***
Его снова как ослепило заклинанием Беллатрисы. Только заклинание не вызывало такой дикой боли, заставляющей сгибаться и хвататься за голову в призрачной надежде, что это хоть как-то поможет. Пугающий до онемения во всем теле взгляд, всего на секунду как откинувший всю насылаемую боль, пропал спустя всего какое-то мгновение, и Гарри оказался один в слепящем круге из боли. — Никчёмный мальчишка, — прошипело внутри головы. — Как ты посмел испортить всё, ты слишком долго и часто мешаешься. Гарри распахнул глаза и вскинул голову — шрам продолжал пульсировать, голова как готова была разорваться на части. Он поднял дрожащую руку и осмотрелся. Сердце встало где-то в горле, когда около одного из деревьев показались очертания лежащего тела. Сзади послышались шаги, но Гарри попросту замер, глядя в ту сторону. В сторону, где лежал Седрик. Сердце глухо ударилось о грудную клетку, разгоняя не кровь, а яд по венам, потому что иначе у сковавшего его онемения не было никакого объяснения. Глаза защипало, крик рвался из опустошённых лёгких, но Гарри смог выдавить из себя лишь хрип. Лоб вдруг снова взорвался болью — замелькали картинки, как в калейдоскопе, сменяясь так быстро, что сливались воедино. Люди мешались лицами, телами; комната перерастала то в зал, то в другую комнату, в кабинет, в котёл, в портрет, в книгу, и всё резко замерло, будто Волдеморт решил поставить на паузу фильм. Гарри видел фигуру в грязной мантии, откидывающую капюшон и показывающую лицо — лицо напуганного, растерянного и невероятно бледного Седрика. — Бесполезный, — прошипело снова, и картинка рассеялась. Гарри моргнул и обернулся, стискивая зубы до боли. Волдеморт стоял совсем близко, всего в каких-то двух шагах, направив на него палочку. Алые глаза глядели со сталью и холодом. Гарри уставился прямо в них, опуская палочку, всё ещё горящую заклинанием. Волдеморт разомкнул губы, и с них свистяще скользнули слова, а кончик палочки вспыхнул изумрудной зеленью. Готовое сорваться заклинание резко пропало из виду, плечо вспыхнуло болью, и Гарри хрипло вскрикнул от неожиданности. Он прокатился по земле, а затем его оттащило ещё дальше. Он моргнул и содрогнулся от вмятины в земле, появившаяся там, где он только что был. В ухо тяжело вдохнули, и сильные руки обхватили его, прижимая к холодной груди. Гарри затрясло, и он в ответ вцепился в руки Седрика, затем поднимая палочку и сипло выкрикивая: — Остолбеней! Заклинание играючи отскочило от вспыхнувшего на долю секунды щита, и Волдеморт повернул к ним своё лицо. Седрик тяжело сглотнул и так же тяжело выдохнул. Гарри поморщился, но не смел отвести взгляда от Волдеморта — плечи сдавило так, будто Седрик собирался сломать ему парочку костей. — Потерпи, пожалуйста, — попросил Гарри. В голове проносились бесплодные мысли о том, что им надо как-то сбежать, быстро, так, чтобы и Седрик мог это сделать, потому что Гарри его поднимает только с помощью заклинания. Как быстро наколдовать чары левитации, чтобы при этом не поймать очередную зелёную молнию, он понятия не имел. Седрик вдруг опустил голову, и Гарри вздрогнул от дыхания, коснувшегося его шеи. — Ещё, — прошептал Седрик как через силу, — кто-то. Сердце Гарри сделало парочку кульбитов прежде, чем он лишь сильнее вжался в Седрика, продолжая наставлять палочку на Волдеморта. Тот продолжал смотреть на них, внимательно, как размышляя о чём-то, то ли растерянно, то ли попросту решил, что торопиться некуда. Что-то около деревьев, около которых лежал Седрик недавно, вспыхнуло. Из земли как выросла яркая стена. В следующую секунду земля полыхнула алым, широкая линия пробежалась по ней, заворачиваясь дугой. Волдеморт взмахнул палочкой, и устремившийся к нему огонь разбился о возникший щит, как волны о скалы. Пылающая линия побежала дальше по земле тонкой змейкой, а затем из неё вырвалась полоса пламени, скрывая Волдеморта и заключая его в пылающее кольцо. — Уходите, — сказали неожиданно близко странным голосом. Гарри вскинул голову и в изумлении уставился на Дамблдора. Тот указывал палочкой прямо в полосу пламени, пляшущую из трещины в земле. — ДАМБЛДОР! — взревели по ту сторону огня нечеловеческим голосом, и Седрик как очнулся. Гарри освободился из его хватки и хотел было протянуть руку, чтобы помочь, как Седрик сам оказался на ногах и толкнул его за деревья. В спину ударилась волна жара. Гарри пригнулся и оглянулся через плечо — в огне как образовалась дыра, через которую переступал Волдеморт. Огонь лизнул подол его мантии и тут же отпрянул, как испугавшись. Лицо Дамблдора стало до непривычности серьёзным, и Гарри сделал ещё несколько рваных шагов, подчиняясь толчкам Седрика. Как холодные руки с его спины пропали, и сзади раздался глухой удар. — Не стоило тебе приходить лично, Том, — заговорил Дамблдор, загораживая Волдеморта. Гарри в ужасе упал на колени перед Седриком, поднимая его голову и вглядываясь. Взгляд чёрных глаз обжёг на долю мгновения, снова сковывая, но затем Седрик зажмурился и отвернулся. — Это тебе не стоило! — рявкнул Волдеморт, и вновь горящий лес опять озарила зелёная вспышка. Дамблдор не шелохнулся. Гарри обхватил Седрика за плечи и потянул про себя, шепча это бесполезное «потерпи». Какое «потерпи» — его пробирала крупная дрожь от мысли, что Седрик сейчас рассыплется в его руках. И всё же ему удалось спрятаться за деревом и снова отвернуть ворот мантии, уже умоляюще смотря на Седрика. Тот ничего не ответил. Гарри захлопнул рот рукой от прострелившей плечо боли, когда на нём резко сомкнулись зубы. С каждой секундой вопли Волдеморта становились всё истошнее, всё злее и безумнее, будто он только сильнее распалялся. Раздался гул, словно ударили палкой по пустому котлу, а затем — леденящий хохот. Гарри судорожно вдохнул, цепляясь за плечи Седрика. Перед глазами поплыло. — Это смешно! — воскликнул Волдеморт, и гул повторился, только сильнее, проносясь по всему лесу. — Ты даже не пытаешься! — Нет нужды, Том, — ответил Дамблдор, и его фигуру осветило огнём слишком ярко. В следующий момент огонь сжался до маленького, с пушистика, шара и устремился в сторону. Он взорвался жидким золотом, и Волдеморт чёрной тенью забарахтался в нём, затем взмахнул палочкой, и золото стекло на землю, испаряясь. — Ты действительно так считаешь?! Великий Альбус Дамблдор! — прорычал Волдеморт. Верхушки деревьев мучительно затрещали, листья с ветвей поотрывало, а затем они сжались и лезвиями устремились на Дамблдора. И рассыпались песком от его взмаха. Волдеморт закричал только громче. — Седрик, — прохрипел Гарри, моргая и давя на плечи Седрика, но это было равноценно попытке сдвинуть привинченную к полу статую. Перед глазами всё сильнее плыло, пришлось прищурится, чтобы вдруг понять — фигуру Волдеморта что-то обвило. Похожее на корни. Деревья действительно задвигались, словно собираясь выбраться из земли и отправиться в путешествие. Их корни высовывались из земли, взрыхляя, и кроны угрожающе двигались. Сверху заскрипело, посыпались листья и ветки. Гарри судорожно вдохнул и вздрогнул, когда его плечо отпустили. Седрик взглянул на него осознанно и с дикой виной, будто бы это он всё это устроил — и лес поджёг, и Пожирателей призвал, и Волдеморта натравил. Гарри выдохнул, перехватил палочку и было поднялся, как ноги подкосились. Седрик тут же подхватил его и заозирался, затем вдруг нахмурившись. Волдеморта продолжало методично обвивать в кокон из оживших корней. Он барахтался всё сильнее и сильнее, а затем затих, и корни неожиданно сомкнулись ближе, как раздавливая его. Гарри застыл, во все глаза смотря на это, а затем непонимающе моргнул. Корни ослабли и рухнули на землю, ничего не держа. Волдеморт как растворился в воздухе. — Гарри! Гарри дёрнулся от столь резкого и громового оклика Дамблдора, и повернулся было к нему, как лоб прострелило болью. Она разливалась от шрама, казалось, проходя через каждую клеточку, пробираясь по всему телу, углубляясь и захватывая. Его скорчило. Краем ускользающего сознания, рвущегося между желанием умереть и закричать что есть сил, он ощутил холод на своём лице. В глазах неожиданно прояснилось, змеиный шёпот Волдеморта вторгся в уши, но прежде, чем раздалось хоть одно разборчивое слово, появились чёрные глаза. Истошный, полный праведной ярости крик пронзил лес, прервал зарождавшийся шёпот, но Гарри не мог повернуть голову. Его приковало к земле ужасом, привычным ужасом, обрушившимся на него волной и захлестнувшим до краёв, выгоняя всю ту резкую и мучительную боль. А крик лишь нарастал и нарастал. Над ними что-то вспыхнуло, похожее на солнце, и Седрик дёрнулся, зажмуриваясь. Гарри поражённо выдохнул, и тут же вскинул руку с палочкой, колдуя щит со звенящей в висках мыслью, что поздно. Однако Седрик остался на месте, а над ними горело не солнце. Сквозь голые ветви нечто падало золотыми снежинками, а ещё выше виднелись такие же золотые края, будто бы небо оказалось не небом, а куполом. — Дамблдор! — воскликнул кто-то. Темноту разрезали несколько заклинаний, и Седрик резко обратился. Поймав его в руки, Гарри прижался к дереву и отполз дальше в темноту, тяжело сглатывая. Это был голос ни Кингсли, ни Тонкс, ни Рона или Гермионы, и от этого сердце в запоздалом ужасе леденело. Из-за деревьев выскочил Фадж, а за ним — целая группа мракоборцев. Все как один бледные, взмыленные, будто пешком пробирались через весь этот лес не один час, и с палочками наизготовку. Гарри нашёл взглядом Дамблдора и только сильнее сжался. Дамблдор смотрел на него странно-внимательно, словно что-то искал. — Вы! — Фадж взвизгнул совсем не так, как должен делать министр. — Вы это видели?! — Как лорд Волдеморт был здесь? — спросил Дамблдор, отворачиваясь от Гарри и складывая руки на животе. — А Вы его видели, Корнелиус? Фадж осёкся, оглянулся на мракоборцев, которые неожиданно серьёзно