***
— Каким образом во всём этом вообще замешан Перси? — спросил неожиданно Рон, когда они вернулись в Выручай-комнату. Гермиона повела плечами, направляясь к доске и хватая по пути коробочку с мелом. — Он собирался узнать про дементоров на Тисовой улице, — вспомнил Гарри отстранённо, падая на диван и протягивая руку. Седрик пару мгновений смотрел на него, затем протянул руку в ответ, сжал, и сел рядом. Тело по ощущениям как набило ватой, но при этом в сон так и не клонило — не может же он спать. Однако с каждой секундой всё больше хотелось провалить в бессознательность, чтобы затем открыть глаза и оказаться в завтрашнем дне. — И случайно узнал, что Сэвидж — некромант? — бросил Рон и тут же закрыл рот, когда Гарри яростно зашипел на него. — Он не может быть некромантом, — серо отозвался Седрик, учащенно заморгав и помотав головой. — Зачем? Это преступление, он бы не стал. Тишину прерывал лишь стук мела о доску и три сердцебиения вперемешку с дыханиями. Седрик уставился перед собой, пытаясь найти хотя бы одну причину, которая могла толкнуть дядю на подобный шаг. — Он бы отнёс трактаты о некромантии, если бы они у него были, — сказал он медленно и тихо. — Он же мракоборец, он же всегда говорил, что нельзя хранить у себя тёмные артефакты и стоит нести их в Министерство. Он бы такого не сделал. — Седрик, но, — вдруг подала голос Гермиона, и стук мела прервался, — у него действительно были возможность и мотив. — Это не он, — тряхнул головой Седрик, жмурясь. — Это же некромантия, он бы не стал. — Но если это действительно он, — Гермиона подошла к креслу и опустилась в него с растерянным выражением лица, — то это значит, что ты в безопасности. Он же не станет делать всё это со зла, верно? И нам не надо бояться, что что-то случится. — Точно, — подал голос Гарри, и Седрик зашипел. — Если тебя воскресил твой дядя, то всё хорошо. — Тогда выходит, что он проклял папу! — Седрик резко встал с дивана и отступил ото всех на шаг. Его взгляд метнулся выше, к доске, и замер на нужном имени. Внутри разгорелась злость, и его затрясло. — Это жертва ради воскрешения, но ритуал не отнимает чужую жизнь, лишь здоровье! — выпалила Гермиона, заламывая руки. — Твой отец поправится, просто ему нужно время, Седрик! Он уставился на неё, мотнул головой и отошёл к стене с пергаментом, на котором были написаны рецепты зелий. Сзади закопошился Рон, Гермиона шепотом сказала, что лучше молчать, и Седрик подавил рвущий наружу горький смешок. К нему приблизились, и он чуть повернул голову, тут же сталкиваясь с сожалеющим взглядом Гарри. Как будто то, что Перси там нашёл какую-то информацию, сразу же подтверждает, что дядя — тот самый некромант. Ещё совсем недавно же думали, что со всем этим связано пророчество кентавров, что в этом замешана женщина, что на самом деле некромант планирует что-то очень серьёзное и может составить конкуренцию Тому-Кого-Нельзя-Называть. В таком сравнении тогда действительно хорошо, что некромантом оказался дядя Ховард. Только и в этом Седрик теперь не чувствовал уверенности. — Если это не он, то мы узнаем, понимаешь? — спросил Гарри осторожно. Седрик кивнул, до сих пор не до конца осознавая всё это. За добротой и небольшой неуклюжестью дяди на самом деле могло скрываться что-то другое? Спрятал от обысков трактаты, провёл ритуал, использовал чужую жизнь — всё это никак не вязалось с тем образом, который Седрик видел на редких совместных летних обедах, когда мама приглашала брата, потому что ближе никого уже и не было. Не было во всех его приходах, заботе, тайном обучении Седрика некоторым хитростям магии, лжи. Не было же? — Да, — ответил Седрик, с трудом кивая. Затем оглянулся на Рона и Гермиону, мнущихся у двери, и добавил. — Я бы хотел подумать в одиночестве. — Уверен? — спросил всё же Гарри и отступил, когда Седрик ещё раз, но теперь твёрдо, кивнул. — Хорошо. Заглянем завтра. Дверь за ними закрылась с лёгким хлопком. Как только это произошло, то он снова взглянул на доску. Гермиона написала все имена, некоторые зачеркнула, написав почему. Снейп не подходил, потому что в омуте памяти не было ничего такого секретного, о чём стоило бы умолчать. Амбридж и Фадж — тоже, из-за сыворотки правды. Дальше шёл столбик из трёх мракоборцев, и имя Ховарда было обведено в кружок, к которому бежала стрелочка от имени Перси. И Седрик ощутил нечто вроде благодарности, когда увидел, что на конце стрелочки стоят вопросительный знак и небольшая пометка: «Может, кто-то неизвестный нам?». Даже пророчеству нашлось место, а рядом Гермиона ещё и приписала: «Зимняя история». Мог существовать и тот, кого они совершенно не рассматривали. Неизвестная женщина или другой человек, если пророчество не имеет отношения к некроманту. И тогда дядя — не злодей и не лжец, и прошедшие годы не были обманом. И тогда всё хорошо. Седрик пытался думать об этом хорошем, но чем чаще натыкался взглядом на обведённое в кружок имя, то тем меньше уверенности ощущал, и в груди росло что-то похожее на очень плохое предчувствие.***
Ни мракоборцы, ни Амбридж не ворвались под конец дня в гостиную Гриффиндора, и близнецы оптимистично заявили, что пронесло. На следующий день они выглядели не лучше той же Джинни — напряжённые, оглядывающие и как ожидающие нападения, будто это они лично ходили к Амбридж в кабинет и расспрашивали её под сывороткой правды. Гарри казалось, что в карманах они сжимали волшебные палочки. Мракоборцев не оказалось в зале. Всё было как обычно — свечи летали под потолком в облаках, стоял шум, столы ломились от еды, учителя переговаривались между собой, и даже Амбридж сидела, как ни в чём ни бывало. — Ты ей память стёрла? — тихо спросил Фред, когда они расселись и уткнулись в тарелки, строя из себя тех, кто никогда бы даже и не подумал нарушить школьные правила, что и говорить о законе. — Тогда для верности я это и на себе применила, потому что я ничего такого не помню, — ответила Джинни и не удержалась от быстрого взгляда в сторону учительского стола. Пригладила рукой волосы, оттянула прядь и вгляделась в неё, после чего отпустила. — Они рыжие, сохраняй спокойствие, — чуть дрогнувшим голосом сказала Гермиона, чуть не пролив на себя стакан сока. Отставив его от греха подальше, тяжело вздохнула. — Всё в порядке. — Мы заметили, — вздохнул Гарри, переглянувшись с Роном. В кроватях оба ворочались до самой поздней ночи, всё ожидая, что снизу донесётся какой-нибудь взрыв или просто громкий звук, означающий, что по их головы пришли мракоборцы. Казалось бы, раз Амбридж спокойно сидит за столом, и по Хогвартсу никто из Министерства больше не шастает, и никого не вызывали к Дамблдору, то всё действительно обошлось. План неожиданно сработал, и Амбридж понятия не имеет, кто её опоил и кому она рассказала про некромантию. Однако Гарри не мог заставить ложку в своих пальцах перестать ходить ходуном. Гермиона вдруг шумно вздохнула — все разом оглянулись на учительский стол. Амбридж встала и направилась к выходу из зала. Джинни побелела сильнее прежнего и быстро отвернулась, смотря в тарелку так, будто та была как минимум омутом памяти. Кажется, они все прекратили дышать, по крайней мере, Гарри точно — не мог вдохнуть, даже если бы очень захотел. Исподлобья он следил за тем, как Амбридж проходит между столом Гриффиндора и Когтеврана. Вдруг она остановилась, и Рон выронил вилку. Звон утонул во всеобщем гуле. Фред и Джордж выкатили глаза, осуждающе пялясь на брата, пока тот дрожащими руками пытался взять вилку обратно. Гарри постучал пальцами по столу и кивнул на Амбридж, когда все посмотрели на него. Амбридж неожиданно опустила руку на плечо Мариэтты. Та обернулась с искренним непониманием на лице, затем переросшим в напряжение и лёгкий испуг. Рядом сидящая Чжоу поперхнулась и тоже выпрямилась. Она глянула через плечо и уставилась на Гарри с нескрываемым ужасом. В ответ он едва заметно мотнул головой. Мариэтта что-то ответила Амбридж, хмурясь всё сильнее. И резко выдохнула, когда с её плеча пропала толстая ладонь, а сама Амбридж продолжила путь, и больше не оборачивалась. Спустя мгновение Мариэтта подорвалась с места, и Рон охнул, тут же втягивая голову в плечи, будто это его вина. Не успело пройти и нескольких секунд, как Мариэтта оказалась рядом и чуть ли не в лицо Гарри зашипела: — Какого мордреда Амбридж сказала, чтобы я зашла к ней после уроков, Поттер? — Произошла небольшая ошибка, — выговорила Гермиона, осторожно касаясь плеча Мариэтты и тут же одёргивая руку, — ничего такого, она не знает о клубе… — Что ещё за ошибка? — сощурилась Мариэтта сильнее, теперь с подозрением оглядывая всю их компанию, но затем всё же снова наклоняясь к Гарри. — Если из-за тебя моих родителей уволят, то я не посмотрю на то, что ты помогал Чжоу! — Всё будет нормально, главное не пей ничего у неё, — быстро выпалил Рон, и Гарри закивал, чуть отодвигаясь. — И не говори о клубе. — Пусть сначала попробует меня в угол загнать, — прошипела Мариэтта и выпрямилась. Её быстро утянула в сторону возникшая рядом Чжоу. Она бросила на Гарри вопросительный взгляд, но ничего не сказала и просто увела подругу. Когда они обе скрылись из виду, то все выдохнули. Фред и Джордж вытянули шею, провожая когтевранок взглядом, и сказали: — Либо нам конец, либо всё обойдётся. — Посмотрим, — вздохнула Джинни, наконец, приступая к завтраку нормально. День прошёл достаточно сносно для тех, кто каждую минуту ожидал обвинения во всех смертных грехах. Гарри не напортачил с трансфигурацией и это уже можно было считать за успех, учитывая, как часто он оглядывался на дверь кабинета. Никаких мракоборцев не появилось даже вечером. Гермиона сказала, что если и ждать казни, то лучше в гостиной, где никакого компромата, которым они буквально облепили стены в Выручай-комнате, не было. Потому они забрали Седрика и остаток вечера просидели в мрачном ожидании, делая домашнюю работу. Даже если эта домашняя работа им уже ничем не поможет. — Не думаю, что кто-то придёт, — проговорил Седрик, когда часы пробили двенадцать, а в гостиной осталась всего парочка человек, не считая их четверых. Фред и Джордж сидели у камина, о чём-то переговариваясь и выглядя более уверенными, чем утром. Джинни вместе с какими-то девочками из её комнаты дорисовывали астрономические карты. — Пронесло? — выдохнул Рон, тоже поднимая голову и прислушиваясь, будто мог слышать через стены так же хорошо, как и Седрик. — А у тебя не было никакого предчувствия? — спросила Гермиона, и Рон поморщился. — Последние несколько недель я переводчик, а не гадатель, мне жаль, — буркнул он, сворачивая пергамент с эссе по травологии. — Но если что, то я тебе обязательно скажу! — Ну нет предчувствия, и хорошо, — беспечно