Убийственное проклятие

Гарри держал в руках медальон и старался подавить дрожь, колотящую его уже как минуты три. Сидящий напротив него Седрик расписывал про крестражи, иногда уходя в сторону другой чёрной магии и неопределённо плутая там. Его голос слегка подрагивал, глаза лихорадочно блестели, скользя по вещи, которую недавно чуть не отправили в мусорку и которая оказалась неожиданно важной. — Вот что я узнал, — обречённо подытожил он, в недоумении глядя на медальон. Гарри рассеянно кивнул, поднял артефакт за цепочку и вгляделся в золотую букву «S». Украшение украшением. Казалось. — Ты уверен? — он внимательно взглянул на Седрика. Тот неопределённо пожал плечами. — Кикимер сказал, что Регулус из-за этого умер, — отчего-то ему показалось, что это очень хороший аргумент. — Кикимер сошёл с ума, — от внезапно тусклого голоса Рона оба вздрогнули. Обернувшись, они почти синхронно оглядели поникшего соседа по комнате. Будто тот несколько минут назад не лучился от счастья из-за своего значка. Лицо побледнело, плечи опустились, взгляд устало упёрся во всё ещё висящий на цепочке медальон. — Что случилось? — Гарри вскинул брови. Рон поджал губы, тяжело вздохнул и сел на свою кровать так, будто хотел в неё провалиться. — Мама пошла избавляться от боггарта, и что-то пошло не так, — серо ответил он. — Я услышал её… ну и зашел… Гарри перевёл слегка озадаченный и с толикой осуждения взгляд на Седрика, на что получил тихое: «Я отслеживаю только близнецов, на другом я не сосредотачиваюсь». Оказалось, Рон это услышал, поскольку тут же вскочил и заходил по комнате, заламывая руки. — Всё бы отдал за твой слух, чтобы такого больше не произошло! — шипел он. Седрик нахмурился и отвернулся. Гарри в панике переводил взгляд с одного друга на другого. — Ты бы не мог ничем помочь, даже если бы пришёл раньше! — именно с этими словами Гермиона зашла в комнату, чуть ли не хлопнув дверью за собой. — Так что не стоит обвинять Седрика. — А я никого и не обвинял! — огрызнулся Рон. — Просто хотел сказать, что стоило бы… — Хватит, — резко прервал Гарри уже готовую начаться очередную перепалку. — Надо серьёзно поговорить. И Рон. Она в порядке? Его друзья обменялись сердитыми взглядами, но сели на одну кровать, хоть и на разных сторонах. Седрик тихо вздохнул и ещё раз осмотрел медальон, будто тот мог подсказать ему ответы на все вопросы в мире. — На кухне, меня отправила сюда, — буркнул Рон, но уже гораздо спокойнее. Гарри облегчённо кивнул и указал на медальон в руках Седрика. — В общем, это очень важная штука, связанная с Волдемортом, — просто сказал он и потёр виски, когда Гермиона и Рон одновременно издали странный нечленораздельный звук, в неком страхе уставившись на артефакт. Настала очередь Гарри рассказывать всё про крестражи и про Кикимера. С каждым его словом Рон всё сильнее выпучивал глаза, а Гермиона сильнее хмурилась, уже с неким недоверием смотря на украшение. Когда история закончилась, она задумчиво проговорила: — Никогда не слышала о возможности разделения души на несколько частей. — Это забытый и запрещённый ритуал, о нём написано только в книгах по самому тёмному волшебству, — медленно проговорил Седрик и взглянул на неё. — И там не написано, как их можно уничтожить. Кикимер пытался это сделать, но у него ничего не получилось. — Домовики обладают мощной магией, — пробормотал Рон и мрачно покосился на Гермиону. — Если он не смог, то мы вряд ли это можем сделать. Особенно сейчас. — А как же его сумасшествие? — ядовито спросила она. Рон закатил глаза и пробурчал что-то по типу: «Голову повредил, а магию нет». Гермиона фыркнула