Убийственное проклятие

Стало так тихо, что Гарри мог услышать, как в гостиной кто-то из первокурсников сжульничал в игре и Гермиона принялась разнимать разгорячённых несправедливостью детей. Спустя какое-то время всё стихло, и теперь Гермиона в лучших традициях старосты отчитывала попытавшихся подраться первокурсников, а Рон всё сидел на своей кровати и тупо моргал. Спустя ещё некоторое время Гарри вообще захотелось всё обратить в шутку, но время уже было упущено, слишком долго они сидели в молчании. Наверное, ещё несколько минут — и можно будет просто сделать вид, что ничего не произошло, как вдруг Рон хлопнул себя по лбу и замер, не отнимая руки от головы. Гарри вздрогнул и непонимающе посмотрел на друга, а тот, наконец, выдал: — Я сначала вообще не понял! — и замолчал, а его уши резко заалели от стыда. Гарри впал в странное апатичное состояние на пару секунд от такого заявления, затем встряхнулся и спросил: — Что? — Слушай, я был уверен, что произошло что-то страшное, типа, тебя снова наказала Амбридж и ты решил это скрыть, или ты узнал какую-то очередную страшную тайну и не знал, делиться ей или нет, — затараторил Рон с такой скоростью, что его слова начали сливаться в один звук, но закончил он спокойнее и с таким диким облегчением в голосе, что Гарри показалось, что на него только что ведро ледяной воды вылили. — А всё дело в… этом! Серьёзно, тебе надо пересмотреть приоритеты, хотя у тебя не так с ними плохо, как у Гермионы, но всё же. Я успел надумать себе Мерлин знает что, пока ты ходил эти два дня как призрак! — Погоди-погоди! — Гарри вскинул руки, прерывая поток речи Рона, и несколько раз озадаченно моргнул, прежде чем почти что по слогам произнести. — Ты не считаешь, что «это» — проблема? Рон перестал улыбаться и озадаченно склонил голову. Его брови сошлись вместе, взгляд посерьёзнел. Гарри вжал голову в плечи от чувства непомерной глупости своего вопроса. Почему вдруг этот вопрос, мучавший его последнее время, резко стал глупым — он не понимал, но Рон смотрел и говорил так, будто вообще не видел ничего странного в заявлении, что его другу нравится парень. — Так, стоп, — Рон закончил свой мыслительный процесс и вернулся в реальность. — То есть это была не наигранная драматичность? Ты серьёзно считаешь это какой-то проблемой? — Конечно! — взорвался Гарри, подскакивая с места и нависая над опешившим Роном. — А, по-твоему, похоже, это нормально? Мне кажется, из нас двоих издеваешься тут только ты! Если ты решил таким образом меня поддержать, то лучше не надо, потому что я вообще не понимаю, как всё привело именно к этому! И я прошу тебя помочь мне с этим справиться или избавиться от этого! Хотя бы как-то! Он протяжно выдохнул и снова опустился на кровать. Вдруг раздался скрип и дверь в комнату открылась. Внутрь просунулась голова Симуса. Он сначала посмотрел на побледневшего от ужаса Гарри, затем на Рона, который продолжал сидеть с широко раскрытыми глазами, и участливо спросил: — Всё в порядке? — Симус, — выдохнул Гарри, а потом махнул рукой, — свали, не сейчас. Симус подозрительно прищурился и скрылся с глаз. Гарри порылся в сумке, достал палочку и бросил запирающим заклинанием в дверь, после чего уставился на Рона. Тот глядел удивлённо и, казалось, вообще не понимал, чем он вызвал подобную реакцию. Вдруг в его взгляде что-то прояснилось. — Ты про Чарли не знаешь? — вскинул он голову. Гарри нахмурился и спросил: — При чем тут Чарли вообще? Рон улыбнулся, но тут же поджал губы, пытаясь скрыть радость. Гарри раздражённо сощурился, и Рон быстро замахал руками: — Не насмехаюсь я над тобой! — он выдохнул и взъерошил волосы. Всё происходящие было странным. Не так должен реагировать человек, который узнал, что его друг «ненормальный». Он должен отнестись со скепсисом, отвращением, в общем, с чем-то негативным, а не как Рон, который даже обрадовался такому. Неужели Гарри был так плох последние дни, что его ненормальность превратилась во что-то положительное? И поэтому Рон не видит в ней ничего плохого? Мысли никак не хотели состыковываться, и Гарри просто тяжело вздохнул, будто пытаясь избавиться от груза. — В общем, у Чарли никогда не было девушки, — сказал Рон, а затем добавил, подумав. — Или парня. Он так называемый «одиночка», по крайней мере, он так сам сказал, когда объявил маме, что от него внуков она не дождётся никогда, — он усмехнулся и пожал плечами.  — Это тут вообще к чему? — Гарри снова начал раздражаться. Рон моргнул и задумался, а потом шумно вздохнул. — В общем, Гарри, — он с видом знатока подошёл к другу и сел рядом с ним. — Это нормально. Не переживай, — и он похлопал его по плечу. — Да как это может быть нормальным? — Гарри стряхнул его руку и гневно повернулся. — Это же болезнь! Так нельзя! — Какая ещё болезнь? — весь уверенный вид Рона пропал, будто его и не было, теперь Рон глядел так, будто Гарри только что сморозил какую-то очередную глупость. — Ты вообще где услышал это? Будь это «болезнью», — он скривился, — то это уже давно начали лечить в Мунго. Но почему-то этого не делают уже, — он вознёс взгляд к потолку и пожал плечами, — очень-очень много лет. Гарри силился сообразить, каким образом он этого не знал, а затем спросил: — И это абсолютно точно нормально? — получив в ответ уверенный кивок, он добавил. — Почему тогда я никогда такого в Хогвартсе или где-то ещё не замечал? — А как много парочек ты знаешь, например, с нашего курса? — вскинул Рон и фыркнул, когда Гарри погрузился в размышления. — Я уверен, если ты спросишь про это у Джинни, она назовёт тебе хотя бы одну. Всё равно с трудом укладывалось в голове всё это у Гарри. Слишком странно, непонятно. Слишком сильное различие между магами и магглами. Тут это нормально, а там тебя заклеймят извращенцем. Гарри содрогнулся об одной мысли, какова будет реакция Дурслей, заяви он про свою «проблему» им. Да его запрут в комнате, вернут решётку на окно и выкинут ключ от замка в канаву — никто не должен видеть их племянника, который, помимо того, что волшебник, так ещё и в парней влюбляется. Ужас и содомия, благо тётя Петунья или дядя Вернон не отличались набожностью. Если бы так, к