Убийственное проклятие

Запретный Лес определённо не создан для утренних прогулок. Точнее, вообще не создан для прогулок. Во-первых — мрачные высокие деревья с чёрными стволами и широкими кронами, которые не давали в полной мере проникать солнечному свету к земле. Во-вторых — сухие толстые и кривые корни, в которых удачно путались ноги, а подол мантии грозил порваться, зацепившись за сук. И в-третьих — разного рода мифические и опасные твари. Например, кентавры, раз промчавшиеся мимо. Благо за деревом Седрик спрятался, так что табун он проводил напряжённым взглядом. А ещё как-то по школьным коридорам Хогвартса бродил слушок про огромных пауков, живущих где-то в глубине леса. На краю, откуда было видно башни школы магии, остановился Седрик. Усевшись в тени дерева, он бросил взгляд на всё такое же апельсиновое зарево, становившееся затем жёлтым, а после и вовсе белым, и вздохнул, кутаясь в мантию. В груди разрослось неприятное липкое чувство, мгновенно охватившее и сжавшее застывшее навеки сердце. Сглотнув, он поморщился от неожиданной приятной волны, прокатившейся по горлу, и снова вытер рот. Его пробрал холод, когда на руке остался алый развод. Светало быстро, скорее всего, было примерно пять утра. Лето, июнь. Седрик подскочил как ужаленный и обернулся к Хогвартсу. Ещё июнь. Последние числа. Ученики должны быть ещё в школе. Кто-нибудь ему поможет! Седрик лишь вскочил, но не двинулся с места. Он замер, вцепившись пальцами в кору дерева и продолжал глядеть на замок. Затем он опустил взгляд. В разорванном пиджаке, грязный, в украденной мантии. Тяжелый вздох вырвался из его рта. Седрик качнул головой и снова сел, прикрывая глаза. А затем его голову будто стрелой пронзила мысль. Он снова вскочил на ноги. Взгляд чёрных глаз метнулся к Хогсмиду, а затем к кладбищу. Содрогнувшись, Седрик натянул капюшон как можно ниже, скрывая в тени верхнюю половину лица, закутался в мантию, как в плед, и быстро зашагал, отворачиваясь от смертоносных солнечных лучей. До могилы он дошёл на подгибающихся ногах. Воровато оглянувшись, он опустился перед ней и заскрёб пальцами по рыхлой земле. Он зажал рот рукой, выдохнул и дотронулся до покрытого грязью тела мага. В очередной раз извинившись, Седрик с дрожанием во всём теле достал из кармана волшебника кошелёк, достал один галлеон и вернул всё на место. Ещё одно извинение и тело снова скрывается под слоем земли. Встав и отступив на несколько шагов, Седрик горько выдохнул, сжал в руках монету и заспешил в волшебную деревню. Улицы были пустынны, тишина куполом накрыла Хогсмид. Магазины и даже кафе миссис Паддифут. Что и говорить о магазине перьев Писсаро. Кутаясь в мантию, Седрик тенью скользнул в переулок и прислонился к стене. Где-то хлопнула дверь, кто-то тихо заговорил о хорошем летнем утре. Со скрипом открылось окно, раздался хлопок, как будто кто-то трансгрессировал. Затем снова всё стихло. Седрик непонимающе огляделся и нахмурился, высунувшись из-за угла и тут же спрятавшись обратно, когда луч света чуть не скользнул по лицу. Поёжившись, как от холода, Седрик продолжил стоять и иногда вздрагивать, когда снова раздавались людские голоса. Деревня магов медленно оживала, просыпаясь от ночной дрёмы. Ярко сияющее солнце поднялось над домами и заглянуло в переулки, а на улицы начали выходить волшебники, здороваясь друг с другом. И вот, наконец, к магазину перьев спешил суховатый мужичок в лёгкой серой летней мантии. Он открыл дверь, взмахнув палочкой, повернул табличку с «Закрыто» на «Открыто» и вошёл внутрь. За ним тут же проследовал Седрик, судорожно сжимая подолы плаща. — Доброго утра, — тихо сказал он. Мужичок обернулся, оглядел его и улыбнулся ртом, в котором не хватало одного зуба спереди. — И вам доброго, что хотите купить? — он зашёл за стойку и опёрся об неё руками. Седрик задержал дыхание, окинул взглядом полки, на которых красовались начиная от гусиных и заканчивая роскошными павлиньими перья. Блестели маленькие, которые без труда можно было держать двумя пальцами, и большие с ладонь колбы с черными, красными, изумрудными