***
По ночам в Литтл-Уингинге ничего не происходило. Совсем, и потому Седрик вполне чётко понимал, что именно имела в виду миссис Фигг, сказав в первый день, что здесь жить вампиру не очень безопасно. Так как не происходило ничего не только ночью, но ещё и днём, от того все начинали лезть в дела друг друга и все всех знали по именам, в лицо, и слухи расползались с такой скоростью, что «Нимбус-2001» и рядом не стоял. На самом деле, после подобных высказываний легко было заподозрить, что Дамблдор узнал всё про него не от портрета Финеаса Найджелуса, а от миссис Фигг. Та определённо, как, впрочем, и все остальные, ещё в прошлом году заметила его рядом с Гарри. Почему бы не рассказать об этом Дамблдору, выполняла она свою работу ответственнее того же Наземникуса. Насколько мог судить Седрик, проживя с ней почти уже неделю. Тем не менее — это не имело значения больше, знал ли Дамблдор до того, как Гарри и Седрик ступили в дом на площади Гриммо, или нет. Это ничего не меняло и, вероятно, не поменяло бы. Гарри мог быть прав касательно какого-то плана у Ордена или Дамблдора, исходя из которого они позволили Седрику не просто остаться в живых, но и продолжать находиться рядом с Гарри. И чтобы это не был за план, но он уже в него втянут и вряд ли сможет убежать из него, верно? Значит, ему стоит пока плыть по течению, потому что иначе у него не останется даже того, что он имеет сейчас. А это: спокойствие в Литтл-Уингинге рядом с Гарри, миссис Фигг, учебники по трансфигурации и попытки отвлечься. Он уставился на тетрадный лист, по которому уже ползли лучи восходящего солнца, проникающие через окно. С момента, как миссис Фигг ушла, а его небольшая работа по дому, заключающаяся в уборке за котами — кто-то из них имел привычку притаскивать мёртвых мышей и прятать их в различных углах дома, — и их кормлении, закончилась, он сел за свою идею, пришедшую в библиотеке. Не то, чтобы это имело большой смысл. Однако всё лучше, чем возвращаться к романам. А с такой информацией, которая была у него, он мог разгуляться сильнее и предполагать теорию за теорией, без конца. Вероятно, проводи он эксперименты с магией, то дело пошло быстрее, однако сейчас у него было лишь его воображение. Где он мог колдовать, жаль, что мысленно. Та штука, что ему дала миссис Фигг, исписалась, когда часы показали шесть утра. Видимо, он слишком увлёкся. Листы чуть разбухли от впитавшихся в них чернил, а Седрик перечитывал в утреннем сумраке собственные мысли и предположения, скользя взглядом по стрелкам, утыкающимся с пояснениями в некоторые абзацы, в заметки в скобочках, в названия законов, в имена именитых магов, открывших то или иное свойство трансфигурации… Как давно он этим занимался последний раз? Точно больше года назад. Летом перед шестым курсом? Нет, он тогда готовился к ЖАБА по уходу за магическими существами, потому что СОВ хоть и сдал на «П», но особо доволен собственными силами не был. К этому ещё прибавлялись заботы насчёт стратегии в предстоящих матчах. Кто же знал, что его беспокойство не имело смысла, так как матчи отменили из-за Турнира. Кажется, это было достаточно давно. Седрик с тоской подумал о других записях, которые остались дома и которые были не такие уж и важные, поскольку не касались домашнего задания, да и, на самом деле, не во всех из них были те идеи, которые работали. Но это было интересно. За окном занималось утро, солнце встало окончательно. Седрик полистал учебник за пятый курс, рассеянно думая о том, чтобы ещё записать. Видимо, если проживёт этот день, то что-нибудь ещё надумает. На кухню прошмыгнул один из котов, царапнув когтями по полу. Седрик опустил взгляд и наткнулся на мистера Лапку. Нахмурившись, втянул воздух и покачал головой. — И где ты спрятал мышь в этот раз? — пробормотал он, пока полу-жмыр продолжал пялиться на него. Угрожающий вид он приобретал не столько из-за взгляда, сколько из-за пары багровых пятен на морде. Специально их оставил, что ли? Закрыв тетрадь, Седрик встал и направился на поиски. Будет не очень хорошо, если новая мышь лежит где-то на видном месте.***
Дни знакомо начали сливаться в один. Седрик поймал себя на мысли, что прошло уже достаточно много времени, только когда в «Пророке» появилась заметка о суде над Люциусом Малфоем. Конец июня подкрался незаметно, также незаметно, как пару дней назад на пороге появилась коробка с новыми запасами крови. Несколько мгновений он глядел на фотографию Пожирателя, по виду готового плеваться ядом в журналистов, фотографа и мракоборцев. За его спиной виднелся просторный зал суда, заполненный волшебниками до отказа. Вглядевшись, Седрик поджал губы, узнавая на одном из мест Драко. Решение о суде было справедливым, с какой стороны ни взгляни, но что-то всё же резануло его по сердцу. Это ощущение повторилось, когда он дочитал, что по прогнозам Малфою сулит пожизненное в Азкабане. На фоне возвращения Волдеморта всё решили делать серьёзно. Особенно касательно Пожирателей, ведь если их отпустить, то вряд ли это приведёт к чему-то хорошему или даже попросту нормальному. — Что опять там натворили? Седрик вздрогнул и зачем-то сложил газету, будто собираясь спрятать, но вовремя остановился. Взглянув на зашедшую на кухню миссис Фигг, повёл плечами, отвечая: — Ничего особенного, то есть, — он замялся и ещё раз взглянул на первую полосу с фотографией Малфоя, — всё ожидаемо. — Тогда хорошо, — бросила миссис Фигг, очевидно, не особо заинтересованная в мелких деталях, происходящих в магическом мире. Седрик понятия не имел, как именно живут сквибы, перебравшиеся к магглам, но предположил, что им может быть не очень приятно вспоминать о другой части мира, где магия существует и используется. Может, он и не мог колдовать привычным для себя способом, однако всё нечто, похожее на магию, у него было. А миссис Фигг… он не уверен, способна ли она хотя бы чуть-чуть колдовать или же лишена волшебства вообще, как Филч. По крайней мере он ни разу не замечал за ней подобного за прошедшие дни. Не то, чтобы они часто говорили, на самом деле. Или как-то ещё контактировали. Кроме моментов, где избежать общения было невозможно или даже попросту неприлично, как сейчас, например. Хотя былое напряжение, какое было в первые дни, всё же пропало. Седрик не знал, насколько хватит терпения миссис Фигг во всей этой немного несправедливой ситуации, потому старался не особо попадаться на глаза. — Чем ты в последнее время занимаешься? — вдруг спросила миссис Фигг, и он поднял взгляд от газеты. Удивлённо посмотрев на неё, начавшую что-то искать в холодильнике для завтрака, медленно проговорил: — Что Вы имеете в виду? — За последние дней пять ты исписал мне шесть ручек, они начинают заканчиваться и мне очень интересно, на что ты их потратил. Ты, вроде, кровь пьёшь, а не чернила, — закончила она, и Седрик втянул голову в плечи. Когда он был в Хогвартсе, то вопрос с чернильницами и пергаментом никогда остро не стоял, поскольку он использовал то, что было в Выручай-комнате. Как именно там появлялось всё нужное — Гермиона предположила, что либо Выручай-комната может сама это создавать, либо берёт из комнат самого Хогвартса, откуда-нибудь, где подобное хранится про-запас. Точно узнать так и не удалось. А тут Выручай-комнаты не было, а отбирать у Гарри чернильницу, которая ему самому нужна для его записей — было слишком эгоистично. Как и забирать пергамент, который постепенно у самого Седрика в книжечке заканчивался. Потому он одолжил несколько толстых тетрадей и тех штук, что назвали «ручками», у миссис Фигг. С ним сыграла плохую шутку его увлечённость, за которой он не заметил, с какой скоростью у него начало кончаться всё. Просто мыслей лишь прибавлялось после походов в библиотеку и изучения маггловской литературы из всё той же секции научной фантастики. Даже Гарри начал на него поглядывать немного странно, заметив его внезапно пробудившийся интерес. Хотя ничего не сказал, и Седрик до конца не понял, почему — из вежливости или из понимая. Сам Гарри не особо проникся и рыскал по другим секциям. Итак, план Седрика «не действовать миссис Фигг на нервы» только что потерпел крах. — Я, — начал было он, но прикусил язык, понятия не имея, как объяснить. У него не было общения со сквибами, кроме Филча, да и то — редко, потому что, вероятно, он был одним из тех немногих учеников, кому удалось избежать попадания под раздачу. Он не мог припомнить, чтобы даже бывал у того в кабинете, в котором частыми гостями являлись Фред с Джорджем. Следственно, он не знал, можно ли говорить со сквибами о магии как таковой. От забегавших в панике мыслей голова снова будто бы разболелась. Седрик не назвал бы это именно той самой «болью», которую чувствовал когда-то в прошлом, однако иначе описать не получалось. Она просто начинала «болеть» каждый раз, когда случались вот такие ситуации. Слишком много всего. — Гарри дал учебники, занимаюсь, — всё же сказал он как можно нейтральнее. Миссис Фигг оглянулась к нему с таким выражением на лице, будто удержала себя от какого-то не очень