Гарри пригнали бы экзорциста ещё когда он в начальной школе окрасил волосы учительницы в синий просто находясь неподалёку. — Слушай, — Рон снова похлопал его по плечу, будто пытаясь вернуть в реальность. Гарри повернул голову к нему, и он продолжил. — Всё хорошо. Если тебя это приободрит, то я знаю лишь одну причину, по которой твоя «проблема» была бы действительно проблемой. — Ну и что за причина? — фыркнул Гарри, слегка расслабляясь. Рон хитро ухмыльнулся и насмешливо прошептал: — Если бы ты влюбился в Малфоя. Вот тогда бы я заявил, что у тебя поехала крыша! На секунду Гарри замер, округлив глаза, а затем зажал рот рукой, давясь смехом и мотая головой. — Не-не-не, никогда в жизни! — просипел он между вырывающимися изо рта смешками. — Обойдусь! Но его смех стих так же неожиданно, как и появился. Гарри резко выпрямился и подозрительно покосился на Рона, безмятежно улыбающегося собственной шутке. — Погоди, — Гарри внутренне похолодел от возникшей мысли. — А почему ты так уверен, что это не Малфой? Улыбка у Рона спала так резко, что Гарри вздрогнул. Друг посмотрел на него с диким ужасом и просипел: — Только не говори… — Да не Малфой это! — тут же отмахнулся Гарри, поведя плечами и поморщившись. — Просто откуда такая уверенность? Или ты всегда знал, что я, ну, того… — Откуда ж мне было знать, ты, вроде, не предлагал на Святочный Бал позвать парня, — вскинул бровь Рон и выпрямился. Почесав затылок, он пояснил. — А насчёт уверенности… ты как сказал, что тебе нравится парень, так я подумал и понял, что это Седрик, это же логично, потому что вы… Грохот, с которым Гарри упал с кровати, не дал ему закончить. Рон осёкся и удивлённо взглянул на Гарри, развалившегося на полу и смотрящего на него с ядрёной смесью ужаса и паники. — Это настолько очевидно? — прошептал Гарри, стремительно бледнея. — Это стало очевидно, когда ты сказал, — закатил глаза Рон и подал ему руку. Гарри кое-как вернулся на кровать, потирая ушибленный бок. — Я так понимаю, он об этом ни слухом ни духом. — И лучше, если так и останется, — проговорил разом помрачневший Гарри. Если Рон не начал гнобить его за его симпатию, то Седрик не будет и подавно, но всё же лучше про всё это молчать. И так проблем хватает, а если ещё и Гарри влезет со своими чувствами, то станет совсем дурно. — Как скажешь, — протянул Рон, пожимая плечами. — А Гермиона? — Давай всё, что я тебе рассказал, останется только между нами, — повернулся к нему Гарри. — Пожалуйста. Ему совсем не хотелось думать, как на это может отреагировать Гермиона, выросшая, как и он, в обществе магглов. Она, конечно, не поднимет его на смех или вроде того, но напряжённость точно возникнет. По крайней мере, на неё лучше не вывалить подобное разом. — Это из-за магглов ты так паниковал, верно? — всё же догадался Рон и тяжело вздохнул, когда Гарри кивнул. — Хорошо. Я могила, можешь мне верить. — Я и так это уже сделал, — слабо улыбнулся Гарри, и Рон подбадривающе хлопнул его по спине, после чего протянул вскрытый конверт от Перси. Снова лист был исписан так, что на нём и места свободного не было. Гарри вчитался, а через несколько минут хмуро ходил по комнате из стороны в сторону, пытаясь понять, как быстро Скитер лишится права публикации в «Пророке» и каким образом всё привело ко всему случившемуся.

***

«Дорогой Рон! Надеюсь, у тебя всё хорошо и ты не попадаешь в неприятности, как и Джинни (про Фреда и Джорджа ничего не буду спрашивать, они в любом случае находятся в неприятностях каждый день). Как ты уже мог догадаться, написал я тебе не просто так, а из-за важных вещей, связанных с твоим другом, Гарри Поттером. Если ты помнишь, не далее как три дня назад, утром субботы, была выпущена статья от небезызвестной Риты Скитер. Если ты её читал, то прекрасно понимаешь, о чём я хочу тебе рассказать. Как оказалось, Рита Скитер имеет очень хорошие связи в «Пророке» и раньше её статьи не были настолько шокирующе-неприятными для Министерства, потому ей удалось пропихнуть своё расследование на первую полосу. Тем не менее, информация из этой статьи оказалась слишком непроверенной, но подрывающей доверие к Министерству. Хоть Рита Скитер и пыталась избегать упоминания некромантии, но всё читается между строк. Именно поэтому Ховард Сэвидж был отстранён от расследования дела Седрика Диггори полностью (раньше он участвовал лишь в поиске информации, но никак не в поиске самого тела его племянника). В Министерство за последние три дня прилетело много писем с просьбой проверить Ховарда Сэвиджа на компетентность, а также разузнать, не было ли в его роду некромантов. К сожалению, у всех старых родов они были, именно это и послужило основной причиной к его отстранению, хотя нет никаких доказательств, что Ховард Сэвидж использовал некромантию, тем более что в его доме не было обнаружено ни единой подозрительной книги, как и в доме его сестры, матери Седрика, Амелии* Диггори. Я считаю, что они не причастны к некромантии. Но к чему всё это было: из-за статьи Риты Скитер и поднявшейся шумихи дело Седрика Диггори было снова открыто (хотя его и не закрывали, но им, можно так сказать, занимались недостаточно усердно, до этого дня оно держалось только на Ховарде Сэвидже, который продолжал искать информацию). В связи с этим вскоре мракоборцы окажутся в Хогсмиде и попробуют найти хоть что-то, что может показаться подозрительным. Это касается Гарри Поттера в первую очередь, потому что он последний, кто видел Седрика Диггори живым. Конечно, на приватный разговор вызовут не только его, но и всех, кто был связан с Диггори хотя бы дружбой, так что Гарри не стоит сильно беспокоиться. Ему стоит сказать правду, ведь тогда, возможно, с помощью этой информации получится найти Диггори и разобраться. И, если получится, Фаджу ничего не останется, как признать, что Сам-Знаешь-Кто мог воскреснуть. Передай всю эту информацию своим друзьям и Джинни с близнецами, пусть будут начеку. Вдруг узнают что-то важное. В конце попрошу тебя быть внимательнее, не провоцировать профессора Амбридж и не порочить имя старосты Гриффиндора. Твой брат Перси. P. S. Скажи ещё раз «спасибо» Гермионе от меня за расшифровку».

