Другой мир

Спустя три года… — Эрен, Микаса, идите сюда! — звала Анна, махая рукой и радостно улыбаясь очередной встрече с друзьями, каждый раз приносящей только счастье и детское веселье.       Она стояла около большого дерева, теряющего из-за слабого прохладного ветерка свои зеленые листочки, который отправлял их куда-то вдаль, в небо, сопровождая птиц, пархающих над землей. За их полетом девочка очень любила наблюдать, одновременно с этим, завороженно глядя на облака, плывущие по бескрайнему голубому небу.       Рядом с ней, также приветливо улыбаясь, стоял тот, кто однажды спас ее жизнь, оградив от темного пути, на который и могла встать девочка, не помнящая своего прошлого.       Утратившая все то, из чего и состояла ее душа. Но в конечном итоге, благодаря доброму мальчику с поспешно протянутой рукой помощи в тот самый день она обрела, как ей казалось, куда больше. «Прошлое не имеет для меня ценности», — однажды сказала она.       И это впечаталось в память мальчика. Он запомнил слова, вылетевшие из уст девочки, ведь они имели для него самую настоящую ценность. Он хотел, чтобы она произнесла это.       Он ждал.       Смотреть на ее отчаянные попытки составить картину прошлого, а также на слезы разочарований, текущие от очередных неудач — было больно.       Но Джон не понимал, почему испытывает отрицательные и болезненные чувства, глядя на ее потухшие разноцветные глаза, раз за разом разгорающиеся ярким пламенем и вновь тоскливо теряющие свет.       Но в один из дней, Анна поняла, что ей это не нужно. Ей не важно прошлое, а лишь настоящее и будущее.       И никто не мог сказать девочке, правильно это или хорошо, ведь где-то там, далеко в прошлом она утратила часть себя, важность которой больше не способна признать.       Но ведь когда-нибудь прошлое даст о себе знать.       Это всего лишь вопрос неумолимо марширующего времени. — Анна, Джон! — радостно кричал, бежа к своим друзьям, зеленоглазый мальчик с темно-коричневыми волосами. Вместе с ним, улыбаясь, бежала темноволосая девочка с черными, как опалы глазами. Ее алый шарф плавно развивался по ветру. «Этот шарф мне очень дорог», — однажды призналась она Анне, но причину так и не назвала, хотя та настойчиво расспрашивала.       Микаса всегда отличалась своей молчаливостью, хмуростью, а также каким-то более суровым, но естественным мировоззрением, обычно не присущим детям.       И потому Анна всегда любила смотреть на ее красивую и милую улыбку, показывающуюся на свет не очень часто.       Девочка быстро смекнула, что этот шарф как-то связан с днем, в котором возможно, произошло что-то ужасное, а вещь осталась как память о родителях или о ком-то еще.       Но это было не совсем так. Микаса была до жути привязана к Эрену. Она всегда следовала за ним, выручала из передряг, оберегала, защищала и прислушивалась к его мнению.       И Анна поняла, что он как-то связан с тем, что случилось с Микасой в раннем детстве и с тем, почему она стала такой, какая она, собственно, и есть.       Но ни он, ни она не говорили об этом, всегда избегая данной темы, переводя на другую.       И Анна в конечном итоге решила не расспрашивать их про это, что являлось по ее мнению правильным. «Микаса, ну скажи, почему ты такая сильная?» — однажды спросила Анна у своей подруги, обладающей явно недетской силой.       Она, будучи к тому же и девочкой, легко справлялась с хулиганами, достающих ее друзей.       Микаса, не вдаваясь в подробности, отвечала, что просто много тренировалась, а Крайл продолжала удивляться, да еще и тому, что она развивала свои боевые навыки самостоятельно, и втайне восхищенно наблюдала за очередным прижатием к земле какого-либо драчуна.       Запоминая движения, удары, увороты, подсечки и тому подобное, Анна стала оттачивать их дома, пока родители и Джон не видят. «Вряд ли мама и папа обрадуются, когда узнают, что я хочу поступить в РазведКорпус», — думала она. Ведомые детской мечтательностью, они нацелились вступить в ряды «самоубийц», как народ отзывался об отдающих за них жизнь. Люди негодовали, что деньги на очередные экспедиции оборачивались для них стонами и плачем множества родных погибших солдат, от которых оставались либо оторванные конечности, либо и вовсе ничего, кроме нашивки с «Крыльями свободы», которые многие считали «кровавыми».       Анна, не имеющая под собой основу из памяти, жила будто «с чистого листа», с каждым днем узнавая что-то новое. «Человечество спряталось за тремя Великими Стенами: Марией, Розой и Шиной, скрывающих их от тварей, внешне напоминающих людей. Они имеют огромные размеры и поедают человеческую плоть. Но это еще не самое ужасное. Гиганты, как их прозвали, имеют очень быструю регенерацию и всего лишь одно уязвимое место — задняя часть шеи», — однажды рассказал Анне Джон, нагнав на нее своей речью самый настоящий животный ужас. «Однако, они уже как сто лет не нападают», — добавил он, отчего девочка успокоилась, хоть и в глубине души знала, что ничего не бывает вечным.       Ее точку зрения поддерживал Эрен, твердящий раз за разом о том, что гиганты в любой момент могут разрушить стену. «Мы живем как скот», — раз за разом говорил он.       А осознал он эту данность после того, как Армин, — светловолосый мальчик с глазами небесного цвета, отличающийся своей любознательностью и мягкостью, не вступающий в драки и являющийся объектом издевательств, от которых его всегда спасали верные друзья, — показал ему книгу о внешнем мире. «Пустыни, горы, ледяные равнины, моря, в которых много соли, — перечислял Арлерт, а его глаза горели восхищением и желанием увидеть всю красоту мира, в котором он живет. — Эрен, ты ведь тоже хочешь все это увидеть? — листая страницы с изображениями всего того, что есть во внешнем мире, вопрошал он и получал согласный кивок. Зеленые глаза мальчикая, полыхая огнём, вглядываясь в голубые глаза напротив». Мечта… «Я поступлю в «Кадетский корпус», а после — в Разведку», — однажды просто заявил Эрен. — Я тоже хочу вступить в ряды «Разведывательного Корпуса», — без сомнений поддержала Анна. — И я, — поддержал их Джон. — Эрен, ты можешь погибнуть. Мы должны вступить в «Военную полицию», — неожиданно выдала Микаса. Эрен кинул на девочку раздраженный взгляд. — Микаса, хватит вечно оберегать меня! — воскликнул он. — Если ты так печешься о моей жизни, почему бы тебе не вступить в ряды солдат Разведки вместе со мной? — пробурчал он, тут же замолкнув. Эрену захотелось вернуть слова обратно и не позволить озорному языку произнести их вновь. — Хорошо, — внезапно согласилась Аккерман. — Я как и прежде буду рядом с тобой, ведь без меня ты долго не протянешь.  — Хорошо, тогда я с вами, — выдал Армин. — Ты уверен? — спросил Эрен, удивленно уставившись на друга. — Да, — ответил Арлерт, уверенно кивнув. — Хорошо, тогда мы все вступим в Разведку и исполним нашу общую мечту, — радостно протянул Эрен. — Ага, — согласно кивнула Анна, улыбнувшись. — Мы сможем». Но неужели мечты разрушатся в роковой для всего человечества день…