Убийственное проклятие

Пятничное утро началось с осенней грозы. Ветер хлестал по окнам, словно стараясь их выбить, по всей башне Гриффиндора разносилось дребезжание несчастных и из последних сил стоявших стёкол. В гостиной с утра разожгли камин, у которого теперь жались перепуганные первокурсники, второкурсники же делали вид, что они совершенно точно не боятся глупой грозы. Гермиона косилась в их сторону с беспокойством, пока с немного растерянным видом пыталась успокоить детей. Ослепительная вспышка озарила на мгновение гостиную, а затем раздался громовой раскат, от которого в очередной раз зашлись в тряске стёкла, на них с силой обрушилась волна дождевых капель. Гарри вжал голову в плечи, как, впрочем, и все находившиеся в гостиной, и повернулся к хмурому Рону. — Я надеюсь, к вечеру она успокоится, — пробурчал тот, складывая руки на груди, и вскинул брови, когда Гермиона неожиданно послала какое-то заклинание в окна. — Она их укрепляет, что ли? — Говорят, что подземелья начало затапливать, — вдруг тихо проговорил Седрик, все это время стоявший позади них в мантии-невидимке. Все трое ещё в самом начале небольшой паники отошли в привычный темный угол, к столу, однако заклинание на отвод глаз не позволяли наложить всё время снующие мимо гриффиндорцы. На завтрак никто не спешил по одной причине: в Большом Зале разразилась целая буря, которую уже как минут пятнадцать пытались утихомирить учителя. Ушедших туда учеников отослали обратно. — Как думаешь, слизеринцы вплавь будут добираться до кабинета? — усмехнулся Рон, Гарри сначала тоже, но затем нахмурился и пробормотал: — Там же гостиная Пуффендуя тоже, — после его слов Рон осёкся и бросил стремительный взгляд себе за спину. — Эльфы не позволят воде дойти до гостиной, такое уже случалось, всё будет в порядке, — Седрик сказал это ровно и спокойно, и Рон перевёл дух и мечтательно проговорил: — Может, уроки отменят? — МакГонагалл сказала, что ничего не отменят, — Гермиона будто из воздуха возникла. Под разочарованный вздох Рона она добавила. — Скоро пойдём уже. Думаю, к вечеру она утихнет, попадёшь ты на свои испытания. — А уже пятница? — внезапно осведомился Седрик, и Гарри повернул голову в ту сторону, откуда исходил звук, и кивнул. В этот момент портрет Полной Дамы отворился и в гостиную вошла МакГонагалл. Она обвела строгим взглядом учеников и сказала следовать в Зал, поскольку проблема с бурей была решена окончательно. — Всё же останешься тут? — уточнил Гарри, когда гриффиндорцы начали потоком бежать на завтрак. — Да, мне стоит отдохнуть от библиотеки, — устало донеслось из пустоты. — До большой перемены продержусь. — Ладно, — неуверенно протянул Гарри. Нащупав в воздухе ткань мантии, он шепотом, так, чтобы стоящие и ждущие неподалёку Рон с Гермионой не услышали, проговорил. — Всё будет хорошо. — Надеюсь, — по голосу Седрик будто бы улыбался. Гарри с трудом отпустил мантию и шагнул к друзьям. Словно взбудораженные грозой, лестницы двигались резко и слишком неожиданно. Ученики в лёгкой панике хватались за перила и глядели вниз испуганными глазами. Тем временем ничуть не обеспокоенная Гермиона вещала: — У меня есть кое-какая идея касательно проблемы нехватки крови, потому что укусы опасны, — четко сказала она, оборвав на корню желание Гарри возразить. Повернувшись, она серьёзно сказала. — Лестницы двигаются, а ты ещё и падать начнёшь, точно себе что-нибудь сломаешь. Кто знает, как быстро на тебя начнёт действовать проклятие в этот раз. — Ты знаешь, где достать крови и не попасть к Амбридж? — вскинул бровь Рон, перепрыгивая исчезнувшую ступеньку. Он сказал это язвительным тоном, однако на его удивление Гермиона загадочно улыбнулась и кивнула. — Но это на большой перемене, а сейчас нам стоит приготовиться к истории магии. — Но сначала поесть! — в один голос заявили Гарри с Роном, у которых в желудках неприятно пустовало с самого пробуждения. Первая половина дня пролетела как-то незаметно. Историю Гарри честно просидел, читая под партой утащенную из библиотеки энциклопедию ингредиентов. Гермиона иногда бросала на него неодобрительные взгляды, но в них было так мало злобы, что они совсем не поднимали в нём стыд или неловкость. Всё же он учился, хоть и не совсем тому, чему следовало в данное время. Астрономию ожидаемо отменили из-за туч, никуда не ушедших после грозы, конец которой Рон рвался праздновать вместе с Анджелиной, на радостях решительно сообщившей, что теперь испытаниям быть, даже если снова пойдёт дождь. Сдвоенная трансфигурация с Когтевраном прошла без особых проблем, разве что Симус вместо того, чтобы создать небольшую иголку, создал огонь. Из его палочки вырвалась короткая струйка огня, чуть не задевшая вовремя пригнувшегося Рона. — Прости, — сконфуженно пробормотал он, вжимая голову в плечи под пристальным взглядом МакГонагалл. Очков у Гриффиндора чудом не забрали. Гарри обеспокоенно оглядел сокурсника, но, встретившись с его чуть злым взглядом, отвернулся. После обеда Гермиона вихрем умчалась зачем-то в библиотеку, напоследок только бросив, чтобы они без неё шли в гостиную. Спальня была пуста, только Седрик листал какую-то дряхлую книжонку, будто готовую развалиться прямо в его руках. Он приветливо махнул Гарри и Рону, устало повалившимся на свои кровати. Гарри с вопросом в глазах посмотрел на Седрика, а тот поморщился и коснулся горла на мгновение, после чего тут же повернулся к Рону, тоскливо разглядывавшему капли воды на стекле — снаружи вновь заморосило. — Ты не волнуешься перед испытаниями? — Немного, — Рон повёл плечами и перевёл на него взгляд. — Но, надеюсь, всё будет в порядке. Вроде всё помню, — он наморщил лоб и медленно кивнул. — Тогда вечером праздновать будем твоё попадание в команду, — улыбнулся Гарри, как вдруг Седрик рядом резко обратился