Реальность создаёт разум

25.

— Эрен! Эрен!       Иногда во сне он слышит мамин голос. Только там можно забыться, помечтать, что мама жива, что его отец не пропал без вести, что все они так и живут в уютном домике в Шиганшине. Но пробуждение всегда бывает суровым — он в подвале штаба Разведкорпуса. Его мать съели, отец исчез, а сам он способен превращаться в титана, но пока не может контролировать свои силы. Прошло пять лет, а он так и не приблизился к главной цели своей жизни — уничтожить как можно больше этих тварей, убить, раздавить, отправить в небытие. Пройдя тяжелейшую подготовку в кадетском корпусе, он выдержал все испытания, но оказалось, что даже после этого он не сильнее котенка. В первом же столкновении с титанами его съели. И если бы не его непонятно откуда взявшаяся сила, быть ему сейчас мертвым и не переваренным в желудке титана.       Эти пять лет проходят перед его глазами как череда неприятных и тягостных событий, перетерпеть которые помогла только его жажда поквитаться с ненавистными титанами. Сначала был голод и постоянные унижения в лагере беженцев, затем они вместе с Армином и Микасой два года батрачили на сельскохозяйственных работах, и, наконец, достигнув призывного возраста, вступили в Кадетский корпус.       Когда он стал кадетом, то оказалось, что он не самый сильный призывник, что его упорства и настойчивости недостаточно, чтобы стать лучшим. Он оказался даже не лучшим в собственной семье. Его приемная сестра Микаса была гораздо сильнее, выносливей, быстрее и спокойней. Признаться честно, его немного задевал этот факт. Не очень приятно быть битым девчонкой. Но в глубине души он всегда знал, что Микаса не такая, как остальные люди. И тем отраднее то, что она всегда на его стороне.       В кадетке он встретил множество новых людей: Райнер и Бертольд, которые как и он жили в районе Шиганшины в одной из горных деревушек, замкнутая Энни, прямолинейный Жан, который с самого начала не взлюбил его, дружелюбный и отзывчивый Марко, компанейский Конни, смешная Саша, добрая Криста, а еще были Ханна, Франц, Сэмюэль, Мина и другие. За эти годы он подружился со многими из них. Они вместе прошли через тяжелейшие тренировки и видели, как некоторые ушли из кадетки, не выдержав суровых испытаний, а кто-то даже погиб.       Видя все это, сам он думал: я смогу — стану сильнее, продержусь до конца. И он смог продержаться. Даже вошел в десятку лучших и завоевал право выбирать, в какие войска идти. Хотя перед ним никогда не стоял такой выбор. С самого начала он знал, что пойдет в Разведкорпус чтобы крошить этих тварей. Потому что только разведчики способны изменить баланс равновесия в этой войне, которая уже длится сто лет.       А потом был Трост. Он подумал, что это его шанс проявить себя и убить как можно больше этих животных. Но реальность оказалась невероятно жестокой! При первой же попытке атаковать ему откусили ногу, а потом и вовсе сожрали. И все, кто был в его отряде, все, кто пошел за ним, погибли. Все, за исключением Армина — его он смог спасти.       Три года тренировок пошли прахом. Выяснилось, что они ничего не могут! Несмотря на все усилия, они всё также являются кормом для титанов! Где справедливость?       Он не помнит, как буйствовал в форме титана. Ему остается только верить на слово окружающим. И не понимает, почему он такой, почему может обращаться в титана. Знает только, что во всем виноват его отец, который что-то сделал с ним. Но как бы он ни старался, не может вспомнить, что же с ним сделали. Знает только, что разгадка находится в подвале их старого дома в Шиганшине.       После того как он пришел в себя, оказалось, что его принимают за чудовище. Его даже пытались убить из пушки. И только его верные друзья Микаса и Армин до конца были с ним. Только они не испугались и не начали смотреть на него, как на монстра. А остальные… Солдаты гарнизона, которые в живую сталкивались с титанами ранее, смотрели на него, как на чудовище. Одновременно ненавидели и боялись. Хотели убить его. Микаса и Армин оставались с ним до конца, пытаясь спасти его. Но ни доводы рассудка Армина, ни угрозы Микасы не помогли. Тот испуганный капитан из гарнизона уже был готов отдать приказ, когда появился человек, который сумел зародить надежду в сердце Эрена. Глава обороны Южного округа — Дот Пиксис. Он первым по-настоящему поверил в него — дал шанс проявить себя. И Эрен смог закрыть ту дыру в стене. Но не все прошло гладко. Он попытался напасть на Микасу! На девушку, которая всегда защищала его и которая прошла через те же ужасы, что и он. И хотя он много раз отвергал ее помощь, говоря, что она ему не мать и не сестра, в глубине души он знает, что она ему ближе, чем кровный родственник. Он знает, что она никогда не предаст его. И внутри него горит стыд за то, что он попытался убить ее. И каждый раз, когда он смотрит на ее лицо и видит этот шрам, то вспоминает, что наделал, что он не может контролировать себя в теле титана, что у него есть сила, но ею очень сложно управлять.       Но все это было позже. Только на суде он узнал про свою оплошность с Микасой.       После Троста он очнулся в подвале, закованный в кандалы, как опасный зверь. И там с ним произошла удивительная встреча, которая навсегда изменила его судьбу. Он познакомился с самим полковником Эрвином Смитом — командором Разведкорпуса, сделавшим столь многое для дела борьбы с титанами. От него исходила спокойная, уверенная сила. Именно такие люди могут вести человечество вперед.       С ним там был еще капитан Леви — самый сильный боец Разведкорпуса. Эрену и присниться не могло, что у него будет возможность встретиться с ним лицом к лицу. И правду про него говорят, что он не вышел ростом, что он грубый и неприятный в общении, но это не важно. Важно, что рядом с такими людьми Эрен и сам может стать сильнее, перенять их опыт, научиться по-настоящему сражаться с титанами.       Потом его судили. Судили люди, которые ни разу в жизни не видели живого титана, которые не прошли через те ужасы, через которые прошел он в Шиганшине и в Тросте. Погрязшие в своей жадности и трусости, они никак не могли понять своими мелкими умишками, что у него есть сила изменить все. Что он горит жаждой сражаться. А они видели в нем только угрозу. Представитель Военной полиции и вовсе предложил изучить его, а затем уничтожить. Как будто он не человек, а какое-то приспособление, вышедшее из строя.       Он чувствовал, что все складывается не в его пользу. Понимал, что еще немного и для него все будет кончено. И не только для него. Он видел в зале суда Микасу — ее лицо пылало гневом. И он знал, что если приговор будет жесток к нему, она сделает все, чтобы спасти его. Начнет убивать людей направо и налево. Погубит себя. Лишит человечество такого сильного бойца, коим является.       Спасение пришло с неожиданной стороны. Правда, пришло с болью. Капитан Леви избил его прямо в зале суда, чтобы доказать, что он не опасен, что капитан справится с ним. Что в случае, если Эрен потеряет контроль, тот убьет его без особой жалости. Тогда Эрену здорово досталось, ему даже зуб выбили. Но то, что он перенес тогда, было небольшой платой за возможность вступить в Разведкорпус, надеть на себя форму с заветными крыльями на спине и сражаться рядом с такими людьми, как капитан Леви.       