Тьма нашего мира

      Обычно Скай признавал чужую правоту без каких-либо проблем и внутренних терзаний. Это сильно отличало его, например, от Ривена, для которого признать, что прав кто-то другой — всё равно что наступить себе на горло, особенно если правым оказывался Скай. Но теперь он понял, каково приходилось упрямому другу: сознаться себе же в том, что невзначай брошенная идея Рива попала в десятку, оказалось невероятно трудно. Как будто всё его естество противилось стоящему перед глазами факту, но даже если принц зажмуривался, этот факт никуда не уходил. Он стоял у кровати Ская всю ночь, насылая на него кошмары, отравлял утреннее солнце и королевский завтрак, искажал равно искренние и подобострастные улыбки обитателей дворца.       Ривен был прав. Все, кого Скай расспрашивал о «девяноста ночах», словно сговорились. Как один, они говорили о трагической смерти Алмаза, героизме Суллара и чистом, словно бриллиант, сердце отрёкшегося принца Эвклаза. К концу дня Скай мог повторить историю наизусть и уже сам начинал в неё верить. От осознания этого начинала бить дрожь. Видя, как дворец и его обитатели реагируют на невинные вопросы, он с ужасом понял, что больше не чувствует себя дома. Никому нельзя было доверять. Никому, кроме себя и друзей, которые сейчас так далеко и ничем не могут помочь. Даже собственная комната казалась затянутой туманом лжи.       Начало нового дня прошло мимо: в попытках собраться и придумать другой план действий Скай совсем не слушал, что ему говорили родители. Механически проглотив безвкусную еду, он вежливо попрощался, сославшись на плохое самочувствие. Бредя по суетливым коридорам дворца, он оценивал взглядом встречающихся: все они были слишком молоды, чтобы застать «девяносто ночей» в сознательном возрасте. А те, кто не были, теперь напоминали принцу разноцветных попугайчиков, повторяющих одно и то же.       И куда теперь, спросил себя Скай, остановившись на балконе. Даже вид на залитый солнцем двор вызывал у него множество не самых приятных воспоминаний. Хотелось спрятаться как можно глубже в стенах дворца, там, где с ним и его друзьями ещё не случалось неприятностей. Может, поискать в библиотеке или королевских архивах? В последний раз Скай был там многие годы назад, ещё с гувернёрами. Тогда ему рассказывали, что в архивах хранится вся история Эраклиона, даже предшествующая основанию единого государства.       — Ох, надеюсь, меня пустят вообще в эти архивы, — потянулся он, лениво зевая.       — Почему бы они не должны пускать крон-принца? — поинтересовался со стороны знакомый сладкий голос. Подавив ещё один зевок, Скай смерил Диаспро недовольным взглядом. Судя по всему, девушка наблюдала за ним уже какое-то время.       — Так ты решил наведаться в королевские архивы? — переспросила она, и он сложил руки на груди.       — А тебе что до этого? Я приехал домой и могу проводить время, как считаю нужным. И это совершенно не твоё дело, — добавил он, немного подумав. Диаспро приторно улыбнулась.       — Конечно, ваше королевское высочество может проводить свободное время, как вздумается, — с неприкрытым сарказмом повторила она: — Свободное время. А его величество просил передать, что ждёт крон-принца на заседании совета сегодня в полдень, на встречах с послами после этого и на дипломатическом ужине вечером.       Потешив себя его скисшей физиономией, Диаспро снова улыбнулась, на этот раз сочувственно:       — Видимо, король Эрендор решил всерьёз за тебя взяться. Я могла бы сказать, что ты сам виноват — надо было чаще появляться в своём королевстве, а не мотаться по всему миру, но… — она пожала плечами. — Как бы то ни было, что ты хотел найти в архивах?       — Не твоё дело, Диаспро, — повторил Скай и развернулся, уже собираясь уходить, но она схватила его за руку:       — Постой. Ты ведь хочешь узнать о «девяноста ночах», да? — спросила она, понизив голос и оглядевшись. — Мы могли бы объединить силы. Я тоже хочу знать правду, а отец не желает со мной об этом говорить. Мне кажется, он боится Эрендора…       — С чего я должен верить хоть одному твоему слову?! — прошипел Скай, вырываясь из её рук. — После всего, что ты сделала, я не понимаю, почему ты вообще всё ещё при дворе!       Не желая слушать её ответ, он быстро зашагал обратно по коридору, к залу заседаний и рабочему кабинету отца. На голос Диаспро, громко крикнувшей ему вслед, он так и не обернулся:       — А ведь хороший вопрос, Скай! Сам как думаешь, почему?! — и она застучала каблуками в противоположную сторону.       Когда эхо её шагов затихло, он остановился и запустил пальцы в волосы, тяжело выдыхая. Хотелось выкинуть слова девушки из головы, но принц уже знал, что ему это не удастся, и ещё одна неприятная мысль будет стоять у него за плечом, пристально наблюдая за каждым его действием и укоряя за безразличие к ней, такой насущной и требующей ответа.       — Готов решать насущные вопросы, Скай? — раздался вежливый голос у него из-за плеча, и юноша чуть не подпрыгнул, резко оборачиваясь. Самара едва заметно улыбнулась его реакции. — Ты в порядке?       — Да, я… Почему вообще Диаспро до сих пор во дворце? — не выдержал Скай. — После всего, что она… Я не хочу её видеть, а она только и делает, что мозолит мне глаза! Ещё и кичится своим положением при дворе, хотя её нельзя и близко подпускать ко всем нам!       Королева склонила голову, спокойно выслушивая эмоциональный всплеск сына. Обведя взглядом мозаичные узоры на стенах, она снова посмотрела на Ская. В его глазах горело знакомое упрямство, и она внутренне порадовалась, что сын пошёл не в отца, а в деда.       — У вас с Эрендором скоро заседание совета, не так ли?       — В полдень, как любезно сообщила мне Диаспро, — Скай даже не попытался скрыть язвительность. — У меня ещё больше часа.       — Потрать это время с пользой. Министры собираются в зале совета раньше, чтобы обсудить повестку. Тебе не помешает освежить свои знания и узнать, что вообще происходит на твоей родной земле, — укор в её голосе был едва заметен. — А после того, как освободишься, приходи в мой кабинет. Мы поговорим о Диаспро и о других вопросах, которые могут у тебя возникнуть.       Ласково потрепав его за щеку, королева отправилась дальше по своим делам, мысленно внеся разговор с сыном в дневной план. Принц же остался в коридоре, пытаясь сбросить озноб от слов о «других его вопросах». Цыкнув, он покачал головой: наивно было полагать, что его расспросы всех и вся останутся незамеченными. Ещё в детстве Ская его мать знала абсолютно всё о его шалостях, разумеется, она знала и о том, чем сын занялся теперь. Теперь ещё и это, раздражённо вздохнул специалист. Не пробило и одиннадцати утра, а ему уже очень хотелось закрыться в комнате с бутылкой коньяка. Пообещав себе отдых вечером, он отправился в зал заседаний, куда уже собирались после плотного второго завтрака многочисленные министры его отца.       Появление принца на заседании совета произвело если не фурор, то что-то очень близкое. Стоило Скаю показаться на пороге, все разговоры тут же прекратились и взгляды сфокусировались на нём. Вежливо поприветствовав собравшихся, он занял свободное место не слишком близко к отцовскому и сделал вид, что чем-то занят, чтобы остальные вернулись к прерванным занятиям. Когда шепотки и обсуждения возобновились, Скай незаметно провёл рукой по лицу: нужно было собраться. Каким бы ни было прошлое, в настоящем он — принц Эраклиона. Родители правы: он слишком много времени провёл вдали от дома. Конечно, он никогда не забывал о внешних интересах королевства, защищая всю Магическую Вселенную, но вот внутренние проблемы обошли его стороной. Если он хотел стать хорошим королём, а Скай этого хотел, пора было заполнять пробелы.       Эрендор, вошедший в зал ровно под бой часов, казалось, совершенно не удивился присутствию принца. Смерив его вечно недовольным взглядом, правитель сел во главе стола, и министры как по команде расселись вокруг. По установленному порядку, которого Скай не знал, один из чиновников (кажется, это был премьер-министр) без лишних церемоний начал свой доклад. За ним последовали профильные министры. Скай внимательно слушал и записывал всё, что казалось ему важным или о чём он до того не знал, стараясь не обращать внимания на недовольные взгляды отца. При обсуждении состояния военной техники Эраклиона ему даже удалось вставить пару замечаний, благо Красный Фонтан давал студентам достаточно знаний на эту тему. Однако этого было недостаточно, чтобы смягчить короля, и встречи с послами Скай также провёл в его тени, слушая, записывая и составляя длинный список всего того, что ему следовало нагнать.       Совершенно измотанный, с гудящей головой, он спрятался в маленькой столовой, надеясь пообедать в тишине. Проверив телефон, обнаружил только кучу сообщений в чате специалистов. И ни слова от Блум. Отбросив мобильник, он вгрызся зубами в хрустящий хлеб: если фея не считала нужным заводить разговор, то и он не станет. Однако при очередной вибрации он тут же схватился за гаджет: это снова писали друзья, на этот раз непосредственно ему. Несмотря на обилие собственных проблем и нависающие экзамены, парни интересовались его семейными неурядицами и по-своему старались поддержать. В холодном дворце, полном закрытых людей, это приятно грело душу. Отписавшись, что у него всё хорошо, Скай решил созвониться с друзьями вечером и уже с лёгким сердцем отправился на встречу с матерью.       Хорошее настроение продлилось недолго: только он собирался постучать в кабинет Самары, дверь распахнулась и он нос к носу столкнулся с Диаспро. Вежливо кивнув, Скай безмолвно уступил ей дорогу. Девушка, также вознаградив его высокомерным кивком, проследовала по своим делам, сопровождаемая бессменными служанками. Что-то потянуло Ская посмотреть ей вслед. Не замечая ничего особенного, он провожал взглядом светлые кудри и красный плащ принцессы и тёмно-синюю юбку прислуги, пока королева не позвала его. Стряхнув наваждение, он вошёл и закрыл за собой дверь.       — Как прошли заседания? — с улыбкой спросила Самара, присаживаясь на один из небольших диванчиков и жестом приглашая сына сесть напротив.       — Неплохо, хотя могло быть и лучше, — Скай сел, оглядывая малознакомое помещение. Он и до отъезда на учёбу редко бывал в рабочем кабинете матери, а за годы, проведённые в Магиксе, и вовсе забыл, как выглядело это место. — Мне нужно многое нагнать, но это не проблема.       Взгляд остановился на портретах, занимавших целую стену и защищённых от света особым стеклом. На портретах были изображены его предки и родственники разной степени дальности по материнской линии. Скай редко с ними встречался, и узнавал только бабушку с дедушкой. Самара была их единственной и любимой дочерью, гордостью семьи. Ская же они никогда не любили также сильно, что с детства его расстраивало. Теперь, более взрослым взглядом, он не мог не отметить, что его мать высоко ценила наследие своей семьи: помимо портретов, здесь была и книга-родословная, и совсем свежие голографии с семейных встреч. Переведя взгляд на рабочий стол королевы, он ожидаемо не увидел там ничего личного: только папки с документами, ежедневник и дорогие канцелярские принадлежности, выстроенные в безупречном порядке.       