приятного вопроса и тоже задумалась, как бы его правильнее задать. — Занимаешься, — повторила она в итоге, кивая каким-то своим мыслям, а затем всё же добавляя. — Только в теории, получается? — Верно, — слабо улыбнулся Седрик, вдруг переставая ощущать неловкость особенно сильно. Так как не только он тут занимается подбором слов, не зная, что говорить. Это придавало некоторой уверенности. — Судя по тому, как быстро заканчиваются ручки, есть успехи? — тоже слегка расслабилась миссис Фигг, и Седрик позволил себе облегчённо выдохнуть. Словно они преодолели невидимую стену, наконец выйдя на более-менее нейтральную территорию. — Просто не могу проверить некоторые теории, — пожал он плечами, — потому разрабатываю всё со всеми вероятностями. — Звучит как что-то, что потребует ещё целой пачки ручек и минимум пары толстых тетрадей, — фыркнула миссис Фигг, вытаскивая из холодильника какой-то творог, забирая вилку и заканчивая. — Если понадобятся, то обращайся. С этими словами она покинула кухню. В гостиной зазвучал телевизор, и Седрик выдохнул, ероша свои волосы и прикрывая глаза. Это было невозможно неловко, однако не так плохо и, видимо, не так уж и сильно он действует на нервы. По непонятным причинам. Может, в спокойствии миссис Фигг играло её доверие Дамблдору или Ордену, которые, очевидно, за него поручились. Так или иначе, а он был ей безмерно благодарен.***
Новостью про Малфоя Гарри не особо впечатлился. Как выяснилось — ещё утром пришло письмо от Рона с ярчайшим описанием ситуации, о которой вся семья Уизли узнала от Перси. Больше никаких вестей, кроме этой, не было, и Гарри вновь был невероятно хмурым. Седрик в какой-то мере понимал, его так как, вроде бы, три недели назад «официально» вернулся Тот-Кого-Нельзя-Называть. — Что? — спросил Гарри спустя примерно два часа после того, как они снова пришли в библиотеку и засели за маггловскую литературу. Правда в этот раз Седрик особо не пылал энтузиазмом — мысли занимало другое. — Тебе тоже это кажется странным? — озвучил он то, о чём, вероятно, они оба думали. Несколько мгновений Гарри пытливо глядел на него, а затем захлопнул какую-то книгу с длинным названием на обложке и отложил её в сторону. Теперь его лицо приняло уже больше угрюмое, чем задумчивое выражение. Седрик тоже отложил книгу в сторону, складывая руки на столе и по привычке прислушиваясь. Неподалёку было несколько человек, однако они находились на недостаточном для подслушивания расстоянии. — Я всё жду, что будет какая-то очень плохая новость, — проговорил Гарри серьёзно и поморщился. — Звучит ужасно, но меня действительно напрягает это бездействие. — Думаешь, они к чему-то готовятся? — вскинул брови Седрик и со вздохом добавил, когда Гарри кивнул, мрачнея. — Понимаю, это странно. — Может, они ищут про некромантию? — пробормотал Гарри, на краткий миг зажмуриваясь, а затем тряхнул головой. — Но если бы в Министерстве произошла кража в одном из отделов, то Перси бы рассказал, верно? Или что-то в этом роде. — Среди Пожирателей много чистокровных, — напомнил Седрик, и руки Гарри вдруг сжались в кулаки. Он вскинул взгляд и возразил: — Но ведь некромантию могут использовать не только чистокровные, это просто слух! — Да, но письма от Лемитта могли прийти к ним в семьи и сохраниться, — подвёл итог Седрик. Гарри замолчал, опуская взгляд, а его кулаки побелели от того, как сильно он стиснул их. Седрик медленно накрыл их руками и тихо сказал. — Мы не можем сейчас ничего сделать. — Да, это раздражает, — фыркнул Гарри, впрочем, соглашаясь и глубоко вдыхая. — Надо чем-то заняться, потому что если мы этого не сделаем, то у меня точно расплавятся мозги. Седрик не мог со всей точностью сказать, насколько стоявшая летняя жара была изматывающей, однако мог оценить, как часто Гарри приходилось поправлять ворот своей рубашки. Да и вряд ли можно считать за хороший признак дрожащий за окном от жары воздух. Холодное место во всём пригороде они вряд ли найдут. И не только о жаре Гарри говорил. Седрик подтолкнул к нему книгу, убирая руки и слабо улыбаясь. Гарри открыл её и поставил перед собой, кладя подбородок на стол, и это нельзя было назвать удобной позой для чтения, но Седрик только усмехнулся. Что-то зашуршало у стеллажа. Он бросил туда взгляд и тут же наткнулся на очень внимательный и будто бы удивлённый взгляд девушки с пустыря. Вопросительно вскинув брови, ожидал хотя бы чего-то, но вместо каких-либо пояснений, она словно схватила первую попавшуюся книгу и скрылась из виду. Седрик пожал плечами, возвращаясь к чтению. Выйдя уже вечером, перед закрытием, Гарри облегчённо выдохнул, запрокидывая голову и подставляя блестящую от пота шею под легкие порывы ветра. Седрик тоже прикрыл глаза, хоть дело было и не в прохладе. Видимо, его снова скоро начнёт воротить от запаха книг, через неделю-другую. Или даже раньше. — Давай прогуляемся обходным путём, — предложил вдруг Гарри. Седрик непонимающе глянул на него и ему указали в сторону оживлённой части пригорода, полной магазинов и других людей. Туда, куда он ещё не заглядывал, где было шумно и горело больше света. Видимо, его выдал загоревшийся во взгляде интерес, так как Гарри схватил и потащил его туда, не дожидаясь окончательного решения. На несколько минут Седрику показалось, что он может ходить вот так вечно. Не по пустынным улицам, где едва ли можно было встретить человека, а здесь, в небольшой толпе, около других, идущих по своим делам. По месту, где не было тихо так, что всё, что он мог слышать, особо и не прислушиваясь, это чужие сердцебиения. Музыка из некоторых закусочных, голоса людей из ещё не закрывшихся магазинов, едущие на велосипедах подростки, бегающие дети. Это место определённо не было похоже на Косой переулок. Никаких знакомых вывесок, никаких мантий, никаких столпотворений детей у магазина с мётлами и никаких клеток с совами, жабами и крысами. Ни котлов, ни лавки Олливандера — что ей делать в маггловском пригороде Лондона — и никаких волшебников, одетых в мантии, со шляпами на головах. И всё равно было во всём этом непривычном что-то отдалённо похожее, родное, такое, что отдавалось тупой болью в груди. Седрик внезапно понял, что не был в прошлом году в Косом переулке, как предыдущие шесть лет. Потому что не ездил за книгами, за новыми перьями, за набором по уходу за метлой, потому что старый кончился как раз под конец шестого курса. То время, когда он должен был быть там, он провёл на площади Гриммо за книгами по пугающим ритуалам, пытаясь выяснить, что с ним произошло. — Седрик? Он поднял взгляд, сбрасывая с себя задумчивость. Как оказалось, Гарри успел его перегнать и даже уйти немного вперёд, пока он начал тащиться по улице со скоростью уставшего соплохвоста. Ускорив шаг, поравнялся с Гарри. — Всё хорошо? — спросил тот, тут же оглядываясь. Вряд ли в толпе магглов затесался какой-то Пожиратель Смерти, но Седрик на всякий случай тоже огляделся. Никого подозрительного, естественно, не было. — Да, просто задумался, — повёл плечами Седрик. Гарри расслабился, словно действительно ожидал, что он заметил нечто странное, а затем указал на стену. На ней висел постер, разделённый на две части — в верхней, мрачно-голубой половине виднелось три не двигающихся лица в ряд на фоне чего-то круглого и странного, из которого падал луч света, заканчивающийся во второй половине и упирающийся во взрывающийся большой дом, слегка укрытый за деревьями, как за стеной. Седрик устремил взгляд на название вверху постера, но оно ничего ему не сказало. Он отвёл взгляд и понял, что вся стена дальше была увешана этими постерами, до дверей в необычайно широкое для этого места здание без окон. — Это кинотеатр, — тихо сказал Гарри и указал на постер. — А это — что за фильм будет. Седрик медленно кивнул, чуть вытягивая шею и с места оглядывая остальные постеры, однако особо понять, что именно имело в виду, он не мог. То ли всё дело было в названиях, то ли в том, что было изображено на постере, но это никак не помогало. Зато он заметил ещё кое-что — в низу каждого из них была написана дата выхода. И на том постере, около которого они стояли, значилась дата второе июля. То есть, послезавтра. — Подождёшь секунду? — спросил Гарри. Седрик растерянно на него взглянул, но кивнул. Гарри скользнул в сторону и скрылся в дверях здания. Седрик уже успел немного перепугаться, подумав, что чего-то не понял, как Гарри вернулся, задумчивый и оттого хмурый. — Хочешь сходить? — первым спросил Седрик. Гарри взглянул на него и неожиданно покраснел, отворачиваясь. — Мы, вроде, оба хотели посмотреть, что это такое, потому — да, — он сделал глубокий вдох перед тем, как продолжить, — но для начала нам нужны деньги. Пойдём, — и кивнул в сторону. Несколько минут пути, и они вернулись в жилой район. Шумная улица осталась позади, Седрик на мгновение ощутил нечто, похожее на тоску или что-то вроде этого. То ли по той улице, то ли по Косому переулку, куда ход ему пока заказан. Он взглянул на идущего чуть впереди Гарри и слабо улыбнулся. Они вышли к дому Дурслей, и Седрик