***
Следующее утро началось поздно. Гарри открыл глаза только в час дня. Голова чуть болела. Хорошо, что ему удалось успешно бороться со сном на протяжении всей этой небольшой прогулки к дому Седрика. Правда, под конец он и вовсе взбодрился — кого тут не взбодрит прыжок из окна второго этажа, а потом прятки от рыщущего по дому дяди Седрика? В любом случае, Гарри чувствовал себя немного разбитым. Хорошо, что возвращение в «Нору» прошло без каких-либо проблем, и никто не поджидал их на кухне или в гостиной со скрещенными в недовольстве руками. Гарри понятия не имел, о чём именно думал Седрик, но сомневался, что, проснувшись, не обнаружит его в «Норе». Тот действительно никуда не делся — оказался в гостиной, листающим знакомый комикс про «Простеца». Когда Гарри спустился, то даже попытался улыбнуться, но вышло не очень хорошо. За ночь ничего более не случилось. Никаких новостей тоже не было. Гарри никак не мог отделаться от чувства скрытой опасности, словно не только Литтл-Уингинг накрыло непроницаемым куполом, но теперь ещё и «Нору». Внутри этого купола всё тихо-мирно, а вот за ним Пожиратели уже разгулялись во всю, и на самом деле Волдеморт уже как три недели захватил всю магическую Британию. А Орден об этом ни слухом, ни духом, поскольку их всех очень крупно и очень ловко обманули. Гермиона назвала бы это паранойей. Да кто угодно мог назвать это паранойей, если Гарри расскажет. Кроме, пожалуй, Седрика, потому что тот тоже слишком подозрительно дёргался, когда, казалось бы, не из-за чего. Вероятно, продолжал выслушивать, не подкрадётся ли кто к «Норе» или нет. — Сегодня у всех такое хорошее настроение, — с ворчанием заметил Гарри тихо, услышав напевание миссис Уизли с кухни. Джинни подняла на него озадаченный взгляд, а Рон фыркнул: — Ты проспал до самого обеда, и почему-то выглядишь ужасно. Это нам надо задаться вопросом, что с тобой не так. — Кошмары, — солгал Гарри, бездумно двигая ладью на две клетки и затем смотря, как её колошматит мечом ферзь Рона. Седрик зашевелился сбоку. Гарри бросил на него взгляд. Ему ответили тем же — Седрик не выглядел особо обеспокоенным, видимо, всё же до самого утра он оставался рядом, а, следственно, знал, что никаких кошмаров у Гарри не было. Не то, чтобы на подобное у того вообще хватило бы сил. Уставшим после такого сна Гарри выглядел исключительно потому, что прогулки по ночному лесу нельзя назвать оздоровительными. — Понятно, — протянула Джинни, а Рон понятливо закивал. — А мама счастлива, потому что к нам больше не приедет Флёр. — Флёр? — в один голос спросили Гарри с Седриком. Рон тяжело вздохнул, слегка покраснев ушами, а Джинни снова кивнула. — Она девушка Билла, точнее, даже уже невеста, — она поморщилась, слишком явно не одобряя выбора брата. — Он хотел её к нам привезти на это лето, но, — она бросила взгляд на Седрика, и тот потупился. — В общем, Билл член Ордена, а вот Флёр ещё нет, потому это вызвало сложности. Но она у нас некоторое время гостила, ещё до того, как мы вернулись из Хогвартса и, в общем… — Маме она не понравилась, — подсказал Рон, и Джинни уныло кивнула. — Вы бы видели, что тут творилось до её отъезда. Я думал, начнётся целая война. — Да не так уж плохо было, — попыталась возразить Джинни, но Гарри по её лицу видел, что в основном с Роном она согласна. Седрик рядом поёжился, неожиданно хмурясь. — Что такое? — спросил Гарри. Седрик мотнул головой, но затем всё же ответил: — Да вспомнил кое-что. — Про то, как Флёр пыталась тебя соблазнить пойти с ней на Святочный бал? — Рон проявил чудеса памяти, поскольку об этом неожиданном факте даже Гарри забыл. Джинни хихикнула, когда Седрик скорчил ещё более страдальческую мину, чем до этого. — Да ладно, она же на четверть вейла, — пожала плечами Джинни. — Хотя не понимаю, почему ты так восхищался ею, — посмотрела она уже на Рона. Тот втянул голову в плечи, тут же до конца разбивая хлипкую оборону Гарри и ставя ему окончательный мат. Гарри мог только смотреть на то, как его белый король сдаётся чёрному ферзю. А Джинни продолжила. — Мы сначала подумали, что она тоже околдовала Билла. — Мама до сих пор так думает, — вставил Рон, чуть придя в себя после словесной атаки сестры. — Но, мне кажется, она бы не стала так делать. — Да-да, это же Флёр, — закатила глаза Джинни. — Ты ей всё простишь. — А вот и нет! — возразил Рон, снова алея ушами. Гарри хмыкнул, глядя на то, как его разбитый в дребезги король снова собирается и становится целым. Шахматы своевольно вернулись на свои позиции по краям доски, ожидая начала новой партии. Тут Рон придумал очень хитрый план — по крайней мере, таковым он его видел. Джинни лишь вскинула бровь, когда доску повернули к ней, но не отказалась — лишь сцепила руки в замок и выгнула ладони, показательно похрустев пальцами. Это было что-то из устрашающих жестов, но Рон не особо впечатлился. Гарри перебрался на подлокотник кресла, к Седрику. Тот кинул на него вопросительный взгляд. Показательно вздохнув, Гарри спросил так, чтобы начавшие партию Джинни с Роном не услышали: — Правда о Флёр, что ли, вспоминал? — Что? — Седрик нахмурился так, словно действительно забыл, о чём все говорили буквально минуту назад. Затем в его глазах всё же скользнуло понимание, и он мотнул головой. — Нет, нет, просто задумался. — О чём? — осторожно спросил Гарри. Седрик помрачнел лицом, поджимая губы и снова возвращая взгляд в комикс. Гарри медленно кивнул, принимая это за ответ. Слишком нечестно было бы выводить Седрика на подобный разговор, учитывая, что сам Гарри продолжал отмалчиваться касательно случившегося с Сириусом. Мысль об этом резанула, он чуть поморщился, но с подлокотника не слез, устремляя пустой взгляд в комикс. Может быть, им и вовсе не стоило говорить о том, что оба понимают? Гарри сдержал рвущуюся наружу дрожь от воспоминаний о пустом доме Диггори. Будто бы его действительно вычистили, показательно оставив несколько знакомых вещей. Даже точно сказать нельзя было — сделали это Пожиратели или родители Седрика. То, что дом обыскивали, не так сильно удивило, как то, что там было излишне чисто. Даже слишком. Дома, из которых выехали несколько недель назад, не должны так выглядеть. Делиться мыслью с Седриком о том, что там ведь действительно могли спрятать что-то о некромантии, не хотелось. Точнее, не хотелось об этом говорить вслух, поскольку… Гарри подозревал, что Седрик сам об этом думает. Возможно, даже сейчас думал. В таком случае у Волдеморта уже мог находится ритуал и вся доступная информация. Только мысль об этом почему-то не так сильно пугала, как должна была бы. Гарри коснулся не болевшего уже очень долго шрама. Седрик тут же на него посмотрел, уловив движение. Встревоженно, беспокойно. И та мысль о воскрешающем ритуале, который мог уже быть у Волдеморта, резко показалась неприятной. Потому что это обещало ещё больше проблем, меньше времени на… всё. Что-то подсказывало Гарри, что он должен думать о шестом курсе, подготовке к экзаменам, квиддиче и всём том, что сопровождало его предыдущие пять лет учёбы в Хогвартсе. Однако мысли упорно сворачивали в сторону, зацикливаясь на пророчестве и на шраме, который раньше был символом, а теперь — напоминанием о приближающемся исходе. — Болит? — спросил Седрик. Гарри посмотрел ему в глаза. Чёрные, такие, что радужка сливалась со зрачками. Рассматривая фотографии в доме Диггори, он никак не мог понять, что не так. После догадался, когда снова взглянул на Седрика — на фотографиях у того глаза были светло-серыми. А он и забыл. — Нет, просто, — Гарри хмыкнул, пожимая плечами, — задумался. Седрик несколько секунд смотрел таким взглядом, что его недовольство поняли бы и Рон с Джинни, не будь они увлечены тем, чтобы побить друг друга на шахматной доске. Гарри вздохнул, затем всё же нормально отвечая: — Думаю о Волдеморте и крестражах, ничего нового. На его слова Седрик неожиданно закрыл комикс и прислонил руку к лицу, как собираясь с мыслями. Гарри вопросительно уставился на него, ожидая какого-то резкого откровения. Точно ли им не нужно говорить о том, что вообще происходит? — Меня всё это начинает выматывать, — медленно и тихо проговорил Седрик, отнимая руку от лица и смотря на Гарри. — Всё то, о чём я думаю. — Да, я понимаю, — Гарри