отмахнулась Гермиона, зевнув. — Если Мариэтта что-то и рассказала, то мы это узнаем, увидев её. Если она решит появиться, — она нахмурилась после своих слов. Поймав озадаченные взгляды, повела плечами. — В общем, вы сразу поймёте. — Это звучит как какой-то сюрприз, но он таковым не является, да? — сказал Рон и вздохнул, когда Гермиона загадочно улыбнулась. Пока они переговаривались, Гарри незаметно подкрался поближе к Седрику. Тот улыбнулся краешком губ и сам пододвинул свой стул. Гарри замер и выдавил: — Привет. — Давно не виделись, правда? — хмыкнул Седрик, улыбаясь уже светлее и выглядя определённо лучше, чем вчера. Что он там себе надумал касательно Ховарда и к чему пришёл — Гарри понятия не имел и хотел бы узнать, но его вопрос точно испортит хорошее настроение, потому вместо этого он сказал: — Получается, останешься тут на ночь? — Буду следить за тем, чтобы мракоборцы сюда не ворвались, да, — усмехнулся Седрик, подпирая голову кулаком и довольно щурясь. — А что, есть планы? — Вроде того, — ответил Гарри, отклоняясь в сторону и глядя в недописанную работу по заклинаниям. Её он закончил аккурат к тому времени, как Джинни и её соседки ушли в спальни, а близнецы перестали изображать бурную деятельность у камина и тоже удалились, видимо, посчитав, что никакая орава из министерских работников во главе с Амбридж не ворвётся в гостиную около часа ночи. За ними начали собираться и Рон с Гермионой, последняя посмотрела на Гарри, который продолжал делать задумчивый вид над пергаментом, и вздохнула. — Спокойной ночи, — сказала она, а Рон похлопал его по плечу и в одиночестве двинулся к нужной лестнице. Когда и друзья ушли, Гарри и Седрик, особо не сговариваясь, перебрались к камину на диваны. На всякий случай Гарри всё же наложил заклинание на отвод глаз и бросил изучающий взгляд в сторону входа в гостиную. — Там никого нет, кроме картин, — сказал Седрик, утягивая его на диван и шумно выдыхая в затылок. — Если кто-то появится, то я скажу, обещаю. Гарри посмотрел на него, затем на лестницы, ведущие к спальням. Он очень надеялся, что никто не спустится попить или что-то в этом роде, и все уже спят, за исключением, пожалуй, Гермионы и Рона, которые ушли совсем недавно. Но им нет смысла спускаться, только если произойдёт что-то совершенно неожиданное и страшное. Потому он без толики беспокойства прильнул к Седрику под бок и прикрыл глаза. — Как думаешь — завтра за нами придут? — спросил он рассеянно. Седрик тяжело вздохнул и ответил: — Не думаю. — Это ты так в Мариэтту веришь? — хмыкнул Гарри, немного морщась. Она не показывала такой сильной увлечённости на собраниях, больше ходила из-за Чжоу, да и рядом только с ней всегда была, и ни с кем другим, кроме, скорее всего, Рона, не разговаривала. — Просто мне кажется, что всё будет в порядке, — всё таким же ровным голосом сказал Седрик, и Гарри озадаченно поднял голову. И не удержался от обвинительного: — Ты сам себя в этом убеждаешь. — Нет, — упрямо качнул головой Седрик, отводя взгляд в сторону. Гарри вздохнул и приподнялся, выпрямляясь. Посмотрев на чуть нахмурившегося Седрика, он спросил: — Нам надо будет куда-то бежать, если все узнают, верно? Или за незаконное применение сыворотки правды наказание не такое уж и страшное? Несколько секунд Седрик просто смотрел на него, как не мог понять до конца, о чём его спрашивают, а затем хмыкнул и чуть склонил голову. Прищурившись, он расплылся в немного весёлой усмешке, и Гарри почти что скопировал её, но искренне. Почему бы и не пофантазировать о том, что делать, если завтра всё может пойти прахом? — Нам придётся взять Рона и Гермиону, — начал Седрик. — Они тоже могут попасться. — Это не такая уж и проблема, будем вчетвером скрываться, — пожал плечами Гарри. — Как думаешь, Фред и Джордж помогут нам это сделать? — Даже если мы их об этом не попросим, они сами всё спланируют, — в тон ответил Седрик. Он незаметно оказался ближе, чем раньше. То ли по собственной инициативе, то ли это сам Гарри подобрался. — И куда нам надо бежать? Будем скрываться как вампиры, или попросим помощи у Ордена? Скроемся у Сириуса? — спросил Гарри, закидывая ему на плечи руки и теперь ощущая на своём лице холодное дыхание. Седрик моргнул. Его взгляд прошёлся вверх-вниз, остановился на глазах напротив. — Как получится? — предположил он шёпотом. Гарри вздрогнул, когда его обхватили за пояс и прижали сильнее к холоду. Он посмотрел вверх и кивнул: — Как получится. Всё же Гарри предпочёл бы остаться в Хогвартсе. Тут определённо больше шансов разобраться и с крестражами, и с зельем для вампиров, чем в пути, где неизвестно, как и где они все будут спать. Где скрываться трём несовершеннолетним волшебникам и вампиру, когда за ними по пятам гонится Министерство? Сириус действительно мог бы их приютить, но вряд ли весь остальной Орден будет рад их выходке, да и о Волдеморте не стоило бы забывать. Как и о некроманте. Ещё неизвестно, как бы все отреагировали на Седрика, которого в такой обстановке рано или поздно бы раскрыли. Однако всё это осталось на той стороне сознания, которая очень часто меркла, когда у Гарри в животе всё приятно скручивалось от холодных прикосновений. На пару мгновений, прежде чем закрыть глаза и полностью забыть о возможной угрозе разоблачения, он подумал, что было бы неплохо вместе с Седриком отправиться в путешествие. Даже если не к Сириусу, а в тот вампирско-английский городок.***
И утром, и днём всё осталось прежним. Гермиона пристально вглядывалась за завтраком в лицо Мариэтты и хмурилась, но в итоге ограничилась простым: «Всё в порядке». Амбридж тоже не сияла как та, кто знает, как прижать нелюбимых учеников, потому к концу утра что близнецы, что Джинни, что Рон, Гарри, Гермиона и Седрик успокоились окончательно. Только Гарри испытал странный укол в сердце из-за мыслей, что никуда не надо прятаться от Министерства. К середине дня у них образовалась иная проблема, которая, впрочем, по сравнению с той же Амбридж, была совершенно несложной. Вряд ли кто-то из пятикурсников ожидал увидеть на доске объявлений список имен, во главе которого крупными буквами стояло: «КОНСУЛЬТАЦИЯ ПО ВЫБОРУ ПРОФЕССИИ». С этого начались выходные, и Гарри, вместе с Роном и Гермионой, зарылись в брошюры, перетащив хотя бы по одному экземпляру за стол под заклинанием. Вечером воскресенья они перебрали больше половины, прерываясь на домашнюю работу, которая как отказывалась кончаться. Гарри глядел на брошюру целителя с эмблемой святого Мунго — перекрещенные волшебная палочка и кость — и думал, что на консультации в понедельник МакГонагалл что-нибудь ему подскажет. — Троллей можно учить на охранников? — пробормотал Рон, отбрасывая от себя ещё одну брошюру. — Это учить их не шастать по женским туалетам? — И не бить раковины, — ответил Гарри, всё же откладывая про целителей в сторонку. — Что там ещё есть? — Связи с магглами, — отозвалась Гермиона и поморщилась. — Нужно всего лишь сдать СОВ по маггловеденью и иметь хорошее чувство юмора. — Мой дядя любит анекдоты про гольф, ты знаешь хотя бы один? — меланхолично спросил Гарри, и Седрик рядом с ним подозрительно задрожал от смеха и сунул ему под нос ещё какую-то листовку. Гарри принял её, пробежался взглядом и пожал плечами. — Нумерология — это к Гермионе. — Мне не хочется работать в банках, — ответила она, принимая от него листовку, затем отправляя её к горе неугодных вариантов, лишь мельком взглянув. Вариантов «угодных» же было не то, чтобы много — Рон любовно отложил брошюру про мракоборческий Отдел. Рядом лежала ещё одна, но уже про Отдел регулирования магических популяций. Эту листовку подозрительно долго до этого в руках вертел Седрик, порой хмурясь. Гарри поглядывал на него, но не решался спрашивать. — Отдел рун и символов, — вздохнул Рон, — если я скажу им, что перевёл книгу по некромантии, то они сразу меня возьмут? — Ты перевёл? — уточнила Гермиона, не отрываясь от какой-то своей брошюры. — Ну ладно, замолвлю за тебя словечко, — хмыкнул Рон, переворачивая листовку и вчитываясь. — Ну и скукотень… — Не нравится перевод? — спросил Седрик, раскладывая перед собой в ряд оставшиеся непрочитанные брошюры. Гарри покосился в его сторону и тут же перевёл взгляд обратно на Рона. Тот скривился. — Не горю желанием переводить какие-то пыльные документики того времени, когда был основан Хогвартс. Мне будет семнадцать, а превращусь я в старика, ну и зачем мне это надо? — и он небрежно отбросил брошюру в гору «неугодных», тут же цапая какую-то новую и руша порядок Седрика. — Чтобы туда попасть тебе надо будет сдать ЖАБА по рунам, — проговорила Гермиона, всё же отвлекаясь и осматривая отвергнутый вариант про Отдел рун и символов. Рон помахал рукой, слишком внимательно вчитываясь во что-то про Сектор управления мётлами. Гермиона охнула. — Они не только переводом занимаются, тут и про руническую магию… — Да-да, очень интересно, — отозвался Рон, кажется, уже по второму кругу читая про Сектор мётел. Гермиона скептично посмотрела на него и положила листовку с рунами к той, что была про мракоборцев. — Смотри, — Седрик осторожно похлопал Гарри по плечу, отвлекая его от странного разговора между друзьями. Он дал ему в руки ещё одну листовку. Гарри вчитался и вскинул брови. — Снейп удавится, если я попробую, — сказал он и попытался улыбнуться. Рон вдруг наклонился к нему и зачитал: — «Станьте зельеваром на попечении Министерства и откройте для себя все тонкости этой сложной науки», — он закатил глаза. Гарри хмыкнул и повёл плечами. — Нет, я про зельеварение вообще, — поправился Седрик. Гарри внимательно на него глянул, не совсем понимая, что тут можно ответить. — Он прав, хорошая идея, и в зельях ты неплох! — добавила воодушевлённо Гермиона. Гарри неуверенно пожал плечами, но отправил брошюру к трём уже выбранным. И поймал немного непонимающий, но хмурый взгляд Седрика. Гермиона отложила себе ещё парочку, все из министерских. Ненужные они сложили в стопку и вернули на стол перед камином, где оставшийся курс всё ещё пытался разобраться с собственным будущим. Невилл показывал какую-то листовку Джинни, та не выглядела впечатлённой и лишь помотала головой в ответ. Дин учил Симуса, как делать из всего этого добра самолётики, а Парвати и Лаванда без энтузиазма разглядывали что-то про летучий порох. — Как вообще выбирать? — вздохнул Рон, когда они вернулись и снова принялись за листовки. Седрик подпёр голову рукой, ответив: — То, что больше всего нравится? — А что выбрал ты? — спросил Гарри, держа в руках листовки про мракоборцев и зельеварение. Седрик замолчал и отвёл взгляд в сторону. Помолчав немного, он ответил: — Отдел регулирования магических популяций и контроля над ними. Гарри