***
Её слова повисли в воздухе приговором. Гарри никогда не был ни на каком слушании или даже в суде, но если бы ему выносили смертельный приговор, то он определённо чувствовал себя так, как чувствовал себя сейчас: опустошенным и с резко похолодевшим животом, туда будто ледяной шар упал. Под ногами словно земля треснула, и в быстро растущей трещине виднелась черная пропасть. И потому Гарри застыл на месте, даже не дыша. Вдруг если он ничего не будет делать, то всё окажется фантазией его уставшего мозга. Но ни осенний ветер, ни надгробие Седрика, ни Чжоу, касавшаяся еле как видневшихся трещин на сером камне, не пропадали, не исчезали и не растворялись. Значит, всё реально. — Я понимаю, как это звучит! — новые слова Чжоу разбили его оцепенение, и он наконец моргнул. — Постой, — Гарри утёр глаза, убирая набежавшие слёзы после долгого неморгания, и спросил. — Почему ты так решила? — Помнишь, как-то раз в библиотеке я спрашивала тебя про большой конспект по истории? — Чжоу быстро облизала губы, сбившись на паре слов и уже не просто касаясь надгробия, а цепляясь за него, будто могла упасть в любую секунду. — Я тогда соврала, — она покраснела и опустила взгляд, пока Гарри медленно прикрывал глаза и ругался про себя, — но этот конспект не мой. Я просто хотела сверить почерк. Сказав это, она открыла сумочку и достала оттуда конверт, протягивая его Гарри. Он взял его и тихо выдохнул, пробежавшись по знакомому почерку. Апрель прошлого года. Пасха, Чжоу уехала тогда к родителям. — И? — выдавил Гарри, кое-как проглотив вставший в горле ком. — Хочешь сказать, что тот большой конспект, который ты искала, написал Седрик? Но… — Он мог его написать и в прошлом году, — кивнула Чжоу, предугадав его следующие слова, а её глаза заблестели надеждой и уверенностью, — я тоже об этом подумала. Но если конспект оказался в Хогвартсе, значит, Седрик его кому-то отдал, а не забрал с собой. Ему определённо не нравилось то, куда клонила Чжоу. Настолько не нравилось, что с каждой секундой он мрачнел всё сильнее, продолжая прожигать взглядом письмо. Но Чжоу либо не замечала, либо не хотела замечать его реакцию, потому что она всё говорила и говорила, подводя к логичному выводу, что Седрик действительно находится в Хогвартсе. — Ни в Когтевране, ни в Пуффендуе ни у кого не было и нет даже похожего конспекта, где вся история за последние три века была расписана по датам. Со Слизерином Седрик почти не общался, а из Гриффиндора дружил только с тобой, — Гарри стиснул зубы и всё же посмотрел на Чжоу. Она всё цеплялась за надгробие. — Тогда я решила, что, может, после своей смерти Седрик стал призраком, но нигде не упоминается, что призраки способны что-то трогать, не то что перо держать! Я спросила у Серой Дамы, и она подтвердила это! Глаза Чжоу заблестели только ярче, а Гарри тряхнул головой, пытаясь собраться с мыслями. И тут в его голове как лампочка зажглась. — Постой-постой, — он несколько раз моргнул и выпалил. — Но если это не конспект Седрика? Ты же не успела сравнить почерки, так откуда ты знаешь, что это действительно написал Седрик? — Чжоу могла быть хоть трижды из Когтеврана, но в её умозаключениях определённо был пробел. — Не успела, — Чжоу поморщилась, её словно ударили. — Но я думаю, что это написал Седрик. Гарри подавил едва не сорвавшийся с губ стон отчаяния. — Чжоу, — он вернул ей письмо и сделал глубокий вдох. — А ты не думаешь, что ты просто хочешь верить в это? Вышло жестче, чем он ожидал, но вместо извинений он сложил руки на груди и качнулся на пятках, как будто это могло помочь ему вернуть равновесие мыслей в голове. Чжоу сощурилась, письмо смялось в её пальцах, и Гарри не будет удивлён, если через минуту он останется один на кладбище. — Мариэтта уже говорила это, — с зимним холодом отозвалась она. — Я понимаю. Я всё понимаю. Я потеряла дорогого человека и ищу утешения в подобных намёках, которые и не намёки вовсе. Понимаю, — она тяжело вздохнула и спрятала письмо, а Гарри совсем скис после этих слов. — Я не считаю, что ты сумасшедшая или что-то в этом роде, — сказал он, копируя вздох Чжоу и поведя плечами. — Просто… — он неопределённо махнул руками в попытке объясниться хоть как-то. — Гарри, — она прервала его попытки и покачала головой, затем указав рукой на ровную землю перед надгробием. — Тут что-то произошло. Кто-то, скорее всего, воскресил Седрика. И если Седрик сохранил рассудок, то он мог пойти только в одно место, — и она кивнула в сторону замка, казавшегося с такого расстояния не таким уж и большим. Гарри не сдержал очередного вздоха. — Ладно, допустим. Но зачем? — спросил он, отступая на шаг. — А куда ещё идти? — вскинула бровь Чжоу, наконец отпуская уже бесполезное надгробие Седрика. — Некромантию искоренили почти век назад, никто не жалует восставших мертвецов, родители далеко и надо куда-то идти! — Гарри отступил ещё на шаг назад, а Чжоу даже с места не двинулась, но смотрела так, будто говорит самые очевидные вещи. — Ты хочешь сказать, что Седрик уже как три месяца прячется в Хогвартсе и его никто не заметил? — попытался остановить её Гарри, ведь Чжоу не знает, что Седрик умеет превращаться в летучую мышь, пользуется мантией-невидимкой и благодаря Гермионе почти что всегда сидит под заклинанием на отвод глаз. — Гарри! — воскликнула Чжоу, и её голос облетел пустынное кладбище. — Три года назад по Хогвартсу ползала огромная змея, и её не замечали целых девять месяцев, а мы говорим о Седрике! Гарри открыл было рот, но захлопнул его и поднял руки, отступая на последний, третий шаг. Если он продолжит, то не избежит ошибки и проговорится. — Ладно! — сказал он. — Хорошо, допустим, Седрик в Хогвартсе. И что? — Помоги мне его найти, — твёрдо сказала Чжоу, и Гарри закашлял, подавившись воздухом. Подняв взгляд на неё, он сглотнул и бросил взгляд в сторону Хогвартса. — Как? — выдавил он, разводя руками, будто кладбище могло дать ему ответ на этот чертов вопрос. И под «Как?» он подразумевал «Как я должен помочь тебе найти того, кто уже давно найден?», но полную версию он не озвучил из простой сообразительности. Он же не может просто так взять и отвести Чжоу к Седрику. Или может? В его голове будто что-то сдвинулось, запустив какой-то очень сложный механизм. И этот механизм был нужен лишь для того, чтобы попытаться найти хотя бы одну причину, по которой он не может рассказать Чжоу всё как есть. Почему это не возникало в его голове до сих пор? Почему эта тема раньше даже не поднималась? И пока он пытался осознать столь странный и неожиданно возникший поток мыслей, Чжоу стушевалась и посмотрела на надгробный камень. — Поищем информацию, попытаемся поговорить с теми, кто замечал хоть раз что-то странное, попытаться найти его, в Хогвартсе много тайных ходов, но я не знаю, где они расположены, может, по ним Седрик и передвигается, — всё это она говорила медленно и очень вдумчиво, словно пыталась сделать вид, что всё это только что придумала, и Гарри закивал, подыгрывая очередной лжи. В его голове всё ещё крутился этот странный механизм по поиску причины, по которой он должен молчать, как партизан, и не находил её. Встряхнувшись и поёжившись, Гарри сказал: — Хорошо, я попробую тебе помочь, — Чжоу подняла на него удивлённый взгляд, полный недоверия, — но вряд ли могу что-либо обещать, поскольку тоже не знаю, где искать и… Свою ложь он закончить не успел, поскольку его вдруг стиснули в объятиях. Гарри застыл, растерявшись и окончательно забыв, что ему надо ещё сказать, чтобы не выдать себя. Мысли улетучились к облакам, Гарри прикрыл глаза и тихо вздохнул. Почему-то в этот момент его сердце отказывалось делать радостный кульбит. Чжоу отпустила его так же внезапно, как и схватила. Гарри повёл плечами, разминая их, и отступил на шаг назад. Затем оглядел серые и унылые надгробия и сказал: — Пойдём уже. По пути к замку Чжоу предложила встретиться завтра в библиотеке после обеда, и Гарри, естественно, согласился. Шли они не то чтобы торопясь, но Чжоу повела себя очень странно, вдруг схватив Гарри за руку и утащив в ближайшую лавку. Там она спряталась за стеллажом с колбами с неизвестным содержимым, а Гарри попросту остолбенел под удивлённым взглядом продавца из-за прилавка. Криво улыбнувшись ему, он обернулся к окну. Ничего страшного там не было, лишь какая-то группка учеников прошла мимо. Как только они скрылись, Чжоу вышла, быстро поправляя сбившиеся волосы, и как ни в чём не бывало пошла дальше. Гарри решил не уточнять, что только что произошло. Хватит с него сегодня потрясений. В Хогвартсе они попрощались и разошлись по башням своих факультетов. И стоило шагам Чжоу отдалиться, как Гарри молнией рванул вперёд. В гостиную Гриффиндора он ворвался с бешено колотящимся сердцем, а его уже поджидали Рон с Гермионой. Конечно, его небось Седрик услышал ещё до того, как он добрался до портрета Полной Дамы. Переступив черту заклинания, он взъерошил волосы, улыбнулся так, как улыбаются только люди во время нервного срыва, и сказал: — У нас огромные проблемы.***
