***
— На этот раз мы обязаны подбодрить Музу! — Стелла рывком открыла двери комнаты Винкс, влетая туда вместе с вереницей учебников, парящей вслед. — Она возвращается уже завтра! В общей гостиной сидели Флора, Аиша и Текна. Все трое переглянулись и понимающе покивали. — Да, когда случилась трагедия на концерте, никого из нас не было рядом, — вздохнула фея природы. — И в этот раз она тоже совсем одна. — Она с Ривеном, — уточнила Текна. — Как и в прошлый раз. — Да, он там по личным делам. Но Гелия сказал, что с Мелодии он вернётся на соревнования, так что в Магикс Муза приедет одна. — И в этот раз мы должны окружить её заботой и вниманием! — Стелла вернула себе фокус внимания, воинственно сжимая кулаки. — Да, тогда мы были слишком поглощены своими проблемами, но теперь мы должны в первую очередь исполнить долг её лучших подруг и обеспечить ей максимальный комфорт и психологическую реабилитацию! Сначала я возьму её на идеальный шопинг с принцессой Солярии! Кто-нибудь хочет присоединиться? — Мне нужно работать, — вздохнула Текна. — Особенно теперь. Но если вы соберётесь устроить вечеринку или просто пойти куда-то все вместе, я в деле. — Тогда на тебе — моральная поддержка по вечерам, — скомандовала Стелла, взмахом руки отправляя свои книги в комнату. — В конце концов, вы же соседки, ты сможешь отнять немного времени от своей работы ради соседки? — Конечно, Стелла, — усмехнулась Тек. — Просто шопинг — это не моё. — Я приготовлю Музе чай и испеку её любимые пирожные к её возвращению, — предложила Флора. — Я как раз думала, как поддержать других девочек с Мелодии… Возможно, смогу сообразить что-то из мелодийской кухни, чтобы поднять им настроение. — У тебя много мелодийских студенток? — сочувственно поинтересовалась Аиша, следуя вслед за остальными в комнату Стеллы. Флора кивнула. — Они в ужасе от произошедшего, но мисс Фарагонда запретила феям, ещё не достигшим Энчантикса, возвращаться на Мелодию — это слишком опасно. Насколько я знаю, они все смогли связаться со своими семьями, но всё равно очень переживают. В таком состоянии сложно чему-то учиться… — Разве это не должно подстёгивать их учиться ещё усерднее, чтобы не допускать подобного? — возразила Текна, не отрываясь от карманного компьютера. — Как Стеллу, например? Солнечная фея повернула голову на звук своего имени. Если Флора последние недели провела, знакомясь со студентками и пытаясь поставить себя как преподавателя, а не подругу со старшего курса, то Стелла открыла для себя свидания в библиотеке. Брендон ухитрялся подавать ей материал так, что девушка не только интересовалась, но и действительно понимала и запоминала науки, которые в детстве на дух не переносила. Её успехи заметили даже родители. Радиус ещё долго рассказывал всем и каждому, как его дочь высказала позицию по вопросам экологической политики. Разумеется, свадьба Стеллы и Брендона уже была на Солярии самым ожидаемым событием. — Может, чтобы ты училась, надо было печатать в школьных учебниках фото симпатичных мальчиков? — подколола её Аиша. — Или нанять красивых учителей, — подхватила Стелла. — Как профессор Авалон, например. Я до сих пор помню, чему он нас учил! Девочки рассмеялись, обсуждая школьных преподавателей. Флора с улыбкой отметила, что Аиша смогла справиться со своим кризисом. О Нексе она больше не заговаривала, как и о своих родителях. Остальные Винкс решили не тревожить её, вместо этого помогая отвлечься, но Флора не могла избавиться от чувства, что они не всё делают правильно. К счастью, Стелла хотя бы не пыталась найти подруге нового кавалера, и в команде царил мир и практически счастье. — И где пропадает Блум? — спохватилась принцесса Солярии, глядя на часы. — Мы собирались пойти по магазинам сегодня вечером! Может, я бы присмотрела что-то для Музы… Уютная домашняя одежда, чтобы избавиться от всех тревог, я уже вижу эту коллекцию! — Ей позвонил Скай, они собирались встретиться в музыкальном кафе, — ответила Флора, и все вздохнули. — Надеюсь, всё пройдёт хорошо. — А если нет, то шопинг ей не повредит! — широко улыбнулась Стелла, умело пряча за шутками свою тревогу. Напряжение между Блум и Скаем было очевидно