***
Для зельеварения отвели целый шкаф и стену. Последнее, судя по суровому взгляду Гарри, должно было претерпеть крупные изменения. Столы Рона и Гермионы тоже выделялись, но как-то по-своему: у Гермионы всё по стопкам, и больше книг по заклинаниям, а поверх них — книжка некроманта. А у Рона неожиданно сгрудились словари по рунам, да обрывки домашних заданий по остальным предметам. Седрик же полностью оккупировал половину стола около завешанной рецептами стены — учебники по истории, перья, наполовину полный бутылёк чернил, исследования магических связей, затерявшаяся «Быт и нравы магглов» и конспекты по трансфигурации, к которым постепенно Гарри начинал питать ненависть. Ко всему этому беспорядку прибавилось ещё одно — защитные и скрывающие заклинания. Пока Сириус являлся «крайней мерой», и, честно сказать, лучше бы он ею продолжал оставаться. Гарри говорил, что карту Мародёры создали, когда ещё учились в школе, значит, заклинания должны быть в книгах. Желательно в тех, которые не утащили с собой инспекторы почти два месяца назад. Или в тех, которые не в Запретной секции под сигналящими чарами — второй раз проникнуть внутрь не выйдет, мадам Пинс поймает. — На карте точно есть гомунколовы чары, — сказал он, когда на следующий день после обеда собрались в Выручай-комнате. — Это для отслеживания перемещения. — Вряд ли книга будет отслеживать перемещение некромантов, — пробормотала Гермиона, листая учебник и хмурясь. — А было бы неплохо, — вздохнул Рон. — Всегда знаешь, кто может быть некромантом и где он находится! — Поэтому книгу зачаровали? — пробормотала Гермиона больше себе, чем другим, и тут же покачала головой, решительно продолжая. — Это невозможно. Карта охватывает только Хогвартс, а мы говорим о всём мире, даже если некромантов осталось не так много. — Да даже на территории Великобритании нельзя так сделать, — сказал Седрик. — Отслеживать каждого некроманта по всей стране с помощью гомунколовых чар — безумие. И думаю, что там не карта, а информация. — Или завещание, — неожиданно мрачно продолжила за него Гермиона, захлопывая книгу. — Если некромантию уничтожили сто лет назад, то это может быть последним, что осталось. — Нет, — мотнул головой Гарри, — будь это последним, то Седрика не воскресили бы. Повисло молчание. Гермиона постучала пальцами по учебнику, затем взяла книжку по некромантии и раскрыла, листая. Седрик нахмурился и вздохнул, не желая озвучить пришедшую в голову мысль. Однако они снова были в тупике. — Возможно, кто-то о ней мог знать, — всё же сказал он. Гарри вздрогнул и глянул на него так, будто надеялся, что он промолчит. Седрик повёл плечами. — Кто-то из учителей? — выгнул бровь Рон и фыркнул, но не успел до конца довести мысль — Гермиона прервала: — Мы не будем снова подозревать Снейпа! Это бессмысленно, ему незачем воскрешать Седрика! — Да ладно! — вскочил с места Рон, сжимая руки в кулаки. — Из нас всех только ты подожгла ему мантию, посчитав, что он заколдовал метлу Гарри! Седрик округлившимися глазами уставился на него, затем на Гарри — последний поморщился и махнул рукой. Такой жест можно было расценивать как «Позже объясню». По комнате пронёсся звук глухого удара, оба вздрогнули и обернулись. Гермиона без сожаления ударила столетней книжкой по столу, затем охнула и быстро открыла её. И нахмурилась, оглядывая то обложку, то страницы. — Чары сохранения, — резюмировала она в итоге и несмело потянула за жёлтую страницу. — Мощные. Седрик, попробуй. Идея попробовать вырвать страницу из книжки, которую, возможно, последний раз так активно использовали в конце прошлого века, не казалась особо разумной. Однако если он не попробует, то существует вероятность, что эта книжка в скором времени полетит, но не в стену, а лоб Рона. Потому Седрик принял книгу и осторожно потянул за страницу. — Так, — тем временем Гермиона повернулась обратно к Рону, — то была экстренная ситуация, нам всем было по одиннадцать. — А теперь нам по пятнадцать, велика ли разница, если Снейп не изменился и у него чёрная метка! — ответил Рон яростно. Седрик поджал губы: летом Гарри ему рассказал касательно Снейпа и его преданности Тому-Кого-Нельзя-Называть, однако Снейп же работает на Дамблдора и состоит в Ордене Феникса… Вряд ли бы Седрик получил такое предложение, но он бы не согласился быть двойным агентом. — Ты хочешь сказать, что Дамблдору или, — она запнулась и почти мгновенно продолжила, но уже более высоким голосом, — Волдеморту есть смысл воскрешать Седрика? Зачем, Рон? — Понятия не имею! — ответил тот, бледнея и падая обратно в кресло. Раздался шорох, и Седрик тут же отпустил страницу — он чуть не оторвал ей уголок только после приложения усилий. Мрачная Гермиона забрала у него книгу и посмотрела на неё с обвинением, будто это из-за неё произошёл этот небольшой скандал. — То есть, — Гарри приподнялся с места, — Снейп всё же может быть некромантом? Если книга всё время была в Запретной секции, и про неё знал Дамблдор или даже все учителя. — Но зачем? — сипло спросила Гермиона, опускаясь на свой стул. Гарри повёл плечами, упираясь взглядом в пол. Седрик взъерошил волосы, прикрывая глаза. Амбридж, дядя, Снейп, кто-то из приставленных тогда мракоборцев… Кто-то из них или вообще кто-то неизвестный продолжал звать его по имени по пять раз на дню как минимум. Редко — ночью, будто просыпался и это первое, что приходило ему в голову. Может ли у некроманта быть одержимость тем, кого он воскресил? В книге про это ничего не было, насколько Седрик помнил. — Подождите, — вдруг поднял голову Рон. Он неловко посмотрел на напрягшуюся Гермиону, а затем на Гарри, и только после осторожно взглянул на Седрика. — А если Снейп притворился? — О чём ты? — спросил Гарри как-то слишком уж холодно. Рон поморщился и помотал головой, словно не решался продолжать. Однако в итоге сказал: — Он же видел в твоей голове Седрика. Что если он просто, — и развёл руками. — Обманул Гарри? — тихо спросила Гермиона, и Рон закивал. А Гарри нахмурился и потёр шрам на лбу, как во время приступов головных болей. Седрик стиснул челюсти от полезших в голову предположений. — То есть, — начал он, медленно обводя всех взглядом, — он всё на самом деле понял, потому что это он — некромант, — он замолчал, сглотнул и закончил, — и просто сделал вид для Гарри? — Но всё выглядело правдоподобно, — поморщился Гарри, отступая. Рон фыркнул: — Он обманывает Сам-Знаешь-Кого, а тебя не сможет? — Но, — Гермиона осеклась, морща лоб и сдаваясь. Снова посмотрев на книжку в своих руках, вздохнула обречённо. — Хорошо, это… возможно. — Но он был с Дамблдором, когда раскрылась личность лжеГрюма! — прервал их Гарри яростно. Побелев сильнее Рона, он умоляюще взглянул на растерянного Седрика. Но тот ничего не мог ответить даже жестом — его попросту как сковало обездвиживающим заклинанием от крутящихся в голове мыслей. От мыслей, которые вели его к неприятному итогу. — Хорошо, а если в этом действительно замешан Дамблдор? — предположил Рон до дикости серьёзно. Гермиона мотнула головой больше по привычке, чем осознанно. — И потому удалось обойти охрану из мракоборцев. Или Снейп с ними что-то сделал, а потом стёр память, и никто ничего не заподозрил! — Тогда он мог действовать и не под указкой Дамблдора, — слабо возразила Гермиона всё же, но Рон махнул рукой. — Это не так важно, в любом случае выходит Снейп. — Но зачем? — уже в третий раз прозвучал этот вопрос, только теперь он вырвался из Седрика. Рон замолчал и стушевался, откидываясь в кресле и отводя взгляд. Гермиона часто заморгала и тихонько охнула, затем прикрывая рот рукой. Гарри сжал руки в кулаки и сделал несколько размашистых шагов к Седрику. Тот озадаченно стиснул руку Гарри в ответ, когда тот схватил его, и последовал за ним к столу. Гарри замер, выдыхая сквозь зубы так, будто сдерживал гнев. Седрик оглянулся: Рон склонил голову к полу и упорно хмурился, а Гермиона с бездумным выражением лица листала книжку. Тогда он медленно притянул к себе Гарри и прикрыл глаза от зазвучавшего сильнее сердцебиения. Удары чужого сердца расходились по его груди, где вместо его ритма вилось то страшное, из-за которого стоило останавливаться вовремя. Но оно лишь существовало, безрезультатно, не заставляя, но рождая желание резко отвернуть ворот рубашки Гарри и впиться зубами в кожу. — Формула сработала, — тихо проговорили снизу, — я справился с трансфигурацией. — Отлично, — выдохнул Седрик, на мгновение жмурясь. — Мне продолжать тебе помогать с ней? — Да, — твёрдо ответил Гарри, так твёрдо, что вряд ли бы Седрик мог не кивнуть на это в ответ. И всё же в голове металась мысль, что то желание, из-за которого в день пробуждения у него помутнел разум, могло возникнуть не самостоятельно. Что это был приказ, затонувший в слабом шепоте зова, на который он старался не обращать внимания.***