в летучую мышь, книжонка упала на одеяло, а в следующую секунду дверь отворилась, и внутрь заглянули Джордж с Фредом. — Гарри, — протянули они с азартным огоньком в глазах. — Выйди-ка на минутку. Под озадаченный взгляд Рона, он вышел из комнаты. В гостиной его утащили в сторону одного из столов около стены. Парочка четверокурсников о чем-то шепталась около камина, группка мальчишек со второго года играли в плюй-камни, иногда хихикая, когда струя воды попадала в лицо их неудачливому другу. — Вот, — Джордж сунул в руки Гарри конверт. — Это от Наземникуса, расписание поставок и расценок. Сегодня ночью пришло, он бы утром прислал, однако прослышал про Амбридж… — Говорят, она теперь следит за тобой, — продолжил Фред и фыркнул, а Гарри поёжился и кинул взгляд через плечо, будто ожидая там увидеть женщину-жабу в розовом. Открыв конверт, он развернул лист пергамента, по которому бежали мелкие чернильные буквы. Гарри присвистнул, увидев ценники. — Если не секрет, то что тебе нужно? — лукаво взглянул на него Джордж. Гарри со вздохом свернул пергамент и сунул его в карман мантии. — Серебряная крошка, — он повёл плечами, близнецы недоумённо переглянулись. — Насколько я знаю, в Англии её достать слишком сложно. А если и возможно, то дорого. — Мы тоже слышали про неё, она ещё в нескольких сильных противоядиях используется, вроде, — нахмурился Фред, а Джордж каким-то странным взглядом обвёл гостиную. — Что ж у тебя за эксперименты такие? — А это секрет, — решительно отрезал Гарри, слегка виновато взглянув на хмыкнувших в унисон близнецов. — Правда. — А мы уж думали пробраться в кабинет Амбридж и забрать для тебя тот ящик с кровью, — наигранно обиженно проворчал Фред, обхватил брата рукой и потянул в сторону. — Ну пошли, Джордж, от него с его секретными экспериментами! Умело давя в себе смех, Джордж закивал, но всё же обернулся к Гарри и шутливо подмигнул. А Гарри с облегчением вздохнул. Проводив их взглядом, он направился к лестнице, но остановился. Рон зачем-то украдкой спускался по ней. Наткнувшись взглядом на Гарри, стоявшего одного, он уже нормально подошёл к нему. — Фред с Джорджем тебя второй день куда-то уводят, — буркнул он, кинув заинтересованный взгляд в сторону братьев, снова что-то клеивших на стенд с хитрыми улыбками. — Мне нужна была связь с Наземникусом, кто знает, что понадобится для редких зелий, — покачал головой Гарри. Рон задумчиво кивнул и вдруг достал из кармана письмо. В голове Гарри скользнула мысль: «Сегодня день писем». — Может, я поторопился, — помявшись, сказал Рон и достал из конверта лист пергамента. По нему шли четкие линии, иногда пунктирные, но пересекающиеся и образующие узор цветка в квадрате. Такие рисунки Гарри как-то раз видел у тёти Петуньи, ещё до Хогвартса. Тогда в гостиной на диване часто валялись спицы, клубки с пряжей и что-то непонятное, на что сейчас были похожи «шапки» Гермионы. Как тётя Петунья быстро и незаметно принесла это в дом, так быстро и незаметно это всё испарилось, будто ничего и не было. — Это что, схемы по вязанию? — наконец спросил Гарри. Рон сдержанно кивнул и заговорил, торопливо, будто боясь, что в середине слова замолчит: — Мама разбирается в этом, часто вяжет без магии, я видел у неё это, вот и подумал, что она могла бы дать их, ну, чтобы Гермионе было легче разобраться, а то ты видел её шапки, это же просто ужас, но я так подумал: зачем ей это всё, вдруг обидится, а меня уже и так задолбало с ней ругаться по пустякам, короче, Гарри, отдавать их ей или нет? — и он с таким лютым отчаянием взглянул на друга, будто до экзаменов оставался один день. Гарри задумчиво оглядел толстый конверт и чуть наклонил голову в бок, улыбнувшись. Рон теперь уже смотрел с ужасом, но Гарри успокаивающе похлопал его по плечу и доверительно сказал: — Я уверен, она оценит. Не всегда же ей тебя учить чему-то. — Хорошо, — выдохнул Рон и присел на стол, расслабленно убирая схему обратно в конверт, а затем поднимая голову и говоря. — Весь день их с собой носил и думал, правильно ли сделал или нет. Но да, кажется, ты прав, оценит. Просто, — он зачем-то махнул конвертом, — помню, Билл рассказывал, как мама ненавидела эти спицы и пряжу, когда только начала вязать. Может, и у Гермионы такое. В приподнятом настроении они вернулись в спальню. Седрик слабо улыбнулся им и закрыл книжонку. Гарри сел рядом с ним, задумчиво посмотрел ему в глаза, открыл было рот, однако именно в этот момент Рон в очередной раз за день чертыхнулся, и с грохотом упали несколько учебников. Он пытался открыть слегка заклинивший ящик в тумбочке и после пары неуспешных попыток дёрнул так, что слетела почти вся стопка книг, до этого мирно возвышающаяся столбом около кровати. — Нельзя так с книгами обращаться, — с лёту сказала Гермиона, приоткрывая дверь и заглядывая внутрь. Обратившийся снова Седрик вернулся в человеческое состояние и вымученно провёл рукой по лицу. Гарри дружески сжал его плечо и улыбнулся. — Я случайно, — буркнул Рон, ползая по полу на коленях, собирая книги и бросая их на кровать. — А что это у тебя? — и он кинул вопросительный взгляд в сторону какой-то книги в обложке цвета травы, которую прижимала к себе Гермиона. А сама Гермиона придирчиво оглядела комнату, нахмурилась и мотнула головой, будто спорила с кем-то и не согласилась с его словами. Седрик чуть-чуть приподнял одну бровь, а затем перевёл озадаченный взгляд на не менее озадаченного Гарри, который просто пожал плечами. Вдруг Гермиона сделала несколько шагов к всё ещё ползающему Рону, наклонилась, и взяла с пола то, от чего Гарри резко вжал голову в плечи и с ужасом уставился на до сих пор ничего не заметившего Рона. — Рональд, — Гермиона произнесла это имя как приговор. Рон непонимающе обернулся и застыл на месте, увидев «шапку», которую подруга