Ради него создали специальный отряд из опытных бойцов не раз побывавших за стеной: Эрд Джин, Петра Рал, Оруо Бозард, Гюнтер Шульц. А возглавил этот отряд капитан Леви. Официальной целью отряда была его охрана. Но он-то знал, что охраняли не его, а ОТ НЕГО. Он чувствовал, что все, кроме капитана Леви и майора Ханджи относятся к нему с настороженностью, опаской и даже с неким подсознательным страхом. Леви был уверен в своих силах, поэтому совсем не боялся его, а Ханджи в своем исследовательском кураже готова была целыми днями проводить эксперименты, ничуть не опасаясь за их возможный исход.       Капитан сразу же предупредил его, что если возникнет угроза жизням членов отряда или жизни самого Эрена, когда тот будет в форме титана, то они будут вынуждены прибегнуть к крайним средствам, а именно вырезать его из тела титана. При этом, вполне возможно, он лишится всех четырех конечностей. Такая перспектива его совсем не радовала. Не хотелось бы остаться инвалидом, так ни разу не побывав за стеной и не сделав ничего для человечества. Ведь он не был уверен, что отрубленные конечности отрастут. Так он и сказал капитану. На что тот кинул на него свой жутковатый прищуренный взгляд и сказал, что Эрен просто не хочет чем-то жертвовать. А он хотел! Хотел сделать все, чтобы помочь человечеству. Но с его превращением все было не так просто. Во время первого же эксперимента он не смог превратиться в титана — искусал до крови обе руки, но все было тщетно. Как ни странно, члены его отряда оставались спокойными. Только Леви и Ханджи выразили беспокойство по поводу его провала. Остальные же, хоть и неявно, но были рады. За годы службы они настолько привыкли к тому, что титаны являются опаснейшими, смертельными врагами людей, что сама мысль о том, что человек может превратиться в разумного титана и послужить другим людям, казалась им абсурдной. Поэтому можно понять их страх и неадекватную реакцию, когда он случайно создал гигантскую руку титана.       В тот раз они мгновенно обнажили клинки и потребовали ответа, зачем он сделал это и враг ли он. Они угрожали его убить. И только капитан Леви оставался невозмутимым и спокойным.       Тогда все разрешилось хорошо. Уже позже майор Ханджи продемонстрировала им чайную ложку и выдвинула гипотезу, что условием превращения является не только болевой стимул, но и наличие конкретной цели. И действительно, он вспомнил, что непосредственно перед появлением гигантской руки у него упала ложка, и он за ней потянулся. Члены отряда поняли, что он сделал это ненамеренно, и каждый из них в наказание укусил себя за руку, подражая его трансформации.       Именно тогда он понял, что они приняли его, что будут на его стороне.       Через какое-то время состоялось распределение кадетов-выпускников, и он встретил своих старых товарищей. Он был рад, что многие из них подались в разведку, даже те, кто всегда говорил, что пойдут в военную полицию, вроде Конни и Жана. Но от старых друзей он узнал и ужасные новости: во время обороны Троста погибли очень многие из тех, кто был с ними в кадетке, в том числе и Марко. Веселый, жизнерадостный, добрый ко всем Марко. Жан сказал, что никто не видел его смерти. Он погиб один. И если бы Жан не наткнулся на его тело случайно во время зачистки, они могли бы и вовсе не узнать о его судьбе.       Эта новость потрясла его. Он стал все чаще задумываться о том, что будет за стеной, и каким он вернется оттуда. Если вообще вернется. Он наблюдал за членами своего отряда изо дня в день и недоумевал, как могут они быть так спокойны — есть, спать, тренироваться после всего увиденного за стеной? Как могут они продолжать, когда и сами скоро могут оказаться на месте ушедших навсегда. Сможет ли он, Эрен Йегер, обрести такую решимость, стать таким же спокойным и собранным, как эти люди? Он старался равняться на капитана Леви, который никогда не терял хладнокровия, всегда мыслил здраво. И хотя многие считают того неприятным человеком, сам Эрен знает, что это однобокое суждение. За эти месяцы, проведенные рядом с капитаном, он подметил в характере Леви много такого, о чем люди даже не догадываются: он любит животных, он ценит человеческую жизнь и ненавидит ненужные жертвы. А еще Эрен невольно увидел то, что совсем не предназначалось для его глаз, и с тех пор эта картина стоит перед его глазами.       В то время он уже тренировался с отрядом Леви месяца четыре. Он привык к этим людям, а они, в свою очередь, начали доверять ему. Его перестали контролировать каждую секунду, и он мог спокойно передвигаться по штабу. Хотя и не пользовался этой привилегией — не хотел злить капитана.       Помимо тренировок и экспериментов Ханджи, он выполнял различные обязанности, например, задавал корм лошадям, чистил их, убирал навоз. Обычно ему помогал кто-нибудь из членов отряда. Физическая работа не была ему в тягость — помогала отвлечься от мыслей о предстоящей экспедиции.       В тот день ему нужно было работать на конюшне вместе с Оруо. Странный человек этот Оруо. Сильный солдат. Из отряда, не считая Леви, он убил больше всех титанов. И, может, это сделало его заносчивым. А, может, Бозард всегда был таким. Петра постоянно вразумляет того, стараясь смягчить его характер. Судя по всему, эти двое давно знают друг друга. А еще у Оруо есть странная привычка подражать капитану. Честно говоря, получается дурная копия. Петра в открытую говорит тому об этом, а он только презрительно усмехается. Еще он считает, что не пристало такому опытному разведчику убирать навоз за лошадьми. Поэтому в те дни, когда Эрену выпадало дежурить с Оруо, ему приходилось работать за двоих. Впрочем, он не жаловался. В кадетке нагрузки были тяжелее. Это все мелочи — небольшая расплата за возможность служить с такими людьми.       Обычно, пока Эрен работал на конюшне, Бозард пил чай или болтал с кем-нибудь из сослуживцев, если ему удавалось встретить кого-нибудь во дворе.       Вот и в тот день Оруо встретил знакомого. — Эрен, задай корм лошадям, — приказал он и углубился в беседу.       Эрен направился в конюшню. Зайдя туда с яркого солнца, он замер на несколько мгновений, позволяя глазам привыкнуть к полумраку. И в этот момент услышал какой-то звук: там явно был кто-то еще. Осторожно прокравшись вдоль ряда стойл, он заглянул за угол. Капитан Леви стоял у стойла, где обычно находится его лошадь. Сначала Эрен не понял, что тот не один. Но потом заметил, что рядом с ним кто-то стоит. Девушка. Он не смог толком разглядеть ее. Во-первых, капитан загораживал обзор. А, во-вторых, столб света, падавший из-под крыши, освещал их обоих только по плечи, оставляя лица в тени.       Эрен знал, что ему нужно либо уйти оттуда, либо обозначить свое присутствие и приступить к работе. Но его как будто что-то пригвоздило к месту. Он просто наблюдал за ними. Толком не слышал, что говорила девушка. Но мог поклясться, что раньше никогда не видел ее.       Она тихо спросила что-то. Капитан ответил спокойно: — Не бойся, он не укусит.       