сверлили его взглядами, и скривил лицо в выражении одновременно и ужаса, и гнева. Дамблдор развёл руками, как бы указывая на изрезанную заклинаниями землю, на накренившиеся деревья и змеевидные корни, высунувшиеся из земли. — Что ж, полагаю, если Вы допросите нескольких Пожирателей Смерти в «Трёх мётлах», то всё встанет на свои места, как Вы считаете? — «Три метлы»? — удивлённо спросил Фадж, и Дамблдор кивнул предельно серьёзно. — Розмерта очень великодушно согласилась за ними приглядеть, — он поднял голову, вглядываясь в небо. — К сожалению, Волдеморту удалось сломать барьер — другие Пожиратели могли сбежать. Вам стоит поторопиться, не так ли? — А Вы? — спросил Фадж с вызовом, как до сих пор думая, что всё это какой-то невероятно хитрый план. Однако его уверенности не разделили зароптавшие за его спиной мракоборцы, принявшиеся оглядывать поле битвы. — Вернусь в Хогвартс и буду ждать, когда ко мне с вопросами заглянут ваши мракоборцы, — улыбнулся легко Дамблдор, говоря так, словно его вообще не волновало вообще ничего из случившегося пять минут назад. Гарри пустил взгляд и тут же наткнулся на Седрика, всё ещё прятавшегося у него в руках. — Что ж, — выдавил Фадж. — Тогда… хорошо. Ждите. Гарри слабо улыбнулся непонятно чему: тому, что министр так нелепо отступает, или тому, что всё кончилось. Седрик дёрнул ушами, и Гарри тоже прислушался. «Он вернулся!» — просочился испуганный шепот из толпы мракоборцев. Фадж шикнул на них, но шепот только нарастал. Шаги удалялись, а затем настала тишина. Дамблдор вздохнул, огладил бороду, как в задумчивости, и подошёл к Гарри. Тот поднялся, до сих пор прижимая Седрика к груди. Дамблдор посмотрел на них, и достал из мантии пустой, обыкновенный конверт. — Бери, Гарри, стоит многое обсудить нам всем, — сказал он. Гарри вцепился пальцами в конверт. Тот вспыхнул синим после прикосновения палочкой, и Гарри как крюком утянуло в вихрь из тьмы и очертания деревьев. Седрика распластало по его груди, под рукой. С глухим стуком Гарри коснулся пола, а затем и повалился на него от неожиданности. Колени вспыхнули болью, а затем напротив резко возник Седрик с диким волнением на лице. Будто и не было никакого путешествия через портал. Гарри моргнул — мир накренился сильнее, как палуба корабля в шторм, и всё вокруг стало мрачнее. — Выпей, Гарри, — раздалось над головой, и рядом что-то появилось. Седрик среагировал первым и вскоре сам подносил Гарри склянку со знакомым по цвету зельем. Гарри без задней мысли отхлебнул, затем выпил полностью и закрыл глаза. Кажется, он почти упал на Седрика. — Мальчику плохо, его надо в больничное крыло, — послышался незнакомый голос. — Определённо, Дамблдор, что случилось? — Да ты не видишь, что ли?! — вдруг воскликнул другой, уже более знакомый голос. — Дайлис, ради Мерлина, ты целительницей была или кем?! Парня вампир покусал! А я говорил, что ничем хорошим это не кончится, но кто меня слушал! — Финеас, — вздохнул Дамблдор, — попрошу. Если бы не он, то всё могло быть куда хуже. — Не трогайте Седрика, — прохрипел Гарри, и Седрик вздрогнул, когда в его плечи вцепились. — Пожалуйста. Помутнение выветривалось из головы, возвращалась ясность мыслей, и от этого сердце только сильнее билось. Осознание обрушивалось не волной, а как частями, и всё больше и больше предположений возникали перед глазами. И всё же, когда он поднял голову и огляделся, то не смог сдержать облегчённого вдоха. Ни мрака Запретного леса, ни деревьев, ни елей, ни вспышек заклинаний. Лишь непонятные, звенящие предметы, портреты директоров, стол и даже Фоукс, сидящий на своём месте и молча наблюдающим за ними. Гарри поднял взгляд на Дамблдора, поджимая губы и только сильнее вцепляясь в Седрика. — Никто не тронет его, Гарри, — проговорил Дамблдор спокойно и едва заметно улыбаясь. — Всё закончилось. — Спасибо, сэр, — хрипло выдавил Седрик внезапно, и Гарри чуть не зашипел на него. Будто бы не заговори он, то Дамблдор бы и не заметил его вовсе. — Вашим друзьям ничего больше не угрожает, — кивнул Дамблдор. — Как и Фреду и Джорджу. И вам тоже. Обоим. Обещаю. Гарри судорожно вдохнул. Посмотрел на Седрика. Тот всё глядел на Дамблдора так, будто не верил во всё то, что происходило последние несколько часов. Улыбка Дамблдора стала явнее, и сам он добавил: — Понимаю, вы устали, но я бы хотел выслушать всё, что на самом деле было с вами в этом году. Он взмахнул палочкой, и неподалёку появилось два кресла. Гарри сглотнул, глянул на портреты уже давно не спящих директоров, которые смотрели на них с жадным вниманием, и встал, не отпуская руки Седрика. Тот поднялся на как одеревеневшие ноги и как-то нелепо шагнул к креслу, чтобы затем почти что упасть в него. Впрочем, грациозностью Гарри тоже не отличился и не менее нелепо бухнулся в кресло. Тело на миг взвыло болью, чтобы затем налиться усталостью. О себе напомнил ушибленный бок, плечо, руки, ноги и всё то, по чему Гарри получил то заклинаниями, то ветками, то камнями в лесу. Он сжал голову руками, ероша волосы, а затем выцепил из них листок и уставился на него. Зелёный. Сердце на миг сковало от ужаса, и к осознаниям, и так уже навалившимся на него целой горой, добавилось последнее. То, из-за которого внутри всё поледенело. Он сверлил взглядом листок, моргая, но тот никак не терял в цвете и оставался всё таким же, каким и должен быть лист поздней весной — зелёным. — Что с Сириусом? — выдавил Гарри, краем глаза замечая, что Дамблдор сел за свой стол. — Полагаю, — Дамблдор вздохнул, — Римус об этом позаботится. — Мне нужно к нему, — вдруг выпалил Гарри прежде, чем успел понять до конца, но когда он это сказал, то резко ощутил правильность. Ему нужно быть рядом с Сириусом и Люпином. Если Седрику ничего более не угрожает, как и всем остальным, а разбирающиеся с остальным мракоборцы и Фадж, который делает вид, что всё под контролем, — уже его не касаются. Ему надо быть там. И объяснить всё Люпину. Извиниться. — Нет, Гарри, — сказал Дамблдор всё так же спокойно и, кажется, сегодня был просто сумасшедший день, потому что он впервые за долгое время посмотрел прямо в глаза Гарри, а не стал отводить взгляд в сторону, как делал это в прошлые разы. — Не сейчас, это точно. — Почему? — дрожащим голосом спросил Гарри, судорожно вдыхая и не срываясь — холодные пальцы Седрика на секунду сжались на его руке чуть сильнее. — Всё кончилось, мне нужно… — Гарри, — прервал его Дамблдор, и Гарри сделал ещё один вдох, но это не потушило, а только сильнее разожгло вернувшийся гнев. Дамблдор помрачнел лицом и соединил кончики пальцев, затем вдруг смотря на Седрика. — Лучше тебе не приближаться к телу Сириуса. «Телу?» — почти прошептал портрет Найджелуса, как-то задумчиво. Гарри сощурился и вскочил на ноги, сжимая руки в кулаки и упуская холод. Он уставился на Дамблдора, смотрящего на него со всё той же непонятной и неясно откуда взявшейся мрачностью. — Почему? — повторил Гарри, дрожа уже всем телом. — Гарри, — сказал Дамблдор и поджал губы, как не желая говорить того, что должен был. Он снова посмотрел на Седрика, но почти тут же вернул взгляд на Гарри и закончил. — Можешь ли ты мне пообещать, что ни ты, ни кто-либо из вас не станет применять заклинания и ритуалы из книги некроманта? Гарри застыл на месте, широко распахнув глаза. Сделав вдох, он оглянулся на Седрика. Тот глядел на Дамблдора не менее шокировано. А затем моргнул и посмотрел на Гарри грустно и… Гарри отшатнулся и замотал головой, быстро отворачиваясь. — Это, — он сглотнул, зажмуриваясь, но творящаяся в голове вакханалия никак не хотела успокаиваться. Потому что в Выручай-комнате ведь действительно висел не один десяток листов пергамента про некромантию, ритуал, и Гермиона даже отдельно выписала последовательность рун, которая нужна, чтобы… Он опустился в кресло, сжимая голову руками и морщась, хотя шрам не болел с тех пор, как Волдеморт исчез из леса. Дамблдор вздохнул. — Это страшное искушение, Гарри, но не стоит ему поддаваться. — Да что вы знаете, — прошипел Гарри, резко поднимая голову. Дамблдор на мгновение опустил взгляд в стол, но тут же вернул его. А Гарри сощурился. — Я понимаю, что ты чувствуешь, — ответил Дамблдор наконец, и Гарри фыркнул, отворачиваясь и жмурясь только сильнее. — Почему вы тогда не забрали книгу? Голос Седрика как заставил сердце сделать удар. Гарри свистяще выдохнул и мельком взглянул на него, но в чёрных глазах больше не было того мимолётного напряжения, от которого стало дурно. Седрик смотрел на Дамблдора непонимающе и до сих пор неверующее. При таком состоянии точно уже несколько раз проверял, не спит ли. Дамблдор слабо улыбнулся и как будто постарел лишь сильнее. Затем обернулся к одному из портретов, и Гарри вздрогнул — оттуда на них смотрел Бэзил Фронсак. Он благодарно кивнул и заговорил медленно: — Та девочка, что приходила с этой книгой ко мне — это она же разгадала пароль? Она выглядела достаточно смышлёной, — он неожиданно тепло это сказал, словно Гермиона ему была внучкой, — и ответственной. И всё же, без достаточных знаний не смогла бы понять хотя бы малую суть некромантии. — О чём вы? — выдохнул Гарри устало. Гнев внутри всё ещё горел, но как-то тихо и неважно. Хотелось откинуться на спинку кресла и уснуть. Или всё же уйти отсюда и отправиться к Люпину. Как-нибудь. Найти Тонкс и попросить её, например. — О жертве, — тихо проговорил Седрик, и в его голосе скользнуло что-то ледяное. С Гарри в одно мгновение всю усталость сдуло. Он посмотрел на помрачневшего лицом Седрика и тяжело сглотнул, затем утыкаясь взглядом в пол. — Верно, молодой человек, — продолжил Фронсак спокойно. — Ваша подруга смогла понять пароль. И, полагаю, занялась изучением параграфов. — Перевели лишь один, — дрогнувшим голосом ответил Седрик со всё тем же льдом, и Гарри зажмурился, не в состоянии поднять голову и посмотреть