и добавила. — Надо рассказать Ордену, это важно. — Конечно важно, — развёл руками Гарри. — Только что мы им скажем? Что Кикимер дал нам это и утверждал, что тут заключена часть души Волдеморта? Что про крестражи мы узнали из библиотеки, в которую нам нельзя? Сириуса тут же четвертуют! — Про крестражи я узнал не из библиотеки, — тихо сказал Седрик, и эти слова как будто эхом облетели всю комнату. — Мне про них сказала госпожа Блэк. — Час от часу не легче: то сумасшедший домовик, то кричащий портрет! — Рон откинулся на подушку и издал тихий вой. — Гермиона, нас вообще никто слушать не будет, стоит нам про это заикнуться! Нас самих за сумасшедших посчитают! На это Гермиона поджала губы и тяжело задумалась, а Гарри вопросительно повернулся к Седрику. — Я с ней просто очень вежливо поговорил. Кажется, она была в отчаянии, когда Регулус пропал. Седрик вздохнул и повертел в руках медальон. Комната погрузилась в гробовую тишину. Рон устало глядел в потолок, глаза его периодически то закрывались, то открывались, казалось, сон никак не мог определиться — приходить или нет. Гермиона подпёрла кулаком голову и качалась из стороны в сторону, не отводя взгляда от одной точки. В какой-то момент она внезапно сказала: — Если мы пойдём к Сириусу, то придётся рассказать про Седрика, но, как я поняла, он не рассматривает его как возможного союзника, поэтому попытается уничтожить его прежде, чем мы успеем хоть что-то сказать. Авторитетом мы не особо пользуемся, нам всего пятнадцать, — говорила она всё это медленно и вдумчиво. Рон издал стон и проворчал: — Всего пятнадцать, а у нас уже часть души Сами-Знаете-Кого и каждый год мы будто специально хотим умереть. Именно о такой школьной жизни я мечтал. Прекрасно. — Как выяснить, что это действительно крестраж? — вскинула бровь Гермиона. — Почему-то я просто уверен, — неожиданно ляпнул Гарри и умолк. Встретив три пары вопросительных взглядов, он смущённо пожал плечами. Медальон как медальон, а ощущение, что с ним всё же что-то не так. Странное неприятное чувство, пробежавшиеся по позвоночнику, повторилось — оно появилось, когда он впервые взял артефакт в руки. — Допустим, — согласилась Гермиона и устало вздохнула. — Его надо спрятать в Хогвартсе. — Гермиона! — Рон резко поднялся и серьёзно посмотрел на неё. — Мне не кажется, что Хогвартс всё ещё заслуживает звания «безопасного места». Вспомни, как нас чуть не сожрал оборотень в позапрошлом году, или как на втором курсе ты стала статуей, а Гарри чуть не отравил василиск, или как у Квиррела из затылка рос Сам-Знаешь-Кто, или вот! — он махнул рукой в сторону поморщившегося Седрика и продолжил свою тираду. — Так что я не считаю, что Хогвартс — лучшее место для того, чтобы там прятать крестраж! Они сверлили друг друга взглядами где-то с минуту, прежде чем Гермиона с искрой удивления кивнула. Рон удовлетворённо упал обратно на подушку, а Гарри вздохнул и сказал: — Тогда его надо оставить тут. — Мы его чуть не выкинули! — бросил Рон. — Тогда, — Гарри возвёл глаза к потолку, и вдруг в его голове будто лампочка зажглась. — Сириус что-то говорил про секретную библиотеку Блэков. Может, там его спрятать? — А как туда попасть? — вдруг оживилась Гермиона, но в следующий момент разочаровано поникла, когда Гарри пожал плечами. — Кикимер знает, — пришёл на помощь Седрик. — Я попрошу его спрятать медальон там. Пока не поймём, как его уничтожить, пусть лежит там. — Если это вообще крестраж, — буркнул Рон и никак не отреагировал на тычок со стороны Гермионы. Но вскоре он сел и предложил ей сыграть в шахматы. Может, понял, что сон не придёт. Поэтому они