Если быть до конца честным, Седрик не знал, чем закончится прогулка Гарри с Чжоу. Нет, не так. Он боялся даже предполагать. Потому, стоило сердцебиению Гарри ворваться оглушительным тараном в его «тишину», он пришёл в лёгкую панику. Но когда он увидел Гарри, а не только услышал, то испытал мимолётное облегчение. Потому что Гарри не был похож на лучащегося от счастья человека. Но вот чего он точно не мог придумать и ожидать от результата прогулки, так это того, что Чжоу догадается. Догадается об основном: он в Хогвартсе. Остаток дня Гарри был задумчивым настолько, что несколько раз ронял книгу, которую читал. Рон сказал, что тот просто засыпает с открытыми глазами, но Седрик слышал, что это не так. Потому что сердце Гарри не меняло ритм на «сонный». Оно, наоборот, всегда билось чуть быстрее, чем у всех остальных. А Седрик пялился на свою новую, только начатую часть хроники. Можно было бросить всё в огонь, чтобы скрыть любые улики, указывающие на него, дабы даже Чжоу не нашла его, но что-то очень подлое в голове подсказывало ему: он уже опоздал. Каким образом человек, с которым его связывают хорошие воспоминания, стал одной из самых опасных проблем? Даже МакГонагалл такой опасности не представляла, потому что она просто заметила, но ничего не сделала. На следующее утро Гарри проснулся очень рано. Седрик приземлился ему на плечо в семь утра. — Я хочу снова попробовать сварить зелье, — тихо сказал Гарри, стеклянно глядя перед собой. — Пойдёшь со мной? Седрик остался у него на плече. Почему-то рано утром в туалете не было Миртл. Улетела горевать куда-то в другое место или нет, но, не увидев её парящей под потолком фигурки, Седрик облегчённо улыбнулся. А Гарри уже устраивался на полу, доставая из сумки мешочки с ингредиентами и увеличивая с помощью заклинания котёл, снова украденный из подсобки. — Надо найти другое место, — вдруг сказал он, ёжась. — Желательно со столом. Или чем-то вроде того. — В старых классах не безопасно, — покачал головой Седрик, усаживаясь рядом и подпирая голову кулаком. — Тут тоже, — фыркнул Гарри, повертев в руках ножик и начав нарезать корень мандрагоры с черепашьей скоростью. Как только он начал это, то замолчал полностью. Седрик чуть улыбнулся и вперил взгляд в потолок. В голове эхом отдавалось чужое сердцебиение. Гарри тихо считал под нос, когда спустя полчаса начал помешивать светло-зелёное варево. По его виску скатилась капля пота и чуть не сорвалась в котёл. Седрик вдруг протянул руку и стёр её, спасая зелье. Но не спасая нервную систему Гарри, потому что тот дёрнулся как от удара и впервые за всё время в упор взглянул на Седрика. И стук сердца сбился на совсем лихорадочный. — Что? — с трудом выдавил Гарри, отворачиваясь и делая последний круг ложкой в котле. — С тобой всё в порядке? — Седрик нахмурился. — Просто, — Гарри повёл плечами, убавил огонь и перевернул на полу песочные часы. Уставившись на то, как под стеклом побежала тонкая струйка песка, он вздохнул, тряхнул головой, словно пытался собраться с мыслями, и продолжил. — Ты никогда не думал… И снова замялся. Седрик терпеливо ждал продолжения, но ни через минуту, ни через две Гарри не нашел слов. Или просто не хотел продолжать. Половина песка уже успела перебежать, когда Седрик сказал: — Что-то ещё вчера произошло? — Я подумал, — Гарри вновь взглянул на него и тяжело вздохнул, — что… не хочу, чтобы Чжоу узнала о тебе. Седрик несколько раз моргнул, не понимая проблемы, и кивнул. — Согласен. Ты из-за этого так отрешённо себя ведёшь? В секунду взгляд Гарри изменился. Он потеплел, лицо расслабилось, и на губах появилась полная облегчения улыбка. Каким-то образом нечто, гнетущее его всё это время, исчезло, но Седрик был рад этому, и тоже улыбнулся. Какая разница, раз всё снова наладилось? — Ладно, не бери в голову, мне определённо стало легче, — отмахнулся Гарри и быстро схватил ложку, когда последние песчинки в часах упали. Сделав несколько завершающих движений, он накрыл зелье крышкой. — Давай помогу, — Седрик подхватил котёл, стараясь, чтобы крышка не съехала в сторону и зелье не разлилось по полу, и осторожно понёс его в сторону дальних кабинок. Спрятав там котёл, он вернулся, отряхивая руки. Гарри уже убрал всё обратно в сумку и ждал. В Зал оба заявились в середине завтрака, и Гермиона тут же набросилась с вопросами. Седрик слушал их краем уха, поскольку лежал в сумке. Вокруг гудели голоса, несколько сотен сердец отбивали каждый свой ритм, стучали вилки, ножи, кубки. Всё это сливалось в единый шум. Однако если раньше Седрик не придавал этому значения, то сейчас попробовал вслушаться. Хотя среди единого потока голосов сложно было распознать какие-то определённые, кроме самых ближайших. Фред с Джорджем снова обсуждали свои изобретения, теперь дело касалось усовершенствования блевательных батончиков. За соседним столом сидел Когтевран, но среди них Седрик не слышал привычного голоса Чжоу, хотя она, как правило, любила разговаривать с друзьями. Переместившись в сторону стола и уткнувшись в конец сумки, Седрик чуть высунул голову наружу и сделал вдох. Еда, много еды, много людей. Гарри, пропахший мандрагорой. Седрик сосредоточился и сделал ещё вдох. Даже намёка на знакомый запах духов или подобное. Из всего разнообразия выбивалось лишь одно: тяжелый, будто полный соли, и плотный запах чего-то или кого-то. Седрик тряхнул головой и спрятался обратно. Анджелина нагрянула так внезапно, что несколько человек выронили вилки за завтраком. Седрик прижал уши к голове, но это не шибко помогло. Тренировка по квиддичу переносилась на «через полчаса чтоб были на поле!», потому что «после обеда поле забронировали, и я ничего не могу сделать, почему об этом нельзя было сказать заранее!» Она удалилась так же внезапно, как и появилась, а Гарри с Роном начали лихорадочно доедать, и, судя по звукам, порой давились. — Я всё спланировала на после обеда, — сказала Гермиона на выходе из Зала. — Значит, не пойдёшь с нами? — спросил Рон и вздохнул, когда подруга помотала головой. — А ты? — Гарри бросил взгляд на своё плечо, и Седрик махнул крыльями. — Ладно, вряд ли там будет что-то интересное, — Гарри передал его Гермионе в руки. В башне Гарри с Роном в панике похватали форму, мётлы и рысью бросились вон. Гермиона их только взглядом проводила, собирая в сумку учебники. Как оказалось, она собиралась в библиотеку. — Я договорилась помочь Джинни и Невиллу, — говорила она по пути. — У них есть некоторые проблемы с трансфигурацией, а Полумна сейчас не может. Седрик удивлённо взглянул на неё и понимающе кивнул. В библиотеке была привычная тишина, нарушаемая всего несколькими людьми, спрятавшимися среди стеллажей. Гермиона наложила заклинание на стол и вытащила из сумки колбу. Только увидев её, Седрик понял, что совсем забыл: забыл о крови, которая ещё пару дней назад была его жизненно и морально важной проблемой. — Спасибо, — сказал он, превратившись и приняв колбу. Гермиона кивнула, положила на стол несколько свитков пергамента, перо, чернильницу и мантию-невидимку, и хотела было уже уйти, как обернулась и спросила: — Так, вы с Гарри… всё хорошо? — Что? Да? — Седрик непонимающе моргнул, и Гермиона вдруг улыбнулась, махнув рукой, и ушла. Седрик ещё несколько секунд постоял, затем пожал плечами и, накинув на себя мантию, двинулся в другую сторону. Взяв книгу по истории Англии за девятнадцатый век, он собирался вернуться, как раздался стук, будто что-то упало на пол. Седрик вздрогнул и замер. Послышалось тихое чертыханье, а затем шорох. Седрик прислушался, но очередное сердцебиение ничего ему не дало. Голос был знакомым. Даже слишком. Седрик вдохнул и чуть не подавился. В нос хлынул тот самый тяжелый плотный запах. Седрик будто оказался на берегу моря, в котором воды было меньше, чем соли. Тряхнув головой, он обошёл стеллаж и застыл. За столом, заваленным книгами, в одиночестве сидела Чжоу. Её глаза быстро бегали по строчкам раскрытого перед ней толстого тома, перо, зажатое в пальцах, лихорадочно стучало остриём об и так исписанный мелким и будто чужим почерком. Седрик медленно вдохнул ещё раз и совсем запутался. Ни намека на едва уловимый аромат духов, который был присущ Чжоу. Что-то произошло. Подобный по силе запах он чувствовал в доме Дурслей и тогда, в лесу, когда чуть не убил лису. Но только в тот раз он смог понять, что это злоба. Тут же было нечто другое. Седрик сглотнул и отступил на шаг, как вдруг Чжоу резко подняла голову и огляделась. В её глазах блеснуло что-то, что заставило Седрика резко сжать в руках книгу. Чжоу не могла его видеть, ведь он был под мантией-невидимкой, но когда её взгляд проскользнул по нему, он сделал ещё один шаг назад. «Седрик?» Её неуверенный шепот резанул его по ушам ножом. Книга в его руках ещё сильнее смялась, он отступил ещё ненамного, а затем развернулся и, стараясь не топать, бесшумно добрался до своего стола. Медленно опустившись на стул, он судорожно выдохнул. Впервые с той ночи, в которую он воскрес, он чувствовал такое опустошение. Оглядев всё разложенное на столе, он тревожно прислушался и обомлел. Кто-то шёл. Резко вдохнув, Седрик вскочил с места, совсем не подумав. Стул, на котором он сидел, скрипнул слишком громко, и шаги ускорились, как и сердцебиение Чжоу. Седрик в панике на секунду замер, а затем сорвал с себя мантию и набросил на стол. Всё пропало, была видна только пустая поверхность. Седрик взмыл на ближайший шкаф за мгновение до того, как из-за поворота показалась Чжоу. Будь он полностью живым, то точно задыхался от паники и адреналина. Но всё, что он чувствовал, лежа на шкафу и смотря на то, как Чжоу оглядывается по сторонам, это беспокойство и, одновременно, успокоение оттого, что он сумел спрятаться вовремя. Чжоу прошлась мимо стола, и Седрик прижал уши к голове. Но мантия не была задета, и Чжоу, походив, ушла, ещё пару раз обернувшись. Выждав минуту, Седрик спустился, стянул мантию, взял в охапку всё, что было на столе, накинул на себя мантию-невидимку и направился на поиски Гермионы. Гарри не преувеличивал, когда говорил, что у них «огромные проблемы».***