чернилами. Аккуратные стопки пергаментов лежали в другом конце магазина, там же и конверты, сложенные пирамидкой. Через минуту на прилавке перед мужичком появилось небольшое гусиное перо, три листа пергамента, маленькая колбочка с обыкновенными чернилами и конверт. Со всё той же доброжелательной улыбкой мужичок назвал цену в пятнадцать сиклей, и Седрик молча протянул ему галлеон, смотря на свою покупку. — Можете рассчитать один сикль? — спросил он, когда перо, чернилица пергамент и конверт скрылись за мантией. Через несколько секунд в его ладонь посыпались бронзовые монетки. — Приятного дня! — пожелали ему на выходе. Он кивнул и вышел. На улице уже сновали владельцы магазинов, протяжно зевая. Мимо них Седрик скользнул призраком и двинулся вниз, к совятне. Уханье сов было слышно, когда самой совятни ещё не было видно. Вдохнув запах, Седрик закашлял и перестал дышать, открыв дверь. Сотни жёлтых круглых глаз уставились на него с интересом. Наверху примостились серые великаны-филины, а вот на самых нижних жёрдочках устроились маленькие, умещающиеся в ладони бурые совята. Седрик отошёл к одной из стен, достал чернилицу, открыл, макнул в неё гусиное перо. Затем спрятал колбу и достал пергамент, быстро начиная писать и чуть ли не оставляя дыры. Кривым почерком пергамент был исписан и подписан, а затем спрятан в небольшой конверт. Седрик подошёл к сове на нижней жёрдочке. Та как-то по-человечески устало ухнула и протянула лапу с небольшим мешочком. Туда упали несколько кнатов, а на соседнюю лапу привязали конверт. — Отнеси это Гарри Поттеру, — сказал Седрик. Сова кивнула и выпорхнула через открытое окно.

***

В школе чародейства и волшебства некоторые отсчитывали дни до отъезда, другие шептались о конце турнира. По коридорам замка тёк беспокойный ропот, собираясь в жужжащий улей в главном зале. И Гарри, казалось, находится в самом эпицентре, стоило ему выйти из больничного крыла. Ещё тогда последние дни учёбы, которая перестала быть напряжённой, обещали превратиться в его личный ад. Взгляды, шёпот, Малфой, ставший ожидаемо активным в выдумывании новых подколов и издёвок. Рон с Гермионой отгоняли его от сонного Гарри не хуже, чем злые собаки отгоняют воров от участка хозяина. Драко рычал на них, они рычали на него, а победитель турнира пытался не рухнуть лицом в тарелку с кашей. Метаться по кровати в поту ночью и просыпаться чуть ли не с криком особо сном не назовёшь. В разгар очередного спора между лучшими друзьями и заклятым врагом в тарелку всё же что-то упало. Однако это было не лицо Гарри, а маленькая сова. Она недовольно выбралась из тарелки, отряхнула лапу, взмахнула крыльями и повернулась к удивлённому волшебнику. Тот озадаченно взглянул на небольшой конверт, деревянными пальцами с третьего раза развязал узел и взглянул на недовольную сову. Она злобно ухнула и взлетела к потолку, скрываясь в потоке других сов. Устало тряхнув головой, Гарри повертел в руках конверт и нахмурился, когда глаза не нашли имени отправителя. Он медленно достал листок, развернул его и пробежался по тексту. В следующую секунду его глаза расширились, он резко вскочил на ноги, смяв в руках бумагу. Рон и Гермиона непонимающе обернулись, а Малфой удивлённо замер, и было уже расплылся в привычной ухмылке, но сказать ничего не успел, поскольку Гарри по-змеиному зашипел: — Это перешло все границы, Малфой! — и бросил в него смятую бумагу. Драко отступил на шаг, поймал её и развернул. Пробежался по строчкам взглядом, усмехнулся и хохотнул, после произнеся: — Жаль разочаровывать тебя, Поттер, но до такого даже я не додумался. А мог бы, — он тоже смял бумагу и кинул обратно. — Но это не я написал. Ищи другого для своих обвинений. — Да неужели? — вскинул бровь Гарри, но оглядел обеденный зал, натолкнулся на несколько изучающих взглядов и уже неувереннее посмотрел на Драко. Тот фыркнул и пожал плечами: — Может Седрик и правда тебе написал с того света? — затем развернулся и довольно, словно выиграл спор, зашагал к столу Слизерина. — Что там написано? — подал голос