сели играть, но фигуры двигались как-то вяло и незаинтересованно, а Гермиона морщилась и прикрывала глаза каждый раз, когда её фигуру разламывали или когда её фигуры разламывали фигуры Рона. Гарри же сгрёб все книги по тёмным ритуалам в одну стопку и унёс из комнаты, сказав что-то про Сириуса и библиотеку. Седрик же прикрыл глаза и вслушался. Фред и Джордж сидели у себя и перешептывались про забастовочные завтраки. Миссис Уизли и Люпин разговаривали на кухне, но так тихо, что слова сливались в один гул. А Гарри уже добрался до библиотеки без особых приключений, как оказалось, там же был Сириус. — А, привет, — сказал он. — Нашёл что-то? — Да! — тут же отозвался Гарри. Зашелестели страницы, а затем раздалось слегка возбуждённое. — Вот этот ритуал использовал Волдеморт. Около минуты была тишина, а затем Сириус издал смешок. Седрик слегка улыбнулся, когда услышал его одобрение и слова: «Надеюсь, Дамблдор сможет хоть что-то про это сказать». Из мыслей его вырвало неожиданно мягкое: — Гермиона, смотри, если ты сейчас сходишь так, то я следующим ходом поставлю тебе мат. — Тогда дай ещё подумать, — пробурчала Гермиона, но без особой злости. Седрик облегчённо вздохнул и в который раз пожалел, что не может спать.

***

— Кикимер знает, где секретная библиотека великого рода Блэков, почему вы возвращаете медальон? — прокряхтел домовик. Скинувший мантию-невидимку Седрик мельком огляделся в тёмном коридоре, ещё раз прислушался к мерному дыханию из комнат и тихо проговорил: — Мы очень благодарны за доверие со стороны госпожи Блэк, но пока мы не узнаем, как уничтожить медальон, мы ничем не можем помочь. Хогвартс уже не так безопасен, а до секретной библиотеки вряд ли кто-нибудь сможет добраться, кроме тебя. Кикимер смерил Седрика презрительным, но внезапно заинтересованным взглядом, пробормотал что-то про предателей крови, вампиров и всех остальных, не угодивших Вальбурге и лично ему, схватил медальон трясущимися сухими руками и с хлопком исчез. Седрик в панике накинул на себя мантию и замер, не дыша. Кто-то заворочался, но, кажется, никто не проснулся. Вздохнув, Седрик спустился к портрету Вальбурги и тихо позвал. — Ты вернул медальон, — проворчали из-за портьер. Кикимер был удивительно оперативен для дряхлого домовика. — Да, пусть он пока побудет у вас. Я хотел вас поблагодарить за доверие, — честно сказал Седрик. — Было бы неплохо, если бы вы пошевелили мозгами и придумали, как уничтожить этот чертов крестраж, — проворчал портрет. — Регулус ради него умер, так что, я надеюсь, вы хоть что-нибудь придумаете. — Обязательно, — Седрик даже слегка поклонился, хотя его никто не мог видеть, тем более госпожа Блэк. — Спасибо ещё раз и спокойной ночи. — Спокойной, — нарочито холодно ответили ему, а он чуть улыбнулся и беззвучной тенью заскользил вверх по лестнице. А утро началось с суматохи. Рон вспомнил, что чемодан не собран, и потому весьма живо подорвался, когда в дверь постучала миссис Уизли. Одежда и некоторые учебники летали по комнате отнюдь не с помощью магии и были отправлены на дно чемодана не совсем изящно и легли криво, но крышку захлопнули с видимым облегчением. Тем временем оказалось, что Фред и Джордж опять решили изобразить из себя гениев волшебства и спустили свои чемоданы по лестнице с помощью заклинания. Правда, по пути задели Джинни, которая разодрала нос, проехавшись им по ступенькам. Портрет Вальбурги разорался пуще прежнего, но не смог перекрыть крики миссис Уизли. Седрик жмурился и уже подумывал о том, чтобы зажать уши с помощью подушки, поскольку ладони помогали мало. Гермиона ворвалась в комнату взъерошенная