23.
«Я подумаю об этом завтра» плавно перетекло в «я подумаю об этом послезавтра», а потом у меня и вовсе не осталось времени — пришел день, когда должен был вернуться капитан со своим отрядом, и у меня всё еще не было решения. Я подумала, что мне просто нужно увидеть Леви, и решение придет само. Было три часа дня, когда я услышала шум во дворе — они вернулись. Я выглядывала из окна, ожидая, когда Леви выйдет из конюшни. Но он всё не шел. Я видела, как через двор прошли Петра, Эрд, Гюнтер, Оруо и Эрен, а затем Зое и Моблит. Ханджи как всегда что-то втолковывала Бернеру, и тот слушал ее со своим обычным выражением безграничного терпения на лице. Но Леви все не было. Я поняла, что он всё ещё возится со своей лошадью. Меня всегда поражала эта его особенность: он жёстко относится к людям, но любит животных. Его лошадь — одна из самых ухоженных во всем корпусе. Мое терпение закончилось, и я сама пошла на конюшню. Когда я зашла туда с яркого солнца, глаза не сразу приспособились к полумраку. В нос ударил обычный для этого места запах лошадей, навоза, сена и овса. Я услышала тихое ржание. Подойдя ближе, увидела, что Леви стоит рядом со своей лошадью и тихо разговаривает с ней. Он уже расседлал и почистил ее, задал корм. Кажется, мужчина меня не видел. Я просто стояла там и смотрела: на капитана падал косой луч солнца, пробивающийся сквозь балки потолка. Какой же он красивый, подумала я с замирающим сердцем. — Долго будешь там стоять? — прервал он молчание. Глупо было думать, что Леви меня не заметил. Он всегда все видит и замечает. Я приблизилась к нему и погладила рукой крылья на спине, а затем обняла мужчину за плечи и поцеловала в висок. Я сделала это не раздумывая — просто поддалась порыву. От капитана пахло дорогой, потом, лошадью и им. Он оглядел меня с головы до ног, но скрытую густой челкой рану на лбу не заметил. Спросил: — Все хорошо? — Да. — ответила я. — А у тебя? — Нормально, — сказал он безразличным тоном. — Кстати, я тебе кое-что привез. Леви открыл свою походную сумку и вытащил оттуда большое зеленое яблоко. Как же давно я не ела ничего подобного! В этом мире нехватка плодородной земли, поэтому фрукты — роскошь. Как-то я сказала Леви, что очень люблю зеленые яблоки, а он, видимо, запомнил. — Яблоко! — воскликнула я. — Где ты его достал? — Неважно. Я выхватила яблоко у него из рук, вымыла в бочке с водой, и, закрыв глаза, с хрустом впилась во фрукт зубами. В рот брызнул кисло-сладкий сок. Оно оказалось вкусным. Вкуснее всего, что я ела за последние полгода. — Мммм, — сказала я, не открывая глаз, — это божественно. — У тебя сейчас такое же лицо, как во время секса. Открыв глаза, я сказала с улыбкой: — Пошлый капитан! А если серьезно, спасибо тебе за это. Не знаю, где ты достал его, но это здорово. — У меня в сумке есть еще несколько. Тут мне в голову пришла одна мысль: — Леви, а у тебя есть соль? — Соль? — удивился он. — Да, вот возьми. Мужчина вытащил из сумки небольшой мешочек с солью. Я высыпала немного на яблоко. На лице Леви появилось выражение недоумения. Я откусила кусок яблока с солью. Это был вкус детства. Когда в Ташкенте появлялись первые ранние яблоки, еще зеленые и кислые, мы ели их с солью. И до сих пор для меня нет ничего вкуснее кислого яблока с солью. Капитан поморщился: — Что ты делаешь? — Ты себе даже не представляешь, насколько это вкусно. Попробуй, — я протянула ему яблоко. Он отстранил мою руку: — Я попробую другое. Притянул меня к себе и начал целовать. Сначала легко, потом все настойчивей, заставляя меня открыть рот, скользнул своим языком внутрь. Мое сердце зашлось в бешеном стуке, а в ногах появилась слабость. Я хотела, чтобы этот соленый поцелуй никогда не заканчивался. Когда он отстранился, я открыла глаза, посмотрела на его лицо и подумала: люблю. Леви взял мою руку с яблоком, откусил от него большой кусок и начал жевать. Сказал: — Странно, но, правда, вкусно. — А я тебе говорила. Я положила руку ему на плечо и хотела спросить, как прошла поездка, но в этот момент кто-то вошел в конюшню — мы были уже не одни. Я обернулась и увидела Петру. Она, только вошедшая с яркого солнца, не сразу поняла, что Леви не один. Я быстро убрала руку с его плеча и хотела сделать шаг в сторону, но он не позволил мне отойти — обнял меня за талию. — Капитан Леви, — начала Петра, но осеклась, увидев, что Леви не один. — Петра, что такое? — спросил он спокойно. Девушка смутилась — кровь явно прихлынула к ее лицу. Она сказала, еле справившись с дрожью в голосе: — Командор Смит зовет Вас. — Я сейчас приду. Она отсалютовала ему фирменным жестом и вышла. Когда девушка ушла, я высвободилась из объятий Леви и сказала с упреком: — Зачем ты так? Это было жестоко, ведь у нее явно есть чувства к тебе! — Петра — солдат. Она предана своему делу. — Она — женщина. Ты ей сейчас сердце разбил. Помолчав немного, капитан сказал: — Она придет в себя… Всё. Мне нужно идти. Леви вытащил из сумки небольшой мешок с яблоками, сунул его мне в руки и вышел из конюшни. А я поплелась в свою