обратился, не забыв быстро оглядеться в поисках лишних глаз. Гарри проскользнул на лестницу, никого не встретил, потому что мистер и миссис Дурсли находились в гостиной, и закрыл за собой дверь. Дальше начались поиски. Сначала на столе появилась пара бумажек, оставшихся со сдачи, когда они ходили в магазин для миссис Фигг, а затем принялся чуть ли не верх дном переворачивать ящики в столе. Залез в шкаф, под кровать, и к двум бумажкам прибавилось несколько монет. Пересчитав их, Гарри протяжно вздохнул. — Не хватает двух фунтов, — он потёр лоб, как раздумывая. Седрик тоже задумался, заразившись стратегической важностью добычи маггловских денег. Просить у миссис Фигг в их ситуации — было откровенно неудобно и стыдно. Они и так пользовались её благосклонностью, а просить два фунта… Седрик не до конца был уверен, много ли это. Звучало как что-то не приближённое по стоимости к двум кнатам. — Есть какие-то идеи? — осторожно спросил он. Гарри, сверлящий взглядом найденные деньги, поджал губы. — Можно попробовать заработать, — проговорил он и сгрёб со стола и бумажки и монеты в ящик, после чего выдохнул. — Как, сойдёт за идею? — Если скажешь, как именно мы это сделаем, то это будет уже план, — усмехнулся Седрик. Гарри потянулся и зевнул. — Завтра можно спросить у миссис Фигг. Точно говорю, кому-то тут надо будет подстричь газон. — Я бы предпочёл не оставаться в стороне, — напомнил Седрик, и Гарри улыбнулся. — Договоримся на вечер, значит.***
Это удалось сделать даже слишком просто. Настолько, что Гарри после ответа миссис Фигг впал в ступор, глядя на неё и неверующе моргая, силясь просто осознать. Как он и сказал, им не хватало два фунта — и Седрик всё же выяснил, что это не так много, но и не то, чтобы мало, — потому сложности, в принципе, не было. И на самом деле, Гарри впал в непонимание из-за метода. Хотя, честно сказать, Седрик даже не задумывался, что всё может быть настолько просто. Чтобы просто притащить продуктов из списка и забрать себе возможную сдачу. Миссис Фигг же смотрела на них едва ли не непонимающе, будто задавалась вопросом, что они тут продолжают делать и почему стоят истуканами посреди её гостиной, когда время уже вечер, а по вечерам их можно найти только на улице. Ещё Седрик не знал, насколько подобная щедрость или дружелюбие нормальны для миссис Фигг. Судя по тому, как Гарри продолжал задумчиво молчать по пути в магазин — стоило задуматься, что миссис Фигг подменили и поискать в доме оборотное зелье. Хотя никаких подозрительных запахов там не было, потому он мог немного преувеличивать. В последнее время это стало превращаться в привычку, так как идеи для трансфигурационных теорий заканчивались за отсутствием практики и проверки некоторых методов. Потому он начал думать вообще обо всём, перебирая каждый закон и доходя до того, что начинал задаваться вопросом о его составляющих и условиях открытия. Придумывать ситуации оказалось весьма весело. За этим ночные часы попросту улетали. В магазине, глядя на обширный список, Седрик сразу забрал у Гарри корзину. Тот всё ещё выглядел слишком задумчивым для всей этой ситуации. Молча брал нужное и бросал в корзину, затем снова впиваясь взглядом в список. И так по кругу. На кассе Седрик снова наткнулся на зеркало, в котором не отражался. Отклонившись, задумался и мысленно сделал себе пометку написать про это в тетради и поразмышлять ночью. — Что-то произошло? — вдруг спросил Гарри, когда они покинули магазин. Седрик аж вздрогнул от внезапности и непонимающе на него посмотрел, тоже больше спрашивая, чем отвечая: — Нет? — Я имею в виду, — Гарри тяжело вздохнул, перехватывая пакет в руке, — с миссис Фигг, у вас. Может, она что-то получала, может, что-то подозрительное, не знаю! Хоть что-то! — последние слова он закончил на чуть повышенных тонах и с полнейшим замешательством в голосе. Седрик тоже бы терзался такими мыслями, если бы не находился с миссис Фигг подавляющую часть дня. — Нет, ничего, — мотнул он головой. Гарри только сильнее нахмурился и ущипнул себя за руку. — Мне всё это начинает казаться сном, — пробормотал он тихо и как-то мрачно. Седрик поджал губы. Тема кошмаров, как таковая, больше не поднималась, но судя по тому, как Гарри постепенно переставал напоминать семикурсников во время сдачи ЖАБА — они либо перестали его посещать так уж часто, либо попросту потеряли яркость и не будили его. Проверить точно Седрик не мог из-за того, что каждый вечер возвращался к миссис Фигг. — Это точно не сон, — слабо улыбнулся Седрик. Гарри заторможенно кивнул и ещё раз себя ущипнул. Седрик взъерошил ему волосы. Мог проверить, если бы был в состоянии спать. Вдруг опустил взгляд в землю и действительно сам себя ущипнул. По тому месту пробежала внезапная вспышка ясной и чёткой боли, и он чуть не оступился. Гарри тут же подхватил его под руку, как на рефлексе, и посмотрел на него с немым вопросом. — Надо кое-что добавить в список, — пробормотал Седрик, выпрямляясь и продолжая идти. Гарри озадаченно нахмурился. Список-то они уже закончили, управившись за два дня, и это было не утешительным моментом, так как ничего особо не дало. По крайней мере, Гарри определённо не воспылал энтузиазмом или какой-то светлой идеей. Потому Седрик ощутил себя на пороге важного открытия. Потому что с тех пор, как ему в плечо вонзилась серебряная стрела кентавра он не ощущал настолько знакомой боли, исходящей не изнутри, как от жажды или желания. Он повторил щипок, теперь легче, и боль по сравнению оказалась тише. Он даже не задумывался о том, что он действительно может почувствовать боль, причинив её себе сам таким обыкновенным способом. Ещё и узнал, что точно не спит. — Я могу причинять себе боль, — сказал он, и это прозвучало ужасно и зловеще одновременно. Однако стоило того, чтобы глаза Гарри сначала в удивлении расширились, а затем загорелись интересом. И чуть-чуть тревогой. Забежали к миссис Фигг, разобрали все продукты, миссис Фигг сказала, что могут оставить сдачу — и они оба выскочили обратно на улицу, но теперь направляясь к дому Дурслей. По старой схеме Гарри уже скользнул на лестницу, поправляя капюшон со спрятанным в нём Седриком, но тут всё немного сломалось. Навстречу неожиданно вышел Дадли. Седрик буквально ощутил, как в воздухе на секунду повисло мимолётное напряжение. Гарри приостановил шаг, а затем прошёл мимо. Седрик дёрнул ушами, тут же прижимая их. Дадли не двигался, но затем скрипнула дверь. На пару мгновений Седрик высунулся — и спрятался с мгновенно разлившейся внутри тревогой. Потому что внезапно встретился взглядами с Дадли. Гарри закрыл дверь за собой. — Ты чего? — спросил он, потому что, видимо, Седрик не сдержал хладнокровия. Он нервно улыбнулся и тихо сказал: — Твой кузен он, кажется, мог заметить меня. Гарри вскинул брови, подкрался к двери и приоткрыл её, выглядывая в коридор. Затем закрыл её и пожал плечами. — Ладно, вряд ли это имеет значение, — он почесал затылок в задумчивости, действительно прикидывая, так ли это важно или можно не беспокоиться. Судя по тому, что слышал Седрик — а слышал он то, что Дадли молчал, спустившись в гостиную, — волноваться не стоило. Гарри тоже так решил, поскольку спустя около минуты раздумий махнул рукой и вернулся к столу. Седрик меланхолично подумал, что Дурсли действительно не чета Пожирателям Смерти. — Так, — Гарри уже с готовностью развернул на столе нужный пергамент. Со стуком на столе появилась чернильница. Он с интересом взглянул на Седрика. Тот сел на кровать и на пробу ещё раз ущипнул себя, словно в тот момент ему могло показаться и всё было лишь каким-то наваждением. Однако нет — по запястью, до куда он и дотронулся, пробежала легкая боль. Как будто действительно от щипка. — Болит, — констатировал факт Седрик. — Недолго, на мгновение. Гарри повертел перо в пальцах, отложил его и подсел на кровать. Сам ущипнул в то же место — поднял взгляд на Седрика. Тот помотал головой. — Значит, ты сам, солнце и серебро, верно? — подвёл итог Гарри, возвращаясь за стол и заскрипев пером. Седрик опять взглянул на собственное запястье, на котором, впрочем, не осталось даже следа. Он никогда об этом не задумывался. Чтобы самому попытаться. Они сошлись на том, что подобной боли он больше ощущать не может. А натолкнуться на размышления не предоставлялось возможным, ведь даже чесотки не было. Седрик перевёл взгляд на ногти, затем на учебники по защите от тёмных искусств и, наконец, в его голове что-то щёлкнуло. — Гарри, — позвал он, удерживая догадку. Тот обернулся к нему, и по взгляду уже можно было сказать, что теории у него в голове тоже начали плодиться. Седрик закончил. — Для обращения нужна же вампирская кровь, верно? — Да, — Гарри откровенно непонимающе на него посмотрел, сомневаясь больше не в ответе, а в самом вопросе. Всё же должно быть очевидно — о том, как проходит обращение писали во всех книгах. Седрик сглотнул и сказал: — А как её достать? Уже было открывший для ответа рот Гарри замер, закрыл его и моргнул так, как пытаются проснуться после долгого сна. Затем он повернул