***
Его знобило. Он вцепился пальцами в рукава и опустил взгляд в пол. В живот как ледяной шар упал. А Перси всё говорил и говорил что-то, но это было уже лишнее. Тема ушла в сторону. Наверное, чтобы никому не портить настроение. Но Гарри всё равно трясло. Неясный, непонятный страх расползался где-то в груди, липкой и ледяной, как дёготь. Он вздрогнул, когда на его плечо легла рука. Рон смотрел на него в беспокойстве, переглядываясь с не менее обеспокоенной Гермионой. Гарри моргнул и поднял голову. И почти сразу об этом пожалел, потому что наткнулся на очень хмурые взгляды близнецов. «Прокляли». Это слово заставило его перестать дышать. Он замер, не в силах пошевелиться, и буквально ощущая, как сердце пытается проломить ему грудную клетку. Первая мысль, которая мелькнула у него в голове была: «Некромант добрался до них». Что, если он искал Седрика и решил убрать тех, к кому тот мог пойти? И проклял отца Седрика? Однако за этими мыслями пришла и другая — что, если мистеру Диггори так плохо от смерти сына, что все посчитали это за проклятие? И от этого стало только хуже. А Фред и Джордж смотрели так, будто уже нашли этому объяснение, которое совершенно точно не понравится Гарри. Какое-нибудь обвинительное, заявят, что это Седрик виноват. Гарри отшатнулся на шаг, сбрасывая руку Рона и пробормотав что-то про уборную. И скользнул мышью за дверь палаты прежде, чем кто-нибудь из взрослых заметил. Оказавшись в коридоре, он смог вдохнуть полной грудью. Дрожащими руками он упёрся в стену и сделал несколько глубоких вдохов, закрыв глаза. И перед ним предстало искажённое болью и обожжённое лицо Седрика. Вздрогнув, Гарри тряхнул головой с такой силой, что с носа чуть очки не слетели, и быстрым шагом двинулся к лестнице. Прогуляется туда-обратно, как раз хватит времени успокоиться. И всё равно мысли набатом стучали у него в голове, даже когда он добрался до четвёртого этажа. А самое страшное: как сказать? Как сказать Седрику об этом? Гарри сжал голову руками и едва удержался от бессильного рычания. Внутри начала подниматься злость на больницу, на ситуацию, на близнецов, на Перси, на всё. Хотелось вскочить и всё разрушить, потому что так не должно быть. Мистер Диггори не должен лежать тут из-за какого-то некроманта. Из-за того, что Седрик умер. Мурашки пробежались по позвоночнику, и Гарри просто остановился, прямо посреди лестницы. Желание разрушить всё вокруг вылилось в удар по стене, который не принёс ничего, кроме боли, разлившейся по кулаку. А стена осталась нетронутой. По ней не побежали трещины, как когда Седрик уворачивался от заклинания Фреда. — Гарри, так ты здесь. Он резко обернулся и выдавил слабую улыбку. Люпин поднимался по лестнице. — Да, я просто… — В буфет? — сказал Люпин, улыбаясь. Гарри замер и облегчённо кивнул. Вместе они двинулись вверх, на шестой этаж. И всё равно Гарри чуть ли не вжимал голову в плечи, когда Люпин бросал на него взгляды. Но тишину не нарушал. И так они добрались до самого буфета. Тот оказался зелёным: полностью, только лампы да столы и стулья были лимонного цвета, как халаты целителей. За прозрачным прилавком, в котором аккуратными рядками расставили небольшие пирожные, стояла пухленькая женщина. Она отвела взгляд от часов, на которые смотрела, и белозубо улыбнулась вошедшим. Люпин слегка подтолкнул Гарри в спину по направлению к ближайшему столику и спросил: — Что-нибудь будешь? На это Гарри пожал плечами. Люпин посмотрел на него внимательно, затем кивнул и направился к прилавку. Женщина тут же заулыбалась ещё шире, буквально сияя. Гарри оглядел пустынный буфет — только за дальним столиком в углу сидело несколько целительниц, щебетавших о чём-то своём. Он незаметной тенью скользнул к ближайшему к двери столику и опустился на стул. Стоило ему это сделать, как ему на плечи словно гора упала. Он так взъерошил волосы, что у него голова заболела. Тряхнув ею, он перевёл взгляд на прилавок и слабо хмыкнул. Люпин пытался что-то сказать, но женщина ему не позволяла, будто до этого не говорила ни с кем по меньшей мере год. И Люпин улыбался с немного страдальческим выражением на лице. Его ведь послали искать. Гермиона или Джинни. Гарри вздохнул и опустил голову на сложенные руки, снова обводя взглядом буфет. Одинокий портрет висел около окна: суховатый мужичок с седыми волосами перебирал какие-то бумаги с удивительно увлечённым видом. Гарри оторвал от него взгляд, когда скрипнула дверь. И тут же в удивлении поднял голову. В буфет медленно вошла старуха с очень непривычным выражением на лице: до странности суровым, но при этом спокойным. Затем взгляд Гарри переместил чуть выше и уткнулся прямо в остроконечную шляпу, на которой уселось чучело стервятника. Она оглядела буфет с таким видом, с каким смотрят на то, что и не должно было оправдать их ожиданий. Гарри моргнул, потом ещё раз, и всё же перестал пялиться на чучело. Отведя взгляд в сторону, он постарался не засмеяться. Внезапно появившийся образ Снейпа в этой шляпе резко поднял ему настроение. — Профессор Люпин? — вдруг с удивлением сказала бабушка Невилла, и Гарри снова посмотрел на неё, но его взгляд как против его воли скользнул немного дальше и остановился на притаившемся за ней Невиллом. Гарри махнул ему рукой, но он до сих пор с удивлением смотрел на Люпина, который обернулся. — Здравствуйте, — вежливо улыбнулся он. Бабушка направилась к нему, а Невилл сжался, как будто пытаясь стать меньше. — Я бы не советовала брать эти корзиночки, они всегда не первой свежести, — сказала бабушка достаточно громко. Белозубая женщина за прилавком застыла, её улыбка неожиданно из довольно искренней стала натянутой. Люпин что-то ответил, а Гарри снова махнул рукой, пытаясь привлечь внимание. Невилл всё же повернул к нему голову и в удивлении вскинул брови. Затем, бросив быстрый взгляд на бабушку, увлечённую разговором, подкрался к столу. — Привет, — выдохнул немного сконфуженно. Гарри ободряюще улыбнулся. — Привет. Невилл помялся и всё же спросил: — С отцом Рона… всё хорошо? — Поправляется, — слабо улыбнулся Гарри и вздохнул. — А ты… — Родители, — как отрезал Невилл и посерел. Гарри замер и едва подавил рвущееся из него злое шипение. На себя. «Лучше смерть, чем то, что с ними произошло» — угрожающе прозвучало у него в ушах голосом Грюма. Поёжившись, Гарри отвернулся к картине. Мужичок всё перебирал записи, и перебирал, и перебирал… Невилл что-то мял в пальцах, нечто, похожее на обёртку. — Гарри, — неожиданно сказал он посмотрел на него серьёзным взглядом. — Ты знаешь, что произошло с Диггори? Гарри застыл, глядя в ответ широко распахнутыми глазами. Тяжело сглотнув, он кинул на Люпина умоляющий взгляд, но он был слишком увлечён выслушиванием болтовни бабушки. Впрочем, выглядел он почему-то очень заинтересованным, словно специально. Гарри перевёл взгляд на до дикости серьёзного Невилла и спросил: — К чему ты? — Знаешь? — надавил Невилл. Гарри снова глянул на Люпина, но тот никак не хотел обращать на него внимания. — Я не знаю, — тихо ответил Гарри. Невилл смял в руке обёртку и выдохнул, после чего быстро заговорил: — Потому что происходит что-то странное. Его отец тут, и он точно не в себе! — он умолк и нахохлился, раздумывая о чём-то и вздрогнул, когда Гарри схватил его за руку и почти что в лицо прошипел, чуть ли не навалившись на стол: — Ты видел мистера Диггори? Сказал он это дрожащим голосом, и Невилл нахмурился только сильнее. Голоса начали приближаться, и он резко выдернул руку. Гарри сполз обратно на стул, побледневший и с лихорадочно бьющимся сердцем. Сжав руки в кулаки, он уставился на свои колени, делая быстрые вдохи и выдохи. «Он действительно тут». — Невилл, это твой друг? — прозвучало над ним, и он поднял голову. Люпин, вставший рядом, озадаченно и обеспокоенно нахмурился, кидая на Невилла короткий взгляд. А бабушка вдруг продолжила. — А-а-а, Гарри Поттер, да, Невилл рассказывал о тебе. Она вполне дружелюбно улыбнулась, что как-то не сходилось с её суровым лицом. Гарри пожал ей руку и выдавил улыбку. Невилл же продолжал сверлить его взглядом. — Я думаю, нам с Гарри пора возвращаться, — неожиданно сказал Люпин, хлопая Гарри по плечу и быстро вручая ему коробку с конфетами «Берти Боттс». Гарри почти что машинально взял их и так же машинально кивнул, поднимаясь. — Конечно, вы же не одни, — кивнула бабушка понимающе, приобнимая внука, который теперь смотрел в стол очень мрачно. Они вышли из буфета и принялись медленно спускаться по лестнице. Люпин всё не спускал руки с плеча Гарри, на его лице не осталось и следа от той вежливости, которой он сиял буквально минуту назад. Гарри сжимал в руках коробку и часто моргал. — Хочешь расскажу секрет? — неожиданно тихо спросил Люпин. Гарри вздрогнул и поднял на него удивлённый взгляд. И пожал плечами. Люпин улыбнулся и продолжил. — Только Сириусу не говори про это. Теперь Гарри смотрел на него с интересом и перестав мучить несчастную коробку. Люпин кивнул каким-то своим мыслям, набрал в лёгкие воздуха и проговорил, спокойно и размеренно: — Когда мы учились в Хогвартсе с твоим отцом, то… не были идеальными. Или хорошими. Не всегда, — он повёл плечами, как будто сбрасывая с них что-то неприятное. — И порой думали, что некоторые ситуации могут сойти нам с рук. — МакГонагалл что-то такое говорила, — пробормотал Гарри, чуть улыбаясь. Люпин хохотнул и кивнул. — Нет, — вдруг сказал он. — Тут было совсем другое. В пятнадцать лет совершаешь такие ошибки, за которые можешь корить себя всю жизнь, — он тяжело вздохнул, и улыбка пропала с его лица. — Однажды из-за не очень хорошей что идеи, что шутки чуть не произошло страшное. Сириус убьёт меня, если узнает, что за это я до сих пор чувствую вину, — невесело хмыкнул он, останавливаясь и переводя взгляд на Гарри. А Гарри глядел на него в удивлении и ощущая какой-то неясный холодок. — Перед кем? — спросил он почти шепотом. — Лучше тебе этого не знать, — поджал губы Люпин, качая головой. — Просто знай, что мы все совершаем то, что может стоить очень многого другим. И надо делать так, чтобы этого больше никогда не произошло. Понимаешь? Он посмотрел на него пристально, глаза в глаза, так, словно собирался проникнуть ему в разум, как это недавно сделал Сириус. Но Гарри не начало вертеть в вихре из воспоминаний, лестница никуда не исчезла, как и Люпин. Потому Гарри смотрел в ответ и медленно выдохнул: — Понимаю. Люпин улыбнулся, по-доброму, как улыбаются, когда хотят сделать хорошее, и спросил, покосившись на смятую пачку конфет: — У меня есть шоколад. Будешь?***