комнату. Придя туда, я села в кресло и задумалась. Похоже, ты окончательно решила остаться с этим капитаном? Я расстанусь с ним. ЧТО?! Это дичь какая-то даже для тебя. Только что ты была так счастлива. Ты окончательно убедилась в том, что любишь его. В том-то и дело. Пока у меня есть хоть малая толика сил противостоять этому, я должна попытаться прекратить наши отношения. Еще немного, и я не смогу. Подруга, да ты — кремень. Нет. Я — слабая. Если бы я была сильной, то не влюбилась бы в него. Перестала бы изобретать надуманные поводы быть здесь и давно сбежала. Я теперь не могу спать с ним, понимаешь? Каждый наш раз может окончиться сам знаешь, чем. И хотя вероятность этого очень мала, но я не могу рисковать. Знаю. Ну что ж, я принимаю твое решение. Близился вечер, а я готовилась к предстоящему разговору. Сходила в столовую и поужинала, пока там никого не было. Потом сходила в душ и тщательно вымылась. Я даже волосы заплела в замысловатую косу и немного подкрасила глаза и губы. Мне нужны были силы, чтобы сделать то, что я собиралась. Оставалось последнее: я вытащила из потайного кармана рюкзака электрошокер и попробовала его — искра пошла. Однако, прошло полгода, а он все еще не разрядился. Это хорошо. Если дело запахнет керосином, я вмешаюсь. Хорошо. Но не встревай слишком рано. Может, я сама справлюсь. И еще, не причиняй ему вреда. Понял? Никаких увечий! Не могу обещать. Если он озвереет, и шокер его не вырубит, мне придется применить силу. Никогда не знаешь, как карта ляжет. Ты не сможешь победить сильнейшего бойца человечества. Только разозлишь его. Не недооценивай меня. Ты никогда не видела мою истинную силу. Пока не было такой необходимости. К тому же главное мое преимущество это не физическая сила, а хитрость. Но я тебя предупреждаю, что во-первых, могут произойти очень неприятные вещи, во-вторых, если я возьму контроль, то буду делать то, что посчитаю необходимым, и это может тебе не понравиться, ну а в–третьих, есть такая вероятность, что сегодня ночью тебе придется пуститься в бега. Слушай, я поддерживаю твое решение, но из-за него у нас могут быть серьезные неприятности. Я понимаю. Мои вещи полностью собраны после похода в лес. Если что, выйдем через главные ворота. Думаю, ты легко справишься с охраной. К тому же у нас еще есть перцовый баллончик. Я посмотрела на часы — они показывали девять часов вечера. Рано или поздно Леви придет. Устроившись удобно в кресле, я приготовилась ждать. Страха не было, волнения тоже. Стоит мне принять решение, и я успокаиваюсь. Так было всегда. Чтобы в голове не бродили посторонние мысли, я развлекала себя как могла. Спрягала испанские и английские неправильные глаголы, вспоминала расположение химических элементов в таблице Менделеева, тексты любимых песен, даже напевала их под нос. В одиннадцать часов я сходила в туалет, вернулась в комнату, попила воды из графина, сделала пару физических упражнений и снова села в кресло. Лампу не зажигала. Капитан пришел в первом часу ночи. Зашел крадучись, думая, что я уже сплю. Я пошевелилась в кресле, и Леви понял, что я не сплю. Зажег керосиновую лампу и подошел ко мне. — Думал, ты спишь уже. Почему сидишь одетая в темноте? Подняв на него глаза, я сказала спокойно: — Капитан Леви, я считаю, что нам с Вами нужно прекратить наши отношения. Он посмотрел на меня так, как будто призрака увидел. Оказывается, даже его можно удивить! Тем не менее, Леви не потерял самообладания и спросил спокойно: — Почему? Что произошло за те десять часов, пока мы не виделись? — Ничего, — сказала я безразличным тоном. — Просто я так решила. Мужчина начал злиться и сказал, повысив тон: — Ты так решила? Сначала встречаешь меня так, как будто жить без меня не можешь, а потом начинаешь обращаться ко мне на «вы», и тоном, как будто говоришь о погоде, заявляешь, что всё. За кого ты меня держишь? Он нависал надо мной, поэтому я встала из кресла, подошла к стене и облокотилась: мне нужно было прикрыть тыл. — Говори живо, что произошло! — Если Вы так настаиваете, скажу: пока Вас не было, у меня восстановился мой женский цикл. Его глаза расширились — мужчина сразу же понял, к чему я клоню. — Понятно… Еще раз обратишься ко мне на «вы», и тебе не поздоровится. — Как хочешь. Это не меняет того факта, что я не собираюсь рожать ребенка… Он меня перебил: — От такого, как я? От мерзкого коротышки, с которым ты спишь по принуждению? Глаза Леви потемнели от злости, и он сжал зубы до хруста. Вообще-то я собиралась сказать, что не собираюсь рожать в этом ужасном мире. Но видя его гнев, тоже начала заводиться, поэтому сказала ядовито: — Ты еще забыл упомянуть, что ты — бывший бандит. Капитан покачал головой: — Донесли. — Да, — сказала я коротко. Леви помолчал, затем сказал спокойно: — Я, между прочим, не люблю детей. Просто не переношу их. Я воскликнула зло: — Кто бы сомневался! Я тоже их не люблю! Но если вдруг у меня родится ребенок, то я однозначно буду любить и заботиться о нем. А это трудновато будет сделать в таком проклятом месте, как этот