Тренировка началась в девять утра, но на улице было сумрачно. Всё же осень подбиралась к середине, дни становились не только холоднее, но и короче. Выйдя на поле, Анджелина с живостью сказала, что полёты в небольших сумерках могут быть полезны. Команда её энтузиазма не разделяла, но все взмыли в воздух, как по приказу, стоило капитану сказать, что первый матч состоится через две недели. И противником будет Слизерин. — Было бы удивительно, окажись это Когтевран или Пуффендуй, — проворчал Рон, потирая глаза от внезапно накатившей на него усталости. — Куда же без Малфоя. На это Гарри только промычал что-то невразумительное. Подрываться ранним утром, чтобы сварить зелье — идея лучше не придумаешь. Его так замучили мысли о произошедшем, что поспать ночью нормально он так и не смог. И потому сейчас его глаза так и норовили закрыться. Благо солнце встало и почти сразу же начало слепить. Вся команда спустя полчаса полётов прикрывалась руками от беспощадных лучей. Когда Фред чуть не врезался из-за этого в Алисию, Анджелина решила, что пока хватит. Уставшие, но с чувством выполненного долга, все поплелись обратно в школу. В гостиной были лишь несколько семикурсников да первокурсников, снова засевших за шахматами. Рон кинул в сторону последних заинтересованный взгляд и горестно вздохнул, когда Гарри сказал ему: — Надо найти Гермиону. — Если её тут нет, то она в библиотеке, — закатил глаза Рон, поднимаясь в спальню и пряча метлу под кровать. — Её естественная среда обитания, так сказать. — Только ей об этом не говори, — усмехнулся Гарри, быстро проходясь по древку своей метлы тряпкой. — Она и так это знает, — Рон махнул рукой и взял свою сумку. Вскоре парни уже шагали к библиотеке. — Ты с Чжоу встречаешься после обеда? — спросил Рон, и Гарри слабо кивнул. — У тебя есть какой-нибудь план? — План? — Гарри обернулся к нему и тяжело вздохнул. — План состоит в том, чтобы убедить её в безнадёжности её поисков. — Звучит как что-то, что может плохо кончиться, — серьёзно отозвался Рон и поёжился. — Если она хочет искать Седрика, то с ней точно что-то не так. — Эй! — одёрнул его Гарри и зло глянул. — Она нормальная, просто… — Скорбит, да-да, знаю, — Рон закатил глаза. — Временная депрессия, плавали, знаем. — Погоди, — тут Гарри удивлённо замер и хмуро посмотрел на Рона. — Знаешь? — У меня очень большая семья, как можно заметить, — Рон говорил так, будто всё было в порядке, но его взгляд помрачнел. — Мама всегда расстроена, когда получает плохие известия. — И как долго? — Гарри неуютно повёл плечами. — Неделю, может быть, — теперь даже в голосе Рона скользнули нотки горечи. — По-разному. Дальше шли в гробовом молчании. Поскольку приближалась середина дня и было воскресенье, в библиотеке было до дикости тихо. Гарри с Роном, оглядываясь, прокрались вглубь. Снова мадам Пинс куда-то ушла. Рон шёл впереди, потому именно в него врезался Гарри, чуть не повалив на пол. — Что такое? — прошипел он, выглядывая из-за плеча друга и тоже замирая. Они уже переступили черту заклинания на отвод глаз, и потому он мог прекрасно осознать, кто именно сидел за привычным столом. И это был не Седрик. — Привет, — Чжоу обернулась к ним и слабо, через силу улыбнулась. — Что вы тут делаете? — Гермиону ищем, — в два голоса отозвались парни, быстро переглянулись, и Рон попытался протиснуться назад, минуя Гарри. Тот же остался на месте и глядел на Чжоу. — Всё нормально? — спросил он. Чжоу опустила взгляд на стопку книг рядом с ней и спросила: — Ты сейчас свободен? — Вроде как да, — неуверенно протянул он в ответ, тут его Рон хлопнул по плечу и взглядом указал назад, туда, откуда они только пришли. Гарри быстро зашептал ему. — Ты иди, потом догоню. Наверное. — Как скажешь, — закатил глаза Рон, бросил подозрительный взгляд на Чжоу и зашагал прочь. Вроде уговор был на «после обеда», но, похоже, планы слегка изменились. Гарри сел на соседний стул и всмотрелся в названия книг, напечатанные на корешках. Много знакомых названий. Эти книги Седрик проштудировал ещё в начале месяца. — Тут было наложено какое-то заклинание, — тихо сказала Чжоу. Гарри медленно поднял на неё взгляд, весь внутренне похолодев от ужаса. — Оно было что-то вроде защитного, — продолжала Чжоу, листая книгу. — Может, кто-то не хотел, чтобы ему мешали, — попытался выкрутиться Гарри, но Чжоу помотала головой и сказала: — Это был Седрик, я знаю. Это уже начинало пугать. Гарри резко встал и быстро что-то пробормотал про поиск ещё каких-нибудь книг, после чего резво ретировался в проход между стеллажами. Почему первая прогулка с нравящейся ему девушкой привела ко всему этому?***
Он нашёл Гермиону через, примерно, минуту. Как оказалось, вся библиотека была затоплена странным солёным запахом, будто Чжоу прошлась мимо каждого шкафа и потрогала каждую книгу. Под мантией-невидимкой Седрик осторожно подкрался ко столу, за которым сидели Гермиона, Джинни и Невилл. Последние двое быстро что-то строчили из учебника, пока первая со скучающим видом листала книгу. Седрик приблизился и тихо прошептал: — Гермиона. С реакцией он чуть просчитался. Гермиона крупно вздрогнула, чуть не выронив из рук книгу, и судорожно огляделась. Седрик тихо вздохнул и добавил: — Это я, Седрик. — Гермиона, всё хорошо? — спросила Джинни, отвлекаясь от конспекта. Гермиона быстро закивала, встала и сказала: — Да-да, просто вспомнила, что… надо кое-что сделать. Я быстро! — и она старательно спокойно двинулась прочь от стола. Седрик направился за ней. Отойдя на такое расстояние, чтобы ни Невилл, ни Джинни их не услышали и не увидели, Седрик стянул мантию настолько аккуратно, насколько это позволяли занятые руки. И так теперь почти всегда взъерошенные волосы взъерошились ещё сильнее. — Ты напугал меня! — набросилась на него Гермиона с яростным шепотом, но её гнев стремительно сменился на беспокойство. — Что произошло? Кто-то тебя видел? — Почти, — выдохнул Седрик и быстро обрисовал ситуацию. С каждым его словом Гермиона мрачнела всё сильнее и сильнее. Когда он закончил, она напоминала грозовую тучу. — Там висит заклинание на отвод глаз, если она его заметила, то я не могу пойти и снять его, будет слишком подозрительно. Возвращаться туда нельзя, — медленно проговорила она, не переставая хмуриться и бродить взглядом по полкам с книгами. Будто могла увидеть ответ в названиях книг. Вздохнув, она сказала. — Не против побыть летучей мышью недолго? — Нет, — мотнул головой Седрик и втиснул книгу по истории на полку со сборниками заклинаний. За такое его должна постичь кара от мадам Пинс. Он отдал всё остальное Гермионе и через пару секунд в образе летучей мыши упал на её плечо. Джинни и Невилл встретили Гермиону удивлёнными взглядами. Она им улыбнулась и быстро убрала лишнее в свою сумку, предусмотрительно запихнув колбу с кровью и мантию-невидимку в свиток пергамента. Седрик слетел на стол и отполз на сторону Гермионы, поймав слегка испуганный взгляд Невилла. — Разве она не должна сейчас спать? — меланхолично спросила Джинни, даже не поднимая взгляда от своего конспекта. — Она вообще странная, — пожала плечами Гермиона. Как-то она говорила, что лучше делать вид, что сама не понимаешь чего-то, чем на каждый вопрос придумывать достоверный ответ. Седрик подкрался к подруге поближе и замер, косясь на Джинни. Он бы не удивился, расскажи ей близнецы свои подозрения, которые они уже давно считали истиной. На ответ Гермионы Джинни вскинула бровь, но кивнула и подтолкнула к ней конспект. Сколько времени они разбирались с темой, Седрик не знал, но слушал, навострив уши. Так было до того момента, пока тема разговора не свернула от трансфигурации к экзаменам, а там и до Амбридж рукой подать. — Единственное, что меня успокаивает, это то, что для экзаменов надо лишь прочитать учебник, — тихо поделился Невилл и вздрогнул, когда Джинни и Гермиона посмотрели на него в диком удивлении. — Ты считаешь, что это нормально? — спросила Гермиона, и Невилл резко замотал головой. — Нет! — он посмотрел на Джинни и вздохнул. — Но мы же больше ничего не делаем. — И это неправильно! — даже Седрик уши прижал к голове, с такой силой и четкостью сказала это Гермиона. — Мы не должны читать про магию, мы должны её использовать, разве не в этом смысл? — В этом, — согласилась Джинни и взглянула на поникшего друга. — А с практикой и запоминается лучше. — Но мы не практикуемся! — развёл он руками и покачал головой. — Я бы не отказался, ну, попробовать, но у меня есть ощущение, что за это могут назначить отработку. — За использование магии? — фыркнула Джинни, однако Гермиона как-то очень задумчиво кивнула и уставилась на свои записи и палочку, лежащую рядом с ними. В её глазах мелькнула какая-то идея и загорелась маленьким огоньком. Джинни и Невилл начали рассуждать о полезности практики, а Седрик вдруг поднял голову и вслушался в тишину библиотеки. Со стороны входа раздался стук закрывшейся двери и два сердцебиения. Одно известное. Похоже, тренировка закончилась. Но Гарри с Роном направились в сторону дальнего стола. Седрик ещё раз прислушался и сощурился. А там уже кто-то был, и он бы не удивился, если это была именно Чжоу. Через пару минут Гарри с