***
В-третьих, оставался месяц до начала учёбы. Днём миссис Уизли гоняла всех чистить комнаты, дом приобретал вид места, где можно было существовать. Мрачная атмосфера и змеиные подставки остались на месте, как и гобелен, однако было не так уж и страшно. Кикимер сетовал на то, что «выкидывают бесценные сокровища семейства Блэк», Сириус его выкидывал из комнат, Гермиона злилась на Сириуса, Рон с Гарри закатывали глаза. И так по кругу. К концу первой недели августа книга была найдена. В ту же ночь, когда все ушли по своим комнатам и заснули, он спустился к портрету Вальбурги. — Госпожа Блэк? — неуверенно позвал он. — Тебе потребовалась неделя? — с упрёком прилетело ему из-за портьер. Седрик дёрнул плечами и с тяжёлым вздохом пояснил: — Искал, чтобы убедиться, — он сглотнул. — Крестражи. Сами-Знаете-Кто использовал это заклинание, чтобы стать непобедимым, так? — Именно, — Вальбурга на несколько секунд замолчала, а затем с усталостью продолжила. — Однако он не задумался о том, чем это может обернуться. Раскалывание души… — Надо убить ради этого, — Седрик поморщился и прислонился спиной к стене, поправляя мантию-невидимку. — Поэтому ему удалось выжить после того, как он лишился тела. И где же эти крестражи искать? Повисла давящая тишина. Седрик прикрыл глаза. В комнатах раздавалось тихое, едва слышное дыхание людей, Кикимер ворочался где-то у себя, в тайной комнатке. Как бы со стороны не казалось, а родовое гнездо Блэков никогда не погружалось в полнейшую тишину. Всё время что-то шелестело, портреты говорили, ещё не выкинутые артефакты слегка звенели от магии. Но сейчас коридор с портретом полностью погрузился в тишину. — Госпожа Блэк, — Седрик снова вздохнул. — Почему вы рассказали мне про крестражи? Я думал, что вы поддерживали Сами-Знаете-Кого. — Так и было, — холодно отозвался портрет. — Однако когда мы узнали его планы, то поняли, что при его победе никому не будет житья, даже его последователям, — она снова замолкла. — Регулус, — она выдохнула это имя. — Он первым узнал про крестражи. Затем он пропал, мы не знали куда. Как оказалось, он умер. Пошёл против Тёмного Лорда, достал этот крестраж… — Он достал его? — Седрик резко поднял голову. Вальбурга пробормотала что-то неопределённое. — Да, — чётче проговорила она. — Но больше я пока ничего не могу сказать. Уходи. — Но… — Уходи! — по-змеиному прошипела госпожа Блэк. Седрик замер, а затем с тихим вздохом отправился наверх.***
— Значок старосты… Гарри и Седрик отвлеклись от изучения списка учебников на пятый год и подняли глаза на застывшего посреди комнаты Рона. Тот издал судорожный вздох. Гарри вскинул брови и вскочил с кровати. Подойдя к другу, он увидел, что тот держит в руках алый с золотым значок, на котором большая «С» стояла поверх гриффиндорского льва. — Ого, поздравляю! — он хлопнул Рона по спине и улыбнулся. Правда, вышло как-то натянуто, поэтому он вернулся на кровать и сделал тихий вдох, стараясь не смотреть в сторону Седрика. — Я думал, им будешь ты, — пробормотал Рон, посмотрев на него с замешательством в глазах. Гарри передёрнул плечами и развёл руками. И вздрогнул, когда рядом сидящий Седрик вдруг обратился в летучую мышь. В следующее мгновение в комнату вихрем ворвалась Гермиона. Отбросив от лица кудрявые волосы, она оглядела парней, вновь вернувшегося в человеческое состояние Седрика и пропыхтела: — Меня сделали старостой! На мгновение Гарри показалось, что в него запустили заклинанием обездвиживания, но затем сняли его и заставили двигаться. Он улыбнулся подруге, перевёл взгляд на Рона, который уже демонстрировал ей свой значок, и сжал кулаки. Это не было похоже на зависть, которую он порой испытывал по отношению к Дадли, когда тому дарили много подарков и возили в зоопарк. Нет, это было что-то другое и очень неприятное. Будто… его кто-то обманул. На его плечо мягко опустилась рука, он повернулся и столкнулся со слегка озадаченным взглядом чёрных