держала в руке. — Послушай, — выдавил он из себя, однако Гермиона поджала губы и стиснула шапку в руках. Развернувшись, она швырнула зелёную книгу на кровать и, развернувшись, выбежала из комнаты, придерживая свою сумку в руках. Рон вскочил как ошпаренный и отчаянно взглянул в сторону друзей. Те просто указали на дверь. Спустя несколько секунд Рон, крича «Гермиона, подожди!», бежал за ней, по пути чертыхаясь. Гарри не нужно было обладать вампирским слухом, чтобы слышать это. Весь шум унёсся вниз, в гостиную Гриффиндора. Седрик хмуро склонил голову вбок и впервые за последние несколько часов сказал: — Они выбежали за портрет. — Неудачно, — пробормотал Гарри, закрывая ящик с шапками и беря книгу с кровати. Помявшись, он неуверенно проговорил. — Может, за ними пойти? Седрик повёл плечами, неуверенно оглядевшись, будто на стенах должен был быть ответ. Однако на стенах висели только плакаты сборных по квиддичу, не говорившие ровным счётом ничего, кроме того, что Симус болеет за «Кенмарских коршунов». Гарри со вздохом достал карту Мародёров. Через минуту он пересекал гудящую от гриффиндорцев гостиную, а Седрик на его плече пристально оглядывался по сторонам. На обложке зелёной книги простыми печатными буквами было напечатано «Медицина в заклинаниях и зельях». — Кстати, ты голоден? — спросил Гарри и чуть не провалился ногой в дыру, образовавшуюся на лестнице из-за исчезновения одной из ступеней. Удержавшийся на его плече Седрик мотнул головой и снова огляделся. — Я очень надеюсь, они там не орут друг на друга, — выдохнул Гарри, переходя на быстрый шаг и пересекая школьные коридоры, по которым толпой шагали ученики, спешившие в библиотеку, на обед или в гостиные своих факультетов. — Последний месяц так тихо было, я и не знал, что они так могут! Гермиона побежала в единственное место в Хогвартсе, которое обходили стороной все. Туалет Плаксы Миртл вряд ли можно назвать популярным, даже у девочек. Хотя, говорят, туда можно ходить плакать вместе с Миртл. Перед экзаменами самое то. Гарри чуть усмехнулся от этой мысли и, свернув в укромный уголок, снова достал карту и сверился. Две точки с именами Гермионы и Рона бродили по комнатке, где за раковинами скрывался проход в Тайную Комнату. До туалета он дошёл без проблем, только на последнем повороте пришлось миновать группку маленьких слизеринцев, с интересом посмотревших ему вслед. Подойдя к двери, Гарри прислушался, однако вместо предполагаемых криков оттуда доносились тихие голоса друзей. Слова слабым эхом отскакивали от кафельных стен, превращаясь во что-то неразборчивое. Вдруг Седрик спрыгнул и обратился человеком, отвечая на ошарашенный взгляд Гарри простым: — Они единственные, кто тут есть, — он повёл плечами и склонил голову к двери, и добавил, слегка улыбнувшись. — Думаю, нам стоит немного подождать. Кажется, Миртл куда-то улетела, её нет внутри. — Ясно, — вздохнул Гарри и облокотился на стену, снова осматривая книгу и открывая её на содержании. Пробежавшись взглядом по списку зелий и заклинаний, он мельком глянул на Седрика. Тот прикрыл глаза, чуть запрокинув голову к сводчатому потолку коридора и не дыша. Так он делал летом, тренируясь контролировать слух, который тогда воспринимал вообще всё, даже неслышный для человека шорох травы. Но в те дни он не складывал руки на груди, как сейчас, и выражение лица у него было более сосредоточенным, нежели хмурым и каким-то грустным. Меж бровей залегла складка, глаза периодически жмурились, словно он слышал что-то очень неприятное, например как кто-то провёл кончиком пера по стеклу. Кадык иногда дёргался, когда Седрик сглатывал, причём он делал это с трудом, будто у него в горле застрял ком. Привычная серая футболка, которую он носил летом, слегка помялась, но на ней не было грязи, как и на джинсах, которые тоже пришлось чистить недавно. Гарри поднял взгляд и вздрогнул. Седрик слегка повернул к нему голову, глядя непроницаемыми черными глазами, в которых неожиданно ничего не было. Гарри видел в них своё отражение, но они были лишены привычного добродушия или растерянности. Даже капли напряжения, с которой в последнее время смотрел Седрик, не было. Голова снова напомнила коробку, в которой по кругу бегал разум, однако теперь он не вопил, а задавался каким-то неясным вопросом, настолько неясным, что Гарри бы не смог его нормально сформулировать и даже понять, о чём он, хоть угрожай ему непростительным. Единственное осмысленное мелькнуло в его голове, и это было «Он применил свой страшный взгляд?», однако оно разбилось, когда Седрик кивнул в сторону двери и глухо сказал: — Пойдём, они, кажется, закончили. Гарри с трудом кивнул, будто у него за несколько секунд одеревенела шея. Рон и Гермиона стояли около злополучных раковин, в их руках мелькали листы пергамента. Гермиона обернулась, когда входная дверь скрипнула, и растерянно улыбнулась. — Извините меня за то, что убежала, — сказала она, снова смотря на листы у себя в руках, после чего свернула их и спрятала в знакомый Гарри конверт и протараторила. — Хорошо, что вы книгу принесли, думаю, лучше будет сделать всё здесь, а то в комнате будет неудобно убираться. — Когда ты так говоришь, мне становится не по себе, — Рон поморщился. Он спокойно стоял, подавая подруге листы, на его лице не виделось никаких отпечатков ладоней, так что Гарри облегчённо вздохнул и подошёл к ним. Седрик бесшумной тенью двинулся следом. — Вот что я придумала, — Гермиона спрятала письмо в сумку, но достала оттуда три пустые и чистые колбы. Вздохнув, она кинула быстрый взгляд в сторону Седрика, слегка нахмурившегося, и раскрыла книгу. Пролистав пару страниц, она зачитала вслух. — Заклинание кровопускания применялось больше двух тысяч лет, использовалось для извлечения ядов, поражённой проклятиями или