Они вернулись к обеду. Весь путь на машине Наземникуса Гарри глядел себе на колени, упорно игнорируя как взгляды друзей, так и повисший в воздухе вопрос: «Как ты ему скажешь?». Хорошо, что этот вопрос могли ощущать только Рон с Гермионой и, возможно, близнецы. Последние оставались мрачными, но не настолько мрачными, какими были утром. Взрослые же прониклись рождественским настроением: миссис Уизли даже к Наземникусу обращалась неожиданно тепло. Сириус встретил их с широченной улыбкой во всё лицо. Гарри ответил ему тем же и едва не огрызнулся на Фреда, который положил ему руку на плечо. Обменявшись злыми взглядами, они отпрянули друг от друга и молча сняли куртки. Праздничный обед ещё предстояло доработать: миссис Уизли сурово выгнала всех из кухни, оставив себе в качестве помощников Сириуса и Люпина. Тонкс просто пожала плечами и ушла в сторону гостиной, за ней юркнул Наземникус, таща в руках звенящую клетку, накрытую тёмной тканью. Когда все разошлись, то в коридоре повисла давящая тишина. — Нам нужно место, — нарушила её твёрдым голосом Гермиона, — чтобы нас не могли случайно услышать. Комната Гарри и Рона не подходит, там всё может увидеть Дамблдор. — Хотите сказать, что Дамблдор не знает? — угрожающе проговорил Джордж. Гарри бросил на него испепеляющий взгляд и процедил: — Он знает про вампира, но не про Седрика. — Можно к нам в комнату, — проговорил Фред и сощурился, когда Гарри прервал его лаконичным и ледяным, как зимний ветер «Нет». — Он прав, — медленно проговорила Гермиона, переводя взгляд с покрасневших от злости близнецов на сжимающего до побелевших костяшек кулаки Гарри, — лучше не к вам. — Можно к нам, — неожиданно подала голос Джинни, до этого спокойно стоявшая у стены. Гарри перевёл на неё взгляд, а затем в удивлении посмотрел на Гермиону, одобрительно кивнувшую. — Тогда идите, — бросил он, быстрым шагом направляясь к лестнице, но затем обернулся и почти что по-змеиному прошипел. — Ни слова о мистере Диггори! Близнецы обменялись странными взглядами; Рон, Гермиона и Джинни просто кивнули. Он оглядел их всех ещё раз, словно их могло что-то выдать — никто же не будет держать за спиной скрещенные пальцы, в самом деле, — и направился наверх. Когда до нужной комнаты оставалась всего одна лестница, он неожиданно замер, сжимая в перила. В его голове мелькнула мысль, что не стоит. Не стоит сейчас вести эти сложные разговоры с объяснениями, где единственная гарантия того, что Седрик будет в порядке — отсутствие у близнецов волшебных палочек. Наоборот, надо с глазу на глаз поговорить с Седриком, рассказать ему про отца — как-нибудь, каким-нибудь чудесным образом, потому что Гарри не то, что не знал, а вообще понятия не имел о том, как это делается. Как вообще об этом можно сказать? Он встряхнулся и поднял взгляд на тёмную дверь, высившуюся над ним, как на каком-то постаменте. На постаменте из одиннадцати ступенек. Первая ступенька скрипнула под ним, вторая же осталась безмолвна, как и последующие. Гарри замер перед дверью и осторожно дёрнул за ручку. — Привет, — в образовавшейся щели появилось лицо Седрика. Гарри слабо улыбнулся и упёрся виском в дверь, вцепляясь в ручку уже двумя руками. — Привет. Послышалось шуршание перьев и недовольное клокотание. Седрик отвернулся, бросил взгляд в глубь комнаты и неожиданно ободряюще улыбнулся. Гарри же быстро прикрыл глаза и сделал несколько вдохов, после чего сказал: — Они хотят поговорить. — Хорошо, — кивнул Седрик. Гарри уставился на него нечитаемым и умоляющим взглядом. Седрик моргнул и тихо проговорил. — Они мне ничего не сделают. Я им не дамся. Как снитч. Гарри не сдержался и прыснул от возникшей в его голове сцены, как близнецы пытаются поймать стремительно летающую по комнате летучую мышь. Так стремительно летающую, что её образ размывался и становился чёрным пятном. Справившись с дыханием, Гарри кивнул и приоткрыл дверь. Прежде, чем обратиться, Седрик провёл рукой по его волосам. Очень тихо, даже переступив через скрипящую ступеньку, Гарри спустился вниз и направился к комнате девочек. Судя по голосам, доносившимся с нижних этажей, все взрослые были заняты чем-то своим. Гарри замер около нужной двери и покосился на Седрика, привычно лежащего у него на плече. Тот навострил уши и сощурился, после чего кивнул. В комнате близнецы как специально стояли у противоположной стены, скрестив руки и смотря под ноги. Но когда дверь открылась, они синхронно подняли головы и посмотрели сначала на Гарри, а затем на Седрика. Расположение кроватей в комнате было как у Рона с Гарри: две кровати напротив друг друга, у разных стен. На одной, рядом с которой на тумбочке покоилась внушительная стопка книг, сидели Гермиона и Рон. Гермиона тут же встала и слегка нервно глянула в сторону близнецов. Джинни же сидела на другой кровати и выглядела до дикости спокойной, словно вообще не видела во всём происходящем чего-то хотя бы немного странного. С замиранием сердца Гарри закрыл дверь и подставил к плечу руку, на которую тут же перебрался Седрик. Гермиона заломила руки и быстро проговорила: — Спокойно, без криков, угроз, проклятий и обвинений на пустом месте, — на последнем предупреждении она очень внимательно посмотрела на близнецов. Фред показательно фыркнул, а Джордж ломано кивнул. Седрик шевельнул ушами и спрыгнул с руки, и Гарри едва не потянулся за ним, чтобы поймать. В следующее мгновение раздался глухой удар об пол — Седрик встал на ноги и посмотрел на близнецов. Джинни издала какой-то полузадушенный звук и несколько раз, как на пробу, моргнула. — Привет, — сказал ей Седрик, немного криво улыбаясь. Джинни ещё раз моргнула и прошептала: — Привет. Седрик перевёл взгляд на близнецов и тихо вздохнул, на секунду сжимая руки в кулаки. Гермиона нервно облизала губы, сжала собственный локоть и сказала: — Стоит начать с объяснения, верно? — Хотелось бы узнать, — холодно начал Джордж, — точно ли ты тогда умер? — на предпоследнем слове он сделал голос ниже. Гарри скрипнул зубами и открыл было уже рот, но замер. Седрик положил ему на плечо руку и едва заметно мотнул головой, после чего посмотрел на Джорджа и ответил: — Точно. Это было от заклинания, непростительного, — его голос дрогнул и на пару мгновений его пальцы с силой сжали плечо Гарри, но тот даже не шелохнулся, продолжая с вызовом смотреть на близнецов. — Значит, действительно воскрес, — пробормотал Фред и поёжился, сильнее вжимаясь в стену. Седрик сжал челюсти и кивнул. — Воскресили, — вдруг поправила Гермиона. — Его воскресили, а не он сам. Это невозможно сделать самостоятельно. — Откуда знаешь? — перевёл на неё напряжённый и подозрительный взгляд Джордж. — Книга некроманта! — пискнула она, отступая на шаг назад. — Из Запретной секции! — Да, — снова взял слово Седрик, когда Фред с Джорджем то ли в ужасе, то ли с подозрением переглянулись. — Основы некромантии. Но они не объясняют, как получилось такое, — он указал на себя и вздрогнул так мелко, что это смог ощутить только Гарри. Тот положил свою руку поверх руки Седрика на своём плече и отчеканил: — Мы не знаем, кто и как воскресил Седрика. Тот факт, что у него есть собственное сознание, — он ещё раз обжёг близнецов злым взглядом, — означает, что его воскресили с помощью другого ритуала. — Какого? — вскинул бровь Фред. — Мы не знаем, — покачал головой Седрик. Гермиона кивнула и со вздохом добавила: — Мы почти ничего не знаем, единственная зацепка — это Эдуардус Лемитт Блэк, именно на него ссылаются в той книге об основах некромантии. Вы слышали о нём? Близнецы переглянулись и пожали плечами. Гарри зашипел от раздражения и отвернулся. И наткнулся на внимательный взгляд Джинни. Она разглядывала его как-то слишком пристально, будто что-то пыталась найти, выяснить. Гарри озадаченно посмотрел на неё в ответ, но она повернулась к Гермионе и спросила: — Если он из Блэков, то тут должно же что-то быть о нём. Вы не спрашивали Сириуса? — Не стоит, — поджала губы Гермиона с таким видом, словно ей было сложно это говорить, — если Сириус найдёт про некромантию, то может всё понять. — А может, стоит ему рассказать? — не скрывая яда в голосе процедил Фред. Гарри сдержанно выдохнул и прошипел достаточно громко, чтобы его можно было услышать: — Тогда он попробует убить Седрика! — Но мы же не убили, — бросил Джордж. Гарри замер, глядя на него во все глаза и чуть не сорвался