Вечер вторника для клуба вышел неплохим. Может, у всех было просто прекрасное настроение, либо у большинства, так как резкое меньшинство, часто выступающее в лицах Мариэтты и Захарии, не решилось его портить. Только если остальные общались действительно непринуждённо, то Гермиона откровенно натянуто улыбалась, Рон просто молчал, погружённый в свои мысли, а Гарри держался от Джинни и близнецов дальше всего — они точно заметили его расшатанное состояние. Каждый раз, когда он ловил на себе взгляд, даже если это были не Фред с Джорджем, его руки тянулись к Седрику на плече в каком-то своеобразном инстинкте. Кто сказал, что подобное может быть только у вампиров? Вот у Гарри тоже плохо получалось бороться с потребностью коснуться Седрика. Даже тогда, когда тот находился не в образе летучей мыши. Разговор после обеда испортил настроение так, что дальше слова нашлись лишь для того, чтобы попросить Рона передать салфетку за ужином. В итоге получилось так, что его голос на собрании вышел тихим и немного сиплым от долго молчания. А вечером он просто слушал Седрика, объясняющего новую тему по трансфигурации, и старался вообще не думать о чём-то другом. Не думать о том, что это Снейп его обыграл, а не наоборот. О том, что Седрик выполняет приказы, сам того не замечая. Что это делает всё Снейп. Что он использовал ритуал, и забрал силы отца Седрика или жизнь Барти Крауча младшего, или что там могло остаться от жизни после «поцелуя» дементора. И Седрик всё время в Хогвартсе находился рядом с некромантом. А если та магическая связь только укрепляется, и потому Седрик начал слышать голос некроманта? Потому что некромант — Снейп, и Снейп всегда в Хогвартсе. Это работает именно так? — Видит ли кто-нибудь знамение в звёздах? — мягкий глубокий голос Флоренца мог служить неплохой колыбельной. Гарри зевнул и насильно распахнул глаза, смотря на небосвод. Под конец каждого урока прорицаний Флоренц надеялся найти хотя бы кого-то, кто сможет читать по планетам и созвездиям судьбу. Парвати с Лавандой искренне пытались, но вот Гарри видел исключительно разноцветные и белые точки на темном потолке. Красиво, он бы не отказался видеть такое каждые вечер за окном прежде, чем лечь спать — вместо подобной красоты чаще бывали густые облака со снегом внутри. — Мне кажется, — откуда-то сбоку раздался бодро-взволнованный голос Парвати, — что сегодня очень яркий Юпитер! Рядом лежащий Рон тоже зевнул и устало обвёл искусственный небосвод взглядом, затем вдруг тыкая в бок Гарри. Тот заморгал, открывая непонятно когда успевшие закрыться глаза, и проследил за рукой Рона. Палец указывал прямо в ярчайшую, по сравнению с ближайшими, звезду. — Полярная звезда, — важно сказал Рон и опустил руку. — И это всё, что я помню. — Пятый год, — проворчал Симус, лежавший с другого боку, — рисуем карты по астрономии, а всё, что ты знаешь, это Полярная звезда? — Тебя покусал Захария? — спросил Гарри, давя зевок и краем уха слушая о том, что может значить показавшийся ярким Парвати Юпитер. Где она только этот Юпитер углядела он понятия не имел. — На карте я тебе хоть все созвездия найду, — буркнул Рон и взмахнул рукой, очерчивая весь потолок, — а тут я вообще понятия не имею, где искать хотя бы, ну, Венеру! — Что вы сказали про Венеру? Все трое вздрогнули и проснулись. Как-то незаметно Флоренц подкрался к ним и навис. С его ростом и лошадиным телом это казалось угрожающе так, что Гарри невольно сжался. А Рон в ужасе замер, даже забыв опустить руку, всё ещё указывающую в какую-то точку на небе. — Что она яркая! — выпалил он всё же, начиная пылать лицом, а после добавил менее уверенно. — Кажется. Флоренц задумчиво поднял голову и проговорил медленно, как-то отстранённо: — Видите ли вы в этом плохое или хорошее знамение? Гарри вздохнул и посмотрел на Рона. Тот, всё ещё красный, пожал плечами, но Флоренц продолжал упорно глядеть в потолок. Потому Рон почесал голову и пробормотал: — Плохое, наверное? — Вроде, Венера с девчонками связана, да? — краем уха услышал Гарри шёпот Дина. Раздался приглушённый смех, который тут же стал слишком явным, когда Флоренц снова заговорил: — Вы правы, знамение не лучшее. Симус затрясся так ощутимо, что это передалось Гарри. Дин, по звукам, вовсе задыхаться начал. Гарри слабо улыбнулся, шлёпнув Симуса по плечу в негуманной просьбе перестать — а то сам скоро присоединиться к ним. Копыта кентавра не внушали безопасности, особенно тогда, когда находились очень близко к голове. — И что оно значит? — максимально невинно спросил Рон, а с другой стороны класса послышались вздохи девчонок. Симус сделал глубокий вдох и стукнул теперь Дина, продолжавшего покатываться по земле, пока ещё незаметно для профессора. — Взгляните, — Флоренц указал ещё в две точки. Гарри честно всмотрелся, но ничего не видел. Видимо, как и Рон, потому что тот сделал глубокий, панический вдох, и что-то пробормотал себе под нос. Однако Флоренц и не ждал ответа. — Сатурн и Плутон. — Предсказание планет? — подала голос Лаванда и охнула, получив кивок от кентавра. — Но это же значит, что произойдёт нечто серьёзное! — Верно, — сказал Флоренц неожиданно надломившимся голосом, — планеты предсказывают то, что очень важно и значимо. — И что в этом будущем такого? — спросил Невилл настороженно, будто воспринял всё всерьёз. Гарри закатил глаза и заложил руки за голову, продолжая рассматривать небо, где никаких ярких планет точно не было видно. — Плутон, магия и женщина, которая принесёт несчастье, — неожиданно пробормотал Рон рядом. Взглянув на него, Гарри вскинул брови — почему Рон вдруг стал таким серьёзным он понять не мог. У кентавров, кажется, слух острее, чем у людей, потому что Флоренц неожиданно наклонился. Рон и Гарри подскочили и уставились на него круглыми глазами. Дин окончательно перестал смеяться, и уже больше походил на взволнованного Невилла, чем на себя двухминутной давности. — Вы углядели знамение столь чётко? — спросил Флоренц, не сводя с уже белевшего, как полотно, Рона. Тот попросту замер, будто глядел в глаза не получеловеку-полулошади, а по меньшей мере василиску. — О чём вы? — спросил Гарри, когда Рон не ответил и даже не шелохнулся. Кентавр выпрямился и снова взглянул в небо. — Венера действительно относится к женскому роду, — сказал он, и сзади задушено охнул Дин. — Сатурн ведает о смерти, скорби и судьбе. Плутон, — его рука устремилась на другой конец неба, и голос похолодел. — Плутон говорит о разрушениях, о приближающейся великой беде. И беда эта связана с магией волшебников. Повисла тишина. Гарри переводил напряжённый взгляд со звезды на звезду, только всё равно ничего не видел. Рон поджал губы, опуская взгляд и о чём-то раздумывая. После всеобщего оцепенения послышались возбуждённые шепотки девушек. Флоренц встряхнулся и опустил руки, словно до этого проводил какой-то страшный ритуал. — Кто-нибудь ещё что-нибудь видит? — спросил он. Ответом ему была тишина. Тогда он вздохнул. — Десять очков Гриффиндору, вы свободны. Гонг прозвучал, когда все уже высыпались в коридор. Не успел Рон опомниться, как у него на плечах повисли Лаванда с Парвати, заглядывая ему в лицо с неподдельным интересом. — Уизли, — протянула Парвати таким голосом, что стоящему рядом Гарри стало не по себе — такими голосами говорили странные люди с библией, обходившие как-то раз дома на Тисовой улице и которых дядя Вернон гонял от дверей с завидной периодичностью. — Уизли, — вторила Лаванда, тут же перейдя на простое, — Рон, а ты правда видишь будущее? — Нет, — буркнул Рон, резко поведя плечами, и стряхивая однокурсниц. Однако те тут же вцепились