прикусил язык и всмотрелся в свои листовки так, будто те могли его скрыть от неприятного разговора. И, наверное, так действительно могло произойти, если бы Рон не открыл рот. — Там, где твой отец работает? — спросил он беспечно, вновь вертя в руках брошюру про руны и символы. Гермиона и Гарри послали ему убийственные взгляды, но он их не заметил и продолжил. — Если бы меня папа потащил в свой Сектор борьбы с магическими маггловскими штуками, то я бы завалил все экзамены. Он охнул, когда Гермиона пнула его под столом и послала ещё один убийственный взгляд. Гарри несмело посмотрел на Седрика — тот натянуто улыбнулся и взъерошил волосы, потупившись. Гарри тоже пнул Рона, легонько, но чтоб неповадно было больше поднимать такие темы. — На самом деле, это лучший вариант был, — ответил Седрик всё же, поднимая голову и выдавливая подобие улыбки. — Можно было бы пойти ещё в сборную по квиддичу, но папа сказал, что лучше в Министерство. — А как же трансфигурация? — нахмурился Гарри. Седрик пожал плечами, снова отводя взгляд: — Запасной вариант. — Из тебя получился бы хороший учитель, — честно ответил Гарри. — У меня «В» по трансфигурации только благодаря тебе. — Просто ты хорошо разбираешься, — отмахнулся Седрик и потряс головой. — Ладно, это уже не так важно. Гарри хотел было возразить, но вовремя прикусил язык и опустил взгляд в свои брошюры. Варианты его будущего, которое, возможно, уже обречено. Он отложил листовку про мракоборцев в сторону и принялся читать про зельеварение полностью. Травология и зельеварение — ЖАБА по ним обязательно на «П», не ниже. Благодаря консультации у МакГонагалл он пропускал почти весь урок прорицаний и не планировал туда даже заявляться. Тем более, что вместо кабинета с травой и деревьями надо было отправляться в Северную башню, к Трелони и её страшным предсказаниям. Потому в три часа Гарри в одиночестве шёл к МакГонагалл в кабинет. Он осторожно постучал и заглянул внутрь после приглашения: ничего подозрительного, лишь МакГонагалл за столом, усыпанном различными листовками. Она указала на стул, и Гарри опустился, борясь с необъяснимым желанием сжаться. — Вы ведь изучили предлагаемые профессии? — спросила МакГонагалл будто бы даже осторожно. Гарри быстро посмотрел на неё и тут же уставился на стопку листовок. — Вроде того, — пробормотал он. Кожей ощущая внимательный взгляд, он всё же поднял голову и хмуро посмотрел на МакГонагалл. Не то, чтобы он был уверен в том, что ему удастся закончить школу. Боль в шраме служила очень хорошим напоминанием о том, что именно он увидел в омуте памяти. Где-то было пророчество, из-за которого Волдеморт решил убить его. Всё ведь вело к тому, что Гарри должен будет победить, даже если ценой собственной жизни, потому что он — является крестражем. «Это лишь вероятность» — где-то на краю сознания зазвучал голос Гермионы. А может, у него есть время, и ему удастся прожить немного даже после выпускного. Тем более, что он должен это сделать, потому что идея создать зелье от вампиризма в той же Выручай-комнате из подручных средств — глупость дичайшая. Не бывает же так, точно не с ним. Или же он найдёт что-то, что разорвёт его связь с Волдемортом окончательно, и ему не придётся умирать вовсе. — У вас есть мысли касательно того, чем вы будете заниматься после Хогвартса? — спросила МакГонагалл. Мракоборцем, наверное, быть интересно. Расследуешь преступления, дерёшься с тёмными магами. Гарри внезапно ощутил дикую усталость от одной мысли, что ему придётся продолжить и после Хогвартса драться с кем-то. Учить других весело, но опять сталкиваться с кем-то вроде Пожирателей Смерти — определённо не тот опыт, который хотелось переживать на постоянной основе. Гарри вдруг задумался о том, как к этому относится тот же Рон. — Там была листовка о зельеварах, — проговорил он, и брови МакГонагалл так резко вскинулись, что он не сдержал улыбки. Впрочем, вышла она кривой. — Я подумал, что это… вариант. — После Хогвартса вы должны будете пройти двухлетнее обучение на курсах, предоставленных Министерством, — вздохнула МакГонагалл, убирая в лица удивление и разбирая листовки на столе. Она вытащила одну, уже знакомую Гарри, и пробежалась по ней взглядом. — Это требует высоких оценок по зельеварению и травологии, Поттер. — Мне же будет не обязательно работать на Министерство после этих курсов? — уточнил на всякий случай Гарри. Работать там, где могут быть такие, как Амбридж, не очень хотелось, а ещё — это же они в Хогвартс ввели книги исключительно с теорией. Он не будет удивлён, если ещё и запретят экспериментировать. — Нет, вы сможете заняться собственным предпринимательством, — ответила МакГонагалл, немного помолчав. Гарри улыбнулся, уже искренне. Она снова посмотрела в листовку. — Также вам нужно будет получить рекомендацию, обычно такую выдаёт учитель зельеварения. Гарри так и замер с улыбкой, искренность которой испарилась. Каким-то образом он проглядел этот важный пункт. Его что, написали в низу страницы и маленьким почерком? МакГонагалл отложила листовку в сторону. — Вам надо будет попасть в класс к профессору Снейпу на следующий год, он набирает группу из тех, у кого по зельеварению будет не меньше «превосходно» на СОВ. — Не в этом проблема, — пробурчал себе под нос Гарри, уже чётко уверенный, что рекомендацию от Снейпа он увидит лишь в своих мечтах. МакГонагалл посмотрела на него неожиданно понимающе. Вышел из кабинета он в смешанных чувствах.***
Апрель подбирался к концу, впереди уже виднелись последние два матча сезона, и Анджелина гоняла сборную так, что после тренировок сил хватало лишь на сон. Перевод остатков параграфа полностью лёг на плечи Гермионы, и она рвалась на части между домашней работой и крайним сроком — если сказала, что переведёт до мая, то она переведёт до мая. Рон помогал с расшифровкой как мог, а Гарри сел за травологию так, как садился за зельеварение, разве что не начал завешивать стену записями о всяких кустарниках. За несколько дней до конца месяца, когда Гарри и Рон тащились с последней тренировки, Гермионы не оказалось в гостиной. Седрик спланировал к ним с потолка. Стоял привычный гул, Гарри взглядом приметил Дина, Симуса и Невилла, и молча указал на лестницы. — Она ушла к профессору по рунам, — сказал Седрик, когда дверь в спальню закрылась, и Гарри с Роном принялись прятать мётлы под кровати и стаскивать с себя мантии. — Скоро обед, — пробормотал Рон, кидая взгляд на часы и натягивая на себя кофту. — Пошли, заберём её по пути. — А профессор по рунам ей зачем? — спросил Гарри, переодеваясь в один из свитеров Дадли и мысленно благодаря Седрика за отведённый в сторону взгляд. И всё равно сердце слишком сильно стучало, но тут был Рон. — Есть такие руны, очень противные, — начал тот в ответ. Они вышли в коридор, и Седрик привычно устроился на плече у Гарри. — Они же ещё и заколдованы, и чтобы их расшифровать во что-то адекватное — нужно много времени. Гермиона сказала, что у неё не получается, вот и пошла к профессору, видимо. — Кстати, немного же осталось, вроде, — нахмурился Гарри, но всё, что всплывало в памяти — это то, как он читал травологию и готовился к другим экзаменам. Шумная гостиная осталась позади, потому слова Рона чуть ли не эхом отлетели от стен: — Да это буквально последняя строчка. — Уже? — вскинул брови Гарри. Как-то незаметно весь параграф про подготовку закончился. Однако думать о том, сколько над ним убивались что Рон, что Гермиона, было немного страшно. Третий этаж встретил их отдалёнными голосами со стороны лестниц — уже начали спускаться обедать. Рон прислонился ухом к двери кабинета и закатил глаза, затем прислоняясь спиной к стене. Гарри покосился на Седрика — тот дёргал ушами и помотал головой, заметив взгляд. Ждать оказалось недолго — Рон только один раз тяжело вздохнул. Гермиона открыла дверь, держа перед глазами какой-то лист, при этом лицом будто немного бледнее обычного. Она развернулась в сторону лестниц и вскрикнула, когда Рон коснулся её плеча. — Вы откуда тут?! — ошарашенно спросила она, оборачиваясь к ним. — За тобой пришли, — выгнул бровь Рон и склонился к листу. — Что интересного? — Много чего, тихо ты, — зашипела на него Гермиона, сворачивая лист и открывая уже сумку, чтобы туда его спрятать. Он вырвался из её рук и стрелой полетел к концу коридора. Гермиона застыла на месте, провожая его округлившимся взглядом. Рон открыл было рот, но не издал ни звука. Гарри ошарашенно уставился на улетающий пергамент, и как очнулся, когда тот исчез за поворотом. — За ним! — рявкнул он, но вышло сипло. С грохотом они помчались по коридору, резко свернули, чуть не прокатившись по полу и упав. Гермиона вцепилась в Рона так, будто висела на краю пропасти, и судорожно выдохнула, бледнея только сильнее. У Гарри дёрнулся глаз, когда он увидел мелькнувшую белобрысую шевелюру, затем скрывшуюся за очередным поворотом, ведущим к лестницам. — Малфой, — прохрипел Рон, поддерживая Гермиону. Седрик вдруг сорвался с плеча и полетел вслед за вором. Ноги начали болеть, когда они добрались до лестниц, и Гарри готов был благодарить кого-угодно за то, что сейчас был обед. Малфой нёсся вверх по лестнице, расталкивая голодных студентов, мешающих ему убегать быстро. Седрик взлетел за ним и опасно закружил над светлой головой. Гарри вдруг выцепил взглядом рыжие волосы из остальной толпы. — Джинни! — крикнул он, ставя руки рупором. Она озадаченно посмотрела на него, а Рон усиленно замахал руками, указывая на всё старающегося пробраться выше Малфоя, и заорал: — Держи его! С секунду Джинни стояла как вкопанная, а затем резко развернулась, обогнула идущую вслед за ней Кэти, и бросилась в погоню. Гарри, Рон и Гермиона ввинтились в толпу, тоже пробираясь вверх. Гермиона пищала какие-то извинения, когда их возмущённо окликали. Рон издал ликующий вопль — Гарри поднял взгляд. Джинни вцепилась в мантию Малфоя, тот замахал руками, а в кулаке у него кощунственно был сжат пергамент. Тут круживший над ним Седрик спикировал, усерднее прежнего захлопал крыльями и коготками вцепился в выглядывающую часть пергамента. — Пусти меня, Уизли! — зашипел гадюкой Малфой с перекошенным то ли от паники, то ли от гнева лицом. В его пальцах появилась палочка, и Гарри рванул вперёд из последних сил. Вспышка осветила толпу, кто-то пригнулся, закрывая голову руками. Гарри вытянул руки и чуть не покатился кубарем вниз, если бы не подоспевшие Рон с Гермионой. Джинни слабо охнула, безвольно лежа у него на руках и часто моргая. По её лицу поползли какие-то неприятные фиолетовые линии, похожие на щупальца. — Ублюдок, — прошептал Рон, оглядывая лицо сестры. Гарри вскинул взгляд и застыл в ужасе. Малфой направил палочку на