всем. Огненная фея проводила свободное время в библиотеке и компьютерном зале, избегая разговоров о предмете своих поисков. Когда специалист, тоже занятый экзаменами и тренировками, звонил, она держалась нейтральных тем, сводя всё к учёбе и общемировым проблемам. Однако, когда Скай предложил встретиться лично, она весь день не могла сконцентрироваться. Плохое предчувствие не обмануло и в этот раз. — Я скоро еду домой, отцу требуется моё присутствие, — без длительных вступлений начал Скай. — И я подумал, почему бы тебе не поехать со мной? — Эм-м, не хочу показаться грубой, но зачем? Я пока ещё не имею отношения к эраклионскому двору, да и твоим родителям вряд ли понравится моё присутствие. Про Диаспро я молчу. — Поможет и им, и ей смириться с тем, что скоро ты будешь жить в нашем дворце. В моём дворце. И у тебя будет власть приказывать, потому что у нас королева обладает более высоким статусом, чем жена отошедшего от дел короля. Про Диаспро я молчу, — не удержался он, и Блум хмыкнула. — Я немного занята своими исследованиями, — попыталась вежливо отказаться фея, но он резко прервал её: — Исследованиями? Так ты называешь попытки найти подтверждение сказкам, которые рассказал тебе Торен?! — Блум оскорблённо дёрнула головой, но он не дал ей даже вставить слово: — Что ж, так даже лучше! Ты сможешь спросить и моего отца, и мою мать, и принца Эвклаза лично о том, что произошло десятки лет назад. Ты сама убедишься в том, что Торен наговорил тебе всякую чушь, и ничто больше не помешает нашей свадьбе после моего выпуска! Блум пристально посмотрела любимому в глаза. Его голубые радужки пылали огнём. Или это отражались в зрачках её рыжие волосы? «Ты так веришь, что они скажут мне правду?» — хотела спросить она, но вовремя прикусила язык. На них и так смотрели все феи в боязливо затихшем кафе, а эта фраза разозлила бы Ская ещё больше. Она медленно покачала головой: путей продолжать этот диалог девушка больше не видела. — Думаю, я останусь в Алфее, — ответила она ровным голосом. — Муза скоро приедет, ей нужна будет дружеская поддержка. Надеюсь, твоя поездка домой будет удачной. Элегантно отодвинув стул, она встала и обошла столик, не озаботившись даже прощальным поцелуем. Уже почти у двери, поймав мысль за хвост, она обернулась: Скай стоял у столика, неверящим взглядом глядя на неё. — И почему бы тебе самому не спросить своего отца, свою мать и принца Эвклаза лично о событиях тридцатилетней давности? — с ледяной усмешкой предложила она. — Мне очень интересно, какую чушь тебе наговорят они. Хлопнув дверью, она припустила по коридору почти бегом, ругая саму себя. Сарказм последних слов был уже перебором, но девушка была слишком зла на упрямство принца, чтобы сдержаться. Факты, которые она выискивала в старых документах и полузабытых заметках очевидцев, не сходились с официальной версией событий, вопросов становилось всё больше, а задавать их было некому. За исключением королевского двора, который, Блум была уверена, откровенничать с ней не станет, её единственной зацепкой был Лорд Стрекоз… «Эланор» Смутно знакомое имя вновь всплыло в памяти. Блум остановилась, рассеянно глядя в окно: да, ведь и кто-то не с Эраклиона может подтолкнуть её в нужном направлении. Зацепившись взглядом за светлую голову уходящего специалиста, она вздохнула. Сказанного уже не вернёшь, и Скай наверняка глубоко на неё обижен. Не лучшая нота для расставания. Девушка расстроенно скривила губы: она не хотела ссориться с парнем, но была уверена в своей правоте, и этот тупик не мог не раздражать. Единственное, что она могла — продолжать изыскания, чтобы однозначно доказать или опровергнуть свою правоту. С помощью Ская или без неё. Снова покачав головой, она отвернулась и побрела в комнату. Больше всего сейчас хотелось оказаться в компании верных и понимающих подруг.***