Роном внезапно разделились. Седрик недовольно нахмурился и взобрался по руке Гермионы на её плечо. Но прежде, чем он успел полететь и узнать, что происходит, из-за стеллажей вышел Рон. — Вот ты где! — проворчал он, бросая сумку на соседний стул и вздыхая. — Я уже думал идти обратно в гостиную. — Я обещала помочь Джинни и Невиллу, — закатила глаза Гермиона. — Я же говорила, что у меня планы. — Могла бы и предупредить, — пробурчал Рон, затем кинул взгляд на Седрика и как бы невзначай сказал. — Мы встретили Чжоу, Гарри остался с ней, что-то ей нужно. — Чжоу там? — сделав ударение на последнем слове, спросила Гермиона и, по виду, сдержалась от грубых комментариев, когда Рон мрачно кивнул. — Я бы больше удивилась, если бы Гарри отказался ей помочь, — вдруг подала голос Джинни и усмехнулась, поймав непонимающий взгляд брата. — Только не говори, что не заметил. — Чего не заметил? — насупился Рон и недобро сощурился, когда Джинни издала смешок. — Что она ему нравится, — закатила она глаза. Седрик прижал уши к голове, ощутив на себе две пары глаз, и дёрнул головой, но вряд ли его поняли так, как он хотел. Хотя в груди появилось какое-то не очень приятное чувство от слов Джинни. — Да знаю я это! — бросил Рон, садясь на стул и показательно фыркая. — Хотя он не пылал энтузиазмом, когда оставался там, — и он бросил ещё один взгляд в сторону Седрика, который закатил глаза. Ему действительно надо им объяснять, что он не против? — Я не думаю, что Чжоу сейчас ищет новых отношений, — тихо сказал Невилл и заткнулся. Джинни толкнула его в плечо и взглядом приказала продолжить. Тогда Невилл нехотя начал. — Полумна сказала, что Чжоу начала искать информацию о произошедшем с Диггори, — он замялся, но от очередного легкого тычка продолжил. — Она написала несколько писем в газеты и журналы, опубликовавшие новость, а сейчас роется в библиотеке. И так серьёзно, что уже пропустила несколько тренировок по квиддичу. И это бесит Голдстейна. — Полумна не выглядит разговорчивой, — тихо отозвалась Гермиона. — Ей просто надо задавать правильные вопросы, — пожала плечами Джинни. Что подразумевалось под «правильными вопросами» вряд ли понял хоть кто-то, кроме неё и Невилла. По крайней мере, Седрик не имел ни малейшего представления. — Хочешь сказать, Чжоу до сих пор так сильно… скорбит? — Рон не удержался от ещё одного взгляда на Седрика, а тот прижал уши и втянул голову. По его телу будто озноб пробежал. Так вот как называется этот запах. Скорбь. Седрик слегка повёл носом и опустил голову. Даже к Рону он успел прилипнуть, а тот ведь был у дальнего стола не так долго. Насколько же всё серьёзно. Почему он не заметил этого раньше? Не хотел? Вина пронзила его иглой. С Гарри он увиделся только вечером, после ужина. Поскольку теперь и в библиотеке не было безопасно, Гермиона решила таскать его везде с собой. Но на обед Гарри не заявился. Вечером он зашёл в гостиную уставший, взъерошенный и задумчивый. Как он сказал, они с Чжоу просто искали хоть какую-то информацию, но все книги, которые они брали, были так или иначе уже прочитаны им. Потому это всё напоминало пытку. Понедельник начался с разочарования. Гарри просто закрыл лицо руками, увидев, что ещё не настоявшееся зелье уже не подходило по цвету. Седрик ободряюще коснулся его плеча, и Гарри проговорил, давясь от злости то ли на себя, то ли на зелье, то ли всё разом: — Я совсем не понимаю, как его готовить. Я всё делаю по рецепту! — Может, стоит начать с чего попроще? — предложил Седрик. Гарри взглянул на него мутными от усталости глазами и просто кивнул. Понедельник пролетел как-то незаметно. После ужина Гарри тут же ушел, снова в библиотеку. По словам Рона, на уроке защиты Гермиона что-то быстро писала с таким видом, будто разгадывала государственную тайну. В общем, происходило у каждого что-то своё. Только за пару часов до отбоя Седрик оживился. Гарри поставил на стол рядом с ним клетку с мышью и сказал: — Завтра надо сдать заклинание, поможешь? Разве мог он отказать?***
Он искал зелье «попроще». Что-то не из первого курса, а хотя бы из четвёртого или третьего. Для этих целей он даже у Джинни учебник одолжил. В итоге остановился на настойке растопырника. Слабое исцеляющее зелье, облегчающее боль и заживляющее раны. Вряд ли оно могло сравниться с тем зельем, которым его поила мадам Помфри, но сейчас он выбирал, исходя не из полезности. Осталось только добыть нужные ингредиенты. Возможно, стоит сходить в Хогсмид. А это следующие выходные. В общем, неделя обещала быть однообразной и скучной. Пока во вторник не наступила трансфигурация. После урока МакГонагалл подозвала к себе Гарри. На её учительском столе будто из ниоткуда возникла клетка с белой мышью. Через несколько минут Гарри ураганом вылетел из кабинета, впервые за последние три дня он испытывал что-то, кроме гнетущей задумчивости. Впервые за три дня он думал о чём-то, кроме ситуации с Чжоу. Насколько он знал, Седрик сейчас должен был быть в гостиной. Пробежав мимо Зала, Гарри ринулся по лестницам, к башням. Внутри никого не было. Потому никто не помешал ему ворваться в круг заклинания и выпалить: — Сдал! Счастье било из него ключом, будто он только что написал все экзамены на «Превосходно», а не продемонстрировал базовые знания по трансфигурации. Седрик расплылся в такой тёплой улыбке, что стало только лучше, и Гарри опустился на стул, так сильно его трясло от радости. Возможно, причина его бурной реакции скрывалась в чем-то, что он не понимал, да и не так важно это. Было не так важно, пока Седрик не сказал: — Я рад, но… вроде у тебя не было таких проблем с трансфигурацией. — Ты о чём? — восторг слегка утих, но улыбка не спешила сползать с лица Гарри. — Просто ты слишком, — Седрик оглядел его и снова улыбнулся. — Впрочем, не важно, не бери в голову. Гарри в голову взял. Остаток дня он снова проходил задумчивый, но теперь его мысли крутились вокруг слов Седрика и собственной реакции. Рядовое заклинание. Так почему он так обрадовался? Потому что у него получилось? Да даже Невилл, по словам Гермионы, так сильно этому не радовался, а вот у кого-кого, а у него точно были проблемы. Потому на встрече в библиотеке Гарри слегка тормозил. Впрочем, не то чтобы Чжоу это хоть как-то замечала. Встречи в четверг и пятницу прошли по одинаковому сценарию: Чжоу читала, Гарри делал вид, что читает. Затем они расходились. Единственное, что менялось, так это сама Чжоу. Она всё сильнее хмурилась, под её чёрными глазами пролегли мешки, кожа побледнела. В пятницу, зевая, Гарри шагал обратно в башню, как позади раздались быстрые и отдающие злостью шаги. Обернувшись, Гарри вскинул брови. К нему с яростным выражением лица шла Мариэтта. — Если ты думаешь, что можешь воспользоваться Чжоу в её ситуации, то ты очень сильно ошибаешься! — Гарри распахнул глаза и отступил на шаг, даже не успев ничего сказать. Палец девушки с силой ткнул его в грудь, а её глаза так и горели праведным гневом. — Что ты сказала? — выдавил он, кое-как отойдя от шока. Как только он это произнёс, у него внутри разгорелся целый пожар негодования. — Что слышал! — чуть ли не выплюнула эти слова Мариэтта, продолжая тыкать ему пальцем в грудь. Он резко смахнул её руку, выпрямился и с нескрываемой злостью прошипел ей прямо в лицо: — Я не пользуюсь Чжоу! — Так какой тебе резон ей помогать, если не из-за этого? — взбрыкнулась Мариэтта, сощурившись и глядя на Гарри так, будто видела перед собой худшего преступника на всей планете Земля. — Потому что она мой друг, я хочу помочь ей! — взмахнул руками Гарри, переходя на крик. — С чего ты решила вообще, что я пытаюсь что-то сделать? — Не пудри мне мозги! — теперь уже закричала Мариэтта. — «Друг»? Не смеши меня, я видела, как ты на неё смотришь! Гарри подавился воздухом и посмотрел на девушку так, будто она его только что обвинила в чём-то очень паскудном. Он, конечно, знал, что есть ещё те, кто считает его сумасшедшим, но чтобы до такой степени… Он отступил от Мариэтты на шаг и тряхнул головой. — Понятия не имею, что ты себе напридумывала, но я бы никогда… — Просто не приближайся к ней больше! — Мариэтта вздёрнула нос и сложила руки на груди. — Все знают, что вы с Седриком в прошлом году были соперниками, и он бы тебя победил! Не знаю, может, ты так ему мстишь… — Ты себя слышишь вообще?! — заорал Гарри, окончательно сорвавшись. — Да я бы никогда не стал ни за что мстить Седрику, он мой друг! — Да что ты говоришь! — взвизгнула Мариэтта, тоже теряя самообладание. — Что-то я не видела, чтобы ты… — Что тут происходит? — с этими словами дверь одного из кабинетов в коридоре распахнулась. Наружу высунулся Флитвик, и Мариэтта в миг побледнела от ужаса. Гарри поджал губы, опустил руки и тяжело вздохнул. Профессор, оглядев враз умолкших учеников, сказал. — Зайдите в кабинет. Оба. Когда они заходили, Мариэтта не постеснялась толкнуть Гарри в плечо. Он бросил в неё колючий взгляд, но сдержался и не схватился за палочку. Слишком был велик соблазн наградить подругу Чжоу каким-нибудь неприятным заклинанием по типу неконтролируемого роста зубов. — Итак, почему вы оба кричали друг на друга в коридоре? — спросил Флитвик, запрыгнув на стул и сложив руки на столе, заваленным бумагой и какими-то чуть дребезжащими от магии вещицами. Он обвёл двух молчащих и глядящих в пол учеников строгим взглядом из-за очков и вздохнул. — Вы ведь понимаете, что подобное поведение недопустимо? — Профессор