***

Это письмо Седрик перечитал три раза. И под конец третьего он был готов лететь прямо в издательство «Еженедельного Пророка» и выпрашивать у них адрес Риты Скитер, чтобы затем отправиться к ней и высказать всё, что он думает насчёт её любви лезть в чужие семьи и дела. Она не имела никакого права заявлять непроверенную информацию, тем самым подставляя всю его семью и лишая его дядю прав на участие в расследовании. И чтобы после этого мракоборцы обыскивали два дома в поисках книг по некромантии. Да таких книг у них никогда вообще не было! Он сидел в тёмном углу и хмуро переписывал заклинания из книги, которая очень быстро заканчивалась. Только рядом сидевшая Гермиона не позволяла ему всё бросить и просто сидеть, злясь на всё подряд. Потому что надо всё доделать, иначе его загрызёт вина. Нельзя расслабляться, особенно когда всё обернулось подобным образом. Однако от дела его отвлёк прорезавшийся сквозь общий гул крик. Шёл он со стороны спален мальчиков, и Седрик поднял голову, прислушиваясь. Голос был знакомым, что-то вещал о какой-то ненормальности и проблеме, и неожиданно стих. Похоже, тирада закончилась. Но прошло несколько минут, и теперь выделился неожиданный грохот. Нехорошее предчувствие подсказывало Седрику, что это всё исходит из комнаты Гарри и Рона. — Что такое? — Гермиона оторвала его от подслушивания. — Кажется, у Гарри и Рона что-то происходит, — ответил Седрик. Голос снова поднялся, перебивая общий шум. Это точно был Гарри. — Скорее всего, из-за письма, — вздохнула Гермиона и посмотрела на часы. — Правда, что-то долго они. — Наверное, — пробормотал Седрик и вздрогнул. По лестнице раздались быстрые шаги двух пар ног, и вскоре в гостиную влетели Гарри и Рон. Они, переглянувшись, неспешно направились к столу, но стоило им переступить черту заклинания, как Гарри спросил: — Насколько плохо то, что целый отряд мракоборцев завалится в Хогсмид на расследование? — Если учесть, что Седрик не светился там, то всё не так плохо, — мгновенно отозвалась Гермиона, отвлекаясь от какой-то своей работы, и перевела взгляд на Седрика. — Ты ведь не был там? — Сразу после того, как я выбрался из гроба, я отправил сову Гарри, — он поморщился и тяжело вздохнул. — Но вряд ли меня запомнил продавец в магазине перьев. Он не видел моего лица. — Даже если и запомнил, то это не смогут связать с твоим воскрешением, — помотала головой Гермиона. — Нет ни одной книги по некромантии, где говорится, что воскрешённые могут иметь свою волю и рационально мыслить без приказов. — А вот этого знать мы не можем! — прервал её Рон, садясь. — Вдруг в Министерстве они нашли какие-то книги, где про это что-то есть? — Даже если так, — ответила Гермиона холодно и не глядя в сторону Рона, — то они не смогут выйти на Седрика. Они узнают, что он отправил кому-то письмо, но кому и какой совой — неизвестно. Тем более что это произошло три месяца назад, письма уже не найти. — Я сжёг его ещё в тот день, — тихо вставил Гарри, тоже присаживаясь за стол и вздыхая. Седрик посмотрел на него и чуть улыбнулся. Хотя бы не напоминает сейчас мертвеца. Что же случилось в комнате? Седрик бросил подозрительный взгляд на Рона, ворчавшего себе под нос про обиженность Гермионы. — В общем, Седрика не найти, на нас не выйти, — тем временем заключила Гермиона. — Беспокоиться можно лишь о так называемом «приватном разговоре», но, думаю, там будет не сложно. — Я просто расскажу им, что произошло на кладбище и всё, — пожал плечами Гарри и глянул в сторону Седрика. Тот улыбнулся, и Гарри, вздрогнув, резко отвернулся. Улыбка Седрика померкла, в голове просочилась очень неприятная мысль «Что это только что было?». — И про… — Рон сделал очень выразительные лицо. Гарри твёрдо кивнул: — И про Волдеморта, — от его слов синхронно вздрогнули все, кроме него самого. — Хорошо, — вздохнула Гермиона, убрала пергамент и перо в сумку и встала из-за стола. — Я иду спать, завтра всё же не выходные. И она быстрым шагом двинулась в сторону лестницы. Рон проводил её взглядом, снова буркнул про обиду и тоже направился в спальни, как вдруг остановился, будто врезавшись во что-то, и обернулся. Гарри махнул ему рукой, мол, пусть идёт. Рон как-то странно усмехнулся и уже бодрее направился вон из гостиной. Седрик едва удержался от вопроса «Что происходит?». — Ты в порядке? Он перевёл взгляд на задавшего вопрос Гарри и медленно кивнул. Это хотелось спросить у него же, но вряд ли он получит вразумительный ответ. Скорее всего, Гарри будет говорить как тогда, когда описывал свои чувства как нечто «неправильное, но приятное». Седрик замер. В его голове словно щёлкнуло что-то, запустившее мыслительный процесс. Может, про это шла речь тогда в комнате? Но что это за чувство такое «неправильное, но приятное»? Он неуверенно покосился на Гарри, оглядывающем полупустую гостиную. Что-то неприятное завозилось в груди, как змея какая-то. Хоть Гарри и сидел близко, но было такое ощущение, что он отдаляется. Причём стремительно. Он сидел через стул, смотрел в другую сторону и будто старался избегать встречи взглядами. Седрик поёжился от неожиданного чувства потери. Как произошло подобное, он даже не заметил! Резко и до боли знакомо свело зубы, в животе возникло желание, которое некогда попыталась подавить Гермиона. Хотелось пустить в ход зубы. — Я тоже, пожалуй, пойду спать, — Гарри встал и неуверенно улыбнулся, всего секунду глядя на Седрика, а затем отводя взгляд и шагая в сторону спален. Седрик сжал руки в кулаки и прикрыл глаза, считая до десяти. Когда шаги стихли на лестнице, он достал колбу с кровью и отпил из неё. Но желание не утихло, потому что дело было не в жажде. Седрик тряхнул головой, прогоняя тёмные мыслишки, и вернулся к заклинаниям. Книга закончилась через два часа, когда до рассвета оставалось ещё шесть часов.