Скай не любил возвращаться домой в одиночестве. В детстве его сопровождали Торен и Диаспро, потом — Брендон, а с поступления в Красный Фонтан друзей стало гораздо больше, и все путешествия они проводили в весёлых или серьёзных разговорах, планировании, а иногда просто в комфортном молчании. После подобного тишина королевских кораблей угнетала даже больше, чем угрюмые взгляды и сарказм Ривена. Про дворец, который встретил принца хмурым небом и вышколенно молчащей прислугой, не стоило и говорить. Провожаемый безмолвными поклонами, он прошёл по главному коридору. Отец наверняка в тронном зале, мать — в своём кабинете. Скай не хотел видеть никого из них. Спор с Блум всё не шёл у него из головы, особенно её последние слова. Её тон однозначно давал понять: девушка не верила, что его родители скажут сыну правду о своём прошлом. Раньше подобная мысль не могла и прийти ему в голову, теперь же он не мог от неё отвязаться. Снова и снова задавая себе вопросы, Скай никак не мог найти ответ, который связал бы историю его отца, слова Торена и сомнения Блум в одно целое, не делая кого-то из его близких наглым лжецом. Не заметив, как ноги принесли его в знакомые с детства покои, он по привычке бросил вещи на кровать и прошёл в ванну. Умывшись ледяной водой, Скай посмотрел на своё отражение. — Я принц, — решительно выдохнул он. — Я наследник престола Эраклиона. Я имею право знать правду о прошлом королевской семьи. И я выясню эту правду, какой бы она ни была. «Тогда Блум и Торен поймут, как они ошибались», — почти добавил он, но осадил себя. Он должен быть объективным, начать всё с нуля, как будто прошлых знаний не существует. И в этот раз пойти не по проторенному пути учебников и учителей. Вспомнив совет Ривена, принц переоделся и снова спустился в парадные залы дворца, на поиски тех, кто лично застал «девяносто ночей». Намеренно избегая привычных маршрутов королевской четы, он разгуливал по залам, высматривая знакомые лица. Как назло, все нужные люди куда-то подевались, зато ненужных было хоть отбавляй. — Скай! Какая встреча! Вспомни о ненужных лицах, вздохнул про себя Скай, поворачиваясь на голос Диаспро. Он даже не попытался улыбнуться, когда девушка торопливо подошла ближе. По Диаспро сразу можно было сказать, что во дворце она при деле: на лёгких доспехах красовались значки особого доступа, а в руках она едва удерживала стопку документов. За ней по пятам следовала одна из служанок, правда, зачем, было не очень понятно — принцесса явно больше не интересовалась платьями и вечеринками. — Ты уже приехал? — с улыбкой спросила она, не дождавшись приветствия. — Я думала, ты будешь с королём Эрендором… — У меня есть и другие дела, — уклончиво ответил Скай. — А вот ты, видимо, проводишь с ним много времени? — В основном я помогаю королеве Самаре управлять двором. Конечно, это должна делать будущая королева, но раз уж её здесь нет, — она сморщила лицо в гримасу, и Скай предупредительно нахмурился, — то этим занимаюсь я. Надо же что-то делать, а отец меня в свои дела посвящать не хочет. Лучше так, чем тухнуть в загородной резиденции вместе с мамой. Скай сухо кивнул и уже развернулся, чтобы уйти, но резко остановился. — Твой отец… принц Эвклаз, он сейчас с моим отцом? — Нет, — удивлённо ответила Диаспро. — Король Эрендор уже давно не удостаивал его аудиенции, он… не знаю, чем он занимается, да и знать не хочу! А тебе отец зачем? Скай какое-то время помолчал, разглядывая её лицо. Вопрос об Эвклазе насторожил Диаспро: оно и понятно, ведь принц уже давно не интересовался делами отцовского советника. Он раздумывал над тем, стоит ли пойти за ответами непосредственно к Эвклазу, но интуиция подсказывала против этого решения. Он медленно покачал головой: — Ничего особенного, хотел узнать его мнение по одному вопросу. Может… — он снова посмотрел на недоумевающую девушку перед собой. — Ты что-нибудь знаешь о «девяноста ночах»? Красивое личико Диаспро сковала невидимая сеть, в глазах мелькнул лёд. Она втянула носом воздух, вытягивая бумаги перед собой, словно прячась за ними. — Я знаю, что это самое ужасное событие новейшей истории Эраклиона. В нём погиб твой дедушка и многие другие выдающиеся дворяне. И мне кажется, что не очень тактично упоминать об этом здесь, в окружении людей, которые могли застать те чёрные дни. — Это и я знаю, мы вместе ходили на историю, — Скай проигнорировал её последние слова, подходя ближе и понижая голос: — Я говорю о том, что не писали в учебниках. Твой отец ведь был