Флитвик! — вскинула голову Мариэтта. — Мы разбирались в нашем личном деле! — И это личное дело касается мисс Чанг, я полагаю? — слегка улыбнулся Флитвик, и Мариэтта прошипела себе что-то под нос, снова опуская взгляд. Гарри глянул на неё с неким злорадством, за что мгновенно получил ответный. Флитвик снова вздохнул. — Мне кажется, вам стоит обсудить ваши проблемы, чего бы они ни касались, в более рабочей обстановке. Пока Гарри соображал, что бы это могло значить, Мариэтта уже догадалась и в панике опёрлась руками о стол учителя: — Профессор, пожалуйста, не надо никакой отработки! — Отработка? — Гарри вскинул голову и в ужасе уставился на продолжавшего улыбаться профессора. — Не беспокойтесь, мистер Поттер, думаю, профессор МакГонагалл поймёт меня, — Мариэтта тихонько взвыла от его слов, а он продолжил. — И, думаю, вам будет полезно не ходить в Хогсмид в эти выходные, иначе вы не успеете всё разобрать. В подсобке скопилось много волшебного хлама. Завтра вы получите письма, в котором часу должны будете прийти сюда, — казалось, он всё придумал ещё до того, как прервал перепалку в коридоре. Гарри обречённо вздохнул и в бессилии сжал руки в кулаки. — Можете быть свободны. Постарайтесь не кричать, — Флитвик кивнул в сторону двери уже с жалостливой улыбкой, но, когда они уже уходили, он окликнул. — Мисс Эджком, постарайтесь уговорить свою подругу сходить в Больничное крыло. Мариэтта обернулась и кивнула, хотя в её глазах мелькнуло выражение, которое Гарри расшифровал как: «А я не старалась, по-вашему?». После их криков в коридоре царила звенящая тишина. Как только за ними закрылась дверь, Мариэтта обернулась к Гарри и прошипела: — Хотя бы на выходных не будешь к ней лезть. — Так! — Гарри поднял руки, с усилием делая шаг назад. Всё ещё очень хотелось наслать на девушку противное заклинание, но вместо этого он сказал. — С меня хватит, я иду в гостиную! Мариэтта развернулась, больше ничего не сказав. Гарри ещё пару секунд смотрел ей вслед, а затем сам двинулся прочь. Пятница закончилась совсем не так, как он предполагал. — Что случилось? — спросил Седрик, стоило ему переступить черту заклинания у стола. — Скажи, подруга Чжоу тоже обвиняла тебя в каких-нибудь нечистых помыслах? — с ходу выдал Гарри, плюхаясь на стул. Рон, до этого спокойно дорисовывающий какую-то магическую зверюгу, чуть не пролил на пергамент чернильницу. — Э-э-э, — глаза Седрика в шоке расширились, и он медленно помотал головой. — Вряд ли бы я забыл такое. Она тебя обвинила в чём-то? — В том, что я хочу воспользоваться ситуацией и заполучить Чжоу, — холодно отозвался Гарри. — Ты уверен? — Седрик обескураженно моргнул пару раз и шумно вдохнул, когда Гарри серьёзно кивнул. — Я с ней не так уж много общался, потому даже предположить не мог… — Но со стороны всё может показаться именно так, — вдруг сказал Рон и дёрнулся, когда Гарри развернулся к нему с такой силой, что чуть не упал со стула. Вскинув руки, Рон быстро выпалил. — Я пошутил! Пошутил! — Плохо пошутил, — бросил Гарри, ероша волосы и тяжело вздыхая. — Нас услышал Флитвик и решил, что будет просто гениальной идеей лишить нас обоих Хогсмида и назначить отработку. — Да ты издеваешься! И в этот раз вместе не сходим? — Рон бросил перо и откинулся на спинку стула. — Прекрасный конец недели. — И не говори, — Гарри зажмурился, затем посмотрел на часы и спросил. — Прошло полтора дня? — Да, — кивнул Седрик, и Гарри устало кивнул. Недавно выяснилось, что жажда Седрика так сильно уменьшилась в сроках, что теперь он мог обходиться без «подзарядки» около двух дней. Но если превращался в летучую мышь на длительное время, то кровь могла понадобиться и раньше. Субботним утром Гарри просыпался с заведомо плохим настроением. Ему ещё предстояло вытерпеть жесткий взгляд МакГонагалл за его «неподобающее поведение». Флитвик вчера будто стал настолько же справедлив, насколько справедлив Снейп. В гостиной Гарри быстро настрочил список нужных ингредиентов для настойки растопырника и отдал его Гермионе вместе с деньгами. Может, в Хогсмид не попадёт, но нужное получит хоть так. Но зельем он займётся хоть бы в понедельник. Вряд ли подсобку Флитвика можно разобрать за несколько часов, раз он выделил на неё целых два дня. Около десятка часов рядом с Мариэттой. Выходные не могли стать хуже. Так он думал. Думал до тех пор, пока из потока сов за завтраком на стол не упала газета, свёрнутая именно так, чтобы было чётко видно, чья фотография располагалась на первой полосе. Когда Гарри её увидел, то мгновенно осознал, что проблемы только начинаются. Гермиона сорвала жгут, развернула газету, метнула взгляд в низ статьи и тихо простонала: — Это Рита Скитер… Гарри вырвал у неё из рук газету и повернул к себе. Под громким черным заголовком ему с фотографии в пуффендуйской мантии улыбался Седрик и махал рукой. Встреча с прессой после объявления участников Турнира. Мелкая дрожь пробрала Гарри, газета в его руках заходила ходуном. Со всех сторон раздались вздохи. Он огляделся. Газеты сыпались на столы, как дождь, будто «Ежедневный Пророк» решил раздать этот выпуск всем, даже тем, кто не заказывал рассылку. За соседним столом Гарри увидел, как эту газету разворачивает Чжоу и как её глаза в ужасе распахиваются ещё сильнее. Гарри отвернулся и наконец вчитался в заголовок. «СЕДРИК ДИГГОРИ: ТОТ ЛИ ХРАБРЫЙ И ДОСТОЙНЫЙ ЧЕМПИОН ХОГВАРТСА ИЛИ ЗАСЛУЖИВШИЙ СВОЮ УЧАСТЬ?». Очередная мелкая истерика прошибла Гарри, когда он закончил читать статью; внутри всё сжалось от ненависти, лёгкие будто сдавило прессом. Он судорожно вдохнул и поднял взгляд на друзей. Рон глядел уже на свою газету, Гермиона достала третью. Оба смотрели на статью как на что-то тёмное и ужасное, приносящее беды и служившее проклятием одновременно. — Идём, — хрипло сказал Гарри, резко вставая и сворачивая газету, как рядом вдруг упал ещё один конверт с его именем. Не думая, он сунул его в карман и побежал к выходу из Зала. В коридоре он услышал резвые шаги друзей за спиной и только ускорился. Седрик сидел в гостиной и даже не подозревал о том, что по всей Великобритании чумой разносилась статья Риты Скитер. Надо было догадаться: от неё хорошего не жди. Полная Дама с подозрением пустила взбежавших по лестнице гриффиндорцев, и крикнула им что-то типа: «Что произошло?» — но её оставили без ответа. Гарри шарахнул газетой по столу и уставился на Седрика. Перед глазами всё плыло от ярости. — Т-т-ты должен знать, — прохрипел он, обессилено опускаясь за стол. Седрик глядел на него с непониманием, но паникой. — С тобой всё хорошо? — спросил он, и Гарри захотелось засмеяться от этого. — Это неважно, — он помотал головой и сжал руки в кулаки. — Важно вот это, — он толкнул газету к Седрику. Пока тот её подтягивал к себе, рядом в мёртвом молчании, как на похоронах, расселись Рон с Гермионой. Рон уже скомкал газету в руках — то ли специально, то ли нет. Гермиона часто-часто моргала, пытаясь прогнать подступившие слёзы. Седрик медленно открыл первую полосу и остолбенел. Его взгляд замер сначала на своей фотографии, затем несколько раз прошёлся по заголовку, затем опустился ниже, к самой статье. В один момент Гарри понял, что в гостиной никого, кроме них. Как же вовремя. Чем дольше Седрик читал, тем труднее бушующие внутри эмоции поддавались и только сильнее рвались наружу. Гарри сжимал и разжимал кулаки, дай ему что угодно в руки — и это будет сломано. Наверное, поэтому Гермиона сунула ему газету, которую он мгновенно начал мять, не отрывая взгляда от Седрика. А у Седрика стекленел взгляд. Стекленел так, что начал казаться безжизненным. И его пальцы стискивали газету, сминая лишь сильнее, и Гарри уже сомневался, что там можно что-то прочитать. В один момент газета просто разорвалась прямо в руках Седрика, хотя в ней было около десяти листов. — Зачем? — тихо спросил он, не поднимая взгляда от обрывков бумаги у себя в руках. — Седрик, это Рита Скитер, ты же помнишь, она всегда была… такой! — выпалила на одном дыхании Гермиона, а Гарри глядел в лицо Седрика и пытался там углядеть хоть что-то помимо боли. А Гермиона продолжала тараторить. — Все ведь знают, что это ложь, Седрик… — Гермиона, не в этом дело, — прервал её он, поднимая голову. Гарри сглотнул, увидев в его глазах ничего, пустоту. — Не в этом, — он стремительно смял обрывки в один большой ком, и друзей обдало потоком ветра. Обернувшись, Гарри наблюдал за тем, как Седрик бросает бумагу в огонь и замирает. Гермиона ещё хотела что-то сказать, но Гарри сжал её плечо и встал. Подойдя к Седрику, он бросил в камин и свой комок. Он тут же вспыхнул, поглощая фотографию и заголовок статьи. Седрик шумно вдохнул и едва слышно сказал: — Зачем такое делать? — Популярность, заработок, — так же тихо ответил ему Гарри и метнул в него взгляд. По лицу Седрика было видно, что он и так знал ответ, но будто надеялся услышать причину получше. Но причины получше не было.***
