Tomme Profitt (feat. Fleurie) — There's a hero in you
Страшно, больно и одиноко. Юнги — сплошной комок нервов и страданий, бесконечный крик и дрожащие руки, которые человек держать не в силах. Впервые вместо профессионального киллера на дорожку вышел обычный юноша, потерявший себя, впервые Шуга понял, что не сможет стать таким же, как раньше, убивать столь же безжалостно. Мысли как яд, уничтожали медленно и являлись перед глазами галлюцинациями. Ким Чонгук похитил Пак Чимина, издевался над ним, довёл до сумасшествия, сделал из нормального человека послушную куколку: неужели подобная мразь смерти не заслуживает? Заслуживает, да ещё как, только вот Юнги не мог принять такую мысль, потому что видел ненормальную заботу на свадьбе подручного, какие-то ласковые нашёптывания, видел, как мальчика точно увозят домой, а сам парень после произошедшего ходит в растерянности. Шуга не знал, как это понимать, однако думал о той любви Сокджина к брату, той мягкости и теплоте в голосе, о всём том хорошем, чего не должно быть в их мире. Они дошли до точки невозврата, окунулись в свои чувства полностью, погрязли во лжи и любви, но они всегда знали, к чему всё это приведёт. С момента их первой встречи подручный всегда думал о том мгновении, когда день расплаты наступит, когда наступит та полоса, по которой он покатится вниз. Та новость не стала чем-то удивительным или неожиданным, у Хосока всегда были виды на Сокджина, как и у Намджуна, решившего отомстить за свою семью. Почему-то стало тревожно, что последний узнал об их отношениях, рассказал всё Чону, и всё из-за нелепой жажды обладать подручным и бесконечным количеством холодных отказов. Ким не дурак, но с выгодой для себя использовал чужие слабости. Юнги же был обязан просто подчиняться приказам тех, кто стоит выше по званию, ведь однажды он уже произнёс клятву. Дону Гомун Ге Пха он никогда ничего не обещал. Наступила ночь, положившая начало операции, и подручный с одним из нанятых убийц по прозвищу Ли проник в дом, в котором находилась квартира Чонгука. Они должны были идти втроём, три убийцы, один из них взломает систему и отключит камеры, другой вскроет замки и уничтожит мусор, который может им помешать, а третий… Юнги был профессионалом во всём, однако именно сегодня у него была одна задача — уничтожить Ким Чонгука любой ценой. Он рассчитывал на то, что уговорит Хосока идти в одиночку, потому что не собирался предавать свои принципы и устои, однако все его просьбы были отторгнуты. В этот раз дон не собирался с ним цацкаться, будто чувствовал скрытые намерения Юнги. Последний думал о том, что мог бы пырнуть подручного так, чтобы тот инвалидом стал, но не погиб, хоть как-то облегчить судьбу, не измываться над Сокджином смертью любимого брата. Шуга стал слишком мягким, отвратительным, слишком предателем, и это уничтожало все здравые мысли подчистую, не оставляя ничего внутри. Он снова должен был стать машиной для убийств, запрограмированной на чистую работу, но что-то в механизме этом сломалось и отказывалось подчиняться. Родился человек. Второй напарник, которого, кажется, звали Сугиль, отдалился от них ещё до того, как те подошли к зданию. На плечах этого незнакомца лежал взлом системы безопасности и отключение всех видеокамер, Юнги лично наблюдал за проделанной ранее работой и даже одобрил такого напарника, решив, что тот точно не промахнётся и сделает всё быстро и чисто. И хоть ему доверяли, все трое оделись в закрытую тёмную одежду, чтобы их не узнали в случае проигрыша, допустить который для них было сродни смерти. Пока что всё было на их стороне, но руки подручного дрожали впервые за много лет работы. Телефон завибрировал в руке — и пришло короткое сообщение с непонятным содержимым, означавшее, что как система, так и видеокамеры обезврежены. Юнги с Ли осторожно миновали подъезд и проскользнули в лифт, сжимая в руках мобильные устройства, чтобы быть на связи. В сообщении не было никакой информации насчёт охранников, однако