поморщился. От мыслей голова действительно казалась тяжёлой, а весь мир будто бы сузился до одного лишь Волдеморта, вампиризма и надежды на то, что пророчество Трелони не имеет смысла. Он тяжело вздохнул и продолжил, отводя взгляд в сторону шахматной доски, где Рон уже принялся захватывать сторону Джинни. — Но это же, типа, важно. Нельзя же просто это игнорировать. — Верно, — Седрик вымученно улыбнулся, пытаясь подбодрить их обоих. Гарри посмотрел на него, затем на светящегося от радости Рона, только что разрубившего короля Джинни, и сказал почти что спокойно: — Мне кажется, не стоило тогда узнавать о крестражах от Вальбурги. То есть, — он понял, что вышло не совсем то, что он хотел, и поправился, — я тогда не понял, что это на самом деле значит, и рассказал об этом Гермионе с Роном. — Ты бы не хотел, чтобы они знали? — нахмурился Седрик. Гарри открыл было рот, чтобы ответь, но задумался. Оговориться в который раз не хотелось, чтобы после по сотне раз себя не поправлять. — Просто, — он сделал глубокий вдох, наконец находя слова, — и они, и ты, вы теперь все в это втянуты, и это небезопасно. Гермиону даже Сивый поцарапал, Джинни сломала лодыжку при погоне, Сириус, — он сглотнул, — умер, а дальше, вероятно, умру и я, и не могу помочь тебе, — замолчал, коротко радуясь тому, что голос не сорвался и оставался достаточно тихим, чтобы его услышал только Седрик. — Ты бы, — Седрик тоже сказал тихо, и от его взгляда у Гарри начало жечь ухо. Седрик замолчал, затем снова начал. — Ты бы хотел решать всё в одиночку? — Это было бы неплохо, — отозвался Гарри, буквально на языке чувствуя свою поддельную храбрость. Помолчав, он тихо признался. — Но я же никогда один не был, когда случалось что-то такое. То есть, даже на турнире. Так неожиданно и по-детски захотелось сжаться в комок и обнять руками колени. Но, сидя на подлокотнике, это было бы проблематично, потому Гарри просто сцепил руки в замок и замер в ожидании слов Седрика. — Если есть выбор, оставаться ли с тобой во всём этом, то ответ очевиден, — сказал Седрик медленно. Гарри горько хмыкнул, потому что во всём этом чувствовалось какое-то обязательство. Было ли всё это действительно тем выбором, где есть разные варианты, а не один? Гарри на себе знал, что такое муки совести, а тут буквально такое, что отказаться помогать согласятся разве что Пожиратели Смерти, поскольку вот у них точно понятие совести отсутствует напрочь. — Понятно, — пробормотал Гарри, почти слепо наблюдая за тем, как Джинни требует себе для повторной игры чёрные фигуры. Решила, что те как-то помогают Рону? В любом случае, она их получила, и партия началась заново. — Без тебя бы я пропал, — сказал Седрик. Гарри моргнул, перевёл на него взгляд. Задумался, затем отвечая: — Да, — Седрик уязвлённо хмыкнул на это, а Гарри добавил. — Если мне действительно скоро нужно будет умереть из-за Волдеморта, то я, — он сделал паузу, опустил руку, которой в резком проявлении эмоций начал размахивать и протяжно вздохнул. Прикрыв глаза, всё же закончил. — Верно, не хочу быть в одиночестве. Но это как-то нечестно. — Гарри, — вздохнул Седрик, — мы квиты. — В каком смысле? — нахмурился Гарри, поворачиваясь к нему. Седрик пожал плечами, снова раскрывая комикс и просто отвечая: — Мы втянули в свои проблемы друг друга. Мы квиты, Гарри. — Всё равно выходит не честно, — упёрто фыркнул Гарри, потом указывая на себя. — То есть, я буквально гарантия того, что какое-то время ты будешь несчастен. И не только ты, — он снова взглянул на вошедшую в азарт Джинни, на дразнящего её Рона. Гермиона должна была ещё скоро приехать, по словам миссис Уизли. Ситуация — хуже не придумаешь. — Ты про будущее? — спросил Седрик. Гарри кивнул. Тогда Седрик покачал головой. — Из нас всех будущее может предсказать разве что Рон, при помощи рун. — И что это значит? — выгнул бровь Гарри. — Когда я бросал своё имя в кубок, я не знал, что умру из-за этого, — сказал Седрик. Гарри покрылся ледяными мурашками от того, насколько это всё было произнесено спокойно, хотя Седрик немного нахмурился. Между ними повисло короткое молчание, а затем Седрик добавил. — Гермиона говорила, что пророчества могут и не исполнится. Это имеет значение? — он прямо посмотрел на Гарри. Тот поджал губы, понятия не имея, что тут можно сказать. Имеет ли вообще пророчество смысл, если он почти что убеждён в том, что крестраж Волдеморта внутри него? Не может же он отдать Волдеморту на растерзание Великобританию и весь остальной мир, очевидно. Его надо остановить, а значит — уничтожить крестражи. Знала ли мама, что её защита окажется напрасной, и он всё равно погибнет так или иначе, а не умрёт, допустим, от старости? — Мне всё это не нравится, — вырвалось у него непроизвольно. Седрик хмыкнул. Почти весело. — Мне тоже. — Значит, надо что-то придумать, — Гарри взъерошил волосы, жмурясь. Показалось, что голова стала легче. Снова вспомнилась Гермиона, утверждающая, что порядок помогает мыслить лучше. Он сжал руку Седрика, лёгшую ему на плечо, глубоко выдыхая. Молчание затянулось до момента, как Рон чуть ли не в голос выругался от какого-то хитроумного финта со стороны Джинни. — Как думаешь, мне стоило всё же поговорить с дядей? — спросил Седрик почти шёпотом. Гарри открыл рот, но ничего не сказал. Седрик продолжил, как не заметив. — Никак не могу отделаться от этой мысли. Это же важно. Но… Осёкшись, вздохнул. Гарри мотнул головой, как прогоняя лишние раздумья, и ответил: — Не знаю, — он буквально ощутил, насколько его слова бесполезны и не помогают совсем никак. Седрик поник, по виду, полностью разделяя это. Гарри поморщился и осторожно спросил. — Вчера не хотел показываться ему на глаза? — Да, — тут же ответил Седрик. — Но и… не только. Если он ещё остался здесь, то я снова могу попробовать его поискать, то есть, ночью. Но не знаю. — Это же он некромант? — прямо спросил Гарри. Седрик крупно вздрогнул и осуждающе взглянул на него. Спустя промедление его взгляд смягчился. — Не думаю. Он бы тогда позвал меня не вслух. — Он знал, что ты там? — округлил глаза Гарри от такой внезапной новости. Седрик пожал плечами, снова погружаясь в раздумья. — Не думаю, что он именно «знал». Он просто заметил, что дверь открыта. Стоит вернуть ключ, — Седрик вздохнул. — Он просто предположил, вот как мне кажется. — Это сложно, — протянул Гарри, понятия не имея, что он может тут вообще сказать. Седрик кивнул, опуская взгляд. Впрочем, он отложил комикс в сторону, и Гарри охнул, когда его обхватили за пояс, прижимая. Джинни всё ещё пыталась взять реванш, Рон не волновался. Гарри посмотрел в сторону окна, перебирая волосы Седрика, и отдалённо вспомнил, что всё же стоит связаться с Кикимером. А ещё о том, что ему стоит снова подумать над планом о собственном выживании.***
Уловить момент, когда в «Норе» жизнь притихла, а миссис Уизли закончила с основными домашними делами, не забыв припрячь к этому Рона с Джинни — а Гарри с Седриком там оказались за компанию и по собственную желанию, — удалось лишь вечером. Когда в саду закончились гномы, кухня — вычищена, как и гостиная, а миссис Уизли взяла в руки спицы и завязала под песни Селестины Уорлок из радио, все остальные быстро улизнули наверх, в комнату Рона. Не то, чтобы это было каким-то изначальным планом. О Кикимере Гарри и словом не обмолвился, даже с Седриком. Да и вести разговор про некромантию, завещание Сириуса и то, что тот мог обнаружить в доме на Гриммо, при Джинни не хотелось. Может, Седрик и был прав, что Рон и Гермиона сами решают, быть им причастными ко всей этой вакханалии или нет, только вот дополнительно во всё это втягивать остальное семейство Уизли очень не хотелось. Джинни с близнецами и так уже оказались поверхностно ознакомлены с понятием некромантии, и знали о книжке некроманта, и всё такое, но тут речь шла о самих ритуалах. В Выручай-комнате до сих пор висел пергамент с нужной рунной формулой, и Гермиона уже сказала, что её не стоит даже писать. Гарри не отпускала мысль, что всё может быть гораздо опаснее и хуже, чем они думают. Потому что из-за этой магии была устроена натуральная охота на волшебников. Не могло же всё случится из-за чего-то обыденного, верно? До этого некромантия никого не смущала, видимо, а затем что-то произошло. Что-то, о