мир! Особенно, если отец ребенка — подлец и сволочь. — Давай, выскажи мне все. Ты наверно о многом передумала, пока по лесам шлялась? — Смит доложил, да? — спросила я презрительно. Капитан подошел ко мне совсем близко и убрал резким движением со лба мою челку, открыв рану. — Думала, я не узнаю об этом? За кретина меня держишь? Шлялась где-то два дня, голову себе раскроила, а до этого чуть не погибла на тренировке. Твою мать, ты же ходячая неприятность! Тебя и на секунду нельзя оставить одну! Леви высказал все это мне прямо в лицо. Я видела, что глаза у него налились кровью, что он еле сдерживается. Но при этом это был все тот же человек, которого я люблю — мой Леви. Мне захотелось провести пальцами по его лбу, чтобы разгладить страшные морщины, залегшие между бровями, мне хотелось поцеловать его, чтобы стереть с его губ презрительную гримасу. Но вместо этого я оттолкнула капитана изо всей силы и вытащила из-за пояса электрошокер. Пришло его время. Я выставила оружие вперед и сказала с угрозой: — Не подходи! — Что это? — спросил он холодно. — Оружие моего мира. Мужчина мгновенно подобрался — на глазах стал совсем другим. Сейчас это был безжалостный убийца, готовый отразить любую атаку. Таким, наверное, он бывает в бою. — Откуда оно у тебя? Я сказала с ядовитой ухмылкой: — Было спрятано в потайном кармане рюкзака. Плохо вы, умники, меня обыскивали. Добавила: — Не бойся, оно не причинит вреда, просто вырубит тебя. Но я не хочу применять его. Просто не трогай меня. Уходи. — Готова пойти на все, только чтобы не трахаться со мной? Я молчала, злобно смотря на него исподлобья. — Знаешь, кто ты? Ты — трусливая, самовлюблённая, хитрая дрянь, которая боится кому-то довериться. Я не знаю, что произошло в твоем мире, но с тобой явно что-то не так. У тебя есть хоть какие-нибудь чувства? — Кто бы говорил о чувствах? Я тебе сейчас открою один большой секрет: одно чувство у меня точно есть. И это чувство — НЕЛЮБОВЬ к жизни. Знаешь, почему я не боюсь смерти? Я уже давно поняла, что наша жизнь бесполезна и пуста. Дома я постоянно боролась с мыслями о том, что мы — просто живые мертвецы. Каждую секунду я занимала себя всем, чем могла. Ты думаешь, с чего у меня столько талантов и интересов? Я умею рисовать, танцевать, петь, играть на музыкальном инструменте, водить машину и мотоцикл, играть в покер и шахматы, кататься на лыжах, стрелять из лука и из пистолета, хорошо готовлю, прилично разбираюсь в биологии, медицине, химии, политике, истории, социологии, знаю несколько иностранных языков. И это только малая часть. Да просто, чтобы отвлечь себя от факта, что все — бесполезно, что кругом одна пустота, я должна была каждую минуту делать что-то. И хотя у меня бывали срывы, но это работало, а потом я попала сюда. Как же я устала от этого ужасного мира! Почему ты не дал мне разбиться? Лучше бы я сдохла тогда! До сего момента он выслушивал мою тираду со спокойным лицом, но когда я выкрикнула последние слова, Леви рванулся ко мне, перехватил свой левой рукой мою правую руку с шокером, прижал меня к стене и правой рукой сжал мое горло — не сильно, оставляя возможность дышать. Но было очевидно, что мужчина сильно разозлился. В его глазах бушевала буря. Капитан процедил сквозь зубы: — Не хочешь трахаться со мной, ладно, хрен с тобой, переживу. Но чтобы я не слышал о смерти. Попробуешь сделать что-нибудь с собой, я тебя запру в комнате и привяжу к кровати. Поняла? Я молчала. Было видно, что Леви говорит абсолютно серьезно. Он повысил голос: — Не слышу ответа! Я кивнула головой. Мы подошли к той черте, когда мое альтер эго должно было выйти на сцену. Но все закончилось: Леви отпустил меня и вышел из комнаты, громко хлопнув дверью. Я кинула ненужный шокер на стол и упала на пол. Просто рухнула там, где стояла. Мне хотелось выть в полный голос и кататься по полу. В животе было такое ощущение как будто у меня в кишках пуля, из глаз хлынули жгучие слезы, и у меня началась настоящая истерика. Я много лет так не ревела. Мне никогда в жизни не было так плохо. Казалось, что сердце разорвется в груди. Я ощущала самую настоящую физическую боль, как будто меня пырнули ножом под ребра. В голове крутилось: что я наделала? Леви больше не вернется. Я сама все испортила. Не знаю, сколько я так пролежала на полу с закрытыми глазами в позе эмбриона. Казалось, прошли часы, дни, годы. У меня совсем не осталось сил. На меня снова и снова накатывали невольные слезы, в горле саднило, глаза щипало. И даже уши заложило от долгого плача. Вдруг две сильные руки подхватили меня с пола и поставили на ноги. Я не слышала, как Леви вошел в комнату. Я даже толком не посмотрела на него. Просто вцепилась в него обеими руками и ткнулась лицом в его плечо, пропитывая слезами его рубашку насквозь. Из меня вырвался сиплый шёпот: — Прости... Леви, прости меня. Так мы простояли какое-то время. Я чувствовала, как он успокоительно гладит меня рукой по спине. Потом Леви отлепил меня от себя, и я посмотрела на его лицо — с него исчезло злое выражение. Капитан