голову к списку, к учебникам, нахмурился, думая. Облизал губы и сказал: — Это очень хороший вопрос. А как? — С помощью серебра? — предположил Седрик, тоже задумываясь. Он не видел никаких капель крови вокруг той дыры в толстовке. Но, может, просто не заметил? Значит, ему нужно серебро. — Есть волшебные деньги? Гарри побарабанил пальцами по столу, затем спрыгнул со стула и прижался к полу, доставая из-под кровати чемодан. Распахнул его, и на кровать вскоре упал почти пустой мешочек. Внутри что-то всё же звякнуло. — Стоп, — Гарри закрыл чемодан и воззрился на Седрика, приоткрывшего мешочек. Там оказалось несколько монет — парочка кнатов, один галлеон и нужный сикль. — Что ты собираешься делать? — Проверить кое-что, помоги, — Седрик сдержал шипение, когда коснулся пальцами монеты в мешочке. Он как дотронулся до раскалённой кастрюли на пару мгновений. Гарри вывалил монеты на одеяло, усаживаясь рядом и с возникшей тревогой глядя на протянувшего запястье Седрика. — Нет! — дошло до него. Он замотал головой и недовольно взглянул на Седрика. — Это опасно! — Всё будет в порядке, — попытался заверить его Седрик, — она быстро заживёт. Надо попробовать. — Вскрыть тебе руку монетой? Ты издеваешься? — зашипел Гарри то ли испугавшись, что незаметно для себя повысит голос и Дурсли всё услышат, то ли решив, что так будет внушительнее. — Есть другие мысли? — спросил Седрик. Вряд ли Гарри напрягал именно тот факт, что всё придётся делать при помощи обыкновенной монеты. Седрик и сам это понимал, но затея не казалась такой уж идиотской, на самом деле. Потому что он понятия не имел, как иначе можно добыть вампирскую кровь. Он серьёзно посмотрел на помрачневшего Гарри и произнёс. — Это может быть полезно, верно? Для исследований. — Отлично, буду варить зелья из вампирской крови, — скривился тот. Опустив взгляд на монеты, он тяжело вздохнул и всё же взял сикль пальцами. Обтёр футболкой, но Седрик сомневался, что он сумеет что-то да подхватить из-за неё. Не то, чтобы у него были проблемы со здоровьем. Он не очень весело усмехнулся собственным мыслям. С лёгкой дрожью в пальцах Гарри обхватил его запястье, фиксируя и занося монету. В последний момент застыл, ещё раз взглянул на Седрика. Тот оставался напряжённым, но без тени сомнения и, видно, Гарри начинал потихоньку от этого всего закипать. Седрик тоже был бы не в восторге — да он и не был, — если бы сначала думал, что всё пройдёт как обычно и они поговорят о вампиризме, а затем ему пришлось кому-то вонзать монету в руку, дабы проверить — пойдёт кровь или нет. Как у вампиров вообще может быть кровь? Она точно есть, поскольку с её помощью происходит обращение, но откуда она берётся? В учебниках это никак не объяснялось и даже в том полу-дневнике Элдреда Уорпла, прожившего рядом с вампиром какое-то количество лет, это не объяснялось. Являлось ли это тайной или сами вампиры тоже не знали? — Чёрт, — выдохнул Гарри, опуская руку с монетой и глядя на Седрика, — как тебе это вообще в голову пришло? — Много думаю в последнее время, — поморщился Седрик. Порой его мысли очень незаметно для него утекали в такие темы, что после размышлений он и сам не мог понять, как к этому пришёл. Было ли это результатом его времяпрепровождения или ещё каким-то «симптомом» вампиризма — он тоже не знал. Гарри ничего не ответил, лишь ещё несколько секунд сверлил недовольным и тревожным взглядом. Седрик слабо улыбнулся, в ещё одной попытке ободрить и убедить, что всё будет хорошо. Гарри закрыл глаза, сделал глубокий вдох, затем снова посмотрел и сурово произнёс: — Если будет совсем больно, то я прекращу. И ты скажи. — Договорились, — кивнул Седрик, теперь тоже ощущая какой-то непонятный трепет. Заразился страхом, и казалось, что сердце даже застучало. С явным напряжением на лице Гарри поднёс монету к его запястью, бросил ещё один взгляд, как надеясь, что Седрик откажется от своей идеи. Этого не произошло, и потому он чуть надавил. В мгновение обжигающей вспышки Седрик стиснул зубы, но заставил себя остаться на месте. Однако это была не секунда, и боль продолжалась, продолжалась, не затихая, но и не становясь сильнее. Когда Седрик с надеждой подумал, что к этому он способен привыкнуть — сжал кулак так, будто пытался пронзить себе ладонь ногтями. Потому что Гарри медленно двинул монетой. Спустя ещё секунду — боль пропала. Седрик выдохнул, словно это хоть как-то могло ему помочь, и взглянул на то, что случилось с его запястьем. А там появилась коротка чёрная отметка. Уродливая борозда из обуглившейся кожи ещё несколько мгновений оставалась неизменной, посылая знакомую боль, как от лучей солнца или стрелы кентавра, — и принялась затягиваться. Кожа сошлась, побелела, от борозды в считанные секунды не осталось и следа. — Крови нет, — проговорил Гарри хрипло, так, словно до этого сорвался на крик. Хотя не произнёс ни звука. На монете не было никаких следов. Седрик поджал губы и сказал то, чего говорить, на самом деле, не очень хотел: — Может недостаточно. — Достаточно! — отрезал Гарри, сжимая монету в кулаке и зло глядя на него. — Нет крови, всё, не с помощью серебра! — Ты едва надавил, — попробовал возразить Седрик, но Гарри замотал головой и уже убирал монету в мешочек. Седрик выдернул руку и ей же перехватил Гарри, слегка сжимая. Тот поджал губы, глядя на него теперь исподлобья. — От солнечных ожогов у тебя тоже нет крови, думаю, это не так работает, — отчеканил он, всё же запихивая монету в мешочек. Седрик тяжело вдохнул, но сдался, отпуская. И замирая. В голове на мгновение стало пусто, когда он увидел появившиеся на руке Гарри тёмно-красные, почти что чёрные следы, будто он грязью мазнул. Поднял руку, которую во время их небольшого эксперимента сжал в мощный кулак. Так вышло, что ногти, как и волосы, у него перестали расти. Конкретно ногти замерли на той самой длине, которая и не слишком короткая, но и не то, чтобы длинная, которая могла доставлять неудобства. В этом плане, можно было сказать, ему повезло. И сейчас он смотрел на то, как эти самые ногти были испачканы в чём-то непонятном, по цвету схожем с появившимися на руке Гарри следами. — Что…? — непонимающе пробормотал Гарри, тоже заметив следы и проводя по ним пальцами с усердием, пытаясь стереть. Подумал, что запачкался где-то. Седрик же продолжал пялиться на ногти, а затем переместил взгляд на ладонь. Никаких ран. Видимо, уже затянулись. Он судорожно вдохнул и поднял взгляд на Гарри. Встретил мгновенно напрягшийся взгляд. — Опять какая-то идея? — Нужно в ванную, думаю, — пробормотал Седрик, вставая. Гарри, всё ещё подозрительно на него поглядывая, последовал за ним. На втором этаже никого, кроме них, не было, потому они незамеченными прошмыгнули в нужную дверь и заперлись за ней. Гарри развернулся к нему с явным возмущением во взгляде, а Седрик уже склонился над раковиной и попытался смыть следы. Итак, его кровь делала это без особых проблем. Если он испачкает ею одежду, то как быстро та отстирается и насколько это будет трудно? Что-то подсказывало ему, что не так уж много времени на этой уйдёт. Это не значило, что он собирался прямо здесь, пока Дурсли находились у них буквально под ногами, пачкать всё подряд — если его предположение не верно, то это доставит проблем в разы больше. Однако проверить стоило, но позже. — Серебро сжигает, как солнце, — сказал он, поднимая голову и глядя на Гарри. Тот серьёзно кивнул, ожидая продолжения. — Но как-то же я должен её достать, верно? — Мне и так уже затея не нравится, но ты продолжаешь меня в этом лишь убеждать! — прошипел Гарри, бегая по нему взглядом и не понимая, что он задумал. Седрик нервно хмыкнул и выставил сжатый кулак над раковиной. Когда запястье прожигает — сжимать и не осознавать проще простого. На ясную голову всё сложнее, однако не то, чтобы и выбор был какой-то. Гарри его отсюда не выпустит, стоит заикнуться про монету, а по-другому помутить сознание — на это Седрик и сам не пойдёт. Тем более, что жажду как таковую он вообще перестал чувствовать из-за режима, навязанного миссис Фигг. В общем, это оказалось гораздо более неприятно, чем он себе представлял, поскольку ощущал всё в полной мере. В прошлый раз ему кожу резало в лабиринте, из-за острых веток в кустах, а ещё Крам пустил заклинание из палочки. Но то дело разрез, а не вдавливание. Перед глазами мигнуло светом от накапливающейся боли. Седрик сжал зубы от неожиданности, скорчился, но кулак сжал только сильнее. Гарри дёрнулся от двери. Седрик предупреждающе зашипел от рук, лёгших ему на плечи. По коже что-то потекло, определённо холодное. На дно раковины упала почти что чёрная капля, а за ней — ещё несколько, до тех пор, пока не слились в тонкую струйку. Над ухом раздался задушенный вздох, плечи стиснули в хватке. Седрик и сам пялился на вытекающее из ладони, тупо моргая и пытаясь осознать. То, что текло в раковину, не могло быть кровью. Она не должна быть такой, слишком тёмной, будто грязной. В груди что-то как сдавило, словно ему резко перестало хватать и так не нужного воздуха. — Хватит, хватит, — прошептал