Седрика, послал ещё одну вспышку, и того как отбросило волной — завертевшись в воздухе, летучая мышь полетела в пролёт между лестницами. — Со мной всё нормально, — отмахнулась Джинни, поднимаясь. — Что он украл? Лестницы уже опустели, большинство спустилось вниз, недовольно бурча. Гарри посмотрел на уходящих и готов был поспорить, что кто-то уже позвал учителя. Скоро у них будут проблемы. Гермиона прикрыла рукой рот и выдавила шёпотом: — Там были руны, — она сглотнула, поднимаясь и делая несколько шагов вверх, — про воскрешение… — Мордред его дери! — вскочил Рон, доставая из кармана палочку. Гарри пришёл в себя и тоже поднялся, тут же перегибаясь через перила и вглядываясь в пролёт. Оттуда вдруг вылетело что-то и закружило над ними. Гарри облегчённо выдохнул и достал палочку. Джинни потрясла головой, зло сверкнула глазами — кажется, Малфой отделается чем-то хуже, чем странными ядовито-фиолетовыми линиями на коже. Гарри и Рон взлетели по лестнице так, будто не было двух часов изнурительных тренировок на квиддичном поле. Малфоя в коридоре не оказалось, но все четверо побежали вслед за полетевшим вперёд Седриком. На повороте Джинни чуть не рухнула, но вцепилась в стену и поднялась, хватаясь за протянутую Роном руку. Они нагнали его, сделав чуть ли не круг по коридорам. Малфой вновь направлялся к третьему этажу, и быстро спускался по уже по другой, пустой лестнице. Гарри вскинул руку и проорал: — ИМПЕДИМЕНТА! Малфой не успел обернуться, и заклинание врезалось ему в спину, и он как замер в воздухе. Они поспешили к нему, чуть не оступившись пару раз. Эффект заклинания закончился раньше, чем они добежали до него. Малфой резко развернулся и хотел было выкрикнуть что-то, как Джинни ослепила его вспышкой из палочки. Впрочем, не только его. Уже впятером они покатились по оставшимся четырём ступенькам и рухнули на каменный пол комом. С пляшущими белыми пятнами перед глазами, Гарри потянулся, пытаясь нащупать руки Малфоя и охнул, когда кто-то дал ему локтем под рёбра. Рядом задушено засипел Рон, под руку попались кучерявые волосы Гермионы. Гарри отбросило, и он скорчился на полу, хватаясь за живот — это точно ему сейчас прилетело ногой Малфоя. Очки каким-то чудом удержались на самом кончике носа. Он поднял голову и попытался встать, но, кажется, после всех этих злоключений у него не осталось сил. Малфой изворачивался не хуже змеи, пытаясь дотянуться до палочки, лежащей в каком-то футе от его вытянутой руки. На плечи ему всем весом навалился Рон, краснея и тоже находясь на грани. Джинни, с уже полностью фиолетовым лицом, и Гермиона пытались разжать руку Малфоя и выцепить из неё пергамент хотя бы по частям, совсем забыв о волшебных палочках. С трудом Гарри вдохнул, морщась от боли в животе, и хмыкнул, заметив, что Седрик в полнейшей растерянности кружит над всей этой потасовкой. Гарри попытался ещё раз встать, сжимая в пальцах палочку. В следующую секунду он омертвело застыл, как и все остальные, даже Седрик замер на мгновение в воздухе и чуть не рухнул камнем на пол. — Профессор Амбридж! — на грани истерики крикнул Малфой и забился сильнее, пытаясь скинуть вцепившегося в него Рона. — Они напали на меня, профессор Амбридж! С трудом Гарри заставил себя повернуть голову. Его сердце точно встало не несколько мгновений, когда он увидел, что к ним, с другого конца коридора идёт Амбридж, а за её спиной — Паркинсон. Гарри перевёл взгляд на уже не бледную, а побелевшую от ужаса Гермиону, на Джинни, которая дышала с хрипами, на Рона, остекленевшим взглядом смотрящего перед собой в никуда, и на Малфоя, который всё пытался выбраться и почти дотягивался до палочки. — Мистер Уизли, — почти издевательски сказала Амбридж, приблизившись. Гарри вздрогнул, когда ему на плечо опустился Седрик, и тут же накрыл его рукой, будто так он смог бы защитить не только его, но и всех остальных от предстоящего. — Отпустите мистера Малфоя. Мисс Грейнджер, к вам это тоже относится. А вы, мисс… Она взглянула на Джинни, которая хваталась за шею и дышала как через раз. На лице Амбридж проскользнуло недовольное выражение, и Джинни отвернулась, всё же выпуская руку Малфоя из своей и стараясь не задохнуться. Рон как очнулся, завертел головой в непонимании и снова замер: то ли рваться к Джинни, то ли продолжать держать Малфоя, у которого в руке компромат. Он посмотрел на Гермиону. Она посмотрела на него в ответ, затем на Амбридж и просто похлопала глазами. — Мистер Уизли, вы слышите меня? — сказала Амбридж, отводя взгляд от Джинни. Рон продолжал пялиться на Гермиону, и его взгляд был всё такой же остекленевший. — Джинни надо в больничное крыло! — обрёл голос Гарри, привлекая к себе внимание. Паркинсон из-за спины Амбридж оскалилась, хватаясь за палочку, будто Гарри только что не сказал всем ясную истину, а пообещал проклясть весь Слизерин. — Малфой что-то с ней сделал, она задыхается! Рон охнул, приложившись спиной о стену, а Малфой, скинувший его, резко поднялся и отскочил от них на добрых два фута, мгновенно оказываясь рядом с Амбридж. От его обычно прилизанной прически не осталось и следа — его волосы растрепались сильнее, чем у Гермионы и Гарри вместе взятых. Весь помятый, он всё равно победно ухмыльнулся, и Гарри с мрачной ноткой удовлетворения заметил, что руки у него заметно подрагивали. Рон моргнул и тут же оказался рядом с Джинни, оглядывая её и потянувшись за палочкой. Не успел он её достать, как она вылетела у него из рук и шлёпнулась на пол — её тут же подхватила Паркинсон, сколдовавшая обезоруживающее. — Не стоит, Уизли, — покачала головой Амбридж. — Джинни плохо! — заорал Рон, оборачиваясь к ним с пылающим лицом и ткнул пальцем в Малфоя. — Что ты с ней сделал, тварь?! — Это она напала на меня, а не я на неё! — вскинулся Малфой, приглаживая волосы рукой. — Я просто защищался! — Ты вор! — рявкнул Рон. — А она тебя поймала! — Точно, профессор Амбридж! — вспомнил Малфой, съезжая с темы. Он сунул в руки Амбридж пергамент, и Гермиона медленно закрыла руками лицо, опуская голову. Гарри сглотнул и задрожал, когда крыло коснулось его шеи — сердце всё равно отбивало истерический ритм, чуть ли не замирая с каждым рвущимся из Джинни хрипом. Она уже начала царапать собственное горло, как пытаясь снять тугой ошейник. Амбридж развернула смятый пергамент и пробежалась по нему взглядом. Её лицо вытянулось в полнейшем удивлении, затем застыло, глаза сверкнули. Она резко смяла лист, когда Паркинсон и Малфой попытались туда заглянуть, слащаво улыбнулась ничего хорошего не предвещающей улыбкой, и Гарри вдруг понял, что им всем конец. — Мисс Паркинсон, — она достала из кармана ключик. — Сходите в моей кабинет. Надеюсь, вы знаете, как пользоваться камином? Отлично! — улыбнулась она ещё шире, когда Паркинсон важно закивала. — Свяжитесь с министром. Не пугайтесь, скажите, что от меня. Ему стоит прибыть в Хогвартс, у нас тут, — она оглядела продолжавших сидеть на полу гриффиндорцев, — очень опасные преступники. Во рту пересохло от ужаса. Гарри посмотрел на Гермиону, пытаясь понять, что должно было быть написано на том пергаменте. — Джинни плохо! — в который раз повторил Рон, обнимая сестру за плечи и смотря так злобно, словно видел врагов. Хотя, так и было. Гарри попытался нормально вдохнуть, но в горле как комок встал. Под рукой затрепыхался Седрик, и тут же затих, когда Амбридж произнесла небрежно: — Мистер Малфой, сбегайте в большой зал, ещё обед, я бы хотела побеседовать с профессором МакГонагалл. И, если там всё ещё директор, то скажите ему, чтобы он следовал в свой кабинет. Есть очень важный разговор. Можете не торопиться. А девочка, — она снова взглянула на Джинни, — не так плоха, сама доберётся до больничного крыла. — Вы издеваетесь?! — выпалил Гарри, вставая и всё равно до боли в пальцах цепляясь за стену. Рон прижал Джинни ближе к себе, во все глаза уставившись на Амбридж. Та перевела снисходительный взгляд на Гарри. — Поттер, на вашем месте, я бы не дерзила, — ликующее выражение не сходило с её лица, она радовалась так, будто её назначили министром магии, — сейчас вы, Уизли и Грейнджер пойдёте со мной в кабинет директора. Вам стоит беспокоиться не о вашей подруге, а о том, что в конце дня вы отправитесь в Азкабан за нарушение закона. Малфой присвистнул, расплываясь в ещё более отвратительно-довольной улыбке. Гарри застыл с открытым ртом, не зная, что и сказать. Паркинсон, сжимая в руках ключик, пробежала мимо, наградив всех четверых мерзкими смешками. За ней размеренно последовал Малфой, но замедлил шаг у Рона и Джинни и прошипел: — Предателям крови и судьба предателей. — Слизняк, — едва расслышал Гарри хрип Джинни. Малфой фыркнул и ускорил шаг, затем пропадая за поворотом вслед за Паркинсон. — Гарри, — трясущимся голосом сказал Рон и протянул руку. — Дай палочку, я что-нибудь попытаюсь сделать… — Не стоит, Поттер, — прервала Амбридж, и Гарри вздрогнул, заметив направленную на него палочку Амбридж. Он вымученно посмотрел на Рона, у которого уже начинал дёргаться глаз. Гермиона всё ещё оглушено сидела на полу, будто её тоже задело каким-то заклинанием. — Спрячьте свою палочку, Поттер, не создавайте ещё больших проблем себе и своим друзьям. Рон опустил руку и огляделся. Гарри тоже мельком осмотрел пол — палочка Джинни каким-то образом оказалась около одной из стен. Амбридж подошла ближе, и Гарри всё же сунул свою палочку в карман, поджимая губы до боли. Под взглядом Амбридж он осторожно подошёл к Гермионе, боясь получить заклинание за одно лишнее движение. Коснувшись плеча подруги, он отпрянул. Гермиона резко отняла руки от лица и поднялась без чужой помощи, тут же отворачиваясь от Амбридж и дрожа всем телом. Из-за взлохмаченной челки она внимательно и испуганно глянула на Гарри. Вместе с Роном они помогли подняться Джинни, делая всё в такой тишине, что, казалось, Гарри слышит не только собственное сердцебиение, но и сердцебиение друзей. — Прости, что втянули, — прошептал он, когда Джинни, всё ещё хрипя, опёрлась на его плечо. Она глянула на него то ли насмешливо, то ли скептично, и закатила глаза. После чего выпрямилась, отряхнула юбку, сверкнула в Амбридж злым взглядом. Та, всё продолжая улыбаться, указала на коридор позади себя — путь к больничному крылу. — Надеюсь, вы никуда не пропадёте до конца дня, — чуть ли не пропела Амбридж. Даже с полностью фиолетовым лицом и слезящимися глазами Джинни смогла изобразить пренебрежительное выражение. Всё ещё держась за горло, она невозмутимо прошагала к стене и подобрала с пола свою палочку. Обернувшись — застыла. Амбридж протянула руку, видимо, уповая на благоразумие. Помявшись, Джинни отдала ей свою палочку, прошла мимо и, опасно покачиваясь, зашагала в больничное