***

В среду днём Гарри хотел кричать, и вряд ли бы Миртл оценила его порыв злости. Он просто не понимал, почему его настойка растопырника, которая была идеальна ещё утром, решила испортиться к полудню. Он не передерживал её на огне, он помешал нужное количество раз и всё равно цвет был фиолетовым, прямой противоположностью желтому. — Если из-за твоих зелий засорится труба, то тебя раскроют и я буду не виновата, — прокомментировала Миртл, когда Гарри беспощадно вылил из котла неудавшееся варево прямо в унитаз. — Спасибо за наблюдательность, — буркнул он, накидывая на плечо сумку и выходя из туалета. Но не отошёл он от него и на пару шагов, как его окликнули. И это была не Миртл. — Что ты там делал? — к нему твёрдым шагом направлялся светловолосый парень в мантии с эмблемой Когтеврана и значком старосты. Гарри мысленно простонал. Сразу вспомнилась ситуация, когда его и друзей застукал Перси. Они тоже тогда выходили из этого же самого туалета. — Я, э-э-э, — Гарри попытался придумать адекватную причину, по которой он мог там быть, но, возможно, сказалось его разочарование в неудавшемся зелье, поэтому он не мог ответить ничего вразумительного. А староста Когтеврана, сложив руки на груди, сверлил его взглядом. — Он искал для меня кое-что! — вдруг раздалось совсем рядом. Гарри повернул голову и вскинул брови. По коридору к нему спешила Полумна и махала рукой, а за ней бежала Джинни, всем видом показывающая, что не понимает, что происходит. — Привет, Тони, — улыбнулась старосте Полумна, подбежав ближе. — Я недавно потеряла тут туфли, и Гарри согласился мне помочь их поискать. — В женском туалете? — уточнил блондин, фамилию которого Гарри наконец вспомнил. Голдстейн. — Миртл с Полумной не дружит, а вот с Гарри очень даже, — подхватила Джинни, обезоруживающе улыбаясь. Энтони сощурился, в его взгляде так и сквозило недоверие, но затем он вздохнул и кивнул. — Надеюсь, ваши поиски ничем плохим не закончатся, — сказал он, изучающе посмотрел на Гарри, без былой враждебности, и двинулся дальше по коридору, туда, куда и шёл изначально. Когда он скрылся за поворотом, Джинни шумно выдохнула и подошла к Гарри. — Нет, правда, что ты там делал? — она бросила едва заметный взгляд на его руки, и Гарри фыркнул, открывая сумку и доставая из неё ростки растопырника. — Пробовал настойку сварить, — он спрятал их обратно. — Практикуюсь в варке зелий. — Не лучшее место, — пробормотала Джинни, ничуть не удивлённая его ответом. Похоже, с Миртл не ладила не только Полумна. — Лучше нет, — пожал плечами Гарри. — А вы что тут? Действительно ищите туфли? — О, нет, их уже нашли домовики, — подала голос Полумна и улыбнулась так, словно рядом были эльфы, которым нужны благодарности. — Поэтому всё хорошо, мы просто гуляли. Джинни посмотрела на Гарри так, будто говорила: «Она серьёзно, не смей сомневаться», потому он кивнул, улыбнулся и распрощался. Он двинулся в сторону Зала и вскоре уже сидел за столом рядом с Роном и Гермионой, которые, кажется, до сих пор не разговаривали друг с другом, пока его не было с ними. Подобная холодная война почти не была заметна, если не обращать внимание на тон, с которым они говорили, но всё равно слегка напрягало. И Гарри понятия не имел, как исправить ситуацию. — Я бы хотела с вами сегодня поговорить, — нарушила молчание Гермиона, отодвигая от себя пустую тарелку. Рон поднял на неё хмурый взгляд, но она на него даже не посмотрела. До конца войны дольше, чем предполагалось, и Гарри тяжело вздохнул. — О чём? — спросил он, тоже переставая есть. — Об этом лучше не здесь, — таинственно отозвалась Гермиона, после чего встала и направилась к выходу из Зала. К удивлению не только Гарри, но и Рона, она вдруг остановилась около Дина и похлопала его по плечу, что-то ему сказав. Дин тут же вскочил, схватил сумку и последовал за ней. — Так, не понял, — Рон внезапно осип, будто не говорил целый год. — Это что сейчас было? — Может, они готовят новую диверсию против Амбридж? — предположил Гарри и, повернувшись к Рону, нахмурился. Друг выглядел так, будто сейчас встанет и начнёт крушить всё подряд, как какой-нибудь злодей из комиксов Дадли. — Ты чего? — Ничего! — буркнул он, запихнул в рот огромный кусок мяса и начал остервенело его жевать. Гарри посмотрел на него, издал глубокомысленное «м-м-м» и вернулся к своей еде. После окончания уроков Гермиона ушла куда-то, и потому какой-то серьёзный разговор откладывался на неопределённое время. И Гарри занялся разбором зельеварения, силясь понять, что он делает не так, что каждое его зелье почему-то не хочет быть нормальным и хорошо сваренным, ведь он делает всё правильно. А если не всё, то что именно неправильно. Так, сидя напротив камина, он исписал несколько листов пергамента и перечитал несколько учебников, но не нашел ничего, что хотя бы намекнуло на его ошибку. Он так погрузился в это, что чуть не пролил чернила, когда его за плечо тронули. Обернувшись, он пробормотал: — Привет, Гермиона. Она улыбнулась, оглядела гостиную и спросила: — А где Рон? — Тут где-то, он в шахматы играл, — он тоже огляделся, но среди других гриффиндорцев, которых, почему-то, было мало, не увидел знакомой рыжей шевелюры. Гермиона вздохнула и кивнула в сторону стола. Гарри нехотя свернул пергаменты и закрыл книги. Кое-как, в два захода, перетащив всё это за дальний стол, он устало выдохнул. — Нашёл ошибку? — тихо поинтересовался Седрик, тоже мучавший какой-то учебник. Гарри мотнул головой и поморщился. — Она должна быть, но я совершенно не понимаю где. Всё перечитал, ничего не нашёл, — Гарри без интереса перебрал свои записи и взъерошил себе волосы. Вдруг на его плечо легла холодная рука. И, очевидно, Седрик хотел его подобным жестом подбодрить, но Гарри напрягся так, будто тот его ударить попытался. И, похоже, Седрик ощутил это, потому что слишком поспешно убрал руку. Волна стыда вмиг накрыла Гарри с головой, и он смело повернулся к Седрику и открыл было рот, чтобы оправдаться, как рядом резко отодвинулся стул и на него упал Рон, а рядом с ним села Гермиона. — Итак, — начала она, складывая руки на столе, и Гарри отвёл взгляд от Седрика. Потом, как-нибудь. — Итак, — вздохнул Рон и нарочито внимательно уставился на Гермиону, однако его взгляд задержался на ней не более, чем на несколько секунд. Сама же Гермиона, хмыкнув, выпрямила спину, словно сидела на каком-то невероятно важном заседании, набрала в грудь побольше воздуха и сказала: — Я думаю, нам надо самим заняться обучением защите от тёмной магии. — Самим? — Гарри