на первых трёх этажах таковые точно отсутствовали, с четвёртого начинались проблемы, однако те люди вряд ли отреагируют на звуки лифта: мало ли, кто домой пришёл ночью — не их дело. Цель находилась на тридцать седьмом этаже, и на скоростном лифте до него ехать оставалось буквально несколько секунд. Сугиль молчал, и лишь когда Шуга уже собирался связаться с ним, напарник, наконец, написал: «Два охранника около квартиры. Я прибуду через три минуты, будьте на связи. Если что, ты иди вперёд, а мы их задержим, ясно? Был отдан приказ: убить Чонгука должен именно Шуга». «Спасибо за такую любезность Хосоку», — Юнги нахмурился, однако написал короткое «хорошо» и перевёл взгляд на стенку, начиная наблюдать за хаотичными цифрами на панели. Они приближались к нужному этажу, и подручный с горечью усмехнулся, думая о том, что именно на крышах многоэтажек, находящихся к нему сейчам так близко, произошло самое значимое событие в его жизни. Скоро произойдёт и то, чего он так сильно боится. Ли молчал, и от этого было легче. К счастью, напарники ему попались тихие и равнодушные, под стать ему. Инструктаж был проведён, как и совместные тренировки. Шуге они, конечно же, не требовались, бойцом он был одним из лучших, однако в команде никогда не работал, действовал в одиночку и всегда справлялся блестяще. Но это задание, как сказал Хосок, ни за что не должно оказаться провальным, иначе абсолютно всё рухнет. Ответственность за Саклас легла на его плечи параллельно с тяжёлыми мыслями о Сокджине. Сначала он предал свой клан, а сейчас предаст и человека, которого больше жизни любит. Стоило створкам лифта раздвинуться, как Шуга с Ли вышли из него и одним точным движением перерезали глотку дёрнувшимся охранникам. Те даже рации поднять не успели, и устройства упали бы со стуком на пол, однако подручный перехватил их и спрятал в карманы. У них не было времени возиться, нужно было справиться как можно быстрее и точнее, пока не стало поздно. Подхватив уже мёртвого мужчину, он осторожно уложил его на пол, то же самое сделал и напарник со вторым трупом. Кровь медленно растекалась по полу и обволакивала ботинки парня, но тот даже не моргнул, вложил рации в окоченевшие пальцы, будто так и было, и внимательно уставился в темноту, ведущую в сторону лестницы. Сугиль вот-вот должен был явиться. Прошло несколько минут, Юнги начал нервничать и хмуриться, смотреть то на проход, то на дверь, ведущую в квартиру. Там стояла тишина, все точно спали, ловили минуты для сна, однако всё равно казалось, что за ними наблюдают, даже учитывая то, что глазок не работал. Всё было подготовлено заранее, а тело всё равно колотило, и Шуга нервно косился на подошедшего к двери Ли, надеясь, что тот не заметит беспричинное волнение. Наконец, из темноты показался сначала силуэт, а после и сам Сугиль, который, тяжёло дыша, брезгливо посмотрел на валяющиеся трупы и прошёл мимо, стараясь не запачкать обувь. Мёртвые охранники не имели значения ни для кого из присутствующих, их смерть была чем-то очевидным и понятным, точно не тем, что достойно и капли внимания, и поэтому прибывший сразу же забыл о них, перевёл серьёзный взгляд на мрачного Юнги. — Камеры во всём здании отключены, как и охрана. Видеокамеры, поставленные в квартире, показали, что на данный момент цель находится в главной спальне, самой дальней. В коридор, направо до упора, а затем ещё раз направо. Он спит, поэтому если мы будем предельно осторожными, всё пройдёт гладко. — Он не шавка какая-то, — прошипел Юнги, наблюдая, как Ли осторожно дотрагивается до двери и ещё раз осматривает замок, проверяя устройство механизма и думая, как быстро вскрыть его. — Он натренированный солдат, любой щелчок услышит. Нужно будет пойти в комнату и стрелять не раздумывая, любая секунда будет стоить нам жизней. — Я пойду первым, — кивнул Сугиль и сразу же перебил нахмурившегося подручного: — У меня быстрая реакция, метну в него нож, если дёрнется. Он отвлечётся на меня, а