***
В Хогвартсе он точно не видел никаких снов, кроме тех, что касались учёбы, потому что от подготовки к экзаменам мозги только и делали, что плыли. Потому всякие сны о кусачей капусте, превращающихся в кружки лисиц и подобное — не в счёт. А после возвращения к Дурслям всё напоминало непрекращающийся кошмар с перерывом на нечто хорошее — на живого Седрика, на уборку, походы в магазин, котов миссис Фигг и того пустыря с качелями. А теперь он снова был в окружении холода, прогоняющего появившиеся было деревья Запретного леса. Гарри зажмурил глаза сильнее, не желая отпускать ускользающий сон. Только почему-то холод за ним не следовал и оставался, будто кто-то лежал рядом… Гарри распахнул глаза, крупно вздрогнув. Мутный со сна и без очков взгляд упёрся сначала в серую футболку, а затем в лицо, которое Гарри мог и так узнать. Седрик глядел на него с беспокойством, за окном пели птицы, а со стороны стола шуршали перьями, да и было не так уж темно для ночи. Как оказалось, мозги могли поплыть не только из-за напряжённой подготовки к экзаменам. — Утро? — прохрипел Гарри, стискивая в каком-то ошалелом ужасе пальцы и пытаясь понять, что произошло. Память услужливо подсказывала, что ничего и не происходило, так как Седрик вообще оказался тут по приглашению. Но почему-то Гарри думал, что он проснётся — а Седрик снова будет не с ним. Непонятно откуда взявшаяся про это мысль прочно засела в его голове вчера, и, видимо, поэтому он был в полном замешательстве, которое с каждым мгновением, которое Седрик тратил на ответ, медленно начало отступать. — Да, восемь утра, если быть точным, — медленно ответил Седрик, и то ли сам ответ успокоил, то ли то, что Седрик дал осознать слова, но Гарри выдохнул, кивнул и снова упал головой на подушку, моргая. Сна после неожиданного пробуждения не было ни в одном глазу. Помимо пения птиц он слышал ещё звук, другой «утренней пташки» — тётя Петунья уже принялась за завтрак под комментарии телевизора о каком-то событии сегодня вечером. Гарри услышал слово «футбол», поморщился и поднял голову. Седрик, кажется, уже не обеспокоенно, но очень внимательно смотрел на него. Гарри вдруг осознал, что находится близко к груди Седрика, потому что продолжает держать ладонь у того на спине. Да и его самого достаточно крепко продолжают обнимать. Он сделал глубокий вдох, снова сгоняя в кучу разбежавшиеся было мысли. — Ты же не спал, да? — ляпнул Гарри для того, чтобы что-то да сказать. Седрик улыбнулся и покачал головой, только сильнее ероша волосы о подушку. — Но очень хотелось, — выдохнул Седрик. Несмотря на то, что он продолжал быть холодным, и его руки до сих пор обвивали слегка завёрнутого в одеяло Гарри, тому стало неожиданно тепло, словно бы он оказался у камина в Рождественское и морозное утро. Гарри кивнул, приподнял голову. На столе в клетке было что-то белое, шуршащее и внезапно ухнувшее. — Она вернулась минут двадцать назад, — ответил Седрик, и Гарри снова лёг на подушку. Но тут же встрепенулся и нормально сел, щурясь в сторону окна. Седрик вздохнул, нехотя отпуская его. — Немного приоткрыл окно, когда она прилетела. Не беспокойся. Гарри потянулся за очкам и чуть не грохнулся на пол, когда кровать вдруг спружинила. Он оглянулся — Седрика не было. Зато был скрип двери. — Вставай, уже… Тётя Петунья замерла в проходе, глядя на раскорячившегося Гарри. Тот поднял голову и раздражённо вдохнул, когда на глаза упала чёлка, теперь окончательно портя ему обзор. Судя по продолжавшей молчать тёте, его вид оказался немного более шокирующим, чем подумалось в первую секунду. Вряд ли она ожидала увидеть его таким: упирающимся одной рукой в пол, второй цепляющегося за тумбочку, и с ногами, запутавшимися в одеяле. Он очень надеялся, что Седрик успел куда-нибудь уползти. Утро начиналось так хорошо, и портить его криками тёти Петуньи касательно летучей мыши — это последнее, чего он хотел. — Я сейчас встану, — сказал он, безрезультатно пытаясь сдуть чёлку. — Быстрее давай, — бросила тётя, хлопнула дверь. Через секунду Гарри схватили за плечи и вернули на кровать. Он тяжело вдохнул и всё же дотянулся до очков. — Прости, я не уследил, — пробормотал Седрик. Гарри убрал волосы так, чтобы они просто перестали лезть в глаза, и посмотрел на него. Без мути он выглядел лучше. Даже с диким беспорядком на голове. — Всё же хорошо, — запрокинул ему на плечо голову Гарри, косясь в сторону окна и Букли. У той к лапе был привязан конверт. — На что отвлёкся-то? Седрик замер, как обратившись в статую. Гарри вернул взгляд на него и вскинул брови — Седрик смотрел в другую сторону, как-то странно хмурясь. Смотрел он при этом на всё ту же Буклю, будто та занималась чем-то очень интересным по типу превращения в свиток пергамента и обратно, а не просто прятала голову под крылом. — Что ж, — протянул Гарри наконец, отстраняясь и недовольно щурясь на гнездо на голове Седрика. — Скоро вернусь. Его отпустили молча. Седрик продолжал не смотреть на него, и хмуриться. Даже Букля заметила к себе странное внимание и чуть высунулась из-под крыла. Гарри выскользнул в коридор, прикрыл за собой и замер, услышав храп из соседней комнаты. Прокравшись в ванную, быстро умылся. Через несколько минут снова вернулся к себе. Пока тётя Петунья не рвалась к нему, у него было немного времени. Седрик успел прийти в себя, из-за чего бы то ни было, перестал хмуриться и отводить взгляд. Только он всё равно озадаченно уставился на Гарри, вооружившегося расчёской. — У тебя на голове бардак, хуже моего. Возможно, Гарри немного преувеличил, потому что себя в зеркало он видел, и по сравнению с ним Седрик выглядел идеально даже если бы пролетел через весь Запретный лес головой вперёд. Но, видимо, Седрик ему поверил, так как он провёл рукой по волосам, пытаясь пригладить и снова хмурясь. — Спасибо, — сказал он и было протянул руку, как Гарри обогнул его и сел сзади. И поднял голову, вздыхая. — Наклонись, что ли, я тебя пока ещё не догнал по росту. — Пока? — хмыкнул Седрик, и Гарри ткнул его в бок. Седрик всё же сделал, как его просили, и шумно выдохнул, когда Гарри принялся бороться с «гнездом». Благо, опыта в этом у того было достаточно, так как причёсываться первые два года начальной школы он ещё пытался горем с пополам. Только вот у Седрика они не стремились торчать во все стороны, и потому это даже «борьбой» нельзя было назвать. Гарри зарылся рукой в свои волосы и поджал губы. По сравнению с волосами Седрика, которые как сами ложились чуть ли не идеально, он выглядел не лучше вечно взъерошенного Сычика Рона. А что было на четвёртом курсе? Он действительно выглядел по сравнению с Седриком настолько плохо? Ещё и ростом ниже. Подняв взгляд, вздохнул — да и сейчас не догоняет. Седрик повернулся к нему с вопросом на лице, и Гарри спохватился, что замер с расчёской в руках слишком надолго. Впрочем, ему и делать-то больше ничего не надо. Он провёл уже рукой по волосам и тут же одёрнул — на него же продолжали смотреть. — Отвлёкся немного, — проговорил Гарри, встряхиваясь и моргая. Седрик вскинул брови, но теперь без озадаченности, а с каким-то пониманием. Гарри внимательно посмотрел на него, оказавшегося очень близко, и отложил расчёску в сторону. В его планах неожиданно появился пункт испортить только что расчёсанные волосы Седрику руками. Он это сделает ненавязчиво, всё равно идеальность Седрика от этого не пострадает ни на кнат, да и вряд ли ему на это не ответят. Учитывая, что он уже чувствовал холодное дыхание на своих губах. Одни плюсы. — Спускайся сейчас же! — проорала снизу тётя Петунья, и Седрик отпрянул. Гарри на секунду зажмурился, кивнул так, будто тётя могла это увидеть сквозь кровать и потолок, а затем уже тяжёлым взглядом посмотрел на Седрика. Тот немного смущённо улыбнулся и снова приблизился. Вероятно, поэтому спускаться в гостиную было легче. Легче от того, что им не до конца помешали. Быстро помочь с завтраком, накрыть на стол, а затем незаметно скрыться обратно в коридоре — дело не трудное. Не столкнуться с Дадли на лестнице — это уже оказалось сложнее, потому что его Гарри заметил, когда они уже пересеклись взглядами и было поздно прятаться куда-либо. Дадли замер, занеся ногу над