на портрет. — Так быстро? — Фронсак точно улыбался. — Какие смышлёные дети пошли. Это чудесно. — Да, — заговорил Дамблдор, и Фронсак окончательно замолчал. Дамблдор вздохнул. — Сильная магия, сложная магия — она губит невежественных волшебников. А ответственность мисс Грейнджер могла огородить вас от её использования. Потрогав шрам, Гарри всё же поднял голову. Посмотрел на Седрика. Непривычно напряжённого, как ожидавшего нападения. И кивнул ему. Седрик непонимающе нахмурился, а спустя секунду его лицо разгладилось. Он снова протянул руку, и Гарри взялся за неё, ровно выдыхая. — Обещаю, — выдавил Гарри, посмотрев на Дамблдора, — не использовать некромантию. — Без сомнений, — кивнул тот. Гарри поджал губы, вновь взглянул на Фронсака, улыбающегося со своего портрета, и спросил: — Что находится в Отделе тайн, профессор? Дамблдор вздохнул и пустился в разъяснения, долгие и те, от которых внутри у Гарри всё сворачивалось. Когда сотканная из тумана фигура Трелони говорила пророчество, за которым и шла всё это время охота, Гарри чувствовал огромный ледяной шар у себя в животе, и ему хотелось лишь одного — чтобы всё это оказалось неправдой. И всё же в голове настойчиво стучала мысль о том, что иначе не получится. Не все пророчества сбываются, но если не сбудется и это, то всему миру настанет конец. Злиться на Кикимера, который и раскрыл Малфоям, что значит Сириус для Гарри, не находилось сил. Злится на Дамблдора, который избегал его, потому что думал, что внутри него уже засел Волдеморт во всём своём величии — тоже. Злиться на Снейпа, который никак не хотел объяснять окклюменцию, благодаря которой всего этого могло и не произойти… Или всё же произошло бы, потому что Люциус Малфой всё равно бы пришёл, потому что им надо было вытащить Гарри из Хогвартса в этот Отдел тайн. Если бы он им позволил, то Сириус не умер? Или всё сложилось бы только хуже? Надо ли было предупреждать именно Сириуса или стоило всё же справиться своими силами? Во время объяснений про древнюю магию защиты, которой его наградила мать, он просто закрыл рукой лицо и замер, слушая и дыша через раз. Хотелось злиться, хотелось бесноваться и кричать, но сил — сил не было так, будто то зелье не подействовало. Когда Дамблдор закончил, Гарри всё же убрал руку от лица. И впервые увидел, что подол его мантии нещадно разорван в клочья и висит грязными лоскутами. — Гарри, — позвал Дамблдор. Гарри взглянул на него и опустил взгляд. Он должен был как-то по-другому ведь реагировать? Как человек, который не знает, что он, возможно, не выживет и впереди у него смертельная битва? Он взглянул на Седрика, который, как и он, за всё время рассказа Дамблдора, не проронил ни слова. — Профессор, — Гарри вздохнул и почти обречённо спросил, — вы знаете, что такое крестражи? Некоторые из портретов глухо охнули. Дамблдор снова соединил кончики пальцев, и его взгляд стал лишь грустнее. Гарри стиснул зубы, сжимая руку Седрика и получая не менее крепкую хватку в ответ. — Так вы всё знали? — выдавил Гарри приглушённо. Дамблдор посмотрел в сторону портрета Найджелуса, Гарри обернулся — портрет был пуст. — Не дольше вас, — ответил Дамблдор. — Полагаю, медальон в Хогвартсе? — В Выручай-комнате, — сказал Гарри, смотря на него напряжённо. Дамблдор кивнул, опуская взгляд. — Хорошо, это хорошо. Это будет очень сложно — найти их все. — Вы не знаете, где они? — нахмурился Гарри. — Пока нет, — покачал головой Дамблдор и устремил взгляд в окно. Там всё ещё стояла глухая тьма, ни единого лучика света, и даже небо пока не начало светлеть. Гарри переглянулся с Седриком. Затем они оба уставились на Дамблдора. Тот вздохнул и повернулся к ним: — Есть ли у вас вопросы? Они опять переглянулись. Седрик сглотнул и ответил за двоих: — Нет, сэр.***
В коридоре их ждала МакГонагалл. Уставшая, всё ещё бледная лицом, но невредимая. Разве что подол мантии до сих пор был в грязи и с прилипшими к нему ветками. Седрик встретился с ней взглядом и замер на половине шага, так до конца и не спустившись с винтовой лестницы. Она посмотрела на него и неожиданно улыбнулась. — С возвращением, Диггори. Седрик вцепился в плечи Гарри и ломано кивнул. Воздух вдруг показался очень нужной вещью, и он несколько раз порывисто и быстро вдохнул, моргая и прогоняя щиплющее ощущение в глазах. Гарри облегчённо выдохнул и опустил плечи, расслабляясь. — Пойдёмте, Аластор и Кингсли ещё не до конца всё знают, — сказала МакГонагалл, маня их за собой и зашагав по коридору. — Вам надо в больничное крыло. Ваши друзья уже там. — Но всё же хорошо? — спросил Гарри. МакГонагалл оглянулась и кивнула. — Спасибо, профессор, — проговорил Седрик. МакГонагалл снова улыбнулась. Когда кабинет Дамблдора остался за поворотом, в тишину вторглось ещё два сердцебиения и быстрые шаги. Они шли с другой стороны, и Седрик не мог уже видеть их, однако был уверен — это Кингсли и Грюм шли выяснять насчёт него. Он посмотрел в спину МакГонагалл и вдохнул, чуть сильнее сжимая плечо Гарри и тут же поспешно отпуская. Тот обернулся и озадаченно на него взглянул, а затем понимающе кивнул. В больничном крыле было тихо. Седрик прислушался — кроме двоих, остальные все спали. Всего выходило, что внутри было семеро. — Тише, тише! — зашикала на них мадам Помфри, когда они вошли. Бросив удивлённый и слегка напряжённый взгляд на Седрика, она почти выхватила из его рук Гарри и потащила того, слабо трепыхающегося, к одной из кроватей. На других уже развалились беспробудно спящие Рон и близнецы. Фред лежал, свесив руки и запрокинув перебинтованную голову. Джордж как готов был сползти с кровати, а подушка Рона покоилась где-то у того в руках. Гермиона и Джинни закутались в одеяла и так же спокойно спали, никак не реагируя на шум и переговоры, начавшиеся у соседней кровати — мадам Помфри ворчала на геройствующих школьников, Пожирателей Смерти, которым только бы за этими школьниками погоняться и на прочее, и прочее. Седрик втянул воздух — определённо, пахло усыпляющим зельем. — Что-то не так? — он вздрогнул от голоса рядом и повернул голову. Около стены стояла Тонкс и быстро оглядывала его с ног до головы. Седрик тихонько выдохнул — она не держала в руках палочку. Да и смотрела не враждебно, а как-то даже любопытно, будто для неё особо ничего удивительного и не было. — Нет, ничего, — ответил он, покачав головой и посмотрел вопросительно на МакГонагалл. Что ему делать? Возвращаться в Выручай-комнату, в башню Гриффиндора? В… гостиную Пуффендуя? Может, Дамблдор много чего рассказал и обещал, что никто из Ордена не будет пытаться его сжечь заклинанием, однако теперь вдруг он осознал, что ничего, по сути, кроме этой самой защиты, Дамблдор больше не обещал и даже не упоминал. Если его не собираются атаковать, то что с ним собираются делать? Он точно не подходит под определение того, кто просто узнал о делах и существовании Ордена как такового, и который был втянут во все эти расследования не по своей воле. Вероятно, его ситуация «немного» сложнее и, скорее всего, его судьба решается прямо сейчас во всё том же кабинете Дамблдора. Насколько вероятен исход, что его не убьют, но прогонят? Он посмотрел на Гарри, и внутри что-то похолодело. Тот переодевался, зевающий, а изляпанная после леса одежда лежала на тумбочке. Когда Гарри добавил туда рубашку, то мадам Помфри тихо позвала, и с небольшим хлопком рядом возник эльф. Он схватил одежду и исчез, а Гарри упал на кровать и накрылся одеялом. — Минерва, — поманила мадам Помфри после, кивая в сторону двери, за которой скрывался кабинет. В её голосе скользнуло что-то такое, от чего холод внутри Седрика только усилился. МакГонагалл молча последовала за ней. — Всё будет хорошо, — прошептала Тонкс, слегка улыбаясь. Может, Седрику всего лишь показалось, но он опять уловил это напряжение — ожидание нападения или чего-то опасного. Потому он ограничился кивком и снова взглянул на Гарри, лежащего максимально неподвижно. Но ещё не спящего — его сердце стучало бодро. «У мальчика шрам от укуса!» — зашептались в кабинете. Седрик приложил руку к уху и с облегчением выдохнул, когда МакГонагалл прошептала звукоизолирующее заклинание, и их разговор пропал вместе с сердцебиениями. Будто никого в кабинете и не было. — Что мне делать? — спросил он тихо у Тонкс. Та нахмурилась и наклонилась чуть вперёд. Прежде, чем она спросила, что он сказал, он подошёл ближе и повторил. — Если честно — пока не знаю, — пожала плечами Тонкс. — Дамблдор сказал, что всё в порядке и никто не в опасности. Только, — она снова оглядела его, — как это всё… — Не знаю, — покачал головой Седрик. — Кто некромант — тоже. — Никаких идей? — вздохнула Тонкс, и в этом вопросе как-то смешались и любопытство, и усталость. Седрик отвёл взгляд, поведя плечами. Тонкс вздохнула. — Мы же можем помочь. На это Седрик красноречиво взглянул на неё. Она потупилась и ответила тихо: — Римус хотел защитить Гарри и неправильно всё понял. — Знаю, — кивнул Седрик — будь он на месте Люпина, то мог предпринять то же самое. Однако в Ордене есть те, кто до сих пор видят в нём угрозу, и если бы тут был тот же Грюм, а не Тонкс, то Седрик получил бы ещё одно солнечное заклинание в лицо, как только переступил порог больничного крыла. Дверь кабинета вдруг распахнулась. МакГонагалл вышла, остановилась, посмотрела на Седрика — тот втянул голову в плечи, словно его только что уличили в розыгрышах вместе с близнецами. Мадам Помфри тоже наградила его подозрительным взглядом, а затем отошла к кровати Гарри. Тот всё продолжал притворяться спящим. — Профессор, — сказал Седрик, и МакГонагалл как ожила — моргнула, подошла ближе, — я могу остаться тут? — Полагаю, — она бросила взгляд на Тонкс, и та тут же кивнула, — в этом нет ничего страшного, Диггори. После этого она быстро вышла за двери. Тонкс прикрыла за ней и оглянулась на Седрика. — Не