и с ухающей Буклей, которую стремительно запихнули в клетку. Наконец, все кое-как спустились вниз, таща за собой чемоданы. Седрик по обыкновению спрятался под джинсовкой Гарри и приготовился к изнурительному путешествию. Хотя что-то хуже, чем совместное использование летучего пороха он вообразить не мог, потому всё было даже очень хорошо. Ворчание Гарри про то, что его будут охранять весь путь, он тоже приготовился слушать, однако вместо этого было лишь усталое «Как всегда» и больше ничего. Возможно, на него так сильно повлиял виляющий хвостом Сириус, навязавшийся в сопровождающие. Тот весь путь скакал, как угорелый, даже пару котов спугнул и голубей. Седрик решил, что это вполне ожидаемо от того, кто сидел взаперти несколько месяцев. Дальше всё вертелось с такой скоростью, что Седрик потерялся в голосах и звуках. Слишком много людей, он уловил, как кто-то похвалил Сириуса, назвав его «славной псиной», как профессор Грюм ворчал на Стерджиса, что всё прекрасно с охраной. Затем Седрику пришлось вытерпеть, казалось, с десятки объятий, в каждом из которых его будто намеренно старались раздавить. Гарри было не лучше — он думал, что его хотят задушить во чтобы то ни стало. Седрик вздрогнул и замер, когда совсем рядом раздалось шумное собачье дыхание, которое резко стихло. Раздался громкий вдох и озадаченное скуление, Седрик сжался, когда нос Сириуса неожиданно ткнулся в него через джинсовку. Гарри что-то пробормотал, но миссис Уизли оказалась быстрее вихря и утащила Сириуса подальше, прошептав, чтобы он вёл себя, как нормальный пёс. А Седрик слышал, как бешено бьющееся сердце Гарри начинает приходить в норму. В вагон всех запихнули так же бесцеремонно, как это сделал ранее Гарри, запихивая Буклю в клетку. Седрик зажмурился, когда воздух пронзил режущий уши свист, и выдохнул лишь тогда, когда его вызволили на воздух и аккуратно посадили на плечо. Гарри погладил его по голове и пробормотал что-то успокаивающее. Фред и Джордж смылись быстрее, чем кто-то успел хоть что-то сказать, Джинни задумчиво побрела за ними. — Сириус, кажется, учуял его, — севшим голосом сказал Гарри. Рон и Гермиона панически переглянулись. — Но он же не знает, что это мог быть именно Седрик, — успокаивающе сказала Гермиона. — Не думаю, что он вообще понял. — Надеюсь, — протянул Гарри. — Пошли искать купе? — Э, Гарри, нам надо… в вагон старост, — пролепетал Рон и устремил взгляд, кричащий о помощи, на Гермиону. Та закивала и виновато взглянула на друга. — А, — выдавил Гарри и тоже кивнул. — Ну, тогда я как-нибудь… сам. Седрик тихо пискнул и двинул крылом, задевая шею Гарри. Тот машинально снова его погладил, сделал глубокий вдох и улыбнулся, но слегка натянуто. Ему объяснили, что предполагает работа старост, и он даже испытал лёгкое облегчение, что избавлен от этого. Кольнувшее сердце чувство, когда он увидел, как Гермиона и Рон с трудом пробираются по коридору, держа в руках Живоглота, клетку с Сычиком и чемоданы, пропало через несколько секунд. — Ну, пойдём, — вздохнул Гарри, подхватывая клетку с Буклей и чемодан. Большинство купе оказались заняты, из некоторых на него даже не смотрели, а с любопытством пялились. Гарри поморщился и зло ускорил шаг. Рон и Гермиона просветили его касательно «Ежедневного пророка», в котором ему перемывали кости уже как два месяца. По спине пробежались неприятные мурашки — неожиданно перехотелось ехать в Хогвартс. Свободное купе нашлось в конце вагона. Завалившись в него, Гарри закрыл дверь, задёрнул занавеску на окошке и положил Седрика на сиденье. Поставив задремавшую Буклю на багажную сетку, он повернулся