Эрен увидел, как она протянула что-то коню, и тот с радостным причмокиванием слопал угощение. Девушка засмеялась переливистым тихим смехом. А капитан обнял ее собственническим движением за талию и совершенно не стесняясь, поцеловал в щеку. Она погладила его по плечу и начала говорить: — Леви, милый…       Но Эрен уже не слышал продолжения — тихо прокрался назад к выходу из конюшни. Там он привалился к стене, осозновая, что увидел что-то, чего не должен был видеть. Он совсем не разглядел ту женщину. Кажется, темноволосая, ростом чуть выше капитана. Но он совершенно точно мог сказать, что на ней была обычная одежда — не форма разведчика. Он совсем ничего не понимал. Не знал, как совместить образ капитана, сложившийся в его голове за эти месяцы, с увиденным только что. Но почему-то вспоминая эту картину: косой столб света, их лица в тени, тихий смех женщины, лошадь нетерпеливо переминается в стойле в ожидании угощения и капитан, обычно такой брезгливый и нетерпимый к чужим прикосновениям, обнимает и целует женщину. Эрен почувствовал, как краска стыда заливает его лицо. И в тоже время он почувствовал какое-то жжение в груди, какое-то ноющее чувство и почему-то вспомнил родителей. Между ними он тоже порой, очень редко, когда они думали, что никто не видит, наблюдал похожие картины. — Эрен, ты чего тут стоишь, как пень. Уже задал корм лошадям? — перед ним вырос Оруо. — Оруо… я… не… — Ты чего мямлишь? Давай живо за работу! — Я не могу, — выпалил Эрен. — Там капитан Леви в конюшне. — И что? Боишься, что он тебя проглотит, как титан? — Бозард засмеялся своей нелепой шутке. — Не в этом дело. Просто он там не один. Он с женщиной.       Оруо осекся: — С женщиной. С какой еще женщиной? — Я не знаю. Я ни разу ее не видел. — И что они делают? — Ничего. Кормят лошадь… И не только… Они еще… — он не знал, что сказать и чувствовал, как предательский стыд заливает его лицо красным.       Оруо посмотрел на него с подозрением, и схватив за плечо, вывел из конюшни: — Ну-ка, парень, пошли отсюда.       Он потащил его в противоположную от конюшен сторону. Когда конюшни скрылись из виду, Эрен спросил: — А у капитана Леви есть жена?       Оруо скривился: — Что? Жена? Нет, конечно. — Но в конюшне я видел…       Оруо резко перебил его: — Не знаю, что ты видел, но тебе лучше об этом помалкивать. Понял? Не говори никому. Ни своим дружкам новобранцам, ни членам нашего отряда, и тем более не думай даже о том, чтобы заикнуться об этом при капитане. Усек? — Да.       На том и порешили. И он молчал. Но с тех пор начал смотреть на капитана немного другими глазами. Признаться, он тому даже немного завидовал. Такой сильный, идеальный боец, всегда знает, что делать. Но у него есть не только это. Есть у него другая сторона жизни, к которой титаны не имеют никакого отношения. И на той стороне он может запросто обнимать женщину, которая счастливо смеется. Неужели возможно совмещать две такие несовместимые вещи? Даже Эрен своим неокрепшим пятнадцатилетним разумом понимал, что для этого нужно обладать сильным духом и выдержкой.       А что есть у него самого? Кроме этой сомнительной силы титана, из-за которой его теперь боятся, ненавидят и считают монстром? Что у него есть? Он задавал себе эти вопросы, на которые не было ответов. Но одно он мог сказать точно: у него есть преданные друзья — Микаса и Армин.       После распределения они тоже оказались в этом замке. Теперь у него была возможность в течение дня урывками видеться с ними. Микаса каждый раз интересовалась, какие эксперименты проводят над ним, причиняют ли ему боль. Она явно не взлюбила капитана Леви после того суда. Каждый раз, когда разговор заходил о нем, ее лицо чернело. Он пытался убедить Микасу, что капитан не сделал ничего плохого, но она отметала его возражения.       Практически сразу же после появления здесь его товарищей по училищу, между ними состоялся неприятный для него разговор. Тогда на складе собрались Микаса, Армин и все те, с кем он сблизился за эти годы: Конни, Саша, Райнер, Бертольд и другие. Правда, были там и люди, с которыми его отношения были не так хороши, в частности Жан, взгляды которого всегда противоречили его собственным. За эти годы их соученики наблюдали между ними множество жарких споров, порой возникавших на пустом месте. Просто они были людьми, которые по-разному смотрели на жизнь. Но в конечном итоге, двое таких разных людей оказались в одном месте. И именно Жан потребовал от Эрена ответ. Правда ли, что он попытался напасть на Микасу, когда был в теле титана, и сможет ли он контролировать себя впредь. Микаса пыталась, как всегда, прикрыть его, но нужно признаться, что на последний вопрос у него не было ответа. Ему очень тяжело давалось нахождение в теле титана. Первые попытки он даже не помнил. Они с отрядом уезжали далеко в безлюдную местность, и там он превращался. После этих попыток он был выжатым как лимон, и им приходилось буквально вытягивать его из тела титана. Поначалу помнился только жар, все было расплывчатым, какие-то образы мелькали пред глазами. Но одно он знал точно: он не причинит вред членам своего отряда или любому другому человеку. Тот случай с Микасой был единичным.       Постепенно, раз за разом его способность контролировать себя крепла. Он начал осознавать себя в теле титана, начал понимать, что говорят ему люди. Он понял, что может управлять трансформацией. С каждым разом превращаться становилось все легче и легче.       Он окончательно успокоился. Понял, что не подведет, что сможет быть полезным в экспедиции. И хотя капитан много раз говорил ему, что они сделают все, чтобы его сила титана не пригодилась, он все-таки надеялся принести пользу.       Когда до экспедиции оставался месяц, все начальство, включая капитана, уехало в столицу на встречу с главнокомандующим.       В его отсутствие они должны были заниматься различного рода мелкими проблемами, которые требовалось решить до экспедиции, например, проверить снаряжение.       В тот день, когда капитан уехал, Эрен проснулся очень рано. И неспроста. Накануне он мельком виделся с Микасой и Армином, и договорился с ними встретиться рано утром. В последние перед экспедицией недели они виделись нечасто. И он, и друзья были загружены работой и тренировками.       Они встретились в главном холле. Кругом стояла тишина. Армин предложил подняться на верхние этажи. Эрену и самому было интересно, что же там. Все-таки годы солдатской муштры не смогли окончательно выбить из них дух авантюризма. Совсем как в детстве, когда они мечтали отправиться за стену и увидеть море.       Поднявшись на самые верхние этажи, они отыскали выход на крышу замка и посидели немного там, обсуждая предстоящую экспедицию. Микаса сказала: — Скорей всего в экспедиции мы будем находиться в разных местах боевого строя. Эрен, если все пойдет очень плохо, найди меня, я смогу тебя защитить. Армин, ты тоже.       Эрен взвился: — Микаса, мы не в Шиганшине! Мы больше не дети! Тебе нет нужды защищать меня. Я сам могу за себя постоять! Ты понимаешь это?       Она сказала спокойно: — Я понимаю, но…       Тут Армин вмешался в их спор: — Ребята, знаете, у меня почему-то плохое предчувствие. Что-то должно произойти. Надеюсь, что мы сможем выдержать все. И надеюсь, что мы вернемся живыми.       Они посидели, помолчали. Каждый думал о своем, но они знали, что есть друг у друга, и от этой мысли становилось легче.       