот человек полностью прошел reality checking. Передо мной стоял реальный мужчина из плоти и крови. Я даже ощутила легкий запах мужского тела, исходящий от него. Мой мозг не смог бы создать такое правдоподобное видение. Я сказала упавшим голосом: — Вы — настоящий человек. Вы все — настоящие. Это реально. Ни сон, ни кома, ни видение. И я почувствовала такую вселенскую тоску, такой упадок сил, что просто устало опустилась на кровать. Внутри меня все застыло. И в голове крутилась одна мысль: This is fucking hell! You're in hell! Командир прервал молчание: — Ты расскажешь нам всё? — Да. — Хорошо. Ты понимаешь, где находишься? Я вздохнула: — К сожалению, да. Эта женщина назвала его по имени, — я кивнула на коротышку у двери. — И это дало мне подсказку. — Значит, ты все-таки из этого мира, если знаешь, кто я такой, — сказал холодным тоном капитан. — Нет, — ответила я. — Это прозвучит странно и неправдоподобно, но представьте себе, что есть книга. Вы эту книгу не читали, только знаете в общих чертах, о чем она. Например, что там есть герой «сильнейший боец человечества капрал Ривай — весьма неуступчивая личность», — сказала я с ударением. — И вот Вы решаете, что не хотите читать о таком. А потом в какой-то момент имеете несчастье упасть со скалы в реку и оказываетесь в этой странной книге. Коротышка скривился: — Ты головой стукнулась? Даже имя мое запомнить не в состоянии? И я вообще-то капитан. Не смей перевирать мое звание. Я облила его презрительным взглядом и сказала холодно: — Это из-за неудачного перевода и особенностей произношения. Книга на иностранном языке. Там своеобразная фонетика. — Ты хочешь сказать, что у вас люди говорят на разных языках? И мы все в книге, которая написана не на твоем языке? — спросил усатый, а потом подошел к кровати, наклонился и ПОНЮХАЛ меня. А затем почему-то многозначительно ухмыльнулся. Сказать, что я удивилась — ничего не сказать. Я поспешно отодвинулась от него насколько позволяла кровать и сказала нервно: — Вот только этого не нужно. Давайте без извращений в стиле Ганнибала Лектора. И меня не смутил тот факт, что пару минут назад я сама облапала совершенно незнакомого человека! Да и про доктора Лектора эти люди точно не слышали. Женщина отодвинула извращенца от кровати. — Отойди, Майк, не пугай ее, — затем обратилась ко мне. — Не бойся, он просто так с людьми знакомится. Так что там насчет книги? — Честно говоря, — ответила я, — есть у меня еще одна теория. Скорей всего, я получила при падении необратимое повреждение мозга, лежу в больнице, подключенная к аппаратам, и все это происходит в моей голове. Вот только кома какая-то дурацкая получилась. Не могло меня занести, например, к моим любимым Шинсенгуми к красавцу Хиджикате, а вместо этого, не в обиду будет сказано, я попала в ваш ужасный мир, и люди тут очень странные. — Я задержалась взглядом на их командире. — Вы, вроде, нормальный человек. Женщина улыбнулась. — Я и половины не поняла из сказанного тобой, но звучит жутко интересно, — сказала она. — Подожди, Ханджи, — сказал командир, а потом обратился ко мне. — Ты серьезно думаешь, что мы тебе поверим? — Я ничего не думаю. Я и сама в это до конца не верю. Верить вам или нет — решайте сами. Но если у вас есть хотя бы капля здравого смысла, вы поймете, что я не принадлежу этому миру. Посмотрите на меня, на мою одежду, на мои вещи, на мое поведение. Вы ж, наверняка, не знаете значение многих слов, которые я употребляю. Посмотрите на мою руку. Я подняла правую руку тыльной стороной и растопырила пальцы. — Вы видите — у меня ногти черные. Это специальная краска для ногтей. Вряд ли в вашем мире кто-то красит ногти, тем более в черный цвет. Женщина подскочила ко мне, взяла за руку и начала разглядывать ногти. — Ух ты, интересно! А как вы потом эту краску смываете? И зачем красите ногти? — У нас это считается красивым, — я аккуратно высвободила руку и обратилась к командиру. — Насколько я помню, Ваше