Откинувшись на мягкую спинку дивана, он посмотрел на маму, стараясь не обращать внимание на множественные лица предков у неё за спиной. Самара смотрела на него в спокойном ожидании.       — Давно я тут не был, — улыбнулся он. — О чём ты хотела поговорить? И что здесь делала Диаспро?       — Я давала ей поручения на следующую неделю, — ответила королева, игнорируя недовольство в голосе сына. — Диаспро уже давно работает во дворце, она помогает мне с хозяйственными делами и прочими поручениями, которые недостойны внимания твоего отца. Думаю, скоро она станет моей личной помощницей.       — Она?! — взорвался Скай, дёргаясь на диване. — Мама, ты помнишь, что она натворила?! Она заколдовала меня, чуть не за руку привела проклятье Валтора в наш дворец! Она чуть не убила Блум, а если считать попытки чужими руками, то и не один раз! Она настолько ненавидит мою невесту, что ни перед чем не остановится, и ты делаешь её своей личной помощницей?!       — Это в прошлом, — отрезала Самара. — Диаспро никак не помешает твоей женитьбе на принцессе Домино. И скоро ей будет не до тебя: я уже ищу ей подходящую партию. Если не смотреть на… бунтарское прошлое, уверена, на её руку найдётся много желающих.       — Почему её вообще не изгнали после того, как она перешла на сторону Валтора? — холодно спросил Скай. — Я точно помню, как отец грозился сделать именно это, и даже вроде бы сделал — я не видел Диаспро на Эраклионе почти год. Но вот я возвращаюсь с Земли — и она мало того, что снова здесь, так теперь ещё и входит в ваш ближайший круг. Как это возможно?       Самара вздохнула, набираясь терпения. Она понимала, что вопросы копились в юноше долгие годы, и теперь неостановимым потоком лились наружу. Её задачей было направить этот поток в нужную сторону.       — Год изгнания стал её наказанием. Конечно, следовало изгнать её навсегда, но решение было изменено, и Диаспро разрешили вернуться под поручительство её отца, принца Эвклаза. К тому же теперь она под моим контролем, так что тебе не о чем волноваться. Да, её поступки были непростительными, но ради Эвклаза мы решили обойтись мягким наказанием. Поверь, Диаспро сделала выводы.       — Ради Эвклаза? — уточнил Скай. — Я не удивлён, что он просил за свою единственную дочь, но почему вы с отцом так держитесь за него? Неужели из-за того, что он «великодушно» уступил отцу трон?       Губы Самары тронула лёгкая усмешка.       — Да, я слышала, что ты расспрашивал об этом. Конечно, «чистосердечное отречение» — лишь сказка для учебников и легковерных крестьян. Эвклаз сохраняет свою репутацию, Эрендор получает благословление «законного» наследника и народную любовь. Все в выигрыше.       Скай смотрел на неё в некотором шоке. Он подозревал, что официальная версия событий не вполне правдива, но не ожидал столь быстрого признания. Слова матери выбили его из колеи, и он побарабанил пальцами по кромке дивана, пытаясь вернуть самообладание.       — Тогда почему Эвклаз на самом деле отрёкся? И почему вы оставили его при дворе?       — От страха, — спокойно ответила Самара. — Он боялся за свою жизнь и за жизнь своей невесты. Эвклаз боялся, что если не будет выполнять то, что ему велел лорд Стрекоз и его помощники, они убьют и его, как убили его отца. Мы пообещали ему защиту. Поэтому его семья и находится при дворе — здесь их охраняют так же надёжно, как и королевскую семью, а Даргофли запрещено даже показываться на Эраклионе. С нами Алмадиамы в безопасности, — улыбнулась она. — А если вспомнить про похищение Диаспро, тем более было неразумно надолго ссылать её. Пусть лучше будет под нашим присмотром. Ты не согласен?       Скай промолчал, обдумывая услышанное. Всё это имело смысл и объясняло, почему была придумана фальшивую версию случившегося после «девяноста ночей», а Алмадиамы оставались в фаворе у королевской семьи, несмотря на все выходки Диаспро. Но что-то всё равно не давало ему покоя. Пытаясь ухватить эту ускользающую мысль, он наклонился и сложил руки под подбородком.       — То есть, вы решили просто спустить это на тормозах? — уточнил он. — Не стали искать Даргофли и тех, кто угрожал Эвклазу, а предпочли оставить всё как есть? Хотите, чтобы Алмадиамы всегда были у вас коротком поводке?       — Вижу, ты умнее отца. Это радует, — посмеялась королева. — В чём-то ты прав, нас устраивает ситуация как она есть. Знания Эвклаза и тот опыт, который он получил у своего покойного отца, бесценны. Сейчас он помогает Эрендору, я надеюсь, будет помогать и тебе с правлением на Эраклионе, и он очень много знает о нынешнем дворе. Нельзя допустить, чтобы эти знания были использованы против нас. Да, Эвклаза это немного ограничивает, но это небольшая плата за безопасность жены и дочери. Что касается Даргофли… В то время ситуация была против нас. Потом родился ты, случилось Домино, мы на время упустили стрекозу из виду, и она улетела. Преступники так хорошо умеют прятаться… Даже если бы точно знали о его местонахождении, у нас нет оснований для преследования по закону, а его влиятельные друзья и хорошая охрана связывают нам руки. В любом случае, пока эти бандиты не показываются на Эраклионе, нам вряд ли что-то угрожает.       — Разумно, — кивнул Скай. Это действительно было очень разумно и привносило долгожданный порядок в его запутанные мысли. — Полагаю, я должен держать это в тайне?       — Не та информация, о которой должен знать каждый крестьянин, — Самара элегантно встала и прошла за спину принца, к стрельчатым окнам кабинета. — Но я уверена, что на тебя можно положиться. На самом деле, я хотела бы попросить тебя о помощи.       Не успел он обернуться, женщина положила руку на его плечо и продолжила:       — Диаспро в последнее время меня беспокоит. Она ругается с отцом, думает, что Эвклаз что-то от неё скрывает. Подозреваю, он не рассказал ей всей правды из страха за её жизнь и здоровье, но твои вопросы могут подтолкнуть её в неверном направлении. Не хотелось бы, чтобы из-за глупых слухов разрушилась семья. И кто знает, каких бед может натворить принцесса, с её-то характером?       — Это уж точно, — хмыкнул Скай, чувствуя, как по позвоночник покрывается холодным потом. — Необдуманно было с моей стороны…       — Мягко сказано, — укорила его мать, медленно поглаживая по плечу. — Но, я думаю, всё можно исправить. Диаспро хочет найти подтверждение этим слухам вместе с тобой. И ты можешь помочь ей узнать правду.       — А почему бы тебе просто ей не сказать?       — Кому она поверит больше: мне, предложившей ей всё и сразу или тебе, с кем она вместе найдёт ответы? Выясненное самостоятельно лежит куда ближе к сердцу, чем сказанное посторонними. А ещё это поможет вам наладить отношения. Ты наконец-то увидишь острый ум Диаспро, а она посмотрит на тебя не как на своего жениха, и перестанет так противиться твоей самостоятельной жизни. Вам обоим пора вырасти, Скай.       — Я уже давно вырос, — возразил он, стряхивая её руку. — И я не считаю, что это сработает, и тем более я не хочу что-то делать вместе с Диаспро.       Самара отступила, глядя в его упрямые глаза.       — Хорошо, — смиренно кивнула она. — Прости, мне не стоило на тебя давить. Но в таком случае не рассказывай Диаспро ничего. Я даю ей много поручений, скоро она забудет о ненужных вещах. Твой отец поговорит с Эвклазом и, будем надеяться, они скоро помирятся.       — Да, так будет лучше, — он встал, почему-то чувствуя себя неуютно под многочисленными взглядами. — Спасибо, что рассказала мне, мама. Мне это было нужно…       — Конечно, — улыбнулась королева Эраклиона. — Если тебя что-то беспокоит, мои двери всегда открыты. А теперь пойдём, ужин нас уже заждался.       Скай удивлённо посмотрел на часы: и правда, ужин уже должны были накрыть. Время пролетело так незаметно, что по коже снова пробежала дрожь. Что именно вызывало у него такую реакцию, принц никак не мог понять, но даже за пределами кабинета странное чувство не оставляло его. Пока мать и отец обсуждали хозяйственные дела и его небольшие успехи в обязанностях крон-принца, он сам мог лишь сдавленно улыбаться, стараясь не замечать неприятный озноб.       Даже растопленный камин и горячий душ не помогли сбросить дрожь, словно она шла откуда-то из глубины тела, а не от простой мышечной реакции. Устроившись поближе к огню, Скай подключился к закрытой сети, созданной Тимми внутри сетей Красного Фонтана. Мысленно поблагодарив интернет-паранойю друга, он вызвал на связь остальных, и вскоре с радостью увидел на экране знакомые лица. Брендон, Тимми и Гелия махали ему из своих комнат, а Ривен — с какого-то корабля.       — Ты уже возвращаешься с Мелодии? — спросил Брендон ещё до того, как Скай успел задать тот же вопрос.       — Отправил Музу в Магикс и стартанул, — кивнул специалист. — Чем раньше я вернусь, тем меньше пропущу, а я и так уже кое-что пропустил.       — Это одноместный корабль?       — Нет, но лечу я один. А что? — Рив перевёл острый взгляд на Ская.       — Хочу с вами кое о чём поговорить. Это конфиденциальная информация и всё такое, но мне очень не помешал бы дружеский совет.       — Как во время той пьянки? — хмыкнул Ривен, переключая корабль на автопилот. — Давай, выкладывай свои сплетни.       — Да, что такого ты умудрился узнать? Ты же там всего пару дней, — улыбнулся Брендон. — Родителей моих видел?       — Видел, передавали привет. Это на самом деле длинная история, — и Скай в подробностях пересказал события прошедших дней, не забыв ни о странной реакции Диаспро на его вопросы, ни об удивительной слаженности обитателей дворца во взглядах на историю, ни о разговоре с матерью, оставившем у него неприятное послевкусие. Про предложение Диаспро, на которое он ответил решительным отказом, и признание правоты скептически хмыкнувшего Рива тоже пришлось упомянуть. Когда он закончил, все пятеро ещё некоторое время задумчиво молчали.       — Что скажете? — поинтересовался Скай, разбивая затянувшуюся тишину.       — Я скажу, что ты здорово тупанул, — Ривен пожевал нижнюю губу. — Зря отказался от помощи Диаспро.       Прежде чем Скай успел возмутиться, Гелия кивнул.       — Я знаю, что у вас сложные отношения и понимаю, почему ты ей не доверяешь, — более осторожно высказался брюнет, — но, вполне возможно, сейчас она — твой единственный союзник. Если уж Ривен оказался прав и все во дворце придерживаются официальной версии твоих родителей…       — То есть официальной лжи, — поправил Рив, и Гелия слегка поморщился.       — Официальной версии, — повторил он. — Так вот, если все исповедуют эту точку зрения, то почему Диаспро в этом сомневается? Почему она говорит, что Эвклаз боится Эрендора, если королевская семья защищает его? Что такого в этой «истине», что он не может рассказать о ней своей дочери?       — Основной вопрос такой: кого боится принц Эвклаз? Лорда Стрекоз или короля Эрендора? — подытожил Тимми. — И если принять во внимание версию Блум и версию королевы Самары, то второй вариант более вероятен.       Скай тяжело вздохнул.       — Я знаю, эмоционально тяжело принять тот факт, что твои родители тебя обманывают, — Тим постарался смягчить пилюлю, нервно поправляя очки, — но если подумать логически, картина ясная. Эвклазу нет смысла бояться лорда Стрекоз, потому что на Эраклионе тот ему ничего не сделает, как и его семье. А вот король Эрендор — совсем наоборот. К тому же…       — Хотите сказать, Эвклаза тут силком держат?! — вспылил Скай. — Он спокойно может путешествовать, никто его не запирает!       — А что насчёт его семьи? — холодно поинтересовался Брендон. — Ты леди Азарру когда вообще последний раз видел? Она же из одного из поместий носа не показывает, и никто толком не знает, почему. И про то, что Диаспро у королевы на привязи, ты сам нам только что рассказал.       — К тому же если он вдруг рассчитывает отбить трон назад, зачем далеко уходить, — пожал плечом Ривен. Скай обвёл их неверящим взглядом.       — Ладно, я вас услышал. Но что если мама говорит правду?       — Да ты серьёзно?! — вспыхнул Ривен. — Эвклаз боялся тех, кто привёл его на трон, да так сильно, что убежал к Эрендору под крылышко?! А что же он их не боялся, когда бежал с Эраклиона? Или когда они приютили его до триумфального возвращения? Почему он вообще покинул дворец вместе с теми, кто убил его отца?!       — Теоретически его могли забрать силой и использовать как марионетку, — возразил Гелия, но Ривен только огрызнулся:       — Это называется «натягивать пикси на глобус». Посмотри правде в глаза, Скай: твоя мамочка хочет наебать тебя и заставить плясать под свою дудку. Твоими руками она переманит к себе Диаспро и затянет удавку у её бати на шее. Два по цене одного!       — У меня нет доказательств!       — Так найди, — хмыкнул Ривен. — Разве ты не для этого туда поехал? И вот почему я сказал, что ты тупанул: сейчас верить нельзя никому вообще. И особенно твоим родителям, как заинтересованной стороне. Ты должен сам всё выяснить, даже то, что они скрывают. А Диаспро — твой единственный потенциальный союзник просто потому, что она тоже в неведении. Но при этом она во дворце «своя», а тебе такой человек не помешает.       — Я согласен с Ривеном, — подал голос Брендон, — и в то же время не согласен. Ты правильно поступил, что отказал Диаспро, — он жестом остановил начавшего было возмущаться Рива, — и я объясню, почему! Скай, тебя не удивило, что королева знала обо всём, что происходило между тобой и Диаспро, хотя рядом вроде бы никого не было?       — Удивило, конечно, — кивнул принц, снова вспоминая подсознательное ощущение, нахлынувшее на него у кабинета матери. — У меня ещё было это странное чувство, как будто я что-то заметил, но не осознал это. Когда я увидел Диаспро с её служанкой, выходящими…       — Ага! А при вашем разговоре принцесса тоже была с прислугой? — намекающе спросил сквайр.       — Наверное… вроде бы. Уже не помню, — пожал плечами Скай. — Но когда она ушла, в коридоре точно никого не было.       — Вот вам и ответ. На прислугу никто не обращает внимания, — торжествующе заключил Брендон. — А они всё видят и всё слышат. И всё докладывают её величеству. Вся прислуга дворца у Самары в подчинении, готов поспорить, служанки Диаспро специально к ней приставлены. Удивлён, что к тебе никого снова не назначили…       — Снова? — переспросил Скай. — То есть, ты тоже…       — А сам как думаешь? До того, как нас отправили в Красный Фонтан, королева регулярно расспрашивала меня о тебе. Поэтому я точно знаю, о чём говорю, — голос Брендона прозвучал ещё мрачнее, когда он отвернулся от камеры. — К счастью, в школе это прекратилось… Видимо, они доверяли Саладину.       — Так доверяли, что заставили тебя изображать принца, — хохотнул Ривен, и все остальные невольно засмеялись. Ситуация складывалась невесёлая, и сказанное Брендоном бросало тень на всё, что Скай знал и во что верил, но он всё равно не смог сдержать улыбку.       — Значит, я должен поговорить с Диаспро наедине? — он вернул остальных к теме разговора. — И следить за тем, что говорю при слугах.       — Вообще следи за слугами. Они знают то, о чём их хозяева только догадываются, — Брендон подумал несколько секунд и шёпотом добавил: — Я пришлю тебе всё, что у меня есть о потайных переходах и подслушивающих окошках, которые есть во дворце, но я могу о чём-то не знать.       — Подслушивающих окошках?! — чуть не хором воскликнули специалисты, и шатен поспешил их успокоить:       — В комнатах правящей семьи их нет! Ну, в комнате Ская точно нет, я уже давно проверил.       — Век живи… — ошалело протянул принц, всё равно недоверчиво оглядывая стены, а Ривен не сдержался от очередной ремарки:       — Что, боишься, как бы кто не узнал, на что ты дрочил по молодости? — Скай взглядом изобразил желание кинуть в него что-нибудь потяжелее, и тот рассмеялся. — Но если серьёзно, то я бы добавил: тебе нужно поговорить с Диаспро и наедине, и «как бы наедине».       — То есть?       — Первое: ты должен объяснить ей, что согласен выяснять правду вместе с ней, но вам нужно держать это в секрете. Это лучше сделать, например, в твоей комнате, раз уж тут нет прослушки. И второе: ты опять же скажешь ей, что хочешь узнать правду, но уже с намёком на ту «правду», которую тебе рассказала твоя мать. Сделать это надо как будто в приватной обстановке, но…       — Но якобы не заметив прислугу! — понял Скай. — Ты хочешь, чтобы я всех обманул...       — Не вижу других способов выиграть эту игру, — невозмутимо пожал плечами тот. — Каждый у вас там преследует свои интересы. Тебе просто надо поступить так же. Они хотят сделать тебя марионеткой — сделай их своими марионетками, вот и всё!       — План, конечно, очень ривеновский, но это действительно может быть лучшим вариантом, — согласился Гелия, и Тимми тоже кивнул:       — Так меньше вероятность, что кто-то тебе помешает. Думаю, в данной ситуации надёжнее действовать самостоятельно.       — Ты можешь это сделать, Скай, — ободряюще улыбнулся Брендон. — Кто, если не ты?       Принц перевёл взгляд на танцующие в камине языки пламени. Действительно, кто ещё может добраться до тайн его семьи, если не её наследник? Он здесь, во дворце Эраклиона, где всё это началось. Другого такого шанса может и не представиться. Даже если для этого нужно поставить под сомнение всё…       — Нельзя останавливаться только на архивах, библиотеках и расспросах, — тихо сказал он самому себе. — Если уж копаться в грязном белье, то зарываться с головой.       — Конечно. Какое расследование без проникновения со взломом? — хмыкнул Рив, и на лице расползлась коварная ухмылка. — Возможно, я оставил в школе один из моих наборов отмычек…       — И возможно, мы положили его тебе в сумку, — намекающе приподнял брови Брендон. Скай рассмеялся:       — Вы просто ужасны, парни. Не знаю, что бы я без вас делал!       — Мы тоже тебя любим, принцесска.       — И держи нас в курсе, — напомнил Тимми. — У меня нет времени читать из-за работы, но теперь я живу сразу в двух разных детективах.       — Да, с тебя — регулярные отчёты, — подхватил Гелия. — Вдруг тебе понадобится совет.       — Совет, как всех наебать, — хмыкнул Ривен.       — Ладно, ладно, я понял! Вы обо всём узнаете первыми, слово специалиста! А теперь лучше расскажите мне, как там дела у нормальных людей, а то я за два дня здесь чуть с ума не сошёл!       Со смехом оставшиеся в Магиксе специалисты начали пересказывать свои обычные дела, по которым Скай уже скучал. За лёгкой беседой он не обращал внимания на то, как за окном сгущается темнота и дворец медленно погружается в сон. В Красном Фонтане он не привык рано ложиться спать, и его окно ещё долго оставалось почти единственным освещённым.       Другим ярким окном было окно янтарного кабинета, хозяин которого тоже не спал.       Надёжно закрыв двери и на всякий случай осмотрев кабинет, Эвклаз включил защищённые протоколы связи. Пользовался он ими редко, поэтому для запуска понадобилось достать записанные в небольшом блокноте инструкции, но вскоре на голографическом экране отобразился список контактов, оставшийся ещё с «девяноста ночей». Найдя в списке «лорда стрекоз», Эвклаз нажал кнопку вызова. К его удивлению, включилась переадресация, но вскоре в наушниках зазвучал знакомый голос.       — Эвк? — протянул Дэвиен вместо приветствия. На фоне кто-то шумно что-то обсуждал. — Что могло случиться, что ты решил лично мне позвонить? Всё хорошо?       — Даже не знаю, как тебе ответить, — вздохнул Эвклаз. — Принц Скай на днях вернулся во дворец, и с тех пор тут всё вверх дном, — Дэвиен вопросительно помычал: — Он задаёт вопросы о «девяноста ночах». Сомневается в официальной позиции двора. Переспрашивал уже всех, кто в те времена был во дворце. Скорее всего, остался недоволен услышанным…       — Неудивительно, — хмыкнул Дэвиен, прихлёбывая кофе. — И чем вызван его интерес, как думаешь?       — Не чем, а кем. Возможно, его надоумила его невеста, принцесса Блум. Спасительница Домино, хранительница Огня Дракона…       — Да-да, слышал. Младшая племяшка Эланора. Значит, с подачи принцессы ваш принц теперь воспылал к правде. Занятно.       — Не похоже, чтобы ты был удивлён, — Эвклаз повернулся к экрану, жалея, что из соображений безопасности не может включить видео-связь. Он бы очень хотел видеть выражение лица собеседника.       — Я знал, что это произойдёт. У меня ведь много источников информации, — в голосе Дэва скользнула улыбка, тут же исчезнувшая: — Только не ожидал, что так быстро. Видимо, Скай очень хочет уже жениться на своей принцессе. Что думаешь делать?       — Подослал к нему Диаспро. Поможет убить двух птиц одним камнем, если, конечно, их неприятное прошлое не встанет на пути. Но, я думаю, Скай оценит любую помощь. И он должен понять, что у Диаспро в этом есть личный интерес. Если я справедливо его оцениваю, они объединятся. Сам понимаешь, влиять на ситуацию непосредственно я не могу. Эрендор и Самара уже обо всём знают, с меня во дворце глаз не спустят. Всем остальным пока придётся пожертвовать, чтобы сохранить их расположение и не навлекать на себя подозрений. Отчасти поэтому я и звоню: сказать, что всё немного усложнилось.       — Если начистоту, мне тоже сейчас не до Эраклиона, тут мелодийские проблемы бы разгрести. Так что не торопись. Но вот маленький совет: постарайся сохранить не столько расположение Эрендора, сколько дружбу Ская. Это понадобится нам куда больше. Дай ему понять, что ты бы с радостью всё-всё бы ему рассказал ещё вчера, если бы не угроза твоей жизни и жизням твоих родных. И, если получится, помоги ему докопаться до истины. Без фанатизма, конечно, ты нам ещё живым нужен. Но, я уверен, ты и без меня собирался так поступить, правда ведь?       — Я же не дурак, Дэвиен, — Эвклаз позволил себе немного самодовольную улыбку. — Но я рад, что мы думаем в одну сторону. И пока что связь придётся прекратить, это может быть рискованно. С текущей ситуацией я справлюсь своими силами.       — Не сомневаюсь, — ответил Дэвиен без тени иронии. — Только проследи, чтобы твоя дочь не спустила всё в королевский унитаз. Желаю успехов. Vale!       И, не дожидаясь прощания, он отключился, оставляя Эвклаза в некоторой задумчивости. Конечно, принц помнил резкость Дэвиена ещё по первому знакомству, и торговец звучал очень занятым, но всё же Эвклаз не мог не засомневаться: быть может, Тёмным Баронам не нравится его самоуверенность в эраклионском вопросе? Не слишком ли много он на себя берёт? И откуда Дэвиен вообще знает о перемене настроения Ская, вызвавшей такой переполох во дворце?       Он растёр лицо руками, стараясь взбодриться. Нет смысла искать ответы на эти вопросы. Так или иначе, он предоставлен сам себе, а значит, нужно делать всё, что от него зависит. И, разумеется, контролировать Диаспро. Вспомнив вспыльчивость и надменность дочери, Эвклаз устало вздохнул. Возможно, он действительно слишком много взвалил на себя одного? Отключив защитные протоколы связи, он достал из ящика мобильный телефон. Пришло время просить помощи.

***

      Проведя весь вечер за беседой с друзьями, Скай так и не отправил Блум даже банального «спокойной ночи» или «как твои дела?». И то, что она тоже ничего не писала, для него означало, что девушка держала на него обиду настолько серьёзную, что не желала даже ссориться. Его это не устраивало, но задетая гордость не давала пойти на контакт первым. Нет, теперь он должен был сам во всём разобраться, пусть даже для этого придётся объединиться с Диаспро. И если Блум действительно права… Так далеко Скай ещё не загадывал, да и признавать правоту Торена всё ещё было физически тяжело. Оставалось только надеяться, что история Эраклиона не превратит в историю лучшие отношения в его жизни.       Чего Скай не знал и не мог знать, так это что его молчание расстраивало фею куда сильнее, чем она хотела бы себе признаться. Она постоянно прокручивала в голове тот неудачный разговор, раздумывая, как могла бы выразиться мягче, чтобы подтолкнуть Ская к принятию другой позиции, а не бросать её парню в лицо. Однако сказанного уже не вернёшь, и ей оставалось только штудировать библиотечные книги и свои записи.              Блум как будто заблудилась в лабиринте: она знала, где вошла и знала, что должен быть выход, но никак не могла свернуть на правильную дорогу. Каждый новый поворот либо оборачивался тупиком, либо вёл её по кругу, медленно сводя с ума. Необходимо было какое-то откровение.       Откровение Блум, похоже, решило принимать облик профессора Авалона. В этот раз он нашёл её сидящей под деревом в парке за зданием школы. Девушка крутила в руках медальон с гербом семьи и бродила по мысленному лабиринту, уже изученному вдоль и поперёк.       — Необычное украшение, — отметил мужчина, останавливаясь рядом. Когда фея подняла на него взгляд, он привычно легко улыбнулся. — Похоже на королевскую реликвию. Это ведь герб вашей семьи, верно?       — Да, это он. И здесь написаны наши имена: Орител, Марион, Дафна и Блум, — показала она, пододвигаясь, чтобы он мог сесть рядом. — Смотрю на него, когда в голову ничего не приходит.       — Поиски Лорда Стрекоз не увенчались успехом? — усмехнулся он, и тут же, видя её нахмуренные брови, поспешил объясниться: — Такие люди, как он, обычно хорошо прячутся. Иногда — на самом виду, но найти их от этого не легче. А Даргофли так и вовсе никогда не были особо публичными.       — Даже если бы я его нашла, согласился бы он говорить со мной? И как мне знать, могу ли я ему верить, — вздохнула Блум, глядя на качающийся медальон. — Кому я вообще могу доверять?..       — Вы ведь ищете информацию об эраклионском перевороте? — она кивнула. — Ту, которая не покрывается версией официального Эраклиона? — снова кивнула. — Хм-м, да… Живых свидетелей осталось очень немного. Кроме самого лорда Даргофли и Эвклаза, с которым вам также вряд ли удастся поговорить… Хм-м…       — В теории я могла бы поговорить с отцом Торена, но его версию событий я и так знаю, и в те времена он находился на учёбе в другой системе. Мне нужен кто-то третий. Кто-то, кто, возможно, лично застал те события, или очень хорошо об этом знает.       Блуждающий взгляд Авалона обогнул золотые крыши школы, пробежался по отсветам на окнах и витражах и, не задерживаясь на зелени газона, вернулся к фее, привлечённый золотым блеском.       — А что насчёт вашей семьи? — предложил он, кивая на медальон. — Королевский двор Домино всегда был в близких отношениях с правителями Эраклиона. Может, королева Марион могла бы вам что-то рассказать?       Блум перевела на него отрешённый взгляд. В памяти промелькнули слова, подслушанные в тени колонн дворца Домино, и снова всплыло имя, которое никто раньше не произносил вслух.       — Эланор, — прошептала она. Авалон недоумевающе приподнял брови:       — Что? Я не расслышал.       — Нет, ничего. Вы напомнили мне отличную идею, профессор! — сердечно пожав его руку, девушка быстро поднялась. — Спасибо вам, это именно то, чего мне не хватало!       — Всегда рад помочь, — рассмеялся мужчина, — хоть и не вполне понимаю, чем. А этот медальон… Вам подарили его родители? Мне кажется, что я его уже видел…       — Э-э-э, да, — протянула Блум, не решаясь упоминать фальшивого Авалона, посланного в Алфею лордом Даркаром. — Да, мама отдала его мне… э-э, по наследству… Спасибо ещё раз, профессор!       