чём умолчали в истории. Отвлечься от этих мыслей не получалось, даже когда Рону неожиданно удалось втянуть Седрика и Джинни в разговор о сборных по квиддичу. Даже тему прошедшего чемпионата не обходили, разве что устойчиво игнорировали появление там толпы Пожирателей. Гарри вовремя кивал, когда к нему обращались, и даже пытался что-то сказать. Когда после очередного такого момента он взглянул сначала на Рона, а затем на Седрика, то не сдержал вздоха — заметили. — Знаешь что, — сказал Рон, показательно вдруг взглянув в окно, а затем оборачиваясь к Джинни. — А тебе пора спать. — Мне что, семь лет? — не впечатлилась та такой топорной уловкой. Гарри спрятал смешок в кулак, Седрик просто улыбнулся. Рон насупился, посчитав слова сестры чуть ли не оскорбление, и важно сказал: — Ты младше, всего на четвёртом курсе. — Уже на пятом! — возразила Джинни. Она взглянул на Гарри возмущённо, но что-то в её лице выдало — она уже поняла, что её пытаются выгнать отсюда, но, видимо, делать это при помощи таких уговоров она не хотела. — Не суть разница, — отмахнулся Рон, и Джинни закатила глаза без намёка на обиду. Поболтав ногами, а затем спрыгнув с кровати, она сказала: — Ладно, знаю я какие у вас, парней, разговоры. Мне легче Гермиону подождать, чем с вами что-то ещё обсуждать, — с этими словами, обескуражившими Рона, она выпорхнула из комнаты, не забыв закрыть за собой дверь. Судя по тому, как взгляд Седрика непроизвольно скользнул вбок и вниз — Джинни спустилась. — Нет, ну вы видели! — возмутился Рон, скрещивая руки на груди. — Она за кого нас принимает? — Очевидно, за парней, — подсказал Гарри, фыркая и чуть-чуть расслабляясь. Рон пробурчал что-то про то, как Джинни тогда вообще может встречаться с каким-то парнем, если с ними более ничего нельзя обсуждать. После же вновь переместил взгляд на Гарри и спросил, становясь немного серьёзнее: — Опять что-то случилось, о чём ты умолчал, да? — Да в смысле «опять»? — нахмурился Гарри. — Ты так делаешь, когда что-то действительно случается, — неожиданно предал его Седрик, и Гарри прижал руку к груди, глядя на него с обидой. Тот покачал головой, снова улыбаясь, и обида исчезла. Гарри взъерошил волосы, думая, с чего именно начать. — Дамблдор сказал, что нашли завещание Сириуса, — сказал он. Рассказать вышло на удивление просто. Возможно потому, что Гарри ощущал опустошение, снова вспоминая тот разговор, беспокойство касательно Белластрисы и её возможности наложить руки на дом, ворчание Кикимера, самого Дамблдора. Седрик и Рон слушали молча, иногда переглядываясь и словно обмениваясь собственным мнением лишь мысленно. Через пару минут Гарри закончил. — То есть, ты всё же разрешил Ордену остаться на Гриммо? — уточнил Рон. Гарри опустил взгляд и кивнул. Рон откровенно не понял. — Хорошо, а в чём тогда проблема? — Потому что там могут быть письма от Эдуардуса, — прошипел Гарри тихо, пытаясь задавить вспыхнувшее чувство вины перед Дамблдором и всем остальным Орденом за то, что действительно тогда раздумывал — давать ли разрешение. Но, в самом деле, не мог же он отказать. Это было бы ужасно по отношению к ним всем. — Он всё же что-то нашёл? — спросил Седрик. Гарри пожал плечами, бросая: — Дамблдор об этом не говорил. — Думаешь, он бы умолчал, если бы они нашли что-то? — с сомнением сказал Рон. Гарри посмотрел сначала на него, затем на Седрика и ответил: — Да, думаю, да. — Да брось! — воскликнул Рон. — Это же Дамблдор! Я, конечно, не Гермиона и всё такое, но это же… — Я просто хочу сказать, что он уговаривал меня не использовать некромантию, когда умер Сириус! — тоже повысил голос Гарри. Рука Седрика резко опустилась ему на плечо, и дальше он заговорил тише, но всё ещё возмущённо. — Ты понимаешь, чего хочет Дамблдор и Орден? Понимаешь, почему Дамблдор знал о Седрике, но ничего не сделал за весь год? Или почему он позволил нам взять книгу про некромантию? Если да, то просвети меня! — Да я тоже как будто могу знать все эти хитроумные планы какие-то! — Рон определённо заразился дальнейшим запалом. Он перешёл на яростный шёпот, будто бы под дверью по меньшей мере собрался подслушивать весь Орден. — Не знаю, может, ты прав! Понятия не имею, но даже если Дамблдор и не сказал, — он сделал глубокий вдох и сказал дальше спокойнее, — то что это значит, и что нам делать? — Он пытается отгородить нас от некромантии? — предположил Седрик. Гарри задумался, хмурясь от пришедших в голову мыслей. — Но книжка-то всё ещё у нас была, её никто не пытался забрать, — сказал он. Ему определённо всё это не нравилось, а он ещё даже не озвучил подозрение, что скрытый в нём крестраж тайной для Дамблдора не является вообще. Он неожиданно понял, что голова снова начинает болеть, как во время зубрёжки перед экзаменом. Тряхнув ею, он тяжело вздохнул, снимая очки и протирая ладонями лицо, затем возвращая очки на место и сказав: — Может, он думал, что мы не сможем её использовать? — Но тогда бы он не отговаривал тебя, — возразил Рон. Гарри снова кивнул. Опять ничего не складывалось, как когда они вчетвером гадали, кто является некромантом и в итоге вышли на неверный след в виде Амбридж. — Тогда получается, что он хотел, чтобы про некромантию узнали, — предположил Седрик. Гарри перевёл на него тяжёлый взгляд, и Седрик развил мысль. — То есть, мы сейчас в теории можем кого-то воскресить? — Что? — Рон вылупился на него, но мотнул головой. — Нет. Гермиона нашла последовательность рун, но мы переводили параграф про подготовку к ритуалу, а не про сам ритуал. — Значит, мы не можем никого воскресить, — заключил Седрик. Гарри нахмурился, теряя логическую нить. — И как это всё относится к Дамблдору? — вместе с ним в замешательстве находился и Рон. Седрик набрал в грудь воздуха. — Дамблдор знал, что книжку нашли и позже, от портрета бывшего директора, узнал, что у нас появился пароль от неё, — он поочередно посмотрел на Гарри и Рона. Те кивнули, он продолжил. — Он всегда был в курсе. И, думаю, он знал, что перевод может занять много времени. А чтобы использовать некромантию надо было перевести минимум два параграфа — про подготовку к ритуалу и про сам ритуал, так? — Хочешь сказать, что Дамблдор с самого начала знал, что мы ничего не сможем сделать? — спросил Гарри, внутренне холодея. — Но… это же некромантия! Конечно, не уровень василиска или орды дементоров, но всё же! — Он дал нам найти книгу, потому что знал про Седрика, — неожиданно задумчиво сказал Рон. — Специально? — недоверчиво спросил Гарри. Рон пожал плечами. — Да не знаю, но мы каждый год лезем прямо в пекло, и этот тоже не был исключением, но, как думаешь, насколько вера Дамблдора в нас была сильна? Ну, он верил, что мы не полезем искать что-то про некромантию? — Стоп, — тут даже Седрик опешил от такого. — Ту книжку Дамблдор дал нам специально? — Вроде того, — Рон ещё раз пожал плечами, сам не выглядя особо уверенным в собственных предположениях. — Просто это кажется весьма логичным, я имею в виду, мы и так не особо много узнали из книжки. Там больше было чепухи про выбор, — он осёкся и заранее исправился, — того, кого надо будет воскресить, вот. Это было уныло, и нам это определённо никак не помогло с твоей ситуацией. — При этом мы ещё несколько месяцев не знали про пароль, а когда узнали — было поздно, — пробормотал Гарри. Рон ответил: — Мне кажется, если бы мы узнали пароль осенью, то это стало бы проблемой. — Но книжка всё ещё в Выручай-комнате, — нахмурился Седрик. — Тот параграф про ритуал получится перевести позже, нет? Рон помрачнел. Пнул носком ковёр и проворчал: — Если мы её найдём в Выручай-комнате, когда приедем. Повисло молчание. Седрик тоже помрачнел, Гарри нахмурился. Рон смотрел в стенку так, будто только что потерял что-то не очень важное, но весьма ощутимое. — Нас что, обманули? — озвучил всеобщую мысль Гарри. — Дамблдор нас обманул? — Я бы назвал это отвлекающим манёвром, — поправил его Седрик. Легче от этого не стало, но Гарри кивнул. Определённо, как в игре в квиддич, когда охотники обманывают противника, делая вид, что перекинули друг другу мяч, а на самом деле не сделав этого. Он даже не понял — ему стоит вообще злиться на это, или нет. То есть, естественно, вряд ли бы Дамблдор позволил им просто так изучать некромантию, но это всё