пойми неправильно, — попросила она осторожно. Седрик кивнул, глядя на то, как мадам Помфри склонилась над кроватью Гарри и что-то делала — то ли проверяла на плече шрам, то ли обрабатывала синяки. — Сириус, — выдохнул Седрик и отвернулся, — его забрал Люпин? Тонкс вздрогнула, отвела взгляд и кивнула. — На площадь Гриммо, — ответила она, пожимая плечами и мрачнея лицом. Затем вдруг тряхнула головой, и её волосы из розового на секунду посерели, став цветом с осенние облака. Седрик поджал губы и кивнул. Посмотрев на свои руки, он сжал их, и крупная дрожь пробила его. — Те мракоборцы, — медленно проговорил он ещё раз взглянул на Тонкс, — которые были с Малфоем… — Долиш и Робардс? — вскинула брови Тонкс и вздохнула. — Они были и под Конфундусом, и под Империусом, их в Мунго отправили. — То есть, с ними всё хорошо? — уточнил Седрик, понятия не имея, кого именно он приложил о стену во время побега. — У Робардса нос сломан, — пожала плечами Тонкс, — с ними всё хорошо будет, они же с целителями. А что такое? — нахмурилась она слишком внезапно, как только сейчас поняв, что вопрос какой-то странный. Седрик повёл плечами и спрятал руки в карманы. — Просто, — он посмотрел в сторону неподвижного Гарри, от которого уже отошла мадам Помфри, — надо было что-то сделать, — он с трудом сглотнул ком в горле, не решаясь оборачиваться к Тонкс. Потому что увидит на её лице презрение или напряжение. Сожаление о том, что ему позволили вернуться в Хогвартс. Потому что он напал на мракоборца, хоть тот и угрожал им всем. Сделал почти без задней мысли, а когда Робардс уже упал, закатывая глаза, — вот только в тот момент до него неожиданно дошло, что мог не рассчитать. Как рассчитывать силу, если всё ощущается совсем иначе? Он не сразу порой замечает, что слишком крепко держит Гарри за руку. Он несколько раз ломал перья, записывая что-то, а страницы и вовсе рвались. А тут — человек. Обычный, чьи кости он, скорее всего, может сломать так же, как и перья. Потому что не подумал, потому что сглупил и просто хотел, чтобы всё это побыстрее закончилось. Ему на плечо легла рука. Тонкс тихо вздохнула: — С ним всё хорошо, ты правильно всё сделал. Он с трудом кивнул, всё ещё смотря на Гарри. У того сердце и дыхание замедлялись, да и сам он заворочался немного. Боролся со сном. Рука с плеча не убиралась — Седрик едва вдохнул, не понимая, подпустят ли его к Гарри или попробуют остановить. — Тебе бы переодеться, — вдруг сказал Тонкс и неожиданно чуть потянула его за капюшон. — Давай эльфа позову? Впрочем, его согласия она не дождалась — через пару секунд рядом с хлопком появился эльф, и Гарри на кровати вздрогнул, разом просыпаясь и даже приподнимая голову. Седрик ему улыбнулся и посмотрел на эльфа. Из чистой одежды у него была лишь самая растянутая Гарри — за ней эльф и отправился. В лазарете была небольшая туалетная комната. Тонкс туда оттолкала Седрика, бросила взгляд в зеркало, где из них двоих отражалась только она, и закрыла дверь, выйдя. Седрик включил воду и как смог смыл грязь с рук и вытер лицо, если и на нём что-то было. Сильнее всего пострадала одежда и волосы — из них он выцепил несколько веточек и листьев. Разглядывая порванный капюшон кофты, он тяжело вздохнул и взглянул в зеркало. Конечно, там его всё так же не было, это же не «Еиналеж». Эльф проскользнул в комнату со стопкой одежды в руках. Седрик переоделся, провёл пальцами по белым швам на кофте, отдал грязную эльфу, и тот пропал. Тонкс сидела у входа на стуле, как неся вахту. Она улыбнулась Седрику и показала большой палец, после чего вернулась к разглядыванию какой-то брошюры. Подсвечивала себе заклинанием. Седрик замер, огляделся пристальнее — мадам Помфри нигде не было. Он сделал пару шагов к кровати, оглянулся — Тонкс ничего не сделала. — Седрик, — позвали его едва слышно, и оставшееся расстояние до кровати вдруг исчезло. Гарри приподнялся на локтях, а затем и вовсе сел, покачиваясь. Он сощурился, вглядываясь, и Седрик опустился на кровать. Почти тут же оказался в кольце рук, щеки коснулось прерывистое дыхание. В нос проник резкий запах трав, и Седрик чуть наклонил голову — на местах двух новых укусов лежал липкий на вид слой мази. — Тебе надо поспать, я останусь тут, — проговорил он тихо. Гарри закивал, мелко дрожа всем телом. Затем всё же отпустил, но не до конца, продолжая сжимать уже руку. Седрик улыбнулся и взъерошил ему волосы. Под пальцы попался какой-то листик. Гарри слепо взглянул на него, закрыл глаза и облегчённо выдохнул, тут же проваливаясь в бессознательность. Седрик положил листик на тумбочку и замер. Рядом с очками лежал осколок сквозного зеркала, пересекаемый трещиной.***
Надрывный крик звучал в голове, резко пропав, как только вспыхнуло зелёное, а затем — удар и темнота. Гарри распахнул глаза и свистяще выдохнул, сжимая пальцы на подушке и на холодной руке. Всё расплывалось так, словно в глазах стояли слёзы. Он поднял мутный взгляд и прищурился — фигура Седрика стала немного чётче, но лица всё равно не разглядеть. — Кошмар? — голос точно принадлежал Седрику, и Гарри облегчённо упал обратно на подушку. Внутри груди словно распрямилась сжатая до этого пружина. — Вроде того, — сипло ответил Гарри, обводя взглядом тонувший в бледном свете лазарет. — Сколько времени? — Полседьмого, — ответил Седрик, проводя рукой по его волосам. — Поспи ещё. Но Гарри уже потянулся к тумбочке и стянул очки. Надев их, сел, зевая и осматриваясь уже более детально. Остальные всё ещё спали, разве что Рон ворочался слишком активно — ему как тоже снился кошмар. Гарри посмотрел на Седрика и криво улыбнулся его недовольному выражению лица. — Всё же нормально? — спросил Гарри. Мадам Помфри нигде не было видно, Тонкс уснула на одной из свободных коек. Дверь, видимо, была заперта, раз Седрик сидел тут без особой опаски. Скоро начнётся завтрак. Гарри поморщился — понедельник, начало экзаменационной недели. Гермиона точно будет не в восторге, когда вспомнит. — Может, они до сих пор разговаривают, — ответил Седрик медленно, хмурясь. Гарри помрачнел и ещё раз осмотрелся. Если у Ордена всю ночь было совещание, и если они примут какое-то решение касательно Седрика, которое будет не очень хорошим — хоть Дамблдор и обещал защиту… Повторять тот побег по Запретному лесу, но теперь уже от Ордена, абсолютно не хотелось. Что если они всё же решат навредить Седрику? Он взглянул в окно, через которое с каждой минутой проникало всё больше и больше солнечного света. — Что будем делать? — спросил Гарри. Седрик замер, затем пожал плечами. И вдруг вскинул голову, как услышав что-то. — Идут, — прошептал он так, будто если он скажет это тихо, то всё будет неправдой. Гарри тут же опустил ноги на пол и содрогнулся от прошившего его холода. Мадам Помфри забрала его грязную и порванную кое-где одежду, выдав что-то вроде больничной ночнушки. Как только он вылез из-под одеяла — весь покрылся мурашками. Дверь щёлкнула, с небольшим скрипом открылась, и внутрь вошли МакГонагалл и Снейп. Оба бледные от недостатка сна, а МакГонагалл была во всё той же заляпанной в подоле мантии. Ну точно, совещание шло до самого утра. Снейп развернулся к кабинету мадам Помфри, лишь на краткий миг взглянув на Седрика, сощурившись как-то недобро и подозрительно. Однако безмолвно скрылся за дверью, коротко постучав. — Доброе утро, Поттер, Диггори, — вздохнула МакГонагалл устало, подходя к ним и приманивая магией ближайшую ширму. Та скрыла их от остальных спящих, и отчего-то Гарри неожиданно для себя выдохнул. Приди Грюм или Кингсли — тогда можно было сразу думать о том, как бы защитить Седрика. МакГонагалл оглядела их внимательно, когда они не очень уверенно ответили на её приветствие. — Диггори, мне бы хотелось с вами поговорить лично, — сказала она и добавила, когда Гарри буквально вцепился в него — и точно бы до крови, будь он в состоянии хотя бы как-то повредить ногтями кожу вампира. — Всё в порядке, Поттер, это ненадолго. Как раз в этот момент дверь кабинета открылась, и вышел Снейп, держащий в руках какие-то бутылочки, а за ним — мадам Помфри. Она твёрдым шагом сразу же направилась к кровати Гарри, а Снейп, шурша подолом, вышел из лазарета, всё также молча. Седрик поднялся и отошёл к только-только закрывшейся двери вместе с МакГонагалл. Гарри посмотрел ему в спину и с трудом отвернулся, когда рядом появилась мадам Помфри. Она деловито и без комментариев осматривала его плечо и места, где были укусы и проигнорировала показавшийся было шрам на плече. Хотя вчера застыла, когда его увидела, и что-то подсказывало Гарри, что этот факт вряд ли мог играть в пользу решения Ордена ничего к Седрику не предпринимать. Как бы он не прислушивался, но понять, о чём они говорили, он никак не мог. Седрик лишь иногда качал головой и непонимающе хмурился. Гарри отвёл взгляд: ничего критичного, судя по всему. Обошлось. Когда он снова поднял взгляд, то тут же напрягся — Седрик застыл, во все глаза смотря на МакГонагалл. Хотя та улыбалась. Седрик рвано кивнул и так шумно выдохнул, что даже Гарри расслышал без труда. Рядом вдруг возник эльф, положил на кровать стопку одежды, поклонился и пропал. Мадам Помфри довольно кивнула и сказала: — Следов не осталось, выпей это и можешь идти, — она поставила на тумбочку пузырёк с голубым зельем, и отошла к кровати Гермионы. Гарри залпом выпил зелье, наскоро переоделся, отодвинул ширму и вопросительно взглянул на МакГонагалл и Седрика. Судя по возне на соседней кровати — Гермиона просыпалась с трудом. — Поттер, идите в гостиную. Вместе, — добавила она, подумав с секунду. — Придите в себя, можете пропустить уроки. Только сегодня, — уже строже добавила она. Гарри удивлённо закивал и хотел было уже шагнуть к ним, как скользнул взглядом на тумбочку. Осколок сквозного зеркала лежал, как ни в чём ни бывало, и за ночь с него не