ему в руки с намерением не отпускать до конца перемены — всё равно пока потоком двигались в сторону кабинета трансфигурации. — А Флоренц считает, что видит, — улыбнулась Парвати заискивающе, — даже очков дал за это! Уизли, расскажи, как ты это делаешь? — Никак я это не делаю, — закатил глаза Рон, снова ведя плечами и вздыхая. Поймав его умоляющий взгляд, Гарри хмыкнул и похлопал ближайшую к нему, Лаванду, по плечу. — Отпусти его, мне он ещё нужен. — Нужен? — как-то удивлённо ответила она и сощурилась. — У тебя есть уже кто-то, кто тебе «нужен», а нам пока нужен Рон! Гарри замер, буквально чувствуя, как у него дёрнулся глаз, и посмотрел на Рона, который уставился на Лаванду безумными глазами. Парвати захихикала прямо как тётя Петунья, узнавшая какой-то секрет соседки, и Гарри окончательно решил, что пора бы кабинету трансфигурации уже появиться, а уроку — начаться. Он готов был пожертвовать временем на подготовку к проверочной работе ради этого. Однако Рон вдруг взмахнул руками, отгоняя от себя однокурсниц, и бросился вперёд, словно желая совершить побег. Гарри проводил его взглядом и выдохнул: у входа в кабинет стояла Гермиона, и она могла посоперничать суровостью лица с самой МакГонагалл. Парвати ойкнула. Гарри посмотрел на неё, и она замотала головой: — Не смотри на меня так осуждающе! — Мы же не знали, что там Грейнджер, — закатила глаза Лаванда и хитро добавила. — Знали бы, то вешались на тебя. Гарри оглядел их и пожал плечами, отвечая: — Вроде, вешать нужно мантии, а не себя. Возмущение Парвати заглушил гонг. В кабинете Гермиона что-то шипела Рону, который во второй раз за этот день краснел лицом. Гарри бросил взгляд в сторону учительского стола, за которым никого ещё не было, и подкрался к друзьям. Всё же лучше, если они не будут орать друг на друга в присутствии МакГонагалл, а то десять очков Рона, которые он получил по чистому совпадению, тут же улетят. — Да они просто возникли из ниоткуда! — тараторил Рон. Гермиона фыркнула, продолжая выкладывать пергамент и учебники на парту. — Зачем ты оправдываешься? — спросила она, цедя сквозь зубы. — Я же сказала: это твоё дело! — Потому что, — Рон взмахнул руками, но это не дало ему ответа, и он обессиленно их опустил. Гермиона выгнула бровь, доставая теперь из сумки и чернильницу, и проговорила: — Мне нет дела до того, с кем ты проводишь время, Рон, — она поджала губы и договорила. — Хоть обеих пригласи в Хогсмид на свидание, мне плевать. Так что зачем ты оправдываешься? — Как это, «нет дела»? — воскликнул Рон и понизил голос, когда Гарри предупреждающе хлопнул его по спине. — Я не иду с ними никуда! — Ну и отлично, — пожала плечами Гермиона, трогая пальцем остриё пера и затем с кивком кладя его на парту. — Мне всё ещё нет дела. — Но мы же с тобой идём, нет? — сипло и почти обречённо спросил Рон. Гермиона застыла, повернула к нему голову и в искреннем изумлении посмотрела на него. Затем отвернулась и отчеканила: — Думаю, что с рецептом ты справишься и сам, там всего лишь надо спросить нужную книгу, а у меня, — она запнулась и тут же поправилась, — дела. Гарри снова посмотрел на дверь кабинета, затем на Парвати и Лаванду, устроившихся на другом конце класса, и облегчённо вздохнул. Судя по общему шуму, к разговору никто особо не прислушивался. — Тебя уже кто-то пригласил? — Гарри тут же ещё раз постучал Рону по спине, расслышав в его словах явное раздражение. А Гермиона сохраняла дичайшую холодность. — Какое теперь тебе уже дело? — спросила она, сощурившись. Рон открыл было рот, но тут же закрыл его, выпучив глаза. Гарри мысленно простонал от всей этой трагикомедии. Будто сидит у Хагрида и придумывает байку про вампира, которая по абсурдности сравнима только с происходящим сейчас. Почему МакГонагалл задерживается? — Удовлетворил своё любопытство? — поинтересовалась Гермиона, не дождавшись никакой реакции. Рон обернулся на Гарри. Тот взглядом указал обратно на Гермиону. Та вздохнула. — Тогда иди к себе, сейчас урок. — В этот раз я первый тебя пригласил! — выпалил Рон по виду придумав это мгновение назад. И тут же захлопнул рот, когда Гермиона снова с изумлением посмотрела на него. Она устало вздохнула: — Ты не приглашал. — Приглашал! — сорвался на крик Рон, тут же стряхивая руку Гарри с плеча. Тот отступил на шаг, снова оглядываясь: отлично, теперь он видит заинтересованные взгляды девчонок всего курса. Однако нечто подсказывало ему, что если он сейчас попытается вмешаться, то друзья сожрут его с потрохами и не заметят. — Нет! — хлопнула руками по парте Гермиона, забывая про холодность и теперь сверкая злостью в глазах. — Ты хотел пойти только из-за этого рецепта! — Да я просто с тобой хотел пойти, а не только ради него! — тоже опёрся о парту Рон, щурясь и оказавшись к Гермионе близко так, что вряд ли оставшуюся между ними дистанцию можно было назвать «дружеской». На такой дистанции Гарри обычно сидит рядом с Седриком. — Так бы сразу и сказал! — выпалила Гермиона. — Что это ещё за придумка с рецептом?! — Да потому он вообще Гарри нужен! — Гарри увернулся от полетевшей в него пятерни друга. — Помочь вот решил, заодно и с тобой пойти! Видишь, как просто! Так мы идём? — Да! — вместе с этим отрывистым «да» Гермиона резко отстранилась и упала на стул. Рон выпрямился, выдохнул шумно через нос, как бык, и развернулся, крикнув чуть ли не на весь класс: — Отлично! — Отлично! — прилетело ему в спину от Гермионы, но он не ответил — Гарри поспешно уводил его к дальним партам, бросая по сторонам острые взгляды на любопытных однокурсников. Те слишком быстро потеряли интерес к собственным делам. Стоило всё же подойти к парте, как Рон безвольной куклой упал за неё и зарылся руками в волосы. Гарри со вздохом опустился рядом и всё же достал из сумки конспекты. Однако МакГонагалл решила войти именно в этот момент. Проверочная работа прошла в тишине, но то и дело из-за соседней парты доносились хитрые перешёптывания. Гарри покосился на Рона, пустыми глазами смотрящего в свой пергамент, но при этом помечающий правильные варианты ответа как-то механически, и слабо улыбнулся. Хотя на котёнка, которого перед ним опустила МакГонагалл, он глядел гораздо более осмысленнее. Гермиона ничего не сказала, когда все вышли из кабинета. В молчании они двинулись на обед, а затем, всё в таком же молчании, на восьмой этаж. Конечно же, окольными путями и порой сверяясь с картой Мародёров. Ни Малфой, ни Амбридж, ни даже Пивз с Филчем за ними не следовали, и, возможно, это было хорошим знаком. — Произошло что-то? — спросил Седрик, когда Рон и Гермиона, всё так же не обронив и полуслова, сели за один стол. Перед этим, правда, переглянувшись и чуть покраснев. Гарри повёл плечами, вытаскивая рецепт зелья на проявление магических связей и берясь за перо. — Они идут в Хогсмид на четырнадцатое февраля, — ответил он, хмыкая, и Седрик отзеркалил его ухмылку, но затем быстро стёр её. Гарри покосился на него и продолжил максимально беспечно, хотя ему показалось, что в этот раз врать будет трудно. — Они чуть не накричали друг на друга. Кстати, Рон, кажется, может читать звёзды. — Как кентавры? — слегка отстранённо, но не очень удивлённо спросил Седрик. Гарри написал формулу для расчёта количества оборотов на втором пункте рецепта, и пожал плечами. — Он увидел в планетах какое-то предзнаменование про женщину, которая принесёт несчастье. — А, это, — пробормотал Седрик и невесело улыбнулся, когда Гарри повернул к нему голову. — Помнишь, я летал в лес? Тогда подслушал кентавров, они говорили про это. — Так он всё же не провидец, — повёл плечами Гарри, снова склоняясь над пергаментом, затем выдавливая. — И что это значит? — Что-то связанное с «зимней историей», — сказал Седрик ни разу не таинственно, но Гарри опять взглянул на него озадаченно, и тот пояснил. — Рон на рунах нагадал ответ. Понятия не имею, что это значит. Может, это случится зимой. — Флоренц сказал, что это будет очень ужасным, — поёжился Гарри, опять смотря на расчёты, но цифры поплыли перед глазами. Вздохнув, он отложил перо в сторону и откинулся на спинку стула. Седрик замер неподвижно, смотря на рецепты на стене, но при этом как сквозь них. Гарри оглянулся на Рона с Гермионой, которые сидели молча, лишь иногда шурша учебниками, и сказал. — Наверное, останусь тут в пятницу. Закончу с зельем. Когда он вновь посмотрел на Седрика, то наткнулся на напряжённый взгляд. Руки сами потянулись вперёд и вскоре сжали холодную ладонь. Та сжалась в ответ, и Седрик кивнул с тенью обречённости на лице. — Хорошо.***