было как-то… слишком неприятно. Гарри поёжился, затем сказав: — Ладно, допустим. Но на Гриммо всё ещё могут быть письма Эдуардуса, тогда нам не понадобиться переводить ритуал. — И как нам их достать? — спросил Рон, не выглядящий особо воодушевлённым после неожиданного открытия. — Вместе с домом на Гриммо по завещанию Кикимер тоже стал моим, — ответил Гарри, проигнорировав Гермиону в своей голове. — Он сейчас в Хогвартсе, но если там действительно есть письма, то я бы не хотел оставлять их Ордену. — Это звучит так, будто мы собираемся идти против Ордена, — бросил Рон. Седрик обеспокоенно взглянул на Гарри. Тот помотал головой. — Нет, это не так, но я бы предпочёл получить их раньше! — Ты хочешь позвать Кикимера? — вздохнул Седрик, смиряясь с его ответом. Гарри развёл руками: — Для этого надо специально что-то сделать? Тоже какой-нибудь ритуал? — Да просто по имени позови или типа того, — махнул рукой Рон и развалился на кровати в максимально расслабленной позе. Вероятно, окончательно измотавшись от всего этого разговора. Гарри с радостью бы к нему присоединился, однако отсаживаться от Седрика тоже не хотелось. Рядом с ним было как-то спокойнее. — Кикимер? — Гарри сделал по совету Рона. Ничего не произошло, Рон успел даже проворчать что-то про то, что Кикимер — ненормальный домовик, нарушающий приказы хозяев, и не удивительно, что он с первого раза не появился, как раздался хлопок. Седрик крупно вздрогнул и моментально закрыл руками уши, поморщившись. Посреди комнаты возник грязный комок с огромными ушами, затем чуть распрямившийся и оказавшийся домовиком. В Гарри тут же впились налитые кровью глаза, и это абсолютно не сочеталось с внезапно возникшим запахом кухни Хогвартса. От расслабленной позы Рона и следа не осталось, поскольку он чуть не свалился с кровати от такой внезапности. — Чего ж хозяин изволит, раз позвал Кикимера в такое время? — со слишком толстой издёвкой скрипуче поинтересовался домовик, продолжая сидеть на полу в полусогнутом состоянии. Со вчерашнего дня он не шибко изменился. — Э-э-э, — протянул Гарри, бросая взгляд на Седрика, уже переставшего закрывать ладонями уши, затем на Рона, по виду боровшегося с желанием что-нибудь кинуть в эльфа за такое резкое и громкое появление. Гарри в итоге собрался с мыслями. — Так, в доме на площади Гриммо есть что-то, что осталось от Эдуардуса Лемитта Блэка, да? Несколько секунд Кикимер просто глядел на него, а затем вдруг упёрся руками в пол и неожиданно ударился головой, прямо как в доме у Дурслей. Он успел сделать так ещё пару раз, прежде чем Рон слетел с кровати. Хватая домовика за наволочку и не позволяя удару снова произойти. Кикимер замахал руками в ярости, начав захлёбываться визгом: — НЕТ-НЕТ-НЕТ, ГОСПОЖА ЗАПРЕТИЛА! ГОСПОЖА БЛЭК ЗАПРЕТИЛА! НЕЛЬЗЯ! НЕЛЬЗЯ! — ЗАМОЛЧИ! — переорал его Гарри, резко вспомнив, что у него подобное вышло у Дурслей. Кикимер замолк, но продолжил вырываться. Рон поморщился от сухих кулаков, прошедшихся по его рукам, и всё же отпустил Кикимера. Тот тут же перекатился, продолжая выглядеть всё таким же бешеным, и Гарри выпалил. — Замри! Кикимер замер статуей и снова начал сверлить Гарри злобным взглядом. Рон в недовольстве потёр начавшиеся проявляться на руках синяки. Гарри тяжело выдохнул, прислушался. — Кажется, Джинни поднимается, — пробормотал Седрик. Рон фыркнул, выскочил за дверь. Буквально через несколько секунд раздались голоса — Джинни остановилась, а Рон принялся очень убедительно врать, что близнецы схоронили у него какую-то шумную проделку, которая и начала орать. Судя по голосу Джинни — она не особо поверила, но решила не лезть. За это и Гарри, и Седрик, судя по облегчённому выдоху, были ей благодарны. Рон вернулся, захлопнув за собой дверь и подарив Кикимеру так и искрящийся дружелюбием взгляд. Ему ответили примерно тем же, но ещё с убойной дозой презрения. — Так, — выдохнул Гарри, потирая шрам в привычке, и садясь напротив Кикимера. Тот сморщился, хотя это должен был сделать Гарри — вид не то, чтобы был приятный. Если Добби из-за собственного радушия казался даже милым, то Кикимер напоминал высохшую жабу. — Во-первых, в доме на Гриммо осталось что-то от Эдуардуса Лемитта, верно? Кикимер дёрнул руками, будто захотел схватить свои уши и не слышать вопроса. Но не сделал этого. Только глаза лишь сильнее вспыхнули ненавистью. — Уже нет, — прохрипел он сипло, и сжался, как пытаясь распластаться лужей по полу, и завыл протяжно. — Они всё забрали-и-и, всё-ё-ё! — Кто и что забрали? — нахмурился Гарри, не отводя взгляда от домовика. Тот всё же схватился руками за уши, чуть ли не начав выкручивать их, но Гарри поспешно сказал. — Не делай так, отвечай! — Хозяин Сириус Блэ-э-эк! — провыл Кикимер, в яростных глазах неожиданно блеснули слёзы. — Он, это всё он, предатель семьи, сбежавший щенок! Он сжёг бесценные письма, бесценные знания семьи Блэ-э-эк! — безостановочно блеял он. Гарри побледнел, перестав дышать, а Кикимер продолжил, заливаясь слезами, как действительно скорбил об этом. — Кикимер не смог ничего сделать! Он не мог ослушаться приказа! Он принёс все спрятанные письма, а их сожгли! А то, что не сожгли, то утащили-и-и! — Кто?! — отмер Гарри. Позади послышалось бормотание Рона, полное какого-то подозрительного тона. Седрик что-то ответил, но Гарри не расслышал за воем домовика. — Кто забрал, Кикимер?! — Предатели крови! Оборотень! Мракоборцы! Грязнокровки! — Кикимер закрыл лицо руками, сжимаясь в комочек и содрогаясь в рыданиях. Сквозь всхлипы Гарри с трудом различил. — Завещание… хозяин Сириус… — Он отдал им часть писем по завещанию? — холодея, спросил Гарри. Кикимер истерически закивал, как болванчик, даже не останавливаясь. — Что было в письмах? — Кикимер не знает! — взвыл домовик сильнее прежнего. Сзади снова хлопнула дверь, Гарри обернулся — Рона опять не было в комнате. Гарри шикнул на Кикимера, и тот зажал себе рот, давя рвущийся наружу громкий плач. — В доме остались ещё какие-то письма от Эдуардуса или другая информация про некромантию? — поспешил Гарри, поймав встревоженный взгляд Седрика, так и кричащий, что времени не оставалось. Кикимер расхлябано замотал головой, из и так красных глаз продолжали безостановочно течь слёзы. Гарри сдержал ругательство и прошипел. — Возвращайся на кухню в Хогвартс! Кикимер тут же исчез со всё тем же хлопком. Гарри отпрянул и чуть не упал на пол, но его вовремя подхватил Седрик. Спустя пару мгновений дверь распахнулась — на пороге возвышалась миссис Уизли, оглядывая комнату таким взглядом, будто минимум ожидала увидеть тут Клювокрыла, а максимум — дракона. Ни того, ни другого не обнаружилось, потому она посмотрела на Гарри и Седрика, попросту застывших от неожиданности. — Итак, а теперь честно — что происходит? — спросила миссис Уизли, поворачиваясь к Рону. Тот подскочил, забегал взглядом по комнате — видимо, идеи для лжи кончились. Джинни тревожно выглядывала из-за его плеча. — Это, — начал было Гарри, но вместо ответа у него возникла звенящая пустота в голове. Он вперил взгляд в Рона, тот не в меньшей панике уставился на него. Джинни закрыла глаза, отгораживаясь от разворачивающейся трагикомедии. — У нас, — неожиданно подал голос Седрика, и миссис Уизли посмотрела на него удивлённо. Он медленно закончил, больше спрашивая. — Нет оправдания? — То есть? — не поняла миссис Уизли, как и все остальные в этой комнате. Седрик закрыл рот, его лицо стало полностью растерянным. Миссис Уизли опасно упёрла руки в бока, оглянулась на Джинни и Рона, пожавших плечами, затем снова на Седрика с Гарри, прошлась взглядом по всей комнате ещё раз и сказала. — Итак, кто мне объяснит, насчёт чего у вас нет оправданий? Все молчали. Гарри буквально чувствовал, что его мозг отказывается работать. Может, это больше произошло из-за сказанного Кикимером, чем из-за самого появления миссис Уизли и возникнувшего тупика в разговоре. Что они могли сказать? Правду? В его голове, наконец, щёлкнуло. — Это был Добби! — выпалил он. Миссис Уизли застыла, нахмурилась, и Рон подключился, быстро протараторив: — Бывший домовик Малфоев, он сейчас работает в Хогвартсе, ну, я тебе рассказывал, помнишь? Миссис Уизли с не утихнувшим подозрением во взгляде очень медленно кивнула. Гарри не совсем был уверен, действительно