Гарри, вцепляясь ему в кулак, пытаясь разжать. Седрика тряхнуло, он ошалело моргнул и стремительно раскрыл ладонь. Её пересекала полоса, продолжавшаяся чуть сочиться, но с каждой секундой она становилась всё меньше и меньше, до тех пор, пока вовсе не исчезла. Всё, что теперь могло напоминать о её существовании — это чёрное пятно из того, что, по идее, должно быть кровью. Седрик тяжело сглотнул и сделал короткий вдох. Ничего. Ни знакомого запаха, какой он чувствовал каждый день, ни ожидаемой гнили, ни даже намёка на запах железа. Она не пахла. Совсем. — Мне определённо перестают нравится твои идеи, — всё тем же шепотом поделился Гарри, тоже пялясь на пятно на ладони. — Как ты до этого додумался? — Сдавил ещё в комнате, когда с монетой пробовали, — тихо ответил Седрик. На пару мгновений Гарри прикрыл глаза, как собираясь с мыслями. Затем закивал, выдохнул и включил воду, тут же сунув под струю ладонь Седрика. Тот с неожиданной пустотой проследил за тем, как чернота смывается не только с его руки. — Больше никогда так не делай, пожалуйста, — пробормотал Гарри. Седрик нахмурился. — Но нам надо узнать что-то новое. — Да, да, — Гарри вдохнул, ища слова и находя. — Но не таким способом. Пожалуйста, это точно никак не поможет. Седрик закрыл рот и бросил на него мрачный взгляд. Гарри не заметил, увлечённый тем, чтобы смыть все остатки его небольшого эксперимента. Если не так, то что он должен делать, чтобы избавиться от этого? Сделал глубокий вдох, пытаясь справиться с колыхнувшими спокойствие эмоциями, отвёл взгляд. И наткнулся им на зеркало, в котором отражался только склонившийся над раковиной Гарри. Видимо, эта мнимая невидимость на живых не распространяется.***
По виду Гарри не хотел разговаривать с ним несколько дней так точно. Однако, видимо, всё же пришёл к какому-то выводу, поскольку на следующий день всё же заявился на порог дома миссис Фигг. Разве что вечером и с не лучшей его попыткой сделать вид, будто ничего не произошло. Вероятно, извинения могли исправить ситуацию хотя бы чуть-чуть, поднять упавшую планку настроения до примерно-хорошей, чтобы перестало ощущаться повисшее напряжение, которое заметила даже мимо проходящая миссис Фигг. Только не за что было извиняться, поскольку Седрик ничего не сделал. Потому в кинотеатр они направились не в лучшем расположении духа, хотя упорно делали вид, что это не так. Всё не задалось с самого начала и легче было игнорировать химеру в продуктовом, чем происходящее. Но Седрик молчал, Гарри молчал, и в итоге у них это как-то получалось. Слушать разговор на кассе при покупке билетов оказалось сложно. Потому что мысли Седрика, не успокоившиеся ещё с ночи, вертелись вокруг не очень хорошей мысли касательно вампиризма. Стоило ему задуматься, почему у него вообще есть кровь, которая могла ещё и течь, как следующие двенадцать часов он провёл за всевозможными теориями и прервался только когда на кухню привычно зашла миссис Фигг. Всё было бы отлично, не чувствуй он после этого себя ужасно опустошённым, словно всю ночь перед экзаменом повторял вопросы к нему. Которые так в итоге и не пригодились. Седрик моргнул и неожиданно обнаружил себя уже в рядах мягких кресел, выставленных рядами перед огромным, во всю не маленькую стену, полотном. Гарри сидел рядом, сверля взглядом новые бумажки с цифрами, как если бы в них был какой-то сакральный смысл. Седрик обвёл взглядом ряды, замечая людей как спереди, так и сзади. Их становилось всё больше и больше, рядом сел кто-то ещё. По полотну впереди побежали картинки. Седрик всматривался в них, но не особо улавливал сути во всех этих странных словах, похожих на название. Первые несколько минут всё было хорошо, а затем всё начало сливаться в одну массу. Седрик моргнул, прогоняя мешающий поток мыслей и пытаясь сконцентрироваться на чём-то другом. На героях и на появившейся над ними круглой штуке. Вероятно, это и есть тот самый «космический корабль». Седрик сделал вдох и поморщился, ощущая вокруг себя множество людей, даже не глядя на них. Слишком много, даже душно, хотя он не мог чувствовать духоту. Странно. Голову на секунду как сдавило, и он уже решил, что вместо реплик героев из фильма услышит знакомый зов некроманта. Нет — реплики героев расслышал прекрасно. И всё равно понял смутно. То ли из-за того, что его продолжало уносить другими мыслями, то ли потому, что не разобрался в теме до самого конца. Прикрыл глаза из-за вспыхнувшего на экране света, и в уши ворвался уже не звук взрыва — а хор из множества сердцебиений, где каждый удар отдавался ему в виски. — Седрик? Он распахнул глаза и обернулся. Лицо Гарри оказалось близко, поскольку он наклонился, пытаясь рассмотреть. Седрик с запозданием в час понял, что свет в зале погасили в самом начале. Он вдохнул, чтобы ответить, что всё в порядке, и его чуть не скрутило от запаха еды. Должно быть, это было бы вкусно, если бы только всё в его жизни не перевернулось с ног на голову. Еда — это не тот жирный запах кукурузы и чего-то ещё, чего он понять не мог, но что очень сильно раздражало. Еда — это то, о чём напоминала миссис Фигг каждый день с его приезда, то, что давал ему Гарри и то, что текло у того в венах. — Мне надо, — пробормотал Седрик и вздрогнул от очередного взрыва с экрана, сопровождающегося вспышкой из белого и жёлто-красного. Поднял взгляд на экран, и стало совсем не по себе. — Мне надо выйти. Он поднялся, мгновением позже выискивая взглядом выход. Осторожно, по привычке, шепча извинения тем, кого задевал. Спустился, вышел за дверь и закрыл лицо руками, пытаясь стереть и запах, и звук. Но они всё равно доносились до него, назло, проникая со всех сторон и окутывая, как коконом. Дверь под его спиной чуть дёрнулась. Он отшатнулся и наружу непонятно зачем выглянул Гарри с круглыми глазами. — Тебе стало плохо? — спросил он, выходя полностью. Седрик непонимающе воззрился на него. Ему стало плохо? — Нет, не думаю, я, — Седрик сглотнул, отводя взгляд и натыкаясь на пустые коридоры, уклеенные постерами. Он сделал вдох, снова морщась от всё того же запаха, и добавил. — Возвращайся, мне нужно просто… передохнуть. Несколько мгновений Гарри сверлил его нечитаемым взглядом. Из зала продолжали доноситься крики и взрывы. Определённо, там происходило что-то очень захватывающее и Гарри стоит вернуться, если он хочет досмотреть. Седрик уже было открыл рот, чтобы озвучить это, как вдруг его схватили за руку и потащили прочь. — Дыши, — бросил Гарри, выволакиваясь вместе с ним на улицу. Седрик усмехнулся слабо, вымученно и помотал головой. Но вдохнул, теперь вместо запаха жирной кукурузы ощущая летнюю пыль и запах выхлопов машин — не знал бы, не подскажи Гарри. Возможно, ему стало немного, самую малость, легче. — Всё нормально, ты пропустишь фильм, — провёл рукой по лицу Седрик, мотая головой. Слух словно обострился, и теперь он улавливал всё происходящее в округе. Как хлопают дверьми, как звенят колокольчики над ними, как договариваются о цене, как диктуют заученные фразы на кассе, как кто-то шутит, как кто-то смеётся, как кто-то пищит за углом, как лает собака… И всё под аккомпанемент из сердцебиений и чужого дыхания. Если бы мог, то точно вспотел. — Да забудь уже про это! — зашипел Гарри, снова дёргая его за руку куда-то в сторону и внезапно усаживая. Седрик покачал головой, мимолётом оглядывая место. Ближайшая лавочка ко входу. На улице уже достаточно темно, потому что они пошли за два часа до начала комендантского часа у Гарри. После пришлось бы торопиться, если бы досмотрели до конца. А так… — Что происходит? — спросил Гарри, не изменяя суровости во взгляде. Седрик взглянул на него и устало склонил голову — так смотрят только те, кто решил узнать все ответы на свои вопросы прямо вот сейчас и не секундой позже. Теоретически, если он сбежит, то его не смогут догнать и тогда не придётся отвечать. — Не знаю, — честно сказал Седрик, выдыхая. В глазах Гарри отчётливо полыхнул гнев, уже готовый вырваться наружу в виде целой тирады со всевозможной экспрессией, но Седрик продолжил, прерывая. — Я просто слышу и чувствую всё подряд. — То есть, тебе всё же стало плохо, — резюмировал Гарри недовольно, однако же сменяя остальной гнев на беспокойство. — Наверное, — пожал плечами Седрик, понятия не имея, можно ли именно так назвать его состояние. Которое, впрочем, точно не доставляло ему комфорта, поскольку всё это продолжалось и каждый звук, произносимый Гарри, добавлял ко всеобщей какофонии шума. Он закрыл глаза, приложил ладони к ушам — очевидно не помогло. С каких пор ему мешало что-то вроде этого? — До сих пор? — пробормотал Гарри, окончательно теряя запал. Седрик с усердием кивнул, приоткрывая глаза от появившихся прикосновений. Пересёкся взглядами с Гарри, и тут же зацепился за это, теперь всматриваясь в зелёные глаза за стёклами очков. Чёрные зрачки чуть расширились, подрагивая. Седрик проследил за чуть красноватыми прожилками на белке, вернулся к радужке, снова вгляделся в зрачки. Видел с такой чёткостью, что мог посчитать, сколько в зелёном