непосредственным участником тех событий. Он ничего тебе об этом не рассказывал? — Он не любит об этом вспоминать, — тоже тихо ответила Диаспро. — А у меня, в отличие от некоторых, хватает такта у него не спрашивать. — Да, должно быть, для него это травмирующие воспоминания. О тех временах вообще никто особо не рассказывает. И вот я подумал, а могут ли для этого быть другие причины, о которых мы не знаем? Например, то, как именно умер мой дед? Или каким на самом деле было «великодушное отречение принца Эвклаза от престола»? Он вглядывался в лицо девушки и не упустил момент, когда она побледнела от его слов об отречении. Сердце принца упало: он до последнего отказывался верить, что за рассказами Торена стоит что-то кроме слухов и сплетен, но раз уж Диаспро знакома такая версия событий… — Я знаю не больше твоего, Скай! — огрызнулась Диаспро, резко подаваясь назад. — Откуда ты вообще… Она оборвала себя на полуслове, дёрнув головой и, развернувшись на каблуках, почти побежала в обратную сторону, всё ещё держа перед собой стопку документов, вцепившись в бумаги побелевшими пальцами. Скай некоторое время удивлённо смотрел ей вслед. Медленно оглядевшись — вокруг не было ни единой живой души, — он побрёл дальше по коридору. Но пока принц прикидывал свои дальнейшие действия, сказанные им слова уже побежали по дворцу, как круги по воде, нарушая покой всех, до кого доходили. Диаспро, позабыв о своём поручении, бежала по разветвлённым коридорам, не обращая внимания ни на дворян, ни на прислугу. В голове бешеной каруселью крутились мысли и совпадения: сначала отец говорит с каким-то странным лордом о правах на престол, теперь Скай подозревает, что он не отрекался от короны по-настоящему. Что дальше, Эрендор станет сомневаться в лояльности Алмадиамов? И это было бы логично, потому что отец начал собственную игру, в этом принцесса была уверена. Эвклаз начал поднимать старые документы и архивные записи, как раз касающиеся «девяноста ночей», и результатами своих поисков он совсем не был доволен. Всё больше времени принц проводил в одиночестве, а на любые вторжения со стороны реагировал нервно и пару раз даже накричал на дочь. Вспомнив эти эпизоды, она в нерешительности остановилась у самой двери, переводя дух. Должна ли она рассказать отцу о вопросах Ская? Как отреагирует Эвклаз? И чего он вообще добивается? Зачем взял её на встречу с Даргофли, чтобы потом запретить ей об этом упоминать? Принцесса раздражённо выдохнула. Она знала, что дворцовая жизнь связана с тайнами и интригами, но это уже начинало надоедать. И это ещё Блум не приехала на Эраклион! Вспомнив о рыжеволосой принцессе, Диаспро скрипнула зубами: наверняка это она что-то напела Скаю, и теперь он сам не свой! Набравшись злости, она постучала и, не дожидаясь ответа, вошла. — Отец! — Эвклаз резко поднял голову от стола. — Нам нужно поговорить. — Диаспро, — вздохнул он, снова переводя взгляд вниз. — Это не может подождать? И закрой дверь, пожалуйста. — Нет, не может, — отрезала она, запирая двери и откладывая свои бумаги. В пару шагов перейдя почти пустой кабинет, она хлопнула руками по столу, нависая над Эвклазом и стараясь казаться внушительнее: — Я не понимаю, что происходит, и требую объяснений! Эвклаз пристально посмотрел на дочь, сложив руки под подбородком. — Объяснений по поводу моей встречи с лордом Даргофли, я так понимаю? Почему именно сейчас? — он устало вздохнул, опуская взгляд. — Я и сам хочу поговорить с тобой обо всём этом, Яшмочка, но… определённые обстоятельства требуют моего внимания. Сам этому не рад, но как только я с ними разберусь… — Да плевать я хотела на лорда Даргофли! Тем более если ты не собираешься организовывать брак по расчёту, — отмахнулась Диаспро. — Скажи мне, почему вдруг всем стала так интересна эта древняя заварушка, когда наша семья три месяца правила Эраклионом? Чем это так важно?! — Всем? — мужчина поднял голову и прищурился: — Кому это «всем»? Ты о короле Эрендоре? — Нет, король меня об этом не спрашивал. Зато Скай ни с того ни с сего начал допытываться, не рассказывал ли ты мне чего-нибудь, «о чём не пишут в учебниках». Наверное, его рыжая его подговорила. Теперь