к уже превратившемуся в человека другу и кивнул на чемодан: — Дать крови? Колбы были благоразумно — не без совета Гермионы — завёрнуты в одежду и уложены на самом верху. Седрик мотнул головой и посмотрел в окно, за которым уже проносились первые холмы. Гарри неуверенно кивнул и всё же открыл чемодан. Достав учебник по заклинаниям — ради этого пришлось положить на пол несколько свёртков с одеждой, — он вернул всё на место. Чемодан лежал рядом с Буклей, Гарри уселся напротив Седрика и раскрыл содержание. — На самом деле, — читать он так и не начал. Смущённо взглянув на обернувшегося к нему Седрика, он сказал. — Ты правда собираешься прятаться под мантией-невидимкой весь год? — Не знаю, других идей нет, — пожал плечами Седрик и устало улыбнулся. — Надо что-то найти… На самом деле, у нас ведь нет никакого чёткого плана, что именно делать. — Я хотел бы поэкспериментировать с зельями, — задумчиво подпёр голову рукой Гарри. — И заклинаниями. Но где найти ингредиенты — не знаю. С мандрагорами может быть сложно… — Думаю, тебе стоит спросить у близнецов, — пожал плечами Седрик и смутился, поймав озадаченный взгляд. — Вчера подслушал, как они договаривались о цене с Наземникусом на что-то. — Если учесть, что они использовали яд докси, — Гарри хмыкнул и благодарно кивнул. — А ещё мне нужен рецепт зелья, сжигающего… — Оно в запретной секции, — спокойно отозвался Седрик, улыбнулся. — Но, насколько я помню, там нужна серебряная крошка. — Что-то мне подсказывает, что она и отвечает за эффект горения, — хмуро пробурчал Гарри. — Возможно, — вздохнул Седрик и вдруг поморщился, а увидев озадаченный взгляд Гарри, пояснил. — Слишком шумно. Очень много детей. Кажется, Рон пытается успокоить нескольких в соседнем вагоне. — Ты далеко тут слышишь? — зачем-то Гарри обвёл купе рукой. — Думаю, на пару вагонов, но большинство голосов тонет в стучании колёс, — покачал головой Седрик и слегка повернул голову в бок, нахмурившись. — Гермиона ему помогает. И они снова ссорятся. — Это их обычное состояние, — буркнул Гарри, передёрнув плечами. — Пятый год нормальный язык не могут найти. Хотя вон, в шахматы теперь играют чуть ли не круглосуточно. — Кажется, им надо помочь в поиске компромисса, Гермионе не нравится жестокость живых шахмат. Об этом она весьма громко жаловалась Джинни, — протянул Седрик. Гарри смотрел на него где-то с секунд тридцать, а затем выдавил: — Возможно, надо рассказать им про обычные шахматы. — Обычные? — вскинул бровь Седрик. Гарри медленно кивнул. — В них просто надо самим двигать фигуры. И они не «живые». Всё просто. Седрик одобряющее улыбнулся, но стоило ему отвернуться к окну, как его улыбка померкла. В тишине они просидели около минуты, Гарри даже начал читать первый параграф, как вдруг Седрик подал голос: — Извини, что могу мешать. — Ты о чём? — резко поднял голову Гарри. Седрик серьёзно посмотрел на него и сказал: — Я всегда рядом. И буду дальше. Я понимаю, что это может раздражать. Гарри почувствовал, как его лицо начинает гореть от стыда. Эти мысли, конечно, бродили у него в голове вчера, но он никогда не думал высказывать своё лёгкое недовольство. За прошедшие два месяца он… даже привык. Теперь наоборот казалось, что если Седрик перестанет проводить с ним всё время, то это будет неправильно. Общая тайна слишком сильно связала их. Может, личного пространства и правда не хватает, учитывая ещё и тот факт, что Седрик может слышать всю округу. — Я, — Гарри запнулся и захлопнул учебник, издав тихий стон. Откинувшись на спинку сиденья, он внимательно посмотрел на внешне спокойного Седрика и чётко произнёс. — Меня