на крик, но всё же смог понизить голос, до яростного шёпота, рвущегося как через силу: — Вы напали на него, как только увидели! А Сириус может не замешкаться, и я не хочу, чтобы это произошло! — он осёкся и сделал глубокий вдох, дрожа всем телом. Ему казалось, что его сейчас разорвёт на куски от напряжения, натянувшего каждый нерв под кожей, каждую вену. Он словно находился на той глубине, куда даже свет достать не может. Он бы ещё долго смотрел на растерявших боевой настрой близнецов, но отвернулся, когда почувствовал холодные пальцы на щеке. Седрик посмотрел ему в глаза, но Гарри просто закрыл их. Ему начало казаться, что он действительно начинает трещать по швам, как кукла, которую не могут поделить между собой два ребёнка. Пальцы Седрика очертили его скулу, а затем раздался его голос, с намёком на мольбу: — Могу я попросить вас никому не рассказывать? Повисла тишина. Гарри зажмурился и выдохнул сквозь зубы, когда со стороны Джинни раздалось: — Не расскажем, можешь не просить. Кровать скрипнула, и Гарри открыл глаза. Джинни потянулась и бросила на братьев внимательный взгляд. Те со вздохом кивнули. Тогда вдруг поднялся Рон и сказал: — Раз мы всё прояснили, то давайте спустимся уже вниз. Скоро обед. — Да, — моргнул Гарри теперь вдыхая глубже и свободнее. — Только надо… — Знаем, — закатил глаза Рон, начав подталкивать Фреда и Джорджа в сторону двери. — Сам разберёшься, мы тебя подождём! Следом за ними вышла Гермиона, а Джинни на пару секунд задержалась, окинула изучающим взглядом Седрика, чему-то улыбнулась и тоже вышла. Седрик закрыл за ней дверь, а Гарри выдохнул и чуть не рухнул на пол — ноги подкосились как от усталости. Седрик подхватил его и усадил на кровать Гермионы. — Всё в порядке, — тихо сказал он. — Выдохни. Гарри выдохнул и до боли сжал трясущиеся руки. Лихорадочно облизав губы, он поднял взгляд на Седрика и хотел сказать: «Я спокоен», но вышел только хрип. По телу снова прошлась волна крупной дрожи, от которой, казалось, стены шатались. Седрик присел рядом и быстро прижал его к себе. Так плотно обхватил руками, словно пытался спрятать от всего мира. Гарри уткнулся ему в грудь, продолжая дрожать как на самом лютом морозе, который только возможно вообразить. Только вот холодная грудь и руки успокаивали, и внутри что-то расслаблялось. В какой-то момент дрожь просто исчезла, пропала, ушла куда-то очень глубоко. Гарри прикрыл глаза, цепляясь за руку Седрика, как за спасательный круг. А Седрик гладил его по спине, уткнувшись ему в волосы и молчал. — Нам надо поговорить, — просипел Гарри, не открывая глаз. — Хорошо, — выдохнул Седрик, прижимая его ближе. — Не сейчас, позже, — продолжил Гарри. — Ночью, лучше. Я зайду. Пойдём в гостиную. — Хорошо, — повторил Седрик и отстранился, чтобы заглянуть в лицо Гарри. Тот всё же открыл глаза и посмотрел на него устало, но внимательно. Седрик слабо и ободряюще улыбнулся, после чего проговорил. — Тебе надо отдохнуть. — Да, — вымученно выдавил Гарри. — Отдохну. Потом. Снизу доносились слишком отчётливые голоса и повторные поздравления с Рождеством. Седрик вздохнул и ослабил хватку. Гарри нехотя отстранился и встал. Из комнаты он вышел с летучей мышью на плече, которая взмыла в воздух и полетела к верхним этажам, не забыв боднуть Гарри в подбородок. Он проводил её взглядом и поплёлся в столовую, откуда слышался запах запечённой индейки. За рождественским обедом он, кажется, поймал обеспокоенные взгляды ото всех, но упрямо глядел в тарелку, изредка улыбаясь шуткам. Сириус похлопал его по плечу, когда все начали расходиться, и тоже сказал про отдых. Гарри просто кивнул, а когда зашёл в его с Роном комнату, то просто рухнул на кровать. С накатывающей тьмой на глаза он стянул очки и положил их в сторону. Проваливался в беспамятство он вместе с тянущей болью во лбу. Мелькали образы, блеклые, тёмные, с коридором, дверью, какими-то людьми, лесом. Неожиданно мелькнуло что-то знакомое, желтое и круглое, и вспышка уже какой-то яростной и дикой боли пробила голову, темнота рассеялась, окрасившись в белый, и Гарри распахнул глаза. В мутном мраке проглядывалась полоска света, из-под двери. И из-за этой же двери доносились приглушённые и усталые голоса. Гарри потянулся и чуть не сшиб очки с тумбочки. Нацепив их на нос, он снова откинулся на подушку и со свистом выдохнул. Отчего-то тело ломило так, будто он весь день только и делал что разгружал огромный фургон, который используют при перевозке вещей при переезде. На нижнем этаже горел свет. Гарри спустился в столовую и широко зевнул. — Проснулся к концу ужина, — хмыкнул Сириус, убирая со стола грязные тарелки. Гарри повёл плечами и подошёл к столу — на ужин были остатки праздничной индейки. Гарри взял полупустую бутылку сливочного пива и повертел её в руках, оглядывая грязные стаканы. — Помочь? — спросил он, отставляя бутылку. Сгрудивший тарелки в стопку Сириус глянул на него и кивнул. Вместе они зашагали на кухню: Гарри старался не уронить стаканы, которые он тесно напихал на вершину собственной тарелочной башни. Благо остался поднос из-под индейки. На кухне у раковины стоял Люпин и с очень задумчивым видом мыл тарелки. — Там осталась пара стаканов, — сказал Сириус, с грохотом ставя свою башню рядом. Люпин посмотрел на неё и тяжело вздохнул. Гарри подобрался с другой стороны раковины и тоже поставил свой поднос. Люпин перевёл на него удивлённый взгляд и устало улыбнулся. — Привет, — пробормотал Гарри, а Сириус уже направился снова в столовую. — Тебе понравилась книга? — спросил Люпин, и Гарри быстро закивал. «Практическая защитная магия и её использование против Тёмных искусств» обещала облегчить обучение «Шахматного клуба». Гарри кинул быстрый взгляд на выход из кухни и сказал: — Что-то случилось? — Рождество прошло, — вздохнул Люпин домывая тарелку и потянувшись за полотенцем, но Гарри перехватил его быстрее и принялся вытирать тарелку. Люпин хмыкнул и продолжил, теперь берясь за стакан и подставляя его под напор воды. — Вы же тут до конца каникул? — Да, — пробормотал Гарри и поёжился. — Ещё две недели. Люпин грустно улыбнулся и кивнул. Гарри молча обтёр ещё несколько стаканов, когда Сириус вернулся с обеими загруженными руками. Люпин скептично посмотрел на него и сказал: — С магией было бы легче. Сириус в ответ буркнул что-то неразборчивое, останавливаясь около раковины. Тарелки и остальную посуду у него забрали. Люпин оценил взглядом всю гору посуды и достал палочку. Через пару мгновений Гарри наблюдал за тем, как губка сама трёт тарелки, а полотенце потом вытирает их. — Ночью спать будешь? — спросил Люпин, присаживаясь на стул. Гарри вздрогнул и бросил быстрый взгляд в спину снова ушедшему Сириусу. — Надеюсь, — уклончиво ответил он всё же, присаживаясь и стараясь дышать спокойнее. Не мог же Сириус подслушать, его бы Седрик заметил. Люпин не очень одобрительно покачал головой и вскинул брови. Сириус вернулся с бутылкой сливочного пива, которую Гарри приметил ранее, и достал из шкафчика три стакана, перед этим посмотрев на Люпина. Разлив остатки сливочного пива, он протянул один стакан Гарри. — Как поспал? — спросил он, становясь около раковины. — Есть хочешь? — Всё нормально, — тряхнул головой Гарри, прогоняя снова мигнувшую в голове боль. — А где Рон? — он неожиданно понял, что того не было в комнате, когда он проснулся. — Он с Гермионой у близнецов, ушли сразу после ужина, — сказал Люпин, а Сириус как-то странно хмыкнул, тут же прячась за стаканом. Гарри медленно кивнул и опустил взгляд. Всё ещё не успокоилось. Он тихо вздохнул и на секунду зажмурился до тёмных кругов, поплывших перед глазами. «Нужно время» — просто подумал он, открывая глаза и вглядываясь в насыщенную желтизну сливочного пива. У Пуффендуя цвет ярче. Гарри вздрогнул и поднял взгляд. — Кажется, тебе ещё надо отдохнуть, — вздохнул Сириус. Подумал, что он просто из реальности выпал? Гарри медленно кивнул, залпом выпил оставшееся пиво и встал. Поставив стакан к раковине, в которой от чистоты продолжала скрипеть посуда, он шагнул было к двери, но остановился и посмотрел на Сириуса. — Можешь научить меня окклюменции? — спросил он. Сзади раздался кашель Люпина. Сириус же замер, затем нахмурился. Затем сощурил глаза и посмотрел на Гарри суровым и очень внимательным взглядом. — Из-за Волдеморта, — поспешно добавил Гарри. Кашель сзади прекратился. Сириус приподнял одну бровь, как бы спрашивая: «Только из-за него?», и Гарри, на всякий случай, кивнул. — Я не очень хороший легилимент, — сказал Сириус, отпивая из стакана. — Но мысль хорошая, — подал голос Люпин и положил руку на плечо Гарри. Сириус закатил глаза и ответил: — Не спорю, что хорошая, — он вздохнул и покрутил в руке пустой стакан, после чего поднял взгляд. — Только не могу обещать, что многому смогу обучить. — Это лучше, чем ничего! — выпалил Гарри. Сириус согласно кивнул. — Тогда, — он задумался, — завтра. После обеда, приходи в библиотеку. Будем разбираться. Гарри облегчённо выдохнул и быстро обнял охнувшего Сириуса. Тот похлопал его по спине и хмыкнул себе под нос. А Гарри уже свернул к двери и пропал в коридоре. Когда он уже подходил к комнате, то замер. Перед дверью стояла Джинни и покачивалась, с пяток на носочки и обратно. Увидев Гарри, она приветливо улыбнулась, а он бросил взгляд в сторону коридора. — Хотела тебя проверить, — сказала Джинни, когда он подошёл ближе. — Я в порядке, — вздохнул Гарри, открывая дверь и проходя в