подразделение тут вроде исследователей, постоянно сталкивающихся с новым. Значит, не такие ограниченные, как обычные военные. Подумайте логически, и всё встанет на свои места. Даже самые невероятные вещи могут оказаться правдой. Они задумались, потом командир сказал: — Хорошо, мы обсудим и решим, что дальше с тобой делать. — А вы можете, пожалуйста, вернуть мои вещи? Там нет ничего опасного для вас, никакого оружия. Зато у меня там есть умывальные принадлежности. И еще мне хотелось бы переодеться. Внутренний голос съязвил: На виду нет оружия. Вряд ли вы, болваны, нашли потайной карман. Командир сказал капитану: — Леви, принеси ее вещи. Когда коротышка вышел, я сказала: — Меня зовут Ева Зорге. Хотелось бы знать, как к вам всем обращаться. — Ева, очень приятно, меня зовут Ханджи Зое, я майор Разведкорпуса, — радостно ответила женщина. Разведкорпус? Так называется их подразделение? — Приятно познакомиться с Вами, Ханджи, — сказала я с улыбкой. Мне она понравилась, насколько может кто-то понравиться мизантропу. Мне пришлось по душе ее открытое лицо. И от этой женщины так и веяло любознательностью. Думаю, к ней можно будет втереться в доверие, заинтересовав рассказами о своем мире. Первый претендент в союзники был определен. Бери, что дают, не так ли? — Я полковник Эрвин Смит, командор Разведкорпуса, — сказал мужчина. — Очень приятно, командор Смит, — сказала я. А вот с ним будет трудно. Такого просто так не облапошишь. В любом случае, первый контакт установлен. Мужчина поневоле начинает испытывать протекционное чувство по отношению к спасенной женщине. Паническая атака приключилась очень к месту. — А я майор Майк Закариас, — сказал любитель обнюхивать людей. — Надеюсь, Вы впредь не будете меня нюхать. В моем мире это считается дурным тоном. За такое и по лицу можно схлопотать. Он мне ничего не ответил, но по его губам скользнуло что-то вроде усмешки. Видимо, в этом мире его замашки тоже не относятся к числу ординарных. Вернулся капитан с моими вещами и отдал рюкзак Смиту. Тот после секундного раздумья передал рюкзак мне. Я открыла его: естественно вещи лежали не в обычном порядке — его явно обыскивали. Вытащив свой телефон, я на секунду прижала его к груди, как ребенка. Как и многие мои современники, я испытываю необъяснимую любовь к этому гаджету. И он был моей последней надеждой. Я очень надеялась, что свершится чудо: будет сеть, и я смогу кому-нибудь позвонить, и кошмар закончится. С замиранием сердца я нажала на кнопку, но чуда не произошло: сети не было. Не знаю, на что я наделялась, но внутри меня все так и застыло. Ненужный гаджет выпал из моей ослабевшей руки на кровать. — Не работает, — сказала я упавшим голосом. — Это конец. Я тут застряла. Мои глаза наполнились слезами, а губы задрожали. Настал миг принятия. Не делая попыток вытереть слезы, я сказала, обращаясь к их командиру: — Вы можете что-нибудь сделать? Как-нибудь вернуть меня домой? Моя семья не знает, где я и сходит сейчас с ума! Пожалуйста, отправьте меня назад! Он отрицательно покачал головой: — Я даже не знаю, как ты тут оказалась. Боюсь, я ничего не могу сделать сейчас. — Но я хочу домой! Я не хочу тут быть! Я не принадлежу этому месту… Мне пришлось отвернуться, чтобы они не видели, как я реву. Наконец, я почувствовала, как кто-то положил руку мне на плечо. Та женщина. Кажется, она сказала, что ее зовут Ханджи. Она протянула мне чистый носовой платок и сказала сочувственно: — Не плачь. Мы попытаемся что-нибудь придумать. Я вытерла лицо: — Простите за истерику. Женщина протянула мне телефон: — Расскажи, как это работает. — Это называется телефон, — начала объяснять я. — Он служит для связи с другими людьми. Прикладываете его к уху, другой человек прикладывает свой такой же к уху и можно разговаривать независимо от расстояния. — А ты сейчас можешь связаться с кем-нибудь из своего мира? — спросила Ханджи. — Нет. У нас там стоят вышки, передающие невидимые волны, с