ступенькой, затем отвернулся и молча спустился. — Всё ещё странно, — сказал Гарри, возвращаясь к себе и надеясь, что больше его не позовут. Седрик поднял голову от учебника по трансфигурации, сидя на уже заправленной кровати. Гарри скосил взгляд в сторону шкафа, в котором творился форменный беспорядок, и пожелал себе не сгореть со стыда. Даже после вчерашней быстрой уборки комната не походила на «прибранную», и внезапно он понял, что тётя Петунья могла быть немного права. Чуточку. В клетке ухнула Букля и потрясла привязанным к её лапе конвертом. Гарри отбросил мысли про шкаф и уборку и отвязал письмо. Он было хотел пробежаться взглядом, но завис на первом же абзаце, наткнувшись сначала на «Амбридж», а потом на «Диггори». — Что-то случилось? Видимо, он слишком подозрительно замер. Глубоко вдохнув, он обернулся к Седрику и сказал: — Рон написал, что твой дом пустует. Твои родители куда-то уехали. Седрик глядел на него несколько секунд, затем моргнул, как пытаясь понять, и произнёс: — Куда? — Не знаю, Рон сказал, что это связано с безопасностью и… — Гарри не успел закончить, как Седрик уже выдохнул так, будто это действительно тяжело — держать воздух в лёгких. — Всё тогда хорошо, это… имеет смысл, — он откинулся на спинку кровати, попутно захлопывая учебник. — Значит, всё в порядке, — пробормотал Гарри. Беллатриса, как они решили, узнала Седрика, да и он сам выжил при непонятных обстоятельствах — вряд ли Волдеморт решил проявить милосердие, которым известен не был. Выходило, что из-за желания узнать про некромантию Пожиратели Смерти могли открыть охоту на семью Седрика. Если им удалось спрятаться — Гарри сомневался, что к этому Орден отношения не имел, — то они действительно могли быть в безопасности. Он подсел к Седрику и всмотрелся в его лицо. Тот слабо улыбнулся и вскинул брови в молчаливом вопросе. Кивнув своей мысли, повторив про себя «всё хорошо», он снова прочитал письмо Рона, после складывая его и вздыхая: — Это уже не так важно, но Амбридж лишили членства в Визенгамоте, назначили штраф и дела у неё не очень. Но никакого Азкабана. — Она не хорошая, но не убийца же, — покачал головой Седрик, затем нахмурился. — Да и не только же Азкабан есть. — Что? — Гарри уставился на него в изумлении. Седрик внимательно посмотрел на него и проговорил, по виду сдерживая веселье: — Не всех преступников отсылают туда. — Но Хагрида отправили, — закатил глаза Гарри. — Он мог показаться очень внушительным для обычной тюрьмы для волшебников, — продолжил Седрик, улыбаясь уже открыто, так, что клыки были видны. — Давай-давай, смейся над тем, что я не знал про другие волшебные тюрьмы, — вздохнул Гарри, перебирая пальцами письмо, с ехидством добавляя. — Смеяться буду уже я, когда в следующий раз это ты будешь платить в магазине. Седрик тут же перестал улыбаться, но, кажется, это было нарочно. И Гарри не удивится, если окажется, что он уже познал «премудрости маггловской валюты» и трудности у него возникнут только в первую минуту. За окном светило солнце, до дома миссис Фигг если и могли добраться нормально, то вечером, или Гарри пришлось бы снова таскать Седрика под кофтой, попутно умирая от обрушившейся после дождя на Литтл Уингинг жары. На самом деле, никто из них и не спешил. В какой-то момент Гарри притащил чистящие средства, Седрик усадил сонную Буклю на стул, и вдвоём они принялись за клетку. После атаке подверглись учебники, превратившись из груды в две ровные стопки на краю, а рядом — свитки с пергаментами. Гарри нервно глянул в сторону шкафа и чемодана. — Их надо разобрать? — спросил Седрик. Гарри неопределённо пожал плечами, понимая, что отступать ему некуда. — Да я сам, потом, — пробормотал он. Седрик непонимающе посмотрел на него. Если честно, Гарри бы тоже не понял своей реакции, ведь в прошлом году они в две пары рук этим занимались, и никого ничто не смущало. Даже бардак, который тогда тоже был. Но сейчас всё было как-то… иначе. Что именно было «иначе» Гарри не знал, однако это мешало ему открыть дверь шкафа, пока Седрик будет в этой комнате. А вот чемодан нет. Мантии и завалявшаяся там одежда полетела в корзину, которую Гарри протащил из ванной. Оставалось несколько учебников и свитков пергамента. Записи по трансфигурации с начала пятого курса, работа по зельеварению с перечёркнутой «Т», карта по астрономии, и прочие уже не нужные работы. Только Седрик почему-то откладывал некоторые конспекты в сторонку. Поймав вопросительный взгляд Гарри, пояснил: — Они могут пригодиться на шестом курсе. Поверь. — Хорошо, — нахмурился Гарри, кивая и пряча пергаменты в ящик стола. Он развернул другой пергамент, лежащий в отдельной стопке, и тяжело вздохнул. Забрать из Хогвартса некоторые записи с рецептами о возможных зельях, которые могут избавить Седрика от вампиризма — не такая плохая идея. Вероятно, в этот раз Гарри проявил чудеса предусмотрительности. Только он, если честно, понятия не имел, куда ему двигаться дальше. Сыпать предположениями и теориями, на основе учебников по зельеварению и пары фраз, которые ему сказал Белби — точно не то, что ему было нужно. Потому что в истории не было никаких упоминаний о превращении одной расы в другую. Под это подходили только вампиры, если считать их за «отдельную расу», только никаких заметок о том, что они превращались обратно в людей. По-хорошему, ему действительно стоило бы пообщаться с другими вампирами, которые и жили дольше, и знают больше. Только вот не просто же так Белби отказался от идеи, верно? Почему-то с трудом верилось в мысль, что он всё бросил просто из-за того, что вампиризм не оказался проклятием или болезнью. — Ты же много читал про вампиров, да? — пробормотал Гарри, глядя на рецепт того не удачного зелья с крыльями фей и ягодами омелы. — Думаю, всё, что было в библиотеке, — ответил отстранённо Седрик. — А что? — Ничего, — вздохнул Гарри, ероша волосы в обречённости. Конечно он это знал, потому что и сам читал достаточно, да и обсуждали они всё по тысяче раз. Но такое ощущение, что вампиров действительно не хотели и не пытались исследовать. Почему Белби потратил на них несколько лет, но вернулся лишь с отмазкой про «нет яда — нет противоядия»? Это вампиры с ним что-то сделали, или же всё из-за личных убеждений? Пергаменты с зельеварением отправились во второй ящик, отдельно. Ещё один свёрток, который Гарри стиснул в руке, исчез в третьем ящике. Осталось разобраться с одеждой. Гарри уставился на ворох из мантий и обычной одежды в корзине и чуть приоткрыл дверь, прислушиваясь. — Они все внизу. Гарри вздрогнул от неожиданности, когда Седрик заговорил. Вздохнув, он подтащил к себе корзину и встал на ноги. — Я быстро, — сказал он. Проскользнуть в ванную, к стиральной машинке, труда не составило. Он принялся методично забрасывать всё чёрное и серое туда, благо, из этого состояла почти вся его одежда. Развернув в руках растянутую футболку, он поджал губы. Конечно, Рон тоже не мог похвастаться какими-то модными или даже новыми вещами, тем более, что того это, видимо, вообще не волновало. Как и Гермиону, в прицнипе. Когда по Хогвартсу ходишь почти каждый день в однотонной мантии, то думать над подобным смысла не имеет вообще. Однако сейчас был не Хогвартс. Гарри опустил взгляд на то, во что был одет и чертыхнулся сквозь зубы. Всё мятое, потому что он не переоделся ещё со сна. Он сдержал ещё один порыв выругаться и попросту уткнулся лбом в стиральную машину, закрывая глаза. — Что ты делаешь? Он чуть не грохнулся на пол от такого вопроса. Смяв в руках футболку только сильнее, он оглянулся на приоткрывшуюся дверь, поднял взгляд и увидел сморщившееся отчего-то лицо тёти. Бегло глянул в корзину, с неприятным холодком заметил одну последнюю мантию на дне, которая пока не отправилась в машинку, и снова посмотрел вверх. — Мне надо постирать вещи, — наконец ответил он. Тётя Петунья сощурила глаза, всё же приметив мантию, и процедила: — Вытащи из карманов всё, что там могло заваляться. Только попробуй её засорить. С этими словами она закрыла дверь, и Гарри облегчённо выдохнул. Пока всё было не так плохо. Чем он только мог засорить машинку? Но карманы всё же проверил — ничего не нашёл. Наконец закончив с