затерялось коричневых точек. — Мне надо сконцентрироваться, — проговорил Седрик, не отрывая взгляда. Гарри закивал и хотел было отвернуться, как Седрик его остановился, почти что заставляя продолжать смотреть на себя. — Подожди, дай… дай мне минуту. Не двигайся. Раз так много всего, что мешается друг с другом, ему стоит действительно уделить внимание кое-чему очень важному. Гарри действительно замер, ожидая и продолжая глядеть на него. Седрик глубоко вдохнул, затем прикрывая глаза и утыкаясь носом во взъерошенные волосы. Кто там кричал, орал, смеялся, лаял, выл, звенел и повторял заученные фразы — не важно, не имеет значения. Важно лишь то, что он слышал сейчас совсем близко, даже руку протягивать не надо — настолько он рядом. Как быстро бьётся сердце почти что под ладонью, как дыхание пытается быть старательно-спокойным. Когда он открыл глаза, то вакханалия прекратила набирать обороты и начала стихать. Седрик сделал ещё один вдох. Впитывая, и чуть отстранился. Но теперь уже его схватили за лицо. Его лоб оказался прислонён ко лбу Гарри, смотрящего на него поверх очков и поджимающего губы, как сдерживаясь. — Лучше? — спросил он осторожно. — Лучше, — выдохнул Седрик, успокаиваясь. — Не знаю, почему это было, извини, если мы поспешим, то успеем досмотреть… — Правда хочешь вернуться? — прервал его Гарри. Седрик замолчал, а затем едва двинул в сторону головой. Гарри согласно прикрыл глаза, продолжая. — Тогда забудь. В другой раз. Бывает. Я сам почти не помню, о чём там, если честно. — То же самое, — пробормотал Седрик. — Мне казалось, тебе понравился такой жанр, — чуть нахмурился Гарри. Седрик пожал плечами: — У меня в голове всё было гораздо круче. — Вот как, — улыбнулся Гарри. По дороге проехала машина, и Гарри резко отпрянул, округляя глаза. В момент оказался на другом краю скамьи. Седрик моргнул, бросил взгляд на багажник отчего-то знакомой машины, а затем едва не дал себе оплеуху за то, что забыл, где они находятся — на скамейке, перед кинотеатром, хоть и в позднее время, а всё равно. — Прости, я забылся! — прошептал Седрик. Проехавшая машина почему-то притормозила, кто-то высунулся из неё на секунду, а после — набрала скорость и скрылась. Седрик проводил её взглядом, морщась. Заметили, видимо. — Ничего, всё нормально, — Гарри махнул рукой и можно было бы поверить в его беспечность, не оглядывайся он по сторонам. Взяв себя в руки, нервно улыбнулся. — Пойдём, раз уж не будем досматривать. — Наверное, — потёр шею Седрик, — надо поговорить, верно? — Если не растеряем всё настроение и желание по пути, — фыркнул Гарри, поднимаясь и протягивая ему руку. В наступающей темноте, с зажигающимися фонарями по пути, двинулись по знакомому пути. Седрик давил желание коснуться руки Гарри, очень заманчиво находящейся около него. Рядом почти никого не было, и это «почти» очень сильно напоминало о странной машине. Потому он держался, делая пометку в памяти о том, что сделает это, как только ступит на пол комнаты Гарри. Что-то ему подсказывало, что станет определённо легче, стоит ему дотронуться. До дома Дурслей добрались за какие-то двадцать минут. В окнах горел свет, трещал диктором телевизор, стукалась посуда и шумела вода. Седрик потянул носом воздух и нахмурился. Появилось какое-то странное напряжение, как перед грозой или чем-то подобным. — Что-то не так, — озвучил он мысль. Хотевший что-то сказать Гарри мигом растерял всё хорошее настроение и напрягся, озираясь. Седрик прислушался, однако никого рядом не было. Даже на пост у забора не заступили. В доме было трое — двое там же, где и телевизор, а третий там, где, предположительно, была комната Дадли. Все Дурсли находились внутри. — Что? — вырвал из размышлений Гарри. Седрик пожал плечами, снова стараясь понять, но не находя ничего, чтобы точно указало на «неправильность». — Может, показалось, — покачал он головой в итоге. — Или что-то случилось у них. Не знаю. Гарри оглянулся на горящие светом окна с задёрнутыми занавесками, сощурился, как пытаясь разглядеть за ними что-то и тяжело вздохнул. — Ладно, может, это у них там какие-то проблемы, — вынес вердикт в итоге. И повёл плечами, как пытаясь скинуть тревогу. — Я пойду. Стоило некоторых усилий, чтобы не прислониться губами в привычном жесте ко лбу со шрамом. Подавив порыв, Седрик кивнул, улыбаясь. Гарри ещё раз нервно глянул на окна и, видимо, решил пробраться к себе максимально скрытно. По крайней мере, именно такую цель он преследовал, нажимая на ручку двери очень медленно и морщась от щелчка. Седрик наблюдал за этим со слабым весельем. Ситуация могла бы быть комичной, не ожидай они последние дни нападения хотя бы от кого-то. Внутрь Гарри всё же прошмыгнуть удалось, только дверь всё равно хлопнула достаточно громко, чтобы из дома перестали доноситься звуки мытья посуды. И телевизора. Седрик на мгновение подумал о том подозрительном, что уловил, но затем развернулся в сторону хода между домами, напоследок скользнув взглядом по ряду машин перед домами. И натыкаясь на знакомый багажник. На тот самый, который удалялся от него и Гарри около кинотеатра. На багажник машины, стоявшей около дома Дурслей. Мысль мигнула в голове. Седрик застыл, продолжая пялиться на багажник, затем медленно поднял взгляд на только что закрывшуюся в дом дверь. То, что он ощутил в груди, было сравнимо с уханьем сердца в желудок. Ему стоило рассказать про машину ещё перед кинотеатром, но он не придал этому значения. В доме повисла давящая тишина. Трое стояли перед входной дверью, один — всё ещё на втором этаже. — Что? — послышался приглушённый и непонимающий голос Гарри. Затем — громкий и судорожный вдох, граничащий с писком, от миссис Дурсль. — Паршивец, — голос мистера Дурсль зазвучал так, что даже Седрика передёрнуло от угрозы, а он находился на улице. — Ты хотя бы понимаешь, что творишь? — Не понимаю, о чём Вы, — буднично сказал Гарри со, всё же, скользнувшей искрой тревоги в словах. Раздался такой звук, будто не человек задышал, а паровоз начал набирать скорость. — Ты… ТЫ! — предупреждающий о скорой волне гнева голос мистера Дурсля сорвался. Седрик дёрнулся, но остановился себя, лихорадочно думая. Стоит ли ему врываться и усугублять ситуацию? А ситуация усугублялась и без его вмешательства — под истеричное «Вернон!» миссис Дурсль раздался удар чего-то о стену. Гарри с места не двинулся, потому Седрик приостановил себя прямо у двери. — А Я ГОВОРИЛ! — заревел мистер Дурсль так, что захотелось зажать уши руками. — ГОВОРИЛ НЕ ОТПРАВЛЯТЬ ЕГО В ЭТУ ШКОЛУ! МАЛО ТОГО ЧТО ОН НЕНОРМАЛЕН, ТАК ЕЩЁ И ЗАРАЗУ ЭТУ ТРЕКЛЯТУЮ ПОДХВАТИЛ! — Это не ваше дело! — прошипел Гарри, и Седрик положил руку на ручку, услышав дрожь. — НЕ НАШЕ?! — шанс того, что мистер Дурсль угомонится, стремился к нулю. — НЕ НАШЕ?! ТЫ И ТАК ОПОЗОРИЛ НАШУ СЕМЬЮ ПЕРЕД ВСЕМИ, НО ЭТОГО… ЭТУ… НЕ ПОЗВОЛЮ! ЗАВТРА ЖЕ ПОЕДЕМ ИСПРАВЛЯТЬ! — Вернон, — тихо проговорила миссис Дурсль, но её прервали. — Что?! Ты посмотри на него! Я тебе говорил, что он там сумасшедшим станет, и вот — ПОСМОТРИ! Снова удар, по двери ладонью. Седрик прикрыл глаза, сдерживаясь. Гарри в состоянии постоять за себя и… — КУДА НАПРАВИЛСЯ?! Гарри сместился в сторону, видимо, к лестнице, собираясь уйти к себе. После вскрика мистера Дурсля раздался грохот, как будто кто-то знатно протоптался по ступеням, а затем тихий болезненный стон. Кажется, ручка чуть помялась под пальцами. Мгновение назад он только собирался открывать дверь, а теперь — видит перед собой удивлённое лицо и ошалелый от неожиданности взгляд Гарри. Седрик моргнул, приходя в себя, вдыхая и чувствуя запах крови. На ладони Гарри, которой он держался за перила лестницы, полулёжа на первых ступенях, виднелась небольшая рана — кожу содрал, цепляясь. Вторую руку продолжал держать мистер Дурсль, с сохранившимся на лице гневом, сквозь который начинало проступать понимание ситуации. Седрик бросил взгляд вверх — со второго этажа на него пялился Дадли. На раздумье была секунда — Гарри вдруг ухватился за его плечо, отпуская перила и вырывая из ослабшей хватки дяди вторую руку. Седрик на каком-то рефлексе подхватил его, подскочил, развернулся, чудом уворачиваясь от столкновения и выскакивая на улицу. Гарри тут же его отпустил, становясь на ноги и выдыхая. Седрик оглянулся на дверь, оттесняя Гарри за спину и скача взглядом по Дурслям. Те глядели на него в ответ, удивлённо, испуганно, напряжённо, но не двигаясь. Затем лицо мистера Дурсля побагровело, он набрал в грудь воздуха и заорал: — УБИРАЙСЯ ОТСЮДА! И НЕ СМЕЙ ВОЗВРАЩАТЬСЯ! Кому именно он это сказал — может, им обоим, — Седрик не знал, но Гарри расценил это на себя. Потому что он без колебаний схватил Седрика за руку и потащил прочь от дома, направляясь куда-то в темноту. На скорости они прошли где-то квартал, прежде чем остановились. Седрик опустил взгляд на сцепленные руки и внезапно ощутил, как Гарри дрожит. Он осторожно притянул его к себе. Гарри надрывно выдохнул, мотнул головой и забормотал: — Всё нормально, всё нормально, я просто… — Всё нормально, — повторил за ним