вы в это время подойдёте сзади. Думаю, так будет лучше, если ты пойдёшь и наверняка нарвёшься на его пулю. — Сам знаю, — недовольно процедил подручный и метнул взгляд на сидящего около двери Ли, уже успевшему приступить к делу. Он старался аккуратно прорезать отверстие в дверном полотне и взломать механизм, не издав ни звука. Замок легко поддался опытному мастеру и уже через секунду тихо щёлкнул, и наёмник, положив руку на дверную ручку, потянул её на себя и пропустил напарников внутрь. Только они прошли дальше и закрыли за собой взломанную дверь, как Шуга жестами показал план построения и, дождавшись кивков, снял пистолет с предохранителя, не желая терять ни секунды. Действовали они так, как и договорились: самым первым по коридору двинулся Сугиль, у которого на поясе держались метательные ножи, следом — Юнги, слившийся с тенью и сверкающий острым взглядом. Цепочку замыкал Ли, постоянно оглядывающийся и скалящийся на невидимую опасность, готовый в любую секунду броситься на врага. Шуга же молчал, и если бы кто-то сейчас увидел его лицо, то ни за что не поверил, что тот через пару секунд пристрелит человека: слишком беспристрастное и спокойное выражение. Юнги же не видел смысла скалиться и беспокойно оглядываться, потому что и без пустых движений органы чувств прекрасно реагировали на любые изменения. Он натренировал свой организм так, что даже если бы сейчас Чонгук на них выпрыгнул сзади, то подручный тут же бы повернулся и выстрелил ему прямо в голову. Парень верил в профессионализм напарников, видел лично, но почему-то казалось, что в одиночку он бы чувствовал себя лучше, спокойнее. Однако говорить уже не было смысла, поэтому он промолчал и пошёл дальше, вслушиваясь в тишину и стук часов в коридоре. Внезапно Сугиль застыл, из-за чего Юнги чуть ли не врезался в его спину и недоумённо посмотрел. Ли тоже нахмурился, а потом приоткрыл в удивлении рот, когда другой наёмник в темноте жестами сказал им: «Его здесь нет». Шуга зарычал внутри, но снаружи лишь быстро развернулся и увидел не Чонгука, а застывшую в дверях девушку. Намхи, потирая руками веки, недоуменно посмотрела на незваных гостей, сощурилась, пытаясь понять, и только после всё осознала — глазки широко распахнулись, а рот уже открылся в истеричном крике, хотя на самом деле вышел тихий писк. И ей удалось сказать последнее слово. Пробормотав неслышное «Намджун», она со стуком свалилась на пол, пустыми глазками глядя в ненавистный потолок, лежа на полу, который тоже терпеть не могла, и уже замершим взглядом ожидая мужа, оного всем сердцем ненавидела и которому отказывалась подчиняться. Она ненавидела эту квартиру лишь за один факт того, что в ней жил тот, из-за которого её мечты не осуществились, тот, кто не позволил себя полюбить или хотя бы принять. Чонгуку всегда было всё равно, ненавидит она его или любит, потому что сам к девушке ничего не питал, она была чем-то второстепенным в его глазах. За это Намхи его и возненавидела, за это же и лежала на полу, окружённая лужей крови с аккуратной дыркой ровно меж бровей. Означала ли её последняя фраза надежду на месть брата за потерянную сестру? Юнги только глазом моргнул, как Ли не задумываясь выстрелил девушке в голову — сердце подручного тревожно ухнуло. Такие случаи были и у него, но страшная мысль о том, как преподнести новость о смерти Намхи её брату, не давала покоя. Та умерла в таком юном возрасте и вовсе не по своей вине, и теперь, глядя на крохотное тельце, её стало действительно жаль. Однако думать ему долго никто не позволил: из комнаты, явившей в себе гостиную, вылетел Чонгук с пистолетом в руке и не задумываясь наставил оружие на Ли, спуская курок. Тот успел увернуться, и на его место пришёл Сугиль, однако подручный оказался быстрее и выстрелил ему в лоб, из-за чего труп свалился прямо под ноги второго наёмника. Тот сглотнул и оббежал разъярённого Кима, последний лишь злобно усмехнулся и, откинув в сторону пистолет, выбил оружие из рук парня