Убийственное проклятие

Пробраться через толпу под мантией-невидимкой оказалось слишком сложно — мимо проходящие ученики, увлечённые вредилками близнецов, как специально хотели сорвать мантию и раскрыть всех троих посреди магазина. Рон в ужасе затаил дыхание, когда их задела боком миссис Уизли, но всё, на удивление, обошлось. Гермиона что-то пробормотала про не лучшую идею, но Гарри лишь увереннее потащил их дальше. На улице выдохнули в разы свободнее, хотя народу вокруг меньше едва ли стало. Вряд ли проникновение трёх почти шестикурсников в Лютный переулок не привлечёт внимания. Но к концу улицы Гарри уже меланхолично размышлял о том, что никому они не сдались и вряд ли их приметят волшебники, поглощённые покупками учебников, мётел и прочих вещей, нужных для нового учебного года. Перед последним поворотом они забились за угол одной из лавок и стянули мантию-невидимку. Гермиона нервно оглянулась, поправляя дождевик и бросая встревоженный взгляд в небо. По виду — максимально жалела о том, что согласилась на всё это. Гарри её понимал, но если он сейчас признается в этом, то они развернутся и направятся обратно в магазин близнецов. Но тогда более в Лютный переулок попасть не получится, и Гарри очень сомневался, что сможет найти ещё что-то такое, полное всяких лавок, заточенных под тёмную магию. Такие мысли больше подходили преступнику, чем шестикурснику, недавно назначенному капитаном сборной своего факультета по квиддичу. Люпин бы не одобрил. Гарри отмахнулся от этих мыслей прежде, чем ему стало ещё паршивее. — Ну, чего ждём? — нервно спросил Рон, выглядывая из-за угла. Гермиона встрепенулась и заозиралась, боясь неизвестно чего — того, что их сейчас поймает миссис Уизли, или того, что им на голову упадёт целая дюжина Пожирателей Смерти. Гарри тоже на краткий момент задумался, что опаснее. — Там не очень многолюдно, мы привлечём внимание, — сказал он, тоже смотря из-за угла. Это место определённо не походило на светлый и тёплый Косой переулок. Покосившиеся вывески, подозрительные личности в тенях, а всеобщая мрачность и промозглость узкой улицы уюта не прибавляли. Как вообще туда можно хотеть прийти не из экстренной ситуации — было настоящей загадкой. Гарри уже воротило от количества луж на дороге, а ведь дождь по сути даже и не начинался. — Снова под мантию? — предложил Рон, осматривая свой плащ. — Как думаешь, если я капюшон надену, то сойду у них за своего? — О, определённо, — протянула Гермиона, тоже выглядывая и осматривая улицу, не пытаясь скрывать отвращения. — Нам сейчас только за «своих» себя и выдавать, особенно когда такие времена! — Какие времена? — озадачился Рон и махнул рукой в сторону шумящего на контрасте Косого переулка, где толпились люди. — Да всем уже плевать на Пожирателей Смерти! Не думаю, что в Лютный переулок вдруг нагрянут мракоборцы! Верно же? — под конец фразы он вдруг стушевался и огляделся. Гарри повторил за ним, но никакой засады из мракоборцев не обнаружил. Хотя, может они тоже использовали мантии-невидимки или просто очень хорошо прятались. — Так, хватит, — мотнул головой Гарри, натягивая свой капюшон и поправляя сумку, тяжело вздыхая. — Если вам так страшно, то лезьте под мантию и следуйте за мной. — А куда мы вообще идём? — сразу же посмотрел на него Рон. — Ты знаешь, что искать хоть? — Есть идея одна, — признался