заклинаниями крови и так далее… — Стоп, — перебил её Рон, за что словил злой взгляд. — Ты хочешь нам кровь пустить? — Это заклинание не нанесёт вреда, человек просто лишается небольшого количества крови. С помощью магии можно проконтролировать выступающую кровь, однако я боюсь, что я могу немного пролить, — заученным тоном ответила Гермиона. — Всё будет в порядке, я даже колбы подготовила. Однако, — она тяжело вздохнула, — есть небольшая проблема. Эпискей не сработает, придётся перебинтовать. Впрочем, на это тоже есть заклинание, если помните. — Ты уверена? — спросил Гарри, недоверчиво глядя в сторону книги. Гермиона мрачно кивнула и достала палочку. — Рон, ты первый, — отчеканила она. — Погодите! — Рону воспротивиться не дал Седрик, который это и сказал. Он внимательно посмотрел на Гермиону и проговорил. — Ты точно уверена, что сможешь это сделать? С секунду Гермиона смотрела на него, а затем спокойно и даже как-то равнодушно ответила: — На первом курсе я ещё думала, что стану врачом, потому нашла эту книгу, — она кивнула в сторону «Медицины», покоящейся на краю одной из раковин. — Ещё тогда я спрашивала у мадам Помфри, как это правильно делать. Она научила меня кое-чему. Немного. — Ну, раз мадам Помфри лично тебя учила, то да, конечно, — проворчал Рон и сделал шаг к подруге. — Так, подождите, — теперь уже вклинился Гарри. — Вам не обязательно это делать, я же… — Гарри, ты что, издеваешься? — вскипел уже успевший побледнеть от своей будущей участи Рон. — Мы тебе с Седриком друзья или просто левые люди? Всё, режь меня давай, — храбро, но вяло сказал он, повернувшись к Гермионе. Та закатила глаза, бросила слегка смешливый взгляд через плечо на опешивших друзей, и оголила руку Рона. — Минуо*, — сказала она, направив кончик палочки на запястье Рона. В следующую секунду Рон дёрнулся и охнул, когда кожа на его руке аккуратно разошлась, образуя идеальный порез, будто кто-то ножом провёл. Гермиона тут же взмахнула ещё раз палочкой, наморщив лоб, и не успевшая скатиться на пол кровь алой змейкой взмыла воздух и, образовав ровную дугу в воздухе, отправилась прямо в одну из колб. Рон побледнел ещё сильнее, с неким ужасом провожая взглядом утекающую из него кровь, а Гермиона радостно выдохнула, наблюдая свою работу. — Вау, — выдохнул Гарри, во все глаза глядя на результат заклинания. Обернувшись к Седрику, он нахмурился. Тот стиснул челюсти так, что на его щеках заиграли жвалки, а руки были сложены на груди и сжаты в кулаки. Грудь его застыла, кадык снова быстро дёргался. — Как-то так, — сказала Гермиона и снова взмахнула палочкой. Рон выдохнул и с лёгкой паникой посмотрел на запястье, из которого уже нормально потекла кровь. В следующую секунду прозвучало уверенное «Ферула» — и его запястье опоясали бинты. Гермиона взяла колбу, полную крови, и, не глядя, протянула Седрику. Гарри постигла та же участь, что и Рона. В конечном итоге у них оказалось ещё две колбы с кровью, а у всех троих гриффиндорцев оказались перебинтованы руки. Седрик, казалось, сейчас убежит куда-то в сторону астрономической башни. Рон придирчиво оглядел своё перевязанное запястье и мрачновато усмехнулся: — Теперь мы в клубе доноров.

***

Седрик старательно глядел в книгу, по листам которой бежали рукописные буквы, сливающиеся в одну большую строку, похожую на корявую змею. Иногда Седрик на мгновение поднимал взгляд и тут же устремлял его обратно. Рон ходил из стороны в сторону, лихорадочно сжимая в руках метлу. Гарри ушёл всего несколько минут назад, а на его друга уже нахлынула паника. Вратарские испытания неумолимо приближались, и если раньше Рон выглядел спокойно, то сейчас он будто готовился к собственной казни. Они сидели в пустой спальне, Гермиона кидала хмурые взгляды на продолжавшего волноваться Рона, качала головой и упрямо глядела в книгу по заклинаниям. Спустя некоторое время, когда в гостиной ещё сильнее зашумели, а Рон побледнел так, как бледнел ещё в обед, она захлопнула книгу, встала и решительно сказала: — Нам стоит пойти раньше и занять места, чтобы наложить заклинание. Рон панически взглянул на неё, а Седрик молча, уже летучей мышью, устроился на её плече. В гостиной будто происходило собрание фанатов квиддича. Большинство носилось с мётлами, чуть ли не усаживаясь на них и не делая защитные манёвры. Гермиона быстро обогнула их и вышла за портрет. — Может, надо было дать Рону успокоительного, — проворчала она на половине пути. Выйдя к квиддичному полю, она обвела его слегка обеспокоенным взглядом и направилась в сторону трибун. Взобравшись на них и поёжившись от леденящего ветра, она взмахнула палочкой — и купол из заклинания на отвод глаз накрыл их. Седрик со вздохом уселся на скамейку, натянув на голову капюшон толстовки и с подозрением поглядывая в пасмурное небо. Рядом Гермиона накладывала согревающие чары на свою кофту, но после всё равно ёжилась и обхватывала себя руками. — Надеюсь, они закончат побыстрее, — пробурчала она. Седрик слегка нервно улыбнулся. Как-то раз, на курсе третьем, он пробовался на вратаря, тогда испытания заняли около часа. Глянув сначала в небо, а затем в сторону Гермионы, он стянул с себя толстовку и протянул ей.  — Это может быть надолго, — просто сказал он. Гермиона удивлённо приподняла брови, но толстовку приняла и смущённо пробормотала благодарность. — Ты правда не чувствуешь холода? — с неожиданным недоверием поинтересовалась она. Седрик мотнул головой и повернулся в сторону ветра, взъерошившего его волосы. — Сейчас я думаю, что это плюс, — ответил он. В этот момент на поле начала выходить сборная Гриффиндора. Анджелина вела их, по-царски вскинув подбородок, за ней плелись уставшие Фред с Джорджем, тихо о чём-то между собой переговаривающиеся. За всей командой гуськом шагали испытуемые. Замыкал их Рон, у которого метла ходуном ходила в руках, Седрику даже не надо было напрягаться, чтобы это увидеть. Гермиона чуть наклонилась вперёд и закусила губу. — Нервничает, забудет ведь всё, — пробормотала она и тяжело вздохнула. — Он справится, — уверенно сказал Седрик, тоже наклоняясь вперёд и глядя на Рона, панически оглядывающего трибуны. — Он ищет нас. — Если точно не знать, куда смотреть, то не увидит, — Гермиона издала тихий стон. — Надо было сказать ему, от паники он нас совсем не замечает! — Всё будет в порядке, — Седрик вздрогнул от пронзительного голоса Анджелины, скомандовавшей начать испытания. Первым в воздух взмыл какой-то щуплый парнишка курса с третьего. Ему бы больше подошла роль ловца, но никак не вратаря. Седрик подавил улыбку. «Впрочем, не мне об этом говорить». Первые трое кое-как отбили пять из десяти мячей и, кажется, Рон слегка воодушевился, поскольку перестал нарезать маленькие круги вокруг своего места. Фред и Джордж несколько раз бросали ему полу-издевательские и полу-подбадривающие шутки, на которые их брат в любом случае огрызался. — Знаешь, — вдруг сказала Гермиона, тоже слегка успокоившаяся и даже раскрывшая недочитанный том по заклинаниям, — он дал мне схемы по вязанию.  — Значит, ты его простила? — слегка облегчённо уточнил Седрик. Гермиона усмехнулась и повела плечами. — Возможно, — она на мгновение нахмурилась, когда Рон взмахнул метлой, будто пытаясь смести очередную шутку близнецов, и уже задумчиво продолжила. — И я очень много думала. Про домовиков. Седрик повернул к ней голову и кивнул, выжидающе глядя на неё. Но Гермиона молчала, устремив слепой взгляд на страницы книги. Пошуршав ими, она тяжело вздохнула, посмотрела на поле, где около колец решительно рассекала какая-то девушка, и выговорила:  — Это ведь всё равно рабство. — Ты знаешь, как домовики вообще появились? — Седрик отклонился от неё, голову вбок и краем глаза наблюдая за успехами некой гриффиндорки. Гермиона охнула, захлопнула книгу и повернулась к нему всем корпусом. В её глазах горели некая обида и лёгкая злость. — Существует множество теорий, однако одну принято считать за самую достоверную — земли эльфов постигло некое несчастье, из-за чего они вынуждены были бежать, и их приютили волшебники, — на одном дыхании отчеканила она. — Однако потом это всё переросло в обыкновенное рабство! — Добровольное рабство! — поправил Седрик и по-доброму усмехнулся, когда Гермиона насупилась. — За последние несколько сотен лет домовики так сильно прикипели к магии волшебников, что появляются только в богатых домах. Никто не отлавливает их в дикой природе. Потому что их там просто нет. — Но к ним отвратительно относятся! — сложила руки на груди Гермиона, продолжая гневно взирать на Седрика. А тот просто кивнул и ответил: — С этим не поспоришь, это отвратительно. Однако в большинстве случаев домовики не против этого, потому что таковы особенности их жизни. Это правило магического мира… Он резко осёкся. Глаза его медленно расширились, а сам он застыл, будто обратился в камень. Гермиона моргнула, прогоняя всю свою злость, и уже с беспокойством смотрела на него, но в следующую секунду Седрик встрепенулся и сказал: — Рон начал. А в его голове волчком вертелось лишь одно: «Вот оно что. Правило». Гермиона подскочила и тут же села обратно, и вздрогнула, когда Рон пропустил первый мяч. Фред и Джордж издали на удивление разочарованное и громкое «о-о-о-о», из-за чего даже с трибун было видно, как лицо Рона заалело. Седрик мотнул головой и стиснул зубы, пробормотав: — Опять он дрейфует в сторону. И Рон действительно медленно уплывал на своей метле к левому кольцу. Анджелина послала без всякой жалости мяч, и Рон молнией метнулся вправо, чудом успев отбить квоффл. До ушей Седрика донеслось его тихое ругательство и судорожный и полный напряжения вздох. Следующие три мяча были решительно отбиты, один чуть не прилетел в лицо Фреду, который отчего-то решил, что очередная шутка будет очень кстати и поднимет брату настроение. Гермиона то брала в руки книгу, то откладывала её в сторону, иногда зачем-то открывая, бесцельно пролистывая и закрывая. Седрик же ограничивался простым наблюдением и сжатыми кулаками. Когда Рон, может, от перехватившего его волнения и радости, на что указывало его бешеное сердцебиение, перекрывающее все остальные (если не считать Гермиону, у которой сердце билось почти с той же скоростью), пропустил новый пасс, а затем ещё один, Гермиона окончательно вскочила на ноги. — Это плохо! — выпалила она, нерешительно мявшись. Седрик без лишних слов обратился летучей мышью и уселся ей на плечо. Взмах палочки — и заклинание отвода глаз исчезло. В два прыжка через скамьи Гермиона оказалась около края трибуны и, сложив ладони вокруг рта рупором, заорала: — Рональд Уизли! Соберись уже! Фред с Джорджем синхронно вздрогнули и чуть не врезались друг в друга, когда крик громовым раскатом прокатился по всему полю. Все резко обернулись к Гермионе с таким удивлением на лице, будто она не кричала, а превратилась в дракона. Рон застыл напротив левого кольца, затем метнулся к среднему и рявкнул в ответ: — Без тебя знаю! Собрался уже! — Так отбивай мячи! — махнула рукой Гермиона, уже улыбаясь и опускаясь на скамейку. Рон в ответ громко фыркнул и кивнул. Анджелина тряхнула головой, прогоняя недоумение, и возобновила испытания, кинув ещё один удивлённый взгляд в сторону Гермионы. Уши Седрика дрогнули, когда он услышал шепотки близнецов: «Ты видел, как она сюда пришла?»— «Она там сидела с самого начала, кажется…» — «Да?». Их прервала Алисия, подлетевшая к ним и кивнувшая в сторону Рона, который без проблем, но с пылающим лицом отбил оставшиеся мячи. На этом испытания закончились. Рон чуть на колени не рухнул от перенапряжения, когда Анджелина взяла его в команду.