этим и поставив всё стираться, он вернулся в комнату. — Всё хорошо? — спросил Седрик, снова гладивший Буклю. Гарри заторможенно кивнул, снова опустил взгляд на футболку, бросил тоскливый взгляд на шкаф. Седрик подпёр голову рукой и спросил с улыбкой. — Ты что, там боггарта прячешь? — Не-ет, — протянул Гарри так, что сам бы себе не поверил. Седрик тоже вскинул бровь. С каждой секундой ситуация становилось если не хуже, то просто неудобнее. Гарри поёжился и всё же подошёл к шкафу, который не трясся от беснующегося внутри боггарта. — Там ничего такого, просто, мне надо переодеться. Он посмотрел на Седрика. По виду, тот всё не понимал, в чём именно кроется проблема, и Гарри не хотелось её озвучивать, но… продолжать вести себя крайне подозрительно, да ещё и из-за действительно глупой причины. Он всё же открыл дверцу шкафа и, возможно, на секунду действительно пожелал, чтобы там был боггарт. По крайней мере вылетающий от туда дементор выглядел бы круче, чем плюхнувшийся на пол комок из одежды. Почему-то пол под его ногами не превратился в дыру в бесконечность. Несколько секунд тишины он боролся с чувством непомерного стыда, повторяя про себя, ничего ужасного не произошло, и он просто накручивает. Седрик, конечно, умеет складывать одежду в настолько идеальные стопки, что даже тётя Петунья обзавидуется, но не будет же он поступать как она. Ну, то есть кричать. Он поднял взгляд. Седрик не поменял позы и разглядывал шкаф, цепляясь взглядом за что-то внутри, затем посмотрел на пол и сказал: — Браслет Полумны. Гарри нахмурился и присмотрелся к одежде. Действительно, из кармана кое-как сложенных прошлым вечером джинсов выглядывал браслет с кривой львиной головой. Он подхватил его и хотел было сунуть в карман, но таких не было в спальных штанах. Снова посмотрел на Седрика. По ощущениям — лицо пылало сильнее, чем когда-либо. Всё, что поменялось в позе Седрика — он закрыл себе лицо рукой, отвернувшись. А ещё он подозрительно трясся. Гарри подавил стон отчаяния, упираясь спиной в шкаф. — Прости, прости, — выдавил Седрик, убирая руку от глаз, которые сияли весельем. Гарри фыркнул: — Да ну тебя. — Да я правда посчитал, что там что-то страшное за ночь появилось! — сказал Седрик, но Гарри снова фыркнул, не веря ни на йоту. — Как же он там мог появиться, если ты тут всю ночь был, — проворчал он. Седрик полностью убрал руку от светившегося откровенным весельем лица. Он покачал головой и ответил: — Иногда отвлекался. Снова повисла тишина. Гарри с немым вопросом уставился на него. Вопрос был немым, так как если Гарри сейчас откроет рот, то скажет нечто однозначно ужасное. От веселья Седрика и следа не осталось. Он округлил глаза, осознавая только что им сказанное, затем зажмурился и проговорил гораздо спокойнее: — Это прозвучало очень неоднозначно, понимаю, но… — Пойду переоденусь! — каким-то чудом и без помощи магии Гарри за секунду нашёл в глубине шкафа одежду и выскочил с ней за дверь. Это можно было бы назвать «позорным побегом», если бы не тот факт, что Седрик буквально облегчённо выдохнул, когда Гарри выпалил эти слова. Определённо, Гарри был единственным с красным лицом из них двоих только потому, что вампиры попросту не способны краснеть. Проскользнув в ванную, заперся изнутри и протяжно выдохнул, тут же прикрывая рот. Посмотрел на браслет и одежду в руках. Приемлемо, ничего не обычного. Всё равно не было у него в шкафу чего-то из ряда вон выбивающегося, если не считать футболки с различными принтами супергероев из комиксов, по которым какое-то время тащился Дадли. Он стянул одежду, глянул в зеркало и замер, раздумывая. Вампиры не спят. Конечно, Гарри слышал шуршание страниц учебника, когда Седрик садился на кровать и, вероятно, он всю ночь только и занимался что чтением. На самом деле это казалось дикостью, потому что около семи или восьми часов читать один учебник… может, у вампиров проявляются чудеса выдержки? Гарри продолжал смотреть на себя в зеркало. Повернулся, отклонил голову. На плече белел старый укус и ничего более. Осознание того, что он делает, обрушилось на него неожиданно, так, будто это не он тут пытался найти что-то, что подходило бы под слова Седрика насчёт «иногда отвлекался». Гарри стремительно переоделся, опять пылая лицом. Ещё раз умывшись, тяжело выдохнул и потёр шею, поднимая взгляд на отражение. Потрясающее начало дня.***
Естественно он не хотел сказать именно это. Не в таком контексте, о котором можно было бы подумать в первую секунду. Или, возможно, это у Седрика всё поплыло в сознании из-за того, что он впервые лежал несколько часов неподвижно, стараясь не разбудить Гарри, и думал о всяком — начиная от заклинания левитации и заканчивая размышлениями о вампиризме. По этой самой шкале рассуждений он скользил вплоть до момента, пока в окно не постучалась Букля, и тут уже надо было двигаться, благо, Гарри всё же не проснулся и сделал это через минут двадцать. Видимо он делает слишком много ошибок в последнее время и хорошо, что эти ошибки не являются действительно чем-то опасным. По крайней мере, после его идиотских слов Гарри всё же вернулся в комнату. С бегающим взглядом, чуть красным лицом и со знакомым тазом для одежды, но вернулся. И даже ничего не сказал. На шкаф ушло немного больше времени. Часть одежды надо было, по-хорошему, разгладить, но Гарри отмахнулся от этого, и потому на полках теперь были стопки из одежды в складках. На взгляд Седрика, единственным примечательным моментом был внезапный клубок из футболок и штанов прямо в центре шкафа, будто Гарри схватил одежду, запихал как есть и захлопнул дверь. Судя по тому, как он отказывался смотреть на Седрика, пока они это разбирали — подобное имело место быть. Седрик улыбнулся, ероша волосы Гарри незаметно для себя. Таз не наполнился даже на половину. Гарри снова стремительно исчез в сторону ванной, снизу продолжали раздаваться голоса Дурслей, смешивающиеся со звуками из телевизора. Судя по тому, что слышал Седрик — у миссис Фигг и тёти Гарри вкус в программах был в чём-то схож. Никто наверх не поднимался да и не собирался. Только Гарри подозрительно косился в сторону дверь, как борясь с желанием подпереть её стулом. Эти мысли и мешали ему собраться и наконец дорешать несчастную задачу по зельеварению. Которую, впрочем, Седрик видел впервые. По крайней мере, он не помнил, чтобы подобное встречалось ему на домашнем задании между пятым и шестым курсом. По хорошему, его стоило начать выполнять после прихода результатов СОВ, но это же зельеварение. Второй, после защиты от тёмных искусств, экзамен, с которого Гарри пришел больше озадаченным, чем сокрушающимся. Как Рон, например. — Что такое? Седрик вынырнул из размышлений, отрывая взгляд от условия, и откинулся на спинку стула. В животе что-то неприятно сжалось, когда он сказал: — Не понимаю. Это не была та задача, где стоило высчитывать дозу или подбирать замену ингредиенту из рецепта по каким-то определённым признакам. С этим Седрик мог бы справиться, потому что выучить и формулы и ингредиенты — дело от нескольких часов до пары дней при «благоприятных обстоятельствах», что включает в себя тихое и уединённое место. Но тут — тут требовалось что-то, чего он уловить не мог. О каком вообще законе зельеварения должна идти речь в рецепте простой настойки? Гарри опустил взгляд на задачу, нахмурился и написал ответ, затем вздыхая. Седрик посмотрел на выведенное им «первый закон противоядия», моргнул, вспомнил, сопоставил — не понял. Уставился на Гарри, скользившего взглядом уже по следующему вопросу и морщившегося от слова «эссе» в нём. — Почему? — спросил он, делая глубокий вдох от неприятного ощущения, теперь стянувшееся узлом в животе. Гарри посмотрел на него и пустился в разъяснения. В условиях законов о противоядиях не было ничего особенного или даже попросту сложного, они и учились быстро — повтори пару-тройку раз за день, и вот, пожалуйста. Только каким образом один из законов применялась в ситуации, когда о противоядиях ни слова — Седрик не понимал. — Вопрос с подвохом, — Гарри постучал острием пера по предпоследней строчке условия. — При такой температуре эффект ландыша станет сильнее, а вместе с ним начнётся преобразование