он хочет узнать про смерть своего деда и… как будто не верит, что ты отрёкся от трона по своей воле и в знак искупления, — она помолчала, затем, уткнувшись взглядом в столешницу, затараторила всё, что приходило в голову: — Я ничего ему не сказала, но я ведь знаю, что ты в последнее время только и делаешь, что собираешь все документы эпохи «девяноста ночей», как будто хочешь там что-то найти. А ещё раньше, когда мы были в театре в Магиксе, ты говорил этим людям о возвращении трона Эраклиона семье Алмадиам, но ты никогда раньше даже не думал о таком! Ты всегда говорил, что наша семья многим обязана Эрендору и Самаре, а теперь… А теперь я совершенно не понимаю, что ты делаешь и чего хочешь добиться, — почти прошептала она. На дерево стола упали мелкие капли. — Я ведь твоя дочь, я не хочу стать твоим врагом. Но я даже не знаю, на чьей ты стороне… — Диаспро! — воскликнул Эвклаз, подрываясь и оббегая стол, чтобы заключить плачущую дочь в объятия. — Яшмочка, мой драгоценный бриллиант! Прости меня! Прости, что так тебя расстроил, так запутал, что заставил тебя волноваться обо мне! Честное слово, я лишь хотел уберечь тебя от всего того, что на самом деле происходит. Но, видимо, моя забота обернулась против меня же… Хорошо, я всё тебе объясню, всё, что захочешь узнать. Но сначала вытри слёзы и расскажи мне как следует, что у тебя спрашивал Скай и причём тут его невеста. Девушка вытерла слёзы, всхлипывая. Сев на свободный стул и выпив стакан воды, она пересказала отцу свой диалог с принцем, добавив в конце, что подобные мысли стали приходить Скаю в голову после его визита на Домино, а значит, это Блум что-то ему наговорила, кто же ещё. Ну, может, ещё её сестрица, не так давно вернувшаяся из мёртвых и уже как-то породнившаяся с эраклионской королевской семьёй. — Принцесса Дафна, которая не так давно вышла за малыша Торена? — уточнил Эвклаз. — Хм, возможно, принцесса Блум тут и ни при чём. Ну да сейчас это не важно. Он окинул взглядом помещение, которое почти не покидал последние недели. Этот кабинет, отделанный пластинами янтаря и яшмой, был единственным местом во дворце, где Эвклаз мог не опасаться чужих ушей. Когда-то давно его отец проводил здесь секретные заседания, но, к счастью, Суллар не успел рассказать об этом Эрендору и новый правитель позволил покорному сыну работать в кабинете покойного отца. Здесь Эвклаз придумывал свои планы, здесь ему пришла идея снова обратиться за поддержкой к Дэвиену, здесь же он собирался посвятить в происходящее наследницу Алмадиамов. Однако раскрывать ей всю правду сразу было слишком опасно, особенно теперь. — Если всё так как ты говоришь, я не могу рассказать тебе всего, Диаспро, — с сожалением вздохнул он. — Но могу сказать одно: Скай не просто так ищет ответы. Всё, чему вас учили — ложь, придуманная Эрендором и Самарой и насаживаемая всеми, кто близок ко двору. Мной в том числе. У меня были и есть свои мотивы, главный из которых — защитить тебя и твою маму. Поэтому я не могу просто так всё тебе рассказать. Но я хочу, чтобы ты сделала кое-что. Это поможет мне, а также поможет тебе узнать правду не самым безболезненным, но всё же самым правильным способом и максимально выведет тебя из-под возможного удара. Если всё пройдёт так, как надо. Ты сделаешь это для меня, Яшмочка? Девушка кивнула, глядя на отца с некоторой опаской. Она чувствовала, что стоит на пороге чего-то важного, от чего может зависеть судьба всей её семьи. Сейчас больше всего на свете Диаспро хотела доказать отцу, что достойна его доверия. — Ты должна присоединиться к Скаю в его поисках, — она удивлённо воззрилась на Эвклаза. — У вас, конечно, не лучшие отношения сейчас, но вы всё-таки долгое время были друзьями. Верни его расположение, убеди его в том, что ты на его стороне и тоже хочешь узнать правду о происходящем. Это будет несложно, ведь это действительно так. Скажи, что я не стал с тобой об этом разговаривать. Что я испугался, накричал, запретил тебе поднимать эту тему. Так ты только раздразнишь его любопытство. К тому же у тебя есть пара козырей в рукаве. — Я долго работаю во дворце и со мной люди будут более открытыми? — Верно. А ещё