Потом пошли вниз — скоро замок начнет просыпаться, и их накажут, если застукают здесь. Когда они спускались по лестнице, то в гулком коридоре четвертого этажа услышали какой-то звук и решили сходить поверить. Музыка. Кто-то играл на инструменте и пел. Они так давно не слышали песен. Этот признак мирной жизни остался в далеком прошлом.       Они тихо прокрались к приоткрытой двери. Эрен толкнул ее, и она легко поддалась. В большой гулкой комнате, за инструментом, спиной к ним сидела девушка: стройная, среднего роста, длинные темные волосы с рыжим отливом заплетены в косу, одета в форму Разведкорпуса. Но на ней не было ремней. И эта деталь запала ему в память. Разведчики носят ремни постоянно и снимают их только на ночь. Поэтому они практически всегда готовы использовать УПМ. Но она… Нет. Сколько бы раз впоследствии он ее не видел, на ней практически никогда не было ремней. Но, впрочем, это еще впереди. А в тот момент он просто стоял и слушал завороженно песню. Даже не понимая слов чужого языка. Но в тиши того утра эта песня казалась отголоском совсем другого мира.       Музыка оборвалась. Девушка услышала их и резко встала из-за инструмента. Лицо ее… Странное это было лицо. Без сомнения, красивое. И они втроем уже позже решат между собой, что это красивое лицо, но в то же время какое-то чужое. Резко выступающие скулы, настороженный взгляд, между пухлыми губами чуть приоткрытого рта блестит полоска белых зубов, брови слегка нахмурены — вид ее был совсем не дружелюбным, но и в тоже время не угрожающим, а каким-то холодно-изучающим. Сложно было определить ее возраст. Ему показалось, что ей лет двадцать или двадцать с небольшим. Но Армин, когда они обсуждали это потом, с ним не согласился. Он произнес пророчащую фразу: лицо молодое, но глаза совсем не как у двадцатилетних.       Она стояла и смотрела на них спокойно. Не выражая ни тревоги, ни страха, ни особого интереса. Скользила холодным изучающим взглядом по их лицам. Чтобы разрядить обстановку он сказал:  — Ты хорошо играла. Никогда такого не слышал. А на каком языке ты пела?       Она не подала даже малейшего знака, что слышала его вопрос. Просто продолжала стоять и смотреть в упор на них.       Он начал думать, что зря они сюда забрались. Но уже не мог остановиться. Ее неполная форма разведчика, песня на непонятном языке, странный взгляд — все это толкало его любопытство вперед. И он спросил: — А ты член Разведкорпуса? На тебе форма, но я тебя раньше здесь не видел.       Она продолжала молчать. Даже самый глупый человек уже понял бы, что им здесь не рады. Но Эрен Йегер был самым упорным человеком в пределах стен и не собирался сдаваться: — Меня зовут Эрен, это Микаса, а это Армин.       Микаса прошептала рядом с ним: — Эрен, может, она не понимает тебя. Пойдем лучше отсюда.       Незнакомка усмехнулась, губы ее насмешливо сложились, и она сказала: — Я его отлично поняла, Микаса. Но ты права, вам лучше уйти.       Её голос оказался совсем не таким, каким он показался ему, когда она пела. Пела она низким голосом, но когда заговорила, он оказался выше, мелодичнее.       Он задал вопрос, который вертелся у него на кончике языка: — А почему нам надо уйти? Давай познакомимся. Ведь мы тоже служим в Разведкорпусе!       Она сказала: — Я не служу в Разведкорпусе. Если вас увидят со мной, у вас троих будут неприятности. Уходите отсюда. — Но ведь ты…       Микаса не дала ему договорить, взяла за руку выше локтя и потянула: — Эрен, идем! Ты слышал, что она сказала.       Они вышли из музыкальной комнаты и спустились в главный холл. — Не стоило нам туда ходить, — сказал Армин. — На ней форма, но сама говорит, что не из Разведкорпуса. Разве посторонние могут тут находиться? — добавила Микаса.       Армин сказал задумчиво: — А меня беспокоит другое. В пределах стен говорят на одном языке. Раньше, еще до титанов было много разных государств и соответственно много языков. Но сейчас они утеряны. В свободном доступе не осталось даже книг на иностранных языках. Может, только в архивах короля. Тогда на каком языке она пела? — А еще она так и не сказала, как ее зовут, — добавила Микаса.       Сам Эрен молчал. Какая-то мысль не давала ему покоя. Но он не мог понять, что это за мысль.        В тот раз они расстались, так ничего не поняв.       Капитан Леви вернулся. И им предстояло последняя вылазка перед экспедицией. Майор Ханджи хотела провести над ним еще какие-то опыты. Похоже, мозг этой женщины, не останавливаясь, выдаёт все новые и новые идеи. На этот раз ее интересовало, сколько времени он сможет продержаться в теле титана. Ведь каждая трансформация отнимает у него приличное количество сил, хотя в последнее время и стало легче. В итоге, он смог продержаться несколько часов. Но после этого был полностью измотан. И весь следующий день провалялся в палатке, пока его отряд отрабатывал командное взаимодействие.       В результате, за те две недели, что они провели в поле, он устал больше, чем за год в кадетском корпусе. Ханджи придумывала для него все новые и новые задания. А капитан Леви взирал на это с холодной обреченностью, зная, что ее бесполезно вразумлять, когда дело касается опытов.       Когда они вернулись в штаб, он отправился в казармы повидать друзей. И там ему рассказали странную историю. Несколько дней назад новичкам дали задание: найти в лесу человека — женщину. При этом никто не объяснил им, кто она и как оказалась в лесу одна: потерялась или сбежала? Сказали только, как ее зовут, и что ее нужно доставить в штаб, при этом ни в коем случае не применяя силу.       Они втроем сидели за казармой на старых деревянных чурбанах, и Микаса рассказывала эту странную историю. — Эрен, помнишь ту девушку в музыкальной комнате? — Да, она тогда не назвала своего имени.       Микаса сказала: — Ее зовут Маргарита. И с ней что-то не так. — Что ты имеешь в виду? — спросил Эрен.       Армин уже слышал эту историю, поэтому сидел молча.       Микаса ответила на вопрос: — У нее при себе были вещи. Не знаю, как объяснить, но я никогда не видела таких вещей. И сама она… Ее поведение…       В этот момент их прервал непонятно откуда появившийся Жан: — А вот и наша неразлучная троица! Ну что Эрен, поджилки перед экспедицией еще не трясутся? — А сам-то ты, Жан, разве не боишься? — После Троста мне уже ничего не страшно. Кстати, а почему вы трое сидите тут с такими заговорщическими лицами? — Просто разговариваем, — сказал Армин. — А, может, вы обсуждаете нашу недавнюю вылазку в лес? — Жан оказался довольно проницательным.       Эрен заметил, что Жан и Микаса переглянулись, как будто им двоим что-то известно.       Микаса сказала предостерегающе: — Жан, нам не стоит обсуждать то задание.       Но Жан уже не мог остановиться — ему нужно было выплеснуть своё негодование, и он выбрал для этого Эрена. — А вот я думаю, что нам стоит это обсудить. Ведь Эрен так близок с капитаном Леви. Пусть знает, какая бешеная у того баба.       Эрен непонимающе покачал головой: — О чем ты?       Жан сжал зубы: — Эта Маргарита, эта змея…       Микаса решительно его оборвала: — Хватит, Жан! Уходи! Ты достаточно сказал.       Но Эрену уже было не до Жана — он сопоставил детали. Женщина в конюшне и девушка в музыкальной комнате — это же один человек. Значит, не привиделась она ему тогда — она существует. Но не слишком ли она молода для капитана? И ростом явно выше него.       