Гарри, безрезультатно пытаясь вытащить из головы название лавки, в которую он по ошибке попал ещё летом перед вторым курсом. По ощущениям, с того события прошло минимум две вечности, если не больше. Как же хорошо было беспокоится лишь о том, что в него не влезает очередной пирог миссис Уизли, а не об этом вот всём, что навалилось в последнее время. — Давайте уже, — он обернулся к мнущимся друзьям. — Если на меня нападут, то вы сможете меня прикрыть, верно? Внезапная атака, всё такое. — Нам нельзя колдовать, — строго напомнила Гермиона, и Гарри с Роном закатили глаза. — Я тебя умоляю, это будет наша самая незначительная проблема, если нас застукают здесь, покупающими что-то стрёмное, — вздохнул Рон, забирая мантию-невидимку и накидывая её на себя так, что пропал лишь на половину — его словно располовинило, но выглядело это не так ужасно. В книгах про различные волшебные болезни были картинки и страшнее. — Ты же не собираешься ничего покупать? — обеспокоенно спросила Гермиона. Гарри снова взглянул на тянущиеся в глубь улицы мрачные лавки с очень неприветливыми витринами, и вздохнул. — Не знаю, — честно ответил он, и Гермиона закрыла лицо рукой в каком-то эмоциональном порыве из разочарования и страха. Рон потряс краем мантии, привлекая к себе внимание, и Гермиона всё же шмыгнула к нему. Когда они растворились в воздухе, Гарри вдруг ощутил себя гораздо более беззащитным, чем до этого. Ладно, когда друзья рядом и создают эффект какой-то кучности, но другое дело, когда он для всяких странных тёмных личностей из этого промозглого в любое время года переулка один. Как движущаяся мишень, не хватает на груди вывески «Нападай, кто хочешь!». Он поёжился, на краткий миг стискивая в руках ремешок сумки, и вышел из-за угла. Под ногами неприятно захлюпало, когда он вдруг вспомнил, что времени прошло уже достаточно. Он очень надеялся, что миссис Уизли не поднимает тревогу раньше, чем он дойдёт до первой лавки. Его сердце билось нервно, и лёгкому успокоению помогали мысли о том, что за ним следуют невидимые Рон с Гермионой, и о том, что в сумке притаился Седрик. Как ни взгляни, а на самом деле он под защитой едва ли не скрытого конвоя. Уже более воодушевлённый этими мыслями он двинулся быстрее, подгоняемый всё теми же опасениями касательно миссис Уизли. Некоторые вывески были настолько обветшалые, что буквы на них либо стёрлись, либо потекли — названия некоторых лавок останутся тайной для него навсегда. Гарри искренне не знал, стоит ли ему радоваться тому, что эта участь не постигла тот самый магазин, где он однажды был. Он приостановил шаг, читая название — «Горбин и Бэркес» — и оглянулся. Рона и Гермиону он, конечно же, не увидел, зато приметил подозрительную пару магов в чёрных мантиях. Они смотрели прямо на него, и Гарри распахнул дверь магазина прежде, чем успел подумать. Сделав глубокий вдох и морщась от не лучшего запаха из смеси пыли, затхлости и чего-то ещё определённо мерзкого, он осмотрелся. Над его головой слишком громко звякнул колокольчик, выдавая его. Постаравшись не дрогнуть, он зацепился взглядом за несколько пыльных бутылей, внутри которых были законсервированные тела змей, ящериц, кого-то ещё. В парочке плавали даже глаза, и Гарри вдруг всерьёз задумался касательно состоятельности его идеи. — Чего тебе? — он чуть не подпрыгнул от голоса. Повернувшись, он