Казалось, буквально все в школе галдели о новости. Шагающий на отработку у Флитвика Гарри то и дело дёргался. После того, как кончился завтрак, в гостиную все хлынули бурным потоком, при этом, конечно же, обсуждая газету. Уходя, Гарри видел, как Седрик забился в тёмный угол и будто старался абстрагироваться ото всех голосов разом. Гермиона сказала, что она может сделать так, чтобы он не слышал ничего, кроме сердцебиений, но он отказался. В присланном письме от МакГонагалл сообщалось, что Гарри должен быть у Флитвика ровно в одиннадцать. Пришёл он туда за пять минут до. — Вы вовремя, — сказал ему Флитвик, спрыгивая на пол и взмахивая палочкой. В дальней стене класса вдруг отворилась дверь, которой, вроде как, там не было, а с полок взмыли два тома. Гарри поплёлся за Флитвиком, думая о том, что он просто обязан разобрать всю подсобку за сегодня. Статья Скитер вышла совсем некстати. — В этой книге то, что надо сохранить, в этой то, от чего надо избавиться, но если вы нашли больше одного экземпляра, то смело избавляйтесь от всех, кроме одного, — тем временем говорил профессор, зайдя в подсобку и зажигая с помощью магии небольшую лампу под потолком. — Можете приступать, Мариэтта скоро придёт. Проявившаяся в свету подсобка вызвала у Гарри полный безнадёжности вздох. Она была мало того, что огромна, так ещё в потолки упирались шкафы, забитые всевозможными вещами: откроешь дверцу — и наружу тут же хлынет целая волна. И это, не считая раздражающего дребезжания, которого не было слышно, пока Гарри не переступил порог. Будто в стенах жили пчёлы. — И куда складывать нужное и ненужное? — тихо спросил он, подходя к первому шкафу и вглядываясь в пыльное стекло. Какие-то шкатулки, непонятные тонкие предметы, похожие на маленькие трости для ходьбы, камни, выглядящие далеко не как драгоценные, карманные часы круглые, часы квадратные, часы овальные и даже в форме звёзд, медальоны, большие и маленькие, даже ракушка затерялась. Гарри неуверенно покосился в сторону толстого тома. — Вот сюда! — Флитвик ещё раз взмахнул палочкой, и около двери появились две огромные коробки. Гарри посмотрел на них, затем на забитые шкафы, затем снова на них. Флитвик рассмеялся. — Можете пользоваться магией, молодой человек, и создать новые, если вам потребуется, — он улыбнулся как-то снисходительно и вышел из подсобки, закрыв дверь. Гарри тяжело вздохнул и распахнул первую книгу, в которой были те артефакты, которые надо было выкинуть. Пролистав и не найдя ничего знакомого, Гарри подошёл к шкафу и дёрнул дверцу на себя. И чудом избежал погребения заживо под непонятными магическими артефактами, отпрыгнув в сторону. Однако всё равно что-то тяжёлое упало ему на ногу, и Гарри зашипел. Прошла минута, а у него уже начинался нервный тик. Сев перед грудой из магического барахла, он оглядел её и начал листать книгу. Благо были рисунки. Гарри выудил за цепочку те самые часы-звезду и оглядел их. Часы как часы. Глянув в книгу, Гарри пробежался по строчкам взглядом и ткнул на обратной стороне часов в какую-то незаметную кнопочку. Комнату мгновенно затопило светом. Гарри отбросил от себя часы, будто обжёгшись, и они упали циферблатом вверх. Подняв взгляд, Гарри охнул. На потолке, как в кинотеатре, возникла звёздная карта, и даже свет лампы не мешал ей. Вскоре эти часы лежали в коробке «сохранения». Туда же отправились и овальные, и круглые, а вот квадратные полетели в другую коробку. Потому что они отказывались показывать что-то, кроме времени. Гарри просидел так незнамо сколько, но груда будто не уменьшилась, а обе коробки наполнились почти наполовину. Вытащив очередную непонятную штуку, Гарри вскочил на ноги и достал палочку. Пролистав книгу, он направил палочку вглубь подсобки и выкрикнул: — Акцио, омнинокль! Сначала ничего не произошло. А затем раздалось какое-то дребезжание, шкафы затряслись, как будто их лихорадило, и Гарри запоздало подумал, что, наверное, надо было их сначала открыть. А затем дверцы распахнулись, и в воздух взмыло с десятка два магических биноклей. На секунду они застыли, а потом ринулись на Гарри, как стая хищных птиц. Гарри взмахнул палочкой и завопил: — Протего! Бинокли врезали в магический щит и скопом рухнули на пол, прямо в груду других вещей. Гарри застыл, в ужасе глядя на разруху в подсобке. Будто произошёл обвал: весь пол был усыпан непонятными предметами, которые теперь звенели в несколько раз сильнее. — Что ты наделал?! — от крика он вздрогнул и обернулся. Мариэтта стояла в дверях и злобно оглядывала пол, на котором и шагу ступить нельзя было, не наступив на что-то. — Как ты вообще до такого додумался?! — Хотел как лучше, — уязвлённо ответил Гарри и спрятал палочку от греха подальше. — Так и знала, что надо было приходить раньше, ты же не можешь без проблем! — Мариэтта закрыла дверь. Странно, что Флитвик не прибежал на весь грохот. — Ну и пришла бы раньше, — огрызнулся Гарри, складывая руки на груди. Мариэтта, присевшая около книги, заваленной омниноклями, фыркнула и кинула: — Я бы не бросила Чжоу даже будь ты спасителем мира три раза, — она недовольно взяла один омнинокль. — Какая коробка на нужное? — Что-то с Чжоу? — вмиг похолодел Гарри. Запоздало в его голову ворвалась мысль, что не только он мог бурно отреагировать на статью, но его мысли так сильно сосредоточились на Седрике, что он вообще забыл обо всём. — Не твоего ума дело, — Мариэтта встала и наградила его неприязненным взглядом. — Повторю: какая коробка для нужного? — Правая, — вздохнул Гарри, тоже приседая и начиная собирать в охапку остальные, уже ненужные омнинокли. Они со стуком упали в левую коробку. Гарри нахмурился, достал один и постучал по нему палочкой. — Ты только понял, что они под защитным заклинанием? — язвительно спросила Мариэтта, и Гарри зарделся от вновь подкатившего гнева. Он метнул омнинокль обратно в коробку, взял книгу, где были указаны ненужные артефакты, и принялся разгребать пол от завала предметами. Работа шла медленно и очень тихо. Но спустя примерно полчаса раздалось: — Нет-нет-нет! — Мариэтта вытащила из правой коробки два одинаковых железных шара и потрясла ими. — Тут должен быть только один! — Да что ты говоришь? — буркнул Гарри, тоже вставая. — А я думал, надо по два одинаковых экземпляра туда класть! — Очень остроумно, — Мариэтта сморщила острый нос и кинула один из шаров в левую коробку. — И сколько там «по два экземпляра»? — А я знаю? — развёл руками Гарри и пнул ногой первую подвернувшуюся неизвестную штуку, похожую чем-то на монету, но больше раз так в двадцать. — Мы же в молчанку играем! — Вот только не надо обвинять меня! — взвилась Мариэтта. — Я планировала закончить всё побыстрее, а ты тут устроил такую разруху, что тошно! — Прости, что пытался придумать хоть что-то, чтобы ускорить процесс! — Гарри отвернулся и снова склонился над грудой вещей, но затем выпрямился и снова пнул огромную монету. — Нет, так не пойдёт. Мы тут засядем не на два дня, а на месяц! Он поджал губы и обвёл мрачным взглядом захламленную подсобку. И с чего Флитвику вообще собирать всех вещей по несколько штук? Это такое извращённое хобби или у него память начала сдавать? Гарри тряхнул головой. Надо выбираться отсюда как можно скорее. — Погоди, — вдруг прервала его мысли Мариэтта. Он недовольно повернул к ней голову, но на её лице не было привычной раздражённости. Она задумчиво щурилась в сторону левой коробки. — Что? — не выдержал Гарри её таинственного молчания. — Сколько омниноклей ты приманил за раз? — вскинула бровь Мариэтта. Гарри удивлённо на неё воззрился и пожал плечами. — Двадцать, наверное. — Это как-то слишком уж много, — недоверчиво фыркнула она, и Гарри едва удержался от того, чтобы не запустить ей заклинанием в лицо. — А что ты предлагаешь? — сквозь зубы процедил он. Мариэтта повела плечами и как-то нехотя сказала: — Мы можем приманивать предметы и сразу отправлять их в нужную коробку. Вроде того. — Я смог остановить летящие на меня омнинокли только с помощью защитного заклинания, — медленно проговорил Гарри. Мариэтта вздохнула с таким видом, будто учла даже это. Она слегка толкнула его в сторону, достала палочку и провела ею по полу. Артефакты задребезжали и начали отъезжать, освобождая немного места. — Так, становишься сюда, — сказала Мариэтта, топнув в очищенном месте ногой. — Приманиваешь, потом колдуешь защитное, они падают, мы их собираем и всё готово. Гарри несколько секунд смотрел на неё, затем встал на место, глянул в открытую книгу заклинаний и крикнул: — Акцио, бесконечные песочные часы! Теперь шкафы не дрожали — дрожал пол. Из груд резко взмыли в воздух около десятка песочных часов и почти тут же стрелами устремились к Гарри. Он ещё раз взмахнул палочкой, выкрикнув уже другое заклинание. Артефакты врезались в прослойку магии и рухнули на пол, раскатившись кто куда. — Неплохо, — Мариэтта фыркнула. — Только их что-то маловато. — Может, их было всего десять, — тут же огрызнулся Гарри, присаживаясь и вручную собирая часы. Одни отправились в правую коробку, остальные в левую. И всё же не хватало кое-чего. Гарри подумал и сделал глубокий вдох, сосредотачиваясь. Седрик говорил, что исчезновение предметов, по сути, похоже на их создание. Только всё в обратную сторону. Чтобы заставить предмет исчезнуть, надо представить его как можно чётче, а затем заставить его медленно пропасть. Но сейчас Гарри не нужно было заставлять что-то исчезать. Он закрыл глаза, взмахнул палочкой и… — Что ты творишь? — он резко распахнул глаза и сделал ещё один глубокий вдох, но теперь для того, чтобы не применить исчезающее заклинание на Мариэтте. — Не хочу ползать на карачках каждый раз и собирать с пола все предметы, — холодно сказал он. — Не мешай. Он не Флитвик и не МакГонагалл, которые умеют делать из воздуха вещи по щелчку пальцев. Они делают это как дышат, а вот ему, пятикурснику, надо сосредотачиваться, и всякие светло-рыжие когтевранки не способствуют этому. — Ты действительно