Вскоре ему предоставился шанс встретиться с ней лицом к лицу. Его вызвали в кабинет к командору. Раньше такого не бывало. За эти шесть месяцев он видел командора мельком всего несколько раз, а теперь он вызывал его к себе. Помимо командора там еще присутствовали майор Ханджи и майор Закариас.       Когда он туда пришел, то отдал всем салют, потом ему сказали сесть на стул. Казалось, они кого-то ждут. И действительно, пару минут спустя появился капитан Леви и та девушка. Они зашли, она поздоровалась и сразу направилась к нему, села напротив. Теперь у него была возможность разглядеть ее поближе. Сложно все же было определить ее возраст — лицо молодое, но было в глазах нечто… Нечто, показалось ему странным. Да, прав был Армин.       Она вела себя приветливо: пожала ему руку, при этом мелькнуло на ее лице удивление. Он не мог понять, зачем она там? Может это какая-то проверка? Потом она начала задавать вопросы. Он отвечал, понимая, все меньше и меньше. И вдруг она положила руку ему на лицо. Ее ладонь оказалась мягкой и теплой. Он смотрел прямо в ее зеленые глаза — она сидела совсем близко и их колени соприкасались. Почему-то он вспомнил мать. Он давно не был так близко к женщине. Сослуживцы в счет не шли. Даже нахождение рядом с Микасой, которая была ему как сестра, было другим. Он мог, не стесняясь, потрепать ту по волосам, пожать ей руку или даже обнять. Еще дома они засыпали иногда на одном диване, утомленные сбором хвороста или школой.        Сейчас почему-то он подмечал особенности внешности этой странной незнакомки: пухлые губы, в глазах в оттенке зеленого таятся оранжевые искры. И рубашка до конца не застегнута. Чтобы не смотреть туда вниз, в вырез, он отвел глаза в сторону и встретился взглядом с капитаном Леви. Тот смотрел зло на него. И он не сразу понял причину этой злости, а когда осознал, почему-то вспомнил тот день в суде. И вдруг она убрала от него свою руку и резко подскочила. Все закончилось — его отправили из кабинета. Но что-то его не отпускало, и он малодушно подслушал под дверью, как она сказала капитану, что видела, как Леви его избил. Она сказала, что может через прикосновение читать его мысли.       Его как будто по голове топором ударили. Он убежал оттуда в смешанных чувствах. Значит, она видела все, о чем он думал там, сидя с ее рукой на щеке. Какой ужас! Он почувствовал, как краска стыда заливает его щеки. Он не мог понять, как такое возможно? Действительно, ли он слышал это или ему померещилось. Как можно читать мысли людей? Как можно читать его мысли?       Почему именно его?       Мало ему непонятно откуда взявшейся силы титана, еще и это.       Кто она такая? Какое отношение имеет к нему?       Остаток дня он провел, как в тумане. Бесконечно перемалывал в голове разговор в кабинете командора Смита. Даже ночью, во сне он не мог отпустить эти мысли. На следующий день он был сам не свой. Члены его отряда обратили на это внимание. Оруо издевался над ним, говоря, что Эрен трусит перед экспедицией. Но самому ему было не до шуток. Казалось, что у него голова взорвется от мыслей. Ему нужно было поговорить с той девушкой. С Маргаритой. Нужно выяснить у нее, что она знает. Но как с ней увидеться? Он сломал голову, но так ничего и не придумал. И каждый раз глядя на капитана Леви, не мог не вспоминать ту сцену в конюшне, и мелькали в его голове смутные картины, чем еще капитан занимается с ней. И от этих мыслей ему становилось и стыдно, и противно, и жгло в груди, и появлялось странное тянущее чувство в животе. Но перестать думать об этом он не мог.       Оставалось пять дней до экспедиции. Он был во дворе. Стояла замечательная погода, по небу плыли огромные облака всевозможных форм. Одно облако напомнило ему сидящую кошку. Он поднял глаза понаблюдать за ним и увидел, что на крыше замка кто-то есть. Кто-то стоит облокотившись о стену и, так же как и он, наблюдает за кошачьим облаком. Блеснула рыжина в волосах, и он понял, кто это. Это был его шанс поговорить с ней.       Он знал, что выход на крышу есть из двух башен. Одна находится в офицерском крыле, и если он пойдет туда, то рискует наткнуться на кого-нибудь.       Но во вторую башню можно было попасть с этажа, который не используется. Этим-то ходом он и воспользовался.       Когда он выбрался на крышу, она все еще была там. Стояла к нему спиной, поглощенная своими мыслями. Нужно сказать откровенно — на ней было совсем мало одежды. Очень странной одежды. Нечто прикрывающее только грудь и верхнюю часть спины, и какие-то совсем короткие штаны. Правильно тогда сказала Микаса насчет ее вещей — он раньше такого не видел.       Он сделал несколько шагов, и она резко обернулась. — Эрен? Как ты сюда попал? Тебе нельзя здесь находиться! — Я был во дворе и увидел, что ты здесь.       Он не знал, как задать вопросы, которые мучили его последнюю неделю. Нужно вывести ее на чистую воду. Нужно действовать решительно. Он взял ее за руку и спросил мысленно: — Ты можешь читать мои мысли, да?       Она молчала, а на ее лице застыла маска безразличия. Но по ее глазам он понял, что девушка его слышит. Слышит и не признается. А ему нужны были ответы! Он хотел знать! Ему надоело, что от него все скрывают! Он сказал мысленно: — Я знаю, что ты слышишь меня, я подслушал тогда под дверью и слышал, как ты сказала капитану Леви, что видела моими глазами, как он избил меня. Признайся! Признайся! Признайся! — Да, — сказала она и выдернула свою руку из его.       Она призналась! И он понял, что нужно заставить ее рассказать все. И она рассказала. Спокойно. Методично. Про другой мир. Про то, что все они являются персонажами, вымыслом. Про то, что он главный герой и в конечном итоге должен победить титанов. Он почувствовал, как на его плечи легла невероятная тяжесть. Он должен победить титанов. Но она не знает, как он это сделает. Она не знает, почему он такой. У нее не было ответов. И ей нечего было ему сказать.       Все эти дни он, не останавливаясь, думал о ней. Пытался понять, кто она, и какое отношение имеет к нему. А она так спокойно выложила все это ему и собирается уйти. А он вместо того, чтобы успокоиться и обдумать услышанное, думает только о том, что совсем скоро экспедиция, и он скорей всего ее больше не увидит. И он понял, что все эти мысли последних дней были не только о том, что она может читать его мысли. Он вспоминал постоянно ее зеленые глаза, насмешливый изгиб губ и теплую руку на своей щеке. И совершенно неожиданно для себя он положил руку ей на плечо, и его мысли понеслись скачками: — Это странно, но ты мне вроде как нравишься! Я не знаю, не понимаю, как… что… я не могу объяснить… просто…       Она отвергла его с холодной жестокостью. Сказала, что все это ерунда, и что он ребёнок. И что ей тридцать лет. Тридцать!!! Когда его мать погибла, она была всего на несколько лет старше ее. Но эта женщина совсем не выглядит, как его мать. И ведет себя совсем не так. Разве может такая взрослая женщина ходить в таком виде? Как смеет она считать его ребенком?       