был спокоен, как всегда. Он сказал: — Я скажу это только один раз. Маргарита, я люблю тебя. Практически с самого начала. И это никуда не денется. Отведя глаза в сторону, я сказала еле слышно: — Я тоже. После обильных слез мой голос прозвучал очень хрипло. — Хватит бубнить, говори нормально, — сказал мужчина резковато. Я подняла на него глаза и сказала, повысив тон: — Я тоже люблю тебя! — Я знаю! — сказал Леви и улыбнулся. Улыбнулся самой настоящей широкой улыбкой, показав свои идеально белые зубы. Улыбались не только его губы, в глазах тоже искрилась улыбка. В тот момент он походил на проказливого мальчишку. Я никогда раньше не видела его улыбки. И не факт, что еще когда-нибудь увижу. Но я запомню его таким. Запомню навсегда. Через пару секунд улыбка погасла, и он стал самим собой — хладнокровным капитаном Разведкорпуса. Я воскликнула: — «Я знаю»? Что это за ответ такой на признание в любви? — Правдивый. Легко стукнув его кулаком по груди, я воскликнула шутливо: — Какой же ты вредный, Леви! Он перехватил мою руку, притянул меня к себе и чмокнул куда-то под глазом. Я вырвалась: — Не целуй меня! Я сейчас страшная и чумазая, как свинья. Он облизнул свои губы: — Солёно. Потянул меня к столу, где стоял кувшин с водой и таз. — Подставляй руки. Тебе надо умыться. Я подставила руки, капитан поливал водой из кувшина, и я хорошенько умылась. Потом Леви потянул меня к кровати и начал расстегивать мою рубашку. — Ты что делаешь? — взвилась я. — Не дергайся. Я ничего с тобой не сделаю. Тебе нужно лечь в постель. Не успела я и глазом моргнуть, как он полностью раздел меня, оставив только трусики. Ну и скорость! И ведь не спросишь, где он так ловко научился женщин раздевать. Я нырнула в постель. Леви раздевшись, погасил лампу и лег следом. Хотя уже было очень поздно, мы оба не спали. Придвинувшись, я нерешительно обняла мужчину. Мне не верилось, что после всего, что мы наговорили друг другу, он вернулся. Леви прервал молчание: — Насчет детей. Я, действительно, терпеть их не могу. Но свой ребенок — это совсем другое дело. Если у нас будет один или несколько, неважно сколько, я позабочусь обо всех. Я всё сделаю. Хоть ты и считаешь меня сволочью… Я попыталась возразить, но он оборвал меня: — Не перебивай — я еще не закончил. Я не идеален и знаю о своих недостатках, но сделаю все, что будет необходимо. Поняла? Если хочешь, можем даже священника позвать. Я не поняла: — Зачем? — Поженит нас. Подскочив в кровати, я воскликнула дурным голосом: — Чего?! Поженит?! С ума сошел?! Леви ответил спокойно: — Странная реакция для женщины. Я сказала, успокоившись: — Я не верю в Бога. Я не верю в священников. Я не верю в брак. — Понятно. — И вообще, странный способ делать женщине предложение. — Я не делал тебе предложение. Сказал только, что если для тебя это важно, то можем пожениться. Потому что мне не важна болтовня этих лжесвятош. Тут моё слово закон. Я сказал, что мы вместе, значит, так и будет. Я легла обратно. Меня так и подмывало отпустить шпильку по поводу его диктаторских замашек, но я сдержалась. Вместо этого сказала: — Леви, я не считаю тебя сволочью и подлецом. Я сказала так со злости. — Ты бы действительно применила против меня свое оружие? Я замялась: — Нет, наверно… — Можешь не притворяться. Знаю, что применила бы. — Нет, Леви, я… Он не позволил мне закончить фразу — накрыл мои губы поцелуем. Я чувствовала, как его губы становятся все требовательней, а поцелуй все жарче и глубже. Потом его губы сместились на мою шею. Его рука скользила по моей спине все ниже и ниже, пока она не наткнулась на препятствие в виде нижнего белья. Впрочем, надолго это его не задержало. Он запустил руку под резинку и сжал мою ягодицу. Я всхлипнула. Через пару мгновений мужчина, стянув с меня последний предмет одежды, сказал: — Раздвинь ноги. И я поняла, что мои ноги скрещены, и я сжимаю их изо всех сил. Черт! А ведь сказал, что ничего не сделает. Врун хитрожопый! Леви повторил приказным тоном: — Раздвинь! Я со вздохом расслабила ноги и развела их в стороны. Он провел пальцами там внизу и сказал: — Не притворяйся, что не хочешь. Ты уже готова. В том то и дело, что я еще как хотела. Мое тело предавало меня. Разум твердил, что не стоит этого делать, но тело — это алчущее чудовище — плевать хотело на доводы рассудка. Леви медленно вошел в меня. Как всегда после перерыва, у меня там было туговато. Он не торопился — начал двигаться медленно, давая мне возможность снова привыкнуть к этому ощущению заполненности. Я неосознанно подавалась ему навстречу. Мужчина почувствовал это и взвинтил темп, толкаясь очень глубоко. Какое-то время в комнате было слышно только наше прерывистое дыхание и скрип кровати. Когда я почувствовала, что меня скоро накроет, Леви вдруг замер, склонился к моему лицу и сказал, неровно дыша: — Маргарита, каково это, когда тебя имеет тот, кого ты по-настоящему любишь? Я обалдела от такого вопроса. Нашел время сраным психоанализом заниматься! Леви сделал резкое движение внутри, заставляя меня вскрикнуть, а