Рон, усаживаясь за стол. За ним тут же последовала Гермиона. Гарри молча протянул им письмо и сел. Взглянув на кашу, он со вздохом отодвинул от себя тарелку и задумчиво уставился на Малфоя, что-то быстро рассказывающего Крэббу и Гойлу. Вдруг Рон ударил кулаком по столу. — Да это точно хорёк написал! — зло сказал он и подорвался было с места, но Гермиона охладила его пыл моментально. — Зачем ему тогда отказываться от своей проделки? — с нотками беспокойства сказала она хмуро. — И если это пожиратели смерти хотели выманить Гарри, то это глупая попытка. Рон с пыхтением сел, а Гарри медленно кивнул. Однако тоже нахмурился и забрал у Гермионы помятый листок и снова прочёл текст. «Гарри, мне нужна твоя помощь, объясню всё при встрече, пожалуйста, приходи к Запретному Лесу к закату, недалеко от хижины Хагрида» и подпись «Седрик Диггори». Малфою скрывать нечего, для ловушки слишком глупо. Просто жестокая шутка кого-нибудь из слизеринцев. — Неважно, — вздохнул Гарри и спрятал бумагу в карман. — Скоро трансфигурация, надо идти. Смятое письмо, по какой-то причине не сожжённое ещё за завтраком, словно обратилось в камень в кармане мантии. Гарри то и дело сминал его ещё сильнее, второй рукой вяло записывая за профессорами. Казалось, день будет длиться вечно. Трансфигурация и сожалеющие взгляды МакГонагалл, чары и тихий голос Флитвика, разве что история магии с Бинсом ничем не отличалась — привидению не до произошедшего на Турнире. Хогвартс будто окутал холод, который приносят с собой дементоры. Вечер всё же наступил. Гостиная Гриффиндора пустела, ученики разбредались по своим комнатам. Гермиона что-то медленно и устало втолковывала Рону насчёт какого-то зелья, а Гарри слепо смотрел в тлеющие оранжевые угольки в камине и тихо шуршал письмом. Вздохнув, он развернул его, пробежался взглядом по размытым строчкам и закинул бумагу в огонь. Там она вспыхнула, по ней пробежались язычки пламени. — Нет, с меня хватит! — тихо взвыл Рон и встал, захлопывая учебник. — Спасибо, Гермиона, но я пойду спать! И зашагал в сторону комнат. Гермиона шумно вздохнула, покачала головой и повернулась к Гарри. — Я тоже пойду, — пробормотал тот, вставая. — Спокойной ночи. Гермиона пожелала ему и уткнулась в очередную книгу, зевая. До комнаты Гарри не дошёл, а дополз. По комнате разливалось сопение, Рон завалился на кровать, стянув с себя лишь мантию. На пороге замер Гарри, тряхнул головой, нахмурился и сжал кулаки. Через несколько секунд в темноте раздалось шуршание, а затем едва слышно скрипнула дверь. Оказавшись на лестнице, Гарри накинул на себя мантию-невидимку, сжал в руках палочку и спустился обратно в гостиную. Если бы Гермиона не читала сейчас книгу, чуть ли не засыпая, то услышала бы шаги. А ещё, знай она, куда отправился её друг, высказала бы, что вся его затея глупа и опасна, что лучше стоит идти спать и не думать об этом злополучном письме, которое скорее всего является идиотским розыгрышем. Но просто так заснуть бы не удалось. Гарри просто пойдёт и убедится, что это шутка. А если это ловушка, то у него с собой палочка и парочка атакующих заклинаний в голове. Эффект неожиданности сделает своё. И Гарри брёл по тёмным пустынным коридорам Хогвартса, поджав губы. Ночь встретила его туманным полотном над травой и чистейшим небом, на котором загорались первые звёзды. В хижине Хагрида всё ещё горел свет, и желтые маленькие окошки глядели во тьму, в сторону Запретного Леса. Под ногами зашуршали ветки, когда Гарри приблизился к чёрным деревьям. Оглядевшись, он нахмурился, но вдруг замер, будто на него наложили заклинание «Остолбеней!». Из-за дерева показалась фигура в мантии и с капюшоном на голове. Она повертела головой, сделала ещё шаг и спросила: — Гарри? Ты же здесь, я чую. От голоса по коже пробежались леденящие мурашки. Гарри сглотнул, тряхнул головой и чётко произнёс: — Кто ты? Неизвестный снова завертел головой и откинул капюшон. В темноте его лицо казалось до удивления знакомым. Гарри сощурился, высунул палочку из-под мантии и прошептал: «Люмос!». Возникший шарик света