— Вас не учили считать, Поттер? Среда была не настолько плохой, но гудящая после проникновения в разум голова и ядовитость Снейпа сводила на «нет» все хорошие моменты этого дня. Гарри поднял отчего-то зудящие ещё и глаза на профессора, снова зажёгшего свет и отошедшего к своему столу. Зашуршал пергамент, послышался звук выдёргиваемой из чернильницы пробки. — Трёх ягод омелы должно хватить, чтобы не затронуть второй эффект крыльев, — пробормотал он, потирая дёргающийся шрам. В этот раз Седрик мелькнул только раз, больше всего Снейп видел перепалки Рона и Гермионы и Тисовую улицу. Почему последняя вдруг всплыла — не понятно. Однако можно ли всё это считать за какой-никакой успех Гарри тоже понять не мог — Снейп как нарочно отказывался говорить и даже давать намёк, всё ли он делает правильно. Сейчас и вовсе прицепился к расчётам в рецепте, будто именно за этим Гарри к нему и ходит. — Забудьте о крыльях фей, растительный яд их не тронет даже в половину как змеиный, который вы уже предлагали! — прошипел Снейп тем временем, хватая с полки какую-то книгу и раскрывая её. — Однако эти три ягоды могут повлиять на выбранный вами зелёный чай, Поттер, не забывайте о других ингредиентах! Если хотите варить зелья, то хотя бы попытайтесь думать не о чём-то одном! Гарри снял очки и провёл рукой по лицу — шрам перестало дёргать, и в голове прояснилось. Он прокрутил у себя в голове ещё раз только что услышанное и ответил: — Двух хватит, чтобы и убрать исцеляющий эффект крыльев, и не навредить чаю? — Вы что, провели расчёты у себя в голове? — выгнул недоверчиво бровь Снейп. Гарри фыркнул, поднимая голову и отчеканил: — Проверите с помощью легилименции, помню ли я наизусть формулы? — В том, что вы можете зубрить не хуже Грейнджер, я не сомневаюсь, — Снейп опасно сощурился, захлопывая книгу, — однако тут больше вопрос в ваших математических способностях. — Так две или одна? — процедил Гарри, наклоняясь в кресле вперёд и откровенно зло глядя на Снейпа. Тот хмыкнул и ответил: — Две. В облегчении Гарри прикрыл глаза, зарываясь пятернёй в волосы. Всё, теперь точно сможет заняться этим в пятницу. От зельеварения ему нужен отдых, после слов Снейпа внутри всё как кипело. Он открыл глаза и скользнул взглядом по мерцающему водой омуту памяти. Зачем он тут стоял — Гарри так и не понял. Прозвучали шаги, и Снейп сел в своё кресло, продолжая всё так же щуриться. Гарри посмотрел на него мрачно и с небольшим желанием запустить в него какое-нибудь заклятье, но и в этот раз его палочка до сих пор покоилась в рукаве. Потому он просто спросил: — Сэр, зачем вам омут памяти? Не то чтобы у него было много шансов получить ответ. Снейп бросил взгляд в сторону чаши и проговорил холодно: — Не вашего ума дело, Поттер. Гарри закатил глаза и откинулся на спинку кресла, когда на него устремился конец чужой палочки, уже в третий раз за эту встречу. Может, ему стоит попробовать не только окклюменцию, но ещё и легилименцию? Чтобы позлить Снейпа сильнее. После вихря картин из дома на Гриммо, Клювокрыла, опасной близости чердака и Сириуса в библиотеке, его выбросило обратно в реальность с опять пульсирующим шрамом. Он зашипел и потёр его, будто это могло хоть как-то убрать боль, и спросил прямо: — Вы точно учите меня окклюменции? «Мы не будем подозревать Снейпа!» — зазвучало упёртым голосом Гермионы в голове. После первого и второго годов это стало чуть ли не ежемесячным напоминанием, потому что не может Снейп быть виноват во всём подряд. Однако ощущение того, что в этот раз они попали в точку, преследовало. Мелькнула даже мысль, что Дамблдор ни о каких занятиях окклюменции не просил Снейпа, и всё это просто фальшь. — Если бы ещё учились этому, — холодно отозвался Снейп, и Гарри скрипнул зубами, снова глядя на омут памяти. В прошлом году с его помощью можно было нырнуть в воспоминание Дамблдора. Повисло молчание. Гарри уже механически продолжал тереть пульсирующий шрам, и проговорил, стараясь не выдать сильного гнева в голосе: — Объясните. — Ваш крёстный, — голос Снейпа налился ядом сильнее прежнего, — посоветовал вам очень интересный способ. Вы не в состоянии овладеть им до конца, потому что не можете закрыть сознание и не пускать дальше, однако, — Снейп замолчал на этом неожиданном «однако», будто не хотел его говорить, но оно само вырвалось. Гарри поднял на него заинтересованный взгляд, и Снейп продолжил, уже выдавливая из себя каждое слово. — Вы всё же засоряете ход как только можете. Бессмысленные воспоминания, о которых стоило бы забывать, но, видимо, ваша голова попросту забита ими. Получается у вас это случайно или нет — сложно определить. Гарри уставился на профессора в искреннем удивлении, и едва сдержал ехидную ухмылку, так и рвущуюся наружу. Кивнув, он ещё раз взглянул на омут памяти. Снейп вздохнул: — Что ещё, Поттер? — Это же из кабинета Дамблдора? — спросил Гарри и слегка нахмурился, когда Снейп помрачнел лицом и кивнул. Значит, всё же по просьбе Дамблдора, не будет Снейп воровать из кабинета директора эту чашу. Да и что-то подсказывало, что вряд ли можно увидеть омут памяти на полках магазинов Хогсмида. — Если ваше любопытство утолено окончательно, то можете уже идти, — вырвал его из раздумий голос Снейпа. Гарри встал, подхватил сумку и с прощанием вышел в коридор. Занятия окклюменцией не являются какой-то хитрой ловушкой по выяснению местонахождения Седрика. Может ли это быть простым удачным для Снейпа совпадением, если сам Снейп является некромантом? Или он действовал по указке Дамблдора, а не Волдеморта. Мог ли Волдеморт приказать Снейпу воскресить Седрика спустя несколько часов после своего возвращения? Поэтому Седрик прислал тогда письмо Гарри, а не Чжоу? Потому что всё это — ловушка? На восьмом этаже лишь тролли с гобелена похихикивали, развлекаясь с палками и делая кривые балетные «па». Гарри протопал мимо стены трижды и зашёл в полированную дверь. Никто не выскочил ему наружу, значит, никто за ним и не следил. И улыбнулся, наткнувшись взглядом на Седрика, запрокинувшего голову к потолку, пока рядом с ним Рон и Гермиона что-то обсуждали. Кажется, про руны. Однако Гарри понял одну очень неприятную, пробирающую до костей, мысль, когда Седрик посмотрел на него и приветливо улыбнулся тоже. Мысль о том, что в ловушку он не просто попал, а провалился без возможности выбраться.***
Книжка в руках Гермионы отвечала одним и тем же на любое заклинание, снимающее магию — отказом. Неизвестный «автор» извинялся, но оставался непреклонным, и Гермиона почти что в сердцах готова была проклинать её, но вовремя попросту откладывала в сторону. В один из таких моментов, когда книжка всё же чуть не полетела в стену, Рон предложил вариант: — Хочешь, спрошу у рун? — И что они ответят? — буркнула Гермиона, справляясь с порывом и попросту глухо захлопывая книжку с очередным: «Автор настаивает…». — Ну, поиск сузят, — пожал плечами Рон, уже хватаясь за мешочек с постукивающими внутри рунами. Гарри поднял заинтересованно голову от расчётов, где, как он сказал, «почти закончил». А Гермиона, подумав, всё же кивнула то ли из желания взять перерыв, то ли действительно расценив гадания по рунам не таким плохим вариантом. Все собрались у стола Рона, где он уже раскладывал в ряды камешки. Гарри из всех смотрел более заинтересованно и с вопросом косился на Седрика. Тот лишь указал на стол, улыбнувшись краешком губ. Рон, как матёрый гадатель, взмахнул палочкой, и ряды вспыхнули зелёным. Затем он посмотрел на Гермиону, севшую на край стола, откашлялся и спросил: — Я смогу узнать, что написано в зашифрованной книжке некроманта из Запретной секции Хогвартса? — В этот раз много уточнений, — пробормотала Гермиона. Её глаза заметались по начавшим вспыхивать уже красным рунам, и постепенно её брови сходились вместе. Рон быстро всё записал к себе, и ответил: — Лучше спрашивать с ними, а то вдруг таких книжек очень много, — он