Седрик, обнимая и утыкаясь носом в чёрные волосы. Гарри слегка качнул головой, как соглашаясь, и замер. Его продолжало колотить, но уже не так сильно, потому через несколько минут они продолжили идти. Единственное место, где они бы могли почувствовать себя в более-менее безопасности, вскоре показалось. Гарри неуверенно замер около калитки на пару мгновений, как не решаясь ступить, и двинулся за Седриком, подходя к двери. Постучали. — Поздновато, — проворчала миссис Фигг, открывая им. Она хотела добавить ещё что-то недовольное, но замерла, глядя на них, освещённых лампой из коридора. Перевела взгляд с Седрика на Гарри, остановилась на нём и спросила. — Что произошло? — Можно остаться ненадолго? — сказал Гарри неожиданно ровным голосом. Миссис Фигг кивнула, вздохнула: — Заходите, сейчас чай поставлю. Только Гарри зашел, как тут же свернул в гостиную и, по звуку, скрылся на кухне. Седрик было шагнул за ним, как его остановили, вцепившись в плечо. — Итак, ты хотя бы объясни, — сощурилась миссис Фигг по виду ожидая как минимум новости о нападении Пожирателей Смерти. — Дурсли узнали про, — он осёкся, понятия не имея, как отреагирует на это миссис Фигг. Может, она и была сквибом, но прожила среди магглов много времени. Он опустил взгляд сжимая кулаки. Миссис Фигг вздохнула: — Магглы иногда разочаровывают. С этими словами она направилась на кухню. Там Гарри сидел тихо, хмурясь и сохранив раздражённое выражение лица. Раненную ладонь чуть сжимал. Миссис Фигг коротко взглянула на это, поставила чайник и вышла, вернувшись через несколько минут с бутыльком. Гарри удивлённо уставился на неё, сделал один глоток и от раны не осталось и следа. Седрик меланхолично подумал о том, что тут действительно может быть достаточно заживляющих зелий. В тишине попили чай — он не пил, просто сидел и думал о произошедшем. Затем миссис Фигг тяжело вздохнула и сказала: — Оставайся, завтра разберёмся. — Нет, я, — начал было Гарри, отвлекаясь от собственных мыслей, но ему не дали закончить — миссис Фигг поставила чашки в мойку с не терпящим возражений выражением лица и вышла в гостиную. Там послышался шорох и звук, как если бы выдвигали ящики комода. Повисла тишина. Гарри вдруг сжал волосы в кулаке и закрыл глаза, погружаясь в мысли. Седрик сидел напротив, понятия не имея, надо ли что-то говорить и если надо, то что? Он не сталкивался с таким и, если честно, со многим не сталкивался. У него не было разногласий с родителями, потому что он всё время соглашался и… Он моргнул, опуская взгляд и хмурясь. Затем тряхнул головой, прогоняя мрачные мысли. — Спать будешь на диване, давай, поздно уже, — сказала миссис Фигг, возвращаясь на кухню. Гарри поднял на неё прояснившийся взгляд и кивнул, выдавливая тихое, но определённо искреннее «спасибо». На диване действительно лежала подушка и одеяло. Гарри стянул джинсовку, повесил на спинку и улёгся поверх одеяла, тяжело выдыхая. Миссис Фигг, наблюдавшая за этим с таким выражением в глазах, будто ожидая, что Гарри полезет в окно, а не на диван, удовлетворённо кивнула и молча ушла к себе. Скрипнула дверь внутри дома, и Гарри резко сел, оборачиваясь. — Что такое? — склонил голову Седрик, стоя в проходе на кухню. Гарри внимательно глядел на него несколько мгновений, затем открыл было рот, но помотал головой и проговорил: — Я не знаю, будут ли они что-то трогать в комнате. Седрик поморщился от мгновенно всплывшей в голове картины того, как Дурсли на эмоциях выкидывают из окна все вещи Гарри, в том числе и записи, и чемодан, и метлу. А палочку он и так носил с собой на постоянной основе. Обменявшись взглядами, он сказал: — Могу сходить за самым важным. — Нет, — мотнул головой Гарри, жмурясь. — Завтра сходим вместе. Лучше останься. И похлопал по свободному месту рядом, приглашая. Седрик сел, тут же попадая в объятия и довольно выдыхая, наконец удовлетворяя собственные желания о прикосновениях. Прижал сильнее, прикрывая глаза. — Давно хотел спросить, — вдруг заговорил Гарри, поднимая голову, а затем кладя её ему на плечо. Седрик скосил на него взгляд в ожидании продолжения. Гарри несколько секунд молча смотрел на него, обдумывая, и в итоге сказал. — Тебе не нравится быть в центре внимания? — Что? — моргнул Седрик удивлённо. — Нет, нет, это не так. — Тебе не понравилось тогда на пустыре, хотя я думал, что ты мог соскучиться, потому что раньше я всё время видел тебя в окружении из друзей, — вдумчиво и почти что сонно заговорил Гарри, продолжая смотреть на него. Седрик открыл было рот, но ничего не ответил, потому что все мысли как выгнали из его головы. Гарри пожал плечами, продолжая. — И недавно ты сказал, что скучаешь по магии. А ещё Эрни как-то раз говорил, что ты особо близко ни с кем не общался, кроме Чжоу. Он замолчал, как давая время на осознание его слов. Седрик тоже молчал, продолжая смотреть на него. Его мысли застопорились на Эрни с холодком в груди. Это было так заметно? — Ты так решил, просто из-за таких совпадений? — попробовал он, но Гарри тяжело вздохнул, положив руку ему на свободное плечо и чуть сдавливая. — О ком ты скучал, кроме родителей и Чжоу? Седрик, мы с тобой буквально живём вместе последний год. Мы виделись каждый день, и я не могу вспомнить ни одного момента, когда ты бы упоминал кого-то, кроме них, — он серьёзно на него взглянул, так серьёзно, будто это действительно было проблемой. О чём Седрик и спросил. — Это так важно? — пробормотал он, и Гарри закатил глаза. — Мне хочется знать, чего хочешь ты. На этом, в общем-то, и всё, — с ноткой раздражения в голосе ответил он, удобнее устраивая голову на плече Седрика. — Потому да, это важно, я полагаю. Ну то есть, — он внезапно смутился, отводя взгляд, — это не я тут знаю, как строятся все эти отношения. — Как-будто я знаю, — вздохнул Седрик, немного расслабляясь. Гарри вскинул брови в скепсисе и посмотрел как-то иронично. В его глазах так и читалось невысказанное: «Да ну?». Седрик слабо усмехнулся. — С Чжоу было, — он попытался дать объяснение, но то ли слишком устал за вечер и потому мысли очень нехотя двигались в голове, то ли попросту не знал, как именно это можно охарактеризовать. Так он завис на несколько мгновений, чтобы затем продолжить и сказать. — Я полагаю, это было логичное развитие отношений. — О чём ты? — на лице Гарри отразилось такое непонимание, будто он сидел на контрольной по рунам, на которую попал непонятно как и зачем. — Сначала она немного помогла с заданием на Турнире, по подготовке к драконам, — начал Седрик, вспоминая, — затем Святочный бал, потом все как-то сразу решили, что мы встречались. Я решил не отказываться, потому что звучало логично. Мне кажется, она тоже так решила. Он закончил и снова взглянул на Гарри. У того взгляд прояснился, перестав казаться сонным. Гарри открыл рот, закрыл его, снова открыл и выдал: — Чего? Логично? — Ну, да, — пожал плечами Седрик, хмурясь. — Все так решили и… Он ещё раз пожал плечами. Гарри продолжал пялиться на него со всё тем же непониманием. Затем медленно кивнул, как принимая ответ, вдохнул и спросил: — А у нас тоже логично? — У нас? — переспросил Седрик, как не расслышав. Задумался и помотал головой. — Нет, полагаю, нет. — Почему? — выгнул бровь Гарри, явно не до конца понимая всю эту тему. Седрик внимательно на него посмотрел и ответил предельно серьёзно: — Так про меня знали только ты, Рон и Гермиона. И от них я точно ничего не слышал касательно нас даже после того, как они узнали. — Вот как, — пробормотал Гарри, продолжая хмуриться и не понимать, но, видимо, что-то, что он хотел узнать, он узнал. Седрик задумался на короткое мгновение и добавил: — Эрни был прав. — Почему ты тогда был среди них всех? — осторожно спросил Гарри. Седрик снова завис, обдумывая. — Староста факультета, школы, капитан сборной, — начал он перечислять, морщась почти на каждом слове. Гарри фыркнул: — Лучший на курсе, гений трансфигурации… — В общем, — прервал его Седрик, с толикой веселья улыбаясь. — Это было ожидаемо, и я хотел быть хорошим. — Хорошим? — Да, так было проще. Замолчали, думая. Спустя какое-то время Гарри кивнул, зевнул и устало выдохнул. Седрик посмотрел на него и вдруг вспомнил о том, о чём так и не узнал до конца. — Что такое «начальная школа»? Гарри вздрогнул и поднял голову, не ожидав резкой смены темы. Всмотрелся в лицо Седрика, как ища нечто подозрительное, однако так ничего и не нашел. Потому просто сощурился и ответил: — Школа для младших, от семи лет. Есть ещё средняя и старшая. Подожди, — он стал озадаченным, тоже о чём-то подумав. — А как это у волшебников? То есть, если ты не знаешь, что такое начальная школа, то что ты делал до Хогвартса? — Меня учили мама с папой, — ответил Седрик. — На дому, всяким базовым вещам, ну, и, — он вздохнул, — я ещё в семь лет научился отличать нарла от ежа. — Зачем? — фыркнул Гарри, улыбаясь. Седрик отвёл взгляд и как можно беспечнее ответил: — Папа сказал, что в будущем пригодится. — А, — голос Гарри как-то слишком резко перестал быть хотя бы немного весёлым. Снова помолчали. Затем Гарри