комнату. Джинни прошмыгнула за ним и щелкнула выключателем — под потолком зажглась тусклая лампа. — Гермиона и Рон пытаются убедить Фреда и Джорджа, чтобы они никуда не лезли, — с небольшой насмешкой сказала она, словно идея Гермионы и Рона была заведомо провальной. Гарри посмотрел на неё и плюхнулся на кровать, ероша волосы. — Но они же не пойдут к нему, — тихо сказал он. Джинни поджала губы и кивнула. — Им просто надо привыкнуть, — она села на кровать Рона и очень внимательно посмотрела на Гарри, как искала что-то, известное только ей. И вдруг выдала. — Это же он тебе нравится, да? Гарри уставился на неё с укором, но Джинни даже взгляда не отвела. Он кивнул. Она нахмурилась и наклонила голову вбок. — Чжоу знает? — продолжила она. Гарри тяжело вздохнул и ответил: — Подозревала, — нехотя ответил он. — пыталась его выследить или найти… не знаю. — А Седрик как? — на её лице появилось настолько серьёзное выражение, что Гарри засомневался, точно ли они обсуждают его отношения с Седриком, а не военный план. — Имеешь в виду, как он относится к Чжоу? — вскинул бровь Гарри, перед этим быстро посмотрев в сторону портрета — пуст. Джинни твёрдо кивнула. Он ещё раз тяжело вздохнул и отрезал. — Это моё дело, хватит. — Ладно, — неожиданно сдалась Джинни и встала, но замерла посреди комнаты. Оглядевшись, она тихо, почти шёпотом сказала. — Не беспокойся насчёт Фреда и Джорджа, правда. Они ничего не сделают, Гермиона рассказала им, что Сириус проверил тебя. — Спасибо, — не без сарказма ответил Гарри. Джинни слабо улыбнулась и вышла за дверь. Рон вернулся красный. Он распахнул дверь и застыл на пороге, глядя на Гарри. Тот оторвал взгляд от книги подарка Люпина и Сириуса, и махнул рукой. Рон вздохнул и плюхнулся на свою кровать, ероша волосы. Близнецы до сих пор были недовольны. Вопрос только чем именно: вампиром или тем фактом, что вампир оказался Седриком. Или всем сразу, как предположил Рон. Но Гарри хотелось верить Джинни и её словам. Потому он покивал на душевную злость Рона. Ночь приближалась, в доме становилось тише. Гарри лежал в темноте и вслушивался в сопение Рона. За дверью кто-то прошагал, закрылась дверь. Сквозь темноту пробивался тусклый свет фонаря с улицы. В этом свете Гарри кое-как обулся и прокрался за дверь. Касаясь стены пальцами, он побрёл по знакомому пути и чуть не чертыхнулся, когда ударился ногой о ступеньку. Вздрагивая от каждого скрипа, он добрался до предпоследнего этажа и замер. — Ты же в темноте не видишь, — из коридора вышла фигура. Гарри протянул к ней пальцы и облегчённо вздохнул, когда их коснулась холодная рука, обхватывая. Седрик осторожно повёл его обратно, вниз. Снова скрипела лестница, несколько раз Гарри чуть не споткнулся, но Седрик придержал его. Так они добрались сначала до портрета Вальбурги, а затем и до гостиной. Внутри было не светлее, чем в коридоре. Гарри усиленно оглядывался, но всё равно мог различить только очертания ёлки и мебели. Очень смутные очертания. — Подожди, — тихо сказал Седрик и отпустил его руку. Гарри прислонился к двери и проследил взглядом за тенью Седрика. Он подошёл к углу комнаты, что-то щёлкнуло и в следующую секунду там вспыхнул свет. Гарри зажмурился на пару секунд, но свет оказался недостаточно ярок, и лампа казалась простым шаром света, повисшим над небольшим столиком. Вдруг ёлка задрожала и из неё что-то вылетело с яростным звоном. Это что-то подлетело к Седрику и закружило над его головой в недовольстве. С удивлением Гарри признал в этом «чём-то» фею — с крылышками, в маленьком платьице. Гарри уставился на неё и перевёл взгляд на не менее обескураженного Седрика. Фея вдруг остановилась и быстро метнулась обратно в ёлку и стихла. — Неожиданно, — пробормотал Седрик. — Думаю, Наземникус её мог притащить, — предположил Гарри, подходя к дивану и падая на него. Рядом устроился Седрик и в секунду принял серьёзный вид. Гарри посмотрел на него, затем на ёлку и тихо вздохнул. Как-то раз он мог увидеть отрывок из какого-то сериала про врачей, который смотрела тётя Петунья. О кончине одного из пациентов врач сообщал со странным выражением лица: одновременно и грустным, и ободряющим. И говорил как-то участливо, а потом все всё равно плакали. Но у Седрика никто не умер. Гарри вспыхнул от волны стыда, прокатившейся по нему, и сделал глубокий вдох. И крупно вздрогнул, когда Седрик дотронулся до него. Повернувшись, Гарри посмотрел прямо в чёрные глаза. Почему-то показалось, что они сверкнули, может, из-за света лампы, как раз к ней лицом Седрик и сидел. — Кое-что произошло, — выдохнул Гарри и зажмурился. Рука чуть сжала его плечо, и Гарри уткнулся ему носом в грудь, всё ещё жмурясь. — В больнице? — осторожно спросил Седрик. Гарри стиснул зубы и отстранился. Посмотрев прямо в лицо Седрику, он проговорил: — Твой отец лежит в святом Мунго. Глаза Седрика медленно расширились. Плечо заныло от усилившейся хватки, но Гарри упорно смотрел в чёрные глаза. Очень медленно они закрылись, и Гарри выдохнул, когда его лоб коснулся холодного лба Седрика. — Что, — прошептал он, — что с ним? — Говорят о проклятии, — так же тихо ответил Гарри. Седрик мелко вздрогнул и прижал его к себе, выдыхая ему в волосы. Гарри прикрыл глаза и обхватил его руками. Мелкая дрожь не прекращалась. — Всё будет в порядке? — неожиданно спросил Седрик. Гарри кивнул и прошептал: — Обязательно. А внутри почему-то разлилась болезненная тоска, как в преддверии чего-то необратимого и ужасного.***
Если присмотреться, то из-за нижних веток ёлки можно было увидеть выжженный портрет, а под ним — ленточку с именем. Когда Рон показывал Гермионе гобелен и имя Эдуардуса, то снял с некоторых веток украшения и мишуру, для лучшего обзора. Потому что вместе со всеми этими шарами, игрушками и лентами, которыми Сириус дополнительно усыпал ёлку, гобелена вообще не было видно. И благодаря Рону даже из кресла, где сидел Гарри и читал «Практическую защитную магию», можно было увидеть эту чёрную дыру. Гарри вздрогнул, когда его хлопнули по плечу и поднял голову. Над ним стоял Сириус. — Обед, — сказал он. Гарри несколько раз моргнул, бросил взгляд на часы и вымученно вздохнул. — Только же утро было, — пробормотал он, закрывая книгу и вставая с кресла. Сириус понимающе хмыкнул, но вдруг нахмурился и подошёл к ёлке. Присев напротив слишком сильно отодвинутых веток, на которых не было ничего, кроме иголок, он вопросительно глянул на Гарри. Тот замер и отвёл в сторону взгляд. — Надо поправить, — просто сказал Сириус, вставая. — Интересно? — и кивнул на книгу. Гарри яро закивал и с неким облегчением улыбнулся, когда Сириус довольно ухмыльнулся. На обеде Гарри ковырял вилкой курицу и старался не смотреть на противоположную сторону стола, за которой расположились близнецы. Из-за Тонкс и Джинни всё прошло не то, чтобы тихо, хотя ведущая роль в разговоре точно должна была достаться Фреду и Джорджу, лишь изредка вставлявшим слово. После Гарри сразу направился наверх — Сириус ушёл немногим раньше. В библиотеке, как и летом, пахло старыми страницами, кожей и немного затхлостью. Сириус сидел за всё тем же шатким столиком, перед ним лежала раскрытый том, в котором буквы были неожиданно мелкими, такими, что их лучше с лупой читать. — Откуда ты узнал про окклюменцию? — поднял голову Сириус. Гарри закрыл дверь за собой и повёл плечами: — В библиотеке Хогвартса было упоминание, — он поднял взгляд и вздохнул, добавляя. — Искал после снов про дверь. — Дверь? — вскинул бровь Сириус, отодвигая второй стул от стола. Гарри кивнул и упал на него, и у него замерло сердце от скрипа. Когда стул всё же не развалился прямо под ним, он пояснил: — Да, то место, в котором напали на мистера Уизли. — Понятно, — вздохнул Сириус и слегка поморщился, переведя взгляд на книгу. — Думал, что она поможет объяснить, но ошибся. — Я знаю, что окклюменция это защита разума, — быстро сказал Гарри. Сириус кивнул, но хмурое выражение не пропало с его лица. — Да, только тебе надо же понять, как её поставить, — вздохнул он, и потёр виски в попытке сосредоточиться. Пробежавшись взглядом по книге, он медленно заговорил. — Окклюменция не похожа на щит, то есть она не как «протего». Это нечто вроде, — он щёлкнул пальцами, но разочарованно мотнул головой и достал палочку и повернулся к Гарри. — Давай просто попробуем. Постарайся как-нибудь не пустить меня к себе в голову. — О, звучит просто, — саркастично фыркнул Гарри. Даже после тренировок с Седриком он не понял, что делать, а тут… Сириус закатил глаза и хмыкнул. Конец его палочки устремился на Гарри. Тот посмотрел на неё, перевёл взгляд на крёстного и кивнул. Спустя мгновение он как рухнул в пустоту, начавшуюся заполняться картинками из воспоминаний. Ему шесть, он бежит по пыльной дороге, рука ноет от синяка, а вслед ему несётся смех Дадли. Ему восемь, он сидит в классе и пытается склеить дужку очков с помощью пластыря. Ему десять, он сидит в лодке, которую качает из стороны в сторону. Ему одиннадцать, Букля в клетке яростно хлопает крыльями и кричит, и с лестницы слышатся тяжёлые, полные злобы шаги… Он вцепился рукой в спинку стула и часто-часто заморгал, прогоняя цветные пятна перед глазами. После посмотрел на задумавшегося Сириуса. — Прости, я, — начал было Гарри, но крёстный мотнул головой и снова глянул в книгу, однако его глаза просто слепо глядели на лист. — В прошлый раз не было так мрачно, — неожиданно прокомментировал он. Гарри непонимающе склонил голову набок. Сириус