напрягает не твоё присутствие, а твоё умение слышать. Мне нечего больше скрывать, но… просто знаю, что ты можешь меня услышать, и как-то не по себе. — Спасибо за честность, — бледно улыбнулся Седрик и задумчиво склонил голову. — Может, есть что-то, что может ограничить мой слух немного… — Ты предлагаешь ограничить тебя? — глаза Гарри резко расширились. Седрик серьёзно кивнул и тут же по-доброму усмехнулся. — Говорю же, компромисс. Тем более что тогда я, возможно, перестану дёргаться от каждого громкого звука. — Уверен? — подозрительно сощурился Гарри, и Седрик издал смешок, закивав. Но вдруг он нахмурился, повернул голову в сторону двери, вскочил с места и обратился в летучую мышь. Через секунду после того, как на плечо упало маленькое тельце, дверь медленно, как в фильмах ужасов, отодвинулась, и в купе заглянула девочка. Она уставилась на Гарри выпуклыми, серебристо-серыми глазами, её бледные брови взметнулись вверх, а небольшой рот приоткрылся. Спутанные светлые волосы на её голове были похоже на гнездо, которого даже у Гарри спросонья никогда не было, но при этом они доходили ей до самого пояса. Они смотрели друг на друга примерно с минуту, прежде чем девочка нараспев не спросила: — Можно я сяду тут? — Э-э-э, — Гарри скосил глаза на притихшего Седрика и застыл, услышав следующее: — Или я прервала кормление твоего вампира? Он посмотрел на девочку с таким ужасом, будто она на его глазах превратилась в тролля. Она видела? Не могла, он закрыл шторку и дверь, Седрик бы заметил, если кто-нибудь открыл дверь или же просто мимо прошел. В прошлом году увидела их? На вид она не младше двенадцати лет. Голова начала неожиданно болеть, а сердце, казалось, и вовсе остановится. — Какого вампира? — до Гарри всё же дошло, что надо хоть что-то сказать, поэтому он выдавил первое, что пришло в голову. Девочка указала пальцем на летучую мышь. — Или вы уже закончили? — вежливо, но странно потусторонне осведомилась она. Гарри глядел на неё, закрывал и открывал рот, но ровным счётом не мог выдавить из себя никакого звука. В конечном итоге он махнул рукой на сиденье напротив и ошарашено проследил за тем, как девочка проплывает мимо, держа подмышкой какой-то журнал. Ожерелье из пробок из-под сливочного пива покачивалось на её груди, а волшебная палочка за левым ухом так и норовила упасть. Гарри ожил только тогда, когда она попыталась в одиночку поставить свой чемодан на верхнюю полку. Вдвоём они справились, и каждый сел на своё место. — Меня зовут Полумна Лавгуд, — наконец представилась незнакомка и продолжила. — А ты — Гарри Поттер. — Верно, — пролепетал Гарри и сглотнул ком в горле. Как-то ему было не по себе от изучающего и туманного взгляда. Выдохнув, он всё же решил спросить. — Почему ты решила, что это вампир? — и он указал на Седрика. Полумна слегка наклонила голову в бок и перевела взгляд на Седрика, который вообще не двигался, и отстранённо сказала: — Их не сложно отличить от обычных летучих мышей. Вампиры же мёртвые. Чем отличается вампир-летучая мышь от простой летучей мыши Гарри всё же не понял, но зачем-то кивнул и раскрыл учебник по заклинаниям на содержании, а его соседка раскрыла журнал и скрылась за ним. В содержании большинство заклинаний неожиданно оказались знакомыми. Манящие чары, обезоруживающие, парящие… Вздохнув, Гарри всё же вернулся к первому параграфу и погрузился в чтение. И трёх минут не прошло, как дверь снова открылась и внутрь заглянули сразу двое. Гарри махнул рукой Невиллу и Джинни и указал на свободные места. Но друзья покосились на Полумну, улыбнувшуюся им, и только потом шмыгнули внутрь. — Нигде