крыло. — Надеюсь, вы знаете, где кабинет директора, — проговорила Амбридж, указывая палочкой дальше. — Знаем, — тонким голосом сказала Гермиона. Как действительно самые опасные преступники, они пошли впереди. Гарри спиной ощущал, как в них целится Амбридж, будто подгадывая момент, когда будет лучше всего оглушить их. Непонятно, правда, зачем. У Рона уже не было палочки, Гермиона свою тоже спрятала, как и Гарри. Он прикинул — хватит ли ему времени выхватить палочку обратно, развернуться и оглушить Амбридж. Хотя, скорее всего, в него пошлют заклинание, стоит ему резко дёрнуться. Трясущаяся рука Гермионы взялась за его. Он опустил взгляд. Рон тоже сжимал руку Гермионы, глядя перед собой и усиленно моргая. Гарри глянул через плечо краем глаза — так и есть, палочка Амбридж утыкалась им в спины. Вот теперь, после всего этого, точно вызовут мракоборцев. Всё узнают, отправят в Азкабан. Интересно, им удастся сбежать, как это удалось Сириусу? Гарри меланхолично подумал, что в таком случае надо было научиться анимагии. Он провёл пальцем по Седрику и скосил взгляд в сторону окон коридора. Солнце било в стёкла. Как назло, был самый что ни на есть солнечный апрельский день. Попались полностью, вместе с Седриком. А если тот попробует отвлечь Амбридж? Как в прошлый раз, когда они убегали от неё с мешком, полным клыков василиска? Тогда у Гарри точно хватит скорости, чтобы вытащить палочку, развернуться, направить её на Амбридж и наколдовать заклинание забвения. Или оглушения, для начала, затем отобрать пергамент, наложить заклинание забвения и смыться с места преступления. «Нет» — строгим голосом прозвучала у него в голове Гермиона. Нет, потому что Амбридж и так подозревает в летучей мыши вампира, она может наколдовать солнечное заклинание. Нет, потому что Паркинсон и Малфой уже убежали. Наверное, сейчас МакГонагалл и Дамблдор спешат к кабинету директора, куда ещё направляется и Фадж. Им не скрыться, их всё равно начнут искать, следы замести не удастся. Получится ли им добраться до Выручай-комнаты до того, как поймут, что они слишком уж задерживаются? И сколько им там сидеть и прятаться? До ночи, затем выскользнуть под мантией-невидимкой и броситься в бега? Если их не поймают той же ночью. Он посмотрел на Седрика и вымученно ему улыбнулся. Никакого плана, никакого шанса на побег. Возможно, они в последний раз идут по коридорам Хогвартса, а остаток своих дней проведут в Азкабане в компании дементоров. А Седрика… Сердце как порвалось на части. Почему они не смогли поймать Малфоя раньше? Знали же, что он за ними следит, знали же. Они добрались до нужного коридора. Гарри тяжело сглотнул и опять накрыл Седрика рукой. Рон крупно вздрогнул, подняв взгляд. Около каменной горгульи кружил Фадж, а рядом с ним… Гарри шумно вдохнул, встретившись взглядами с Перси. Тот был бледным, цеплялся в свой блокнот так, будто тот был оружием надёжнее, чем волшебная палочка. Его глаза на мгновение широко раскрылись, но затем он вернул себе немного нервное выражение лица и опустил взгляд. — Долорес! — воскликнул Фадж, замирая. Он осмотрел всех троих гриффиндорцев, и его глаза удивлённо блеснули. — Что произошло? Девочка сказала, что вы поймали каких-то опасных преступников? — Они перед вами, — торжественно ответила Амбридж. Она обошла всех троих и встала рядом с министром. Перси уставился на Рона стеклянным взглядом и крупно вздрогнул, благо, этого никто, кроме Гарри, не заметил. — С ними была ещё одна девочка, Дженна, вроде так, но её пришлось отправить в больничное крыло. Малфой-младший и Паркинсон — это она с вами связалась — очень помогли в поимке этих троих! Голос Амбридж так и лучился радостью и неприличным довольством. Гермиона чуть ли не ногтями впилась в ладонь Гарри, на что тот смог лишь поджать губы и в ответ стиснуть руку подруги. Как если бы это действительно могло им хоть как-то помочь. Седрик вовсе не шевелился, будто его и не было. Кажется, он не дышал с тех пор, как появилась Амбридж. — Вот как, — пробормотал немного обескураженный Фадж и оглядел их всех. — Что же они такого натворили? — Много чего, — ответила Амбридж, и Гарри нахмурился, стискивая зубы. — Но самое ужасное, вот, держите, — она сунула в руки Фаджу изрядно помятый лист пергамента. Фадж поднёс его к глазам, а затем проворчал что-то себе под нос. — Так-так-так, — его голос помрачнел. Фадж обернулся к Перси, отступившему на шаг от такой внезапности. — Уизли, переведите все эти руны, у вас же было по ним «превосходно», если я не ошибаюсь? Так займитесь! — Есть, — ответил Перси, принял лист и прошёлся по нему взглядом. Затем нахмурился, посмотрел на Рона испытывающе, но тот продолжал глядеть в пол, потому Перси перевёл взгляд на Гарри. Тот едва заметно пожал плечами, сделав большие глаза и едва шевельнув головой в сторону Гермионы. Он точно понятия не имел, что именно там за руны и о чём они. — Что здесь происходит?! Гермиона выдохнула и опасно пошатнулась, будто собиралась мешком рухнуть на пол. Рон и Гарри мгновенно подхватили её, тоже издав по облегчённому вздоху — из-за поворота показалась МакГонагалл. Её глаза яростно щурились, подол мантии развивался огромным крылом, и шла она так быстро, что на месте Фаджа и Амбридж Гарри точно бы струхнул. Вслед за МакГонагалл показался и Дамблдор, хорошо, что без хвоста в виде Малфоя. — Пойманы, несомненно, опасные преступники, — ответил холодно Фадж, и отступил, когда МакГонагалл пронеслась мимо. Гермиона с судорожным вдохом всё же смогла выпрямиться. — Профессор, — тихо выдохнула она, когда МакГонагалл обхватила её за плечи. Гарри испытал что-то на подобие облегчения, когда рука профессора скользнула и по его плечу, как проверяя, точно ли он в порядке. Рон тоже моргнул, приходя в себя и поднимая голову. — Каково же обвинение? — спросил спокойно Дамблдор, подойдя ко всей их компании. Амбридж ликующе развернулась к нему, выдернула из рук Перси лист и продемонстрировала его Дамблдору как какой-то ордер на арест, не меньше. — Изучение запрещённых магических искусств, — важно сказала она, затем пихая лист обратно Перси. — Не говоря уже об использовании! Я требую, чтобы этих троих и ещё одну девочку взяли под стражу, а в Хогвартс прислали мракоборцев на расследование! — Девочку? — спросил Дамблдор так, словно из всего сказанного услышал только это. — О какой девочке вы говорите? — Джинни, — хрипло выдавил Рон, и МакГонагалл обернулась к нему резко. — Её Малфой проклял чем-то ужасным, она чуть не задохнулась в коридоре… — Не преувеличивайте, Уизли, — отмахнулась Амбридж. — С ней всё в порядке, она в больничном крыле… Перси за её плечом окончательно побелел, застыв с листом в руках. Во все глаза он пялился на Амбридж, будто никак не мог до конца осознать всё, что она только что сказала. Он перевёл медленный взгляд на Гарри. Гарри едва заметно качнул головой, мрачнея лицом. — Надеюсь, её кто-нибудь туда сопроводил? — холодным подрагивающим голосом осведомилась МакГонагалл. Амбридж замялась, и Гарри сдержал порыв расплыться в панической улыбке. МакГонагалл покраснела от ярости. — То есть, вы отправили задыхающуюся девочку одну добираться до больничного крыла? — Долорес же сказала, что девочка не задыхалась, — вступился вдруг Фадж. — С ней всё в порядке, у нас есть дела поважнее… — Возможно, что одна из моих учениц сейчас лежит в каком-нибудь коридоре! — чеканя каждое слово произнесла МакГонагалл. — Проклятая мистером Малфоем, и вы хотите сказать, что это не важно? Она может умереть от удушья! — Что ж, дело важное, согласитесь, министр, — сказал Дамблдор, складывая руки на животе. — Мы не хотим, чтобы с Джинни Уизли случилось что-то плохое по вине мистера Малфоя. Однако, — он прервал открывшую было рот Амбридж, — как вы уже сказали, у нас здесь трое подозреваемых в очень серьёзном преступлении. Если позволите, то ваш помощник мог бы сходить в больничное крыло и проведать Джинни, чтобы мы более ни о чём не волновались. — Перси, бегом в больничное крыло, — махнул рукой Фадж, которого уже начинало трясти. Бледный Перси закивал, бросил взгляд на Дамблдора, и действительно побежал прочь. Только рыжая шевелюра и мелькнула, прежде чем исчезнуть за поворотом. — Предлагаю перейти в кабинет, чтобы нас не могли подслушать, — Дамблдор указал на каменную горгулью. Амбридж что-то зашептала на ухо Фаджу, тот кивнул и отошёл в сторону. Каменная горгулья отскочила в сторону после пароля, и все забились на винтовую лестницу. Гарри ощущал на своём плече цепко схватившую его руку МакГонагалл. Гермиона тоже всё ещё держала его, трясясь так, будто уже завтра начинались экзамены, а она и вовсе не готовилась. Гарри всё не мог оторвать руки от Седрика. И сердце продолжало стучать. В кабинете ничего не изменилось — всё те же портреты, всё те же серебряные предметы, звенящие и испускающие дымок. Только в углу на столике не было омута памяти, и Гарри некстати вспомнил о Снейпе. Вот кто точно будет рад тому, что их всех троих засадят в Азкабан. — Итак, — Дамблдор сел в своё кресло и соединил пальцы домиком, — что же произошло? — Четверо учеников нарушили не просто школьные правила, а закон о запрете изучения тёмных магических искусств, принятого от 1865 года, — сказала Амбридж, свысока смотря на директора и ликующе щурясь. — Что же это за магическое искусство? — вскинул брови Дамблдор. — Некромантия, — торжественно ответила Амбридж. МакГонагалл охнула, и её рука сильнее прежнего сдавила плечо Гарри, от чего он сморщился. Гермиона задрожала сильнее. — Насколько мне известно, — Дамблдор лишь на секунду действительно удивился, а затем вернулся себе абсолютное спокойствие, — она была уничтожена более века назад. — Вам ли не знать, — саркастично сказал Фадж, хмурясь. А Гарри напрягся, бросив в Дамблдора внимательный взгляд. Это ещё что такое? — Вы хотите сказать, что четверо моих учеников изучали некромантию? — сипло спросила МакГонагалл, смотря подозрительно и неверующее. — Откуда же им тогда взять учебники, если такие вообще существуют, господин министр? — Из библиотеки Хогвартса, — ответила Амбридж, улыбаясь. Гарри похолодел и уткнулся взглядом в пол. Как долго за ними следили? Неужели Малфой видел, как они украли ту книжку из Запретной секции? Гарри провёл пальцем по крылу Седрика и заставил себя поднять голову, затем прожигая Амбридж ненавистным взглядом. Фадж неожиданно радостно хлопнул в ладоши, награди сначала Дамблдора, а потом и самого Гарри радостным взглядом, и улыбнулся тоже также радостно, будто только что произошло нечто невероятно чудесное и прекрасное. — Получается, что в Хогвартсе хранятся запрещённые книги? Как же вам их удалось спрятать от инспекторов, Дамблдор? Гермиону резко перестало трясти. Она