поспешно пригладил волосы, скрывая шрам, хотя, возможно, из-за капюшона и так было не очень хорошо видно. За прилавком стоял знакомый сутулый человек, будто бы никак не изменившийся с того момента, как Гарри его впервые увидел. Память услужливо подсказала, что в ту встречу Малфой-старший назвал его мистером Горбином, и в этом был смысл — так же магазин и назывался. Гарри попытался незаметно для него вдохнуть, и постарался шагать твёрдо, направляясь к прилавку. — Зелья, — удивительно, как его голос не дрогнул. Горбин вскинул бровь, отвечая.: — Аптека есть и в Косом переулке, — он ещё раз оглядел Гарри, после почему-то бросая взгляд в витрину за его спиной. Гарри чуть не оглянулся, перепугавшись, что Рон и Гермиона показались, но Горбин не выглядел особо удивлённым, потому он заставил себя успокоиться. — Там нет, — Гарри оборвал себя, собираясь с мыслями. — У Вас есть яды? В недружелюбных глазах Горбина что-то мелькнуло, но в основном вида он не подал, лишь махнул рукой в сторону от прилавка. — Смотри там. Гарри кивнул, тихо поблагодарив, и Горбин теперь проводил его ещё более подозрительным взглядом, чем до этого. Но указал он действительно правильно — сбоку от прилавка стоял стеллаж, заполненный маленькими и большими бутылочками, пыльными настолько, что от одного их вида тянуло чихать. Гарри не решился их трогать — может, это не пыль, а что-то от всяких воров, — потому ограничился чтением бирок. Чем дольше он читал, тем меньше была его надежда. Конечно, по названиям это были яды — хотя, некоторые он впервые видел и, поглядывая на наблюдающего за ним Горбина, сомневался, что такие существуют. Лютный переулок в принципе доверия не внушал. Некоторые названия ядов, которые причислялись к животному происхождению, могла выдумать разве что Полумна. — Если не устраивает, то проваливай, — у «мистера» Горбина кончилось терпение слишком быстро. Вряд ли можно было удивляться тому, что вся лавка выглядит так, будто видала времена гораздо лучше лет так сто назад. Гарри недовольно обернулся, и спросил: — У Вас, — едва ли зубы не скрипнули, но он заставил себя продолжать быть вежливым, — есть составные яды, для остановки сердца? — Паралитические? — спросил Горбин, и Гарри кивнул, стискивая зубы от раздражения. На удивление Горбин действительно задумался — прошёлся рукой по зализанным сальным волосам, оглядывая лавку и как вспоминая. После чего вдруг скрылся в глубине магазина. В лёгкой панике Гарри замер на месте, после поспешно оборачиваясь к витрине. На мгновение он увидел обеспокоенные лица Рона и Гермионы, повисшие в воздухе, но они тут же скрылись, а на прилавок что-то опустилось с глухим стуком. Гарри поспешно отвернулся и подошёл к Горбину. Тёмно-зелёная мутная бутылочка с чем-то абсолютно чёрным внутри, словно там был не яд, а мазут, не внушала никакого доверия. Гарри всмотрелся в смазанное название на этикетке, которое тоже ничего ему не дало. Он поднял на Горбина взгляд. — Паралитик, на основе болиголова и тентакулы, остановит сердце меньше, чем за минуту после принятия, — вздохнул тот, едва ли глаза к потолку не закатывая. Гарри поджал губы, но сдержал раздражение, но от последующей названной цены глаза у него выпучились от удивления. — Тридцать галлеонов и забирай. Если нет денег, то проваливай уже, — Горбин, видимо, даже не надеялся, что у Гарри будет