всего зелья, что превратит его из настойки в противоядие. Потому и первый закон о противоядиях. — А, — пробормотал Седрик и хотел добавить что-то, но осёкся. Снова взглянул на смотрящего в ответ Гарри. Не выучил же тот перечень того, на какие ингредиенты какая температура влияет с таким-то эффектом. По скромным подсчетам Седрика — выходило работы на тома три. Если они говорят о каждом ингредиенте. — Что? — нахмурился Гарри. Седрик перестал играть статую и спросил: — Как ты запомнил, что температура повлияет на ландыши в этом зелье? — Он из числа ядовитых ингредиентов, — ответил Гарри, — то есть, из него сильное противоядие не сделать, но слабое — конечно, при нужном нагреве, и это работает с почти всеми ядовитыми ингредиентами, которые, типа, растения. С исключением в виде асфоделя, как я понял. — Вот как, — пробормотал Седрик, хмурясь. — Почему-то не помню такого. Вместо ответа Гарри потянулся, выдвинул второй ящик в столе, зашуршал там и спустя около минуты поисков хлопнул по столу исписанным листом пергамента. «Температура» — написано было в верху, а рядом — несколько крупных вопросительных знаков, будто Гарри не был уверен в том, что собирался писать тогда. Теперь Седрик вдруг вспомнил — это был один из тех листов, что украшали стену в Выручай-комнате. Он прошелся по нему взглядом, вчитываясь, пока Гарри вернулся к неоконченному заданию. Ненадолго, так как повернулся к задумчивому Седрику после пары секунд попыток сосредоточиться. — Не помню такого в учебниках, — пробормотал Седрик, дочитывая. — Потому что там рецепты, зато хоть температуру пишут, — вздохнул Гарри. — Не знаю, зачем это вообще, но показалось интересным. Он пожал плечами, как бы не придавая этому всему какого-то веса, но все равно отчего-то покраснел в щеках. Седрик слабо улыбнулся, и узел в животе чуть ослаб. Он увлекался заучиванием рецептов, а не составлением разделов ингредиентов, с помощью которых по одной температуре можно отличить противоядие от настойки. — И сколько подобного ты ещё написал? — спросил он, отдавая пергамент. Гарри фыркнул. — Нисколько, — затем резко помрачнел и замолчал. Седрик нахмурился, но задать вопрос не успел — Гарри затряс головой, как в нехитром способе её высушить, и сказал. — А у тебя на шестом курсе было зельеварение? — Да, — кивнул Седрик. — Я на СОВ только по прорицаниям «слабо» получил. Он поёжился — эта «С» в столбце из «П» и «В» выглядела ужасно, за неё каждый раз взгляд спотыкался что у него, что у отца. Прорицания мало у кого были предметом, который оставался в расписании после пятого курса. По рассказу однокурсника — в группе каждый год едва насчитывалось пять человек. Потому невелика была потеря. Хотя настроение в своё время подпортила и это при условии, что Седрик ничего хорошего изначально не ждал. Да и никто тогда на курсе не блистал в этом. Гарри присвистнул. — И ты на них все ходил? — спросил он и непонимающе вскинул брови, когда Седрик кивнул. — У тебя что, расписание было такое же дикое, какое было у Гермионы на третьем курсе? То есть, — он осёкся и вздохнул, — она взяла все предметы, которые только были. Вот. — Я не уверен, что так можно, — протянул Седрик, — как бы она на всё успевала? Гарри уставился на него, поджав губы, а затем выпалил: — Понятия не имею, можно ли про это рассказывать, если честно. Седрик посмотрел на него в ответ и подумал. Учитывая всё, что он узнал за последний год, он честно даже представить не мог, что такого тайного случилось на третьем курсе с Гермионой. Такое, о чём Гарри, который случайно проболтался про Сириуса, не знает, точно ли можно говорить. Если это касалось уроков и дикого расписания, где Гермиона должна была везде успевать… — Что ж, ладно, — потряс головой Седрик. — Спрошу у неё потом. С облегчённым вздохом Гарри закивал и снова взглянул на задачу по зельеварению. Помолчал, а затем всё же взял перо и принялся за решение. За подобным прошло несколько спокойных часов. Даже немного из трансфигурации захватили, а на столе опять воцарился небольшой беспорядок, который, впрочем, убрали достаточно быстро. За чуть приоткрытым окном на небо набежало облаков, а духота никуда не пропала, так как Гарри иногда поправлял ворот и тяжело вздыхал. Седрик смахнул каплю пота с его виска, и Гарри схватил его за руку, только сильнее прижимая её к своей голове. Прикрыл глаза, откладывая перо и расправляя, а затем опуская плечи. Седрик улыбнулся, зарываясь пальцами ему в волосы, и спросил: — Пойдём? Надо зайти к миссис Фигг и, если всё будет хорошо, то до пустыря. Прыжок из окна дался очень просто, только в голове мелькнула мысль о том, что кто-то мог наблюдать со стороны. Хотя, судя по тому, что он слышал ещё в комнате — Дурсли были заняты, а прячущийся за забором Наземникус, или кто ещё из Ордена, — не был проблемой. Из соседних домов тоже никто не выглядывал, потому всё было в порядке. Седрик поднял голову, глядя на выглянувшего из окна Гарри, и вдруг подумал, что эта ситуация немного… книжная, как выдернутая сцена из романов на полке миссис Фигг. Что неожиданно заставило улыбнуться. И, возможно, ему действительно стоит попытаться найти себе другое занятие. Гарри скопировал улыбку, вряд ли понимая, почему она появилась, закрыл окно и зашуршал у себя чем-то. Седрик глянул в сторону забора. Вылезать из дворика Дурслей со стороны улицы — заманчиво, конечно, но это принесёт гораздо больше проблем, чем если он попросту пройдёт с задней стороны и выйдет между домами. Только для того, чтобы это сделать, ему придётся пересечься с тем, кто продолжал приглядывать за Гарри. Седрик тяжело вздохнул и направился к забору. Прямо за ним кто-то и устроился и, вероятно, если бы та же тётя Гарри пригляделась, то могла бы заметить, что забор чуть косится внутрь двора. И за ним напряжённо билось чьё-то сердцебиение. Седрик осторожно наклонился, заглядывая за забор — никого. Слышать-то слышал, но не видел. — Здравствуйте, — сказал он, затем перебрался через забор и осторожно направился прочь. Конечно, не будут же маги из Ордена просто так сидеть под забором у Дурслей без мантии-невидимки. Никакого солнечного заклинания ему в спину не прилетело, и это можно было считать за успех. Только, судя по всё тому же усилившемуся сердцебиению — он всё же заставил напрячься того, кто под мантией-невидимкой находился. Натянув капюшон, Седрик глубоко вдохнул и поморщился от неожиданного запаха алкоголя. Кажется, что-то такое он чувствовал от рождественской ёлки на площади Гриммо. Выйдя к улице, он замер, прислушиваясь. Впрочем — зря. Дверь распахнулась и наружу выскочил Гарри. Закрыв за собой и бросив беглый взгляд в окна, подошёл к Седрику и потянул за руку, уводя. — Вроде ничего не случилось, — нахмурился Седрик, не отставая. Гарри повёл плечами. — Дадли просто тоже собирался уходить сейчас, — объяснил он и огляделся, снова бросая взгляд на дом. Седрик напряг слух — точно, там скрипнула дверь. — Вряд ли он будет за нами гнаться, — перехватил он руку Гарри, приостанавливая неожиданный темп. — Всё, спокойно. Гарри послушно замедлился, кивая. Дадли действительно не шёл в их сторону — свернул на одном из поворотов куда-то и пропал. Тогда Седрик всё же отпустил руку Гарри, мысленно давая себе подзатыльник за забывчивость. Впрочем, Гарри и сам не обращал на это внимания, думая о чём-то. О чём-то не очень плохом, потому что не хмурился и попросту глядел себе под ноги, порой рассеянно моргая. Где-то на середине пути прямо перед ними выскочил мистер Лапка. Он вздыбил шерсть, будто только заметил их, и стремительно посеменил вдоль забора ближайшего дома. Седрик вздохнул, и тут Гарри словно очнулся. — Ничего же страшного, что ты вернёшься только сейчас? — Я предупредил, что такое может быть, — ответил Седрик и прикусил язык. Гарри уставился на него в растерянности, а потом протянул: — То есть ты изначально не хотел возвращаться? — Возможно? — пожал плечами Седрик, отводя взгляд. Гарри издал какой-то задушенный звук и отвернулся, выискивая взглядом что-то интересное на другой стороне улицы. В его груди грохотало сердце, и Седрик слабо улыбнулся этому. У дома миссис Фигг не было никаких котов, а окошко оказалось чуть приоткрыто, достаточно