Быстро распрощавшись, она побежала обратно в школу. «Надеюсь, он скоро забудет про этот медальон», — вздохнула девушка, через ступеньку поднимаясь в западную башню, где располагался класс истории магии. Переведя дух перед закрытой дверью, Блум прислушалась: с той стороны доносился спокойный голос старшей сестры. Фея достала телефон, чтобы узнать время, и тут по школе разнёсся мелодичный звон колокольчиков, оповещавших о конце занятий. «Как вовремя!» — улыбнулась про себя Блум, отходя в сторону и пропуская выходящих из класса фей. Помахав множеству знакомых и вежливо улыбнувшись всем остальным, она вошла в почти пустую аудиторию: Дафну задерживали лишь парочка особо любознательных учениц.       Дожидаясь, пока сестра освободится, Блум присела на одно из свободных мест, осматриваясь и с улыбкой вспоминая собственные учебные годы. Стены кабинета были украшены портретами исторических деятелей, копиями важных договоров и прочими символами различных эпох Волшебного Измерения. Вспомнив свою историю магии, которую вёл очень умный, но ужасно занудный эльф, сильно уступавший Палладиуму в студенческой любви, девушка хмыкнула.       — Неудивительно, что у меня плохо с историей, — улыбнулась она наконец освободившейся Дафне. — Прошлый учитель тебе и в подмётки не годился, сестрёнка!       — Я польщена, — хихикнула нимфа, присаживаясь рядом. — Что привело тебя ко мне, Блум? Слышала, вы со Скаем поссорились?..       — Уже вся школа об этом знает, — закатила глаза младшая принцесса. — Да, мы… не сошлись во мнениях. Он, конечно, жуткий упрямец, но я тоже хороша. Сейчас он уехал на Эраклион. Один. Надеюсь, всё образуется…       Она замолчала, не зная, как свернуть на нужную тему. Дафна тоже не спешила, терпеливо ожидая, пока сестра разберётся в своих чувствах. Её тёплая улыбка, казалось, совсем не изменилась с тех пор, когда Блум могла видеть лишь бесплотную астральную проекцию. Как и в далёком прошлом, эта улыбка дарила чувство абсолютного доверия.       — Что ты знаешь об Эланоре? — прямо спросила Блум. — Я случайно услышала это имя от родителей. Я как-то не решилась спрашивать их об этом, но… Но я уверена, ты не станешь от меня ничего скрывать. Дафна?       Та на минуту выглядела оглушённой, потерянной в далёких воспоминаниях. Сморгнув наваждение, она поправила волосы и нервно сложила руки:       — Давненько я не слышала это имя… Да, я знаю его. Или, наверное, знала. Эланор — наш с тобой дядя, мамин старший брат. На Домино матрилинейное наследование, поэтому королём он не стал, хоть он и старше.       — И папа был его оруженосцем, да? — вспомнила Блум подслушанный разговор. — Так они и познакомились?       — Да, насколько я знаю. Эланор был… своеобразным человеком, — Дафна говорила медленно, подбирая слова. — Из-за того, что трон бы ему всё равно не достался, он не заботился о своей репутации. Ходили слухи, что он связался с криминальным миром, близко общался с ведьмами. Не знаю, насколько это правда. Со мной он всегда был весёлым, постоянно придумывал новые игры. Он знал дворец как свои пять пальцев, и мы могли часами играть в прятки, — она улыбнулась детским воспоминаниям. — Когда он уехал, я плакала всю ночь и не выходила из комнаты ещё неделю. Думала, это заставит бабушку и дедушку изменить своё решение. Он тоже был очень печальным в тот день. Обещал писать мне.       — Но так и не написал?       — О нет, мне постоянно приходили от него открытки. Каждый раз из нового места. Последняя поздравляла с твоим рождением, я ещё обрадовалась, что он наблюдает за нашей семьёй и знает о тебе. А потом… ты сама знаешь.       — Но ведь Домино восстановлено. Неужели он не давал о себе знать? — она печально покачала головой. — И ты не знаешь, где он может быть?       Дафна подняла голову, пристально вглядываясь в голубые глаза сестры и пытаясь прочитать её мотивы.       — Ты ищешь дядю, потому что он застал «девяносто ночей» и поддерживал сторону свергнутого короля Алмаза? — так же прямо спросила она. — Я ведь знаю, почему его изгнали с Домино. Альянс с Эраклионом был слишком необходим бабушке, Эланор этому мешал, а Эрендор после всего случившегося не потерпел бы и малейшего намёка на неверность. Не думаю, что потерпит и сейчас, поэтому дяде до сих пор нельзя вернуться… Но он наверняка многое помнит о тех временах. Он часто ездил ко двору Алмаза в спокойное время. И всегда привозил мне подарки, — снова улыбнулась она.       — Если учитывать отношения Домино и Эраклиона, мама и папа вряд ли станут мне помогать, — вздохнула Блум. — Да и чем меньше людей знает о моих поисках, тем лучше. Ты единственная, на кого я могу положиться, Дафна!       Она взяла её ладони в свои и улыбнулась самой-самой умоляющей улыбкой, которой в своё время выпрашивала у Майка дополнительные карманные деньги. Дафна поджала губы, сомневаясь, но всё же сдалась:       — Хорошо, — вздохнула она. — Думаю, я смогу найти нужные заклинания. Попытаюсь отследить его по тем старым открыткам. Но я ничего не обещаю, Блум. Дядя может быть где угодно, даже там, где магия его не достанет. Это если он ещё жив…       Не успела она договорить, как тут же попала в удушающие объятия:       — Ты самая-самая лучшая сестра на свете! — пропела Блум, не скрывая довольной улыбки. — Если тебе понадобится помощь, только скажи! Я к твоим услугам, всё, что угодно!       — Ну… Тогда как насчёт помочь мне проверить работы? — Дафна рассмеялась, видя, как быстро потух энтузиазм огненной феи. Но Блум от своего слова не отказывалась никогда: нужна помощь с проверкой работ — значит, будем проверять работы!