столько. Тот замолчал, сверля бутылочку взглядом, а после спросил: — А есть зелье, отменяющее его действия? — Противоядие обойдётся тебе во столько же, — сказал Горбин без единой толики энтузиазма и непонимающе нахмурился, когда Гарри ответил: — Нет, такое зелье, которое снова заставит биться сердце после принятия этого, — он указал для большей убедительности на яд. Пару мгновений Горбин просто молча пялился на него, после чего вдруг убрал бутылочку под прилавок и наклонился вперёд так, что Гарри невольно, а потом уже и осознанно отступил на пару шагов. Благо, что его не схватили за шиворот или того хуже — Горбин решил говорить так: — Послушай, парень, мне ещё одни проблемы с такими как ты не нужны, знаю я таких министерских, — его глаза сверкнули настоящей угрозой, и Гарри поспешно сунул руку в карман, сжимая лежавшую там палочку. Горбин сощурился, приметив это, и сказал. — Проваливай отсюда по-хорошему, а то и я колдовать умею. Брысь, давай. И указал в сторону двери. Гарри посмотрел на него внимательно, и всё же отступил, потому что Горбин вдруг из продавца превратился в кого-то действительно угрожающего. На краю сознания мелькнула мысль, что чтобы содержать магазин в Лютном переулке нельзя быть простым человеком. Гарри резко стало слишком неуютно, и он послушно решил отступить. Тем более, что это не единственный тут магазин. Горбин даже как-то расслабился, когда Гарри кивнул и отошёл к двери. Когда он проходил мимо витрины, то там мелькнуло что-то чёрное, как тень. Он открыл дверь, сверху звякнул колокольчик, и на него кто-то вдруг налетел. Гарри отшатнулся, уже собираясь извиниться, как пересёкся взглядом с вошедшим. Они стоят друг напротив друга поразительно долго, тупо отмалчиваясь, и Гарри никак не можется понять, кто из них удивлён больше — он, или же чуть не сшибший его пару секунд назад Малфой. Ладно, возможно, Гарри не настолько уж удивлён — всё же, он видел тут Малфоя, когда они переходили лишь на второй курс. Чего не скажешь о самом Малфое — тот смотрел на Гарри так, будто увидел как минимум заговорившего гиппогрифа. — Поттер? — шипяще всё же выдохнул он, и Гарри отмер, тут же отступая на пару шагов назад. Мимолётно бросил взгляд в окно — никаких лиц друзей, но они не могли не заметить Малфоя, который просто обязан был пройти мимо. Хотя предупредить об этом у них вряд ли бы получилось. — Пока, — брякнул Гарри, протискиваясь мимо удивлённого Малфоя и слыша начавшееся ворчание Горбина. — Это вам не школьный коридор, проваливайте оба! — Ты не видишь, с кем говоришь?! — рявкнул в ответ Малфой, отвлекаясь от Гарри. Тот поспешно прошмыгнул на улицу, закрывая за собой дверь и резко сворачивая в сторону. Позади него послышалось подозрительное хлюпанье шагов двух пар ног. Длилось это до ближайшего поворота. Рон и Гермиона стащили с себя мантию-невидимку, когда они все оказались зажаты между сырых и невероятно грязных стен — грязнее Гарри видел лишь в Тайной комнате, ёжась и стараясь к ним не прикасаться. — Что-то купил? — спросил Рон. Гарри нахмурился и покачал головой. Вдруг в сумке слишком рьяно зашевелились. — Что? — Гарри открыл её, попутно бросив ещё один взгляд в небо — то до сих пор скрывалось за плотными облаками, ещё несколько минут и польёт дождь, — и достал Седрика. Тот тут же навострил уши и замер, почти даже не моргая. Все притихли, Рон