потом приказал: — Отвечай! — Очень хорошо! Не останавливайся! — сказала я просящим тоном. Он возобновил движение, каждый раз входя до упора и заставляя меня выгибаться навстречу ему. Я чувствовала, что что-то неуловимо изменилось. Теперь, когда я знала точно, что Леви любит меня, и когда я призналась, что люблю его, ощущения физической близости стали ярче. Осознав это, я вскрикнула и пришла к финишу. Капитан продержался чуть дольше, но тоже вскоре мощно кончил в меня. Вот же, собственник чёртов. Мог бы и вытащить. Но нет! Вдруг он от этого станет меньше мужиком! Мы немного полежали, приходя в себя, а потом я поднялась со словами: — Пойду в душ. Капитан поймал меня за руку: — Послушай, по поводу того, что ты сказала… что не хочешь жить. Ты будешь в порядке? — Не переживай, я справлюсь. Я всю жизнь с этим борюсь — привыкла. Моя мама называет это «горе от ума». Леви отпустил мою руку, я накинула на себя одежду, взяла полотенце и вышла из комнаты. Стоя под струями воды, я думала: Вот оно как! Таковым оказалось мое признание в любви. Сначала мы поливали друг друга грязью и угрожали физической расправой, а потом Леви сказал, что любит меня, но при этом выражение лица у него не поменялось ни на йоту. Как обычно — непробиваем. А я тоже хороша была — красавица краснолицая, вся в слезах. Никаких длинных прогулок под луной, милых объятий, цветов, смущенных взглядов, поцелуев украдкой, трепета сердец, романтических ужинов. Раскатала губу. Ты ж не в ромком попала. Ты забыла упомянуть, что в таком же железобетонном стиле он тебе еще и предложение сделал. Ага. Я прям чуть не прослезилась. Леви — романтик, мать его за ногу. Ладно, не парься. Ты сама весь этот романтический бред терпеть не можешь. Людям, как ты, страдающим крайней формой цинизма, романтика противопоказана. А то еще коньки откинешь от передозировки слащавостью. И все-таки у нас все не как у людей. Сначала неприязнь, затем секс по принуждению, а потом любовь. Чёт я в какую-то мангу для мазохистов попала что ли. Меня терзают смутные сомнения. Вот у тебя голова точно не как у людей. Решила отшить его, а в итоге что? Да у этого капитана терпение просто ангельское. Как он только выносит твои бесконечные метания? Но, но, но! Голова у нас с тобой общая. Ты тут тоже свою лепту вносишь. А если по чесноку, не смогла я. НЕ СМОГЛА! И если бы он не вернулся, не знаю, что со мной было бы. Это, оказывается, пиздец, как больно. Я всегда ненавидела все эти сопли-слюни, я люблю тебя, бла-бла-бла, тополя. А сейчас сама в такой же ситуации оказалась. Влюбилась в холодного, жесткого мужика ниже меня ростом! Где все те статные красавцы вроде Джоша Хартнетта, Кристиана Бэйла, Александра Скарсгарда и Даниила Страхова, которых я считала эталоном мужской красоты? Вот зараза! Я знаю, что такое любовь с научной точки зрения — все эти химические реакции, происходящие в нашем мозгу, по каким принципам люди выбирают себе пару. Но сейчас эти знания мне не дают абсолютно ничего! Я не могу мыслить рационально. Прорвемся, сестренка. Кстати, шутка про его рост уже не актуальна. Ты давно смирилась с тем, что он низкий. Just let it go, honey! Когда я вернулась в комнату, Леви уже спал. Утром, когда я открыла глаза, солнце стояло довольно высоко. Наверно, время к обеду, подумала я, перевернулась на другой бок и оказалась лицом к лицу с Леви. Я даже подпрыгнула от неожиданности: — Ты еще не встал? — Извините, Ваше Высочество, что вынуждены лицезреть мою заспанную морду. За все то время, что мы были вместе, я видела его утром буквально несколько раз. Обычно он встает гораздо раньше меня. Но тем утром мне очень понравился вид Леви: волосы всклочены, на щеке след от подушки. В кое-века капитан походил на обычного человека, а не на идеального героя экшн аниме. Я легко пихнула мужчину под одеялом: — Не будь таким вредным. Я просто удивилась. Обычно ты очень рано встаешь, а сейчас уже часов одиннадцать. Повернувшись на спину, Леви потянулся всем телом: — Сегодня у меня выходной. — Кстати, я еще не спросила: как прошла поездка? — Нормально, — ответил он безразличным тоном. — Как всегда. Мы немного помолчали, а потом я решилась спросить: — Леви, а Эрен чем-то отличается от других людей, да? Он другой? С него мгновенно слетела расслабленность: — Откуда ты знаешь Эрена? И что значит, отличается? Я начала вставать с кровати: — Ладно, забудь. Не важно. Капитан схватил меня за плечи и повалил назад. — Говори, что ты знаешь? Ты что-то скрываешь? Или вспомнила что-то? На лице Леви появилось тревожное выражение. — Не нависай ты так надо мной. Ничего я не вспомнила. Просто у него что-то не то с лицом. Знаешь, бывает, когда пиксели неправильно на картинке складываются. Рябь какая-то, но длится это буквально доли секунды. И, кажется, другие люди это не видят. — Пиксели? — он не понял, что я имею в виду. — Черт! Ты же не знаешь, что это такое. В общем, не знаю, как объяснить, но он какой-то другой. И всё. — Я высвободилась из его рук и встала с кровати. — Пойду умываться, а потом