всё ещё подрагивала, но почти незаметно — не держи её Гарри за руку, то и не понял бы вовсе. Она неожиданно подняла голову и послала в Дамблдора удивлённый взгляд, затем глянула на Гарри. Тот нахмурился. Вдруг его осенило. Он посмотрел на Седрика, чуть приподняв руку, и одними губами спросил: «Она тогда была у тебя?». Седрик блеснул на него глазами, прижал уши к голове и мотнул головой. С холодом Гарри посмотрел на Гермиону и повторил движение Седрика. Та округлила глаза ещё больше. — В Хогвартсе полно старых книг, Корнелиус, — вздохнул Дамблдор, чуть склоняя голову, — но я сомневаюсь, что осталась хотя бы одна, где описывалось, как использовать некромантию. Мне думалось, что подобное было уничтожено и изъято в самом начале «охоты». — Значит, — дрожащим голосом спросил Фадж, — вы не против, если мы запустим ещё одну проверку? И в Запретную секцию в том числе? С сегодняшнего дня, мракоборцы только того и ждут. — Вы предусмотрительны, — улыбнулся Дамблдор так, словно действительно хвалил Фаджа. — Если вы считаете, что это нужно — прошу, — и на краткое мгновение он посмотрел внимательно чуть выше головы Гарри. Тот вздрогнул и хотел было уже кивнуть или подать какой-то другой знак, говорящий о том, что не стоит беспокоиться, ведь книжка по некромантии находится в Выручай-комнате, но Дамблдор отвернулся, снова смотря на министра. — Это не отменяет того, что ученики, — напомнила Амбридж, — изучали эту некромантию. Что запрещено и карается законом! Их должны судить! Возможно, — она сощурилась, — они могут быть связаны с делом Седрика Диггори. В мгновение Гермиона вцепилась в ладонь Гарри сильнее прежнего и послала ему предостерегающий взгляд. Седрик дёрнулся, будто его ударили, но затем затих. Гарри вдруг подумал, что его рука служит просто отвратительным прикрытием. Он немного отклонился в сторону и посмотрел на МакГонагалл, пытаясь поймать её взгляд. — Вы так считаете? — спросил Дамблдор искренне заинтересовано. — Каким же образом несовершеннолетние волшебники могут быть к этому причастны? — Долорес, — неуверенно сказал Фадж, — дети действительно могли воскресить Диггори в прошлом году? — О, нет, я говорю о другом! — торжествующе проговорила Амбридж с каким-то уж диким блеском в глазах. Тут Гарри наконец поймал взгляд МакГонагалл и приподнял руку, показывая Седрика. Глаза профессора негодующе расширились. Однако затем она бросила на увлечённых разговором Фаджа и Амбридж взгляд, и протянула руку. Седрик быстро перебрался к ней, и Гарри, наконец, смог вздохнуть немного более свободно. Все были так увлечены некромантией, что не заметили вампира. Хотя, будь на месте того же Перси какой-нибудь мракоборец — всё бы могло закончиться перед каменной горгульей. — К чему вы клоните? — спросил Фадж, проникаясь ликующей атмосферой вокруг Амбридж. — Не так давно, как вы можете знать, Ховарду Сэвиджу были предъявлены обвинения в использовании некромантии, — заговорила Амбридж. Гарри подавился воздухом и сделал над собой огромное усилие, чтобы не закашлять. «Обвинения?» — застучало у него в голове. — «Разве он был не простым подозреваемым?». А Амбридж упоительно продолжала. — В его сторону всё ещё проходят проверки, но сегодня нам удастся закрыть это дело благодаря его сообщникам, — Амбридж повернулась к троице. — Сообщникам? — вскинул брови Дамблдор, затем хмурясь. — Именно, — сказала Амбридж. — Дети не могли в одиночку воскресить Диггори, естественно, им кто-то помогал. Расследование выяснило, что этим «кем-то» мог оказаться один из трёх мракоборцев, которых прислали в конце прошлого года в Хогвартс. Один из этих мракоборцев приходится родственником погибшему Диггори, а если точнее — родным дядей. — И он решил воскресить племянника? — уточнил Фадж, словно сам не понял. Амбридж важно кивнула и указала прямо на Гарри. — Ещё осенью несколько мракоборцев отправились в Хогсмид, и Поттер был приглашён на разговор, — она улыбнулась, а по спине Гарри пробежались ледяные мурашки. Сейчас должно было случиться нечто невероятно ужасное. Амбридж продолжила. — Мракоборец, Гавейн Робардс, выяснил, что Поттер убеждал Диггори взять кубок. Скорее всего, это был план по умерщвлению… — НЕТ! — заорал Гарри, судорожно дыша и делая шаг, но МакГонагалл дернула его назад. Перед глазами поплыло от гнева и ужаса, Гарри показалось, что его сунули под воду и продержали там не меньше минуты, при этом душа. Он затряс головой. — Нет! — Гарри, спокойнее, — сказал вдруг Дамблдор. Гарри зло уставился на него, искренне не понимая — тот им действительно верит, или лишь притворяется. Дамблдор на мгновение посмотрел на него, но как-то косо, не в глаза, а на плечо, и Гарри как прошило пониманием. Дамблдор же знает про крестражи. Гарри затрясся, сглатывая и оглядывая на МакГонагалл в растерянности, не понимая, что ему делать и нужно ли вообще пытаться. Та смотрела на него с сожалением и таким же непониманием. — Долорес, продолжайте, — сказал Фадж, не скрывая улыбки. Для него всё это было не чем-то серьёзным, а как выступлением в театре. Гарри сжал кулаки и нашарил руку Гермионы — ему стоило за что-то держаться, иначе он выхватит палочку. — Никто в здравом уме не станет отдавать победу в Турнире, — просто сказала Амбридж, награждая Гарри презрительным взглядом. — Смею предположить, что Поттер и Сэвидж оказались в сговоре, не знаю, что заставило Сэвиджа убить своего племянника, однако, как можно узнать из сохранившихся трактатов — некроманты не отличались ясным умом. — Получается, — проговорил Фадж ликующе, — вся та чушь про возвращение Сами-Знаете-Кого лишь попытка отвлечь внимание. — Так и есть, — кивнула Амбридж предельно серьёзно, словно не она несла бред на протяжении последних нескольких минут. Гарри слепо уставился перед собой, неверующе моргая. — Диггори действительно убили, но это сделал либо сам Поттер, либо Сэвидж, либо кто-то ещё из их общества. Полагаю, Поттер и его друзья, — она хмыкнула, — прекрасно осведомлены о том, где же находится воскрешённый Диггори. Также полагаю, что в Хогвартсе было организовано их собственное сообщество, где они занимались обучением других студентов некромантии. — Вы говорите о шахматном клубе? — пораженно просипела МакГонагалл, и Гарри зажмурился, а Гермиона опять затряслась как при лихорадке. — Да, это тот клуб, которому вы дали одобрение, Минерва, — сладко улыбнулась Амбридж, и МакГонагалл окаменела. — Однако он далеко не шахматный. Малфой-младший провёл очень большую работу, пытаясь раскрыть их сеть. Он узнал, что Поттер также хранит у себя тёмный и очень древний артефакт, возможно, часть тёмных ритуалов. А также он слышал, как все трое не раз обсуждали некромантию. — Гриффиндорцы организовали секту некромантов в Хогвартсе?! — вдруг воскликнул один из портретов. Финеас расхохотался так, словно услышал лучший анекдот в своей жизни. Все замолчали, глядя на него, а он, делая вид, что вытирает выступившие от смеха слёзы, продолжил. — Позвольте, но они слишком бесхитростны для такого! — Спасибо, Финеас, — мягко сказал Дамблдор. Портрет продолжал похихикивать, а Дамблдор повернулся к Амбридж. — Значит, Поттер, Грейнджер и Уизли учили студентов некромантии? — Именно так. Пару недель назад ко мне приходила одна ученица, — продолжила Амбридж жестко, растеряв весь свой радостный пыл после замечания бывшего директора. Гермиона вдруг напряглась сильнее прежнего. Гарри покосился на неё, а затем на Рона — тот стоял так неподвижно, что, казалось, скоро начнёт сливаться с интерьером. — Ещё одна девочка? — удивился Фадж. — Другая, не та, что в больничном крыле, — отмахнулась Амбридж. — Но она состояла в «шахматном клубе», — она ехидно улыбнулась. — Сказала, что хочет поговорить со мной о собраниях Поттера, но была так напугана, что могла лишь спрашивать меня, знаю ли я о некромантии… Тут Амбридж слегка побледнела, а Гарри облегчённо выдохнул. Переглянувшись с расслабившейся Гермионой, он мысленно поблагодарил её и Полумну за заклинания на изменение внешности. Амбридж тактично умолчала, что на самом деле разболтала немного более той самой девочке. — И что же это за девочка? — спросил Фадж. В этот момент вдруг распахнулась дверь и внутрь вошёл Перси. Оглядев в миг замерших людей, он ровным голосом сказал: — С Джинни всё в порядке, она поправляется. МакГонагалл выдохнула, приложив руку к сердцу. Амбридж криво улыбнулась, будто бы не особо радуясь такой новости, а затем отвернулась. Перси послал Рону испепеляющий взгляд. Гарри осторожно ткнул в бок Гермиону и указал на пергамент в руках Перси. — Хорошие новости, — улыбнулся Дамблдор и вернул всё внимание Амбридж. — Что ж, то есть, у вас есть свидетель, который может подтвердить, что Гарри Поттер вместе со своими друзьями учили их использовать некромантию? Амбридж замялась, и Гарри едва сдержал победную улыбку. «Свидетель» поправлялся от проклятия Малфоя в больничном крыле. — Она представилась как Бонни Райт, — наконец ответила Амбридж, немного кривясь в лице. — С Гриффиндора. — Гриффиндора? — скептично уточнила МакГонагалл. — Боюсь, тут вы ошибаетесь. На моём факультете нет ученицы с таким именем. Амбридж раскрыла рот, но тут же его закрыла, щурясь. Она метнула взгляд в Гарри, тут же сделавшего постное лицо, затем в Гермиону с Роном, и снова в МакГонагалл. Фадж недовольно нахмурился. Дамблдор улыбнулся. — Что ж, полагаю, неизвестная ученица пришла к вам и сказала, что вместо шахмат её учат некромантии? — спросил он. Фадж нахмурился сильнее. Амбридж снова открыла рот и тут же его закрыла, теперь уже напоминая рыбу, а не жабу. Дамблдор встал, разводя руками. — Долорес, мне известно, что вы не раз просили у Северуса сыворотку правды, однако я никак не мог понять — зачем же она вам. Теперь, кажется, я понял. Вы вели своё небольшое расследование, полагая, что Хогвартсу грозит опасность, верно? Рон шумно вдохнул, оживая, и послал Гарри и Гермионе безумный взгляд, будто бы о чём-то говорящий, но Гарри не был уверен. Тем временем Амбридж сощурилась и кивнула. — Вы что-нибудь узнали? — спросил Дамблдор, чуть наклоняя голову и глядя на профессора поверх очков-половинок. Амбридж поджала губы. Фадж уже откровенно недовольно посмотрел на неё. Дамблдор понимающе кивнул, как прощая. — Понимаю. Итак, вы обвиняете четверых студентов моей школы в том, что они причастны к некромантии, находятся в сговоре с мракоборцем, который запланировал убить своего собственного племянника ради того, чтобы вернуть, полагаю, некромантию. По словам Малфоя вы утверждаете, что Гарри хранит у себя тёмный артефакт, что тоже не очень хорошо. Однако ничего из этого вы доказать не можете. — Не можете? — повторил Фадж, дрожа всем телом и краснея. Амбридж посмотрела не