пропала трещина. Онемевшими пальцами Гарри спрятал осколок в карман и подошёл к Седрику. Коснулся его руки. Тот вздрогнул и вдруг обратился в летучую мышь. Вместе с ним, на деревянных ногах, Гарри покинул лазарет. Коридоры освещал бледный свет проникающего через окна только что вставшего солнца. Стояла такая тишина, что Гарри казалось, что звук его шагов разносится по всему замку, и все слышат, куда он идёт. Седрик шевелил лишь ушами. Впереди показались лестницы. Завтрак ещё не начался, в гостиной будет полно народу. Выслушивать вопросы Дина, Симуса и Невилла, которые точно заметили неладное, и пытаться уклониться — определённо, это не то, чего он хотел. А ещё в голове стучала мысль, что Седрику нужна кровь, после столь тяжелой ночи. Гарри направился вверх по лестницам и вскоре минул этаж, на котором следовало сворачивать к башне Гриффиндора. Пивз этажом ниже выл так, будто скучал по февральским буранам. Поёжившись, Гарри двигался по коридору, порой оборачиваясь — откуда Малфою вообще знать, что они все вернулись и уже более-менее в порядке. Гарри тряхнул головой, прошёл три раза напротив нужной стены. Дверь появилась под сонный вскрик Варнавы с гобелена. В Выручай-комнате ничего не изменилось. Что могло измениться, их тут не было всего ничего. Хотя отчего-то показалось, что прошёл минимум год. Пергамент всё держался на стенах, исписанный рунами, возможными рецептами. Меловая доска не была очищена, шкаф с ингредиентами не выглядел разворованным или просто пустующим — Гарри без труда видел лежащие там пучки трав, склянки и едва выглядывающий остаток запаса крововосстанавливающего. Диван, стулья, на столах перья, стопки пергаментов и плохо закрытая чернильница — Рон забыл. Дверь закрылась с тихим хлопком, и Гарри прижался к ней спиной, выдыхая. Седрик обратился и обнял его за плечи, заглядывая в глаза. Гарри тускло улыбнулся, на секунду, а затем прикрыл глаза. — Спать, — выдавил он. За дверью Выручай-комнаты они в лучшем подобии безопасности, чем в том же лазарете. Конечно, Дамблдор мог рассказать Ордену про их укрытие, однако Выручай-комната не всем доступный лазарет. Поговорить хотелось обо всём, обсудить, решить, хотя бы как-то, только сознание расплывалось, и мысли терялись как в тумане. Потому всё, на что хватило Гарри — доковылять с помощью Седрика до дивана. Тело не так сильно болело после зелий мадам Помфри и мазей, лишь налилось такой слабостью, что двигаться оказалось трудно, как под толщей воды. Гарри повалился на бок, но прежде, чем снял очки, нашёл взглядом записи Гермионы и Рона. — Не получилось бы, — проговорил он тихо. Рука Седрика, перебирающая его волосы, остановилась. — Что не получилось бы? — спросил Седрик. — С Сириусом, — ответил Гарри, снимая очки и жмурясь. — Это был бы уже не он. Седрик будто бы окаменел. Гарри сжал край его кофты и положил голову на подушку. Последнее, что он услышал перед тем, как провалиться в темноту, это тяжёлый, грустный вздох.***
Он распахнул глаза так, будто и не спал вовсе. На пороге Выручай-комнаты стояли Рон и Гермиона, немного потрёпанные, будто бы собирались в спешке — у обоих на головах было по гнезду, а галстук Рона, казалось, и вовсе сам развяжется скоро. Гарри потянулся за очками, но они оказались в руке прежде, чем он дотянулся до них — Седрик подал. Он всё ещё сидел на краю дивана, будто бы сторожил всё это время и никуда не отходил. — Уже обед, — вдруг ляпнул Рон, и Гермиона откровенно непонимающе посмотрела на него. Гарри надел очки и глянул на часы — и правда, был обед. Память подсказывала, что это понедельник, значит, Снейп уже приготовил ему какой-то наказание за прогул, потому что он проспал зельеварение. Он тяжело вздохнул и посмотрел на Седрика. Тот как вслушивался, что происходит в коридоре и не идёт ли кто-то. Потому что дверь в Выручай-комнату до сих пор была опрометчиво открыта. И выглядел он так, словно хотел провалиться в очень долгий сон, на неделю так точно. Гарри открыл было рот, чтобы ответить Рону, и скользнул к друзьям взглядом, как замер. На столике перед диваном лежал разрезанный трещиной осколок зеркала. Гарри похлопал себя по карману и вернул взгляд на Седрика. Так это был не сон. Гарри попытался сесть, и Седрик тут же поднялся. Запихнув осколок в карман, Гарри встал. — Что-то произошло? — прямо спросил он. Рон и Гермиона переглянулись и разом вздохнули, мгновенно уничтожая остатки спокойствия. — Фред и Джинни остались в больничном крыле, — затараторила Гермиона, когда они всё же покинули Выручай-комнату и направились к лестницам, — у Джинни не вывих, а перелом, но мадам Помфри сказала, что к вечеру она будет свободна. Фреда задело заклинанием, разрезало ухо, но с ним тоже всё будет в порядке. Мы хотели к ним сходить как раз после обеда, но поняли, что тебя всё ещё нет… — Никто же меня или Седрика не искал? — прервал её Гарри, хмурясь. Тот факт, что он так и не дошёл до гостиной, вряд ли мог скрыться от МакГонагалл. С какой стороны не взгляни — ощущение, будто его похитили или чего хуже, потому что он попросту пропал по дороге, при этом уходил вместе с Седриком и видеть его могли разве что портреты, поднимающиеся в семь утра. — Только МакГонагалл спрашивала во время завтрака, — покачал головой Рон и тут же добавил, когда Гарри резко повернул к нему голову. — Да всё в порядке, мы сказали, что ты был в Выручай-комнате! Его голос облетел пустую лестничную клетку. Рон тут же захлопнул рот и тяжело вздохнул. Принялись спускаться — на нижних этажах шумели спешащие на обед ученики. В молчании Гарри, Рон и Гермиона влились в толпу, хотя Гарри определённо немного не вписывался в своей кофте и джинсах на фоне черных мантий. В зале оказалось не менее шумно, чем в коридорах. С каждой секундой он заполнялся всё сильнее и сильнее. Присаживаясь за стол, Гарри вытянул шею и нашёл взглядом МакГонагалл. Она сама уже смотрела на него, и показалось, что она даже кивнула ему, прежде чем отвернуться к Флитвику и что-то сказать. Накрыв Седрика рукой, Гарри опустил взгляд на тарелки. Не успел он и кусочка съесть, как рядом как из воздуха возник Джордж и хлопнул его по плечу. — Где пропадал? — спросил он, подтягивая к себе котелок с каким-то супом. — В секретном месте, — буркнул Гарри. Джордж понимающе что-то промычал, а потом наклонился ниже и прошипел: — В общем, весь наш маленький, — он хмыкнул, — клуб уже знает, что произошло. Невилл и Полумна рассказали. Гарри в непонимании воззрился на него, и Джордж спешно пояснил, при этом не меняя заговорщицкого тона: — Они нам с Фредом немного помогли с мракоборцами, — он тяжело вздохнул и потёр ухо. — В общем, сейчас пошли слухи. — Можно организовать собрание, — вдруг сказала Гермиона, вклиниваясь в их «тайный» диалог. Теперь непонимающе Гарри смотрел на неё. Она прошипела: — Сам подумай, на Хогвартс напали, а ведь для подобных ситуаций мы клуб и организовали — чтобы они могли защитить себя, если что! — И что, мы им всё расскажем? — холодно спросил Гарри, затем сжимая челюсти и спасая Гермиону от более жесткого высказывания. Его шеи коснулось крыло, и Гарри шумно выдохнул носом. Гермиона же ответила ему в миг посуровевшим взглядом, а затем протянула руку и сказала: — Дай свой браслет, который с рунами. Ты тоже, — вдруг повернулась она к Рону. Тот округлил глаза и с заминкой снял его. Гарри нахмурился, но тоже снял и отдал. Гермиона посмотрела на Седрика. — Всё ещё носишь тот вязанный с барсуком? — получив кивок, немного улыбнулась. — Хорошо, тоже отдашь его как сможешь, — теперь она обратилась к Джорджу. — Скажи всем, что собрание будет. — Когда? — выгнул бровь тот. — У нас экзамены начинаются с четверга. — Точно, — цыкнула Гермиона и вдруг достала из кармана две бумажки. Одну пихнула Гарри в руки. «Расписание экзаменов» — значилось в начале листа почерком МакГонагалл. Гарри пробежался взглядом и подавил тяжёлый вздох. Первым экзаменом была теория заклинаний, назначенная на утро четверга. Свернув лист, он положил его к себе в карман. — Так, ладно, давайте вечером среды, — сказала Гермиона решительно. — То есть, как обычно, — подвёл итог Джордж и наконец отпустил Гарри, встав. Тут же направился к Симусу и Дину, всё это время игравших не особо заинтересованных происходящим людей. Однако стоило Джорджу к ним приблизиться, как они мгновенно повскакивали с мест. Гарри наградил Гермиону недовольным взглядом, но та уже принялась за еду, то и дело поправляя рукав, пряча бинты. Внутри Гарри всё на мгновение сжалось, и он тоже вернулся к своей тарелке. После ужина Рон завернул в салфетки несколько бутербродов и взял с собой. Под всеобщий гул направились прочь из зала. Никто из учителей к ним не подходил, да и Дин с Симусом не донимали, как и весь остальной клуб. Лишь бросали тревожные взгляды издалека — несколько таких Гарри поймал от Эрни, Ханны и Чжоу за весь обед. Но то ли они сговорились не задавать никаких вопросов, то ли их убедили этого не делать те же Рон с Гермионой. В любом случае вряд ли Гарри был готов говорить с ними. Ни сейчас, ни вечером среды, но видимо его никто спрашивать на этот счёт не собирался. Потому по пути в больничное крыло он сверлил взглядом спину Гермионе и тихо злился про себя. Продолжил он злиться на эту незапланированную встречу и когда они дошли до больничного крыла, и когда пододвинули одну из коек ближе к койке Джинни, и когда притащили ширму. Мадам Помфри на такое самоуправство только сказала, чтобы долго тут не сидели. Фред действительно оказался с раненным ухом — бинты опоясывали голову. Нога Джинни покоилась на подушке, тоже обвязанная, но без гипса. На тумбочке стояла знакомая со второго курса бутылка, от вида которой по спине Гарри мигом пробежались ледяные мурашки — «Костерост». Седрик обратился, как только поставили ширму. В итоге это превратилось в ещё одно собрание, только