завтракать. — Ладно, через пятнадцать минут в столовой. Расскажешь все в подробностях. Прицепился, как репей! И зачем я только начала этот разговор? За поздним завтраком/ранним обедом Леви продолжал терзать меня вопросами. Так капля за каплей он выцедил из меня всю историю целиком. Я умолчала только о том, что Эрен тогда в музыкальной комнате был не один — не хотела подставлять других детишек. Потом капитан надолго задумался. Мы уже давно съели свою еду, я просто сидела, а он пил чай, держа кружку в этой своей странной манере. Я прервала молчание: — Надеюсь, ты не будешь ругать этого ребенка? Подумаешь, бродил по замку. Это же не преступление. — Первое — он не ребенок, он — солдат. Второе — ему запрещено подниматься на тот этаж. — Как после этого тебе что-нибудь рассказывать? Тут в столовую бодрым шагом влетела Зое. — А вот и наши голубки! Похоже, вы только встали. Бурное было воссоединение после двухнедельной разлуки, а? У меня челюсть рухнула куда-то на пол. Я перевела глаза на капитана, ожидая резкой отповеди с его стороны. Но он сказал: — Ты вовремя. Есть разговор. Идём в кабинет к Эрвину. Пока Леви убирал за собой посуду, Зое подсела ко мне и сказала сочувственно: — Я слышала про твой побег. И про неудачный опыт с УПМ. Тяжеловато тебе тут пришлось. — Я в порядке. Ничего страшного не произошло… Знаешь, я сейчас поняла, что скучала по тебе. Ты, как луч света в этом царстве тьмы. Ханджи засмеялась: — Скажешь тоже. Но я не кривила душой. Мне, действительно, было приятно видеть ее: проницательную, немного чудаковатую, но веселую. За эти месяцы я очень привязалась к этой женщине. Вернулся Леви: — Ханджи, идем. Маргарита, а ты сиди в своей комнате — я приду за тобой. Когда они выходила, я слышала, как Зое насела на него: — Леви. Да в чем дело? Скажи… Я убрала за собой посуду и вернулась в свою комнату. А ведь он расскажет им то, что ты сказала про Эрена. Что-то с этим мальчишкой не так. Не зря Леви в тебя так вцепился. Слушай, насколько я помню, он главный герой этого аниме. Ясень пень, что он особенный. Но, к сожалению, я больше ничего не помню о нем. Прошло два часа. Я слонялась по комнате — мне нечем было заняться. Потом объявился Леви и сказал: — Идём. Когда мы вышли в коридор, я спросила: — Куда мы идем? — В кабинет к Эрвину. — Зачем? — Поговоришь с Йегером. — С кем? Капитан закатил глаза: — Ты даже фамилию его не запомнила! С Эреном! Я подумала про себя, что я и не знала его фамилию. А вслух сказала: — Понятно. А о чем мне с ним говорить? — О ерунде какой-нибудь. Посмотришь на его лицо. — Ладно. Когда мы вошла в кабинет Эрвина, там были: сам Смит, Ханджи, Майк и, конечно, Эрен. Он сидел на стуле у стола Смита. Сам командор сидел за столом. Майк и Зое стояли у окна. Прям Благородное собрание какое-то, подумалось мне. — Добрый день всем, кого не видела, — сказала я. Потом взяла стул и села напротив Эрена. — Привет Эрен. Ты помнишь меня? Он выглядел немного озадаченным: — Я тебя помню. Ты играла тогда на инструменте. В этот момент вмешался Леви: — Йегер, почему ты обращаешься к ней на «ты»? Я повернулась к нему: — Капитан, пожалуйста. Пусть обращается ко мне как хочет. Леви недовольно поджал губы и скрестил руки на груди. Повернувшись обратно к Эрену, я сказала: — Меня зовут Маргарита. Давай знакомиться. Я протянула ему руку. В этот момент по его лицу снова пробежала та странная тень. Он пожал мою руку, и в эту же секунду на меня обрушилось нечто. Я услышала голос в голове, как будто в моем мозгу включили радиопередачу: не понимаю, зачем я здесь, зачем здесь эта девушка, кто она, она же сказала, что не из Разведкорпуса. На секунду я даже увидела себя со стороны, как будто в зеркале. У меня было очень удивленное лицо. Мы разжали руки, и голос перестал звучать. До меня дошло: это же его мысли! Я слышала, что думает этот парень, и видела себя его глазами. Я могу читать его мысли! Кажется, остальные в комнате не заметили ничего странного. Молчание затягивалось. Я придвинула свой стул совсем близко к сидящему парню. Наши колени практически соприкасались. Я сказала: — Эрен, давай немного поговорим. Скажи, тебе нравится в Разведкорпусе? Наверно, это был глупый вопрос. Но для меня не было разницы, что спрашивать. Мне нужно было просто разговорить его. — Я счастлив быть в Разведкорпусе и сражаться бок о бок с такими людьми. Сколько энтузиазма! — Понятно. Дай мне, пожалуйста, свою руку. Не бойся, я ничего тебе не сделаю. Я чувствовала как четыре пары глаз в недоумении наблюдают за этой сценой. Эрен нерешительно потянул мне руку. Голос опять зазвучал в моей голове: ничего не понимаю, что здесь происходит, это какая-то проверка? Я отпустила его руку и решила кое-что проверить. Меня интересовал вопрос: я могу слышать его мысли, прикоснувшись к любой части тела? Поэтому немного поколебавшись, я положила ладонь правой руки ему на щеку. Эрен дернулся. Бедный, он совсем не ожидал такого поворота. Бравая четверка совсем не понимала, что происходит. Они молчали, но краем глаза я видела, что еще немного