Он столько вытерпел, столько сделал и еще собирается сделать, а его считают ребенком. Конечно, ему не сравниться с капитаном Леви. Тот гораздо взрослее, сильнее, умнее и хладнокровнее его. Но он, Эрен Йегер, не какой-нибудь сопляк, прячущийся за других. И он должен ей это показать. Может видеть его глазами, ну что ж, пусть видит! И он показал ей ВСЁ.       Она пыталась вырваться из его хватки, но он не отпускал. Видел, что ей плохо и больно, но его обычное упрямство не позволило ему остановиться на половине пути.       Когда все было кончено, она рухнула на пол. Тяжело дышала, стиснув зубы. Ему стало стыдно за себя, и он попытался извиниться. И тут она посмотрела на него. Он никогда не видел такого и вряд ли когда-нибудь увидит. На мгновение, всего лишь на мгновение ее лицо изменилось до неузнаваемости. На него смотрел кто-то настолько чуждый всем человеческим эмоциям, кроме холодной ненависти, что он невольно отшатнулся. Это продлилось недолго, и вот она уже стала самой собой. На ее лице, залитом мертвенной бледностью даже мелькнула жалость по отношению к нему. Она с трудом встала и побрела прочь. Но, видимо, слишком сильным было потрясение, девушка пошатнулась, он успел подскочить и поддержать ее. Мысли его, при этом, бешеным вихрем скакали в голове: там смешивалось сожаление о содеянном, и осознание, что они так близко и странные желания. И этим он разозлил ее еще больше. Она ушла оттуда. А он подумал, что она теперь питает к нему отвращение и ненависть.       На следующий день, когда они поехали, чтобы провести очередной эксперимент (будь неладна неугомонная Ханджи), он был погружен в свои мысли, думая о том, что ему нужно извиниться. Но как это сделать? Вряд ли у него будет еще один шанс подобраться к Маргарите. Поэтому, когда уже находясь в форме титана, он увидел ее выходящую из леса, то рванул к женщине, не раздумывая. В тот момент он не думал, как это могут расценить члены его отряда, и что капитан Леви потом сделает с ним. Ему нужно было извиниться, и он сделал это. Оказалось, что она может слышать его, когда он в теле титана. Что же за странная связь существует между ними?       Когда они возвращались в штаб, он наблюдал за хмурыми лицами членов своего отряда. Похоже, ему придется встретиться с последствиями своей выходки. Наверно, они снова считают его ненадежным и импульсивным. А впереди еще предстоял разговор с капитаном.       Вечером Леви пришел к нему в подвал. По лицу капитана сложно было предугадать, что он сделает: просто отругает или по морде даст.       Тот начал разговор с неожиданной стороны: — Эрен, ты забыл, зачем ты здесь? Забыл, что ты сказал мне тогда в подвале суда? — Нет, капитан, я не забыл! Я здесь, чтобы отправиться в экспедицию и помочь убить как можно больше титанов! — Тогда какого хрена ты творишь?       Он не знал, что сказать: — Яяя… я просто растерялся. Чтение мыслей. Это… я не знаю, как это объяснить. Это все настолько странно.       Капитан Леви посмотрел ему прямо в глаза таким взглядом, как будто заглянул в душу и сказал: — Только чтение мыслей совсем ни при чем, правда? Тут дело в другом.       Капитан все понял! До чего же он умен! Он обо все догадался.       Эрен сжал зубы. Он смотрел во все глаза на Леви, не зная, что сказать и ожидая от того выговора или даже тычка в зубы. Почему-то ему вспомнилось, что тот раньше был бандитом на самом дне столицы.       Но тот лишь спокойно смотрел на него и сказал своим обычным тоном: — Слушай, Эрен, оставь это. Ты не первый и не последний. Но ты для нее не более чем один из многих персонажей скучной книги. Все, что происходит здесь, практически ничего для нее не значит… У тебя есть цель — ты хочешь победить титанов. Держись этой цели.       Эрен сказал нерешительно: — Капитан Леви, простите меня. Я знаю, что Вы и она… — он замолчал, не зная, как закончить мысль.       Леви недовольно поджал губы: — Тебя это не касается. Просто забудь о ней. — А она поедет в экспедицию?       Лицо капитана почернело: — Я тебе что сказал? — Простите. Просто за стеной будет ад. Ей там не место. — Без тебя, идиота, знаю. Нет, она не поедет. Всё. Больше не смей говорить о ней. Ни с кем! Понял?       Капитан ушел. Они так и не произнесли ее имя, но и так было понятно, о ком идет речь.       Эрен попытался разобраться в своих чувствах. Но все было слишком запутанно. Он оказался связан каким-то таинственным образом с этой женщиной. А она связана с капитаном.       В последнюю перед экспедицией ночь он заснул на удивление быстро — решил не мучить себя ненужными мыслями и просто позволить всему идти своим чередом.       Ему снова снилась мама. Казалось, она трясет его за плечо и зовет по имени. Он пытался во сне прорваться к ней, бродил в каких-то лабиринтах, но никак не мог найти ее. Наконец, он понял, что кто-то действительно зовет его. Открыл глаза. Маргарита сидела на краю его кровати — длинные волосы распущены, в глазах отражаются огоньки горящей свечи. Сон, подумал он, точно сон. Но лучше бы она вместо того, чтобы просто сидеть, легла бы рядом. Так хочется прижаться к кому-то. Просто ощутить тепло другого человека.       Оказалось, что это не сон. И то, что последовало дальше, сначала ввергло его в шок, но потом придало решимости. Оказалось, что существует разумная женская особь титана. И ей зачем-то нужен он. Маргарита сказала, что скорей всего она нападёт во время экспедиции, а Разведкорпус попытается взять ее живой. И что ему нужно помочь им. Он понял, что это его шанс. Кто бы ни оказался женской особью, он победит его. Он сможет. Иначе зачем ему дана эта сила?       Она сказала ему быть сильным и исчезла.       Он не спал остаток ночи, раздумывая об услышанном. Как же ему хочется предупредить Армина и Микасу. Но скорей всего, он их уже не увидит. И в экспедиции его отряд будет находиться в самом безопасном месте строя — в середине последних рядов. Его друзья же будут ближе к правому флангу. Им удастся видеться только во время стоянок. А может, и там его отряд будет находиться отдельно. Он надеялся, что с Армином и Микасой ничего не случится. И не только с ними. Со всеми, кто был с ним в кадетке. Даже Жана будет жалко, если тот погибнет.       Наутро все собрались во дворе. Капитан был, как всегда, собран. Остальные члены его отряда тоже выглядели невероятно серьезными. Не препирались Петра и Оруо, не перекидывались беззлобными шутками Эрд и Гюнтер. Он понял, что даже они чувствуют неизбежность предстоящей опасности.       Два дня Разведкорпус добирался до Каранеса.       Когда они оказались перед воротами, он понял, что назад дороги нет. Впереди была неизвестность. Но к этой неизвестности он шел пять лет. Он там, где должен быть. Здесь его место, среди этих людей.       Он слышал, как командор скомандовал: — Выступаем!       Натужно скрипя, поднялись тяжелые каменные ворота с эмблемой короля. Стройные ряды Разведкорпуса припустили галопом. Отряды поддержки, которые сопровождали их до старого города, отвлекли на себя всех титанов, и основные силы прошли этот отрезок пути без задержек.       Когда они вышли за стену, Разведкорпус рассыпался на отряды в соответствии с боевым построением.       