какое-то частное. Через минут десять присоединился и Джордж, отчитавшись, что всех предупредил и даже шутливо отдал Гермионе честь. После, вместе с Фредом, слушал о том, что происходило и в Хогсмиде, и в Запретном лесу, о побеге, о Фенрире, о спонтанном пожаре. Джинни жевала бутерброд, бросая на бутылку «костероста» неприязненные взгляды, а Гарри пялился в окно. С небе издевательски ярко светило солнце, будто говоря, что всё будет хорошо. Гарри водил пальцами по краю осколка в кармане, и мысленно отвечал, что не будет. Рука Седрика сжимала его пальцы, и это было почти что единственным, что напоминало Гарри о том, что он находится в больничном крыле и, вроде как, участвует в разговоре. Потому он всё же смог отвлечься от разглядывания хорошей погоды за окном, когда его спросили. — Что было у вас после? — Джинни смотрела на него с лёгким напряжением, словно за этот вопрос он мог бросить в неё каким-то проклятием. — Волдеморт, — отозвался Гарри, и все вздрогнули, — Дамблдор нас спас. На этом, впрочем-то, и всё. — А, ну да, ничего удивительного, каждый год такое, — пробормотал Фред. Гарри фыркнул и снова отвернулся. Немного затянувшееся молчание нарушил Рон, вдруг вспомнив про Невилла и Полумну. Близнецы пустились в разъяснения: как оказалось, Невилл и Полумна случайно вступили в бой, возвращаясь после прогулки в сторону Запретного леса. Кормили фестралов. Гарри опустил взгляд от неба вниз и всмотрелся в деревья. На удачу, что ли? Получается, они с ними разминулись. Вдруг его как палкой по голове ударили. Он нахмурился, ещё раз прошёлся по воспоминаниям, и обернулся к Седрику. Тот слушал Фреда, расписывающего, как Невилл выбил палочку у мракоборца с помощью не идеального, но заклинания. Гарри осторожно сжал ему пальцы и потянул руку на себя — Седрик мгновенно перевёл взгляд на него. — Он не пытался тебя убить тогда? — прошептал Гарри. Седрик нахмурился, строя настолько непонимающее лицо, что Гарри вздохнул и подсел ближе, шепча дальше. — Волдеморт. — Нет, он же, — ответил Седрик, продолжая не понимать. Гарри затряс головой, прерывая. — Меня он пытался, но тебя же он просто откинул, да? Конечно, первая мысль, когда он увидел лежащего у дерева Седрика, была ужасной — убили. Да и что за заклинание тогда ударило — даже по цвету он не мог вспомнить. Но это точно не была та пугающая зелень. Седрик уставился на него, затем медленно моргнул. Гарри тоже замер, разглядывая его и будто пытаясь найти ответ в чертах его лица, только ответ маячил в совсем другой стороне, на задворках сознания, в другом воспоминании. — Беллатриса, — вдруг выдохнул он, резко вспоминая. Она тогда застыла прямо напротив них, и могла бы что-то сделать, но не сделала, будто бы её заколдовали. Наверное, так и было — она же встретилась взглядом с Седриком и… — Она меня узнала, — вдруг выдавил Седрик, и вся только-только выстроенная теория Гарри рухнула не хуже репутации Министерства, когда журналисты возьмутся за всю произошедшую историю. Гарри молча уставился на него, сжимая челюсти. Остальные всё продолжали говорить, смещаясь с темы Пожирателей Смерти на экзамен по заклинаниям. — Узнала? — повторил тупо Гарри, когда до него дошло. — Как она могла тебя узнать? — Не знаю, мне так показалось, — зашипел Седрик. — Но только так я могу объяснить то, что я до сих пор жив после столкновения с Вол… — он замялся и закончил. — Сам-Знаешь-Кем. Он глядел со смесью напряжения и ужаса. В его глазах Гарри вдруг прочитал ту мысль, которая возникла у него спустя несколько секунд после того, как они оба замолчали. — Надо рассказать? — спросил Гарри, сглатывая. Седрик всё таким же взглядом посмотрел на остальных — Рон сокрушался на то, что экзамены так скоро, а Фред и Джордж пытались его убедить, что без теории заклинаний ему определённо крышка и его не возьмут даже мыть полы в самом невостребованном отделении Министерства. Конечно же, ехидно улыбаясь. Гермиона и Джинни просто наблюдали за этим, не особо желая присоединяться ко всему этому шуточному представлению. — Наверное, — выдавил Седрик всё же. Гарри поймал взгляд Рона. Ещё несколько секунд Рон чрезмерно усердно кривил лицо в ужасе от экзаменов, но затем оно стало серьёзным. — Что случилось? — спросил он, прерывая очередную оду близнецов сложному трудоустройству в магической Британии. Те, впрочем, и сами её оборвали, уловив изменившееся настроение. Гарри переглянулся с Седриком, затем перевёл взгляд на напрягшихся друзей. — Возможно, — начал он всё же, внутренне содрогаясь, — что Седрика узнали. Пожиратели, то есть, и, — он замялся. Гермиона нахмурилась, и вдруг побледнела лицом — до неё дошло первой. Она внимательно посмотрела на Седрика, а затем выпалила: — Об этом стоит сказать Ордену! На каком-то рефлексе Гарри хотел было возразить, но осёкся. Седрик сам закивал, соглашаясь, и мрачнея лицом. Гарри шумно вдохнул, закрывая глаза и утыкаясь лбом в плечо Седрика. Найти МакГонагалл оказалось не так сложно — дождались конца урока трансфигурации у седьмого курса Когтеврана, прошмыгнули в кабинет и рассказали о своём предположении. МакГонагалл посмотрела на них внимательно, тяжело вздохнула и согласилась. Но не выглядела какой-то ошарашенной, и от этого почему-то внутри Гарри всё только сильнее сжалось. То есть, они уже это предполагали? Что Седрик может тоже стать целью Волдеморта из-за своего воскрешения? Гермиона выглядела так растерянно после разговора, будто только что в сухую проиграла Рону шахматную партию. Рон тоже не выглядел радостным. — В гостиную? — спросил он только, когда они замерли в одном из коридоров. Гарри повёл плечами и молча направился к лестницам на верхние этажи. Друзья в тишине двинулись за ним. В Выручай-комнате, по привычке, разошлись каждый к своему столу. Гермиона взяла в руки книжку по некромантии, пролистнула её, затем оглянулась к стене с переводами. — Надо всё это спрятать, — сказала она. Рон тяжело вздохнул, Гарри просто кивнул. Если бы Люциусу Малфою надо было пройти по Хогвартсу, то он бы смог это сделать без особой опаски. Кто знает, может, Выручай-комната для него не такой уж и секрет. Рон и Гермиона вдвоём начали собирать пергаменты, складывая их в стопки по какому-то известному только им смыслу. Пока они этим занимались, их стол стал будто бы больше — в нём появились ящики, и напоминал он уже не стол, а какое-то деревянное хранилище. Гарри вытащил из кармана расписание экзаменов, наткнулся на теорию, и Седрик повернул голову к книжному шкафу. — Что тебе тогда сказала МакГонагалл? — вдруг спросил Гарри, складывая расписание. Седрик замер, затем выдохнул и выдавил кривую улыбку. — Она сказала, что никто из мракоборцев меня не может помнить, так как они вообще очень смутно понимали, что происходило, когда они были под империусом, — сказал он, затем вставая. Гарри сверлил взглядом ему спину, пока он подходил к шкафу и брал с полок учебники по заклинаниям. К столу он вернулся с небольшой стопкой из четырёх томов. Бухнув их на стол, он посмотрел на Гарри и продолжил: — А ещё папу выписали. — Выписали? — тупо повторил Гарри, будто бы услышал это издалека. Седрик кивнул, и улыбка на его лице перестала быть натянутой, и в ней впервые за последние сутки появилось настоящее облегчение. Гарри выдохнул и тоже в ответ улыбнулся, хоть и слабо: — Это хорошо.***
До среды всё шло относительно спокойно. Стоило только Гермионе и Рону спрятать все переводы в ящики стола, как оба исчезли в неизвестном направлении. Утром вторника Рон убежал куда-то, вернулся ко второму уроку и сообщил, что к рунам его всё же допустят — благо, экзамен был не одним из первых. Гарри штудировал теорию заклинаний вместе с Седриком, и, в общем-то, они перестали отличаться от однокурсников, занимающихся тем же самым, но в гостиной. Джинни и Фред действительно вышли из больничного крыла, и вместе со всеми шагали на уроки во вторник. Ничего будто бы и не случилось. Гарри же старался не вспоминать об осколке, который он завернул в шарф и спрятал на дне чемодана. Под кроватью, рядом с тем же чемоданом появилась коробка. Небольшая, с флаконами, полными кровью. Такую коробку Гарри обнаружил на своей кровати, когда вернулся вечером понедельника. Ни Дин, ни Симус, ни Невилл понятия не имели, откуда она взялась. Однако все вопросы пропали сами собой — под крышкой обнаружилась записка от МакГонагалл. «Поттер, не рискуйте ни своим здоровьем, ни здоровьем друзей» — она будто стояла рядом и говорила это ему. Конечно, Седрик опять кривился от вкуса, потому что во флаконах была не человеческая кровь. Наверное, это можно было считать за хороший знак — Орден решил не причинять Седрику вреда. Одна из тревог, наконец, исчезла, и Гарри смог вдохнуть чуть более спокойно. Так было до утренней газеты в среду. Только мельком зацепив взглядом главный заголовок, Гарри вдруг понял, что Малфоя он не видел с воскресенья. Видимо, причина смотрела на него с черно-белой фотографии — Люциус Малфой точно растерял весь самоуверенный вид, хоть и старался смотреть прямо в объектив, вздёрнув подбородок и таким взглядом, словно его совершенно точно не смущают держащие его под руки мракоборцы. — Так его, всё же, действительно схватили, — пробормотал Рон, хмурясь и вчитываясь в статью под кричащим заголовком: «ПОЖИРАТЕЛЬ ОСТАЁТСЯ ПОЖИРАТЕЛЕМ: ПРОНИКНОВЕНИЕ В ХОГВАРТС И ИСПОЛЬЗОВАНИЕ НЕПРОСТИТЕЛЬНЫХ ЗАКЛИНАНИЙ!» — Суд неизвестно когда, — сказала Гермиона недовольно, и свернула газету. — Они ждут, пока те двое мракоборцев придут в себя, чтобы они могли свидетельствовать против. — А Амбридж? — вскинул бровь Гарри. — Стёрли память, — указала Гермиона на строчку: «Ещё один очевидец был подвергнут заклинанию забвения». Определённо, это полностью объясняло, почему Амбридж не видели всё с того же воскресенья. Как оказалось, в статье проходились не сколько по Малфою, сколько