и командор начнет ругаться. В голове снова зазвучал голос мальчика: я совсем не понимаю, что происходит, почему она трогает меня, кто эта девушка, а рука-то мягкая и теплая, уже давно никто так не трогал меня, с тех пор как мама, нет, я не буду думать об этом, я не могу давать волю чувствам перед ними, нужно думать о другом, а эта девушка красивая, интересно сколько ей лет, откуда она взялась, у нее глаза зеленые, как и у меня, и губы пухлые, и рубашка не застегнута до конца, черт, нельзя опускать глаза и смотреть туда, о чем это я думаю, что за чувство у меня в животе, лучше смотреть в сторону, капитан Леви какой-то злой, смотрит на меня как зверь, что это с ним. Все эти мысли пролетели в его голове буквально секунд за десять. Ведь наш мыслительный процесс имеет не линейную природу. Мысли роятся. Я услышала все это и увидела себя со стороны. И я увидела Леви глазами Эрена. Да, он был жутко злой. И в этот момент Эрен вспомнил кое-что. Цепочка ассоциаций привела его к одному событию. Я мысленно увидела это. И то, что я увидела, поразило меня настолько, что я убрала свою руку и резко вскочила. От моего движения стул упал назад, но я не стала его поднимать. Мне нужен был воздух, поэтому я отошла к окну, выдавив из себя: — Мы закончили. Смит сказал Эрену: — Йегер, ты свободен, можешь идти. — Слушаюсь, командор. Когда парень вышел из комнаты, Леви подошел ко мне: — Что это было? Зачем ты его трогала? Я не могла даже посмотреть на капитана. Увиденная картина висела ужасом перед глазами, поэтому я сказала: — Тыыыыы! Ты избил его! Я видела это! Ты избил этого ребенка! Леви стоял, не зная, что сказать. Смит и Зое подошли к нам. — Видела? Как это видела? — спросил Смит. — Глазами Эрена. В какой-то момент я стала им. Вы все были там и просто смотрели. Зое, даже ты! Он же ребенок! Как вы могли сделать с ним такое? Что с вами не так? Что вы за люди? Я практически кричала. Тут Майк задал самый верный вопрос: — Маргарита, ты можешь читать мысли? Посмотрев на него, я сказала нехотя: — Только мысли Эрена. Через прикосновение. У них на лицах застыло удивление. Леви хотел взять меня за руку, но я отшатнулась. — Не трогай меня. Ты сделал такое! Я не могу сейчас смотреть на тебя. Мне нужно уйти отсюда. Я выбежала из кабинета, слетела вниз по лестнице, выскочила наружу, пересекла быстрым шагом двор и вышла за ворота. Я пошла не в сторону леса, а в противоположную, туда, где были поля. Я шла все быстрее и быстрее и, наконец, кинулась бежать. Неслась, не разбирая дороги, надеясь, что движение изгонит из моей головы эту картину. Но все было напрасно. Это я была в том зале суда. Это на меня почему-то люди глазели с отвращением. Эта я приняла все удары и пинки, почувствовала, как ломается во рту зуб. Это я видела, как Леви хладнокровно избивает связанного ребенка. Не знаю, сколько я так бежала. Но в какой-то момент почувствовала, что легкие жжёт огнем, а ноги налились свинцом. Поэтому я остановилась и рухнула в траву. Просто упала лицом вперед. Меня душили злые слезы. Ну почему я должна была это увидеть? Послышался звук копыт, а затем шум шагов. Я сказала, не поднимая головы: — Уходи. Не хочу тебя видеть. — А ты далеко забралась, — сказала Зое. Я подняла голову: — Я думала, это Леви. Сев на траву рядом со мной, Ханджи взяла мою руку, приложила к своему лицу и спросила проникновенно: — Слышишь что-нибудь? Со мной чуть не приключилась небольшая истерика. И смех и грех! У меня тут трагедия: человек, которого я люблю, оказался гораздо более жестоким, чем я думала. А она примчалась следом только чтобы узнать, могу ли я читать ее мысли. Почему-то меня это дико позабавило. Я обхватила ее за шею и потянула вниз. Она упала рядом со мной. — Зое! Как бы я хотела узнать, что творится в твоей голове! Но нет, я не могу читать твои мысли и ничего не слышу. Она промолчала. Какое-то время мы просто лежали рядом в траве, греясь на солнце. Потом Ханджи сказала серьезно: — Леви все сделал правильно. Если бы не он, Эрена забрала бы Военная полиция. Они бы ставили над ним ужасные опыты, а потом убили бы. Леви спас его, понимаешь. Это был жестокий, но умный ход. Помолчав, я сказала горько: — Сегодня ночью я призналась, что люблю его. А теперь такое. Почему-то этот мир подкидывает мне говняные сюрпризы практически каждый новый день! Она села рядом со мной и я тоже поднялась. Зое сказала, положив руку на мое плечо: — Маргарита, такой у нас мир. Ничего не поделаешь. Потом женщина убрала руку, посмотрела вдаль и сказала: — Когда-то я любила одного человека. И он любил меня. Но мы прекратили это, потому что долг для нас всегда был превыше всего. Не знаю, жалею я или нет. Я просто не думаю об этом. У меня есть работа и ее нужно делать. Но тебе я скажу: ты любишь одновременно ужасного и прекрасного мужчину. И ты еще многого не знаешь о нем. Просто прими Леви таким, какой он есть. Я смотрела на нее. Ханджи впервые рассказала о себе что-то личное. Я спросила: — Зое, тот человек тоже был в Разведкорпусе? — Да, он возглавлял его до