разделил руны чёрточками и сощурился, начиная переводить. — «Старость», «хозяин»… а это что? — Это, — Гермиона склонилась над пергаментом и наморщила лоб. — «Свинья», вроде как. Замолчали. Рон взял словарь рун и раскрыл его, усиленно разглядывая. Гарри озадаченно поглядел на вряд ли что-то говорящие ему руны, и покачал головой. Седрик понимающе похлопал его по плечу, как вдруг Рон обвёл в кружочек одну из рун и сказал: — Это не «свинья», а «вепрь». — А какая разница? — выгнул бровь Гарри, и Рон пожал плечами, захлопывая словарь. — Выходит «старый хозяин вепря», — вздохнула обречённо Гермиона, морщась. — Ещё сложнее стало. — Очевидно, нам надо искать старика с домашним вепрем, — закатил глаза Рон и ободряюще улыбнулся, получив тычок от Гермионы. — Мы же всё равно узнаем. Может, это тоже какое-то заклинание или вроде того. Седрик не был экспертом в предсказаниях, как и подавляющее большинство учеников Хогвартса, но сомневался, что есть какое-то заклинание, снимающее защитное заклятье, основанное на стариках и вепрях. Однако к книгам он вернулся и просидел за ними ещё два дня, с перерывом на попытки вместе с Гермионой договориться с «автором». Тот всё так же отказывал. Вечером пятницы, измотанный после тренировки с Анджелиной, Гарри завалился в Выручай-комнату, встряхнулся, стянул мантию и тут же поставил котёл на стол, засучивая рукава. Судя по тому, как в перерыв Рон жаловался на капитана сборной Гриффиндора, которая решила выиграть не только Слизерин, но и Когтевран с Пуффендуем заодно, причём с разгромным счётом, Гарри должен был не варить зелье, а без сил валяться или на диване, или в кресле. Но нет. Он уже наливал чистой воды в котёл и доставал из шкафа всё нужное: банку скарабеев, связку веточек зелёного чая, шкатулку с крыльями фей и знакомый пышный кустик омелы. Седрик прищурил глаза довольно, облокачиваясь о стол и наблюдая за тем, как Гарри, чуть поморщившись, вытаскивает из банки двух скарабеев и давит их ножом до сухого хруста. — Рон чуть не расшибся, — поделился Гарри внезапно, забрасывая расплющенных скарабеев в уже закипевшую воду и берясь за ложку. — С ним всё хорошо? — спросил Седрик нахмурившись, хотя будь с Роном что-то не в порядке, то вряд ли бы Гарри был здесь, а не в больничном крыле вместе с другом. Гарри усмехнулся беззлобно и закивал, помешивая против часовой стрелки зелье, и довольно хмыкая, когда то почернело, став похожим на дёготь. — Да, только перепугался, хотя сам за квоффлом и нырнул, — повёл плечами он, теперь улыбаясь как-то натужно. Седрик медленно кивнул и ответил: — У него выходят неплохие пикирования, если честно. — Да, — тут же подхватил Гарри, закивав и начав измельчать парочку веточек чая. — Анджелина тоже заметила. Он хорошо ловит в этот момент мячи, только бы перестал бояться. Зелье посерело после веточек, и Гарри накрыл котёл крышкой, медленно опускаясь на стул. Взъерошив волосы, он посмотрел на часы и кривовато улыбнулся, проговорив: — Полчаса на то, чтобы скарабеи размокли и пропитались чаем. Нашёл что-нибудь? — Вот, — Седрик похлопал рукой по пергаменту на одной из книг, — Гермиона завтра проверит. Хотя мне кажется, что надо будет искать в Запретной секции. — Может, Флитвик даст разрешение, — пожал плечами Гарри и замолчал, хмурясь и пялясь на котёл. Часы отсчитали минуту, когда Седрик вздохнул и покачал головой в каком-то бессилии, затем откидываясь на спинку стула и отводя взгляд в сторону. Рон не смотрел ему в глаза последние несколько дней, Гермиона часто вовсе напрягалась так, будто была натянутой струной. Всего на какое-то мгновение, когда он оказывался рядом, чтобы сказать про заклинания или книжку. И сердце у обоих застывало не в страхе, а от всё того же напряжения. Стены Выручай-комнаты пропитывались тем, что чувствовалось на площади Гриммо от Сириуса — подозрением. Недобрым подозрением. Шёпот, вторгавшийся в голову каждый день, с утра до глубокой ночи, напоминал, почему. Может быть, близнецы тогда были абсолютно правы, и Гарри сделал неправильный выбор, решив его защищать. Стоило рассказать всё сразу, наверное. Или желание всё скрыть тоже было бы приказом некроманта? — Седрик. Он вздрогнул и приоткрыл глаза шире. Не шёпот, его звал Гарри. Посмотрев на него, он выдавил улыбку и спросил: — Да? Вместо ответа Гарри просто пододвинулся к нему поближе, скрипнув стулом об пол. Седрик улыбнулся шире, а в горле пробежалась волна из слабых колючек. Гарри склонил набок голову и протянул ему руку. В нерешительности Седрик взял её, и неожиданно Гарри оказался ещё ближе, почти что дыша ему в лицо и всматриваясь в глаза. — Осторожно, — выдавил Седрик, моргая и едва сдерживаясь от того, чтобы поморщиться из-за уже более ощутимой волны боли. Его взгляд скользнул ниже и застыл на полоске кожи, выступающей из-под воротника. Он заставил себя вернуть взгляд вверх, к зелёным глазам, горевшим какой-то чёткой до абсурдности уверенностью. Седрик отклонил голову, качая ею. Гарри нахмурился. Раздалось шуршание, над их головами что-то повисло в руке Гарри. Седрик бросил туда взгляд и чуть не простонал в голос — пышный кустик омелы с прошедшего Рождества. В следующую секунду ворот футболки стиснули в пальцах, и Седрик подался вперёд. Кажется, стоило их губам сблизиться, как омела мгновенно пропала. А соседний стул сильнее скрипнул, и теперь Седрик снова ощущал обвивающие его за шею руки, давя колющее в горле и закрывая глаза. От чего-то он ощущал тепло, прямо как человек, вместо просто и сухого осознания. Внутри что-то загорелось, расходясь по всему телу, будто живая кровь хлынула по венам. Сделав глубокий вдох, он растворился в привычной смеси запахов. — Не думай об уходе, — попросил тихо Гарри, отстраняясь. Седрик приоткрыл глаза и вымученно улыбнулся. — Обещал же не уходить, — ответил он, в этот раз наклоняясь сам и утягивая за собой Гарри, который, судя по сверкнувшим глазам, остался доволен ответом. Не то чтобы Седрик врал. Ему до сих пор некуда было идти. Если бы в этот раз он наткнулся на мимо пробегавшего Троакара, то, возможно, через пару дней вместе с другими вампирами искал пристанища в Хексэме. А может и нет. Через полчаса в котёл полетели две белые ягоды, и Гарри вернул кустик омелы в шкаф. Помешав зелье ещё несколько раз, он достал из шкатулки одно переливающееся всеми цветами радуги крылышко, и опустил в котёл. Ещё несколько минут, и по комнате разлетелся запах сваренных трав и какого-то цветка, название которого Седрик вроде помнил, но сказать не мог. Гарри взглянул на уже начавшее остывать перламутровое зелье, и уставился на рецепт, прикреплённый к стене. — Оно должно быть белым, — сказал он и у него слишком чётко дёрнулся глаз. Седрик посмотрел в котёл — при всём желании он не смог бы назвать это зелье испорченным. Приятный переливающийся цвет, запах — тоже, никакого вредного клубящегося дыма, вместо него — паутинка из серебристого. Однако Гарри недовольно барабанил пальцами о стол, пялясь на зелье, которое можно было даже назвать «симпатичным», а затем резко развернулся к шкафу и принялся что-то в нём искать. Вскоре на стол он бухнул какой-то мешочек, достал из-под котла горелку, повторно зажёг её и налил в колбу воды. Разогрел её над огнём и, не меняя выражения лица, достал из мешочка небольшой серый камешек. Не прошло и секунды, как камешек растворился в колбе бесследно, даже не оставив после себя никакого осадка. В похожем на гробовое молчание Гарри втянул пипеткой из котла порцию зелья. Перламутровая капля упала в пробирку и осела на дно, свернувшись в шарик. Где-то с целую минуту Гарри прожигал взглядом несчастную каплю, а затем протяжно выдохнул: — Две новости: это не яд, но я понятия не имею, что это такое. — Значит, пробовать можно? — попытался пошутить Седрик, но поднял примирительно руки, когда Гарри с нескрываемым раздражением посмотрел на него. — Это может быть опасно для вампиров, — сказал он, опуская колбу на стол и туша горелку. Седрик взглянул на остатки зелья в пипетке и протянул руку. — Если оно опасно, то должно жечь, верно? — спросил он. Гарри вновь посмотрел на него, но уже менее раздражённо, и покачал в руках пипетку. Вздохнув, он опустил на стул и взял руку Седрика в свою. Тот был готов тут же смахнуть каплю, если та неожиданно начнёт прожигать ему палец. Однако она просто сорвалась и шлёпнулась на подушечку, перелившись в свету. Гарри поднял вопросительный взгляд — Седрик пожал плечами. Ничего необычного. Когда его руку отпустили, он поднёс палец к лицу — капля как капля. — У него не может быть эффекта, — пробормотал Гарри, выдавливая из пипетки остатки обратно в котёл. Повернувшись, он застыл. Через секунду выпалил. — Что ты сделал?! А Седрик морщился от скользящей по горлу капли — словно проглотил шарик жира. Ощущение медленно затихало, вместо него ничего нового не появлялось. Седрик повёл плечами, содрогаясь и вздохнул: — Всё в порядке. Наверное, на вампиров совсем не работает. — Больше так не делай, — буркнул Гарри, смотря в зелье и зачерпывая ложкой немного. Немного подумав и бросив на Седрика ещё один внимательный взгляд, он всё же тоже попробовал и тут же скривился. Видимо, зелье оказалось симпатичным только на вид, но никак не на вкус. Всё же проглотив, Гарри ощупал себя, будто ожидая, что после у него должна вырасти на груди вторая голова, и разочарованно вздохнул. Однако всё же собрал зелье в парочку колб, решая провести несколько экспериментов позже.***