сможешь хоть что-то трансфигурировать? Какое заклинание Гермиона использовала на Малфое и его шайке, когда они орали гадости с трибун? Силенцио, вроде. — Ты можешь помолчать хотя бы секунду? — Гарри даже глаз не открыл, только руки опустил. Мариэтта издала смешок и ответила: — Молчу-молчу. Гарри решил больше не церемониться. Заученное на уроках движение, правильное произношение заклинания и воображаемое появление коробки из пустоты. Он открыл глаза и довольно скрестил руки на груди. На полу перед ним стояла небольшая, раза в три меньше, чем у Флитвика, коробка. — Маленькая, — прокомментировала Мариэтта, и Гарри впервые задумался о том, что Малфой не такой уж и плохой. Хотя нет, Амбридж всё же хуже. — Достаточная, — вздохнул Гарри и без предупреждения сколдовал манящие чары. К нему со всей подсобки полетели небольшие, будто сделанные для домовых эльфов, серебряные посохи. Всё же некоторые из них в коробку не попали, но всё лучше, чем собирать их все. Пнув полную коробку стоящей в сторону Мариэтте, он создал ещё одну. — Делай хоть что-то, — бросил он, снова начав приманивать к себе очередные артефакты. Мариэтта что-то пробурчала себе под нос, взяла коробку и высыпала из неё все посохи в левую, а один закинула направо. Так они проработали до тех пор, пока Гарри не начал валиться с ног от усталости. В какой-то момент он тяжело вздохнул и остановился. Мариэтта открыла было рот, но захлопнула его и достала палочку. Вскоре в подсобке появились два небольших табурета по разные стороны от центра. Гарри сел на один из них и вытер пот со лба. — Почему ты убежал с завтрака? — вопрос Мариэтты прорезал тишину. Гарри поднял на неё тяжелый взгляд и повёл плечом, промолчав. Мариэтта закатила глаза и уточнила. — Хотя бы кивни, если это из-за статьи. Он кивнул. — Ты ведь не виноват в смерти Седрика? — Мариэтта смотрела на него непроницаемым взглядом, но в её глазах всё равно угадывалась нотка неприязни. Гарри застыл от её вопроса и сжал палочку. — Я предложил ему коснуться кубка вдвоём, — наконец ответил он, поднимая голову и глядя на девушку. — Отправься я в ту ловушку один, то Седрик бы выжил. Так что это из-за меня всё случилось. — И его просто убили? Увидели и убили? — Мариэтта поморщилась, когда Гарри кивнул. Она опустила плечи и тяжело вздохнула. — Чжоу, — она замялась, подняла глаза к потолку, подбирая слова, и всё же продолжила. — Чжоу хочет верить, что он боролся тогда. Она весь июль только жила этой мыслью, а потом появилась эта новость, что могилу Седрика вскрыли и его тело выкрали, а затем ты начал нести чушь, что его воскресили, потому что какая-то там тёмная магия и… Она замолчала, начав пальцами крутить прядь волос. Гарри на её слова только слабо хмыкнул, откидываясь назад и упираясь спиной в холодную стену. — Ты серьёзно в это веришь? — вдруг спросила Мариэтта так, будто ждала от него отрицательного ответа. Надеялась, что он «вменяем»? — Больше, чем хотелось бы, — сказал Гарри. — Но я не хочу, чтобы Чжоу верила в то, что Седрик здесь. — Из-за этой статьи Скитер, — на фамилии журналистки Мариэтта сморщила нос, словно почуяла неприятный запах, — у Чжоу случилась истерика. Она в Больничном крыле. Сердце Гарри ухнуло куда-то в живот ледяным камнем. Чем он занимался всю эту неделю, что в итоге допустил подобное? Гарри зажмурился и тряхнул головой. Ей ведь хуже. Надо что-то с этим делать, иначе ничем хорошим это не закончится. И мозг услужливо подсказывал ему вариант, который ему очень, очень не нравился. — К ней можно… — Не сегодня, — не дала ему закончить Мариэтта. — Давай закончим и пойдём есть. Ещё через час в подсобке стало в разы меньше предметов. Разве что коробки Флитвика уже ломились и грозились порваться в любой миг, а небольшие коробки Гарри и вовсе износились. Когда у одной из них прорвалось днище и на пол высыпались шарики, зазвеневшие от такого грубого отношения, как три будильника, Мариэтта наложила на них глушащее заклинание и сама создала новую коробку, избавившись от старой. Тут дверь открылась и внутрь зашёл Флитвик. Он удивлённо оглядел значительно опустевшую подсобку, взглянул на трещавшие по швам коробки, на вновь вспотевшего Гарри и на Мариэтту, держащую новую коробку, и сказал: — Я думаю, на этом ваша отработка может быть закончена, если вы мне расскажете, что вы сделали. И они рассказали. Точнее, рассказала Мариэтта, потому что Гарри снова сел на свой табурет и попытался прийти в себя. Впервые он так часто использовал магию. — Мистеру Поттеру стоит отдохнуть, — улыбнулся Флитвик, когда Мариэтта закончила. — Идите на обед. Из кабинета Гарри вышел опустошённым. Хотелось съесть целую плитку шоколада, как после нападения дементоров. Небось помогает и в таких случаях. — С тобой что-то не в порядке, — Мариэтта тоже вышла из кабинета и нагнала его. Гарри скептично взглянул на неё, затем на себя и сказал: — Да что ты говоришь, а я не заметил. — Ладно, отстану от тебя, только ответь на вопрос один, — Мариэтта остановила его, бесцеремонно схватив за плечо. У Гарри даже сил особо не было, чтобы сопротивляться, потому он безнадёжно кивнул. — Давай свой вопрос. — Ты правда считаешь Чжоу другом? Не думаешь о ней всё время? Не готов бежать к ней по любой причине? — на одном дыхании выдала Мариэтта и уставилась на Гарри таким взглядом, будто если он ответит «Нет», то объявит его врагом своей семьи и начнёт мстить. За что мстить — непонятно, но именно такое сложилось впечатление у Гарри. — Это, вроде, три вопроса, — поморщился он, всё же стряхивая руку девушки с плеча. — А суть одна, — парировала Мариэтта, и Гарри тяжело вздохнул, задумавшись. Однако почему-то ответ в его голове всплыл сам собой. Он согласился помогать Чжоу, потому что ему надо было отвести подозрения и как-то разубедить её. Не вышло, и всё привело к тому, что она сейчас лежит в Больничном крыле. Но за прошедшую неделю он смог уяснить одну простую истину: Чжоу любит Седрика и это никак не обсуждается. И смирение с этим фактом не дало ничего. Ни какой-то там боли, ни разочарования, ни злости. — Она друг, — ответил Гарри честно и пожал плечами. — Кажется, она перестала мне нравиться в том самом смысле. — И ты не… — Нет, я не думаю о ней постоянно и не готов к ней сорваться прямо сейчас. Навещу её завтра, — Гарри ощутил странную горечь, разлившуюся в груди. Снова вина пришла. — Допустим, — Мариэтта кивнула, отступила на шаг и развернулась, напоследок бросив. — Надеюсь, больше не будем отрабатывать вместе. — Взаимно, — уже в спину сказал ей Гарри и устало поплёлся к Залу. Внутри было мало народу; похоже, некоторые ещё не вернулись с утренней прогулки в Хогсмид. Но, естественно, среди ушедших не было Малфоя. Именно поэтому он сидел за столом Слизерина и хвастался какой-то вещью перед друзьями. Тут его взгляд метнулся в сторону входа, где был Гарри, и Малфой крикнул: — Эй, нашего Избранного снова кошмары мучают? — и он загоготал, будто только что достиг вершины комедии. Гарри с секунду смотрел на него и направился к своему столу. Нет, Мариэтта определённо лучше.***
Из Хогсмида Гермиона и Рон вернулись через два часа после обеда. Как оказалось, с собой они утащили и Седрика. То ли хотели, чтобы он, наконец, побывал за пределами Хогвартса и не в лесу, то ли не решились оставлять его одного. В общем, Гарри обшарил сначала библиотеку, затем гостиную, а только потом догадался достать Карту Мародёров, но друзья как раз тогда и вернулись. Встречал он их на входе, накинув тёплую мантию. — Тебя отпустили? — округлил глаза Рон, и Гарри быстро закивал, оглядывая друзей. — Где Седрик? — спросил он, когда не приметил знакомого тельца летучей мыши. Гермиона понимающе улыбнулась и открыла сумку. Гарри протянул руки, и на его ладони перебрался Седрик. Уши у него были прижаты к голове. — Пойдём, — тихо сказал Гарри. — Надо поговорить. — Мы, кстати, купили всё для зелья, ну так, если тебе это ещё нужно, — съязвил Рон и охнул, когда Гермиона ткнула его в бок. — Что? — Помолчи, — попросила она, а Гарри кивнул и сказал: — Да, спасибо за это. Правда. Рон слегка стушевался, но всё равно фыркнул. В гостиной начали собираться ученики, и гул неприятной волной из раза в раз проходился по всей комнате. Гарри стянул тёплую мантию и сел за дальний стол, на который Гермиона почти тут же наложила заклинание. Она и Рон были все немного раскрасневшиеся после прогулки по осеннему Хогсмиду. — Ты как? — спросил Гарри, когда четвёртый стул занял Седрик. — Получше, — он слабо улыбнулся, но в этой улыбке всё равно было что-то не то, неправильное, насильное. Гарри тяжело вздохнул и сказал: — У Чжоу случилась истерика из-за статьи, она в Больничном крыле. Повисла гробовая тишина. Гарри пялился на поверхность стола, словно желая просверлить в ней дыру. Вдруг на его плечо легла холодная, но широкая рука. — Ты не виноват, — сказал Седрик, когда Гарри поднял голову. — Да не в этом дело! — Гарри тряхнул головой и протяжно вдохнул. — Просто… с этим надо что-то сделать. — Например? — спросил Рон. — Пойдём и скажем ей, чтобы просто забыла? Очень смешно. — Рон, — с упрёком повернулась к нему Гермиона, но он взвился: — Что «Рон»? Ну что «Рон»? У вас есть хоть какие-нибудь идеи, как решить эту проблему? Мы же не можем ей стереть память или типа того, — начал распаляться всё сильнее и сильнее, но Гарри его уже не слушал. Он глядел на Седрика и пытался понять, можно ли вообще попытаться предложить ту идею, которая