Эрвина. — Он погиб? — спросила я, поколебавшись. — Нет. Он сейчас обучает кадетов… Ладно, — она поднялась. — Поехали назад. Нам нужно провести несколько опытов. Вернувшись в замок, мы пошли прямиком в кабинет Смита. Там были всё те же лица. Леви, кажется, хотел сказать мне что-то, но промолчал. У Смита и Майка было странное выражение на лицах. Наверно, они тут уже десять раз обсудили, что со мной не так и человек ли я. Зое взяла сразу же с места в карьер: — Итак, мы теперь знаем, что титаны не реагируют на Маргариту. А еще она может читать мысли. Я подала голос: — Мысли одного человека — этого мальчика и только через прикосновение. — У себя дома ты могла делать что-то подобное? Я хмыкнула: — Нет, конечно. Чтение мыслей невозможно в моем мире. — Понятно. Может, ты можешь читать мысли людей в нашем мире? Просто ты не знала об этом, потому что контактировала с совсем небольшим количеством людей и практически никого из них не трогала? — Ты зря говоришь во множественном числе! Я не могу читать твои мысли, не могу читать его мысли. — Я кивнула на Леви. — В лесу Микаса, когда обрабатывала мою рану, касалась меня рукой. Ее мыслей я тоже не слышала. А еще я ездила на тренировку с Петрой и Эрдом, и у нас тоже был тактильный контакт. Их мыслей я не слышала. И, командор, в первый свой день здесь я брала Вас за руку. Я могла еще добавить, что обнималась с Майком, но это я оставила при себе. А Зое, святая простота, всё не могла успокоиться: она взяла меня за руку и подвела к Майку: — Потрогай его. Ну и ситуация! Я посмотрела на лицо майора и поняла, что он старается сохранять спокойствие. А еще боковым зрением я видела взгляд, которым буравил нас Леви. Смотрел зло, но молчал. Чтобы закончить все это поскорее, я дотронулась двумя пальцами до руки Майка. — Ничего не слышу. — Может, до другой части тела дотронешься? — спросила Зое с надеждой. Леви сказал зло: — Ханджи, не зарывайся. Она сказала, что ничего не слышит. Женщина сдалась: — Понятно. Так, никуда не уходи, я сейчас, — сказала она и вылетела из кабинета. Мы молча дожидались ее возвращения. Каждый из этих троих был связан со мной странными отношениями того или иного рода, и вся эта ситуация казалась диковатой. Зое вернулась вместе с Моблитом. — Его очередь! Меня начинала раздражать ее настойчивость. Подойдя к нему, я сказала: — Заранее извиняюсь за это. Взяла его за руку. Парень удивленно посмотрел на меня. Я сказала устало: — Тоже ничего. Когда Моблит вышел, Леви окончательно потерял терпение и сказал резко: — Четырехглазая, ты теперь заставишь ее перещупать всех мужиков здесь? — Почему только мужиков? Женщин тоже, — сказала Зое невинно. Я подала голос: — Нам нужно отталкиваться от того, что Эрен чем-то отличается. Может, уже расскажете чем. Я же вижу, что вы все что-то скрываете. Они переглянулись. Смит сказал: — Ладно. Леви, забирай Маргариту и расскажи ей про Эрена. Капитан вышел из кабинета, и я поплелась за ним следом. Мы пришли в мою комнату, где он рассказал мне все. Что Эрен может превращаться в титана. Рассказал об обороне Троста. О тренировках. О подвале дома в Шинганшине. Он говорил спокойно и строго по делу. Когда его рассказ был окончен, я сказала: — Понятно. Мы молчали. Я сидела в кресле. Он стоял рядом с окном и совсем не смотрел на меня. — Зое мне все объяснила про суд, — начала я. Посмотрев на меня, Леви сказал: — Мне надоело. Каждый раз находится какое-то дерьмо, из-за которого ты начинаешь ненавидеть меня и жалеть, что спишь со мной. Либо прими меня таким, какой я есть, либо все. Ты поставила меня в такое положение, что я постоянно вынужден оправдываться и объясняться. Ты хотя бы понимаешь, что я за человек? Понимаешь, что мое терпение не безгранично? Да, я избил этого мальчишку. И сделал бы это снова. Я делал вещи и похуже. И еще сделаю. Он направился к двери. И хотя перед глазами все еще стоял ужас, увиденный глазами Эрена, я не могла так просто отпустить Леви. Я бросилась за ним и схватила его за руку: — Подожди. Он остановился и посмотрел на меня холодно: — У меня нет на это времени. — Леви, я больше не буду сомневаться в тебе. Я принимаю твоё прошлое и все, что ты сделал и еще сделаешь. Немного смягчившись, мужчина сказал: — Ты сейчас говоришь искренне, но еще потрепишь мне нервы… Ладно. Никто меня не заставлял… Сейчас мне нужно идти. Увидимся вечером. Он вышел из комнаты. Оу, детка, да ты космос. Ты мысли читать умеешь! Мысли только человека-титана! Это мелочи. Тысяча чертей! А становится все веселее и веселее. Вот тебе и любовная драма, и реверс-гарем, и сверхъестественное, и боевик — все жанры. Хороший тут тамада, и конкурсы интересные! Клоун! А если серьезно, становится все страннее и страннее. Действительно, слишком много всего! В обычной жизни можно прожить год и каждый день будет, как день сурка. А тут что ни день, так событие какое-нибудь. Посмотрим, что дальше будет. Увидим, сказал слепой, услышим, поправил глухой, а покойник, на столе в морге лёжа, прибавил: до всего доживем.23.
21 октября 2018 г. в 15:16