и сомкнул ладони на чужой шее, начиная давить и прямо в лицо шипеть: «Сука, от кого вы? Думали, что всё так просто, да? Да я вас всех убью, мрази», — а затем дёрнул рукой так, что по всей квартире раздался дикий хруст, и тело в руках подручного обмякло, растеклось лужицей и безвольно упало на пол, присоединяясь к другим мертвецам. Чонгук дико захрипел и, уже повернувшись к темноте, злобно зарычал, замечая лежащий на полу пистолет. Тот всё ещё был заряжен и чудом не выстрелил, подручному дико повезло, и теперь нужно было забрать оружие и осмотреть квартиру на наличие оставшихся киллеров. Намхи лежала прямо под его ногами, однако Ким лишь фыркнул и уже обошёл её, руку протянул к стволу, но секунда — в животе что-то скрутило. Чонгук не был лучшим, хоть и знал дело своё и был профессионалом, однако тягаться с такими, как Шуга, внутри боялся, потому что знал: проиграет. И теперь это случилось. И пусть человек перед ним был в маске, руки были спрятаны в перчатках, и из всех черт можно было увидеть только сверкающие в темноте глаза, он узнал его, словно почувствовал всё. Нож застыл во плоти, и Ким машинально схватился за рукоятку, положил свою ладонь прямо на руку убийцы, чувствуя, как на кожу льётся своя же кровь. После, поняв, что ничего не получится, он снова потянулся к лежащему на полу пистолету, чтобы застрелить врага, однако тот ещё сильнее надавил на нож, пригвоздив этим Чонгука в стене, а затем повернул его несколько раз так, что из уголка рта подручного потекли струйки крови. Парень захрипел и прошептал что-то неясное, но лишь приблизившись к нему, Юнги услышал тихое шипение: — Ш-Шуга… Мразь… — Прости, — холодно ответил подручный и надавил ещё сильнее, вслушиваясь в хрипы умирающего зверя. Тот пытался сделать вдох, но ничего не получалось, пытался отодрать нож от своего тела, но в итоге лишь ногтями водил по ладоням убийцы, чувствовал себя невероятно слабым и беспомощным. Жизнь медленно уходила из тела, и на грани сознания появился страх за Чимина: кто о нём позаботится? Кому он нужен, этот маленький комочек доброты? Джин сдаст его в психбольницу не раздумывая, а там мальчик с ума сойдёт, даже не так, сойдёт с ума в любом случае, потому что знает только Чонгука и в нём видеть свою причину жить. А Ким умирал и не знал, что ему делать, вместо слов наружу вырывалось страшное бульканье, и сам он каждой секундой всё больше и больше не мог сопротивляться, и в конце концов всё исчезло, растворилось вместе с разумом и сознанием, глаза закатились, а тело обмякло, повторив судьбу мёртвой Намхи. Шуга достал нож, и поток крови, более ничем не сдерживаемый, полился наружу, пачкая одежду подручного, однако тот не обратил на это внимание, бережно подхватил Чонгука под мышки и аккуратно уложил на пол. В попытке нащупать пульс он ничего не почувствовал и тревожно вздохнул, потому что не знал, о чём теперь думать и что чувствовать, не знал, как теперь подойдёт к Сокджину и посмотрит ему в глаза. Он лично убил его же брата, смотрел ему в лицо и не боялся, а теперь руки снова задрожали, захотелось кричать, и пусть его окружали четыре трупа, молчаливых и беспристрастных, появилось желание уйти и скрыться, от Хосока, от Джина и от всех своих обязанностей. Дон поймёт точно, кто это сделал, и Юнги уже не знал, боялся он того, что больше не увидит тепла в чужих глазах, или ту боль от смерти родного человека. Но долго думать было нельзя, нужно было бежать, пока не прибыли люди из Гомун Ге Пха и не уничтожили подручного. Схватив мёртвых Ли с Сугилем, он напряг мышцы и потащил их к выходу, в голове проецируя пути побега и отступления. Оставалось надеяться, что он пройдёт незамеченным, что их никто не схватит, а трупы наёмников-напарников удастся достойно похоронить: они заслужили. Оставалось надеяться, что Сокджин уничтожит его после того, как узнает правду.♚
OST Cruel City — Undercover