чуть высунулся из-за угла и прошептал: — Малфой там ещё, что ли? — Тихо ты, — шикнула Гермиона, впрочем, тоже выглядывая из-за угла. Седрик продолжал напряжённо к чему-то прислушиваться. Гарри тоже попытался так сделать, но всё, что расслышал, так это какие-то подозрительные шепотки от группы не менее подозрительных волшебников неподалёку от какой-то лавки со стёртым в кляксу названием. — Вышел! — выдохнул Рон, вместе с Гермионой тут же отскакивая вглубь переулка. Гарри недовольно зашипел, когда его всё же прижало к грязной стене, но замолчал. Рон стремительно раскрыл мантию-невидимку, пряча их всех четверых за ней. Выжидающе замерли. Не прошло и нескольких секунд, как мимо едва ли не стрелой промчался Малфой, натягивая капюшон на голову так, словно считал, что это мешок. — И что же он там делал? — протянул Гарри, провожая его взглядом. Седрик зашевелился в него в руках. Гермиона с Роном мрачновато переглянулись. — Очевидно, что-то не очень хорошее, — заключил Рон, складывая руки на груди. Гермиона вдруг нервно огляделась, будто только сейчас вспомнив, где они находятся. — Гарри, всё понимаю, — она порывисто выдохнула, — но мы здесь слишком долго. Надо уходить. — Но я ничего не выяснил! — возразил Гарри горячо, хотя и так уже понимал, что она абсолютно права. Гермиона жалостливо взглянула на него, и он тяжело вздохнул. Седрик боднул головой его в ладонь, как пытаясь ободрить, и сунулся обратно в сумку. — Ладно, пошли уже, — ещё раз, не менее тяжко, вздохнул Гарри, стягивая мантию-невидимку и наматывая её на руку. Снова захлюпали ногами по лужам. Гермиона едва ли не тянула их за руки, всё ускоряя и ускоряя шаг, осматриваясь так, будто боялась, что на них выпрыгнет то ли рассерженная миссис Уизли, то ли мракоборцы, то ли вообще Малфой. Гарри из-за этого так повело на одном из поворотов, что он с кем-то столкнулся. Гермиона из-за этого чуть сбавила шаг, и Гарри поспешно извинился, поднимая голову. И пересекаясь взглядом с чёрными глазами. С такими, какие были у Седрика. На него взглянули сначала удивлённо, потом странно, и больше Гарри ничего не успел осознать, потому что Гермиона утащила его дальше. — Да ладно, — пробормотал он тихо, уже когда все трое оказались на оживлённой улице безопасного Косого переулка. После тёмных и унылых улочек Лютного переулка Гарри показалось, что они попали домой. Гермиона тоже облегчённо выдохнула. Пока мыслями делиться Гарри не решился. Они добежали до «Волшебных вредилок», пробираясь через чуть поредевшую толпу, снова накинули на себя мантию-невидимку у входа, и просочились внутрь. Появились лишь у одного из стеллажей, после отправившись искать миссис Уизли. Та оказалась вместе с близнецами и едва ли не трясла тех за плечи. Успокоилась, лишь когда Гарри, Рон и Гермиона оказались близко, облегчённо выдыхая и спрашивая, где они были. Гарри вздрогнул от потока магии, вдруг обдавшего его спину, и обернулся. Фред приложил палец к губам, хитро щурясь и убирая в карман палочку. Джордж же одними губами сказал: «Испачкался где-то». Гарри благодарно им кивнул, отводя взгляд, и на пару с Роном пытаясь объяснить миссис Уизли, что та просто их не там искала, и на самом деле они помогали Гермионе с выбором коробки с иллюзиями. А в голове у него поселилась неприятная мысль, что Малфой что-то задумал. И в этот раз достаточно серьёзное.