глаз. Седрик искренне и ободряюще ему улыбнулся, и внезапно нахмурился. Не успел Гарри и слова сказать, как на его плечо вспорхнула летучая мышь, а в комнате с хлопком появились Фред и Джордж. Стоило им узнать, что «младший братишка Ронни» стал старостой, как начались какие-то странные пляски вокруг него и проверки писем на подлинность. Небольшую вакханалию остановила зашедшая с постиранными мантиями миссис Уизли. Спустя некоторое время она чуть ли не плакала от счастья. Гарри за всем этим наблюдал отстранённо и, поглаживая Седрика, наполовину спрятанного под одеяло — он сказал, что большинство состоящих в Ордене уверены — в его воскрешении как-то замешан вампир. Всё закончилось внезапно: Рон молнией умчался к уже спустившейся вниз миссис Уизли, чтобы сказать, что хочет «Чистомёт» (подарок за то, что стал старостой), Фред и Джордж разочаровано исчезли, а Гермиона одолжила Буклю, чтобы написать родителям письмо. Гарри вздохнул и положил мантии на дно чемодана. — Почему мне так паршиво? — спросил он, когда услышал, как под весом Седрика кровать жалобно скрипнула. Тот наклонил голову и вдохнул воздух, на миг нахмурившись. — Просто, я рад за них, — забормотал Гарри и встал. — Но… не знаю, мне… обидно? Я не хочу сказать, что Рон и Гермиона не заслужили, но, — он закрыл лицо руками и издал тихий стон. — Ты не понимаешь, чем ты хуже? — он яростно закивал на эти слова. Седрик задумчиво возвёл глаза к потолку и пожал плечами. — Ничем. За проведённое тут время я могу сказать, что вы дополняете друг друга, каждый по-своему. Ты не хуже их. Так что не думаю, что дело в этом. — Может, Дамблдор решил, что я безответственен? — Гарри сел рядом с ним и внимательно взглянул на него, будто ища подвох. Седрик в ответ посмотрел на него так, будто только что услышал самую большую глупость в мире. — Дай-ка вспомнить, — он притворно задумался. — Не ты ли спустился в Тайную комнату ради того, чтобы спасти Джинни? Не ты ли отправился в прошлое, чтобы спасти Сириуса? Не ты ли… — Со мной везде были Рон и Гермиона! — воскликнул Гарри, замахав руками. Седрик кивнул. — Именно. Ты всегда был вместе с ними, у вас равная ответственность. Ну, возможно, Гермиона и правда ответственнее вас с Роном вместе взятых, но… Гарри шутливо ударил его в плечо и улыбнулся. Вдохнув полной грудью, он благодарно улыбнулся и сказал: — Если это опять из-за того, что меня хотят от всего защитить… — Ты не представляешь, какими страшными и опасными бывают первокурсники, за которыми надо следить! — хмыкнул Седрик и на мгновение его лицо помрачнело. Теперь Гарри положил ему на плечо свою руку и улыбнулся. — Кстати, кровь крыс до сих пор так ужасна? — спросил он. Этим утром Седрик пил её с таким лицом, будто его сейчас стошнит. — Да, — Седрика передёрнуло. — Я думал, что дело в привычке, но, как оказалось, она действительно отвратительна. — В привычке? — вскинул бровь Гарри. Седрик покивал. — Это неприятная особенность. Если часто пить одну и ту же кровь, то перейти на другую будет сложнее. Вроде как, смысл в том, что вампиры должны быть привязаны к одной жертве, чтобы затем страдать, когда она… — Умрёт, — закончил за него Гарри и вздохнул. Седрик сумрачно кивнул и поморщился. Гарри потёр руку, на которой до некоторых пор были укусы и сказал: — Может, некоторое время, мою кровь… — Нет, опасно, — отрезал Седрик, но на него посмотрел с чем-то странным во взгляде. — Это из-за меня ты несколько раз чуть не упал с лестницы. Лучше не стоит. Гарри сощурился и хотел было сказать ещё кое-что, но в этот момент в комнату на крыльях счастья влетел Рон. Он волчком завертелся, радостно и громко повествуя о том, что миссис Уизли купит ему метлу, а Гарри кивал, продолжая коситься на Седрика, ушедшего в чтение последнего тома по чёрной магии.***