по безопасности Хогвартса — на это Гарри только глаза закатил. Насколько он помнил, Амбридж сама их всех впустила. Однако то ли этот факт удачно скрыли, то ли просто ещё пока не докопались. На фоне этой новости даже появление экзаменаторов во главе с Дамблдором в конце завтрака не так напрягло, как должно было. Маленькой радостью дня было то, что почти на все вопросы по курсу заклинаний Гарри смог ответить. Выходило сносно, и вряд ли он мог сравниться с той же Гермионой, тараторящей правильные ответы со скоростью Хогвартс-экспресса, однако лучше, чем ничего. Рон по виду был готов умереть — то он рвался к руническим словарям, то обратно к заклинаниям, и так скакал между ними до самого вечера. На собрание Гермиона шла, распахнув перед собой «Успехи заклинательных наук» и бегая взглядом по строчкам. Гарри косо поглядывал на страницы, нет-нет да повторяя про себя. Впрочем, тем же занимался Рон, и так, втроём, они шли по коридорам, смотря под ноги, только если поднимались по лестнице. До нужного кабинета оставалось немного, как Седрик вдруг поднял уши и завозился. Прислушавшись, Гарри различил гул голосов. Ткнув Гермиону, он указал в нужную сторону. Гермиона нахмурилась, затем её глаза расширились, она захлопнула книгу, чуть не прищемив нос Рону, и бросила вперёд, кинув за спину: — Они уже ждут! Перед кабинетом и правда стоял уже весь клуб. Конечно же, с книгами в руках, и гудел он больше не от недовольства, а потому что все повторяли в последнюю секунду то, что не успели повторить. Разве что Колин Криви и его брат не выглядели взволнованными, как и близнецы — они вовсе стояли, упёршись спинами в стену. В отличие от той же Анджелины, пугающе напоминающей Гермиону со своим безумным взглядом в книгу. — Ну наконец-то! — воскликнул — кто бы сомневался — Захария. Гермиона скользнула мимо него сразу к двери, заскрежетала ключом и распахнула дверь. Кабинет, беспризорно стоявший целый месяц, встретил их затхлым запахом пыли. Гермиона прошептала какое-то заклинание, и дышать стало проще, но дверь всё же решили оставить открытой — не хватало задохнуться за день до экзаменов. Гарри скосил взгляд на Седрика. Седрик помотал головой. Возможно, Малфоя до сих пор не было в Хогвартсе, или он просто бросил свою мысль о шпионаже. В любом случае, теперь это ему было незачем. Стулья до сих пор стояли, прислонённые к стенам, потому все расселись в кружок. Гермиона с помощью заклинания левитировала единственную здесь парту в центр комнаты, и на мгновение на её лице промелькнуло такое уставшее выражение, словно она отрабатывала каждое заклинание по сотне раз, не меньше. Открыв сумку, она вдруг вытащила мешочек и положила его на парту. Внутри мешочка что-то недвусмысленно звякнуло, и Рон выкатил глаза. — Итак, — выдохнула Гермиона, — извините, что отвлекаем от подготовки, однако тут кое-что произошло и… — На Хогвартс действительно напал Пожиратель Смерти? — брякнул всё тот же Захария, прерывая. Гарри вторил тяжёлому вздоху Гермионы. — Да, но мы не для этого тут, — она раскрыла мешочек. В её пальцах сверкнул золотом галлеон, и теперь Рон уже откровенно непонимающе пялился на неё. Гермиона показала всем галлеон и пояснила. — Нам нужна связь. Этот клуб был организован, чтобы мы научились себя защищать, и мы научились, — она бросила взгляд в сторону вжавшего голову в плечи и покрасневшего Невилла и пространно смотрящую Полумну. — Однако Волдеморт, — её голос дрогнул, — вернулся. Если нападение на Хогвартс произойдёт ещё раз, то нам всем лучше будет знать, как связаться с другими. — С помощью галлеонов? — спросил Эрни непонимающе. Гермиона твёрдо кивнула, затем провела пальцем по ободку монеты. — Тут пишется номерной знак каждого галлеона, однако если сделать так, — она приставила к ободку палочку, — то тут появятся слова. По ободку действительно побежало только что ею сказанное. Затем она указала на мешочек. — То, что будет на одной монете, будет и на других. Тут хватит всем, — она замялась и добавила. — Они фальшивые, если что. — Да это же Протеевы чары, это уровень ЖАБА! — то ли восхитился, то ли возмутился Корнер. Гермиона порозовела и ещё раз кивнула. — Разбирайте, — она раскрыла мешочек шире. — По одной монете на каждого! Все начали подходить и забирать галлеоны. Гарри восхищённо посмотрел на Гермиону. Они немного отошли от начавшего галдеть клуба. Гермиона вдруг сунула ему в руки два браслета, а один — Рону. Гарри рассмотрел — его рунический, со всё той же руной на обратной стороне, а второй вязанный, с барсуком. Браслет Седрика. — На них те же чары, — пояснила Гермиона, подняла свой медальон, приставила к нему палочку и проговорила, — только они не связаны с галлеонами, это только для нас. Просто я подумала, — она вздохнула и посмотрела на тех, кто продолжал разбирать монеты; некоторые уже рассматривали их вблизи; Голдстейн попробовал что-то сказать, и все хором воскликнули, — что нам стоит держать связь. На всякий случай. Гарри посмотрел на свой чуть нагревшийся браслет — на стороне, где была руна, побежали слова Гермионы. На вязанном же барсук на секунду расплылся в чёрное пятно, а затем превратился в те же слова. — Но мы их не сможем использовать летом, — сказал Рон. Гермиона кивнула и стёрла своё сообщение. — Да, это на всякий случай. Если что-то случится. Седрик не сможет их использовать, однако, — она чуть улыбнулась летучей мыши, — будет знать, что происходит. Тоже неплохо, верно? Гарри не мог с ней не согласиться. Смотря на то, как разбирают монеты, он вдруг подумал, что будь у них эта связь ранее, то, возможно, не пришлось бы звать Сириуса и просить Орден о помощи. И тогда бы ничего не случилось. Когда все разошлись, взбудораженные, Гермиона протянула ему два галлеона.***
На экзамен собирались, как на похороны. Гарри косил взглядом в учебник, пока одевался. Дин и Симус почти в унисон шипели друг другу ответы, словно какую-то считалку, затягивая галстуки. С пустыми глазами Невилл поливал свою мимбулус мимблетонию. — Как думаешь, с помощью монет можно будет подсказывать друг другу? — вдруг прошептал Рон, и Гарри вздрогнул, отвлекаясь от магических формул. Седрик, висящий вниз головой на пологе, недовольно прижал уши к голове. — А если их изымут, то тебе Гермиона отсечёт голову, — прошипел в ответ Гарри, и Рон сник. Атмосфера перед первым экзаменом стояла угнетающая. Спускаться вниз у Гарри не было никакого желания. Когда уже даже Рон потянул его из пустой спальни, вслед за ушедшими соседями по комнате, Седрик обратился, быстро поцеловал в лоб и сказал: «Удачи». День от этого определённо стал менее плохим. — Если вы будете использовать браслеты! — начала было Гермиона, тоже, видимо, вспомнив, что очень невовремя дала им такую вещь. Гарри и Рон прервали её, просто и сурово кивнув. После этого она вихрем унеслась искать других членов клуба и предупреждать их об этом. В зале был всё такой же галдёж, но почему-то он казался менее оживлённым. Однако не успел Гарри до конца проникнуться всеобщей паникой перед экзаменом, как Рон ткнул его в плечо и молча указал на стол Слизерина. Драко Малфой вернулся и сидел мрачнее тучи. По лицу — был готов метать из глаз молнии в любого, кто к нему обратится. Утренняя почта не принесла ничего нового, и потому Гермиона, лишь взглянув на первую полосу, тут же вытащила книгу по заклинаниям. После завтрака, стоя в вестибюле, Гарри смотрел на двери зала и тёр лоб. Шрам не болел с того самого вечера. «Заходите!» — позвали их. Гермиона побледнела, Рон по виду чуть не упал в обморок от перенапряжения, а Гарри вдруг ощутил пустоту вместо беспокойства. Втроём они зашли за двери.***
Хорошим знаком можно было считать то, что первый же вопрос в билете был про чары левитации. Вечером четверга Гарри упал лицом в подушку, тут же закрывая глаза и желая провалиться в сон. Первый экзамен прошли, разве что на устном были какие-то проблемы — каким-то образом он перепутал формулы роста и цвета, и он раздул крысу вместо того, чтобы сделать её оранжевой. Когда Седрик успел выучить расписание его экзаменов — Гарри понятия не имел. Он и слова вставить не смог после ответа на вопрос: «Как прошло?», как Седрик тут же положил перед ним учебник по трансфигурации. По словам Рона — в пятницу экзамен именно по ней поставили специально, чтобы они все страдали. Утром Гарри смотрел на вопросы на билете, в его голове всплывал голос Седрика, диктующего ответы, и Гарри лишь оставалось за ним записывать. МакГонагалл бы им гордилась. На устном тоже проблем не возникло, кроме одной — Гарри вдруг покраснел, вспомнив, как Седрик закрывал ему уши руками, когда учил заклинанию исчезновения. Игуана оказалась не такой строптивой, как белая мышь, и послушно исчезла. Экзамен по травологии назначили на понедельник, и у пятых и седьмых курсов появилось время на передышку. Точнее, время на подготовку. В ночь перед экзаменом Гарри снилось, как его пытался сожрать плотоядный кустарник. — Я точно умру, — простонал Рон, накрываясь позаимствованной «Практической защитной магией и её использованием против Тёмных искусств». — Кто ставит после защиты древние руны, они издеваются? Зато у тебя отдых. — Да, и потом зельеварение в четверг. Восхитительно, — проворчал Гарри, переворачивая страницы учебника и вчитываясь в параграф про яды. — Не тебе про это ныть! — возмутился Рон, но как-то слабо. Гарри лишь покачал головой, глубоко вздыхая. Вопросы из билета по защите показались разминкой. Гарри расписал всё определённо не хуже Гермионы, и это больше походило на какой-то простой тест. Только после практики он испытал острое желание отдохнуть. Чем и занялся, развалившись у камина, пока Гермиона вместе с Роном зачитывались словарями, конспектами, трактатами, да и Рон почти что выл, пытаясь вспомнить нужный перевод. На экзамен Гарри провожал их как на войну, только