Они не успели даже потерять из виду стену, когда он увидел дымовые сигналы. Красные для обычных титанов, черные для аномальных. Он не ожидал, что они повстречают их так скоро. А потом прискакал гонец и сообщил, что разведка на правом фланге уничтожена, и система сообщения нарушена. Тогда он понял: началось. Женская особь. Не иначе. Слишком быстро! Обычные титаны не смогли бы так быстро расстроить их ряды. Он слышал, как капитан недовольно пробормотал сквозь зубы: — Что за бардак? Какого черта мы позволили им прорваться так далеко?       Эрен ничего не понимал. Ведь капитан знал о женской особи. Тот должен был понять, что это ее рук дело.       А потом они вошли в лес. Он никогда раньше не видел таких высоких деревьев. Казалось, что отдельные экземпляры достигают ста метров в высоту. Он ничего не понимал. Зачем они там? Он же видел, что другие отряды пошли в обход. Строй распался. Как же им теперь защищать повозки и подавать сигналы? Когда он задал эти вопросы капитану, тот ответил ему, что их задачи изменились, и что неплохо иногда бывает включать голову. Он посмотрел на лица своих товарищей. По их потемневшим лицам, сжатым зубам и мечущимся глазам он понял, что они тоже не в курсе происходящего. И тут его озарило: ловушка. Ловушка для разумного титана будет в этом лесу. Капитан, скорей всего, знает об этом. А вот члены отряда — нет! Вот, значит, как! Их не поставили в известность.       Позади них взвился черный дым. Капитан приказал обнажить клинки. Сердце Эрена забилось в страшном темпе. Он увидел ее. Вся, состоящая из мышц, она неслась во весь опор, сметая со своего пути всех, кто пытался ее остановить.       Он слышал, как Петра кричала, что пора использовать привод. Оруо настаивал, что они должны убить ее. Эрд и Гюнтер вторили ему. Эрен видел, как гибнет подкрепление. Они не могли остановить эту махину. Но он знал, что те, кто скачут рядом с ним, могут. Однако приказа атаковать не было. Капитан сказал им закрыть уши и выпустил звуковую гранату. А потом не терпящим возражений тоном приказал выполнять свою задачу: оставаться в седле и охранять Эрена. Подозрения Эрена переросли в уверенность: там, впереди ловушка. Они хотят взять ее живьем.       Но что ему делать? Он видел, как позади них гибли все новые и новые люди. Он не мог в это поверить. Они могли помочь им! Могли их всех спасти. Он мог бы. Он может драться сам. Почему он полагается на других? Рука сама потянулась к зубам. Он вспомнил ее слова: только ему решать, когда вступать в бой. Может, сейчас как раз наступил момент.       Петра увидела его движение и закричала: — Что ты делаешь? Ты же обещал превращаться только под угрозой смерти! Эрен!       Капитан Леви вмешался: — А ты прав! Если хочешь, давай. Уж я-то знаю, ты — настоящее чудовище. Как бы мы его не подавляли, он никогда никому не подчинится. Эрен, можешь не полагаться на наш опыт, выбирай: поверь в себя или поверь в меня и Разведкорпус. Я не знаю и никогда не знал. Я верю в собственные способности и выбор моих доверенных соратников. Но никто не знает, как все может обернуться. Так что думай сам, о каком решении будешь сожалеть меньше.       Он задумался. Что же делать? Положиться на них или на себя? Ему вспомнилось, как долго он завоевывал доверие этих людей. И мог ли он сейчас пойти против них и сделать все по-своему? — Эрен, ты слишком долго думаешь! — закричал капитан.       И он решился. Решил довериться им. Довериться капитану. Они припустили во весь опор. Титан тоже ускорился. Он понимал, что они могут умереть, но, тем не менее, шел за этими людьми. И когда она практически догнала их, он вдруг увидел множество разведчиков на деревьях и под ними. Его отряд пронесся мимо них, титан последовал за ними и Эрен услышал крик: — Огонь!!!       Он обернулся и увидел, как множество заостренных железных копий, привязанных к веревкам, сковали титана.       Они поймали ее! Разведкорпус схватил разумного титана!       Капитан приказал привязать лошадей, перейти на приводы и спрятать Эрена.       Члены его отряда ликовали. Но потом Эрен задал им каверзный вопрос: — Если у командора Эрвина с самого начала был план, то почему не сказали вам всем. Ведь вы так долго служите в корпусе.       Оруо разозлился. Но вмешался Эрд. Он сказал, что тот, кто прячется в теле титана, может оказаться членом Разведкорпуса. Поэтому командор доверился только тем, кто был в корпусе еще пять лет назад — до падения стены Мария.       Эрен задумался. Если все получится, то он будет еще на шаг ближе к правде этого мира. Но все-таки как много людей погибло!       Эрд сказал ему: — Эрен, ты пока не в курсе. Но скоро поймешь, почему Эрвину Смиту доверили надежду человечества.       Потом они увидели синий дым — знак к отступлению.       Пока они заправляли баллоны газом, он спросил у Петры: — Мы, правда, увидим, кто там внутри?       Она сказала с улыбкой: — Благодаря тебе, да. Это результат твоего решения довериться нам. Ты сделал правильный выбор!       Они отправились в путь, используя приводы. По дороге ребята радостно болтали.       Чувствовалось, что они испытывают большое облегчение от того, что все практически закончилось.       Над деревьями взвился зеленый дым — капитан подал знак. Они подали ответный сигнал и направились к месту встречи. В какой-то момент он увидел, как параллельно их курсу появился человек в форме Разведкорпуса. Можно было подумать, что это капитан Леви, но стиль обращения с УПМ совсем не был похож на его.       То, что произошло в следующее мгновение, поразило его в самое сердце. Только что Гюнтер двигался вместе с ними, а в следующую секунду он повис вверх ногами практически обезглавленный, и брызги его крови летели в разные стороны. Тот человек убил его. И они поняли, что попытка схватить женскую особь провалилась. И теперь она пришла за ним.       Он повис рядом с Гюнтером, не в силах пошевелиться. Оруо подлетел и швырнул его вперед, заставляя тем самым использовать привод.       Петра крикнула: — Кто это?       Эрд, оставшийся за главного, отдал приказ: — Защищайте Эрена!       Все происходило очень быстро. Тот человек не отставал от них. Они не понимали, что происходит. Кто гонится за ними? Неужели это женская особь? Она каким-то образом смогла вырваться из ловушки?       Петра закричала в гневе: — Иди сюда, я порежу тебя на куски!       Сверкнула молния зеленого света, их окатило паром, и женская особь предстала перед ними во всем своем ужасном великолепии. Она понеслась за ними.       Эрен подумал, что пришло его время. Он закричал: — Да как ты смеешь? На этот раз я справлюсь! — Нет, — воскликнул Эрд, — женщину-титана убьем мы! А ты быстро дуй в штаб на всех парах! — Я тоже буду сражаться! — Нет, твоя сила — это слишком рискованно! — Что такое? Ты в нас сомневаешься? — прокричал зло Оруо. — Да, Эрен, — добавила Петра, — тебе так сложно нам довериться?       Он снова встал перед тем же выбором: довериться им или вступить в бой самому. Он видел, что они полны решимости одолеть этого титана. А сможет ли он им помочь? Он сказал: — Я верю, что мой отряд одолеет врага. Удачи!       Он видел, как они начали действовать. Как сплоченная команда, не произнося ни слова, понимая друг друга с полувзгляда. Эрд отвлек внимание женщины-титана, а Петра и Оруо вырезали ей глаза. Титанша прислонилась к стволу большого дерева и прикрыла руками уязвимое место на шее. Эрен увидел, как Эрд показал остальным на свою подмышку. Эрен понял, в чем заключается их план. Они хотят перерезать сухожилия и мышцы, которые поддерживают ее руки в таком положении.       