осветил чёрные стволы деревьев, туман под ногами и траву с тонкими сухими веточками, а также застывшего незнакомца в какой-то заляпанной сиреневой мантии, у которого было лицо Седрика. — Гарри, это я, — сказал восставший из мёртвых и неловко улыбнулся. Он сделал шаг к шарику света, но тут Гарри скинул мантию и угрожающе направил на человека палочку. — Ты не можешь быть Седриком, — прошипел он, стиснув зубы и часто заморгав. Человек продолжал улыбаться, покачал головой и спокойно сказал: — Да, в это сложно поверить, но, Гарри, это правда я. День назад я проснулся в собственном гробу и выбрался из собственной могилы, — его голос дрогнул. — И вот я тут, говорю с тобой. — Я, — Гарри запнулся и втянул воздух сквозь зубы. Казалось, челюсти сейчас сведёт от боли. — Я видел, как Седрик умер. Ты не он. У тебя даже глаза черные, а сам ты… Он резко замолчал и окинул напряжённым взглядом существо. Брови вдруг подскочили вверх, а затем сошлись вместе. Седрик сглотнул и выпалил: — Могу доказать! Ты ведь помнишь пароль в ванную старост? Я его тебе сказал, перед вторым туром, чтобы ты разгадал тайну яйца! Гарри замер и сощурился. Сияющий конец его палочки всё ещё указывал прямо в грудь человека. Или не совсем человека. Описание вампиров и их особенности на третьем курсе проходят, но за год забыть сложно. — И какой был пароль? — твёрдо спросил Гарри, и его рука задрожала, когда прозвучал уверенный и спокойный ответ: — Сосновая свежесть. Повисла тяжёлая тишина. Седрик глядел на Гарри и нервно улыбался, а Гарри глядел на Седрика и, кажется, забыл, как дышать, потому что через минуту он чуть не рухнул на землю. Однако устоял, опустил палочку и мотнул головой. Взглянул на мрачный Хогвартс, на потухшие окна хижины Хагрида, на землю, на Лес, на себя, а затем уже и на Седрика. — Как? — прохрипел он, будто только что пробежав марафон. Седрик пожал плечами: — Сам не знаю. Проснулся в гробу, выбрался наружу и понял, что на кладбище. И, — он поморщился. — Есть одна проблема. — Ты стал вампиром, — пробормотал Гарри, устремляя конец палочки прямо в туман. — Тебя кто-то воскресил? — Не знаю, — снова пожал плечами Седрик и нахмурился. — Но я хотел попросить тебя о помощи. — Почему меня? — несколько раз моргнул Гарри и выпрямился, делая шаг к воскресшему. — А вернуться к родителям, они же… После конца третьего тура, когда уже вскрылась игра лже-Грюма, в больничное крыло заглянули мистер и миссис Диггори. Благодарили за то, что Гарри отдал им тело их сына. А теперь это самое тело стоит около Запретного Леса. И Гарри наконец выдохнул. — Я не могу, — серьёзно произнёс Седрик и горько взглянул на парня. — Бывали случаи, когда волшебников кусали оборотни. Эти волшебники возвращались в семью, но затем их просто отлучали от рода. А я и вовсе — вампир. Я не могу сейчас вернуться в семью. Поэтому мне нужна твоя помощь. Ты видел, что тогда произошло. Мне больше не к кому идти. Он сделал очередной шаг. Гарри поднял взгляд и столкнулся с чёрными, бездонными глазами бессмертного существа. Но эти глаза были полны боли, страха и смятения. Очнуться в гробу, выбраться из могилы и понять, что умер, но восстал уже не человеком. Сердце Гарри болезненно сжалось, сам он вздохнул и кивнул. Чуть просветлевшее лицо Седрика померкло, когда он спросил: — А жажда? — Сейчас, — Седрик коснулся своего горла и поморщился. — Не хочу. — Хорошо, — Гарри неуверенно кивнул и посмотрел в сторону замка. — Надо тебя как-то провести туда. Будто кто-то крыльями взмахнул. На плечо Гарри упало что-то мохнатое и вытянутое, коготки вцепились в ткань толстовки. Парень медленно повернул голову. Его глаза расширились, когда он взглянул на чёрную, как смоль, летучую мышь, слегка сползающую с его плеча. — А, — издал он и пару раз моргнул. — Вампиры так могут, точно. Тогда всё просто. Осторожно нагнулся за валяющейся у его ног мантией-невидимкой, но Седрик-летучая-мышь тихо пискнул и двинулся вверх, воткнувшись когтями в толстовку и кольнув кожу. Гарри поморщился, но накинул мантию и осторожно двинулся к школе, погасив палочку.