***

Через чистые белоснежные бинты упрямо проступала кровь. Гарри поморщился и поправил сумку правой рукой. Левая ныла и болела так, будто на ней были не царапины, а ожог от каленого железа. Однако очередная молния боли прострелила шрам на лбу, и Гарри решительно свернул от башни Гриффиндора к кабинету Дамблдора. Пока он сидел у Амбридж, он мог кое-как поглядывать в окно на квиддичное поле. Когда последний участник испытаний отбил финальный мяч, единственная мысль, посетившая Гарри, была: «Пусть это будет Рон». Поморщившись от очередной боли в шраме, Гарри помотал головой. «Надеюсь, это было совпадение», — подумал он. Ведь может же быть такое, что прикосновение Амбридж и боль в шраме — чистая случайность? Вряд ли Волдеморт мог каким-то образом завладеть новым учителем, как Квирреллом. У него теперь есть тело. Гарри поёжился и ускорил шаг. Боль по поцарапанной руке расходилась пульсирующими волнами. По коридору эхом разнёсся далёкий смех Пивза. За окнами уже темнело, опустились сиреневые сумерки, луна чуть выглядывала из-за слегка рассеявшихся туч. Наконец до каменной горгульи, охраняющей вход в кабинет директора, оставалось всего пара поворотов. Гарри ускорил шаг, резко свернул и резко отскочил в сторону. Раздался всплеск: в, кажется, небольшое озеро посреди коридора бухнулся шар, разорвавшийся и расплескавший ещё воды. Гарри запрокинул голову и в удивлении уставился на парящего под потолком Пивза. — Как ты тут оказался? — вырвалось у Гарри, он обернулся себе за спину. Вроде, смех Пивза доносился совершенно из другого коридора. — А, это ты, обормотер, — усмехнулся полтергейст, перекидывая из руки в руку шар, полный воды. Или на этот раз чего похуже. — Комендантский час нарушаешь? Уважаю, но, кажется, где-то я видел тут Филча неподалёку…  — Это ты ему заготовил? — вскинул бровь Гарри, указывая на маленькое озеро. Пивз фыркнул и мотнул головой. — В этом болоте плавать только жабе покрупнее, — сказал он и занёс руки с шаром над головой, а Гарри резко отскочил обратно за угол. Однако замыслу полтергейста сбыться было не суждено. — Ну зачем?! — истошно заорал Пивз, и Гарри боязливо выглянул из-за угла. МакГонагалл прожигала грязно ругающегося полтергейста, мечущегося под потолком от осознания того, что его небольшой потоп в коридоре только что просто и легко высушили. — Я же ничего плохого не хотел! — Пивз завис в воздухе, сложив руки на груди и надувшись. — Всего лишь новый дом для этой жабы готовил! После этих слов он швырнул последний шар с водой в МакГонагалл и скрылся прежде, чем его настигло какое-нибудь заклинание. Его попытка насолить напоследок тоже провалилась — МакГонагалл уничтожила шар, просто взмахнув палочкой. Гарри облегченно выдохнул и вышел из-за угла. — А вы что тут делаете, Поттер? — спросила профессор, повернув к нему голову. — Вам пора возвращаться в вашу гостиную. — А я к директору, — вздохнул Гарри, в лёгком изумлении оглядывая абсолютно сухой каменный пол. Ни капли ни осталось. — Директора сейчас нет на месте, он покинул школу по одному важному делу, — ответила серьёзно МакГонагалл. Гарри хмуро посмотрел на неё и тяжело вздохнул. Поправив очки, он кивнул и сказал: — Тогда, я, пожалуй, действительно вернусь в гостиную. Спокойной ночи, профессор. — Постой, — он даже шевельнуться не успел, не то что повернуться. МакГонагалл осторожно взяла его за перебинтованную руку и тихо проговорила: — Что случилось? Гарри на секунду застыл, молниеносно глянул в сторону правой руки, на которой было забинтовано запястье из-за заклинания Гермионы, затем поднял глаза на МакГонагалл, смотревшую на него серьёзно и с толикой шока. В её всегда строгом взгляде вдруг оказались совершенно непривычные для учеников чувства. — Я поэтому и шел к директору, — слабо сказал Гарри. — Если вы поранились, то вам бы следовало наведаться в медицинское крыло. — Да-а-а, — протянул Гарри и отвёл взгляд. — Но я решил сразу пойти к директору. — Где вы поранились? — тяжело вздохнула МакГонагалл, отпуская его и качая головой, как будто принимая тот факт, что её ученик просто не додумался до элементарной вещи. На секунду Гарри замялся, посмотрел туда, где совсем недавно летал Пивз, улыбнулся уголком губ и чётко, не без непонятной радости в голосе ответил: — Отбывал наказание у Амбридж. Лицо МакГонагалл вытянулось так, будто он только что на её глазах вместо Пивза швырнул на пол шар с водой. Она на несколько секунд застыла статуей, а затем, еле заметно тряхнув головой, чуть подрагивающими пальцами достала палочку и произнесла заклинание. Бинты тут же ослабли и змеёй сползли чуть ниже, оголяя слова, из которых до сих пор сочилась капельками кровь. Гарри окончательно стянул ленту бинтов с руки и взглянул на неё. На той стороне, которой они прилегали к его руке, слегка смазано отпечатались слова. «Я не должен лгать». Он едва слышно скрипнул зубами и взглянул на всё ещё остолбеневшую МакГонагалл, беззастенчиво рассматривающую его руку. — Как? — наконец выдавила она из себя. — Она дала мне какое-то черное перо и сказала писать эту строчку, — ответил Гарри мрачно. — Я писал, и появлялось это. — Пойдёмте, Поттер, — сказала МакГонагалл. В тишине он шагал за ней, снова обвязывая руку бинтами. Бросив настороженный взгляд в спину профессору, он устало оглядел картины. Большинство портретов уже спало. Полный мужчина в ночном колпаке, вокруг которого вились мелкие мушки, храпел в бардовом кресле, сложив толстые руки на