Сон заполнил тело, стоило голове коснуться подушки, сознание одурманила пленительная сладость, и веки тут же сомкнулись. Юнги ни о чём не думал, хотел заснуть, чтобы забыться, хотя знал, что любой его сон превратится в ужаснейший кошмар. Страх внутри или наяву — значения не имеет, потому что так или иначе с ним пришлось бы столкнуться. Но та самая трусость сыграла своё и подручный решил, что легче будет забыться. К сожалению, покой он нашёл не на своей кровати, а в особняке Хосока. Как только парень сообщил, что у него на руках два тела, дон приказал своим людям забрать их и, лично встретив Шугу там же, решил, что тому в таком состоянии лучше отдохнуть у него дома. В чём заключалась специфика состояния подручного, Чон не сказал, отмахнулся, а после подтолкнул подчинённого к своей машине с недовольным возгласом: «Давай уже, не хватало ещё, чтобы ты загнулся из-за работы». У Юнги не было сил и желания сопротивляться, поэтому он лишь кивнул и сел в салон автомобиля, почти что засыпая от усталости. Таких насыщенных и страшных дней у него давно не было, и даже поделиться не с кем: за одной деталью обязательно следовала другая, и не было того, кто знал или понял бы всю картину, нет. Только подручный наблюдал за разворачивающимся безумием сквозь медовую радужку лисьих глазок. Он мог бы лечь просто на диване в гостиной, часто так делал ранее, но в этот раз Хосок возмутился и послал его в одну из гостевых комнат, находившихся на третьем этаже. Каждое такое помещение было просторным и невероятно красивым, каждая комната вмещала в себя маленькую вселенную, отражала разные мысли. Юнги знал, что всё это случилось благодаря Тэхёну, мальчик сам себе был дизайнером, сотворил невероятное, и перед тем, как заснуть, внимательно осмотрел лимонные стены с медовыми пятнами, ласковые бархатцы с изящными ветками акациями и тяжёлые солнечные лучи, пытающиеся пробраться сквозь алые занавески. Подручный неосознанно протянул руку, чтобы коснуться света, однако тот прошёл мимо, не желая задевать кожу, впитавшую в себя столько крови. Шуга тогда лишь вздохнул и лёг поудобнее, думая о том, что и сам не хотел бы к себе прикасаться. Разбудило его что-то мягкое под боком, что-то невероятно тёплое и ласковое. Сонный Юнги не мог понять, что происходит, ему на секунду показалось, что сзади лежит Сокджин, и так хотелось, чтобы эта маленькая мечта воплотилась в реальность. Однако слишком мало сказок услышал в детстве, чтобы вот так вот просто поверить, да и тельце, находившееся за ним, было крохотным, особенно если сравнивать с доном. Шуга бы забылся снова, но, поняв, что сон больше не идёт, вздохнул и тихо прошептал: — Что ты тут делаешь, Тэхён? — Ты уже проснулся! — секунда — и над ним навис счастливый юноша, тут же начавший радостную тираду: — Я тут лежу уже несколько часов, даже не заметил, как сам заснул, а когда проснулся, ты ещё спал! Ну я решил не уходить, подождать, мы ведь так давно не виделись, да и захотелось тебя поддержать! — Просто работа, Тэ, — Юнги слабо улыбнулся и потрепал мальчика по волосам, из-за чего тот смешно зафыркал и начал трясти головой, пытаясь смахнуть чужую руку. — Но всё же! Хорошо, что ты отдохнул, уже темнеть начало, почти пять вечера, знаешь об этом? — Конечно же нет, — недовольно буркнул подручный и вдруг обхватил Тэхёна и прижал к себе, из-за чего юноша возмущенно засопел и начал вырываться, однако после шутливо ударил в плечо. Шуга на такое засмеялся, чувствуя слабый прилив сил, а затем продолжил: — Как я мог узнать об этом, если проснулся минуту назад? — Не знаю, — Тэхён фыркнул и лёг на кровать, устраивая своё лицо прямо напротив лица подручного. Тот усмехнулся и посмотрел на юношу в ожидании: он явно хотел сообщить о чём-то, его губы подрагивали в предвкушении, а слепые глазки горели, сжигая светлое полотно, скрывающее под собой красивые карие пятнышки. Казалось, Тэхён был единственным человеком, к которому парень был столь ласков вне зависимости от времени и обстоятельств, и даже сейчас он не сдержал улыбку, легко щёлкнул пальцами по сморщившемуся