не было свободных мест, всё забито, — пожаловалась Джинни. Гарри только вздохнул и кивнул, скосив глаза на Седрика. Тот смотрел в учебник, но без особого интереса в чёрных глазках. — Привет, Полумна, как провела лето? — спросила она. Полумна убрала от лица журнал и пронизывающе посмотрела на неё. Кажется, Джинни уже пожалела о своём вопросе, поскольку она вжалась в спинку. — На удивление неплохо, — ответила Полумна и посмотрела на поёжившегося Невилла. — А ты кто такой? — Никто, — быстро брякнул Невилл, но Джинни шикнула и представила его. Оказалось, что Полумна учится на Когтевране на четвёртом курсе. Гарри нервно улыбнулся и повёл плечом, на котором сидел Седрик. Неожиданно потемнело, а затем посветлело. Глянув в окно, Гарри качнул головой. По небу бежали тёмные облачка, будто обещая дождь. Солнце то и дело скрывалось и показывалось, заливая светом тихое купе. — Гарри, смотри, что мне на день рождения подарили! — сказал Невилл и достал свободной от Тревора рукой из сумки небольшое растеньице в горшке. Оно походило на какой-то серый, утыканный волдырями кактус, причём знакомый. Кажется, Гарри видел такой на картинке в каком-то учебнике. — Мимбулус мимблетония, — казалось, Невилл сейчас засветится от гордости и радости. А Гарри вспомнил, где он это видел. Сок этого пульсирующего зловещего растения использовался в нескольких сложных и кропотливых зельях. Причём за пятый курс. Невилл распылялся про то, насколько это растение редкое, а Гарри кивал, задумчиво наклонив голову и пытаясь припомнить, в каких же зельях этот сок использовался и что растение вообще делает. — А, вспомнил! — Гарри улыбнулся. — Вспомнил, что у него за защитный механизм. Глаза Невилла загорелись огнём, который возникает только у тех, кто только что встретил родственную душу. Гарри стушевался и отодвинулся от растения подальше, вспоминая, что растение имело привычку чуть что плеваться этим самым соком во все стороны, из каждого волдыря. Потому его сбор был ещё и неприятен. — Ты ведь не будешь демонстрировать этот самый защитный механизм? — уточнил он у Невилла. Тот неуверенно кивнул и спрятал растеньице обратно в сумку. В третий раз дверь открылась, и сердце Гарри на секунду ухнуло куда-то вниз. Чжоу приветливо помахала ему из прохода. — Здравствуй, — улыбнулась она ему и оглядела купе. Наткнувшись на серебристый взгляд Полумны, она сменила улыбку на нервную и добавила. — И тебе привет, Полумна. — Привет, — пространно отозвалась Полумна и уткнулась в свой журнал. Чжоу кивнула. — Я заглянула поздороваться, так что, — она снова посмотрела на Гарри. Тот моргнул, очнулся и закивал. А затем его словно ледяной водой с ног до головы окатили. К нему пришло простое, как два кната, осознание: на его плече сидел бывший этой девушки. Гарри пальцами вцепился в обивку сиденья и оттараторил: — Здравствуй, очень рад тебя видеть, да. И побелел. Чжоу странно на него взглянула, мило улыбнулась, сказала ещё что-то про то, что рада его видеть, и ушла, закрыв дверь. Гарри облегчённо выдохнул и закрыл лицо руками. Седрик сидел неподвижно. — Мне надо выйти, — Гарри встал и вышел из полного тишины купе. Его соседи только переглянулись. В коридоре было пусто, пока он не дошёл до середины вагона. Неожиданно из соседнего купе важной походкой вышел тот, кого сейчас Гарри хотелось видеть меньше всего. Драко на секунду застыл, увидев его, оглянулся в поисках своих телохранителей, но, не заметив их, вернул лицу высокомерное выражение. — Что ты тут делаешь? — привычно растягивая слова, спросил он. Гарри вскинул брови. — Я не видел тут табличек, запрещающих мне ходить по