ли она поняла, о ком именно речь, но это было не особо важно, потому он поспешно продолжил: — И он появился тут, рассказать кое-что! — И что же? — выгнула бровь миссис Уизли. Гарри набрал в грудь воздуха, оттягивая момент какой-то «правды», которую ожидали услышать. Проблема была в том, что «правды» не существовало, потому её пришлось выдумать: — Это было послание, — извернулся он. Миссис Уизли замерла, затем задумалась. Рон возле неё, казалось, перестал дышать и всем своим видом кричал, что им всем крышка через три-две-одну. Однако же его опасения не сбылись, поскольку с каждой проходящей секундой миссис Уизли становилась всё задумчивее и неожиданно сделала какой-то вывод для себя, поскольку взглянула на Гарри уже без особого подозрения. — Хорошо, допустим, — она глянула на вздрогнувшего Рона, — я поверю. Не шумите больше! И никаких чужих домовиков здесь более! С этими словами она вышла из комнаты. Джинни прошмыгнула внутрь, закрыла дверь, и все разом выдохнули. Гарри перестал находиться в подвешенном состоянии и окончательно опустился на пол. Седрик провёл рукой по лицу, морщась. Гарри совсем не понимал, каким образом им удалось избежать возможной кары. — Что произошло? — прошипела Джинни, как думая, что миссис Уизли до сих пор стоит под дверью. — Я говорил с Кикимером, а не с Добби, — пояснил всё же Гарри. Джинни непонимающе на него воззрилась и задала самый логичный вопрос: — А почему нельзя было об этом сказать маме? — и посмотрела на Рона, больше ожидая пояснений от него. Тот тут же перестал напоминать труп цветом лица и обрёл серьёзность. Переглянулся с Гарри. Тот ответил: — Это секрет. — Вы издеваетесь? — фыркнула Джинни. — С чего бы мне сейчас не спуститься и не сказать, что ты соврал? — А что, ты разве начала копировать Малфоя? — буркнул Рон, морщась. — Стукачить начнёшь? — Я не стукачу! — вспылила Джинни. Осмотрев их всех, теперь задумчивых, а не напуганных, она вздохнула. — Это же опять что-то серьёзное? — Может быть, — пожал плечами Гарри, точно не зная, как он должен теперь относиться ко всему случившемуся. Джинни задумалась, но Рон прервал её: — Не лезь, пожалуйста. — А ты не указывай, — огрызнулась она в ответ, складывая руки на груди. — Зачем здесь был Кикимер вообще? — Он отошёл мне по завещанию, — сказал Гарри, выдыхая и справляясь с раздражением при помощи холодной руки Седрика на спине. — Я просто пытался узнать кое-что. — А почему это секрет? — настаивала Джинни. Все снова переглянулись. — Потому что Дамблдор, — ограничился Гарри. По озадаченному лицу Джинни — она не уловила связи. Осмотрев их всех и напомнив этим самым только ушедшую миссис Уизли, она покачала головой. — Ладно, просто если что-то случится, то хоть предупредите, что ли, — после этого она вышла за дверь, не забыв при этом хлопнуть ею, тем самым заглушив бурчание Рона: «Ещё чего». Как только она ушла, Гарри не смог побороть желание и лёг на пол, вдыхая полной грудью. Над ним с не ушедшей тревогой навис Седрик, но Гарри просто взглянул на него и резюмировал, чтобы наконец подвести итог всего этого: — У Ордена информация о ритуале Лемитта. — И что плохого? — спросил Рон. Гарри ответил так же просто: — А то, что об этом не сказали нам. — Может, потому что это никак не поможет? — предположил Седрик, но Гарри по глазам видел — ему тоже не нравится всё то, что происходило в последнее время. На взгляд Гарри — пытаться отстранить их всех от дел Ордена, прикрываясь тем, что они несовершеннолетние — причём Седрик, как раз-таки, не входил в эту мнимую категорию, — было поздно. Действительно ли Дамблдор просто позволил им узнать о книжке некроманта или нет, а они уже влезли во всё это с головой. И если у Ордена появились эти проклятые письма Лемитта, где могло говорить о том самом ритуале, благодаря которому воскресили Седрика, то хотя бы Седрик имел право про это знать. Гарри сел, поджимая губы. — Это не имеет значения, нам должны были про это рассказать! — уверенно ответил он. Седрик покачал головой, как не одобряя. Рон же задумался, а потом спросил: — И что нам тогда делать? Гарри внимательно посмотрел на него. — Не знаю, — вздохнул он обречённо.***
До самого конца дня Седрик ловил подозрительные взгляды миссис Уизли. Это не значило, что он был единственным, кто это замечал, поскольку Рон и вовсе притих, и оживлялся только когда миссис Уизли не было в комнате. Гарри стойко всё игнорировал, но периодически почему-то краснел. От стыда за ложь, возможно, Седрик решил не уточнять. Несмотря на всю общую неловкость им более не задавали вопросов как таковых. Потому в какой-то момент Рон поделился мыслью, что всё обошлось. Вместе с наступлением темноты к Седрику возвращались мысли о дяде и доме. Снова сходить туда, хотя бы просто вернуть ключ — в этом нет ничего сложного. Он не собирается снова пробираться внутрь и искать что-то. Потому что вряд ли там что-то есть. Как сказал Кикимер — Сириус сжёг что-то из писем. На самом деле, это заставило задуматься, не мог ли отец или дядя уничтожить какие-то доказательства. Уверенности касательно существования этих доказательств тоже особо не было. Седрик поймал себя на мысли, что опять слишком много думает. И ещё на том, что всё это могло быть результатом его абсолютной растерянности. Может, раньше он и плыл по течению, которое в итоге прибило его к Турниру Трёх Волшебников, а позже разбило о скалы в виде его смерти, однако чем больше он находился рядом с Гарри, Роном и Гермионой, тем всё быстрее менялось. Язык не поворачивался назвать это каким-то дурным влиянием. Тем не менее это никак не помогало с тем, что он понятия не имел, что он должен думать. Надо ли ему действительно искать что-то в доме, где этого вообще может и не быть? Следовало ли вообще думать об этом, подозревая собственную семью в использовании пропавшего сотню лет назад колдовства, запрет на которое действовал до сих пор? Может, он ищет совсем не там, где нужно. — Ты остаёшься здесь сегодня? — спросил Гарри. Седрик отвлёкся от размышлений и повернул к нему голову. Тот укладывался на соседнюю кровать. — Да, — ответил Седрик, опуская взгляд. Он боялся, когда бросал своё имя в кубок и скрывать это не было сложно. Но сейчас прятать собственный страх было бесполезно, поскольку в голове вдруг возникла мысль, что с Гарри этого делать не стоит. Гарри приподнялся на локте, замер. Подумав, чуть откинул одеяло, отполз к стене и похлопал ладонью по освободившейся части матраса. Выглядел невозмутимым, но ускорившееся сердцебиение не скроешь. Седрик слабо улыбнулся, хоть это и было плохо видно в темноте. Кровать прогнулась сильнее под его весом. Гарри тут же набросил на него одеяло, и прилип всем телом, облегчённо выдыхая. Словно бы боялся, что Седрик сможет отказать. — Мы можем сходить туда ещё раз, позже, если хочешь, — тихо сказал Гарри. Седрик тяжело вздохнул, медленно помотав головой и прижимая Гарри к себе сильнее. — Скажи, если будет совсем холодно, — только сказал он. Гарри фыркнул, вдруг завозившись. Седрик не совсем понял, что начало происходить, но позволил уложить себя на спину. Гарри сел, бросил на него взгляд — очки он уже снял, но в темноте и смысла особо щуриться не надо было, поскольку и так ничего не видно. Седрик же молчал, надеясь, что его непонимание ощущается и так. Даже если оно и ощущалось, то Гарри не придал значения. — Что, — Седрик не успел озвучить мысль, подавившись воздухом. Гарри удивительно быстро и точно забрался на него и даже не свалился с кровати. Его сердце определённо стучало слишком сильно для того, кто продолжал казаться абсолютно спокойным. — Мне надо, — выдохнул Гарри, комкая в пальцах футболку на плечах Седрика, — отвлечься от мыслей в голове. Мне они не нравятся, очень. И я не знаю как. Тебе, — он всё же покраснел, опуская взгляд вниз, — не нравится? Просто, черт, — его пальцы только сильнее сжались, поскольку Седрик вообще не двигался. В этом была его небольшая ошибка, которую он поспешил исправить. Приподнявшись на локте, он кое-как сел, заставив Гарри чуть сползти вниз по его ногам. Уперевшись в спинку кровати, он неожиданно вспомнил, что они находятся в комнате близнецов. Эта мысль не помешала поцеловать Гарри и ощутить кольцо рук на своей шее. — Мне тоже, наверное, — прошептал