повертел в руках палочку, поясняя. — С помощью легилименции можно понять эмоции человека, и говорит ли он правду или лжёт. Не только видеть воспоминания, — он покачал головой, делая резкий вывод. — Тебе сейчас грустно. Гарри сжал руки в кулаки и отвёл взгляд. Сириус вздохнул. — Наверное, с этого и стоит начать. — С чего? — вскинул голову Гарри. — Воспоминания как, — он вознёс глаза к потолку и очень неуверенно проговорил, — как пузыри. Когда тебе грустно или когда ты счастлив, то при проникновении в разум эти воспоминания первые. И чем глубже, тем важнее воспоминания, потому что они определяют нас. Чаще всего такие воспоминания самые счастливые, — неожиданно горько произнёс Сириус. — Счастливые? — озадаченно, почему-то шёпотом спросил Гарри. Сириус кивнул, слабо улыбнувшись. — Да. И их надо защищать. — Но как? — взъерошил волосы Гарри. Все его попытки противостоять Седрику были ничтожны, он так и не смог ничего сделать. Всё, что он чувствовал, так это всепоглощающий панический ужас, парализующий тело. И никаких ураганов из воспоминаний, только чёрные глаза. И всё это никак не сочеталось с тем, что только что сказал Сириус. — Мне что, нужно всё время оставаться спокойным? — предположил он почти что в отчаянии. — Ну, — Сириус оглядел его с ног до головы и усмехнулся, — точно не в твоём возрасте. Нужно что-то другое. — Например? — развёл руками Гарри, словно ему действительно могли предоставить ответ те же полки с книгами. Но они остались безмолвны, а Сириус пожал плечами с явным разочарованием на лице. — Практика, — просто ответил он. — Может, тебе нужен какой-то стимул… — Стимул посильнее Волдеморта? — хмыкнул Гарри и устремил взгляд в стену. В голове вспыхнула, как лампочка, идея. Он сжал руки на собственных коленях и тихо сказал. — А ты можешь залезть очень глубоко в мои воспоминания? Сириус выгнул бровь и снова пробежался оценивающим взглядом по Гарри, будто спрашивая, точно ли тот сказал то, что хотел сказать. Но Гарри смотрел в ответ твёрдо и до жути решительно, потому Сириус кивнул и проговорил: — Но я не смогу сделать это сразу. — Хорошо, — кивнул Гарри, чувствуя, как его сердце в страхе начало отбивать лихорадочный ритм о рёбра. Снова палочка наставилась на него. Гарри успел впиться ногтями в ладони прежде, чем его снова закружило в невесомости как в вихре. За окном в небольшом домике на каком-то несчастном островке грохочет гроза так, словно собирается разнести этот домик в щепки. Рядом с МакГонагалл на табурете сидит девочка, которой остроконечная шляпа в заплатках налазит на глаза, а очередь Гарри всё приближается. В коридоре виднеется тень тролля. Квиррелл разматывает тюрбан и из его затылка тянется змеиное лицо с прорезями вместо носа… Кошка Филча. Гермиона лежит в лазарете, окаменевшая. Изо рта огромной статуи выползает толстая гигантская змея. В купе просовывается жилистая серая рука, а за покрытым инеем окном виднеется фигура в чёрном балахоне. Множество таких же фигур мечутся в дождевых облаках. Рон стонет от боли, хватаясь за пораненную ногу. Сотни палаток объяты огнём, и в воздухе вертятся безвольные тела магглов. Он проходит в комнату и наталкивается на три пары взглядов — чемпионы. Дракон ревёт и рвёт когтями черепицу. Русалки зубасто шипят ему в лицо: «Только одного заберёшь!». Душераздирающий крик из-за поворота. Стремительно приближающийся кубок в конце лабиринта. Зелёная молния и глухой удар о землю. Тёмная фигура, выходящая из леса… Гарри вскрикнул от боли и взмахнул руками, попадая ими по кому-то. Зажмурившись, он замотал головой, и вихрь прекратился до того, как заклинание осветило лицо незнакомца. Гарри распахнул глаза и в ужасе уставился на Сириуса. Тот протягивал ему руку. Гарри схватился за неё и поднялся с пола, потирая ушибленный копчик. Сев на край стула, он провёл рукой по лицу, сняв очки. — Эффектная защита, — пробормотал Сириус. — Свалиться со стула? — буркнул Гарри, и Сириус кивнул, усмехаясь. — Видимо ты слишком испугался, — пожал он плечами. — Но кто это был? Гарри тяжело сглотнул и отвёл взгляд в сторону. Сириус кашлянул: — Ладно, не так важно. Важно то, что ты попытался сопротивляться, — ободряюще сказал он и похлопал Гарри по плечу. — Думаю, хватит на сегодня. Гарри в непонимании уставился на него, но он уже встал со стула и направился к двери. — Но мы ведь совсем ничего, — начал было Гарри, как Сириус обернулся и покачал головой. — Это начало, и Римус не будет рад, если мы продолжим без перерыва. Он вчера мне весь мозг вынес этим, — он притворно поморщился, а затем ухмыльнулся. Гарри вздохнул и тоже улыбнулся в ответ. В голове будто кто-то стучал небольшими молоточками изнутри. Встав, Гарри вышел в коридор вслед за Сириусом и посмотрел на лестницу, ведущую к следующему этажу. Сириус обхватил его за плечо и толкнул в противоположную сторону. — Клювокрыл всё равно тебя не пустит, — просто сказал он. Гарри тяжело вздохнул и уныло кивнул. «После ужина» — решил он.***
Утро начиналось с сиреневого цвета. Сначала всё небо затапливало сумерками, и медленно, очень медленно, слоем за слоем, эти сумерки как будто кто-то смывал. И цвет становился светлее. Вместе с ним в соседних домах зажигался свет, на улицу выходили люди. По толстому слою снега они брели до машин, усыпанных по самые крыши. И где-то там, за домами и перекрёстками была больница святого Мунго. Если бы Седрик давил лбом на заиндевевшее стекло чуть сильнее, то пошли бы трещины. Из-за изморози всё расплывалось, как в тумане расплывается свет фонарей. И потому всё за окном как в дымку завёрнуто было. Седрик отвернул от окна голову. На матрасе, положив голову на скрещенные лапы, лежал Клювокрыл. И его сердце отбивало мощный, уверенный ритм, который только мог быть. У Клювокрыла всегда так, когда он спит. Уверенно, без колебаний, железно. Будь он человеком, то смог бы армии возглавлять, с таким сердцебиением иначе не бывает. Седрик закрыл глаза и выдохнул. Достав из кармана книжку, он увеличил её и раскрыл на первом листе. Через двадцать страниц зашевелился Клювокрыл: поднял голову, открыл оранжевые глаза, осмотрелся и пытливо уставился на сумку у двери. Седрик замер, слепо глядя на сумку, и встал, когда Клювокрыл дёрнул крылом. Крыса пролетела через половину комнаты и влажно хрустнула, когда её схватили клювом. На пол брызнули капли крови и от старых их можно было отличить лишь по блеску. Седрик вернулся к подоконнику. И вздохнул, когда на одной из страниц появилась смазанное кровавое пятно. Неподалёку валялась растерзанная подушка. Вытерев руку о наволочку, он вернулся к чтению. Страницы кончились к полудню, и Седрик перелистнул в самое начало. Новых записей не появлялось. Словно они действительно могли это сделать — самостоятельно написаться. Чьей-нибудь невидимой рукой, что-нибудь новое. Или ответ на простой вопрос: «Что делать?». «Надо в больницу» — хотя бы это. Как простой приказ к действию. «Но вернуться не получится» — написал бы в ответ Седрик. И, возможно, ему стало бы легче. Ведь всё, что становится словами на бумаге, будто облегчает голову. Потому что мысли теперь — чернила. «Седрик» Он дёрнулся и прошипел сквозь зубы. Захлопнув книжку, он снова припал лбом к стеклу. «Поспать бы» — даже мысли звучали как шёпот, зовущий его по имени. Тихо и как-то устало. Седрик медленно закрыл глаза. Сердцебиение Клювокрыла никак не могло перекрыть звуки, идущие с нижних этажей: всё такие же невероятно неразборчивые. Голоса сливались в гул, как в улье, но лишь они. Сердцебиения оставались чёткими, ясными. В месте, где обычно Сириус проводил половину ночи, сейчас был Гарри, и почему-то он боялся. Седрик вслушался и облегчённо выдохнул, расслышав «легилименция». «Седрик» Он распахнул глаза и встал с подоконника. Взяв с пола книгу про великое семейство Блэк, он сел рядом с матрасом и раскрыл её. Тут страниц было точно больше, чем в записной книжке. От книги он оторвался только после того, как к комнате начали целенаправленно подниматься. Клювокрыл приоткрыл один глаз и очень яростно посмотрел им на дверь. Седрик отложил книгу и подобрался к двери. Приоткрыв ей, он сказал: — Привет. — Привет, — вздохнул Гарри и сквозь щель бросил взгляд на гиппогрифа, угрожающе сощурившегося. — Он тебя охраняет? — Теперь я думаю, что он больше на дракона похож, — усмехнулся Седрик, но улыбка почему-то очень быстро сошла с его лица. Гарри нахмурился. — В гостиной пусто, можем… — Нет, — мотнул головой Седрик, ероша волосы и тяжело вздыхая. — Мне лучше побыть пока одному, — он прислонился виском к косяку и пробормотал. — А ещё я снова слышал его. — Некроманта? — Гарри сжал руками ручку. Седрик заторможенно кивнул. — Шестнадцать раз, — он поморщился — в голове как загудело от этих слов. — Чёрт, — Гарри потёр лоб, отводя взгляд, и тряхнул головой. Седрик слабо улыбнулся и тихо проговорил: — Я всё ещё здесь. Гарри посмотрел на него и твёрдо кивнул. И неожиданно приоткрыл дверь шире и протянул руки. Седрик сжал их и притянул к себе Гарри, тут же зарываясь носом в тёмные волосы. Клювокрыл зашуршал крыльями, но лишь угрожающе приподнял их, после чего опустил и недовольно отвернулся. Седрик вдохнул и закрыл глаза. Неожиданно стало так легко, что ему захотелось взлететь. Вся неясная, но оттого не менее болезненная тревога утихла, а тело пробила мелкая дрожь, как ночью. Он бы простоял так вечность. И отстранился, когда снизу донеслись шаги. — Миссис Уизли, — сказал он. Гарри обернулся к лестнице и нахмурился, после чего кивнул и тоже отстранился. Хотя его рука всё ещё сжимала руку Седрика. — Сириус помогает с окклюменцией, — быстро зашептал он и устало вздохнул. — Ничего не понимаю только. — Справишься, — хмыкнул Седрик. — После зельеварения ничего не страшно. — Ага, — фыркнул Гарри, снова обернулся к лестнице и вздохнул, отпуская Седрика. — Я пойду. Седрик просто кивнул. И закрыл дверь только после того, как словил ещё три взгляда от Гарри, когда тот спускался по лестнице вниз. Клювокрыл издал недовольный клёкот и снова зашуршал перьями. Седрик сел на пол рядом с матрасом и взглянул на нахохлившегося гиппогрифа. Клювокрыл устремил внимательный взгляд на руку, которую протянул к нему Седрик, и, шевельнув крыльями, просто подставил под неё голову. Седрик провёл ладонью между глаз гиппогрифа. Почему-то стало чуточку легче, словно из него вытащили ту холодную и страшную напряжённость. Но голова продолжала неприятно гудеть, а в груди чувствовалась пугающая пустота.***