поднял на неё озадаченный взгляд. — Вроде читать учебники и по ним стараться что-то колдовать? — Не совсем, — помотала головой Гермиона и достала из сумки пергамент, после чего Седрик протянул ей ещё один, и два листа сунули Гарри прямо под нос. Оба они были исписаны аккуратным почерком Седрика. Гермиона продолжила. — Пусть Амбридж говорит что угодно про сдачу экзаменов, наступает опасное время, и ты это знаешь, — она вздохнула и обменялась с Седриком взглядами. — Мы не можем просто зубрить учебники, нам не хватит этого, чтобы бороться против В… Волдеморта. Рон резко втянул носом воздух и в удивлении уставился на побледневшую подругу. Гарри выпучил глаза и тряхнул головой. Ему послышалось, или Гермиона действительно произнесла это имя? — В общем, — слегка подрагивающим голосом снова заговорила Гермиона, — нам нужен учитель, потому что при Амбридж мы не научимся защищать себя. — Учитель? Кто? Люпин? — оправился Рон. — Знаешь ли, вряд ли из этого что-то выйдет. — Не Люпин, — Гермиона поджала губы и на выдохе выпалила. — А Гарри. — Что? — Гарри замер, глядя на подругу, уверенно встретившую его озадаченный взгляд. Затем он посмотрел на не менее опешившего Рона, который вдруг задумался и сказал: — А это мысль. — Так, стоп! — Гарри прервал Гермиону, которая хотела ещё что-то сказать. Сделав глубокий вдох, дабы успокоиться, он откинулся на спинку стула и мотнул головой. — Во-первых, какой из меня учитель? Вы серьёзно думаете, что я могу? Ты лучше меня в заклинаниях! — он бросил на Гермиону выразительный взгляд. — И я уже много раз говорил, что мне просто везло! — теперь он посмотрел на молчавшего Седрика. Тот улыбнулся краешком губ. На душе стало тяжело. Гарри обессиленно вздохнул и взъерошил волосы. — Это не весело, — тихо сказал он и продолжил, когда Рон и Гермиона удивлённо вскинули брови. — Это страшно, бороться с этим. Это нелегко, и этому нельзя научить. Я не понимаю, что вы хотите от меня как от «учителя». Да какой из меня учитель? — Гарри прав, — вдруг сказал Седрик, и Гермиона неожиданно взглянула на него, как на предателя. А он пояснил. — В таких ситуациях, когда ты можешь умереть, очень сложно не то что применить, а даже вспомнить нужное заклинание, — и он улыбнулся с такой болью, что Гарри самому стало больно. По коже побежал мороз, как только в голове всплыла пугающая и потом снившаяся в кошмарах картина: тёмное кладбище и неестественно-зелёный луч магии, ударяющий Седрика прямо в грудь. — Мы понимаем. Возможно, — Гермиона заметно растеряла настрой и стушевалась. Она посмотрела на помрачневшего Рона, и сказала. — Но нам нужно быть готовыми. Нам нужно уметь защитить себя, чтобы… чтобы хотя бы попытаться не умереть в той ситуации, в которой оказались вы, — она поморщилась и опустила взгляд, после чего медленно встала и добавила. — Гарри, пожалуйста, подумай над этим. Нам нужна помощь. Он взглянул на неё и слабо кивнул. В тот же момент ему захотелось встать и уйти из гостиной, даже не в спальни, а куда-то очень далеко. В Запретный Лес, к фестралам, например. Он понимал, что, возможно, действительно может кому-то помочь, но как обучать? Тем заклинаниям, которые он учил к Турниру? Рон ничего не сказал, только ободряюще похлопал его по плечу, когда вставал и уходил к лестнице. Гарри закрыл лицо руками, а затем тихо спросил: — Ты сговорился с Гермионой, что уболтаешь меня на её идею? — Нет, я просто знал, что она хочет предложить, — отозвался Седрик, и Гарри подозрительно взглянул на него. — Честно. — А, вообще, что ты думаешь насчёт этого? — спросил Гарри и смутился, когда Седрик улыбнулся. — Хочешь посоветоваться? — и он задумался. Спустя какое-то время он сказал, уже без намёка на улыбку. — Я не хочу, чтобы то, что случилось со мной, случилось с другими. Ты можешь в этом помочь, потому что ты знаешь, каково это. Но также я понимаю, почему ты можешь отказаться, и я не буду тебя подталкивать к тому или иному решению. Всё, что могу сказать: если тебе понадобится моя помощь, то я помогу. Гарри замер, а затем опустил голову на стол и издал тихий усталый стон. Под конец этого года он точно будет на грани смерти из-за всего происходящего. Шел только второй месяц, а было такое ощущение, что должна быть последняя неделя. Волдеморт, будь он неладен, Амбридж, какие-то инспекторы, статья Скитер, Седрик — всё смешалось в такой дикий коктейль, что пора оборотнем выть. А ещё у него сердце стучало так сильно, что в ушах отдавалось. И чувства, которые до сих пор ему хотелось зарыть глубоко в землю, волной поднялись, затапливая собой всё подряд. Вдруг Гарри стало так всё равно, узнает о них Седрик или нет. И от этой мысли неожиданно полегчало на душе. Что там Рон говорил? Это абсолютно нормально? Ну и отлично, значит, его чувства хоть и не примут, но хотя бы не оттолкнут полностью. Седрик ведь такой чертовски хороший. — С тобой всё в порядке? — Гарри вскинул голову, стараясь отойти от внутреннего откровенного монолога, и усердно закивал. Окликнувший его Седрик неуверенно улыбнулся, убирая руку. Похоже, он хотел его коснуться, но передумал. — Я просто пытался понять, как тебе удаётся быть таким хорошим, — честно ответил Гарри, чисто физически ощущая, что скрывать он ничего не может. Седрик ошарашенно взглянул на него и усмехнулся. — Не такой уж я и хороший, — мотнул он головой и поморщился. Но Гарри улыбнулся и встал, однако замер, вздохнул и спросил: — Почему ты тогда отправил письмо мне, а не Чжоу? Седрик удивлённо посмотрел на него, приоткрыл рот, но ничего не сказал. Подумав, он пожал плечами. — Решил, что помочь сможешь только ты, — он ещё раз пожал плечами, будто действительно не мог понять причину своего решения. — То есть не потому, что ты не хотел, чтобы она тебя увидела таким? — Гарри зажмурился, когда до него только к концу вопроса дошло: это начинало походить на какой-то странный допрос. Похоже, и Седрик уловил подобное настроение, потому что он замер и с диким вопросом во взгляде уставился на Гарри. — Знаешь! — Гарри поднял руки, капитулируя. — Забудь то, что я только что сказал! Правда! Кажется, у меня мозг слегка спёкся. Я пойду спать. — Спокойной ночи, — пробормотал Седрик, находясь в каком-то странном состоянии полного непонимания. Тут Гарри окончательно решил больше не поднимать эту тему. В спальню он зашёл с неуспокоившимся сердцем и красным лицом. В Рона, ехидно начавшего улыбаться, он бросил подушкой. Говорить с ним о том, как сильно он облажался, не хотелось. Особенно в присутствии Невилла, Дина и Симуса.