Эрендор и Самара вряд ли заподозрят тебя в чём-то. К счастью, за прошедшие годы их доверие ты точно завоевала. Продолжай играть послушную девочку и не давай никому понять, что ты помогаешь Скаю. Можешь даже отговаривать его у всех на глазах. Конечно, он должен понимать, что это игра. Ну да не буду учить тебя основам дворцовых интриг, — усмехнулся он. — Оставляешь меня одну объезжать взбунтовавшегося принца, значит? — принцесса сложила руки на груди, успокоенная его деловым тоном и чётким обозначением своей задачи. — А ты что будешь делать? Прикрывать мой тыл? — В первую очередь. Придётся выйти из кабинета и начать мелькать у Эрендора перед глазами, чтобы он не слишком много думал. Может, смогу отвлечь на себя его внимание. А ещё мне надо будет связаться с Дэвиеном. Посмотрим, что он скажет на наши новости… — он потрепал дочь по щеке: — Но я думаю, что всё это к лучшему. Ложь никогда не была правильным путём. Возможно, Скай как раз сможет всё исправить. Диаспро неуверенно кивнула. Она не вполне понимала, о чём говорит отец, но его тон и взгляд вселяли веру в неё саму и в лучшее будущее для её семьи. К тому же она могла снова проводить время со Скаем, как в полузабытом детстве. Иронично, усмехнулась она, что именно из-за разлучницы-Блум они снова будут вместе. Однако в своём рассказе Диаспро не упомянула о том, что не она одна была слушательницей откровенных вопросов принца. Она не привыкла обращать внимание на прислугу и забыла о девушке, приставленной к ней королевой Самарой и исчезнувшей ещё до конца их встречи. Пока принцесса выпытывала ответы у отца, служанка пробежала половину дворца до рабочего кабинета королевы и пересказала услышанное слово в слово. Самара, щедро вознаградив прислугу и велев и дальше не спускать глаз с принцессы Диаспро, поспешила к мужу. — Кто мог проговориться об этом Скаю?! — взорвался Эрендор, подскакивая с трона и тут же начиная расхаживать вокруг. — Неужели Эвклаз всё-таки распустил язык?! Не зря он в кабинете своём засиживается неделями! — Сомневаюсь, что Эвклаз имеет к этому какое-то отношение, — покачала головой Самара. — Диаспро, судя по всему, была в шоке от услышанного. К тому же Скай приехал всего пару часов назад, он не успел бы поговорить с Эвклазом. А до того они не общались уже пару лет. Я понимаю, что если дело касается этой истории, он — главный подозреваемый… Но всё-таки нет. — Тогда кто?! — Возможно… — Хотя какая разница! — отмахнулся король, тяжело дыша и продолжая ходить вокруг своего трона. — Главное, выбить у Ская из головы эту чушь! Король остановился, переводя дух и стараясь взять себя в руки. Глянул на стражей у дверей: те, как положено, делали вид, что ничего не происходит. — Всё равно он ничего не добьётся, — попытался он успокоить себя. — Кого бы он ни спросил, все будут говорить то, что заведено. Даже Эвклаз, если у него достаточно на это мозгов! Повсюду есть только одна информация, одна правдивая версия! — Как бы то ни было, Скай считает, что мы что-то скрываем от него, и нам нужно вернуть его доверие, — мягко напомнила Самара, подходя к мужу и беря его ладони в свои. — Не надо давать ему понять, что ты всё знаешь и что тебя это злит. Позволь мне с этим разобраться. Эрендор недоверчиво посмотрел на неё, но женщина лишь улыбнулась в ответ. — Я — его мать. Скай меня послушает. А если нет, я найду другие способы. Пусть он считает, что сам ищет свой путь, я же приведу его к нужному выходу. Для нас будет даже лучше, если он примет корону, будучи полностью уверенным в своём происхождении. Возможно, это даже положит конец эпохе Алмадиамов при дворе Эраклиона. — Никаких больше Алмадиамов… — повторил Эрендор, привлечённый такой перспективой. — Хорошо, я закрою глаза на происходящее. Уверен, ты знаешь, что делаешь. Но если я узнаю, кто ему такое наговорил! — он воинственно потряс кулаком. Самара лишь дёрнула бровями. Не так важно было, кто именно запустил эту многослойную игру, был это человек изнутри или снаружи. Что было важно, так это то, что за мнение и сердце крон-принца началась борьба противоборствующих сил, и истинное развитие событий прошлого в этой борьбе имели весьма косвенное значение.