помощью которых идет связь. Здесь нет вышек и, соответственно, нет связи. Он абсолютно бесполезен. К тому же источник энергии, который его регулярно подпитывает, не существует в вашем мире. Поэтому скоро он отключится. И Вам не удастся ничего с ним сделать. Здесь нет таких материалов, да и технология слишком продвинутая. А Ваш мир отстал от моего лет на сто пятьдесят. Она наблюдала, как я нажимаю пальцем на экран. Потом забрала у меня гаджет и стала сама тыкать пальцем. У нее на лице появился восторг, как у ребенка, которому дали новую игрушку. Остальные заглядывали через ее плечо. И только капитан так и стоял, прислонившись к стене, скрестив руки на груди, и смотрел на меня взглядом, полным недоверия. Я не верю в любовь с первого взгляда, но вот ненависть вполне возможна. Я не пробыла здесь еще и полных суток, а уже успела нажить себе врага. Зря я по неосторожности переврала его имя и звание. Быстро сработано. Ты никогда не умела ладить с подобным сортом людей. Из задумчивости меня вывел восклик: — А это что такое? Каким-то образом эта неугомонная женщина добралась до фотогалереи. Я объяснила: — Эта вещь служит не только для связи. С его помощью можно делать фотографии — это такие картинки, нажимаешь на кнопку, и мгновенно появляется изображение. Сейчас я покажу. Я зашла в галерею и начала листать фотографии: родители, сестра, фотки с работы, виды моего города — все это пролетало перед изумленными взорами четверых людей. Даже капитан приблизился и смотрел с интересом. — Ух ты, как интересно, — радостно сказала Ханджи. — Ваш мир совсем другой! Ты мне потом все-все расскажешь и объяснишь каждую картинку. — Хорошо, — сказала я с милой улыбкой, а сама подумала, что замучаюсь объяснять. Напоследок я решила показать им видео. Я сказала: — Сейчас я покажу вам движущиеся картинки. Мы называем это видео. Не пугайтесь, это не волшебство и не магия. Просто технология такая. Здесь запечатлено то, что уже было. Нашла-видео галерею и открыла первое видео. Я сняла его, когда мы с сестрой в последний раз ходили в поход. Тогда мы вышли на высокий берег: внизу блестела лента реки, солнце стояло в зените, а низко над нами несколько раз туда-сюда пролетел сапсан. Видео пошло: сестра со своим рюкзаком идет впереди меня, говорит: — Там просвет в деревьях, пойдем, посмотрим. — Хорошо, — отвечаю я. Мы выходим на берег реки, пейзаж потрясающий, я продолжаю снимать, она поворачивается ко мне и замечает телефон: — Зачем ты снимаешь? Я вся потная, и лицо у меня красное. Выключи сейчас же! — Неа, — отвечаю я. И тут в паре метров от нас со своим характерным криком пролетает сокол-сапсан. — Ты сняла? — возбужденно спрашивает сестра. — Смотри, он летит назад, снимай! Я снимаю пролетающую птицу, потом отдаю телефон сестре, говорю ей: сними меня. Поднимаю руки вверх в победном жесте и кричу: Я королева этого мира!!! За кадром слышится голос сестры: Это тебе «Титаник» что ли? Дурня — ты, а не королева! Видео остановилось. Бравый квартет стоит в изумлении, вперив взгляд в мой телефон, в этот момент на него что-то капает, и я понимаю, что слёзы снова бегут по моим щекам. Я даже не заметила, как начала плакать. Я поднимаю глаза на Ханджи и говорю сквозь слезы: — Я больше никогда не увижу свою семью, правда? Я здесь застряла? Она обнимает меня за плечи: — Не плачь, все будет хорошо. Командор тактично ретировался из палаты, забрав с собой капитана и майора. Когда мы остались вдвоем, женщина сказала утешительно: — Не переживай. У тебя шок. Это пройдет. Сейчас тебе нужно привести себя в порядок, а потом я отведу тебя на завтрак. — Хорошо. Так началась моя жизнь в этом странном мире. Мире, который я возненавидела с первой минуты. МЫ возненавидели. И мои новые знакомые даже не подозревали, что я прибыла сюда не одна. Потому что вот уже как девятнадцать лет нас двое. И другая моя личность — это самое противоречивое существо, какое вы могли бы повстречать в любом из миров.