него нечитаемым взглядом, затем встряхнулась и с вызовом взглянула на Дамблдора. Её рука протянулась в сторону Перси. Тот невозмутимо отдал ей многострадальный пергамент и опустил взгляд. Гарри посмотрел на Рона. Тот смотрел на Перси выжидающе. Гарри откровенно перестал понимать, как к этому всё пришло, но он определённо чувствовал себя в большей безопасности, чем несколько минут назад. Потому он сделал глубокий вдох и принялся наблюдать. Кажется, он поменялся с Фаджем местами. — Руны на этом листе не что иное, как доказательство, — произнесла Амбридж, протягивая лист. Гермиона чуть вытянула шею и поморщилась, когда пергамент отвернули. Дамблдор вернул очки на переносицу и прошёлся взглядом по пергаменту. — Мисс Грейнджер, — сказал он, и Гермиона тут же вытянулась струной. — Подойдите. На деревянных ногах Гермиона подошла к столу, прожигаемая взглядами со всех сторон. Дамблдор дал ей лист и мягко попросил: — Можете перевести? Она в ответ омертвело взглянула на него, затем на Фаджа и Амбридж, жадно смотрящих на неё, и кивнула. Она прочистила горло и принялась читать. С каждым новым словом её голос переставал дрожать всё сильнее, а удивление в нём росло. — Возрождение не возможно без смерти предыдущей жизни, — она нахмурилась, вчитываясь так, будто впервые видела следующие руны. — Проходя через смерть, человек обретёт силу воплотить собственные мечты. Замолчала, подняв голову и глядя на Гарри и Рона растерянно. Те смотрели не менее растерянно в ответ. Дамблдор осторожно забрал пергамент из рук Гермионы. — Полагаю, вас запутал перевод нескольких рун по отдельности, — произнёс Дамблдор. — Однако в рунах очень важен порядок. Вы занимались рунологией в школе, Корнелиус? — Бывало, — нехотя ответил Фадж, хмурясь. Дамблдор кивнул, всё так же улыбаясь. — Тогда вы должны знать, что это не что-то связанное с некромантией, это одно из утверждений в старом руническом трактате. На руническом обожали излагаться очень заковыристо и метафорично. Полагаю, что мисс Грейнджер просто хотела помочь своему другу, Рону Уизли, с этим предметом. — Верно, — подхватила МакГонагалл, и положила руку на плечо посеревшего Рона. — Ему нужно много готовиться, чтобы нагнать программу и сдать экзамен. — Дружба — это прекрасно, не так ли? — закончил Дамблдор, складывая руки у себя на животе. Гарри во все глаза уставился на него, не веря тому, что только что произошло. Почему тогда они так тряслись, если на пергаменте ничего страшного не было? Он нахмурился и перевёл взгляд на Перси, продолжавшего увлечённо изучать взглядом ковёр. Гарри стиснул зубы, пытаясь сделать так, чтобы челюсть у него не отвисла от шока. — Что ж, — вздохнул Дамблдор, когда ответом ему было оглушительное молчание. — Полагаю, это всё небольшое недоразумение, и эти ученики, а ещё Джинни Уизли, ни в чём не виновны. И, думаю, что вряд ли у них есть собственный клуб некромантов — всё же, шахматы в качестве хобби подходят им лучше. — Видимо, — выдавил хрипло Фадж, выпрямляясь и скашивая взгляд на потупившуюся Амбридж, — всё так. — Если вы желаете, — продолжил Дамблдор, — то, конечно, можете прислать мракоборцев на повторную проверку библиотеки Хогвартса. — Нет, пожалуй, — Фаджу с трудом давалось каждое слово, он их как выталкивал из себя, — это тоже лишнее. Он поджал губы, покачнулся на носках, затем резко развернулся и махнул рукой Перси, указывая на выход. — Тогда, мы пойдём! — бросил он дрожащим от едва сдерживаемого гнева голосом. — Спасибо за оказанное внимание! Дамблдор лишь кивнул ему в спину. Амбридж бросила на Гарри испепеляющий взгляд, будто это он всю эту кашу заварил, и двинулась за министром, по пути пихнув МакГонагалл отобранные палочки. Через пару мгновений они скрылись за дверью, только Перси напоследок посмотрел на Рона очень строго, разом напоминая миссис Уизли. МакГонагалл тяжело выдохнула, так тяжело, словно это был не разговор, а целая битва. Хотя Гарри тоже внезапно ощутил себя выжатым лимоном и с удовольствием присел бы где-нибудь. Дамблдор вздохнул, посмотрел на помятый пергамент в своих руках и потряс им. — Пожалуй, это я оставлю себе, если вы не против, — он посмотрел на закивавшую Гермиону. Все замерли, ожидая других вопросов, но Дамблдор опустился за свой стол и улыбнулся им всем, скользнув взглядом мимо только по Гарри. — Что ж, Минерва, отведите детей в их гостиную, думаю, потрясений на сегодня достаточно. В молчании, на как набитых ватой ногах, они вышли вслед за профессором. В коридоре Гарри вздрогнул, когда ему в руки передали летучую мышь. МакГонагалл посмотрела на него пристально, но ничего не сказала. Всё в таком же молчании они направились в башню Гриффиндора.***
Тем же вечером, вместе с близнецами, они забились в больничное крыло. Мадам Пофмри сочла, что их слишком много, но, поскольку Джинни перестала задыхаться и уже постепенно возвращала себе естественный цвет лица, всё же позволила им остаться. Фред и Джордж притащили ширму от соседней кровати и задвинули её — благо, что кроме Джинни никого больше в больничном крыле не лежало. Седрик с превеликим облегчением обратился и встал на ноги. — Перси был очень зол, — сказала Джинни со вздохом, разворачивая принесённую ей шоколадную лягушку. — Вы бы видели, каким он сюда прибежал, никогда не видела его таким растрёпанным. Будто я тут умирала, честное слово. — Ну, я тоже так подумал, — пожал плечами Гарри. — Да какой, я же добралась до сюда сама, — отмахнулась Джинни. — У Малфоя какие-то хиленькие проклятия. А у вас что случилось-то? — Нас обвинили в некромантии, — начал загибать пальцы Рон, — в сговоре с некромантом, Гарри ещё приписали, что это он убил Седрика, а также про хранение тёмных артефактов. — Но это уже мелочи, — фыркнул Гарри, а Фред и Джордж удивлённо переглянулись. — Хотя про артефакт правда. Видать Малфой в библиотеке подслушал, не надо было тащить медальон к Мариэтте с Чжоу, — он укоризненно посмотрел на Рона, который вжал голову в плечи. — Да это на пожизненное тянет, — пробормотал Джордж, и Седрик неожиданно горько хмыкнул. — А ещё, видимо, Дамблдор знает, что у нас книжка некроманта, — озвучил он мысль, которую не решались озвучить стальные, побывавшие на разборе полётов в кабинете директора. Близнецы и Джинни напряглись, хмурясь. — Да, он спрятал её от инспекторов, — задумчиво сказала Гермиона, — а затем вернул в Запретную секцию. — Хотел, чтобы вы её нашли снова? — выгнул бровь Фред. Гермиона посмотрела на Седрика — тот пожал плечами. В итоге оба вздохнули. — Не знаем, может и так, — Седрик почесал затылок. — Но он знает, и мы тоже знаем. — Может он вообще всё-всё знает, — проворчал Рон и устремил взгляд в краснеющее в закате небо за окном. — Когда этот год уже закончится… — Да ладно, чего там осталось, — хмыкнул Джордж, по-братски обнимая Рона и игнорируя его попытки вырваться, — осталось два матча, там экзамены и всё, вы свободны как громптица в небесах! Как громптица в небесах или нет, но до первого матча в мае — Когтевран против Слизерин — предстояло дожить. Гермиона закончила с той строчкой, из-за которой их чуть не отправили в Азкабан. Гарри подумал, что если ему удастся поймать снитч в игре против Пуффендуя, то его он определённо посвятит Перси. Семь рун Гермиона написала на отдельном листе и указала на них: — Не трогать, нигде больше не писать, не пытаться вкладывать магию, — она мрачно посмотрела на Рона. — Только не в таком порядке! Иначе обвинение в том, что мы использовали некромантию будут не пустым звуком. — Руны? — вскинул бровь Седрик, склоняя голову. Гермиона поджала губы и кивнула. — Некромантия оказалась рунической магией. Эту фразу, — она снова указала на пергамент, — некромант пишет на себе, и на том, кого он хочет воскресить. Но лучше это нигде не писать. Все остальные переглянулись — из всех них это мог сделать разве что Рон, который начал разбираться в рунах, но никак не Седрик или Гарри, которые с рунологией были не просто на «Вы», а на «Ваше сиятельство». Хотя Седрик немного помрачнел, когда Гермиона рассказала им всё это. — А что профессор по рунам? — вдруг вспомнил Гарри. Гермиона непонимающе оглянулась на него, и тяжело вздохнула. — Она расшифровала лишь половину, с оставшейся я справилась сама. Все облегчённо выдохнули. Предпоследний матч сезона состоялся в особенно жаркий майский день — Гарри был уверен, что он расплавится на трибунах вместе со всеми остальными болельщиками. Седрика пришлось оставить внутри школы — солнце беспрепятственно сияло в небе, и на горизонте не было видно ни единого облачка. Орёл Полумны замечался с любой стороны трибуны, и Гарри то и дело ловил себя на том, что находит его взглядом. По стечению обстоятельств и из-за разгромного счёта в игре Слизерин-Пуффендуй, выходило так, что либо Слизерин выигрывает эту игру, и потом Гриффиндорцы потеют против Пуффендуя, либо Когтевран выигрывает, и Гриффиндор снова потеет, но не так усердно. Разрыв в каких-то несколько десятков очков оказался слишком внезапным, и Анджелина гоняла Рона напротив колец при помощи близнецов, играющих квоффлом в бейсбол. В общем, вся сборная Гриффиндора болела за Когтевран и затесалась на синюю сторону трибун. Никто из когтевранцев ни за неделю, ни за день не отличался внезапным недомоганием — никаких болезненно-зелёных лиц и отсутствия аппетита. Они так сторонились слизеринцев, что в зале садились от них как можно дальше, а Чэмберс вообще носил в кармане пузырёк с противоядием от простых ядов. Да и поле Дэвис занимал внезапно, чем разозлил Захарию, напряг Анджелину, и чуть не получил метлой по голове от Фреда за такую наглость. И всё равно на стороне Слизерина народу было точно меньше, чем на стороне того же Когтеврана. Трибуны вопили в предвкушении хорошего матча, и Гарри очень надеялся, что сборная Когтеврана выспалась. Со своего ряда он не мог увидеть лиц игроков достаточно хорошо, но очень надеялся, что они не настолько измождённые, какими были несколько дней назад. Смотреть в небо, когда с него слепило глаза солнцем, оказалось очень затруднительно. — Брэдли отбирает мяч у Уоррингтона и несётся к кольцам! — судя по комментариям Ли, у Когтеврана всё было не так уж и плохо, и следующие минут пятнадцать Гарри ориентировался на комментарии, как и большая часть трибун, что сидела не с теневой стороны. За эти пятнадцать минут Дэвиса чуть не отправили в больничное крыло бладжером, Слизерин забил один гол, а Когтевран — все три, и ещё Монтегю получил первое предупреждение за попытку отобрать у Гойла биту. Свисток об окончании игры прозвучал так резко, что Гарри сразу не понял и продолжал кричать что-то поддерживающее. А затем приметил, как Малфой яростно кружит вокруг зависшей в воздухе