для того, чтобы эти самые коты могли беспрепятственно лезть и вылезать оттуда. Гарри только занёс руку, чтобы постучать, как Седрик его остановил. — Её нет дома. Изнутри действительно доносилось лишь два сердцебиения, не подходивших человеку — видимо, вместе с миссис Фигг куда-то ушли другие два полужмыра. Седрик опустил взгляд на небольшой горшочек с начавшим засыхать растением и приподнял его, запуская под него вторую руку. — А я думал, он тут для красоты, — пробормотал Гарри, глядя на то, как Седрик начал возиться найденным ключом в двери. — Просто вчера сказала, что может вечером уйти по делам, — ответил Седрик. В двери щёлкнуло, он вернул ключ под горшок. Внутри оказалось темно и действительно никого не было. Гарри оглядывался по сторонам с каким-то подозрением, будто ожидал увидеть разруху. Никакой разрухи, на взгляд Седрика — всё стояло на своих местах. Да и вряд ли бы он не услышал вторжение Пожирателей Смерти — шум тогда бы поднялся на несколько кварталов. В гостиной оказался лишь Хохолок. Он спрыгнул с дивана и трусцой шмыгнул под комод. Гарри продолжал оглядываться и порой коситься на Седрика. — Никого, только мы и два кота, — попытался разрядить обстановку тот. Гарри протяжно выдохнул и пошевелил напряжёнными плечами в попытке расслабить их. Зажгли свет. На кухне, на тумбе, устроился мистер Лапка, всё ещё взъерошенный, как после не дружеского столкновения с другими котами, и пытливо глядящий на них. Рядом с ним лежала записка, прижатая наполовину полной колбой с кровью. Жмыры были невероятно умными, точно умнее обычных кошек, но даже они не умели писать на английском и других языках. — Им надо насыпать корма, — сказал Седрик, забирая колбу и читая записку. Звучало так, словно это действительно написал мистер Лапка, продолжавший сидеть и смотреть на него. — А миссис Фигг вернётся к восьми. Вместе с Гарри посмотрел на часы — было начало седьмого. Переглянулись. — Надо бы ей ответ написать, на всякий случай, — озвучил мысль Седрик. В их планы не входило оставаться тут ещё на два часа. Гарри кивнул, пробормотал что-то про карандаш и исчез в гостиной. Во вкусе крысиная кровь лучше не стала. Глубоко вдохнув, как если бы это могло хоть чем-то сгладить ощущения, Седрик опустошил колбу. Гарри вернулся, когда он её уже промывал под струёй воды. Мистер Лапка уселся напротив своей миски и теперь смотрел на них осуждающе. — Сколько осталось? — спросил Гарри, протягивая карандаш. — Шесть, — ответил Седрик, переворачивая лист, принимая карандаш и начиная быстро строчить ответ. Гарри подозрительно замолчал. — Их же было восемь, когда мы приехали, — всё же сказал он, и в его голосе скользнуло напряжение. Седрик кивнул, ставя точку. И буквально спиной ощутил, что его сейчас прожгут взглядом, если он не объяснит. — Условие, — ответил он, оборачиваясь и пожимая плечами. — Половина колбы в день, обязательно. Чтобы не было жажды. — Но её же нет, — недовольно вздохнул Гарри. Седрик кивнул, вытирая колбу и ставя её поверх записки. — Так безопаснее. В этот момент требовательно заорал потерявший терпение мистер Лапка. Гарри поморщился и открыл нужный ящик. — Сейчас вернусь, — сказал Седрик, проведя языком по зубам и ощутив оставшийся вкус крови. Гарри пробурчал что-то невнятно, отгоняя от себя начавшегося вертеться кота. В гостиной через окно пролезали вернувшиеся два. Они спрыгнули на пол и снитчами пронеслись мимо, скрываясь на кухне вместе с Хохолком. Седрик стянул капюшон, заходя в ванную и включая воду. Во рту всё ещё оставалась кровь. Прополоскав рот, поднял голову и уставился в зеркало, отражавшее висящие на противоположной стене полотенца. Потянул за капюшон, снова натягивая, а затем снимая — ничего не изменилось. Наверное, это имело какой-то смысл — то, что не отражался не только он, но и одежда. Она появлялась в зеркале только если он её снимал и не трогал. Подобное можно было бы назвать «трансфигурационной диффузией», не происходи всё так быстро. Да и не слышал Седрик ничего про то, что вампиров можно было считать чем-то из трансфигурации. Хоть они, вроде как, и подходили под понятия «мёртвое», однако способности самостоятельно думать и двигаться отметали все попытки определить вампиров при помощи известных ему правил. Прополоскав ещё раз рот, провёл языком по зубам. В дверях появился Гарри. И там же застыл. — Что ты делаешь? — спросил он медленно, бегая взглядом с Седрика на кран и обратно. Седрик вытер рот, перекрыл воду и непонимающе посмотрел на Гарри. Тот зажмурился на секунду, как собираясь с мыслями, и поправился: — То есть, зачем? Проще точно не стало. По крайней мере, Седрик продолжал не понимать. Он ещё раз взглянул на кран, на полотенце в руках, затем на Гарри. — Потому что кровь, — звучало ужасно нескладно, но Гарри кивнул раньше, чем Седрик успел исправить сам себя. Однако Гарри продолжал выглядеть озадаченным, хоть и кивнул, как будто понял. Потому Седрик добавил. — Что не так? — Хорошо, ты выпил крови и, — Гарри взмахнул рукой, как если бы это могло ему как-то лучше выразить мысли, — зачем ты полощешь рот? Седрик на каком-то автоматизме провёл языком по зубам ещё раз. Стоило пройтись щёткой. Он пояснил: — Я всегда так делаю, потому что, ну, — он задумался над формулировкой, а Гарри продолжал смотреть на него пытливо. Каким образом его обычное дело, которое он начал сразу же после того, как приехал в Хогвартс, потому что чувствовать весь день — а то и больше — этот ужасный вкус от крови крысы было невыносимо, превратилось… в это? Во что-то, похожее на допрос, полный недопонимания. Седрик вдохнул и продолжил. — Вкус неприятный, — и на этом стоило бы остановиться, но он добавил, — да и тебе было бы неприятно, наверное. Гарри нахмурился, обдумывая. Кивнул. Затем нахмурился сильнее. — Понял, но почему мне было бы неприятно? — озвучил он всё же. — Это же кровь, и ты бы чувствовал привкус, — пожал плечами Седрик. Гарри округлил глаза. — То есть, привкус? — пробормотал он, и Седрику показалось, что он слышит не только дыхание и сердцебиение, но и звук движущихся в голове Гарри мыслей. Он просто кивнул. Гарри моргнул. — А он есть? Я же… — С моей стороны проблем нет, так как я не чувствую вкуса еды и… — начал было Седрик, чтобы то ли успокоить, то ли окончательно всё прояснить, но это возымело обратный эффект. Гарри прервал его с вновь загоревшимся лицом: — Хорошо! Я понял! Мне перестал нравится этот разговор! — выпалил он и скрылся в коридоре, уходя куда-то в сторону кухни. Седрик покачал головой и прикрыл дверь. Вышел через несколько минут, окончательно закончив со всем. Гарри на кухне точно не было — звук доносился из другой комнаты. Гарри оказался в уже-не-кладовой. Он стоял напротив шкафа с книгами и оглядывал их с толикой мучений на лице. — Не нравятся? — спросил Седрик, и Гарри крупно вздрогнул. — Прости. — Всё нормально, — отмахнулся Гарри, потирая щёки, как пытаясь таким нехитрым способом стереть снова возникшую красноту. — Просто… как ты это читаешь вообще? — Не всё так ужасно, как ты думаешь, — ответил Седрик, отводя взгляд. Миссис Фигг отличалась вкусом в романах — таких даже у мамы он не видел. И основное различие было не в том, что одни были написаны магами про магический мир, а другие — магглами для магглов. Видимо, что-то его выдало, потому что Гарри сказал: — По идее, где-то тут есть библиотека. Можно сходить. Но сначала найти. — У миссис Фигг тоже спросить можно, — заметил Седрик, проходясь взглядом по корешкам на книгах, но не читая названий. У магглов отличались магазины, но вряд ли библиотека тоже будет другой. Всё же, с этим сложно что-то придумать, и не всё же должно быть разным. Но книги — вот тут что-то было явно очень интересное, не все же поголовно читают любовные романы. Поиск библиотеки решили отложить на завтра. Вышли на улицу, где постепенно темнело всё сильнее, двинулись по привычному пути. Кажется, какое-то время за ними следовал один из котов, но затем он повернул обратно. Всё ведь могло быть гораздо хуже. То, что происходило сейчас — определённо не вписывалось во всё то, о чём он думал год назад. Ни о каком стопроцентном доверии со стороны Ордена речи и быть не может, очевидно, что