Февраль пришёл со снежными бурями, ледяным воем в коридорах, который подхватывал Пивз, и тренировками затемно. Анджелина, казалось, была готова гонять сборную Гриффиндора даже в самый суровый буран, и остановила её от этого лишь мадам Трюк, запретившая посещать поле всем в такую погоду. «Всё равно следующий матч в середине марта» — вздыхала Алисия, яростно дыша на посиневшие руки. В общем, судя по разговорам, Пуффендуй хотели разгромить не хуже Слизерина. Постепенно, за остаток января, Седрик перебрался обратно в гостиную Гриффиндора, так как ни у Гарри, ни у Рона не оставалось сил тащиться на восьмой этаж. Впрочем, судя по тому, какими уставшими и бледными были Чжоу и Голдстейн на собраниях клуба — Когтевран тоже не уступал в упорстве. Третий матч сезона должен был состояться между ними и Слизерином. Однако с приходом февральских бурь бешеная гонка тренировок приостановилась, и короткой передышкой были довольны все, кроме капитанов. Седрик понимал что Рона, который чуть не взмолился потолку в зале, когда близнецы сказали об отменившейся тренировке, что Анджелину, которая завтракала неподалёку с самым мрачным выражением лица. Прошла ещё неделя февраля, Хогвартс заносило снегом, а терпение Гермионы заканчивалось. За неделю до четырнадцатого числа, она вернулась из библиотеки с потрёпанной книгой в тёмной обложке. «Сильнейшие чары рассеивания» — прочитал на обложке Седрик и выгнул бровь в изумлении. — Запретная секция, — ответила Гермиона на незаданный вопрос. Гарри поднял голову от эссе по уходу за магическими существами и глянул на книгу так, будто ожидал, что она начнёт кричать. Однако книга осталась книгой, а Гермиона продолжила. — Флитвик выдал разрешение. А где Рон? — Его забрала Джинни, — ответил Седрик, кивая в сторону камина. Помимо треска огня и переговоров учеников оттуда доносился стук камней — Рон выкладывал руны на столике. Рядом с ним в каком-то нетерпении вертелась Джинни, а через её плечи заглядывали Лаванда, Парвати и ещё несколько девушек. Рон же выглядел так, будто его держат в заложниках уже несколько часов. — Он что, им гадать собрался? — скептично спросила Гермиона и округлила глаза, когда Гарри и Седрик синхронно кивнули. — Кто-то из них узнал про это, и вот они его забрали, — фыркнул Гарри и усмехнулся. — А ты бы не хотела узнать свою судьбу? — Которая может и не сбыться? — холодно спросила Гермиона, садясь за стол и раскрывая книгу про заклинания. — В этом нет смысла. Её слова заглушило слишком громкое оханье со стороны камина. Сначала там всё вспыхнуло зелёным, затем прозвучал замученным голосом вопрос («Встретит ли Джинни Уизли свою судьбу?»), а затем замерцало красным. Седрик нахмурился и сказал: — Не думал, что Джинни интересует подобное. — Почему нет? — пожала плечами Гермиона и вдруг задумалась. — Может, это из-за Корнера? — А что с ним? — спросил Гарри, подпирая голову кулаком и продолжая выписывать особенности мест обитания диких шишуг. Гермиона недовольно закатила глаза. — Они с Джинни держатся на расстоянии уже третье собрание, если ты не заметил. Корнер в пару с Голдстейном становится всё время. — Извини, не засматриваюсь на чужих парней, — буркнул Гарри и охнул, когда покрасневшая Гермиона от души хлопнула его свитком пергамента по голове. Седрик улыбнулся, сдерживая смешок, и потрепал Гарри по плечу, затем снова глядя в сторону камина. Кажется, вокруг Рона стало только больше народу, а вспышки участились. «Вьющийся вокруг медведицы, всё, ничего больше не знаю, уйди» — бросил он очень недовольно, но ничуть не обиженная Джинни упорхнула с дивана, держа в руках листочек с пергаментом. Будто получила не предсказание, а рецепт на какое-то лекарство. Откуда-то сбоку доносилось хихиканье веселящихся с ситуации близнецов. Следующие несколько дней, до конца недели, Рон старался находиться вне стен гостиной и возвращался весь продрогший под вечер, когда гостиная в основном пустела. Всё чаще Гермиона притаскивала из Запретной секции книги, а в один вечер вернулась расстроенная и сказала, что Флитвик советует ей сделать передышку. Гарри потом, когда Гермиона ушла к камину, гладить Живоглота, доверительно прошептал: «Она сегодня уснула на заклинаниях». До экзаменов оставалось ещё несколько месяцев, а весь пятый курс Гриффиндора корпел над домашними заданиями. Гарри же корпел ещё над зельем, которое сварил. В перерывах он и колдовал над ним, и нагревал, и бросал в него ещё что-то, отчего перламутрово-белый становился серым, а затем возвращал прежний цвет. Велась какая-то работа, за которой Седрик, ничего не понимающий, впрочем, как и Рон, мог только наблюдать. Пожалуй, Гермиона пояснила бы ему хоть за часть таинственных действий, но она до сих пор безрезультатно билась над книжкой некроманта. — Что может значить «старый хозяин вепря»? — спросила она предельно серьёзно у Рона, и тот чуть не упал со стула. По виду, он совсем не понимал, о чём его спрашивают. Остаток того вечера они на пару рылись в книгах по толкованию различных знаков. Следующим до стадии отчаяния дошёл Гарри. Глядя на оставшуюся колбу со своим зельем, а затем на рецепт, он вздохнул и тихо спросил: — У Снейпа, что ли, спросить? Сразу же после этих слов он покачал головой и вернул колбу обратно в шкаф, морщась и потирая лоб. В последнее время этот жест возникал всё чаще, и Гарри бодро валил всё на того же Снейпа и на уроки окклюменции с ним. При этом усмехаясь как-то напряжённо. В четырнадцатое февраля Гарри спустился в гостиную злой, чуть ли не на ходу одеваясь. Седрик мягко спланировал ему на плечо и вопросительно обернулся на лестницы в мужские спальни. Оттуда всего несколько секунд назад доносились приглушённые голоса, затем резко оборвавшиеся. Гарри, снова потирая шрам на лбу, вышел на лестницы и принялся спускаться, до побеления сжимая губы. — Это Рон, — выдохнул он спустя пару пролётов и сворачивая в сторону левого крыла — оттуда бежали лестницы к верхним этажам. Седрик вздохнул и мягко боднул его в подбородок. Гарри чуть сбавил шаг и улыбнулся. За несколько поворотов до гобелена с троллями, он достал из кармана карту и, оглядевшись, проговорил пароль. В коридорах рядом никого не оказалось, зато в гостиных и на нижних этажах уже роились точки. В Выручай-комнате за прошедшую ночь ничего не изменилось. Стоило двери за спиной закрыться, как Гарри облегчённо выдохнул и зевнул, затем встряхивая головой. Седрик обратился и окинул взглядом книжный шкаф и столы. Немного подумав, он сказал: — Никаких уроков. — Согласен, — кивнул Гарри, морщась и опускаясь на диван, затем хлопая рукой рядом с собой. Седрик хмыкнул и опустился, затаивая дыхание. В горле тут же утихло желание, скребущее как кошачьими когтями. Не то чтобы у них был какой-то план на этот день. Заняться тем, чем обычно занимаются — поход в Хогсмид — не удастся. Если только в шкафу с ингредиентами вдруг не обнаружится пузырька с оборотным зельем. Потому Гарри слегка озадаченно оглядывал комнату, щурясь. Седрик откинулся на спинку