возникла у него на отработке. Ту идею, которая ему по непонятной причине не нравилась. В последнее время было столько непонятного, что он уже начинал путаться. Из-за чего, почему, как — всё сводилось к тому, что это просто есть и от этого никуда не деться. Засело в голове и не отпускает. И эта самая идея ему не нравится просто «потому». Но он ведь должен её предложить. Обязан. Скорее всего, не он один об этом думает. Чжоу плохо до такой степени, что её до срыва довела статья в газете. Он должен что-то сделать. Ведь так поступают «хорошие люди». Даже если это значит, что Седрик может уйти. Не навсегда, но уйти. Он же любит Чжоу. Она любит его. Какое Гарри вообще имеет право мешать им? — Хватит! — Седрик резко встал из-за стола. Гарри моргнул и непонимающим взглядом обвёл друзей. Гермиона и Рон обменивались такими злыми взглядами, будто были врагами с самого рождения. Седрик смотрел на них, сощурившись, с несвойственным ему раздражением. — Вам надо успокоиться, — медленно сказал он. — Отличная идея, — бросил Рон, вставая из-за стола и сразу же вышагивая за линию заклинания и топая в сторону спален. Гермиона сжала кулаки, и Гарри с ужасом увидел слёзы в её глазах. — Да, отличная идея, — тихо сказала она, тоже вставая и уходя к камину. Сев в кресло, она быстро утёрла выступившие слёзы и слабо улыбнулась прыгнувшему ей на колени Живоглоту. Седрик медленно опустился обратно на стул и провёл рукой по лицу, словно стараясь стереть злость. Гарри было встал, чтобы подойти к подруге и попытаться успокоить, как его остановили: — Им нужно побыть с самими собой, — сказал Седрик, тяжело вздыхая. — Если это затянется, тогда надо говорить. — Хорошо, — тихо сказал Гарри. — Ты навещал Чжоу? — спросил Седрик и вскинул брови, когда Гарри дёрнулся, как от удара. — Мариэтта сказала, что лучше это сделать завтра, — ответил он, встряхнувшись и поднимая взгляд, а затем добавляя. — Я не понимаю, что с ней происходит. Седрик долго смотрел на него, прежде чем ответить: — Смерть близких тяжело принимать. Гарри будто обухом по голове ударили. Мысли в его голове так резко двинулись с места, что в ушах зазвенело. Пришло простое осознание: он никогда никого не терял. Это случилось однажды, но тот, которого он потерял, потом объявился спустя несколько дней. Смирение со смертью близкого человека — что это такое? Да, он потерял родителей, но ему тогда был всего год, а затем он десять лет знал о них ровным счётом ничего. Чжоу же любила Седрика, а потом резко и внезапно потеряла. Каково это? По коже Гарри пробежал неприятный мороз. Стало жутко, страшно, отвратительно. Он обернулся на Гермиону, чесавшую Живоглота и смотрящую в огонь, а затем быстро повернулся к Седрику и выдавил: — Ты знаешь, каково это? — Нет, — Седрик поджал губы и сложил руки на столе. Немного помолчав, он проговорил и сделал это так, словно был вообще не здесь, а очень далеко. — На моих первых Рождественских каникулах я узнал, что мой дедушка, которого я не так часто видел, умер, — уголок его губ дёрнулся, будто Седрик решил скрыть мрачность слов за улыбкой, но затем передумал. — Мама много плакала, листала старые альбомы, смотрела фотографии. Потом уехала на пару дней, папа тогда сказал, что у неё появились какие-то срочные дела. Это позже я узнал, что она была на похоронах. Вернулась она уставшей и расстроенной, а я не понимал почему. Это длилось месяц, может, больше, а потом всё медленно начало возвращаться в норму, — Седрик замолчал и откинулся на спинку стула. — И хоть всё усугубилось, но я уверен, что всё будет в порядке. В первую встречу с миссис Диггори Гарри подумал, что она чем-то похожа на миссис Уизли. После он понял чем — любовью к своему ребёнку. И когда Седрик рассказал эту небольшую историю, Гарри стало страшно. Что испытывают родители, когда теряют детей? Ответ всплыл сам собой, воспоминанием из дома Диггори. Гарри закрыл глаза, испытывая такую жгучую вину за то, что не хочет даже предлагать выход из ситуации Чжоу. — Гарри, — он вскинул голову, оторвавшись от мрачных мыслей. Седрик смотрел на него, чуть улыбаясь, а затем положил руку на его плечо и сказал. — Не переживай из-за того, что я сказал. Мои родители сильные, они справятся. А в его глазах была надежда, а не уверенность. Будь так, как он говорит, то сейчас бы его тут не было. Он остался бы там, с родителями. «Мама сказала, что хорошо, что я умер хорошим волшебником, а не стал каким-то монстром» — эти его слова будто кто-то выжег в памяти Гарри. Вот причина. Седрик не боится, что его прогонят, потому что с ним никогда бы так не поступили. — Чжоу не сильная, — медленно сказал Гарри, Седрик немного нахмурился, а затем замер, когда Гарри закончил. — Мы можем рассказать ей про тебя. Чтобы всё было хорошо у всех. Глаза Седрика медленно расширились, Гарри слабо улыбнулся, но получилось как-то слишком вымученно. После сказанных им слов всё внутри завопило в протесте, но было поздно. Он сказал, слова не забрать, не стереть память Седрику. — Нет. Он моргнул. Седрик отстранился, качая головой. — Это опасно. И для неё тоже, — он снова покачал головой, словно не мог понять, как это вообще смог придумать Гарри. — Я знаю, что она сможет оправиться, просто слишком много всего навалилось. А тот испытал странное чувство. Смесь из резкого и дикого облегчения и очередного чувства вины. Второе победило, и он твёрдо сказал то, что говорил Мариэтте: — Чжоу мне друг. И я пытаюсь помочь, а ты снова хочешь сказать, что навсегда останешься вампиром, потому тебе надо прятаться и не доверять никому, кроме меня, Рона и Гермионы, и ты правда считаешь, что это правильно? — вместо пары слов его прорвало на целую тираду, конец которой он говорил уже со злостью то ли на Седрика, то ли на бессильного себя. — Так же нельзя, надо же, ну, двигаться вперёд, а не стоять на одном месте! Даже если я не смогу тебя исцелить, то можно найти другие пути… Он замолчал, когда снова посмотрел на Седрика. Тот склонил голову вбок и горько улыбался. И Гарри опустил руки, не в силах больше ещё что-либо говорить. В черных глазах Седрика сверкал ответ: надежда есть, но примириться со своим состоянием он никогда не сможет. Потому что он был волшебником каждую секунду своей жизни до того злополучного финала Турнира. — Чжоу тоже надо двигаться дальше, — сказал Седрик. — В чём я уверен, так это в том, что с ней всё будет хорошо. — Я бы не сказал, — мотнул головой Гарри. Значит, завтра надо идти к Чжоу и исправлять всё своими силами. Седрик слегка усмехнулся, и на душе у Гарри стало немного лучше, посветлее. — Значит, Чжоу — друг? — вдруг спросил Седрик, не убирая улыбки. Гарри кивнул: — Задумался об этом только сегодня и понял, что да. Она хорошая, но… Он запнулся от зашевелившихся в его голове мыслях. «Не думаешь о ней всё время? Не готов бежать к ней по любой причине?» — язвительным голосом Мариэтты зазвучали в его ушах её слова. Мысль перескочила дальше, медленно подводя простой, очевидный до глупости, но при этом неожиданный и страшный. Гарри выдохнул от осознания. — Но? — в реальность его вернул Седрик. Гарри спохватился, выдавил улыбку и быстро закончил: — Но к ней у меня нет каких-то чувств. Он испытывал к ней симпатию в прошлом году, в начале и середине этого сентября. Это было что-то, что вспыхивало тогда, когда он её видел. Она милая, хорошая, умная и так далее. И за всем этим он не замечал того, что преследовало его с самого лета. Того, что было привычным, ясным и воспринимающимся как данное. То, что он испытывал к Чжоу, теперь казалось поверхностным, простым, чуть ли не скучным. Слишком примитивным, похожим на маскировку. И всё это прояснилось в сравнении с тем, что он обнаружил минутой ранее. Чувством, давно поселившимся в нём и раскрывшимся только сейчас. Раскрывшимся пугающей и невозможной истиной, из-за которой Гарри фальшиво зевнул и сказал как можно беспечнее: — Остаёшься тут на ночь? — Да, — Седрик пожал плечами и спросил. — Что-то случилось? Сердце Гарри сдавало его с потрохами, отбивая чечётку о рёбра. — Разволновался, что-то, — Гарри слегка улыбнулся и добавил. — Завтра же надо как-то вразумить Чжоу, — он встал и ещё раз зевнул. — Спокойной ночи. — Спокойной, — принял его отговорку Седрик, тоже чуть улыбаясь. И Гарри максимально спокойно зашагал в сторону спален. Зайдя, он закрыл дверь и как во сне дошёл до своей кровати. Сев на неё, он несколько раз моргнул, пока в его голове всё, что только могло, било тревогу. — Ты чего бледный такой? — спросил у него Рон, сидящий на полу и играющий сам с собой в шахматы. — Нет, ничего! — выпалил Гарри, резко подрываясь и начиная переодеваться в пижаму. — Всё в полнейшем порядке! — Ага, конечно, — закатил глаза Рон. — Ты знаешь, что можешь мне доверять, да? — Могу, — тут же согласился Гарри, — но мне надо сначала самому разобраться и понять, насколько эта проблема огромна. — Как скажешь, — протянул Рон и сгрёб все шахматы с доски. Кажется, ему надоело в одиночку. А Гарри забрался под одеяло и упёрся взглядом в расплывающийся без очков потолок. Затем закрыл глаза и попытался уснуть. Как это вообще произошло? Это же ненормально, неправильно, нечестно, в конце концов. Он должен чувствовать то, что чувствует только к девушке, к такой, как Чжоу, но никак не к парню, другу, Седрику. Гарри открыл глаза и тяжело вздохнул. «Может, просто показалось?» — решил он, но что-то внутри подсказывало ему, что нет. Не показалось.