стоит ему сделать что-то не так, то сюда тут же прилетит Грюм или тот же Кингсли. Может, за ними следили до сих пор, а не слышал он никого, так как те слишком хорошо прячутся. Какое-то очень хитрое заклинание или нечто вроде того, скрывающее и дыхание и стук сердца. И всё равно он может гулять по вечерам, оставаться у миссис Фигг, у Гарри, читать, не опасаться каждую секунду, как это было в самом начале, когда его прятали на площади Гриммо — и то, зря, портрет Финеаса Найджелуса всё увидел и передал Дамблдору. Близнецы ошиблись. То, что он здесь, сейчас, год спустя идёт по уже знакомой Тисовой улице, и при этом знает, что никто из Ордена не придёт по его душу — чистая удача. И как хорошо, что тогда Гарри смог отговорить его от побега в Запретный лес. Седрик посмотрел на него. Гарри поднял голову в ответ и вскинул бровь. — Ничего, — Седрик покачал головой, отводя взгляд и убирая руки в карманы. Гарри в ответ неопределённо хмыкнул. Впереди раздались голоса. Много голосов, много людей, много шума. И музыка. Миссис Фигг не оказалась поклонницей радио — не важно какого, магического или маггловского. Потому музыка магглов оставалась для Седрика загадкой. То, что он сейчас услышал, определённо отличалось от того, что играло на кухне дома по утрам. Слишком… быстро и живо. — Да ладно, — обречённо протянул Гарри, тоже услышав. Он ускорил шаг, будто надеялся, что это не их пустырь сейчас оккупировали. Седрик прищурился и покачал головой. Около пустыря стояло всего парочка фонарей, горящих на последнем издыхании. Сейчас же оттуда исходил такой свет, будто туда притащили ещё несколько хорошо работающих ламп. Обречённость и усталость на лице Гарри отразились тут же, когда он разглядел всё это. Приостановив шаг, он тяжело вздохнул. Седрик пробежался взглядом по пустырю, потерявшему свою уединённость. На первый взгляд — подростки, человек шесть, не так много, но каким-то образом они растеклись по всему пустырю. Музыка исходила из небольшого квадратного радио, стоявшего у качелей, которые, конечно же, тоже оказались заняты. Светило из нескольких ламп, кто-то сидел на странном бело-синем ящике. Гарри продолжал разочарованно смотреть на всё это. Седрик положил руку ему на плечо и уже хотел было сказать, что они могут вернуться обратно и поискать другое место, как их неожиданно окликнули. — Эй! Это же вы! Он скосил взгляд в сторону и непонимающе моргнул. А затем подавил вздох — она следовала за ними как-то раз. Или два. Гарри очень ощутимо поёжился, но затем вдруг расправил плечи и попытался убрать с лица явную неприязнь. Седрик медленно убрал руку с его плеча и уже полностью повернул голову к подошедшей к ним девушке. Она лучезарно улыбнулась, и Седрик ответил тем же, бегло окинув взглядом других устроившихся на площадке. Они тоже глядели на них, привлеченные не особо скрытым окликом. По виду — обычные, ничего в них плохого не проглядывалось. — Ты же приехал несколько дней назад, да? — он снова взглянул на обратившуюся к нему девушку. Говорила она так, будто пыталась проявить вежливость и скрыть то, что она и сама знает ответ на свой вопрос. Седрик буквально ощутил, как Гарри рядом напрягся. — Да, вроде того, — ответил Седрик, продолжая улыбаться. Ничего сложного. Скосил взгляд на Гарри — тот выглядел всё таким же растерянным. Вероятно, им надо уйти отсюда. Не единственное же это место во всей округе, просто не повезло в этот раз. Ничего страшного. — А эта… миссис Фигг, кажется, — девушка чуть поморщила, продолжая пытаться вести диалог. Седрик еще раз взглянул на Гарри — теперь тот как будто раздумывал над чем-то очень серьёзным. — Ты ей.? — Племянник, — вздохнул Седрик, прокручивая в голове легенду, которую условились говорить при таких ситуациях. — Приехал ненадолго. — Вот как, — оживилась девушка, и Седрик едва удержал улыбку на губах. Вроде, ничего такого не сказал, почему же она тогда посчитала, что у них налаживается какой-то контакт? Сказался год социальной тишины? Он не думал, что всё приведёт к тому, что он начнёт читать атмосферу настолько плохо. Теперь он слишком отчётливо увидел заинтересованный блеск в глазах девушки, а так же интерес на лицах у других. — Может, присоединитесь? — спросила девушка, а другие переглянулись и кивнули, как соглашаясь. Радио прекратило орать музыкой, и Седрик неожиданно неуютно себя ощутил. Внутри как всё сжалось от такого осознания — это же ненормально. Подобное было лишь в начале первого курса, когда он только учился разговаривать с ровесниками, которых, как казалось, было очень много. Но после это не вызывало никаких трудностей, всё дело было в практике. Почему сейчас всё так неприятно? Таких улыбающихся и любопытных девушек — множество. Почему? — А что вы делаете? Из хаотичных размышлений его вырвал внезапно подавший голос Гарри. Девушка перевела на него взгляд, но за неё ответил сидящий на качелях парень. — Ждем начала трансляции. Сегодня наши против немцев играют. Седрик на мгновение нахмурился, но затем вернул себе улыбку и отвернулся к Гарри. Тот продолжал осматривать незнакомых с каким-то подозрением, но хотя бы перестал напоминать растерянного первокурсника, впервые вошедшего в большой зал. — А, чемпионат, — пробормотал Гарри и вопросительно посмотрел на Седрика, будто бы спрашивая какого-то разрешения. Седрик моргнул и кивнул. Точно. Гарри могло стать скучно. А в Хогвартсе — за прошедший год Седрик с твердостью мог утверждать, что только Рон и Гермиона были ему достаточно близки, чтобы называться друзьями. Но у Гарри были хорошие отношения не только с ними, да и… кажется, ему нужно было больше пространства. Учитывая произошедшую утром ситуацию со шкафом. Стоит немного отступить. Что за чемпионат — Седрик не имел понятия. Миссис Фигг не увлекалась спортом — ни магическим, ни маггловским, а из новостей Седрик узнал лишь то, что «футболом» называлась какая-то маггловская игра на большом зелёном поле. И это может быть его основной проблемой, если придётся поддерживать разговор. А судя по тому, что рядом продолжала оставаться та самая девушка, представившаяся Джессикой, разговора как такового не избежать. А вот Гарри… Гарри просто встал около качелей и принялся прислушиваться к возобновившимся разговорам их неожиданной компании. Либо же вслушивался в заигравшую песню про трёх львов и тот самый футбол*. И про возвращение домой. — А ты из Лондона? — спросила Джессика. Седрик повернулся к ней и мотнул головой, продолжая давить улыбку. И надеясь, что она не выглядит также ужасно фальшиво, как выглядела на первом и вторых курсах. Однако, судя по тому, что Джессика продолжала быть здесь и не выражать никакого недовольства — всё было нормально и хотя бы с этим он справился. — Не совсем, — ответил он всё же. — Но недалеко. — А здесь почему? Родители отправили? — он буквально увидел, как она прикусила язык, чуть не ляпнув чего-то не того. Удивительная тактичность, учитывая, что это от неё он слышал то самое «кошатница». Не в лицо, конечно же, однако это всё равно говорило об отношении. — Да, можно и так сказать, — отозвался он, перед этим стараясь потеплеть голосом. Джессика замычала в ответ, как бы принимая его ответ и забегав взглядом по сторонам, подыскивая новую тему. Может, это не он разучился читать атмосферу, а просто она её не чувствует? Он на миг нахмурился, тоже отворачиваясь и тут же натыкаясь на взгляд Гарри. Он продолжал стоять около качелей, скрестив руки на груди, и смотрел на него, но как-то странно. Будто высматривал что-то. Седрик приподнял брови в немом вопросе. Гарри мотнул головой, встряхнулся и спросил про трансляцию, обратившись к парню на качелях — Эрику. Тот и так говорил без умолку, а тут разразился целым монологом касательного этого самого футбола, чемпионата и прочего, где половину Седрик вообще не понял. — Он хотел поехать на эту игру, но опоздал с покупкой билетов, — пояснила Джессика, и Седрик кивнул, будто ему до этого было хоть какое-то дело. — А ты как? Смотрел? — Кого? — спросил он. Джессика охотно пояснила, как не заметив. — Чемпионат. Ну, то событие, о котором трещат на каждом углу уже как месяца два, потому что его проводят здесь. — А, — выдавил Седрик и пожал плечами. — Нет, не