Занятия окклюменцией проходили по двадцать минут в день и каждый раз заканчивались одинаково: Гарри падал. Падал много и болезненно, и его бок уже украсился чётким синяком. Сириус же как специально не лез глубоко — всегда всё прерывалось на любых воспоминаниях, касающихся Седрика. Он успел увидеть Амбридж и её уроки, занятия Отряда Дамблдора, стену с рецептами, но всё урывками и слишком нечётко, словно скакал по воспоминаниям, как по кочкам на болоте. И на четвёртый день занятий ему надоело. — Это ни к чему не приведёт, — сказал он, помогая Гарри встать уже четвёртый раз за последние пятнадцать минут. — Ты не сопротивляешься. — Я не понимаю, что делать, — прошипел Гарри больше от боли, чем от раздражения, и потёр рукой бок. — Может, нужен стимул посильнее? — пожал плечами Сириус и сделал такое лицо, будто ему самому не понравилась идея, которая пришла к нему в голову. Гарри вопросительно посмотрел на него, и внутренне похолодел, услышав продолжение. — Давай я просто перестану избегать его в твоей голове. — Сейчас? — неожиданно охрипшим голосом спросил он. Сириус внимательно посмотрел на него и покачал головой. — Лучше завтра, — сказал он, вставая. Гарри неуверенно кивнул и вслед за крёстным вышел в коридор. В столовой сидели близнецы и играли в волшебные карты. Гарри замер на пороге и оглядел столовую. Фред бросил на него быстрый взгляд, а затем хлопнул картой с картинкой какого-то важного человека в берете с пышным пером по карте Джорджа. — Ты чего такой бледный? — с намёком спросил он, и Гарри закатил глаза и собирался уже убраться, как дверь открылась и в столовую вошла Джинни с подносом. — Привет, Гарри, — улыбнулась она и поставила поднос на стол. — Они тебя не обижают? — Кто ещё кого обижает, — проворчал Фред и тут же потянулся к вазочке с ирисками, которую принесла Джинни. — Всё нормально, — буркнул Гарри и тоже схватил ириску, присаживаясь на стул. — Гермиона у себя, зашивает кофту, Рон с ней, — нарочито беспечно сказала Джинни, тоже садясь. Гарри вздохнул и решил, что к ним он пока не пойдёт. Не хотелось как-то мешать. Если он правильно распознал намёк в словах Джинни. — Какую ещё кофту? — спросил Джордж и спрятал голову в плечи, поймав раздражённый взгляд Гарри. — Потому что из-за вас двоих Клювокрыл вспорол Седрику одежду, — холодно ответила Джинни, и Фред с Джорджем синхронно вздохнули: — Мы не хотели… — Да, всего-то лишь хотели его покалечить, но по-другому, — ядовито бросил Гарри. Близнецы ещё раз вздохнули. — Надо же было тебя защитить, — не очень уверенно буркнул Фред, и Гарри не ответил ему только потому, что Джинни глянула на него очень предостерегающе. Перепалка так и не разгорелась, все сидели в тишине и жевали ириски с подноса. Помимо них Джинни принесла ещё бутылку сливочного пива и три стакана — видимо, только на себя и близнецов. Гарри же здесь неожиданно появился. После конца партии в карты, которую Фред отпраздновал простым довольным хмыканьем, он взял бутылку и налил себе в стакан пива. Джинни после перехватила бутылку и налила себе и второму брату, сверлившему взглядом свои карты так, будто те оказались предателями. — Сейчас принесу, — вдруг сказала она и встала. Гарри слепо кивнул и уставился на стакан, который каким-то волшебным образом оказался прямо перед ним. Со дна, в желтизне, поднимались мелкие пузырьки. Гарри хмыкнул мыслям о Сириусе, которые именно так назвал воспоминания. Поднимались пузырьки кривой линией к пенной шапке на самом верху. По логике Сириуса, всё самое важное должно находиться на дне стакана. — Сливочное пиво ни в чём не виновато, не надо на него так смотреть, — неожиданно хмыкнул Джордж. Гарри поднял на него озадаченный взгляд. — Ты смотришь так, будто ждёшь от него каких-то откровений, — пояснил Фред и отпил из своего стакана. Джордж согласно закивал. — Думаю просто, — вздохнул Гарри и снова уставился на стакан. — О чём? — спросили сзади, и в следующее мгновение рядом опустилась Джинни. Пока она наливала себе в стакан остатки из бутылки близнецы начали раздавать карты. — Окклюменция, — пробормотал Гарри и, поймав три озадаченных взгляда, пояснил. — Магическая защита разума. Чтобы Волдеморт ко мне в голову не залез. Все Уизли вздрогнули и переглянулись. Фред откашлялся и кивнул на стакан со сливочным пивом: — А он-то тут в чём виноват? — Да не виноват он, — фыркнул Гарри. — Просто, — он сделал жест рукой, который должен был помочь ему объяснить, но не помог, — Сириус сказал, что воспоминания как пузырьки, на поверхности самые простые, а чем глубже, тем важнее воспоминания. Как-то так, — он пожал плечами. Джинни задумчиво склонила голову, а Фред поднёс стакан к глазам так, что упирался в стеклянную стенку носом. Джордж же продолжал вертеть в руках карты. — Не знал, что в голове у нас сливочное пиво, — хмыкнул он, и Фред так резко опустил стакан в приступе смеха, что на стол вылилось немного. Волшебные карты закричали в ужасе и заискрились, Джинни сгребла их в сторону, тоже давясь смехом. — Просто для сравнения, — улыбнулся Гарри. Волшебные карты оказались в безопасности, Джинни убежала на кухню и вернулась с тряпкой. — А что тебе надо-то сделать? — спросил успокоившийся Фред. — Ну, — Гарри посмотрел на свой стакан, — если пузырьки — это простые воспоминания, то дно — самые главные из них. Мне надо не позволить Сириусу добраться до дна. — Интересная, конечно, задачка, — сказала Джинни, бросая тряпку Фреду. — И как это сделать? — Не знаю, — вздохнул Гарри, повертел в руках стакан и отхлебнул немного. — Ну, если это — твоя голова, — вдруг воодушевлённо начал Джордж и ткнул пальцем в стакан, пока его брат вытирал разлитое пиво, — то идущие от дна пузырьки указывают путь к этому дну, нет? — Наверное, — не совсем понял Гарри и сощурился. Джордж самодовольно хмыкнул и вдруг схватил стакан Фреда и одним движением опрокинул в свой. На секунду Фред завис, глупо моргая, а потом открыл рот и издал какой-то непонятный звук. Мокрая тряпка прилетела прямиком в лицо Джорджа. Джинни прикрыла лицо рукой и не сдержала смешка. — У нас ещё остались бутылки! — сказала она, широко улыбаясь. Тряпка вернулась к Фреду, но не в руки, а на голову. Джордж вскочил так резко, что чуть не опрокинул стул, и поднял теперь полный стакан со сливочным пивом высоко над собой. — Дай мне объяснить Гарри! — крикнул он. Фред, стянувший тряпку с промокших волос и уже замахнувшийся, замер. Джинни вскинула брови и обменялась весёлыми и непонимающими взглядами с Гарри, который улыбался непривычно широко. Джордж смотрел на окаменевшего брата ещё пару мгновений, после чего повернулся к Гарри и показал на вспенившееся пиво с стакане, при этом сделав очень выразительное лицо. В ответ же Гарри снова посмотрел на не менее озадаченную Джинни. Джордж закатил глаза и сказал: — Если будет много пузырьков, то он может потеряться. И снова сделал это очень выразительное лицо, так и кричащее «Это же очевидно!». Гарри моргнул, затем ещё раз. Затем опустил взгляд в свой стакан и поражённо выдохнул. Джинни с удивлением посмотрела на брата и откинулась на спинку стула. — Объяснил? — тихо спросил Фред. Джордж кивнул. В следующую секунду раздался мокрый шлепок — тряпка комком влетела в лицо Джорджа. Тот покачнулся, взмахнул руками. На обои полетело сливочное пиво, а затем и сам стакан. С оглушительным звуком разбивающегося стекла он врезался в стену. Гарри отпрянул и чуть не валился со стула. По лестнице загрохотали шаги — сюда несся по меньшей мере весь дом. Гарри тяжело вздохнул и кое-как поднялся. Джинни убрала руки от лица и посмотрела на осколки на полу таким взглядом, будто хуже и быть не могло. Через пару мгновений, за которые Джордж разве что тряпку с лица стянул, в кухню ворвался Сириус. Его полный паники взгляд метнулся сначала на Гарри, затем на Джинни, затем на близнецов и остановился на них же. Те медленно подняли руки — с мокрой тряпки начало капать пиво, стекая прямо по руке Джорджа. Впрочем, им были испачканы оба близнеца. Сириус на секунду закрыл глаза и сжал пальцами переносицу, делая глубокий вдох. В дверях показался обеспокоенный Люпин и отшатнулся в сторону, когда Сириус высунулся и гаркнул к лестницам, с которых слышались торопливые шаги: — Всё нормально! Просто стакан разбили! Шаги только ускорились и стали тяжелее. Будто ворвись в столовую Пожиратели Смерти, то это было бы не так страшно. По сравнению с разбитым стаканом. Из коридора донёсся хлопок, а за