***

В пятницу пришло письмо из Министерства. Как только Гарри увидел печать с большой «М», он кинул стремительный взгляд в сторону Амбридж. Та спокойно сидела со своей неизменной фарфоровой чашечкой в руках и всем видом демонстрировала умиротворение. Гарри вскрыл конверт, чуть не порвав его, и вчитался. — Встреча с Гавейном Робардсом завтра в «Трёх Мётлах» в три часа дня, — сказал он, направляясь на первый урок. — Это кто вообще? — вскинул бровь Рон. — Очевидно, мракоборец, занимающийся делом Седрика, — фыркнула Гермиона, и Рон скривился. — Ты пойдёшь на встречу? — А у меня есть выбор? — закатил глаза Гарри, пряча письмо в карман. Тема самостоятельного обучения защите больше не поднималась, но Гарри буквально чувствовал, как Гермиона порой прожигает его взглядом. Рон честно признался, что идея подруги ему нравится (сделал он это только наедине, чтобы Гермиона не услышала, хотя она и так это уже поняла). А ещё не только Гермиона бросала взгляды. Гарри успокаивал себя, что молчаливое внимание Седрика обусловлено лишь его попыткой понять, что в среду был за странный диалог. Не более. И так шли часы. После ужина, вечером пятницы, Гарри ковырял вилкой в тарелке и сказал: — Ты ведь понимаешь, что это очень не понравится Амбридж и она может создать нам огромные проблемы? — Конечно! — всё это время Гермиона будто была на низком старте, и слова Гарри дали ей сигнал к действиям. Она наклонилась над столом и быстро зашептала. — Дин сказал, что можно создать кружок, и если этот кружок будет достаточно обширным, то нам могут даже место под него выделить! Амбридж может что-то заподозрить, но не сможет ничего нам сделать, поскольку мы не будем афишировать, чем именно мы будем заниматься. — Так и знал, что учить буду не только вас, — пробормотал Гарри, тяжело вздыхая. — То есть хочешь создать кружок? — Или клуб, как тебе удобнее, — кивнула Гермиона, возвращаясь на место. Рон недоверчиво взглянул на неё. — И что за клуб? — спросил он. Гермиона посмотрела на него как на идиота. — Шахматный, конечно же, — это она сказала так просто, будто они должны были догадаться об этом, как только она произнесла слово «кружок». Рон на пару секунд завис и громко спросил: — ЧТО? — Не кричи, — быстро осадила его Гермиона, бросив строгий взгляд, и повторила. — Шахматный клуб. Учитывая, что наша с тобой игра привлекла много внимания, то не будет подозрительно, если мы решим создать клуб именно с такой направленностью. Конечно, шахматным он будет лишь на словах, на самом деле нас будет учить защитным заклинаниям Гарри, — на последних словах она понизила голос. — А смысл подобной махинации? — спросил Гарри, не совсем понимая. Гермиона охотно пояснила: — Чтобы учиться заклинаниям нам нужно место. Если нам удастся собрать хотя бы семь человек, то МакГонагалл сможет выделить нам один из старых кабинетов под личное пользование. Больших клубов в Хогвартсе немного, но некоторые всё же есть, например хор. — Только он под покровительством Флитвика, — закатил глаза Рон. — А тут мы сами, не видишь разницы? — Я уже спрашивала об этом у МакГонагалл, она сказала, что даст кабинет, если мы наберём хотя бы семь человек, — холодно отчеканила Гермиона, и Гарри подумал, что думала она над всем этим действительно тщательно. — Нам осталось найти ещё четверых. Если хотите знать, я бы попробовала провести собрание уже в это воскресенье. — А не слишком быстро? — зашипел резко начавший нервничать Гарри. Гермиона серьёзно взглянула на него и мотнула головой. — Самое время. Соберёмся в каком-нибудь из кабинетов, расскажем, что планируем. «А что мы планируем?» — этот вопрос Гарри решил не задавать. Лёгкая паника накрыла его с головой, когда он, спустя час, осознал, во что ввязался. А всего-то попытался вспомнить заклинания, которые учил меньше года назад. Покосившись в сторону стола, он нехотя сгрёб учебники по заклинаниям. — Ты, вроде, говорил, что можешь помочь? — тихо спросил он, подходя к Седрику. Тот улыбнулся и кивнул. Почти до полуночи он помогал отбирать заклинания, которые могут помочь в борьбе с тёмной магией. — О, — Седрик открыл новую главу учебника. Гарри поднял усталый взгляд. — Что там такое? — Патронус, — слабо улыбнулся Седрик и кинул заинтересованный взгляд на Гарри. Помявшись, всё же спросил. — Ты действительно умеешь вызывать телесного патронуса? — Да-а, — смущённо протянул Гарри, чуть улыбнувшись. — А ты… умеешь? — Это программа пятого курса, мне повезло, что тогда вёл профессор Люпин, — покачал головой Седрик, чуть хмурясь. — Он решил, что это будет в любом случае полезно, так как тогда дементоры охраняли школу. — И какой у тебя патронус? — Гарри пододвинулся чуть ближе. Седрик улыбнулся немного грустно, вспоминая. — Это собака, небольшая, похожая на пастушью, — он усмехнулся. — Я потом искал. Оказалось, она действительно пастушья. — То есть пасёт овец? — Гарри улыбнулся шире, но озадаченно нахмурился, когда Седрик медленно помотал головой. — Не овец, — он повёл плечами. — Она пасёт оленей. Почему-то от его слов сердце Гарри, и так усиленно стучащее, окончательно сбилось с ритма. И по тому, как Седрик поменялся в лице, Гарри в панике осознал, что тот слышит. Слышит и понимает — что-то не так. Что-то совершенно не так. Гарри понятия не имел, как ему вообще можно находиться рядом, если собственное сердце сдаёт его с потрохами каждый раз, но мысль о том, чтобы игнорировать Седрика, была слишком неприятной и будто бы чужеродной, словно её кто-то насильно вложил в его голову. Наверное, он просто должен привыкнуть. Привыкнет — и всё пройдёт, а пока он должен придумать универсальную отговорку на свою двусмысленную реакцию. — Слушай, — неожиданно серьёзно сказал Седрик, Гарри вздрогнул и поднял на него слегка затравленный взгляд. Только бы он не спрашивал про его странное поведение. Но Седрик чуть склонил голову вбок и сощурил глаза, размышляя. — Что? — тихо спросил Гарри, не смея даже шевельнуться и не отрывая взгляда. — Ты ведь, — Седрик замялся и так же тихо, как и Гарри, закончил, — не боишься меня или вроде того? — Нет, — Гарри прикрыл глаза, наконец прерывая контакт, и отодвинулся. — Это другое. Странно, но даже сердце наконец успокоилось. Только Седрик не отводил пытливого