дивана и вдруг спросил: — Помнишь, как мы смотрели у тебя что-то про вампиров? — Фильм? — удивился Гарри и хмыкнул, теперь обводя комнату немного разочарованным взглядом. — Вряд ли тут появится телевизор с кассетоприёмником, но было бы неплохо. — Из-за магии в любом случае работать не будут, — пожал плечами Седрик, и Гарри без особого разочарования кивнул. — Но я бы посмотрел с тобой ещё что-нибудь. Ты не комментируешь каждый момент, — он фыркнул, видимо, вспомнив дядю и тётю. Затем он склонил голову и протянул. — А что бы ты хотел посмотреть? — А какие есть варианты? — спросил Седрик, улыбаясь. — Или магглы только про вампиров смотрят? Как оказалось, опыт Гарри в фильмах тоже был не то чтобы широк: несколько раз он смотрел что-то, наблюдая краем глаза с кухни, или убирая гостиную по просьбе тёти, но бывало и так, что ему удавалось посмотреть всю картину, сидя тихо в кресле. Что касается выбора, то он тоже оказался вполне разнообразным: дядя смотрел всё, что угодно, но усиленно морщился, когда Дадли ставил какие-то американские комедии, а тётя предпочитала мелодрамы, но не слишком слезливые. — Ещё есть такая штука как кинотеатр, — говорил Гарри, за последние полчаса перебравшись к Седрику ближе и прислонившись к нему. Тот в задумчивости перебирал взъерошенные чёрные волосы, всё так же стараясь не дышать. И всё равно стоило набрать в грудь воздуха, чтобы затем сказать: — Слово «театр» мне знакомо, — и улыбнулся, когда Гарри фыркнул, тыкая его в бок. Однако улыбка быстро сошла с губ от прокатившейся по горлу боли. За последние недели это превратилось в такую же обыденность, как и шепот некроманта, порой привлекающий внимание. Только боль всё равно оставалась слишком ощутимой. — Там есть большой экран, на котором показывают фильмы, — ответил Гарри, — новые фильмы. Не все выходят на кассетах сразу. — Хотел бы взглянуть, — прикрыл глаза Седрик и нахмурился, когда Гарри добавил тихое: «Я тоже». Опустив удивлённый взгляд, он спросил. — Ты там не был? — Слышал, — повёл плечами Гарри, сразу же теряя всю непринуждённость. — Меня отправляли к миссис Фигг, когда все шли туда. Да и не до этого. Выбросив было всплывшую картинку того, как Гарри прошлым летом искал в урнах газеты, Седрик вздохнул и прижал его ближе. Уткнувшись носом ему в волосы, он сказал тихо: — А чем ещё можно заняться на Тисовой улице? — Уже готовишься к лету? — хмыкнул Гарри, но к концу фразы его голос неожиданно дрогнул. И сердце участило темп. Седрик поднял голову и сделал короткий вдох, мигом и жалея, и находя ответ. По горлу опять прокатилось царапанье, зато запах он узнал — волнение. — Что такое? — спросил он всё же, слегка отстраняясь. Гарри сделал глубокий вдох и потёр быстро краснеющую шею. — Мы же снова всё лето будем вместе, — отчего-то прошептал он и поднял взгляд. — Верно? Седрик посмотрел в ответ внимательно и склонил голову вбок. В прошлый раз это было немного странно, но не вызывало таких сильных проблем, какие сейчас, видимо, возникали в голове Гарри. В озадаченности Седрик отвёл взгляд в сторону и сделал ещё один короткий вдох. А затем вдруг ощутил на вороте по-собственнически сжавшиеся пальцы. — Верно, — выдохнул он с полным осознанием ситуации, снова смотря в зелёные глаза. Гарри кивнул, шумно вдыхая, и Седрик добавил поспешно. — Если ты хочешь. — Хочу ли я, — фыркнул Гарри, но как-то натянуто, будто просто прятался. Помолчав, он сказал. — Хочу. Очень. — Хорошо, — сглотнул Седрик, резко прерывая собственное дыхание. Однако ни через секунду, ни через несколько царапанье из горла не исчезло, будто обосновалось там. И начало идти выше. Пальцы натянули его ворот. На мгновение он замер, а затем его словно кто-то легко толкнул сзади. Зелёные глаза оказались слишком близко, и губы обдало дыханием. Седрик моргнул, но набежавший в голову туман не пропал, и он подался вперёд, закрывая глаза и вдыхая. «Плохо» — застучало у него в голове, когда его обхватили за шею, и в грудь опять забилось чужое сердце. «Очень плохо» — когда пальцы впились в спинку дивана, чтобы его не утянули дальше. Его окутывало со всех сторон как в огромный кокон из звуков крови, бегущей по венам в жмущемся к нему теле, и запахе, исходившего от волос, кожи и дыхания. Тёплого, приятного, от которого туман сгущался. По языку скользнула горячая капля, и Гарри резко отстранился. Седрик открыл глаза и потянулся за ним. Пальцы отпустили спинку дивана. Снизу раздалось шипение, и глаза за очками расширились. Седрик склонился, стягивая выступившую на тёплой губе кровь, и прислоняясь сильнее, так, что чувствовал каждый вдох. — Седрик? — сквозь шум зачастившего сердца прозвучал вопрос, и Седрик снова моргнул, затем всё же опуская голову и опять забирая выступившую каплю. По горлу прокатилась волна из довольства, а в груди всё равно царапало, требуя чего-то большего. Хотя вчера вечером он опустошил целую колбу. В его плечи упёрлись руками. Гарри резко отвернул голову в сторону, и по подбородку поползла красная линия. Седрик проследил за ней взглядом и спустился вслед, задевая кожу. Кажется, его ещё ощутимее толкнули в плечи, когда ему в губы лихорадочно забилась вена. «Здесь» — мелькнуло почти что бездумное в голове. Сверху раздался шумный вдох, снова толчок в плечи, но теперь только одной рукой. Пальцы сами потянулись и зарылись в чёрные вихры, хватая и заставляя чужую голову откинуться, а шею — выгнуться сильнее. Биение вены усилилось, туман в голове красился в алый. «Так будет лучше» — следом ещё одна мысль. Зубы прихватили кожу, почти прокусывая. Стучало в ушах желанием: глубже, чтобы потоком наружу, чтобы кожа побледнела, чтобы встало сердце, чтобы дыхание замерло, чтобы жизнь прекратилась. С каждым вдохом горло под зубами напрягалось, и сердце в ещё подвижной груди колотилось быстрее. «Седрик» — ворвалось в голову льдом. Седрик распахнул глаза и застыл. От зова, как в первый раз, сковало мысли, и следовало встать и бежать в неизвестном направлении, потому что его звали. Всего секундная слабость, которая была не раз. Он замер, ожидая, пока пройдёт чувство, и опустил взгляд. Застывшее давно сердце ухнуло куда-то вниз. Он медленно поднял голову, дрожа всем телом от вида набухающих кровью царапин на шее. В уши вторглось тяжёлое, почти хриплое дыхание. Седрик вдохнул и облизнул губы, с онемением где-то в груди ощущая привкус крови. Что-то упиралось ему в грудь. Он склонил голову и сдержанно выдохнул — конец палочки. — Седрик? Хрипло, напряжённо, как в ожидании беды. Палочка всё ещё давила прямо в центр груди, и Седрик кивнул, как себе, боясь вдохнуть. Его взгляд зацепился за алые капли, покатившиеся по шее, и внутри горла как что-то загорелось. Наверное, так себя чувствуют драконы, когда собираются полыхнуть пламенем из пасти. — Это не голод был, да? — пробормотал Гарри. Давление не ослабевало, и лучше бы Седрика уже отшвырнули заклинанием. Он прикрыл глаза и мотнул головой, вновь цепляясь пальцами за спинку дивана и медленно выпрямляясь. Снизу раздался вздох, усталый. Седрик открыл глаза — Гарри опустил руку с палочкой, продолжая лежать на диване и смотреть в потолок. Нижнюю губу у него снова пересекала небольшая царапина. Он посмотрел на Седрика и сказал: — Что случилось? — Не знаю, — ответил тихо Седрик на одном выдохе, отстраняясь и садясь на другом конце дивана. Со вздохом Гарри приподнялся на локтях и склонил голову вбок, выгибая шею и морщась. Направив палочку на царапины, он проговорил лечащее заклинание и задумчиво потрогал губу. Седрик прикрыл рот рукой, отворачиваясь. — Седрик, — позвали его осторожно. Он мотнул головой, ероша волосы и жмурясь, ощущая языком клыки и желая, чтобы они пропали, стали нормальными зубами. Не слышать биения сердца совсем рядом, не слышать дыхание и того, как кровь стучит в вене на шее, которую он пару минут назад чуть не прокусил. Его плеча коснулись, и он тут же встал, отходя в сторону. Гарри поморщился. — Есть, — он запнулся, сжимая руку в кулак. Седрик оглянулся на него напряжённо. Гарри протяжно выдохнул, будто ему совсем не нравилось то, что он собирался сказать, и всё же он продолжил. — Есть браслет, от Полумны. Седрик застыл, стискивая зубы. Опустив взгляд, он кивнул рвано. Внутри нечто страшное, тычущее иглами горло изнутри, как воспротивилось, взревев, однако оно быстро смолкло. Гарри потёр появившийся явный синяк на шее и пробормотал: — Мне сходить за ним? Седрик ещё раз кивнул. Гарри поднялся и прошёл к двери, стискивая палочку в пальцах и доставая другой рукой карту. Шепот некроманта снова ворвался в голову уже не зовом, а призывом. Будь это голосом, то точно бы звучал с истошными нотками. Но Седрик лишь мотнул головой, прогоняя остановивший его лёд. А если зова тогда не случилось бы?***