он, притягивая Гарри ближе и теперь ощущая удары его сердца собственной грудью. Дыхание обдало не скрытую под футболкой кожу на ключице, Седрик шумно выдохнул от поцелуя туда. Зарылся рукой во взъерошенные волосы, проводя носом по открывшейся шее, погружаясь в звуки и мысленно благодаря миссис Уизли за то, что она не забыла дать ему утром крови. Потому сейчас он определённо держал себя в руках, даже несмотря на вновь возникнувшую чесотку в горле. Сейчас его мог отвлечь разве что подозрительный шум, но ничего такого и в помине не было. Было лишь тепло, которое он снова ощущал, и которое… Гарри отстранился, прислоняя ладони к его щекам, и хмурясь. Седрик выдохнул, касаясь одной из ладоней и поворачивая её к себе, целуя. Впервые за несколько прошедших дней вернулось чувство спокойствия и безопасности. Хотелось лишь одного — чтобы оно продолжалось очень и очень долго. Чтобы вечность. Всегда, до момента, пока всё не закончится. Седрик чуть сильнее стиснул ладонь Гарри в своей руке, замирая и справляясь с неожиданно нахлынувшими мыслями. Чесотка в горле переросла в царапанье, и вот это уже было не так хорошо. Прежде, чем он успел окончательно осмыслить ситуацию, его снова утянули в поцелуй, и мысли как-то сами выскочили из головы. Кровать скрипнула, Гарри охнул, снова оказавшись на своей половине. Седрик навис над ним. К нему тут же снова потянулись. Мурашки прошлись от тех мест, где Гарри провёл руками. Седрик прикрыл глаза, ловя чужое дыхание ртом, и снова погружаясь в момент. До тех пор, пока Гарри вдруг не замер, в испуге округляя глаза. — Так, ладно, — пробормотал он, делая глубокий вдох. Седрик склонил голову, тоже замирая и пытаясь понять, что произошло. По какому-то наитию он посмотрел вниз, и его очень легко и быстро настигло понимание. Он вновь посмотрел на Гарри, который в полной растерянности замер. Затем он выдохнул и снова посмотрел на Седрика. Тот приблизился и коротко его поцеловал. В него снова вцепились, обнимая. Седрик отстранился, теперь глядя глаза в глаза, и тихо сказал: — У меня руки холодные. — Да, — выдавил Гарри, тяжело дыша и еле как справляясь с эмоциями, — точно. Да. Глянув вниз, покраснел только сильнее, и, если честно, Седрик тоже находился на грани собственного эмоционального контроля. И всё же он смог собраться с мыслями достаточно, чтобы понять, что ему пытается сказать Гарри. — Ты меня не собираешься отпускать, да? — спросил он с почти что истерическим смешком. Седрик не сдержал улыбки и просто кивнул. Гарри тогда сделал ещё один вдох и сгрёб рукой волосы у него на затылке, прижимая его лоб к своему. — Тогда смотри на меня, а то мне и так неловко. — Договорились, — хмыкнул Седрик. Снова поцеловав его, он краем сознания заметил, как между их животами скользнула рука. Он чуть приподнялся, продолжая нависать и смотреть в глаза напротив. Рваный выдох вырвался изо рта Гарри, он запрокинул голову, больше пряча лицо. Седрик провёл губами по открывшейся шее, давя знакомое взвывшее внутри желание. Без задней мысли его руки скользнули по быстро вздымающимся бокам Гарри, затем пробираясь под футболку. Новый вдох он поймал уже губами, вбирая в себя и снова целуя. Он ощущал поднимающийся жар, и, возможно, было хорошо, что они не накрылись одеялом снова. Седрик встретился с помутневшими зелёными глазами взглядом, улыбаясь и впитывая всё, что он видел, чувствовал и слышал. Это определённо было несколько странно, и он бы это осознал, если бы не был поглощён всем происходящим. Впервые на него смотрели так, что внутри всё приятно сжималось, настолько, что хотелось повторять и повторять. Гарри сильнее стиснул пальцы в его волосах, тяжело выдыхая и отворачиваясь, жмурясь. Седрик прошёлся поцелуями по его щеке, виску, спустился к шее, выдыхая и ощущая всем телом дрожь, бьющую Гарри целыми волнами. Седрик не останавливался, продолжая покрывать поцелуями всё лицо Гарри, прикрыв глаза и послушно не смотря вниз, однако это не мешало ему чувствовать чужой жар. Его руки снова замерли на чужих рёбрах, и в этот раз его не остановили. Возможно, всё дело действительно было больше в Дурслях тогда. Гарри выдохнул на грани стона, вновь поворачивая к нему голову, и всматриваясь в лицо. Затем приник к нему губами, почти что впиваясь, но Седрик лишь послушно закрыл глаза, отдаваясь полностью. Под его руками Гарри выгнулся, дрогнул и замер, выдыхая ему в рот устало и потрясённо. Седрик ещё раз поцеловал его, будто ему не хватило, и приподнялся. Гарри сглотнул, моргая и приходя в себя. И медленно разжал пальцы, округляя глаза то ли в каком-то ужасе, то ли в шоке, то ли в простом удивлении — Седрик не совсем распознал, так как в его голове было слегка пусто. Гарри вдохнул и прошептал: — Мне надо, — он осёкся, не находя слов. Седрик понимающе откатился к стене, выпуская Гарри. Тот стремительно поднялся, но Седрик даже глаза закрыл, потому дальше мог слышать только шуршание одежды, дыхание и бешеный стук сердца. После скрипнула дверь, и Седрик расслабился, падая на подушку и открывая глаза. Из ванной донёсся тихий стон, выражающий всё то, что сейчас, вероятно, понял Гарри. Седрик подавил смешок и выдохнул. Затем вдруг поднял голову и осмотрел себя. Что ж, это определённо не та проблема, над которой он, на самом деле, задумывался. Он даже почти не вспоминал, да и сейчас не ощущал никакого дискомфорта, если уж на то пошло. Он глянул на свою кровать, стоявшую на другом конце комнаты. Перебираться на неё абсолютно не хотелось, но если Гарри его выгонит, то он ничего не сможет сделать. Однако не хотелось, чтобы это случалось, если честно. Гарри вернулся через несколько минут. Взъерошенный, смотрящий в пол, в другой пижаме. В молчании он бросил комок из одежды куда-то в угол и в таком же молчании забрался под одеяло. Седрик хмыкнул, и Гарри тут же повернулся к нему, даже не сняв очки. — Смешно тебе, да? — пробурчал он. Седрик притворно задумался, пожал плечами. — Чуть-чуть, — признался он и поцеловал Гарри быстрее, чем тот решил убежать на другую кровать. Не убежал. — Погоди, — после сказал он медленно и приподнял одеяло, заглядывая под него, а потом поднимая глаза обратно. — А ты…? Седрик ещё раз пожал плечами. Гарри несколько секунд внимательно смотрел на него, как предполагая, что ему сейчас солгали, однако затем нахмурился и сказал: — Так, я подумаю об этом попозже. — Согласен, — кивнул Седрик. Гарри тоже кивнул, отвернулся, снял очки и лёг, тихо выдыхая. Может, надеялся, что сделал это незаметно, потому Седрик притворился, что ничего не слышал и тоже улёгся. Он мог бы действительно поразмышлять на этот счёт, но ему не хотелось. Скоротать восемь часов на мысли о том, что произошло — это действительно могло перерасти в проблему для него. Особенно, когда под боком буквально лежал Гарри. Тот вдруг ощупал его руку, лежащую у него на поясе. — Мне убрать? — спросил Седрик. Гарри мотнул головой и пробормотал: — Нет, просто, — он замолчал и отпустил руку, — показалось, наверное. Неважно, я спать. Седрик всё же усмехнулся ему в волосы и прижал к себе. На это никакой реакции не последовало, потому он решил, что можно. Умиротворение накрыло его с головой, и он закрыл глаза, погружаясь в размышления обо всём и ни о чём. За дверью вдруг кто-то прошёл, и он с запозданием вспомнил, что миссис Уизли всё это время оставалась на первом этаже.***