коридору, — буркнул он и заглянул за плечо Малфоя. Вот, совсем недалеко дверь в туалет, ему надо поговорить с Седриком. Не слишком хорошее место, но выбирать не приходится. — Повежливей, Поттер, — одёрнул его Малфой и гордо выпятил грудь, на которой красовался значок старосты. Едва удержавшись от закатывания глаз, Гарри тяжело вздохнул и спросил: — Ну что тебе надо, Малфой? Я могу тебе как-то помочь? Или что-то ещё? Малфой в непонимании застыл, открыл рот, закрыл его, выпрямился и тряхнул головой. Окинув Гарри внимательным взглядом, он еле заметно пожал плечами. — Ну тогда я пойду, хорошо? — слабо улыбнулся Гарри и, не дожидаясь ответа, скользнул мимо застывшего Драко. Захлопнув за собой дверь, он издал тихий стон и снял с плеча Седрика. Тот тоже обернулся человеком и вздохнул. Оба молчали. — Наверное, я поступил ужасно, да? — начал Гарри и поднял взгляд на Седрика. — Ты про то, что при появлении Чжоу у тебя сердце забилось как бешеное? — бледные губы растянулись в подобии улыбки, в очень тусклом подобии улыбки. Гарри зашипел себе под нос и кивнул. — Всё в порядке, — ответил Седрик. — Вряд ли можно кого-то винить за чувства. Не думаю, что кто-то в состоянии контролировать это. Я тронут, что ты ради этого прибежал сюда, — он издал слабый смешок. Гарри покраснел и выдохнул. Затем он закатал рукав джинсовки и уверенно сказал, чувствуя, что должен Седрику: — Ты ведь ненавидишь кровь крыс и сов, так что давай… Он не успел договорить. Его неожиданно вжали в дверь, Седрик навис над ним с мрачным выражением лица, а в его глазах сверкнуло нечто пугающее и пробирающее до самых костей, как лютый мороз. Гарри окаменел перед ним, не смея шевельнуть даже пальцем, сердце будто замедлилось, почти останавливаясь. Он мог лишь смотреть в страшные чёрные, утягивающие во тьму глаза вампира. Острые зубы неожиданно впились в его шею, но он смог издать лишь хрип и продолжать стоять. Боль пронеслась молнией по всему телу, исчезнув в никуда. Вместо неё пришла усталость, от которой подкосились ноги. Гарри рухнул на пол, если бы его не подхватили сильные руки и во второй раз не вжали в дверь за плечи. Всё закончилось внезапно. Гарри моргнул и судорожно выдохнул, сжимая пальцами руки Седрика. А тот поднял голову и устремил на ослабшего и снова начавшего сползать вниз Гарри полный паники взгляд. Ни одного намёка на то пугающее чувство не осталось. Седрик подхватил Гарри, но в этот раз бережно, и что-то со скоростью света шептал себе. — Что это было? — хрипло выдохнул Гарри. Седрик замер и стиснул челюсти так, что у него на щеках заиграли желваки. — Проклятие, — глухо ответил он. Гарри прикрыл глаза. — Твоя жажда крови возрастает, — простонал он, и Седрик остервенело взглянул на него, будто озвучили его самые ужасные и пугающие мысли. Хотя, это было правдой. — Мне Люпин рассказал. — Мне нельзя быть рядом с тобой, — прошептал Седрик, его руки дрожали. Гарри шикнул и неожиданно притянул его к себе, не хуже змеи зашипев: — Только попробуй, тогда ты окончательно превратишься в монстра. Я придумаю, как от этого избавиться. Давай так, — он поднял голову и вгляделся в полные отчаяния и боли глаза Седрика. — Ты — пьёшь кровь крыс и сов и не забываешь, кто ты, а я — пытаюсь найти выход из всей этой ситуации. Такой компромисс тебя устраивает? Седрик долго и очень внимательно смотрел на него и проговорил: — Я могу убить тебя. — Не получится, я жив после Авады Кедавры, меня ты просто так не убьёшь! — фыркнул Гарри. — Так что не переживай. Теперь моя очередь: всё будет хорошо. Седрик задрожал всем телом, а затем на его губах расцвела светлая улыбка.