взгляда, и Гарри тяжело вздохнул, пытаясь вновь собраться с мыслями. Раздался шумный вдох, и Гарри непонимающе обернулся. Седрик застыл, на его лице отразилось непонимание. Он медленно обвёл взглядом Гарри, затем тряхнул головой и тоже выпрямился. — Ладно, — звучал он как-то разочарованно. — Я всё понимаю. — Понимаешь? — Гарри почти прошептал это. Только успокоившееся сердце забилось в дикой скорости, но теперь от ужаса. Седрик растерянно взглянул на него. И сощурился. — Кажется, мне снова надо поискать в библиотеке про вампиров, — он резко встал, накинул мантию-невидимку, теперь всегда висевшую на спинке его стула, и исчез. Раздались шаги, хорошо слышимые в пустой гостиной. Портрет открылся и медленно закрылся. Как только это произошло, Гарри тихо выдохнул и слепо оглядел открытый учебник по защите, листы пергамента, чернильницу и перья. Медленно собирая это, он думал о том, что произошло. Седрик обиделся на него? Разозлился? Учуял что-то? Он же не дышит теперь бессознательно, значит, сделал это специально. Хотел что-то понять? Но что? Гарри зашел в спальню, где уже не горел свет, в рассеянных чувствах. На следующее утро он встал разбитым и совершенно не готовым к серьёзному разговору с кем бы то ни было, особенно с каким-то неизвестным мракоборцем. Седрика утром в гостиной не оказалось. Гарри обошёл все столы, снял с одного заклинание на отвод глаз, вернулся в спальню. Карта Мародёров показывала, что точка с именем «Седрик» стояла в библиотеке. Вздохнув, Гарри отправился на завтрак. — Поздно заснул? — спросила у него Гермиона. Гарри уныло кивнул и ничего не сказал. Впрочем, разговор с ним завязывать и не стали, похоже, уловив настроение. Когда Рон предложил отправиться в библиотеку, чтобы доделать домашнее задание, Гарри кое-как отбился от предложения. У него оставалось всего несколько часов до назначенной встречи. С головой он зарылся в учебники по зельеварению, и всё равно его мысли брели не туда, куда бы следовало. А брели они в сторону вчерашнего вечера. Похоже, и у Седрика есть какие-то свои тараканы в голове. Которые им обоим мешают жить. Просто поговорить — универсальное решение проблем дало сбой, потому что Гарри будет очень сложно — если не невозможно, — объяснить все эти свои реакции буквально на любое действие Седрика. Если только не признаться в своих странных чувствах. Нет, он этого не сделает и под дулом пистолета. Седрик был другом, так пусть им и остаётся. Жаль, что нет зелья, которое поможет ему быть спокойным двадцать четыре часа в сутки без последствий. Зелье Спокойствия было противопоказано принимать чаще одного раза в сутки, иначе появится шанс лишиться всех чувств на неопределённый срок. Гарри захлопнул книгу и встал. Через несколько минут, накинув тёплую мантию, он двинулся к выходу из замка. На улице выл предвещающий заморозки ветер, и Гарри невольно подумал о кристаллах, которые должны были, наконец, вырасти на камнях около Запретного Леса. Хогсмид встретил его оживлённо. По улицам сновали туда-сюда волшебники и волшебницы, хлопали двери магазинов и лавочек, откуда-то доносился смех. Гарри вдохнул холодный воздух и ускорил шаг. Вскоре показались «Три Метлы». Рядом со входом стоял мрачноватого вида человек, с прищуром оглядывающий каждого мимо проходящего. — Мистер Гарри Поттер, — он сразу же заметил приближающегося Гарри. Тот ещё раз, теперь вблизи, смерил мракоборца взглядом и кивнул. — Давайте зайдём. Официоз, с которым говорил мужчина, напрягал. Гарри осторожно, словно опасаясь ловушек, зашел внутрь. Робардс отвёл его к дальнему столику, к которому и мадам Розмерта не сразу подойдёт. Гарри распахнул тёплую мантию и подозрительно покосился на мракоборца, садившегося напротив. Робардс не производил впечатление добродушного человека. Его взгляд был прямой, и, казалось, в нём всегда была нотка напряжения, будто мужчина всегда подозревал каждого встречного в чём-то плохом и ужасном. Так же он смотрел сейчас и на поёжившегося от этого Гарри. — Перейдём сразу к делу? — спросил он, даже не попытавшись смягчить обстановку. И сделал он это так устало, будто ему уже надоел разговор. Гарри просто кивнул. Тогда Робардс начал. — Я задам вам несколько вопросов, ваша задача отвечать на них честно и без утайки, не старайтесь что-либо скрыть, это может повредить расследованию, и, я надеюсь, вы этого не хотите. — Если вы хотите спросить про то, как умер Седрик, то я расскажу вам то же самое, что рассказывал в конце прошлого года, — жестко отсёк Гарри. Ни единый мускул на лице Робардса не шевельнулся. — Вы действительно верите, что Седрика Диггори убил Тот-Кого-Нельзя-Называть? — спросил мракоборец, немного помолчав. — По его приказу, да. И я знаю, а не верю, — поправил Гарри, внутренне начиная раздражаться. — Зачем вообще со мной говорить, если вы не будете меня слушать? — Мистер Поттер, вы последний, кто видел Седрика Диггори живым, — сделал глубокий вдох Робардс. — Любая информация будет полезна. Во время третьего испытания вы не заметили ничего странного? — В том лабиринте всё было странным, — закатил глаза Гарри. Робардс на долю секунды прикрыл глаза, затем сделал ещё один вдох и медленно сказал: — Можете рассказать, что происходило в лабиринте? Всё, что связано с Седриком Диггори. Гарри замер, вспоминая. Живой лабиринт, монструозный соплохвост, Сфинкс, находившийся не в себе Крам… Он тряхнул головой. — Мы разделились с самого начала, — он устремил взгляд в стол, пытаясь припомнить. — Пошли в разные стороны. Он, вроде, встретил соплохвостов, — Гарри замолчал. Тогда Седрик выскочил из ниоткуда, у него дымился рукав и его всего трясло то ли от адреналина, то от ужаса. Гарри продолжил. — Он предупредил меня о них и ушёл. Потом я долго его не видел, а… Он резко осёкся. Вдруг в его память вторглось неожиданно яркое воспоминание. Он тогда стоял за стеной лабиринта, как услышал, что Крам наслал на Седрика круциатус. Уши, как на яву, пронзил душераздирающий крик. — И что дальше? Гарри вздрогнул и поднял взгляд на уже очевидно начавшего терять терпение Робардса. — Крам пытал его, — выдавил из себя Гарри. — Он наслал на него круциатус. — Невиновность Виктора Крама уже была доказана, он действовал под империусом, — холодно