носику юноши и засмеялся: — Ну говори уже! Что случилось? — Ну-у… — протянул Тэхён и хихикнул: — На тебе сейчас красная кофта или майка, верно? Я угадал, да? Я начинаю видеть, я так счастлив! Тишина повисла в комнате, возросло напряжение, атмосфера накалилась — Юнги всё молчал и молчал. Юноша начал волноваться и поджал губу, а подручный так и не знал, что ответить, потому что растерялся до ужаса. На нём была исключительно чёрная одежда, да и в комнате из элементов алого были только занавески, которые находились за спиной мальчика. Не было ясно, что сказать, чтобы не расстроить, что подумать, чтобы самому не заплакать от отчаяния. Почему-то эта ситуация, эти странные слова привели всё в начальную точку, ту стадию, где начиналось отчаяние. Шуга тихо прошептал: — А ты видишь красный? — Д-да, — начал заикаться Тэхён, в глазах застыли слёзы, и Юнги торопливо вытер их, шепча ласковое «успокойся, тише», однако мальчик начал дрожать и продолжил: — Я увид-дел недавно, тогда Хосок-и был в красной одежде… В т-тот момент перед моим-ми глазами появилось красное пятно. И Хосок-и н-начал носить крас-сный… Неужели… Неужели это не так? На теб-бе ведь нет ничего к-красного, да? — Я одет в чёрное, Тэхён-и, — горько прошептал Шуга и крепко прижал к себе Кима, окончательно потерявшегося в собственных мыслях, начавшего часто-часто дышать, стараясь не заплакать. — Тише, всё хорошо, малыш. Давай лучше позвоним нашему врачу, ладно? Он как раз пару дней назад вернулся, возможно, он знает, в чём дело. — Л-ладно, — мальчик шмыгнул носом и вытер лицо рукавом, и Юнги посчитал, что лучшим решением сейчас будет позвать дона, находящегося дома. — Посиди здесь, а я позову Хосока, хорошо? Он побудет с тобой, а я пока что позвоню доктору Дохону. Только не волнуйся, малыш, всё будет в порядке, всё хорошо. — У-угу, — Тэхён опустил голову, было видно это страшное отчаяние, однако Шуга решил не тратить на это время и, оставив быстрый поцелуй на светлой макушке, выбежал в коридор и позвал Хосока. Не дожидаясь, пока тот придёт, подручный начал искать в контактах номер врача, и руки у него дрожали: в добавку к собственным переживаниям теперь появился страх и за юношу, который не заслужил ни одну из напастей, накинувшихся на него. Оставалось надеяться, что Дохон, прибывший с важной командировки, сможет помочь юноше и поселит в них надежду на выздоровление. К счастью, Хосок, словно почувствовав накалившуюся атмосферу, незамедлительно прибежал на третий этаж и подошёл к сосредоточенному подручному. Последний поднял голову и, встретившись с обеспокоенным взглядом, быстро проговорил: — У Тэхёна алое пятно перед глазами не из-за маячащих рядом красных элементов. — Что? — ошарашенно прохрипел Чон, но Юнги шикнул на него, косясь на дверь, за которой находился юноша, и тихо ответил: — То. Он сейчас подумал, что я в красном, поскольку он постоянно видит что-то красное. Я не знаю, что это, возможно, кровь прилила к глазам, не разбираюсь в таком. Но мне кажется, это что это очень опасно. — Нужно отвезти его в больницу, — зарычал Хосок, но Шуга лишь перебил его: — Я написал Дохону, он сказал, что скоро приедет. Посиди пока с Тэхёном, успокой его. Я своими действиями только хуже сделаю, — дон кивнул, развернувшись, открыл дверь, однако в последний момент Юнги окликнул его: — Намджун здесь? — Во дворе, собирается уезжать, — Хосок нахмурился и заинтересованно посмотрел на подручного, однако тот лишь махнул рукой на неозвученный вопрос и побежал вниз по лестнице, надеясь успеть. Ким стоял около своей машины и в ожидании, пока та прогреется, искал что-то в своём телефоне. Юнги, который успел накинуть на себя только тонкую куртку, скрестил руки в попытках согреться и подошёл к нему, выдыхая горячий пар. Намджун сначала даже глазом не моргнул, но после перевёл заинтересованный взгляд на подошедшего парня и со смешком спросил: — Так спешил ко мне? Холодно ведь. — Неважно, — буркнул Шуга, но после огорчённо вздохнул и