внутренне радуясь, что у него появился свободный день. Который он, на пару с Седриком, потратил на разбор записей со стены в Выручай-комнате. — Думаю, это надо взять, — пробормотал он, откладывая стопку листов пергамента на край стола. Седрик поднял голову, отвлекаясь. — Куда? — С собой, — повёл плечом Гарри. — На лето. Надо разобраться, а времени у меня сейчас нет. Седрик подозрительно замолчал, словно о чём-то подумав. Тишина затянулась, и Гарри непонимающе посмотрел на него. — Что? — спросил он, тут же хмурясь. — Думаешь, я смогу поехать с тобой? — осторожно спросил Седрик. На пару мгновений Гарри завис, затем вскинул брови. — Пусть попробуют запретить, нет, нет уж, — он замотал головой и вернулся к листам. Помолчав, добавил. — Они вообще ничего не говорили, потому ты едешь со мной. И повернулся к нему. Листы чуть не упали на пол, когда его вдруг быстро поцеловали. Гарри похлопал глазами, глубоко вдохнул, хлопнул пергаментом по столу и притянул улыбающегося Седрика к себе. Хорошо, что после Рон и Гермиона так были увлечены обсуждением рун, что не придали значения их растрёпанному виду. В четверг Гарри пялился на вопросы по зельеварению, и думал, что либо ему очень повезло, либо тут какой-то подвох. Закончил он одним из первых, нашёл потом взглядом Гермиону — та в истерике читала исписанный ею пергамент, затем то откладывая его, то снова возвращаясь. — Да мне даже не надо гадать, чтобы понять, что у вас у обоих «превосходно» будет, — язвительно сообщил Рон, глядя за обедом на то, как они без устали трещали насчёт вопросов. Гарри осёкся, посмотрел на него и улыбнулся с огромным облегчением. Учиться ещё два года по углублённой программе у Снейпа его, конечно, не прельщало, но так у него точно появится больше вариантов. После практической части, где экзаменатор глядел на его колбу с зельем с одобрением, уверенность в том, что он увидит «П» в результатах, только увеличилась. До конца оставалось всего четыре экзамена. Пятницу они провели на опушке Запретного леса в компании лукотрусов, огненных крабов, единорога и ежей с нарлом. Хагрид беспокойно наблюдал за ними из окошка своей хижины, однако Гарри сомневался, что у кого-то возникнут проблемы. По крайней мере, у него их точно не было, и он ободряюще улыбнулся Хагриду. — Астрономия и прорицания в понедельник, этот день проклят! — прокомментировал Рон в субботу, смотря на расписание. — Да что ты, погадаешь экзаменаторам, они так восхитятся, что тут же поставят тебе «П»! — захихикали близнецы неподалёку. — А как у вас экзамены? — спросила Гермиона прежде, чем Рон успел огрызнуться. Они посмотрели на неё снисходительно. — Да ничего примечательного, — и пожали плечами, удаляясь из-за стола к камину. — Что-то я не видела, чтобы они хотя бы один день готовились, — прошептала Гермиона, садясь рядом с ворчащим Роном. — Они и не готовятся, — отозвался Седрик, и Гарри отвлёкся от изучения звёздной карты. — Поверь. — И как они сдают? — не поняла Гермиона. — Очевидно, непримечательно, — буркнул Рон, тоже присоединяясь к попытке запомнить все спутники Юпитера. Понедельник прошёл без казусов. Спутники Юпитера так и остались не очень хорошо изученными, потому что Гарри определённо напутал в них, а о прорицаниях… о прорицаниях он решил не вспоминать после того, как описал свой провал Рону: сказать экзаменатору, что она должна была умереть на прошлой неделе — вряд ли это можно было считать за высший пилотаж. У Рона оказалось дело не лучше. — Мы бросаем прорицания, на этом всё, — заявил он, как только увидел Гермиону, вернувшуюся с нумерологии. — Ну наконец-то, — закатила она глаза. Смотреть на звёзды и срисовывать их положение на карту у них определённо выходило лучше, чем видеть всякие предсказания. Ночной практический экзамен по астрономии прошёл в тишине, разве что один раз Невилл чуть не опрокинул с башни телескоп. Хроника Седрика была беспощадно разложена по порядку на нескольких столах в Выручай-комнате, и втроём они бегали между ними. В среду должен был состояться последний экзамен, по истории. Седрик просто наблюдал за всей этой панической беготнёй со стороны. До тех пор, пока Гарри не упал рядом с ним на диван и не пожаловался: — У меня сейчас голова взорвётся. — Остался последний рывок, потерпи, — улыбнулся ему Седрик, ероша волосы. Гарри тяжело вздохнул и кивнул. В голове на скорости «Молнии» носились даты, войны, стычки — казалось, в истории волшебников не было и года без каких-то проблем. Вдруг Седрик крупно вздрогнул и будто бы подавился воздухом, сгибаясь пополам. Его словно ударили в живот. Гарри вскинулся и попробовал подхватить его или сделать ещё что-то, как Седрик сам выпрямился и откровенно непонимающе на него уставился. Рон и Гермиона продолжали шуршать пергаментом и бормотать даты, Выручай-комната не развалилась, и всё было нормально. Седрик несколько раз моргнул, потёр ухо, поморщился и ответил на незаданный вопрос: — Это было очень громко. — Некромант? — вскинул брови Гарри, и Седрик кивнул, вздыхая. — Всё нормально, никуда не хочу бежать, — он пожал плечами. Гарри облегчённо выдохнул и кивнул.***
По сравнению с теми же прорицаниями — история оказалась простой. Гарри расписал все даты, хотя с некоторыми точно вышла промашка. В конечном итоге, он не был так разочарован, и лишь подумал, что в пятницу уже все уезжают. МакГонагалл, как и другие учителя или члены Ордена не подходили к нему, никто не ловил Седрика, не искал, а в коробке хватало колб ещё на недели две после учёбы. Их Гарри и спрятал на дно чемодана, заворачивая в одежду. Фред и Джордж с постными и скучающими лицами появились на ужине после последнего экзамена. Ничего не сказали, на них лишь Анджелина кидала непонимающие и вопросительные взгляды. Гарри вдруг подумал, что вряд ли миссис Уизли будет в восторге от их оценок через месяц. — А что с этим делать? — спросил Рон, когда они в последний раз сидели в Выручай-комнате. Гарри отвлёкся от разбора ингредиентов в шкафу и посмотрел на него. От вида медальона Салазара Слизерина всё внутри мгновенно сжалось. — Оставим тут, здесь он защищён, — ответил он всё же. — То есть, мы не будем его уничтожать? — вскинул бровь Рон. — Пока нет, — покачал головой Гарри, захлопывая шкаф. — Помнишь, что если у Волдеморта ещё остались другие крестражи? — Простые поисковые заклинания на нём не работают, — вдруг сказала Гермиона, — надо что-то другое. — Разберёмся, — мрачно ответил Гарри, пряча в сумку несколько мотков трав вместе с записями о зельях. Седрик потрепал его по волосам и помог. А пятница началась с газеты, которую будто бы специально придерживали до этого дня. После того как совы сбросили «Пророк» на столы, повисла тишина, а затем все как взорвались, на перебой стремясь то ли обсудить, то ли просто поорать на этот счёт. — Вот и оно, — вздохнула Гермиона обречённо, разворачивая газету с лицом Фаджа на первой полосе и заголовком: «ТОТ-КОГО-НЕЛЬЗЯ-НАЗЫВАТЬ ВЕРНУЛСЯ! МИНИСТР МАГИИ КОРНЕЛИУС ФАДЖ ПОДАЛ В ОТСТАВКУ!». — Им на это потребовалось две недели? — фыркнул Рон, вытягивая шею и хмыкая. — Суд над Малфоем будет тридцатого, мракоборцы очнулись. Ему прямая дорога в Азкабан. — Про Амбридж ни слова, — нахмурилась Гермиона и зачитала. — «Причина подачи в отставку министра Фаджа не так однозначна, как может показаться. Что ещё творилось в Министерстве в этом году?». Что-то ещё происходит… — Тут и про тебя есть, — вдруг ткнул Рон в одну из заметок. Гарри зацепился взглядом за название и тут же отвернулся, мысленно передразнивая: «Одинокий голос правды». После крышесносного завтрака, таща за собой чемоданы, направлялись к выходу из замка. Волной ученики спускались к каретам. Гарри поднял на них взгляд и едва не полетел кувырком по лестнице. Под джинсовкой дёрнулся в непонимании Седрик. — Это, — прохрипел рядом Рон, широко распахнув глаза. Рядом охнула Гермиона, прижав руку ко рту. Гарри уставился на Полумну, любовно гладящую по морде коня, и холодно закончил: — Фестралы. Все кареты были действительно запряжены двумя или одной такой лошадью. Остальные проходили мимо них, не замечая и не удивляясь. Косились на ту же Полумну, которая продолжала гладить существо, в самом деле напоминающее скелет лошади, обтянутый чёрной кожей. И глаза у них были как у слепых. Невилл стоял неподалёку и приветливо помахал Джинни. Та уставилась на лошадь в ужасе, и Невилл резко растерял всё дружелюбие, хмурясь и не понимая. — Поттер, Грейнджер, Уизли, — вдруг раздалось за спиной. Гарри обернулся — МакГонагалл стояла за ними, мимо продолжали течь ученики. Она спросила. — Что-то не так? — Нет, — твёрдо ответил Гарри, напрягаясь. — Всё в порядке. — Хорошо, — улыбнулась МакГонагалл. — Тогда идите, вас уже ждут, — и она кивнула в сторону кареты, у которой стояли близнецы и махали им руками, подзывая. Неподалёку от них вился Ли Джордан. — Хорошо, профессор, — кивнул Гарри не без напряжения, и хотел было уже ступить на лестницу, как МакГонагалл добавила: — Будьте осторожны. Он встретился с ней взглядом. Поджал губы, ожидая, что она сейчас скажет, что Седрику стоит остаться тут. Однако она ничего не сказала и лишь улыбнулась, хоть и как-то настороженно. Рон осторожно потянул Гарри за руку, Гермиона уже спустилась на несколько ступеней. — Вы чего так долго? — спросил Джордж. — Что она сказала? — Ничего такого, — повёл плечами Гарри, бросая косой взгляд на пару костлявых лошадей и залезая в экипаж. За ним последовали друзья, близнецы и Джордан. Забились, как селёдки в бочку, но, видимо, у лошадей это не вызвало никаких проблем. Они без особого труда потащили их прочь от замка. Гарри выглянул в окно — МакГонагалл всё стояла у входа в школу, мимо неё проходили ученики, и она им кивала, прощаясь. Гарри задёрнул шторку и достал Седрика, возвращая его себе на плечо. Карета загромыхала по пути к Хогсмиду.