Очертив дугу, гном перелетел за забор. За прошедшую ночь их снова стало много в саду. Рон неодобрительно хмыкнул и прокомментировал: — Слабенько, он вернётся. — Тогда ещё раз выкину его, — отмахнулся Гарри, не настроенный сегодня на какие-либо конфликты. Для этого было слишком хорошее настроение. Настолько хорошее, что он не мог от души выбрасывать из сада гномов. На это не хватало запала, да и голова, если честно, была забита другим. Если быть совсем уж откровенным, то Гарри слишком часто поворачивался в сторону окон. За ними мелькали Джинни и Седрик, помогая с чем-то миссис Уизли по дому. Честное распределение труда, или как это правильно называется, — Гарри не был уверен, ведь слышал про это всего раз, а у Дурслей ни про какое «справедливое распределение труда» и речи не шло. Потому что Гарри полол цветы, а Дадли гулял. Это нельзя было назвать справедливым. — Опять слабо, — проворчал Рон. Гарри задумался — а точно ли у него настолько хорошее настроение? Обернулся на окно — там промелькнул Седрик с сосредоточенным выражением лица, и Гарри решил, что оно достаточно хорошее. — Я немного отвлёкся, — снова отмахнулся он, проглатывая грубость. Рон что-то там пробурчал, а затем тоже посмотрел в окно дома. — Ты что, на Седрика за всё время не насмотрелся? — вдруг спросил он. Гарри так и замер с очередным гномом в руках, резко атакованный воспоминаниями. Воспоминаниями о лице Седрика перед ним, о холодных руках под футболкой, о губах и о разливающемся по телу жаре… Гном в его руке извернулся, и Гарри вскрикнул, выпуская его. Не теряя времени, гном убежал за ближайший куст и пропал у себя в норе. Гарри потряс заболевшей рукой, на которой появился чёткий отпечаток зубов. Рон захохотал, Гарри показал ему язык. — У вас всё хорошо? — высунулась из окна Джинни. Рон закивал, справляясь со смехом. — Гарри гном покусал, ничего серьёзного! Джинни с сочувствием посмотрела на Гарри и закрыла окно. Сам же Гарри снова взглянул на укус и неожиданно покраснел от мысли, что это ничего, по сравнению с тем, что было у него на плече от Седрика. Теперь это приобрело какой-то… ещё более смущающий характер. — Эй, — позвал его Рон. — Точно всё в порядке? Он глубоко укусил что ли? А я говорил, чтобы надел перчатки. — Нет, нет, — Гарри ещё раз осмотрел след, который даже не кровоточил, и для наглядности сжал и разжал кулак. Болело, но не так сильно, чтобы помешать и дальше выкидывать гномов. Задумался и вдруг спросил. — У вампиров же могут быть дети, да? — Ты про полувампиров? — не особо заинтересованно спросил Рон, игнорируя резкую смену темы. Гарри кивнул, оглядывая сад в поисках следов гномов. То ли они все уже разбежались и сейчас Рон раскручивал последнего, то ли внимательность Гарри пострадала. — Они существуют и на этом всё, а что? — Да просто задумался, — пробормотал Гарри, всё же не находя гномов и плюхаясь на траву. Рон подозрительно глянул на него, после того как его гном улетел куда-то совсем уж далеко, и упал рядом. — Есть какая-то новая гениальная идея? — поинтересовался он. Скрывать тот факт, что Гарри, после Седрика, перечитал про вампиров всё, что смог найти в библиотеке Хогвартса, не было смысла. По крайней мере потому, что и Рон, и Гермиона замечали его интерес. А ещё, очевидно, они видели множество записей, висящих на стене Выручай-комнаты. Потому вопрос не был каким-то неожиданным. Однако Гарри смог бы отреагировать спокойно, не случись то, что он не мог выкинуть из головы с момента пробуждения. Ему определённо не хватило того короткого выпуска эмоций ночью в ванной, а после… а после было негде. Вдобавок ко всему этому у него действительно появился один конкретный вопрос к Седрику. И он скорее удавится, чем задаст его в лоб. Это, в общем-то, и была его «гениальная идея», как окрестил её Рон. Гарри опустил глаза в землю, понятия не имея, как он вообще может сформулировать ответ, не заходя объяснениями дальше. Подумав, он всё же как можно беспечнее проговорил: — Да просто подумал, как они вообще могут рождаться. Вот. — А что сложного? — ещё сильнее озадачился Рон, и Гарри мысленно выругался на него. Неожиданно он полностью понял Гермиону, любившую злиться на каждый такой, вроде бы, невинный вопрос. Не то, чтобы Гарри сам не грешил идиотизмом. Только вот сейчас тема разговора была щекотливой, и Рон этого абсолютно не улавливал. — Ладно, забей, — вздохнул Гарри, поднимаясь и отряхивая от травы штаны. От дальнейших расспросов друга его спасла миссис Уизли, высунувшаяся из окна. — Вы закончили? — спросила она, не забыв пройтись взглядом по саду. Гарри понадеялся, что она не приметит где-нибудь уцелевшего гнома за кустом. Этого не случилось. — Тогда идите обедать! На кухне уже были все. Седрик стоял у плиты и просто пялился в кастрюлю. После посмотрел в ответ, и Гарри поспешно отвёл взгляд, надеясь, что он снова не покраснел. Ему хватило утра, когда миссис Уизли подумала, что он заболел и всполошилась почём зря. Все расселись за столом, Гарри тут же запихнул в себя кусок мяса, глядя только в тарелку и ощущая рядом присутствие Седрика. Ещё никогда так неловко не было, но, возможно, ему стоит немного привыкнуть и всё будет хорошо. Но не сейчас и не при всех. Не при миссис Уизли особенно. Болтовни за столом и рассказа Рона об укусе гнома оказалось достаточно, чтобы Гарри отвлекся от собственных мыслей. Седрик по какой-то неожиданно привычке особо в разговор не лез. Только вдруг вздрогнул, и Гарри резко повернул к нему голову. — Кто-то идёт к дому, — только и ответил Седрик. Смеявшийся над какой-то шуткой Джинни Рон тут же замолчал. Все прислушались, но ничего не услышали. По крайней мере, Гарри точно. Седрик молча кивнул на дверь чёрного хода. Миссис Уизли вытерла от воды руки полотенцем и подошла к двери. Раздался короткий стук, а затем голос, который Гарри никак не ожидал услышать так скоро: — Молли, это Римус, я предупреждал. Все переглянулись за столом. Седрик чуть помрачнел лицом, но тут же стёр это. Миссис Уизли вздохнула, открывая дверь. Люпин на пороге показался не особо довольным. — Дом под защитой, не будь как Артур, — ответила миссис Уизли на это недовольство, пропуская его внутрь. Люпин сделал шаг, снимая мантию. А затем поднял взгляд и замер, встретившись им сначала с Гарри, а потом с Седриком. — Привет, как вы? — спустя секунду промедления спросил он. Гарри пожал плечами и коротко вздрогнул, когда его руку сжали под столом. — Да вроде ничего необычного, — за всех ответила Джинни, меланхолично доедая. Миссис Уизли спохватилась. — Ой, садись с нами, мы только начали! Люпин не особо сопротивлялся, пока его усаживали за стол. Гарри чуть-чуть расслабился, отгоняя дурные мысли — ситуация, конечно, была просто прекрасной, но не будет же Люпин выхватывать палочку и пытаться снова сжечь Седрика? Вроде, все всё уже выяснили. Тем не менее это не избавило от всеобщей неловкости. Люпин рассказал что-то отвлечённое и точно не связанное с делами Ордена. Только это не помешало ему бросать на Гарри какие-то взгляды — точно хотел поговорить без лишних ушей. Поймав ещё один такой взгляд, четвёртый по счёту, Гарри всё же согласно кивнул. В то же мгновение Люпин расслабился окончательно и даже начал улыбаться без скованности. — Спасибо большое, — оповестил Гарри, заканчивая. Отправив тарелку в раковину, он вышел вслед за только что тоже закончившим Роном. Седрик стоял ждал в проходе, и вышел следом. Гарри почему-то почувствовал, что в воздухе скользнуло какое-то непонятное напряжение, но оно испарилось так же резко, как и появилось. В гостиной уже сидела Джинни с утренней газетой. Перелистнув её, она подняла на вошедших взгляд и сказала: — Даже мама заметила. — Как тут не заметить, — буркнул Рон, падая в кресло рядом и оборачиваясь к Гарри с Седриком. — Вы знали, что он придёт? — Нет, — оба помотали головами, а Гарри добавил. — Он о чём-то хочет поговорить, кажется. — Ты в порядке? — спросил Седрик. Гарри фыркнул. — Это у тебя надо спрашивать, — он посмотрел ему в глаза и тут же отвернулся, жмурясь. Сердце только сильнее заколотилось в груди, и тихий смешок, который издал Седрик на это, вообще никак не помог. Их короткое время без взрослых закончилось очень быстро. Из кухни выглянул Люпин. Все разом обернулись к нему, прямо как несколько минут назад, когда он зашел в дом. — Гарри, можно тебя? — спросил он осторожно. Гарри глянул на Седрика, потом на Рона с Джинни, и вернулся на кухню. Там миссис Уизли заканчивала поспешную уборку. Завидев Гарри, улыбнулась, взмахнула палочкой, заставляя тарелки в раковине мыться самостоятельно, и покинула кухню. Из гостиной донёсся её уже строгий голос: — Так, я не поняла. У вас что, дел не хватает? — Но мы всё уже сделали! — возразил Рон, быстро горячась с подобной несправедливости. — А домашнее задание на лето? Вот и оно! Джинни, тебя это тоже касается. — Но как я сделаю домашку, если результатов экзаменов ещё нет? — Рон выкручивался как мог. — Вот заранее и сделаешь, давай-давай, вперёд! — легче было получить от Снейпа похвалу, чем переубедить миссис Уизли сейчас. — Я помогу, — различил Гарри мягкий голос Седрика. Это Рона не успокоило, потому что по лестнице