интересовался. Нет ничего сложного в том, чтобы выучить правила квиддича и парочку команд, чтобы затем уметь поддерживать разговор со сверстниками. Да ещё и по удаче проникнуться и после попасть в сборную факультета, затем еще и обнаружив, что это неплохо прочищает голову. Однако сейчас узнавать о футболе — звучало как хороший способ убить его ночное время, но не более. Это могло бы иметь больший смысл, будь это интересно Гарри. Но тот не выглядел особо впечатлённым, продолжая выслушивать вошедшего в раж Эрика. — Как так? — удивилась Джессика. Седрик ещё раз пожал плечами, не отрывая взгляда от Гарри. Тот посмотрел в ответ и слегка улыбнулся. Хорошо, что они оба тут забыли? — Кстати, откуда ты его знаешь? — с неуёмным упорством продолжала Джессика, кивая теперь на вновь отвлёкшегося Гарри. — А что? — спросил Седрик. — Ну, это же тот брат Дадли, — закатила она глаза с мученическим выражением лица. — Знал, что он в начальной школе забрался на крышу по водосточной трубе? Седрик нахмурился. Во-первых — что такое «начальная школа»? Во-вторых — тактичность проявлялась к миссис Фигг, но не к Гарри? Джессика его реакцию расценила по другому, потому что она закивала, словно стараясь дополнительно убедить его в правдивости своих слов. Затем вдруг огляделась и закатила глаза ещё раз. — Майк сам видел, вместе с ним в одном классе тогда учился, но он опять куда-то делся. Ну, неважно, в общем, твой друг прямо взлетел на крышу по этой трубе. — Вот как, — ответил Седрик, мягко улыбаясь и кивая. Что ж, магические выбросы до одиннадцати лет — ничего необычного. — Он не пострадал тогда? — Майк? — Гарри, — внутри точно что-то треснуло. Пора было заканчивать. — А, нет, — отмахнулась Джессика. — Но Дадли чуть не прилетело черепицей по голове. — Понятно, — Седрик ещё раз кивнул, буквально ощущая, как внутри всё звенит от напряжения. — Ещё кое-что. — Да? — с загоревшимися глазами посмотрела на него Джессика и тут же разочарованно нахмурилась, услышав ответ. — Тут есть общественная библиотека? Адрес оказался не длинным. Седрик понятия не имел, где это, но Гарри точно мог знать. Из радио уже вещали комментаторы про начавшуюся игру, но слушать это вместе со всеми Седрику точно не хотелось. Он глянул в то место, где стоял до этого Гарри и на мгновение застыл. Там никого не было. Он обвёл взглядом оставшихся подростков, не нашёл Гарри. Прислушался. Со стороны деревьев — небольшой полосы рядом с пустырём — было три сердцебиения. Однако не успел Седрик подумать о том, что что-то не так, как оттуда выскочил Гарри. Отряхнув руки и учащенно моргая расширившимися от какого-то шока глазами, он зашагал к компании. Джессика что-то хотела сказать, но Седрик просто направился к Гарри. Но напоследок всё же кивнул как прощаясь, по привычке. — Всё в порядке? — с ходу спросил Седрик, понижая голос. Гарри вздрогнул, поднял на него взгляд и неожиданно вспыхнул лицом. — Да, да, просто, — он осёкся, тряхнул головой. Седрик поднял взгляд на деревья, где всё ещё оставались двое, но тут его дёрнули за рукав и прошипели. — Не прислушивайся, пожалуйста! Давай уже вернёмся. Он снова взглянул на только сильнее покрасневшего Гарри. То ли от смущения, то ли от раздражения, возможно. Седрик кивнул и потянул его прочь с пустыря. — Вы куда? — окликнула их Джессика. — Комендантский час, — бросил через плечо Седрик. Гарри прыснул и прошептал: — Это было не круто. Седрик только хмыкнул, закинул ему руку на плечи и ускорил шаг. Гарри пришлось чуть ли не бежать, но лишь до тех пор, пока они не дошли до второго перед пустырём фонаря. Разом выдохнули. — Тебе нравится футбол? — спросил Седрик. — Я знаю только то, что выигрывают те, у кого больше забитых мячей. — Значит, просто хотел пообщаться? — снова попытался понять Седрик. Гарри замотал головой. — А что мы тогда там делали? — Я просто подумал, — Гарри взглянул на него пытливо и непонимающе, — что тебе могло наскучить. — Что наскучить? — с каждой секундой этот разговор все сильнее вгонял их в ступор. — Со мной, — выдавил Гарри ина одном дыхании выдал дальше. — Ты просто так отреагировал, когда она подошла, и я понял, что ты же год общался только со мной, Гермионой и Роном, а тогда, на Турнире всегда был с кем-то. Седрик замер, глядя на него. Вспоминать о том годе, на самом деле, не очень хотелось. Потому что лицо по вечерам попросту болело из-за того, как часто ему приходилось улыбаться почти каждому встречному и вести сотни и сотни разговоров, при этом после скрываясь в библиотеке в отдалённом углу и пытаясь готовиться к испытаниям и занятиям. Это превращалось в целую гонку, и всё было бы достаточно просто, не смешиваясь всё это в одно — и Турнир, и беспрерывное общение, и подготовка к контрольным, а затем к этому добавились и отношения с Чжоу. Вероятно, не будь он в центре внимания, то всё могло бы быть гораздо проще. Однако он же не мог попросту вычеркнуть всё это. Это же было бы неправильно — рушить то, что он старался поддерживать все шесть лет до этого. Только тут это самое «поддерживание» уже не имело значения. Все, с кем он без остановки общался на том курсе думают, что он мёртв. А Гарри знает немного более, чем они все вместе взятые. Ещё не всё, но… Седрик, пожалуй, хотел бы рассказать. — Это я думал, что тебе наскучило, — ответил он. Гарри вскинул брови и яростно замотал головой. — Нет, я же говорил, что я хочу быть с тобой и, — он замолчал, снова краснея и, кажется, злясь по этому поводу. Затем встряхнулся, как беря себя в руки, и пробормотал. — А ещё я не знал, что ты так умеешь. — Как? — склонил голову Седрик, прислушиваясь. За ними не следовали, но всё же стоило бы немного отойти. Гарри повёл плечами. — Так улыбаться, — Седрик вскинул брови, и Гарри поспешно пояснил. — То есть, это не было страшно или вроде того, просто ты так никогда не делал. — Мне там не нравилось, — ответил Седрик. Гарри поднял на него взгляд. — Потому это было так. Мне там не нравилось. — Ага, — выдавил Гарри, отводя взгляд. — Вот, что это значит. — Но мне нравится с тобой, — продолжил Седрик поспешно. Учитывая всё это, не хватало ещё и того, чтобы его неправильно поняли. Но Гарри замахал рукой, второй прикрывая лицо и тихо бормоча: — Да, я знаю. Фонарь над ними мигнул. Седрик сделал тихий вдох, внутри как что-то щёлкнуло, когда Гарри всё же посмотрел на него. Странно-внимательно, заинтересованно и со всё тем же смущением, хотя, вроде бы, смущаться было не от чего. Что-то подсказывало, что это всё ещё было результатом того, что Гарри увидел среди деревьев около пустыря. Седрик стиснул зубы и отвернулся. — Пойдём, — всё же произнёс он. Гарри кивнул. Путь до дома миссис Фигг проделали в молчании. Седрик вернул на плечи Гарри руку, порой ослабляя хватку и перебирая пальцами волосы у того на затылке. Гарри дышал порой прерывисто, как сдерживаясь от чего-то. В такие моменты смотрел себе под ноги. — Вернулся! — миссис Фигг стояла около калитки так, будто сама только что пришла. На заборе сидел мистер Лапка и как-то осуждающе на них пялился, хотя они ничего плохого не сделали ни ему, ни миссис Фигг, ни кому бы то ни было. — Простите, — слабо улыбнулся Седрик, всё же убирая руку с плеч Гарри. Миссис Фигг отмахнулась и открыла калитку. — Вы на сегодня всё? Седрик глянул на разом помрачневшего Гарри, и мотнул головой, тут же следом добавляя: — Но я вернусь. — Тогда откроешь дверь ключом из-под горшка, — ответила миссис Фигг и скрылась за дверью. Седрик вздрогнул от внезапного укола в грудь, будто в её словах было нечто особенное. — Пошли, — выдавил он и схватил Гарри за руку. Тот не вырвал её то ли просто потому, что не захотел, то ли из-за того, что вокруг было уже достаточно темно, да и не было никого. В любом случае — Седрик был невероятно благодарен, что этого не произошло. В доме Дурслей горел свет, а окно в гостиную оказалось открыто. Гарри тут же остановился, заметив это. Седрик понимающе хмыкнул. Оба замерли около небольшого проулка между домами, через который утром вышел Седрик с заднего двора. — Это не очень честно, — выдохнул Гарри резко, как делая признание, и стиснул руку Седрика только сильнее, — но останешься ненадолго? Седрик попросту кивнул, улыбаясь. Вряд