уже тихо спросил: — Как ты? — Нормально. — Мне жаль. Как бы сильно он ни ненавидел Намджуна, теперь понял значение словосочетания «родной человек», представляя, как тяжело терять родственную душу. И даже такой человек, как Ким Намджун, не заслужил подобного, потому что Юнги знал, какие близкие у них с сестрой были отношения, как та искренне любила старшего брата, единственного родственника после гибели целой семьи. — Намхи, она… — Ты убил её? — внезапно перебил Шугу дон и, увидев растерянное выражение лица и отрицательное мотание головой, продолжил: — Тогда расслабься. Ты не виноват, так что не извиняйся. — Но всё же… — начал Юнги и замолк, не зная, что ответить. Намджун молчал, не собираясь продолжать разговор, и подручный тоже не решался и слово произнести. Он не помнил ни одного своего родственника, но почему-то точно знал, что о нём даже не помнят, и поэтому не решался попытаться поддержать главу ещё раз. Внезапный звук остановившейся около особняка машины отвлёк Шугу от неутешительных мыслей, и парень в ожидании посмотрел в сторону ворот. Стоило тем открыться, как запыхавшийся Дохон побежал в дом, стараясь не потерять ни секунды, и Юнги, до этого желавший поздороваться, лишь пожал губы и решил не отвлекать человека от его же работы. Однако Намджуна присутствие доктора на территории особняка точно заинтересовало, и он будто невзначай спросил: — Это личный врач Сакласа? — Что-то вроде того, — неохотно буркнул Шуга и добавил: — Он самый опытный из всех, кого Хосок знает, и дольше всех с кланом. Мы ему доверяем. — Понятно. Он здесь из-за Тэхёна? — спросил Намджун, на что подручный напрягся и просто кивнул, не желая распространяться о подробностях и надеясь, что его дон ничего лишнего про юношу не сказал. Однако мужчина и не собирался доставать его своими распросами, вынул из кармана пачку сигарет и предложил одну парню. Тот лишь мотнул головой и краем глаза стал наблюдать за тем, как Ким пожимает плечами и прикуривает, выдыхает сизый дым. Если бы он перехотел говорить, уже бы сел в машину и уехал, однако всё стоял и ждал, хотя машина уже давно разргпелась, а самому Юнги было интересно узнать тему разговора: вдруг она коснётся будущего Сакласа и Асмодея? Как в воду глядел. — Скоро всё изменится, абсолютно всё, — голос Намджуна был тихим рокотом, но Шуга его не боялся, внимательно смотрел и ожидал следующих слов. — Конечно же, ты уже всё это понял. Эрос был на вершине слишком долго, пора опустить Джина на землю. — Тем не менее, он заслужил это место, — осторожно заметил Юнги и осёкся, увидев внимательный взгляд Кима, однако твёрдо продолжил: — Он самостоятельно возвёл силу клана в Абсолют, и это показывает его как хорошего руководителя. — Ты уважаешь его? — Намджун со смешком выдохнул дым и ухмыльнулся, однако Шуга всё там же строгим тоном промолвил: — Да. Я уважаю каждого, кто этого заслуживает, будь он моим союзником и врагом. Для меня нет рамок. — Тем не менее, скоро Гомун Ге Пха падёт вместе со своим лидером. Однако я не к этому вёл, — вздохнул Ким и, заметив заинтересованных взгляд, пояснил: — После того, как один из кланов исчезнет, мы, так сказать, объединимся. Не так, как могло бы быть с Эросом после свадьбы Чонгука и Намхи, нет. Мы станем одним мощным и сильнейшим кланом с идущим от него ветвями, коими будут являться другие группировки. — И кто же будет главой? — Это решится уже после того, как всё произойдёт. Ты снова ведёшь меня не в ту степь, Шуга. — Так говори прямо, чего ты хочешь! — раздражённо прошипел Юнги и кинул гневный взгляд на дона. Появилось сильное желание уйти в дом и узнать, как дела у Тэхёна, лишь бы только не оставаться здесь. — Я хочу, чтобы ты сбросил свои обязанности подручного и чтобы мы начали всё сначала, — ровно протянул Намджун, и только парень рот открыл, чтобы возразить, как его тут же прервали: — Я понимаю, что это трудно и немыслимо, как тебе сейчас кажется, однако всё это для тебя. Ты хоть и прекрасный подчинённый, я