***

— Ты не видишь, с кем говоришь?! Седрик на мгновение прижал уши к голове от того, с каким пронзительным возмущением это сказали. Голос оказалось узнать не трудно — видимо, Гарри столкнулся с Малфоем. Ещё несколько секунд, и они разминулись. Гарри оказался снаружи, Малфой остался внутри и очень стремительно приближался к прилавку, то ли показательно, то ли не нарочно слишком уж громко топая. — Прошу прощения, — Седрику пришлось напрячь слух, чтобы расслышать эти слова, сказанные продавцом. Как сквозь зубы цедил, звук смазался. Благо, что Гарри решил не уходить так далеко, чтобы подслушивание превратилось в настоящую проблему. На мысли о «подслушивании» Седрик застопорился и задумался, действительно ли ему надо это делать и насколько это правильно. Осознание, что он сейчас вместе со всеми находится в Лютном переулке заставило его пересмотреть собственные взгляды на этот счёт. Гарри заявился в лавку за ядами для попытки самоубийства, однако что там забыл Малфой — был тот ещё вопрос. И опыт, нажитый за последний год, подсказывал Седрику, что Малфой не отличается хорошим моральным воспитанием. Потому он активно завозился. Его доставали прямо в тот момент, как из магазина послышалось недовольное Малфоя: — Мне сказали, что отец как-то закладывал у тебя несколько древних трактатов. Они ещё остались? — Какого рода трактаты? — плохо скрывая раздражение ответил продавец. Видимо, наличие несовершеннолетних в лавке очень сильно его напрягало. Седрик удобнее устроился в руках Гарри, стараясь не прислушиваться к возмущённым шиканьям Рона и Гермионы. — Это скорее даже письма, — Малфой заговорил тише, — конца прошлого века, или даже начала этого, не знаю. Они же ещё у вас? — Письмами не торгую, даже старыми, если он и приносил, то я не принял, — фыркнул продавец. Раздался стук, будто кто-то ударил кулаком по дереву — видимо, Малфой не сдержал эмоций. Седрик пошевелил ушами, хмурясь и пытаясь сопоставить. То, что у него получилось, ему абсолютно не нравилось. Но, вероятно, это было очень ожидаемо — они уже обсуждали вероятность того, что Лемитт отправлял письма в разные семьи. Но, раз ищут, значит, у Пожирателей Смерти и у Того-Кого-Нельзя-Называть нет ритуала. «Или есть, но первый» — эта мысль тоже не понравилась Седрику, и он вернулся к подслушиванию. — И ничего такого нет? — продолжал настаивать Малфой, и голос у него начинал скрежетать от нервов. Продавец слишком громко и показательно вздохнул. — Если не можешь объяснить, то я ничем не могу помочь, — повисла короткая тишина, нарушившаяся неразборчивым шипением, которое заглушили другие звуки с улицы. Седрик страдальчески вздохнул, передёргиваясь от запаха, но мгновенно вернул всё своё внимание к разговору. Теперь продавец звучал не так уверенно, даже зло. — Нет, таким я не торгую, если всё, то уходи… — Сюда смотри! — повысил голос Малфой. Снова тишина, которую после он же нарушил. — Понял теперь, с кем говоришь? Тащи сюда всё, связанное с этим! — Нет этого! — прикрикнул продавец тоже, но теперь испуганно, и затараторил прежде, чем Малфой снова сорвался. — Изъяли, а что не забрали, от того я сам избавился! Об этом тут и вовсе спрашивать не надо, что ж вы все заладили одно и то же… — Кто-то ещё спрашивал про письма или трактаты? Кто?! — по голосу казалось, что Малфой готов сдавить руками горло продавца. Даже Седрику стало не по себе, и он ещё раз поёжился. Но хрипов или звуков драки не последовало, только продавец промямлил: — Тот пацан, что перед тобой был. Спрашивал странные вещи, есть ли зелья, которые к жизни вернуть могут… Повисло ещё более давящее молчание. Седрик напрягся и смог услышать, с каким режущим свистом воздух покинул Малфоя. — И зачем ему? — спросил Малфой. — Мне откуда знать? Впервые его вообще видел! — оборонительно сказал продавец. — Ничего более не знаю! Снова стук, возня, Малфой опять выдохнул. После сказал: — Ладно, так. Если он снова заявится, то скажешь! Приду ещё раз, скоро! Запомнил? Отлично. И если кто-то что-то оставит такое, то