ли миссис Фигг действительно думала, что он вернётся скоро, однако всё равно надо будет перед ней извиниться. И в этот раз, когда Гарри скрылся за дверью дома, он не спешил. Прошёлся по тому же проулку, прислушиваясь — слежки под забором не услышал. Пробрался во дворик, пригнувшись под горящими светом окнами. В гостиной дядя Гарри на чём свет стоит ругал англичан. Видимо, матч шёл не очень хорошо. Сверху распахнулось окно, и Гарри тут же, судя по звукам, выбежал из комнаты. Седрик прошелся кругом по дворику, всё также держась подальше от окон, а затем обратился и взлетел вверх. Ничего не изменилось на первый взгляд. Хотя, кажется, со стола пропали листы пергамента с заданиями по зельеварению и трансфигурации. Букля приветственно ухнула в клетке и зажмурилась, когда Седрик почесал её по голове. Гарри вернулся в свою комнату так, словно боялся, что продолжавшие находиться внизу Дурсли узнают о нём. Прикрыв за собой дверь, прижал к груди стопку с уличной одеждой и непонятно от чего покраснел. На часах было всего восемь вечера. — Выпусти Буклю, пусть полетает, — попросил Гарри. Седрик открыл окно, затем дверцу клетки — и сова радостно выпорхнула на улицу, тут же скрываясь в вечерних сумерках. Когда Седрик обернулся, то Гарри был рядом, и не то, чтобы это был сюрприз. Сюрпризом оказалось то, что Гарри вдруг схватился за него и прижался всем телом, прерывисто выдыхая. — Я не ухожу, — погладил его Седрик по волосам. Гарри кивнул, что-то себе всё равно там надумав, и потянул его к кровати. По пути выключил свет и потому чуть не споткнулся. Седрик усмехнулся и, когда его отпустили, стянул кофту. Всё же, лезть в ней как-то не очень, а вчера он не подумал, увлечённый мыслями о том, что происходило. Да и просто в одежде, в которой он несколько часов пробыл на улице — такое себе. Но придумать, как это решить, он пока не мог. Гарри завозился, забираясь под одеяло и затих. Седрик медленно присел рядом, и его тут же обхватили рукой за пояс, как прошлой ночью. Но тут Гарри замер, поднял голову и поднял на Седрика глаза. Очки уже лежали на тумбе рядом с браслетом Полумны. — А где кофта? — тихо спросил Гарри. Седрик повёл плечами и ответил. — Снял, подумал, что так будет лучше. И вздрогнул, когда Гарри резко сел. Его руки всё ещё оставались на поясе, и тут Седрик ощутил… что-то. Что-то, что было похоже на то, что он испытывал до собственной смерти в подобных щекотливых ситуациях, но сейчас было немного иначе. А ещё — не прикасаясь к Гарри он буквально ощущал исходящее от него тепло. Не просто осознавал, а очень чётко и явственно чувствовал. — Можно кое-что сделать? — спросил Гарри также тихо и заметно подрагивая. Седрик вдохнул, удивлённо моргнул от ярко-мятного запаха, и кивнул, затем добавляя: — Конечно. И улыбнулся, когда Гарри поцеловал его в подбородок, а потом, поняв и загоревшись лицом сильнее, уже в губы. Седрик прикрыл глаза. Прижал его к себе за пояс, вторую руку запустив в волосы на затылке и делая несколько медленных вдохов. Можно было не чувствовать январские порывы ветра в Запретном лесу, весеннюю прохладу на квиддичном поле и духоту Тисовой улицы, везде одеваясь так, будто было лишь начало осени, но он не мог не чувствовать того, что было сейчас. Слух как против воли обострился, и он вслушивался в стремительно-сбивчивый ритм сердца, стук которого уже ощущал собственной грудью. В дыхание, такое же сбивчивое, потому что Гарри не хотел отрываться. Седрика как током прошило, когда ко всему этому добавились тёплые пальцы на его животе. Он открыл глаза, и от него отстранились. Гарри замер, слепо вглядываясь в его лицо. Неуверенность и напряжение застыли на его лице. Седрик провёл пальцами у него за ухом и сам потянулся к нему, опять прижимая так, что сердцебиение, за которым он уже по привычке следил, отдавалось у него в груди. Стоило это сделать, как руки под футболкой поползли выше. Седрик улыбнулся в новый поцелуй и закрыл глаза, откидываясь на спинку кровати. Знакомое и одновременно нет чувство только разрасталось, вспыхивая в тех местах, где Гарри проводил ладонями. Не опасное, не страшное, но очень требовательное. Отклонился только для того, чтобы губами скользнуть вниз, на шею. Гарри снова замер, шумно выдыхая и запрокидывая голову. Седрик провёл носом, вдыхая и останавливаясь, ощутив биение под тонкой кожей. Гарри уткнулся лбом ему в плечо, дыша медленно, как пытаясь успокоиться. Седрик поцеловал его в продолжавшуюся лихорадочно биться вену и спустился к плечу. Отодвинул ворот. — Что, — прошептал Гарри и умолк, пальцами пытаясь впиться в его бока, когда он прислонился губами к шраму. Седрик сделал над собой усилие и поднял голову. Его лицо тут же обхватили руками, и Гарри сильнее чем раньше прижался к нему, целуя. Седрик моргнул и обнял его, на грани сознания вдруг понимая, что теперь Гарри сидит не рядом, а на нём. В реальность вернула заскрипевшая лестница. Седрик распахнул глаза и легонько толкнул Гарри в плечо. Тот с явным недовольством посмотрел на него, а затем на его лице отразился ужас — видимо, тоже услышал. Седрик улыбнулся, коснулся губами его лба и обратился летучей мышью. Кровать надрывно скрипнула, Гарри схватил его и накинул на себя одеяло. Через мгновение, как он застыл, притворяясь спящим, дверь распахнулась. И тишина. Седрик уставился на возникшее в окне отражение дяди Гарри. Дверь медленно закрылась, снова шаги, но теперь удаляющиеся. Гарри выдохнул, начав дышать. Седрик выбрался и снова стал собой. Кровать опять скрипнула. Он провёл рукой по волосам не двигающегося Гарри. — Всё же нормально? — вдруг спросил тот тихо. Седрик вскинул брови и ответил: — Да, всё даже очень хорошо. Гарри облегчённо выдохнул и закрыл лицо рукой. После пробормотал едва разборчиво: — Просто захотел… попробовать, — он снова посмотрел на него, пытливо и с напряжением. Наверное потому, что не мог по лицу нормально прочесть отношение к произошедшему. — Понятно, — протянул Седрик, продолжая перебирать его волосы. Затем взглянул на дверь и вздохнул с сожалением. Гарри поёрзал и сел, снова потянувшись к нему. — Черт, — прижался он к нему. — Ты же не можешь остаться. — Ну, — Седрик прислушался — слежка появилась, Дурсли внизу переговаривались о каких-то домашних делах, Дадли и вовсе ещё не было. Судя по фразе миссис Фигг — стоило вернуться сегодня, но не обговаривалось во сколько. Потому Седрик закончил. — Могу ведь остаться ещё ненадолго, верно? Гарри неуверенно кивнул и вздрогнул всем телом, когда он чуть задрал ему футболку и скользнул пальцами по животу. — Моя очередь, — выдохнул он в ухо Гарри. Тот снова кивнул, запустил пальцы ему в волосы и притянул к себе для поцелуя. Кровать снова заскрипела, Гарри сполз на подушку и запрокинул голову. Седрик снова провёл носом по его шее, вдыхая запах, и упорно напоминая себе, что кусаться запрещено. Даже если горло начинало колоть от желания. Его обдавало жаром, как волнами, и он становился сильнее по мере того, как далеко под футболкой Седрик скользил руками. Гарри чуть ли не подкинуло, когда он пробежался пальцами по его рёбрам. Но Седрик застыл не из-за этого, а из-за звука, который Гарри издал вслед за этим. — Стоп, подожди, — зашипел смущённо Гарри, дыша уже как через силу и опять закрывая лицо рукой. Седрик убрал руки. Он лёг на другую сторону кровати, прищурившись и оглядывая продолжавшего приходить в себя Гарри. Тот сделал глубокий вдох, повернул к нему голову. — Не могу забыть о Дурслях, — поделился он мыслями. — Услышат ведь. Седрик медленно кивнул и просто притянул его к себе, утыкаясь носом ему в макушку. Гарри повозился, устраиваясь. И добавил. — Извини. — Ничего, — вздохнул Седрик. — В следующий раз. По звуку — Гарри подавился воздухом. Седрик хмыкнул, поцеловал его в лоб и закрыл глаза. Гарри еще немного полежал неподвижно, вздохнул и положил голову на подушку. Седрик выскользнул из окна, когда уже даже Дурсли легли спать. Спрыгнул и чуть в рефлексе не обратился, услышав уханье. Оглянулся — на заборе сидела Букля, зажав в лапе тушку мыши. Седрик с улыбкой погладил её, перемахнул через забор и сказал невидимому орденцу: — Доброй ночи. После чего направился к дому миссис Фигг.