Чжоу. — Выиграли! — закричала Анджелина, аж подскакивая с места. Гарри переглянулся с Роном в полнейшем удивлении. Кажется, у них у всех солнечный удар. — СО СЧЁТОМ СТО ВОСЕМЬДЕСЯТ — ДЕСЯТЬ ПОБЕЖДАЕТ КОГТЕВРАН! — вопил Ли Джордан, и трибуны вторили ему, полностью заглушая. Что за тактику придумал Дэвис Гарри честно не понял — солнце слепило слишком сильно, и хорошо, что им больше не нужно будет играть с Когтевраном. Осталось пережить матч с Пуффендуем и экзамены. Следующие несколько дней слизеринцы ходили как в воду опущенные, а Чжоу, впервые за год, — по крайней мере, Гарри не помнил иного момента — лучилась откровенным счастьем. Казалось, после всего пережитого проблемы должны были отступить хотя бы до экзаменов. — Опять? — всполошился Седрик, осторожно поднимая голову Гарри и снимая с него очки. Тот скорчился, хватаясь за рвущийся от боли лоб. Несколько секунд ужаса по сравнению с внезапно разбушевавшимся Волдемортом казались ничем. После отпустило, и Гарри устало растёкся по всему стулу, медленно моргая. Седрик обеспокоенно посмотрел на него и отодвинул конспекты по истории на дальний край стола. Если бы последний матч играли против Слизерина, то Гарри точно заподозрил бы неладное — его тоже отравили? Однако всё оказалось проще — он снова перестал высыпаться. Шрам болел, перед глазами плыло, а Анджелина всерьёз начала беспокоиться и подозрительно поглядывала на Захарию. — Мы тебя подстрахуем, ты только снитч поймай — и можешь отрубаться, — сказал Фред, хлопая Гарри по плечу. Тот вымученно улыбнулся. В день матча нагнало облаков. Шрам пульсировал, трибуны заполнялись, Рон снова зеленел от волнения. Его и Гарри вытащили практически под руки на поле. Анджелина продолжала говорить о тактике, которую отрабатывали последние полтора месяца, а Гарри отрешённо подумал, что до экзаменов осталась всего какая-то неделя. От шума трибун и голоса Ли Джордана пульсировал не только шрам — казалось, голова попросту лопнет, как воздушный шарик. Гарри усиленно оглядывался. Если повезёт — закончат игру через десять минут и дело с концом. Судя по восторженным крикам гриффиндорской стороны — Рон справлялся более-менее. Снизу прозвучал счёт, и Гарри облегчённо вздохнул. Если они обходят Пуффендуй уже на двадцать очков, то всё просто прекрасно. Он взглянул на поле: Захария, похожий на огромную пчелу или осу, метался около Кэти и Алисии, перехвативших квоффл. Неподалёку крутился Пирс, пытаясь чем-то помочь, а жёлтым загонщикам близнецы навязали опасную игру в бладжеры. Из красного на трибунах выглядывала голова льва, выглядящая определённо лучше и аккуратнее, чем полгода назад. Гарри улыбнулся, и его улыбка тут же стёрлась от вспышки боли. Перед глазами побелело, а затем в свету возникла до скрежета зубов знакомая черная дверь. Гарри как бежал по чёрному гладкому коридору, но затем всё резко пропало, и крики трибун зазвучали оглушительнее. Гарри распахнул глаза и вцепился в метлу — просел всего на несколько футов в воздухе. Мимо с бешенными глазами пронёсся Джордж. Гарри махнул ему, показал большой палец и вернулся на позицию. Тряхнув головой, он закружил над полем, бормоча под нос даты из восстания гоблинов. Откуда взялась дверь спустя несколько месяцев полнейшего затишья? Гарри перешёл на даты войны троллей, всё оглядываясь и оглядываясь, но золотого шарика нигде не было видно, как назло. Его защита ослабела? Но несколько дней назад всё было нормально на занятии со Снейпом. Гарри приметил Саммерби, зигзагами летавшего на другой стороне поля. Счёт становился всё больше: сорок — десять в пользу Гриффиндора, если Гарри правильно услышал. За по истине громовыми криками болельщиков Ли Джордан попросту начинал тонуть. Гарри взмыл выше и тяжело выдохнул, снова хватаясь за шрам. Он учащенно заморгал, зажмурился, а когда открыл глаза — увидел лицо Сириуса. Серое, измождённое, перекошенное от боли и с кровоточащими царапинами. И всё равно глаза сияли непоколебимым упрямством. Гарри как заговорил, но не своим голосом — высоким, ледяным, равнодушным, но слова звучали как через очень толстый слой воды. И всё же Гарри разобрал заклинание, от которого Сириус откинулся на чёрный гладкий пол и забился в судорогах. В следующий момент он открыл глаза. В ушах свистел ветер, пальцы едва сжимались на древке метлы, а волосы тянуло вверх. Он моргнул, вцепился в метлу и охнул, приложившись об неё всем телом при торможении. В следующий момент его обхватили две пары рук. — Ты что, сознание потерял?! — панически крикнул ему прямо в ухо Джордж. — Сириус, — просипел Гарри, слепо оглядываясь и понимая — он всё ещё на поле, вокруг не стены коридора, а красно-желтые трибуны. И земля внезапно очень близко — всего каких-то тридцать футов. — Что? Сириус? — Фред понизил голос, и Гарри вздрогнул, приходя в чувство. Он посмотрел на близнецов и заорал: — Волдеморт схватил Сириуса! Его крик потонул в свистке и оглушительном крике. Гарри задрал голову и тяжело выдохнул — Саммерби поднимал над головой кулак. Близнецы ругнулись, и втроём они спустились вниз. Не прошло и мгновения, как Гарри был сжат Анджелиной. Она нависала над ним с диким выражением лица, но он не ощутил и толики страха или ужаса. Точно не в её сторону. — Что это было, Поттер?! — закричала она почти что истошно. — Тебя что, прокляли?! — Нет, я потерял сознание, — ответил он, вырываясь из крепкой хватки капитана и ища взглядом Рона. Тот, убирая прилипшие от пота волосы со лба, стоял неподалёку. Гарри оглянулся на огорошенную проигрышем команду, затем на трибуны, с которых уже начали спускаться болельщики, и выпалил. — Извини, мне очень жаль, но кое-что случилось! Подпрыгнув к Рону, он схватил его за руку и потащил в сторону замка. Когда Рон удивлённо зашагал рядом, но уже самостоятельно, Гарри приметил пробирающуюся к ним через толпу Гермиону, и махнул ей. К замку уже не шли, а бежали. — Да что случилось?! — спросил Рон, когда они добрались до первой лестницы. Там Гарри неожиданно понял, что всё ещё находится в форме и с метлой в руках. Сдержав стон, он только ускорил шаг. — Видение! — бросил он через плечо и неожиданно облегчённо выдохнул, когда над ним захлопали крылья. — Я видел Волдеморта! — Что? — пискнула Гермиона и нагнала его. — Но как же окклюменция? — Понятия не имею, но всё пошло не так! Гранатовый сок! — рявкнул он Полной Даме. Та оскорблённо приложила руку к груди и отвернулась, впрочем, впуская в гостиную. Кроме них с поля ещё никто из гриффиндорцев не вернулся. Гарри резко свернул к лестницам, взлетел по ним, слыша за собой уже топот не двух, а трёх пар ног. Бросив метлу на кровать, он вытащил чемодан, распахнул и взял бумажный свёрток. В осколке зеркала отразилось его бледное, вспотевшее и перепуганное лицо. — Сириус Блэк! — голос неожиданно дрогнул в истерике. Секунду ничего не происходило, и Гарри ощутил, что его начинает крупно колотить, как по поверхности побежала рябь. Его лицо изменилось — у него появились усы и длинные, немного спутанные волосы. Гарри не сдержал шумного выдоха, и его руки неожиданно ослабели. — Гарри! — воскликнуло отражение Сириуса. — Гарри! Что с тобой? — Ты в порядке? — прохрипел Гарри в ответ, всё же заставляя себя поднять осколок. — Ты ведь на Гриммо? Да? — Что? — Сириус нахмурился. — Да, Гарри, я на Гриммо, где ж мне ещё быть? — У тебя, — Гарри пытался выдавливать слова, но выходило через раз — грудь сдавливало от нехватки воздуха, а в висках стучало, — у тебя кто-то живёт на верхнем этаже, да? — Что? — Сириус нахмурился только сильнее и неожиданно крикнул. — Рон, Гермиона, вы с ним?! Что происходит?! — Верхний этаж, Сириус! — каким-то образом Гарри смог повысить голос и не дать стоявшим за спиной Рону и Гермионе вставить слово. — Кто на верхнем этаже?! — Мордредов гиппогриф у меня там, Гарри, Клювокрыл! — взорвался Сириус. — Что происходит?! — Я видел, — выдохнул с облегчением Гарри, прикрывая глаза и борясь с желанием уснуть, — как тебя Волдеморт схватил. Сириус, он же не приходил? — Как ему прийти, он не сможет этого сделать! — голос Сириуса всё ещё оставался повышенным, но в нём скользнуло понимание. Гарри закивал механически и сделал глубокий вдох. Шрам до сих пор болел, но как-то отдалённо. Сириус тоже глубоко вдохнул и уже гораздо спокойнее спросил. — У тебя было видение? — Из-за него мы проиграли Пуффендую, — Гарри сказал это так, будто это действительно имело хоть какое-то значение. — Я просто увидел тебя, и как Волдеморт тебя пытает, зачем-то, не знаю. Но ты в порядке. Казалось, от облегчения у него сейчас откажут мозги. Хотелось просто лечь и проспать несколько часов до вечера — ещё и бури с именем «Анджелина Джонсон» избежит. Он снял очки и протёр рукой лицо, затем обернулся. Три мутные фигуры стояли на пороге спальни, и Гарри тут же встряхнулся, вернул очки на переносицу и повернулся к Сириусу. — Всё хорошо, Гарри, никуда я отсюда не денусь, — сказал Сириус, окончательно стирая остатки гнева с лица. Вдруг он нахмурился, отвернулся в сторону и зашипел. — Кикимер, брысь отсюда! — Раз ты Кикимера гоняешь, значит, точно на Гриммо, — выдавил жалкое подобие улыбки Гарри. Снизу начали доноситься взбудораженные голоса, сзади щёлкнула дверь, и Рон что-то сказал. Гарри тряхнул головой и сказал: — Буду таскать зеркало с собой, если что-то случится… — Если что-то случится, то я свяжусь с Орденом, а ты, пожалуйста, постарайся не проигрывать Пуффендую из-за каких-то видений, — закатил глаза Сириус. — И у вас там, вроде, экзамены скоро. А вот если у тебя что-то случится, то я весь в твоём распоряжении. — Да, — выдохнул Гарри и обернулся, слыша топот по лестнице. — Нам пора. Сириус кивнул, улыбнулся, по зеркалу побежала рябь, и Гарри вновь увидел себя. Отложив осколок, он опёрся спиной о кровать и зарылся пальцами в волосы. Шрам пульсировал, и Гарри судорожно и облегченно вдохнул, когда его лица коснулись холодные руки. — Прогони его, я не могу уже, — попросил он, увидев перед собой обеспокоенное лицо Седрика. Тот молча кивнул, и в следующую секунду Гарри как сковало, а затем отпустило. Шрам перестал болеть вовсе. — Лучше? — спросил Седрик и слабо улыбнулся, когда Гарри закивал и прикрыл глаза. Но он всё же заставил себя их открыть и посмотрел на присевших рядом Гермиону и Рона. — Мы проиграли кубок? — спросил он. Гермиона поджала губы и переглянулась с Роном. — До матча мы выигрывали, но по итогу в очках сравнялись, — ответила она и слабо улыбнулась. — Мы его делим пополам с Пуффендуем. — Вот как, — удивлённо моргнул Гарри и перевёл взгляд на не менее обескураженного Седрика. И улыбнулся. — Ничья. Тот посмотрел на него в ответ и тихо засмеялся, кивая. Затем он быстро коснулся губами лба Гарри и повторил: — Ничья.