проговорил Робардс. — Что-то ещё? После страшного воспоминания, словно придерживаясь какой-то очереди, начали вплывать всё новые и новые, одно ярче предыдущего. Как он и Седрик неслись к Кубку. Как из ниоткуда выскочил паук, чуть не накинувшийся на Седрика. Как Гарри отвлёк на себя паука, пытаясь его затормозить. Как теперь уже Седрик спас его от паука и как они вдвоём отправили его в нокаут. И потом, когда одновременно взялись за Кубок. Всё это промелькнуло перед глазами Гарри за секунду, он словно вернулся на несколько месяцев назад. И вина жгучей волной захлестнула его. «Давай пойдём оба. Вместе его возьмём. Это не только наша с тобой победа. Это победа Хогвартса. Мы её завоевали вдвоём». Если тогда это звучало честно, правильно, то сейчас — как приговор. — К Кубку мы пришли вместе, — совладал с собой Гарри. — И спорили, кому он должен принадлежать. — Вы спорили, кому достанется победа? — впервые на каменном лице Робардса появилась эмоция — удивление. — Да, мы друг другу помогали, пришли вместе, Седрик хотел отдать Кубок мне, я — ему. Взялись всё равно вместе, — Гарри зажмурился, но перед глазами всё равно стояла та сцена в тёмном лабиринте. — И дальше Диггори умер? — удивление пропало, будто его и не было. Робардс снова смотрел холодно и с подозрением. Гарри очень медленно кивнул. Сколько минут прошло с того момента, как Седрик коснулся Кубка? Одна? Две? Три? Гарри стало плохо, он зажмурился и потряс головой, словно пытаясь выкинуть ужасные воспоминания. Неожиданно стало очень душно, Гарри стянул мантию, оставаясь в свитере и джинсах. — Вам нехорошо? — неожиданно Робардс решил проявить участие, но Гарри махнул рукой и сказал: — Просто жарко стало. Что-то ещё надо рассказать? Его оглядели с прищуром, а затем Робардс спросил: — Вы не получали никаких подозрительных писем от имени Диггори или кого-то другого? Гарри на секунду похолодел, а потом вздохнул. Похоже, владелец магазина перьев всё же вспомнил кого-то подозрительного. — Не получал, — твёрдо ответил Гарри. Робардс кивнул. — Если получите, то напишите мне, — сказал он, доставая из кармана бумажку. Гарри взял её. «Гавейн Робардс, Министерство Магии, Мракоборческий Отдел, кабинет № 43». Он спрятал её и встал, натягивая мантию. На выходе Робардс сказал. — Спасибо за сотрудничество, — после чего ушел за угол. Через пару секунд оттуда раздался хлопок. Гарри в неуверенности замер, а затем резко развернулся и почти что побежал по улицам Хогсмида. Правда, бежать в гору было сложно, и вскоре он выдохся, но всё равно старался бежать. В Хогвартс он влетел и сразу же направился в сторону библиотеки. И чудом избежал столкновения на повороте, уйдя в сторону. — Гарри! — кто-то, кого он чуть не сбил, окликнул его. Гарри обернулся и от удивления затормозил. Чжоу удивлённо оглядела его и нахмурилась. — Всё в порядке? — спросила она, но в её голосе всё равно проскользнули холодные нотки. Гарри быстро закивал и начал отступать назад, при этом тараторя: — Привет, всё хорошо, мне просто надо идти и… — Стой! — Чжоу выставила руку, и он действительно остановился, будто на него наложили заклинание. А Чжоу сглотнула и спросила. — С тобой тоже говорили мракоборцы? Она впилась взглядом в ошарашенного Гарри, а когда Гарри кивнул, заметно расслабилась. — А о чём они спрашивали? — спросила она. Он тяжело вздохнул и сделал к ней шаг. — Про то, не получал ли я каких-то писем. И ещё я рассказал, как мы проходили третье испытание, — он помялся. Хотелось просто уже наконец добежать до библиотеки. Но было кое-что важное. — А тебя? — Тоже про письма и не замечала ли я что-нибудь странное за ним или его родителями, — от её слов Гарри поморщился, впрочем, и Чжоу тоже зло хмыкнула, похоже, не одобряя подобного вопроса. Вдруг она подняла взгляд на Гарри и чётко сказала. — И я ничего им не говорила про свои поиски. — Хорошо, — промямлил Гарри, а Чжоу уже развернулась и уверенно шагала в другую сторону. Вздохнув, Гарри тоже развернулся и снова побежал. В библиотеку он просто ворвался, чуть не хлопнув дверью. И, пока не возникла мадам Пинс, скрылся среди книжных стеллажей, на ходу стягивая тёплую мантию. Дальний стол снова рябил из-за заклинания, Гарри переступил черту и скинул мантию на спинку стула. Седрик сидел с очередной книгой в руках, и его глаза удивлённо расширились. Возможно, потому, что у Гарри был далеко не презентабельный вид: он весь раскраснелся от бега, взмок и тяжело дышал. — Что-то случилось? — Седрик даже вскочил со стула, но в замешательстве застыл, не зная, что делать. А Гарри просто шагнул к нему и обнял, не зная, как ещё убедиться в том, что тот реален. Седрик здесь, рядом, вот он. Сердце будто было готово разорваться от нахлынувших чувств. Гарри вдохнул и не ощутил ничего, кроме запаха старых книг. Подняв голову, он всмотрелся в ошарашенное лицо Седрика. — Как я могу тебя бояться, если ты мне нравишься? — выдал он, окончательно расслабляясь и чувствуя под руками напряженную спину Седрика. Он тут. Сейчас. Не остался на кладбище. А Седрик несколько раз глупо моргнул, а затем издал какое-то подобие стона, и его руки тоже прижали Гарри. Вдруг Гарри ощутил, как грудь Седрика задвигалась в дыхании. — Да, ты мне тоже нравишься, — хмыкнул Седрик, не так расценив заявление Гарри. Снова небось посчитал за оговорку. — Что же случилось? — Потом, — отмахнулся Гарри. Он просто замер, прижимаясь к Седрику и посылая всё остальное к черту. И Робардса, и это расследование Чжоу, и опасность, висевшую над ним каждый день каждую минуту. Ему надо отдохнуть. Рука Седрика осторожно погладила его по спине, но как-то аккуратно, по-дружески. Это движение отрезвило, и только в этот момент Гарри наконец осознал, что он делает. И что он сказал. — Тебе до сих пор надо отдышаться и прийти в себя, — раздался над головой спокойный голос Седрика. Значит, вот так он расшифровал очередное усиленное сердцебиение. Гарри слабо кивнул и медленно отодвинулся, смотря только в пол. — Да, надо, — он опустился на стул и сделал нарочито глубокий вдох. И смело поднял взгляд. Седрик не выглядел смущённым, разве что немного растерянным. Но он улыбался, тепло улыбался, и Гарри улыбнулся в ответ. Конечно. Они же только друзья. Как и должно быть.