он топал со всем своим недовольством. За ними куда-то ушла и миссис Уизли. Люпин, тоже услышавший всё это, кашлянул в кулак и сел за стол. Гарри последовал за ним, попутно словив небольшое де жавю — что-то подобное было с Сириусом, когда тот поймал его на Рождество после прихода с прогулки. Разве что не хватало мокрой куртки на коленях и мыслей о том, что сейчас будет выговор. Люпин точно не выглядел как тот, кто собирался его за что-то отчитывать. Тем более, что ещё ничего такого не успело случиться. — Как лето проходит? — начал Люпин. Гарри пожал плечами. — Да нормально, даже у Дурслей было спокойно, пока они не попытались выгнать меня из дома, — предельно честно ответил он. Люпин на мгновение закрыл лицо рукой, тяжело вздыхая, и Гарри чуть улыбнулся. — Да, Дамблдор рассказывал, — пробормотал он, бросая взгляд на закрытую в гостиную дверь. — А… Диггори как? — Я полагаю, — Гарри поднял взгляд на Люпина и удержался от ядовитого комментария касательно солнечного заклятия в Запретном лесу, заменив его более нейтральным, — всё в порядке. Ну, то есть меня не кусали, если ты про это. Люпин улыбнулся, качая головой. И всё равно затем приобретая серьёзное выражение лица, от чего Гарри не сдержал тяжёлого вздоха. Почему нельзя без всего этого — вот о чём он подумал в этот момент. — И всё же он оставил на тебе шрам, — озвучил Люпин то, что меньше всего хотел сейчас обсуждать Гарри. Может, небольшая неловкость не позволила ему покраснеть и вновь вспомнить о ночи, потому ему удалось взять себя в руки. — Мне показалось это полезным, — ответил он. — Другие вампиры не будут меня трогать. — И много вампиров ты встречал? — невесело усмехнулся Люпин. Гарри поднял один палец, тоже чуть улыбаясь. Ладно, возможно, всё не так плохо, как он успел себе тут навоображать. Люпин помолчал, потом заговорил серьёзнее. — Хорошо, мне стоило догадаться обо всём ещё когда Сириус начал задавать странные вопросы про якобы завёдшегося на чердаке упыря. — И что ты посоветовал? — спросил Гарри. Люпин пожал плечами. — Что с ним можно наладить контакт, если ему так одиноко, — он улыбнулся, но теперь как-то грустно. Гарри скопировал улыбку, опуская взгляд и сжимая под столом руки. Люпин вздохнул. — Я вообще приехал по другой причине. Я узнал, что ты уже здесь, и, может, ты захочешь… Он остановился. Гарри поднял на него взгляд и нахмурился, уловив в выражении его лица боль. — Или это не лучшее время, — пробормотал Люпин, на ходу теряя уверенность. Гарри наклонился вперёд, спрашивая: — О чём ты? — Сириус, — выдохнул Люпин, тоже смотря на него. — Не хочешь навестить его? Гарри оглушено моргнул. Сел обратно на стул, опуская взгляд на свои руки и резко кивая. Определённо, конечно он хотел. Да хоть прямо сейчас он готов уйти, если надо. Когда он снова поднял взгляд, то Люпин грустно улыбался. — Сегодня? — уточнил Гарри. Люпин бросил взгляд на часы и просто кивнул. Гарри тут же поднялся, но его остановили. — Возьми мантию-невидимку, на всякий случай. Ничего такого, но… — Да, хорошо! — выпалил Гарри, вылетая из кухни и не дослушивая. Терпения точно не хватало на дополнительные объяснения возможной опасности — наслушался от Дамблдора. По лестнице он буквально взлетел, словно сидел минимум на «Молнии». Мантия-невидимка до сих пор лежала на дне чемодана, благо, что он его всё же разобрал. Схватив её, он выскочил обратно на лестницу, и тут же наткнулся на Рона и Седрика. — Я сейчас с Люпином, — быстро сказал он, распознав незаданный вопрос. — Куда? — нахмурился Рон. — На площадь Гриммо? — Нет. Да. Не знаю, — Гарри замотал головой. — Но к Сириусу. Всё хорошо! — поспешно добавил он, поймав взгляд Седрика, полный чего-то совсем невыразимого. Вздохнув, Седрик кивнул. Гарри без какого-либо умысла поцеловал его, и понял, что сделал, только когда Рон показательно закатил на это глаза. Вспыхнув лицом и напоминая себе, что перед делом надо стараться думать, он скользнул мимо них, бросив что-то на прощание, и едва не скатился по лестнице на первый этаж. — Мы ненадолго, думаю, — Люпин стоял вместе с миссис Уизли у входной двери, держа в руках мантию. Повернувшись на создаваемый Гарри шум, он добавил. — Но вернёмся сегодня. — Да, хорошо, — вздохнула миссис Уизли, как пытаясь скрыть грусть. Гарри намотал мантию-невидимку на руку, стараясь согнать краску с лица в который раз, но сделал это поздно — снова заметили. — Ты точно не заболел? — Да, точно, — закивал он, после впиваясь взглядом в Люпина. Тот распахнул дверь, вместе они вышли из «Норы». Отойдя чуть в сторону, чтобы их от посторонних глаз скрыл угол дома, Люпин протянул ему руку. Гарри обернулся на окна — отсюда ни комнаты Рона, ни комнаты близнецов видно не было. Спустя мгновение его утянуло в пространство.***
— Они ушли, — сообщил Седрик после раздавшегося короткого хлопка. Рон перестал пытаться разглядеть их в окно собственной комнаты и задёрнул шторы, затем снова вымученно садясь за незаконченное задание по травологии. Седрик же всё же снова отодвинул штору. Солнце непривычно скользнуло по глазам, но окна в «Норе» и так открывали только там, где его не было. Это как-то слишком быстро переросло в некое обязательство. Да и зашторивали их часто, прямо как миссис Фигг. — Слушай, а у вас с Гарри всё хорошо? — вдруг спросил Рон. Седрик выгнул бровь, смотря на него и задаваясь вопросом, каким образом тот пришел к этой мысли при написании эссе про редкие виды прыгающих поганок. — Да-а? — протянул Седрик. Рон кивнул, снова склоняясь над заданием, но Седрик решил уточнить. — А что? — Просто вопрос про вампиров он задал мне, а не тебе, а это уже что-то значит, — философски заметил Рон, ставя жирную точку в конце размашистого предложения, занимавшего чуть ли не треть от требуемого объёма. — И про что спрашивал? — озадачился сильнее прежнего Седрик. — Про полувампиров, — пожал плечами Рон, — типа, как дети вампиров, не знаю. Я даже особо не понял. На несколько секунд Седрик потерял связь с реальностью. Потому что если до Рона не дошёл смысл самого вопроса, то вот для него всё стало понятно достаточно быстро. Сделав глубокий вдох, он устремил взгляд в окно и пробормотал: — Вот как. — Так что? — спросил Рон, переходя к другому заданию. — О чём он? — Я попозже с ним поговорю, — ответил Седрик, не зная, кого благодарить за то, что он не мог краснеть. А то вышло бы очень неудобно. Стараясь отогнать так и просящиеся в голову мысли, он продолжил прочёсывать взглядом кромку леса. И это сработало. По крайней мере, он действительно отвлёкся на фигуру, что из этого леса вдруг вышла. Она уверенно задвигалась вниз по склону, прямо к «Норе», даже никуда не сворачивая. Седрик нахмурился, наклоняясь вперёд и пытаясь разглядеть, что это за человек. Точно не маггл — он ни разу не видел магглов, носящих мантии волшебников. Ещё и в дополнение к бороде. Седрик чуть ли не вжался лицом в стекло, пытаясь разглядеть лицо. Но, как бы то ни было. Стоило хотя бы предупредить миссис Уизли о каком-то, возможно, неожиданном госте. Он так и хотел сделать, уже отстраняясь от окна, но в последний миг уловил в лице неизвестного нечто знакомое. Слишком знакомое. Настолько, что это заставило его на пару мгновений примёрзнуть к полу. — Дядя, — вырвалось у него. Рон непонимающе привстал, тоже выглядывая в окно. — Чего? — спросил он, взглядом находя фигуру. — Дядя, мой, — прошептал Седрик. На пару мгновений Рон замер, обдумывая, а затем на него всё же сошло осознание. Он резко метнулся к двери. Седрик оказался за ним. С грохотом, из-за которого из своей комнаты выглянула Джинни, они поспешили вниз. Но сердцебиение уже слышалось в опасной близости у двери. Раздался стук, Седрик резко поймал Рона за плечо и утащил обратно на лестницу. — Что случилось? — округлила глаза спустившаяся к ним Джинни. В два голоса они дружно зашипели на неё и притихли, когда миссис Уизли спросила: — Кто там? На прозвучавшем из-за двери имени Седрик зажмурился, без труда узнавая и голос, и интонацию. Джинни вдруг прошептала, не расслышав: — Кто? — Дядя Седрика, — шикнул Рон и прислонил палец к губам. Джинни округлила глаза в панике. Седрик тяжело вздохнул и обратился летучей мышью, на всякий случай. Рон тут же его поймал и продолжил прятаться. Дверь с лёгким скрипом открыли.