Праздничный фуршет, который приготовила миссис Уизли, обещал быть многолюдным. Даже Кингсли и Грозный Глаз Грюм пришли. Благодаря последнему выяснилось, что в том подрагивающем столе в гостиной всё же поселился боггарт. Вскоре выпили за Рона и Гермиону, сияющих от счастья не хуже двух солнц, и Гарри принялся за еду. За последние недели он перечитал все учебники по зельеварению за четыре курса, заканчивал пятый. К книгам по ритуалам и пугающим до дрожи заклятиям Седрик категорически отказался его пускать, хоть и выслушал монолог про опасность подобного изучения в одиночку — не от Гермионы, Гарри сам разразился. Тайком от Седрика делать что-либо было невозможно. Первое время это напрягало Рона, сейчас же почему-то Гарри стало не по себе. А ведь прожили же как-то целый месяц в одной комнате! Над столом лились разговоры на разные темы — Джинни спрашивала про старост, Рон расхваливал новенькую метлу, а Гермиона старательно доказывала профессору Люпину, что эльфы заслуживают прав. — Это то же самое, что и сегрегация оборотней, — выговаривала она ему, а он серьёзно слушал её. — Это всё из-за идеи превосходства волшебников над другими существами! И тут мысли Гарри пробежали весь путь до спальни, где сейчас в полнейшем одиночестве сидел Седрик. На мгновение его руки сжались в кулаки. — Гермиона, оборотни могут быть опасны для волшебников, поэтому их и отделяют, — покачал головой профессор Люпин. — К тому же домовики видят смысл жизни в служении волшебникам, это не дискриминация. — А я говорил! — донеслось со стороны Рона. Гермиона тут же взвилась и набросилась на него с очередными доказательствами, поглядывая на спокойно пьющего чай профессора, как на настоящего предателя. Гарри неуверенно подсел к нему и тихо спросил: — Профессор Люпин, кроме проклятия оборотня ведь есть подобные? — Я уже не профессор, лучше зови меня Римус, — улыбнулся он и на краткое мгновение задумался, затем ответив. — Да, большинство таких проклятий передаётся через определённый ритуал, иногда, конечно, заурядный — в моём случае просто укус. Например, у вампиров надо сначала лишиться всей крови, а затем выпить вампирскую. Он странно помрачнел. Гарри кивнул и более решительно продолжил: — Вампиры также могут быть опасны? — Гарри, конечно! — Люпин удивлённо вскинул брови. — Я же вам рассказывал! Вампиры, как и оборотни, их жажда крови возрастает, — он поставил чашку и серьёзно взглянул на смутившегося Гарри. — С течением времени они становятся кровожаднее, это всегда было частью проклятия. — Но как вы смогли не стать… таким? — Гарри сглотнул и сжал руки на коленях. Люпин долго и пристально смотрел на него и обвёл кухню медленным взглядом. — Мне было ради кого это делать, — ответил он. — Лекарства нет, но мне удалось сохранить человечность. По идее, проклятие полностью искореняет её, но иногда ему это не удаётся. Многие семьи отрекаются от членов семьи, которые подверглись этому. Не могу сказать, что они не правы, однако… Он очень тяжело вздохнул и слепо уставился в стену. Гарри едва слышно поблагодарил и устало откинулся на спинку стула. Спор Рона и Гермионы медленно затихал, близнецы о чём-то шушукались с Наземникусом, остальные болтали и ели. Гарри неуверенно посмотрел на еду перед собой, затем встал, пожелал всем спокойной ночи и направился к выходу. Только по пути столкнулся с Грюмом, который, скорее всего, в самых добрых мыслях показал ему фотографию, на которой были запечатлены все члены Ордена Феникса. Даже родители Гарри и те, кто уже давно умер. После этого на душе стало тоскливо так, будто по дому пролетел дементор. Дверь в спальню тихо скрипнула, но он даже открыть её не успел, как сквозь небольшую щель шмыгнул Кикимер и быстро, для своего старческого и измождённого вида, заковылял прочь по коридору. Гарри в недоумении постоял ещё пару секунд, а затем зашёл в комнату. Седрик сидел на кровати, держа в руках знакомый тяжёлый шестиугольный медальон, который никто не мог открыть во время уборки. Стоило Гарри войти, как Седрик резко поднял голову и проговорил: — Мне надо тебе кое-что рассказать.