ним… — Мерлин! — закатил глаза Сириус, закрывая уши руками. Впрочем, Гарри не отстал от него — из коридора полетел дикий вопль, перемешанный с ругательствами разного сорта. — Угомоните её, пожалуйста! — махнул рукой Люпин. Гарри и Джинни подорвались с места и бросились в коридор, чудом не столкнувшись с миссис Уизли, яростно шагающей по коридору и стойко игнорирующей визги портрета. Гарри и Джинни кинулись к картине с кричащей тёткой и резко захлопнули портьеры, с обеих сторон. Вальбурга ещё несколько секунд орала так, что из ушей, казалось, сейчас кровь потечёт, и умолкла. Неожиданно и резко, словно её заткнули. Джинни трясущимися руками отпустила портьеры и выдохнула. — Всё в порядке? — спросил её Гарри. Она просто кивнула, обернулась к столовой, в которую уже захлопнули дверь, и сказала: — Пойдём наверх? У лестницы стояли Рон с Гермионой: удивлённые, обеспокоенные и напряжённые. Гарри улыбнулся им как-то слишком слабо и кивнул на верхний этаж. — Что произошло? — спросил Рон, пока они поднимались. — Фред и Джордж, — ответила Джинни. — Разбили стакан, побросали друг в друга тряпку, объяснили Гарри окклюменцию. — Окклюменцию? — Гермиона в удивлении посмотрела на неё. — Да-а, — протянул Гарри. — А они её знают, что ли? — с явным недоверием нахмурился Рон. Гарри помотал головой. — Нет, я им рассказал, а Джордж как-то смог объяснить. Рассказ о несчастном стакане сливочного пива он закончил аккурат около своей с Роном комнаты. Все вошли и расселись по кроватям. Портрет Финеаса был пуст, и Гарри необычайно облегчённо вздохнул. Тут Гермиона вдруг вскочила и вышла из комнаты. — С ней всё хорошо? — спросила Джинни и кинула на брата жёсткий взгляд. Тот скривился и кивнул. — Сейчас вернётся, думаю, — ответил он. Гермиона действительно вернулась, но уже с одеждой в руках. Она положила её на кровать и, сложив руки на груди, слегка смущённо пояснила: — Серых ниток я не нашла, только белые. Гарри развернул одежду — на кофте на правом боку виднелся шов, такой же, как и на футболке. Джинни с лёгким испугом посмотрела на всё это, выглядывая из-за плеча Гарри, и тихо прошептала: — С ним точно всё хорошо? — Его не поцарапало, — помотал головой Гарри, благодарно улыбнувшись Гермионе и свернув одежду. — А вообще? — продолжила Джинни. Гарри остановился и недовольно повёл плечами, разом растеряв весь хороший настрой. — Мне кажется, с Седриком что-то не так, — тихо сказала Гермиона и отступила на шаг, словив обеспокоенный взгляд Гарри. — Я просто ходила его проверять несколько раз. Подумала, может из-за жажды, но прошло не так много времени, и колб у него ещё одна-две должно быть. — Он сидит в четырёх стенах с одной книгой уже несколько дней, — фыркнул Рон. — Да тут любой с ума сойдёт. — Рон! — в два голоса одёрнули его девочки. Гарри перевёл на него взгляд и внутренне похолодел. — Он же не сошёл с ума, — пробормотал он. Каждый вечер он ходил к Седрику, они разговаривали. Несколько раз Седрик, конечно, жаловался, что ему надоело сидеть там, но разве у них был выбор? Не мог же он переселить его в другую комнату, только эта, с Клювокрылом, не пользовалась популярностью у остальных жителей и гостей дома. Сердце как оледенело. — Конечно же нет, — сказала Гермиона, бросив на Рона предостерегающий взгляд. — Может, он просто устал. С ним же всё было хорошо в Выручай-комнате… — Потому что там были книги, ему было чем заняться, — тряхнул головой Гарри, обводя друзей внимательным взглядом. — А здесь в библиотеку попасть трудно, её оккупировал Сириус, даже по ночам. И Седрик сказал, что он видел ту книгу про семейство Блэк. Сириус знает, что из библиотеки могут воровать книги. — Хочешь сказать, он мог наложить сигнальные чары? — недоверчиво протянула Гермиона и отвела в задумчивости взгляд после кивка от Гарри. Повисла тишина. Джинни покрутила в пальцах прядь волос и вдруг сказала: — Думаю, тут надо что-то сделать, — она посмотрела сначала на Рона, затем на нахмурившуюся Гермиону, и на Гарри. — Вывести его погулять? — беззлобно хмыкнул Рон и закатил глаза, в который раз поймав недовольный взгляд Гермионы. А вот Гарри уставился на него с интересом. — Гарри, нет! — одёрнула его Гермиона, заметив. — Это плохая идея! Там небезопасно! — Это да, — согласилась Джинни, вздыхая. — Но не можем же мы его бросить! — вскинулся Гарри, подскакивая на ноги. — Надо что-то сделать! — Надо придумать другой способ! — парировала Гермиона не менее яростно. — Сириус мог и не наложить сигнальные чары, мы этого не знаем! Надо проверить! — Хорошо! — резко бросил Гарри и вылетел из комнаты. Вслед ему донёсся оклик Рона, но он уже быстрыми шагами приближался к библиотеке. Распахнув дверь, он зашёл, огляделся и схватил первую попавшуюся книгу с полки. Обхватив её двумя руками, потому что по весу она больше напоминала огромный валун, чем книгу, он вышагнул за порог библиотеки. Ничего. Тишина. Он оглянулся в обе стороны коридора, но не услышал ничего, кроме всё той же тишины. Вздохнув, он посмотрел на обложку тома. «Перевоплощения: всё, что нужно знать». Снова оглянувшись, он потащил этот огромный том на верхний этаж. И выдохся, когда до конца оставалась та лестница в одиннадцать ступеней. Дверь тихо приоткрылась. Седрик выглянул и немного обеспокоенно посмотрел вниз. Гарри бухнул книгу на перила и протяжно выдохнул. — Немного лёгкого чтива не помешает, — прохрипел он. Седрик широко распахнутыми глазами уставился на книгу и быстро спустился вниз, на секунду прислушавшись. Похоже, никого поблизости не было. — Спасибо, — улыбнулся он, беря в руки том с таким видом, будто тот вообще ничего не весил. С некой завистью Гарри проследил за этим и покачал головой. — Нет, на самом деле я проверял, есть ли сигнальные чары на библиотеке. — Сигнальные? — выгнул бровь Седрик, а затем медленно кивнул. — Сириус. — Да, но чар нет, похоже, — ответил Гарри, наконец восстанавливая дыхание и быстро сгибая болевшие пальцы. — Это хорошо, — повёл плечами Седрик, открывая книгу и пробегаясь взглядом по содержанию. Гарри смотрел на него непонимающе несколько секунд. — Тебе всё равно, — в итоге сказал он. Седрик поднял голову и вздохнул, закрывая книгу. Но вдруг вздрогнул и вместо ответа прошептал: — Люпин. Гарри обернулся и лихорадочно подтолкнул Седрика наверх. Вместе они взлетели по лестнице, миновав скрипящую ступеньку. Гарри прошмыгнул за дверь следом за Седриком и замер, когда в лицо ему прилетел шквал пыльного воздуха, пропитанного кровью. Клювокрыл далеко не дружелюбно взмахнул крыльями и взъерошил перья. Гарри захлопнул дверь и припал к ней спиной, не отрывая взгляда от больших круглых оранжевых глаз. — Гарри! — шикнул Седрик, стоя с боку. Гарри как разрядом прошило и он, продолжая упирать в дверь так, словно та могла его защитить, поклонился. Криво, ломано, но как смог. Клювокрыл недобро сощурился, стегнул хвостом и опустил голову в ответ. Гарри пробрала дрожь, и он вцепился рукой в ручку. Седрик тут же подхватил его под руку и помог опуститься на пол, да и сам сел рядом. — Всё, — выдохнул Гарри удовлетворённо и на пару мгновений прикрыл глаза. Когда он их открыл, то Клювокрыл уже недовольно отвернулся и смотрел в окно. Гарри вздрогнул, когда руку сжали холодные пальцы и посмотрел на Седрика с улыбкой. — Это было глупо, — тихо сказал тот. — И не так могу, — хохотнул Гарри и умолк, когда послышались шаги около лестницы. Но Люпин остановился, а затем двинулся обратно по коридору. Может, просто проверил, услышал чего. Седрик усмехнулся и прислонился к двери, но вдруг положил на пол толстый том, который до этого прижимал к себе. Раздалось шуршание — обложка чуть проехалась по полу. Гарри посмотрел на это и пробормотал не в вопросе: — Тебе они надоели. — Не-ет, — не очень убедительно ответил Седрик и зажмурился, похоже, поняв это. Потому добавил. — Просто… слишком много букв. Он медленно достал из кармана книжку и приказал ей увеличится, но даже при маленьком размере были заметны помятые страницы — уголки торпошились вверх из-за погнутой середины листа. Седрик пролистнул книжку и вздохнул, качая головой. — Хотел попросить у тебя чернил, но, — он бросил взгляд в сторону ярко-чёрного пятна на стене. — Думаю, тебе нужна передышка, — сказал Гарри. Седрик хмыкнул и махнул рукой, обводя комнату. — Не от чего отдыхать, всё равно ничего не делаю, — и снова это было очень неубедительно, но теперь из-за усталости в голосе. Усталость не как от тяжёлой работы, а как от существования. С такой Гарри говорил, когда не мог спать из-за кошмаров. Он сильнее сжал руку Седрика и кинул взгляд в окно, за которым всё ещё было светлое, затянутое жемчужными облаками небо. — Ты бы хотел прогуляться? — тихо спросил он. Седрик хмыкнул, но затем бросил взгляд в окно и выдохнул: — Очень. Перед ужином Люпин уходил. Он надевал свой весь в заплатках плащ и что-то тихо выговаривал Сириусу, закатывающему глаза и кивающему на каждое его слово с таким видом, словно делал одолжение. Но после всей это таинственной тирады Люпина Гарри смог по губам различить его «Спасибо». А после Сириус достал палочку и провёл ей по замкам на двери. Те задребезжали, зазвенели и заскрежетали — каждый по-своему, как в каком-то неправильном оркестре. Но все синхронно отодвинулись и раздался последний щелчок. Напоследок Люпин обнял Сириуса и шагнул за дверь. Тот снова провёл палочкой по замкам, и те встали на места, закрывая дверь. Гарри вздрогнул, поймав взгляд крёстного, несмело улыбнулся, и