объемном животе. Из-за усов он очень напоминал дядю Вернона. Гарри отвернулся и ускорил шаг. До медкабинета они дошли во всё таком же молчании. Мадам Помфри встретила их далеко не дружелюбно. — До комендантского часа всего ничего, а ты умудрился пораниться? — спросила она, усаживая его на больничную койку и стягивая бинты. Прежде, чем она успела задать вопрос, МакГонагалл сказала: — Заклинания тут не помогут, это от кровопишущего пера. Помфри, побыстрее, пожалуйста, уже поздно. — Да, да, конечно, — пробормотала Помфри и с ошарашенным и отчего-то злым видом убежала к себе. Гарри поджал губы и поднял взгляд на МакГонагалл. Она сжимала в руках палочку так, будто хотела её сломать. Медленно сев рядом с Гарри, она так же медленно проговорила: — Почему вы молчали всю неделю? — Домашней работы много, — повёл плечом Гарри и беспечно махнул левой рукой. — Как-то не до этого было. — Поттер, — обречённо вздохнула МакГонагалл и на секунду закрыла лицо рукой. — Вы ведь понимаете, насколько это серьёзно? Я очень надеюсь, что Фадж не имеет к этому никакого отношения. — Если профессора Амбридж из-за этого уволят, то я скажу, что не зря терпел всю неделю, — фыркнул Гарри и упрямо посмотрел в глаза МакГонагалл, однако вместо осуждения встретил там неожиданное понимание. Мадам Помфри вернулась из кабинета, держа в руках две склянки с какими-то зельями. Одно из этих зелий было прозрачным, а второе имело такой цвет, будто в воду опустили кисточку с красной краской. Первую Гарри выпил и чуть не подавился от острого вкуса. Откашлявшись, он в изумлении уставился на свою левую руку, на которой надпись «Я не должен лгать» затягивалась, будто её и не было. Через несколько секунд от неё остались лишь белые полоски, словно по коже провели острым ногтем. — Что это вы мне дали? — вскинул горящие глаза на Помфри Гарри. Она нахмурилась и ответила:  — От царапин, оставленных магией. Теперь выпей это, ты слишком бледный, крови потерял достаточно, — и она протянула ему вторую склянку, пояснив. — Это крововосстанавливающее. Он выпил и вскинул брови, когда языка коснулся вкус грецкого ореха. Выпив её всю, он тяжело вздохнул и тряхнул вмиг потяжелевшей головой. Помфри удовлетворённо кивнула и ушла обратно к себе. — Поттер, — Гарри вздрогнул от внезапного голоса МакГонагалл и выжидающе повернулся к ней. Из-за очков на него взглянули суровые зелёные глаза, отчего Гарри немного отодвинулся в сторону. — Вы правда заказали целый ящик крови из Косого Переулка? Его сердце на мгновение ухнуло куда-то вниз, но затем он встрепенулся и просто кивнул. С небольшой дрожью в руках он максимально невинно ответил: — Животной крови, профессор. Она не запрещена к использованию. — Но зачем она вам, Поттер? — лицо МакГонагалл сохраняло ледяное спокойствие, будто сейчас она спрашивала о погоде. Гарри будто подошёл к краю пропасти, неожиданно разверзшейся прямо перед носом. По его спине скатилось несколько капель пота. — Зелья, — выдавил он из себя и опустил взгляд. Брови МакГонагалл в удивлении поднялись, словно только что она услышала нечто совершенно невероятное. Впрочем, слова Гарри и были чем-то невероятным. Когда молчание затянулось, Гарри добавил: — Подумал, что не будет лишним. Экзамены, всё такое, — и он снова опустил взгляд. Дальше прозвучало то, что он и сам знал и от чего прикусил язык. — В СОВ нет зелий, включающих в себя кровь крыс и сов, — проговорила МакГонагалл, строго посмотрев на вмиг съёжившегося Гарри, однако в следующую секунду слегка улыбнулась. — Но я очень рада, что у вас наконец появился интерес к этому предмету. — Да-а-а, — протянул Гарри и тяжело вздохнул. Подняв взгляд на неё, он сделал глубокий вдох и выпалил. — Может, вы заберёте у профессора Амбридж мой ящик? — Она вернёт его вам в понедельник, — решительно отрезала МакГонагалл и снова едва улыбнулась, когда Гарри закатил глаза. — Займитесь лучше пока теорией про такие зелья, если они вам интересны, — помолчав, она добавила. — Этот разговор должен был произойти немного позже, но кем вы всё же хотели бы быть, Поттер? — Мракоборцем, — повёл плечами Гарри. — Возможно. — Тогда вам следует ещё и трансфигурацией заняться, — на это он еле заметно фыркнул в сторону, но кивнул. — Это всё, зачем вы пришли? На миг он замер, а затем поднял посерьёзневший и неуверенный взгляд на МакГонагалл и проговорил: — Я не уверен, важно ли это. — Говорите, — попросила она, вновь нахмурившись и сжав в руках палочку. — Шрам заболел, когда профессор Амбридж коснулась меня, — на одном дыхании высказал Гарри. — Может, это просто совпадение, но… — Но это всё равно важно, — решительно закончила за него МакГонагалл и встала. «Будьте осторожны, Поттер». Вот что она сказала ему напоследок перед тем, как они разошлись около кабинета трансфигурации. Мадам Помфри сказала, что даже после зелья он слишком бледный и ему стоит побольше есть, если он не хочет в скором времени начать терять сознание от переутомления. Гарри слегка нервно рассмеялся. Он отодвинул рукав мантии, посмотрел на бинт, опоясывающий правое запястье, и хмуро подумал: «Вот это я бы точно объяснить не смог». Часы пробили десять, когда он успешно заскочил внутрь башни. Внутри было мрачновато, по стенам от ещё не потухшего камина плясали тени, будто кто-то решил развлечь младших и устроил причудливое представление. Гарри усталым взглядом обвёл гостиную. На диванах, закутавшись в плед, сидела группка четверокурсников. Один из них послал