Каков был шанс, что, вернувшись из гостиной со злочастным браслетом Полумны, Гарри не обнаружит Седрика в Выручай-комнате? Достаточно высокий, если так подумать. Даже огромен. Причины буквально ныли синяком на шее и царапиной на губе. Браслет, спрятанный в карман, будто и вовсе весил с хорошую такую гирю. Но Седрик был там. Мрачный, задумчивый, смотрящий в пол, но был, и Гарри неожиданно сам для себя облегчённо выдохнул, опускаясь рядом с ним. Браслет, как и палочка, остался в кармане. «Компромисс, да?» — предположил Гарри, всё так же ощущая их слишком уж чётко. Седрик слабо и устало улыбнулся, кивая. Лучше бы Рон утром не оказался прав, предлагая взять этот браслет. Лучше бы и Гермиона не оказалась права, советуя быть «осторожнее». Остаток дня ушёл на разговоры о маггловском мире и попытки делать вид, что всё нормально. Что это не Гарри оказался в ситуации, где ему чуть не прокусили шею в недвусмысленном намерении. Улыбаясь и отвечая на вопросы про магазины с кассетами, он пытался выкинуть мысли о некроманте и его приказах. Из Хогсмида Рон и Гермиона вернулись немного взвинченные, но быстро успокоились — к их приходу Гарри свёл и синяк, и кое-как заживил царапину. — Рецепта сыворотки правды нет в магазинах, — сказала Гермиона разочарованно, и Гарри тяжело вздохнул, покосившись в сторону близнецов. У тех за столом что-то очень ярко светилось. — Гарри, всё нормально? — спросил тихо Рон. Гарри твёрдо кивнул, переворачивая страницу учебника по зельям. В кабинете Снейпа всё так же стоял омут памяти, подозрительно сияя. Потирая шрам после очередного проникновения в разум, Гарри мрачно глядел на него и надеялся, что Снейп не увидит его мыслей на этот счёт. План созрел к обеду среды, после которого Гарри поймал близнецов в коридоре и отвёл в сторонку от шумной толпы. Прошло всего несколько секунд, а те уже выглядели предвкушающими какое-то веселье. После того, как Гарри им объяснил свою небольшую просьбу, они и вовсе загорелись глазами и расплылись в ехидных улыбках, кивая. И потому тем же вечером Гарри шагал в подземелья на чуть подрагивающих ногах и сильнее прежнего кутаясь в тёплую мантию. Кабинет как обычно встретил его мраком и более-менее теплом, по сравнению с холодом коридора. Снейп уже сидел в кресле и молча указал на кресло напротив, а омут памяти опять таинственно сиял. Гарри медленно опустился, ставя сумку на пол, и скрестил руки на груди. Из-за двери доносилось лишь завывание ветра. Близнецы говорили о каком-то сигнале, который Гарри сразу же поймёт. Но никакого сигнала не было, а конец палочки Снейпа уже был направлен на него. — Соберитесь, — холодно сказал Снейп. Гарри нервно хмыкнул, а по спине пробежались мурашки. Он сделал глубокий вдох и кивнул. Следующие слова Снейпа потонули в грохоте. Гарри крупно вздрогнул и резко оглянулся на дверь, округлив глаза. Сигнал так сигнал, казалось, что в коридоре взорвалась как минимум бочка с динамитом. Мгновением позже вскочил Снейп, бледнея и опасно щуря глаза. Гарри посмотрел на него и тут же наткнулся на подозрительный взгляд. Ещё секунда — его точно обвинят во всех грехах, будто Снейп мог читать мысли и без заклинания. Грохот повторился теперь пулемётной очередью, мешаясь с пронзительным свистом. Из-под двери упал разноцветный свет, вспыхнувший всего на мгновение. Снейп сжал палочку в руках и метнулся к двери, распахивая её и кидая через плечо: — Ничего не трогать, Поттер! Но Гарри во все глаза пялился на золотые сгустки, со свистом носившиеся от стены к стене и порой взрывающиеся звёздами красного и зелёного цветов. Издалека, перебивая царившую вакханалию, раздались изумлённые голоса учеников. Ещё секунда, и Снейп взмахнул палочкой, тут же ловя мимо пролетающий шар, а затем захлопнул за собой дверь. До тишины было ещё долго, но вряд ли близнецов поймают — они должны сейчас сидеть в одном из тайных проходов и наслаждаться звуками собственноручно созданной паники. Гарри выждал несколько мгновений. Когда из коридора прозвучал голос Снейпа, тон которого граничил с ледяной яростью, призывающий учеников вернуться в гостиную, он резко подскочил. Внутри омута памяти горело нечто непонятное — ни жидкость, ни газ. Оно переливалось и тягуче вертелось. Гарри оглянулся на дверь, но Снейп не ворвался обратно, а шум будто только нарастал. Тогда Гарри сделал глубокий вдох, как перед погружением, и нырнул в чужие воспоминания. Близнецы ждали его на третьем этаже, на полпути к башне Гриффиндора. Они ярко улыбались, светились, и хлопали Гарри по плечам. «Когтевран точно выиграет Слизерин без каких-либо проблем» — доверительно прошептал Фред. «Мы видели, как Монтегю рукой поймал одну из наших звёздочек» — поддержал Джордж, и оба в голос закончили: «Придурок». Скорее всего, завтра им придётся объяснять МакГонагалл, что это не они устроили и совсем не имеют отношения к покрытому копотью подземелью. Гарри кивал на их слова и даже выдавил из себя улыбку, хотя ему хотелось взбежать по лестнице, ворваться в спальню и накрыться одеялом на кровати. Чтобы обдумать всё и принять решение. Но в гостиной на дальний стол было наложено заклинание. Гарри переступил черту и взглянул на Рона, со скучающим видом пишущего какое-то из заданий по заклинаниям. Гарри похлопал его по плечу и сказал на удивление ровно: — Можешь оставить нас одних? Сидевший до этого спокойно Седрик удивлённо поднял голову. Рон закатил глаза и встал, бросая задание и затем отправляясь к камину. Гермиона опять что-то вязала с Живоглотом под боком. Гарри проводил друга взглядом и опустился на стул. — Что такое? — прошептал Седрик, наклоняясь вперёд. Гарри потёр место, где несколько дней назад был синяк от не случившегося укуса, и оглушено моргнул. Прошло около пятнадцати минут, как он вышел из подземелий, а мысли в голове продолжали носиться. Снейп вернулся злой, с дёргающимся глазом и с запахом гари от мантии. И почти тут же велел Гарри проваливать вон. Тот просто встал и ушёл, не в силах выдавить хотя бы звук. В омуте памяти оказалось всего три воспоминания, которые закончились как-то даже быстро. Но, судя по всему, по времени получилось удачно — Снейп даже ничего не заметил. Может, к лучшему. — Снейп не некромант, — сипло сказал Гарри. Будь это так, то ему бы имело смысл прятать воспоминания об этом в омут памяти, но там такого не было. Седрик непонимающе нахмурился. — Теперь мне страшно узнать, что ты сделал, — честно сказал он, бросая подозрительный взгляд в сторону продолжавших сиять близнецов. Гарри глухо и кратко рассказал ему о своём плане. Седрик выглядел так, будто его заставили в одиночку убирать весь Хогвартс, но он молчал. Гарри взъерошил волосы, прикрывая глаза. — Снейп заключил сделку с Дамблдором, — проговорил он тихо. — Он хотел, чтобы Дамблдор защитил маму. Седрик открыл было рот, но тут же закрыл его, ещё сильнее хмурясь. Гарри слабо улыбнулся, посмотрев на него, и продолжил. — Волдеморт пришёл убить не их, а меня тогда. — Почему? — всё же сорвался вопрос у Седрика. Гарри сглотнул и повёл плечами, ощущая, как внутри ледяным озером разливается паника, какая недавно охватила слизеринцев в подземельях. — Из-за пророчества, — ответил Гарри и коснулся шрама на лбу, который будто жёгся сильнее обычного. Седрик замер, хмурясь и обдумывая. А затем закрыл глаза, опуская голову. — Гарри, это не значит, — начал он, но Гарри прервал его: — Крестражи создаются из того, что персонально важно для создателя, это твои слова! — он зашипел, жмурясь сильнее. Повисло молчание. Гарри приоткрыл глаза, когда его осторожно тронули за руку. Он переплёл пальцы с пальцами Седрика и сдавил, глубоко дыша. Мелькнула мысль, что Седрик мог бы тогда не останавливаться.