Он поразился, насколько же они сильны. Как они понимают друг друга! Даже после потери Гюнтра, они так храбро сражаются. И в этот момент он вспомнил слова: сила часто соседствует с заносчивостью, а заносчивость — это прямой путь к поражению. Перед глазами встала та женщина. В ее словах было столько уверенности. Как будто она знала точно. Она сказала, что ему необходимо будет вступить в бой. И только он поймет, когда это нужно сделать. И почему-то в этот момент, когда его отряд был так близок к тому, чтобы убить этого титана, когда они действовали так слаженно, он понял, что они не смогут. Почувствовал затылком холодок страха — опасность была совсем рядом. Что-то пойдет не так. Он видел ослепленного титана, видел, что ее руки сейчас упадут, что ребята готовятся атаковать. И в этот момент изо всей силы укусив себя за руку, он превратился. Не зря он столько тренировался эти шесть месяцев. Ринулся к женской особи. Его товарищи отвлеклись на его превращение. И в этот момент она открыла правый абсолютно здоровый глаз. Вместо того чтобы исцелить оба глаза, она потратила в два раза меньше времени и вылечила только один глаз!       Воспользовавшись заминкой, она вскочила. Отряд временно отступил, и она перестала обращать на них внимание. У нее появилась новая цель — Эрен! Он попытался нанести удар ей в лицо, но промахнулся. Она двигалась очень быстро. Мышцы на ее руках восстановились, и она встала в боевую стойку, определенно собираясь драться. При этом не забывала контролировать пространство вокруг на предмет опасности со стороны разведчиков.       Эрен начал нападать — она блокировала его удары. Воздух сотрясал грохот и рев. Силы были практически равны. Женская особь превосходила его в скорости, но преимущество в силе было на стороне Эрена. Петра, Эрд и Оруо никак не могли ему помочь — стало невозможно маневрировать в клубах пара и пыли, поднятой двумя титанами. Кроме того они легко могли попасть под горячую руку того же Эрена.       В какой-то момент Эрен понял, что узнает эти удары. Стиль рукопашного боя один в один походил на то, чему его когда-то учила Энни. Его настолько поразила эта мысль, что он пропустил прямой сокрушительный удар ногой в голову. Отлетев назад, он ударился о ствол огромного дерева. Женская особь приближалась к нему, а он с ужасом смотрел на нее, все больше убеждаясь, что это Энни. Даже внешне она была похожа. Но как такое возможно? Они же друзья — вместе прошли испытания кадетского корпуса, вместе были в Тросте. Она, замкнутая по природе, практически ни с кем не общалась во время обучения, но он смог найти к ней подход. Как она может быть такой бессердечной? Как могла она хладнокровно убить Гюнтера? Как могла убить стольких? За что она сражается? Что может стоить стольких жизней?       Члены его отряда поняли, что с ним что-то не так. Они одновременно начали нападать на нее с разных сторон, тем самым давая ему время на восстановление. Но проблема была не только в том, что ему так досталось по голове. Он просто не мог принять сам факт, что ему нужно сражаться с тем, кого он считал другом. И вдруг он вспомнил слова, которые когда-то сказал Жану: нельзя ничего изменить, не отринув часть себя. Чтобы справиться с монстрами, надо отринуть человечность. Энни так может, это точно.       Он видел, как его товарищи сражаются изо всех сил, стараясь не допустить ее к нему. Он вспомнил маму, вспомнил все ужасы пережитого в Шиганшине и в Тросте. Вспомнил свою клятву уничтожить титанов. Нет времени переживать о правильности. Этот мир жесток. И он должен стать жестоким!       Он вскочил с громким ревом и ринулся в атаку. Завязалась новая схватка. Он превратился в настоящего берсерка, нанося удары один за другим. Она отбивалась, то и дело покрывая броней ту или иную часть тела. Вокруг них ломались стволы деревьев, ветки летели во все стороны. Он уже не видел членов своего отряда, наверно, они отступили дальше. В пылу борьбы он уже ничего не видел, чувствовал только неутолимую жажду мести, жажду бить, крушить, рвать на части. Он даже не почувствовал, как ему оторвали левую руку. Ему хватало и одной руки, чтобы наносить удары. В какой-то момент он смог подмять ее под себя. К этому моменту она уже лишились обеих рук и одной ноги. Вокруг все было забрызгано их кровью и плотью. Он понял, что победил и почувствовал такой прилив энергии, безудержной, буйствующей в венах энергии, что вцепился зубами ей прямо в уязвимое место на спине. Он выгрызет ее оттуда! Если нужно, сожрет с потрохами! Когда он отхватил изрядный кусок плоти, то увидел ее лежащую с закрытыми глазами в плоти титана, такую спокойную, умиротворенную. Ему нужно было либо убить ее, либо вытащить из тела титана. Но он замешкался, увидев Энни такой. Он никогда не видел такого выражения лица у нее раньше. Последовала яркая вспышка и он почувствовал, как все его тело титана плавится, сливаясь с телом титана Энни. Он заревел, не зная, что делать и в этот момент почувствовал, как его вытаскивают из тела титана. Последним, что он слышал, был голос капитана Леви: — Не смей жрать важных свидетелей, идиот!       Он пришёл в себя, когда колонна Разведкорпуса уже подъезжала к стене. Он лежал в одной из телег, а рядом сидела Микаса.       Она воскликнула: — Эрен, как ты?       Как он? Он и сам не мог сказать, как он. Во всем теле была сильная слабость. — Где Армин? — спросил он. — С ним все нормально, побит немного, но ничего серьезного.       Помолчав немного, он прошептал: — Микаса, это была Энни. — Я знаю, — сказала она. — Тебе не нужно думать об этом. Отдохни. — Микаса, а что с ней? Что с Энни?       Она отвернулась, потом нехотя посмотрела на него и сказала: — Она покрыла себя кристаллом, своего рода броней. Не знаю, вряд ли мы что-нибудь теперь узнаем от нее.       Он закрыл глаза. Понятно. Он замешкался, и она смогла уйти. Из-за своей нерешительности он подвел всех. Ему нужно было раньше вступить в бой, а он тянул. А потом в решающий момент не смог довести дело до конца.       До ворот оставалось совсем недалеко, когда он услышал, как кто-то подъехал на лошади к повозке. Он открыл глаза и увидел капитана Леви: — Капитан, — прошептал он. — Я подвел всех.       Тот сказал спокойно: — Да, успешной эту миссию сложно назвать. Но она и не совсем провальная. Ты сделал, что смог. Принял решение и тебе теперь с этим жить. Но я скажу тебе одну вещь: прошлого не изменить. А значит бесполезно об этом думать. Лучше смотреть вперед.       Сказав это, он ускакал вперед.       Вскоре корпус въехал в ворота. Так закончилась пятьдесят седьмая экспедиция за стены. Понеся большие потери, Разведкорпус смог обезвредить женщину-титана. Даже двенадцати часов не прошло с тех пор, как они выехали из этих же ворот. А у Эрена было такое чувство, как будто прошли годы.       Что с ним дальше будет?       Есть ли еще такие, как он и Энни? Должны быть!       Сможет ли он выяснить, почему он такой. Сможет ли помочь человечеству или окончит свои дни в казематах Военной полиции?       У него не было ответов на эти вопросы. Можно было только надеяться, что он еще не сказал своего последнего слова в этой войне!