встряхнулся. — А ты чего спросил про это? — На пустыре рассказали, как у тебя случился выброс магии, — нехотя ответил Седрик. Гарри похлопал округлившимися от удивления глазами. — Ты взобрался по водосточной трубе на крышу. — Так вот почему некоторые там показались мне знакомыми, — закатил глаза Гарри, а затем нервно глянул на Седрика. — Что ещё рассказали? — Что твоему кузену чуть не прилетело черепицей по голове, — хмыкнул Седрик. Гарри несколько секунд пялился на него, а затем прыснул, утыкаясь лбом ему в плечо. Седрик снова прикрыл глаза, впадая в странное состояние полного спокойствия и умиротворения. Моргнув, опустил взгляд и провёл пальцами по волосам Гарри, убирая их со лба. И натыкаясь на шрам в виде молнии. — Займись крестражами, — сказал тихо Седрик, выговаривая, скрепя сердце. Гарри непонимающе поднял голову. — Я могу подождать хоть вечность. — Да, хорошо, — проговорил Гарри, отводя взгляд и тяжело вздыхая. — Просто… я сам не знаю, что делать дальше. У меня нет идей. — Тогда хорошо, — серьёзно ответил Седрик, игнорируя болезненный укол некой обречённости. — Сначала разберёмся с тобой. А потом уже с вампиризмом. Хорошо? — Ладно, — устало вздохнул Гарри, закрывая глаза. Раздался шорох и скрежет когтей по полу. Седрик глянул в сторону и увидел, как мистер Лапка, таинственно сверкнув глазами, просачивался через форточку на улицу с чем-то привязанным к ошейнику.***
Утром, пока Гарри занимался завтраком, а миссис Фигг по привычке смотрела какие-то утренние программы, Седрик пялился на подоконник. К сове, приносящей газету, он уже привык, потому ничего не было удивительного. Удивительное было в том, что на подоконнике теперь сидело две совы, глядящих на него в ожидании. Одна с газетой, вторая — с письмом, на котором чётко виднелась хогвартская печать. Для результатов СОВ, как и для списка учебников, было слишком рано. — Что такое? — спросил Гарри, отходя от плиты. Заметил, что как-то подозрительно тихо Седрик пялиться в окно. Впрочем, он тоже замер, увидев две совы, а затем и письмо. Их впустили. Та, что с газетой, получила плату и тут же упорхнула, а вот вторая, небольшая коричневая совушка, уселась на стол и не собиралась улетать, даже когда с её лапы стянули конверт. Она оглядывалась круглыми глазами. Седрик поискал взглядом и приметил начатую пачку крекеров. — Это от Дамблдора, — выдохнул Гарри под хруст крекеров в клюве совы. Седрик тут же напрягся, переводя на него взгляд. Гарри принялся читать, хмурясь, а затем поморщился. — Плохое? — Мне нужно вернуться к Дурслям, — буркнул Гарри, продолжая читать, а затем нахмурился. — Они ничего мне не сделают. — Мне пойти с тобой? — мгновенно спросил Седрик. Гарри свернул письмо, помялся и медленно помотал головой. — Нет, всё будет хорошо. Дамблдор сегодня появится вечером, как здесь написано, — он помахал письмом. — Мне надо самому будет разобраться. — Как скажешь, — кивнул Седрик. Гарри неловко улыбнулся и ушёл в гостиную, где начал объяснять ситуацию миссис Фигг. Седрик посмотрел на совушку и тяжело вздохнул, давая ей ещё один крекер. Вероятно, он бы тоже не хотел, чтобы Гарри вмешивался в его семейные драмы. Стоило ли тогда вытаскивать Гарри из дома Дурслей? Определённо да, он не хотел даже думать о том, что могло произойти. И если ничего серьёзного не произойдёт, как заверял Дамблдор, то всё и впрямь хорошо. Ему не стоит лезть. Гарри не был уверенным в собственных действиях. По крайней мере, таким он выглядел, собираясь уходить. Миссис Фигг провожала его слегка напряженным и обеспокоенным взглядом. Седрик смотрел из окна, как Гарри уходит, и напряг слух, выискивая среди голосов несколько определённых. До Дурслей дотянуться он так и не смог, судя по всему. Это лишь прибавило тревоги. Не думать о том, что происходит, оказалось сложно, и Седрик даже перестал пытаться выжать из себя что-то по трансфигурации или просто заклинаниям, к которым он обращался последние пару дней из-за нехватки идей. От размышлений, чем бы себя ещё занять, когда он даже обо всех котах позаботился и чуть прибрался на кухне, его отвлёк хлопок. Хлопок трансгрессии, где-то через несколько домов в сторону Гарри. Седрик глянул на часы с тревогой — Дамблдор, судя по письму, должен был прибыть вечером, но сейчас было три часа дня. Хлопок был один и либо это всего один волшебник, либо ещё несколько, около пяти, возможно. По крайней мере, пять — желаемый максимум. При шести и более уже начинались огромные проблемы, которые могли закончиться и летальным исходом. Следственно, от одного до пяти волшебников сейчас направлялись в сторону дома миссис Фигг. Седрик выглянул из своей «комнаты», продолжая прислушиваться и стараясь не потерять бдительности из-за всё ещё звучащего телевизора. — Кто-то трансгрессировал, — сообщил он. Миссис Фигг повернулась к нему, оторвавшись от программы и замерла, как тоже прислушиваясь. Седрик наконец различил, сколько именно волшебников было. — Кто-то один. Вы кого-то ждёте? Миссис Фигг задумалась на пару мгновений, за которые неизвестный лишь стал ближе к дому. — Скорее всего, кто-то от Дамблдора, — сказала миссис Фигг. Седрик взглянул на неё, вспомнил вылезающего на улицу мистера Лапку прошлой ночью, и облегчённо выдохнул. Однако его всё равно чуть ли не колотило, пока кто-то, вероятно, из Ордена, держал к ним путь. Миссис Фигг тоже заразилась тревогой, поскольку выключила телевизор и начала сверлить взглядом выход в коридор. Седрик подошёл к окну, приподнял занавеску и выглянул. По улице шагала седая, чуть сгорбленная женщина, чем-то знакомая, но понять, чем — Седрик никак не мог. Он словно её где-то видел, в толпе, может быть, ещё до всего этого. Она не выглядела опасной или угрожающей, только не стоило забывать об оборотном зелье и прочем, что могли использовать Пожиратели Смерти. Раздался стук в дверь. Миссис Фигг поднялась с постным выражением лица, подошла к двери и распахнула её. Все четверо полу-жмыров на секунду вздыбили шерсть, видимо, учуяв что-то, но затем успокоились и расползлись по укромным местам. — Добрый день! — раздался неожиданно звонкий и знакомый голос из прихожей, и Седрик в удивлении вскинул брови. Когда дверь хлопнула, он выглянул из гостиной и неловко улыбнулся. Тонкс стягивала с порозовевших волос шляпку какой-то очень древней моды. Теперь она не горбилась, лицо перестало напоминать старую даму. Седрик вспомнил: это её он мельком видел в окно на площади Гриммо, когда все отправлялись навещать мистера Уизли в больницу. — Привет! — улыбнулась Тонкс, заметив его. Миссис Фигг что-то проворчала про внезапных визитёров в тяжёлые времена, а затем удалилась куда-то к себе. Тонкс стянула с себя нечто, похожее на легкое пальто — в такую духоту, Седрик ужаснулся, — и осмотрелась, заключая. — Неплохо, тебе тут понравилось? — Тут хорошо, — честно ответил Седрик. Не так тихо, как дома, однако тут точно имелись свои плюсы. Хотя он бы всё равно выбрал жить где-нибудь по типу Оттери-Сент-Кэчпоула, вероятно, из-за привычки. — Дамблдор сказал, что я лучше всего подхожу для разговора с тобой, — сходу выдала всю тайну Тонкс и её улыбка внезапно показалась нервной. Седрик нахмурился, затем кивая в сторону гостиной. — Он прислал утром Гарри письмо, — поделился он. Тонкс закивала, проходя за ним и падая в кресло. Розовые волосы вместе с платьем, какие обычно носит миссис Фигг, смотрелись примерно также, как кофта ручной вязки смотрелась бы на мантикоре. — Да-а, — протянула она, потягиваясь и ёжась. — Конечно, я знала, что магглы не особо разбираются, но чтобы так, — она поморщилась, качая головой, но затем снова расплываясь в улыбке, будто ничего серьёзного и не произошло вовсе. — Дамблдор всё уладит, не стоит беспокоиться. Повисло короткое молчание, за которое у Тонкс успело стремительно измениться выражение лица с беспечного на тревожное и обратно. Седрик наклонился чуть вперёд, ожидая какого-то рассказа о происходящем. Пожиратели Смерти начали действовать спустя почти месяц затишья? Малфоя старшего всё же не посадят в Азкабан? Орден решил, что ему не место рядом с Гарри? С каждой секундой, что Тонкс молчала, всё больше и больше тревожных мыслей плодилось в его голове. И все они резко остановились, когда Тонкс перестала давить из себя расслабленность и тоже наклонилась, мрачнея лицом. И ей определённо не шла подобная мрачность. — Ты же знаешь, что твои родители уехали, верно? — произнесла она. Седрику показалось, что его тело заледенело. Намеренно сделав вдох. Стараясь расшевелиться и прогнав ужасное ощущение, он просто кивнул. Тонкс тоже кивнула, и не единожды, как по инерции и подбирая слова. — Твой дом пустовал, но недавно вернулся твой дядя, Ховард, — она подняла взгляд и тут же добавила. — Всё нормально, он приехал ненадолго, по делам, только… Она замялась. Розовые волосы резко посерели. Это была не та старушечья седина, это был цвет дождевых облаков. Седрик поджал губы, после выдавил: — Что «только»? Тонкс подняла на него обеспокоенный и грустный взгляд, от которого внутри у Седрика всё оборвалось. — Мне жаль.