знаю, что для тебя эта работа, — бремя, которое ты обязался нести без всяких пререканий. И я хочу освободить тебя от него. — Хватит, — редко остановил Юнги, злобно хмурясь. — Не тебе знать что-либо о моих желаниях, и не нужно прятать желание сделать из меня свою шлюху под якобы добрый порыв, я знаю, чего ты хочешь на самом деле. Мой ответ — нет. Тебе бы лучше горевать о погибшей сестре, а не строить планы. — Неужели есть кто-то, что предложил тебе точно такое же, но раньше? — Ким проигнорировал слова Юнги и фыркнул, когда тот рявкнул: «Нет!», — Тогда кто же? Или ты успел найти любовь всей своей жизни, раз так яро отказываешься? — Я никогда не принимал твои предложения, что год назад, что сейчас, — сплюнул Шуга и уже развернулся, собираясь уйти в дом, как Намджун бросил в спину финальную, больную фразу: — Любить в этом мире опасно, милый Шуга. Мало ли, кто об этом узнает и чем это обернётся. — Иди к чёрту, — прошипел Юнги, даже не обернувшись, и, закутавшись в куртку, пошёл в особняк, жалея о том, что вообще решился на этот разговор. Люди не меняются. Однако и в доме царил хаос: стояла полнейшая тишина, но атмосфера была настолько ужасной, что подручный поёжился и шагнул вперёд, не решаясь подняться на нужный ему этаж. Что-то ужасное сжирало его душу, всё потемнело и солнце исчезло, настолько душным и одиноким оказался богатый дом внутри. Но нужно было подняться наверх и выяснить, что произошло с Тэхёном, почему мальчик видит таинственный красный, почему его зрение не восстановилось. Как оказалось, этого и не потребовалось, потому что через минуту послышался хлопок двери, и разъярённый Хосок, только появившись на лестничной пролёте, крикнул подручного: — Узнай, кому принадлежит та больница и личности врачей, которые прикасались к Тэхёну. — Минуту, — тут же отправив запрос подчинённым, Юнги поднял голову и, всмотревшись в хмурое лицо дона, осторожно спросил: — Что случилось? — Я сейчас убивать начну, меня всего колотит, — глава не врал, даже с такого расстояния было видно, как его колотило, голос хрипел, и у самого мужчины пот по лицу каплями стекла. Подручный тут же подбежал к нему и, схватив за плечи, чуть встряхнул, пытаясь помочь, однако это никак не повлияло на состояние Хосока, у того даже глаза от злости покраснели, и он зарычал: — Эти суки… Каждого убью. Тэхёну изначально нужна была операция. Он умирал всё это время. — Нет, — отчаянно выдохнул Шуга, но Чон горько продолжил: — Или же врач совсем безнадёжный, или он узнал, кто мы такие, и решил бездействовать. Такое возможно только в том случае, если владелец заведения — один из глав. Больше некому нам вредить. Я убью этого человека. — Но Дохон ведь сам- — Дохон ошибся, — процедил Чон, — и я ему эту ошибку не прощу. Но с этим позже. — А что делать с Тэхёном? — просипел Юнги, чувствуя, как собственные руки дрожат от тревоги и усталости. Слишком много напастей за сутки. Хосок шумно выдохнул и тихо ответил: — Сейчас же поедем в больницу на операцию. — Он знает? — Нет, — голос главы был сиплым, будто он страшился сказать что-либо вслух, но парень был уверен, что даже без слов, по одному выражению лица Хосока можно было всё понять. — Мы с Дохоном сказал ему, что настало время провести операцию, чтобы зрение точно восстановилось. Кажется, он поверил. — Хорошо, — кивнул Юнги и, приобняв Чона за плечи, повёл в сторону комнаты. — Пойдём, отвезём его. Тэхёну сейчас лучше не оставаться наедине с собой. Хосок кивнул и уже сделал шаг в нужную сторону, как его вдруг пронзило чем-то, и он, не поворачиваясь и вызывая этим недоумение Шуги, мрачно прохрипел: — Проверь сообщения. — Сейчас, — подручный подчинился и, достав телефон, увидел мигающий индикатор, а затем застыл, не решаясь открывать уведомление. Однако Хосок всё ещё сверлил его взглядом, и выбора не осталось, пальцы сами разблокировали устройство, медовые глаза прошлись по буквам, сложенных с три мёртвых слога, и закрылись, казалось бы, навечно. «Ким Сокджин».