в камин огненный шарик и шумно вздохнул. Фред и Джордж махнули Гарри, держа в руках по кубку, после чего синхронно выпили из них и отправились в сторону спален. Гарри проводил их взглядом, а затем решительно направился к знакомому столу, по которому из-за заклинания взгляд упрямо скользил вбок. — О, ты вернулся! — Рон вскинул голову, когда Гарри зашёл за магическую линию. Рядом с ним на столе тоже стоял кубок со сливочным пивом, Гермиона подняла сонный взгляд от шахматной доски, на которой её белые фигуры привычно уступали черным Рона, и пробежалась взглядом по другу. — Рона взяли в команду, — просто сказала она и улыбнулась, а сам Рон бросил на неё взгляд, как бы говорящий: «Это я хотел ему сообщить!», но горделиво выпятил грудь. — Горжусь! — выдал Гарри и хлопнул его по плечу, искренне улыбаясь. — Теперь тебе придётся страдать вместе со мной на тренировках. Гермиона закатила глаза и вернулась к шахматам, двигая ладью, которую почти тут же сшиб с доски Рон. Гарри несколько раз моргнул и уставился на доску. Шахматы, привычно ругающиеся на тех, кто ими управляет, очень подозрительно молчали. И имели форму обычных маггловских. И Рон с Гермионой двигали их руками. Тряхнув головой и вздохнув, Гарри сел за стол, подпёр рукой голову и прикрыл болящие от усталости глаза. Так он просидел около минуты, за которую Гермиона окончательно проиграла. — Стоп, — он открыл глаза и оглядел стол. — Где Седрик? — Он уже ушёл в библиотеку, что-то ищет, — отмахнулся Рон, убирая шахматы. — Сказал, что скоро вернётся. Но я, пожалуй, пойду спать! Гермиона ушла вместе с ним, разве что свернула к спальням девочек. А Гарри остался один. Сняв заклинание на отвод глаз, он уставился в сторону камина. Четверокурсники тоже собирались уходить. Проходя мимо Гарри, они бросили на него слегка изучающий взгляд. А он медленно обошёл гостиную, взял какую-то книгу, уселся напротив камина и открыл её. Поглядывая на часы, он начал читать «Энциклопедию трав», которую тут точно забыл Невилл.

***

Стол уже трещал от количества книг на нём. Они стопками возвышались, напоминая каменные неровные столбы. Пробивающийся сквозь пелену облаков лунный свет на мгновение осветил тёмный угол библиотеки. Седрик поморщился и отвернулся от него, лихорадочно листая книгу. Спустя несколько секунд он захлопнул её, отодвинул от себя и взял другую. Листы под его пальцами шуршали и, казалось, были готовы порваться в любой момент, однако он не останавливался, продолжая бегло просматривать их, не находить нужного, откладывать в сторону и брать новую. Так он провёл последние три часа, пока его рука не добралась до простой книги под названием «Классификация существ и тварей». Там он и нашёл заветное слово, от которого чуть не закричал в голос — так сильно его захлестнула радость. Прочитав параграф от корки до корки, он захватил книгу под мышку и унёсся вместе с ней прочь из библиотеки. Минуя коридоры и тайные проходы, он чуть ли не молнией добрался до портрета Полной Дамы. Та чуть приоткрыла глаз на пароль, закрыла его и пропустила Седрика, что-то пробормотав про шастающих туда-сюда учеников. Седрик птицей влетел внутрь и застыл. Со стороны дивана раздавалось мерное глухое сердцебиение и такое же мерное дыхание. Знакомое, Седрик готов был поклясться — он узнал бы его из миллионов. У каждого человека всё было как-то странно по-своему. Например, сердце Рона билось с силой, от каждого удара будто исходил жар. У Гермионы было странное и будто идеально рассчитанное по графику сердцебиение, иногда внезапно этот самый график нарушавшее. А у близнецов сердца стучали бешено, бесконтрольно, но всегда в унисон. Это открывалось только во сне. И у Гарри это было по-особенному. Ещё тогда, летом, Седрик услышал это. Сначала оно ничем не отличалось от ударов Дурслей, однако чем больше Седрик вслушивался, тем больше не понимал. Потому что у Гарри внутри сердце билось с чистейшим желанием жизни. В книгах про вампиров, даже в тех, из Запретной секции, очень мало говорилось про подобную способность. Возможно, потому что про это мог написать только вампир. И Седрик бы написал: «Каждый человек имеет свои неповторимые вкус, запах и шум, исходящие от всего его существа». «Он выигрывает на фоне всех», — настолько яркая, как молния, мысль озарила его, что он вздрогнул и отшатнулся. Гарри лежал прямо перед ним, спящий, с раскрытой книгой в одной руке. Седрик сглотнул подступившую ежом к горлу боль и мотнул головой. Отступив на шаг, он стянул с себя мантию-невидимку и бросил испуганный взгляд на Гарри. Отойдя ещё немного, он упал в кресло и шумно вдохнул. Пахло сгоревшими углями, страницами книг, отдавало металлическим запахом крови. Седрик вздрогнул и всё же снова присел напротив Гарри. Осторожно, будто касаясь хрупкого стекла, готового разбиться в крошку, повернул к себе его левую ладонь тыльной стороной. Белые полоски ещё указывали на те слова, которые Амбридж вырезала с помощью своего пера. Однако рана зажила полностью, и Седрик облегчённо улыбнулся. Аккуратно сняв с Гарри очки, так и норовившие свалиться на пол, и забрав из его рук книгу, он сложил всё это на столике. Он потёр горло, в котором снова будто когтями заскребли, и сложил мантию-невидимку под книги. Затем подошёл к окну, открыл его и вдохнул свежий воздух, полный леса и ночи. Глубоко дыша, он жмурился и мотал из стороны в сторону головой, когда его внимание возвращалось к сердцебиению и шуму крови живого Гарри.