спрятался обратно за угол, из-за которого подглядывал. — Ну и зачем следил? — вскинул бровь рядом стоявший Рон. — Дверь открывается с помощью магии, — пояснила Джинни, вздыхая. — Нам её не открыть. — Погодите, — нахмурился Рон и шокировано уставился на Гарри, — ты всерьёз хочешь вывести Седрика? — Ты сам сказал, что он с ума тут сойдёт, — буркнул он. — Мы ненадолго. — Ладно дверь, но ты же помнишь, как вот это всё, — он взмахнул руками, показывая «вот это всё», — выезжало из другого дома? — Заклинание Фиделиус, — сказала Джинни спокойно, — Гарри знает про этот дом, потому сможет сюда попасть. И привести Седрика обратно, как в прошлые разы. — Ты это откуда знаешь? — подозрительно посмотрел на неё Рон. — Люпин рассказал, — хмыкнула Джинни. — Так вот о чём вы там шушукались, — скривился Рон и пояснил, встретив вопросительный взгляд Гарри. — Когда ты убежал, то она сразу спустилась вниз и завалила вопросами Люпина. Но это не поможет нам дверь открыть! — уже серьёзнее добавил он, снова смотря на Джинни. — Уговорю Фреда и Джорджа, — просто пожала плечами она. — У них нет палочек, — нахмурился Гарри, а она закатила глаза и чуть насмешливо сказала: — Чтобы открыть замок можно использовать и не собственную палочку. Я готова дать им свою, только бы у тебя состоялось свидание. Гарри вспыхнул и отвернулся. Джинни хихикнула, а Рон очень тяжело вздохнул. — Если Гермиона узнает, то сдаст нас Сириусу.***
Он услышал робкие шаги в то время, когда их не должно было быть. Закрыв том по перевоплощениям, он встал и подошёл к двери. Гарри замер в низу лестницы и мялся. Седрик непонимающе нахмурился и открыл дверь, выглядывая. Судя по доносившему из библиотеки сердцебиению — Сириус не спал и не собирался. Потому Седрик в недоумении устремил взгляд на Гарри, прислонившего к губам палец и подзывая второй рукой. Почему-то он был в не в пижаме, а под мышкой у него оказалась зажата какая-та одежда. Седрик вышел, закрыл дверь и летучей мышью слетел вниз. Гарри поймал его и покрался обратно по коридору. Когда они миновали опасную библиотеку, то выпрямился и шёл уже увереннее, но заговорил только когда до последнего этажа оставалась половина лестницы. — Всё в порядке, это Фред. Прислушивающийся к чужому сердцебиению из коридора Седрик в ещё большем непонимании посмотрел на Гарри. В коридоре, около двери, действительно стоял Фред. Он перестал крутить в руках палочку и кивнул на вешалку. — Значит, — он бросил взгляд на часы, — до двух часов, после чего я поднимаю тревогу. Так? Часы показывали без десяти час, и Седрик окончательно потерялся. Спрыгнув, он перевоплотился и требовательно посмотрел на немного сжавшегося Гарри. — Ты же сказал, что хотел бы погулять, — сказал он, сдёргивая с вешалки куртку и надевая её. Седрик открыл рот, затем закрыл и посмотрел на Фреда в панике. Тот вскинул брови и спросил: — Что, из дома по ночам никогда не сбегал? Такой правильный? — Дело не в этом, — тряхнул головой Седрик и посмотрел на Гарри строго. — Это опасно. — Это один из самых тихих районов Лондона, что может случиться? — до ужаса беспечно отозвался Гарри и протянул ему что-то. Седрик скорее машинально, чем осмысленно это взял, и прошептал: — Слишком безрассудно… — Привыкай, — фыркнул Фред. — Мы уже здесь, и я вряд ли смогу пройти мимо Сириуса ещё раз так бесшумно, — возразил Гарри, хотя всё он мог. Дважды же как-то пробежал. Седрик неуверенно оглянулся на одного из близнецов, который меланхолично продолжил вертеть чью-то палочку в руках. — Хватит ломаться, я не ради этого Джорджу проиграл, — неожиданно сказал он и угрожающе наставил на Седрика конец палочки. — Тем более, с ним же ты, а если я правильно помню, ты его даже от дементоров спас, так что в чём волнение? — он обменялся с Гарри насмешливыми взглядами. Седрик оглядел их и слабо кивнул. То, что ему дал Гарри, оказалось кофтой, которую недавно распорол Клювокрыл. Седрик удивлённо накинул её поверх и бросил на Гарри предостерегающий взгляд. Но Гарри улыбался со всё той же немного пугающей беспечностью. Джордж поколдовал над замками, и те заскрежетали, но как-то тихо. С холодком Седрик прислушался — Сириус никуда не двинулся, продолжил сидеть там, где и до этого. Дверь открылась, и он вдруг резко и неожиданно для себя глубоко вдохнул. Запах снега, ночи и влаги проник в коридор, сметая запах пыли и небольшой затхлости, въевшейся в стены. Снова с неба летели снежные хлопья, и улица мерцала, а свет от фонарей ложился тёплыми кругами на успевшие вырасти сугробы. Гарри потянул Седрика навстречу улице. Дверь закрылась за ними с тихим хлопком, снова зазвучали щелчки множества замков. Над головами свистел ветер, из соседних домов доносилось несколько мерных сердцебиений, только вот почему-то пропал Фред. А когда Седрик и Гарри сошли с крыльца, то и дом исчез, втянувшись в соседние. Под ногами заскрипел снег — Гарри продолжал тянуть Седрика, но теперь вниз по улице. И тот шёл за ним, глубоко вдыхая и крепко держась за руку. После Рождества ещё ничего не убрали: на фонарях и между висели гирлянды, горящие разноцветными лампочками; в окнах соседских домов сияли то ёлки, то весёлые цветные картинки, то надписи «Счастливого Рождества!». Сквозь облака пробивался лунный свет, и оттого небо наполнялось лёгким мягким светом. Седрик всё же поравнялся с Гарри. Уже вместе, в молчании, они пошли бок о бок, осматриваясь. — Час, значит? — тихо, словно всё вокруг могло разрушиться, спросил Седрик. — Да, я подумал, этого хватит, — повёл плечами Гарри и выдохнул облачко пара. Седрик хмыкнул и мелко вздрогнул, когда перед его лицом не возникло подобного облачка. Передёрнувшись, он оглянулся назад и проговорил: — Тебя могут поймать. — Рон прикрывает, — отмахнулся Гарри и поморщился. — Давай не об этом. Уже надоело. — Хорошо, а о чём хочешь? — усмехнулся Седрик. — Почему именно трансфигурация? — вдруг выпалил Гарри и с такими серьёзными глазами уставился на Седрика, что тот не сдержал смешка. — Она невероятна по нескольким причинам… — начал он. Под этот разговор они дошли до небольшой аллеи, где аккуратно стриженные деревья тоже были украшены, но теперь не только лампочками, но и стеклянными шарами и игрушками. И даже открытками. Одну такую Седрик перевернул и прочитал: — «Счастливого Рождества всем, кто прочитает», — он улыбнулся, — с Рождеством. Гарри тоже перевернул несколько открыток — почти на всех были подобные пожелания, иногда проскакивало нечто про удачу, терпение и хорошую жизнь. В какой-то момент Гарри вдруг разжал руку, обошёл Седрика и взял его за другую ладонь. — Замёрз, — пояснил он, и Седрик понимающе вздохнул. И вздрогнул, когда в голове вспышкой боли прозвучало «Седрик». Его тряхнуло, но он замер и выдохнул сквозь зубы. Гарри озабоченно посмотрел на него и одними губами сказал: «Что, опять?». — Несколько раз на дню, это седьмой, — потёр висок Седрик и вымученно добавил. — Теперь голова побаливает, но всё быстро проходит. — Вальбурга ничего не сказала про Эдуардуса? — нахмурился Гарри. — «Моя семья тебя не касается», — повторил её слова он. — В библиотеке тоже ничего, без Кикимера вряд ли найдём что. — Издевательство, — прошипел Гарри и перевернул очередную открытку. На ней аккуратным почерком было выведено: «Желаю, чтобы все тайны были раскрыты!». — Точно издевательство, — не очень весело усмехнулся Седрик, прочитав. Пройдя дальше, наткнулись на часы — циферблат горел не хуже луны в облаках и показывал уже полвторого. Гарри посмотрел на них, вздохнул. Седрик ободряюще сжал его пальцы. Они повернули и очень медленно, с черепашьей скоростью, потащились обратно. Снег прекратился, облака расступились, и теперь сугробы и заснеженные дорожки тонули в лунном сиянии. И всё же они дошли до нужных домов. Гарри остановился, посмотрел на них с каким-то обвинением, словно они должны стоять не тут, а дальше, затем резко развернулся к Седрику и выдохнул: — Не жалеешь? — О чём я должен сожалеть? — непонимающе спросил тот. Гарри расплылся в улыбке и мотнул головой. — Вот и хорошо. Через секунду Седрика потянули вниз за вороты его кофты, и он, как и в прошлый раз, подчинился. Гарри прильнул к нему в быстром поцелуе и отпрянул, округлил глаза. — Чёрт, с тобой это лучше делать не на холоде! — Извини, — чуть поморщился Седрик, продолжая стоять в полусогнутом состоянии. Гарри недовольно фыркнул и снова быстро его поцеловал, после чего всё же отпустил. — В доме теплее, — небрежно сказал он. Седрик похлопал глазами, а затем тихо рассмеялся и закивал. — Теплее, — согласился он. — Тогда давай туда и там продолжим. Хоть он и так видел в темноте, но краска, прилившая к лицу Гарри, была яркой настолько, что её разглядел в уличном полумраке и простой человек. Седрик посмотрел на дома и всё же обратился летучей мышью — как знать, может, нужный дом не появится, останься он в обычном облике. Гарри погладил его и прошептал: «Площадь Гриммо, двенадцать». Соседские дома начали разъезжаться с еле слышимым шорохом, на улице появился ещё один дом, ничем не отличающийся от других. Гарри взошёл на крыльцо и стукнул пару раз в дверь. Ответом ему была короткая тишина, сменившаяся в итоге множеством щелчков, как и час назад. Только когда дверь приоткрылась и наружу проник запах, Седрик в ужасе застыл, не смея пошевелиться, словно это могло его спрятать. Довольная улыбка слетела с лица Гарри, будто её и не было, когда дверь им открыл не уставший Фред, а мрачный, взъерошенный Сириус.