сохранишь. Понял? — Понял, — ответили ему и, видимо, Малфой остался доволен. Без прощаний он распахнул дверь магазина, Седрик съёжился от пронзительности колокольчика. Рон и Гермиона дёрнулись за стену, прижав Гарри, а Седрик проследил, куда направился Малфой. Его сердцебиение стремительно удалялось в сторону Косого переулка. Не успел он даже намёком дать знать, что всё, как Гарри с Роном и Гермионой снова вступил в перепалку. Всё же решили возвращаться, хоть и без ничего. Хотя, Седрик посчитал, что подслушанного разговора достаточно, чтобы дать пищу для размышлений. Его неприятно тряхнуло в сумке, когда Гарри кто-то задел. И его неожиданно сковало от странного чувства, пронзившего сначала голову, а после и всё тело. «Опасность» Оно оказалось мимолётным, таким же мимолётным, каким был зов некроманта… отца. Седрик зажмурился, прогоняя его и не понимая, что произошло. Чувство испарилось, оставив после себя лишь замешательство. На всякий случай он прислушался, но ничего подозрительного не уловил, а после Гарри нырнул в толпу, и Седрик потерял все возможные ориентиры. Обратная поездка до «Норы» получилась какой-то слишком длинной. Может, всё дело было в миссис Уизли, не забывающей жаловаться на то, что близнецы отказались показать ей результаты своих экзаменов, а может, всё дело в общей нервозности что Гарри, всю дорогу барабанящего пальцами по сумке, что Рона и Гермионы, шепчущихся так, что их едва ли заглушал звук двигателя. Ну, так было для Седрика, потому что миссис Уизли и другие никаких подозрительных вопросов не задавали. О Лютном переулке, Малфое и ядах. О Малфое было больше — Рон тихо настаивал, что с ним надо что-то сделать, поскольку дело тут нечисто. Знал бы он, что прав, точно бы гордился. Гермиона больше придерживалась мысли, что ничего серьезного ещё не произошло, и это же Малфой, его семья так или иначе связана с тёмными искусствами. Гарри в их тихую перепалку не вступал, предпочитая отмалчиваться. За всеми мыслями о том, что произошло, Седрик как-то успел позабыть, что в «Норе» находятся Билл и Флёр. Благо, что не обратился в тот же момент, как Гарри достал его из сумки, а то даже думать не хотелось, насколько сильно была бы озадачена или, даже, напугана Флёр, тогда вышедшая с кухни. Хотя, возможно, после событий Турнира её вряд ли мог всерьёз напугать Седрик посреди гостиной — не дракон, да и не агрессивные гриндиолоу. Но проверять не хотелось. Гермиона, Рон и Гарри стремительно шмыгнули в сторону лестницы на верхние этажи оставляя миссис Уизли и Джинни одних выслушивать щебетание Флёр. Седрик честно пригляделся и, если ему позволено судить, то она выглядела счастливой. Прошмыгнули в комнату близнецов. Седрик обратился и смог вздохнуть спокойнее, хотя перспектива отслеживать передвижения Билла и Флёр по всему дому исключительно в целях самозащиты особо не прельщала. Благо, что они оба ещё находились внизу и даже перебрались на кухню. Седрик потёр вдруг кольнувшее горло. Что ж, видимо, с его ежедневным принятием крови пара-тройка часов в обличии летучей мыши не так сильно сказывались на жажде. — Голоден? — Гарри оставался всё таким же внимательным. Седрик повёл плечами. — Нет, не сильно. — Хорошо, и что надо было Малфою в Лютном переулке? — мигом спросил Рон, поняв, что более никаких важных вопросов перед основной темой их «собрания» более не будет. Седрику потребовалось всего минута, чтобы пересказать всё услышанное. Не слово в слово, но основную причину точно. Гермиона во время его рассказа опустилась на кровать, задумчиво отводя взгляд в окно и очень сильно хмурясь. Так недовольно, будто всё это опустило Малфоя в её глазах ещё ниже — Седрик подозревал, что тот особо высокую планку никогда и не задавал. — Отлично, нам точно надо будет спрятать книжку некроманта, — буркнул Рон, когда Седрик закончил. — Если она всё ещё в Выручай-комнате. — А смысл её прятать, если она и так спрятана? — не понял Гарри, и Рон весомо объяснил: — Ну вдруг Малфой случайно трижды пройдётся около той стены, страстно желая найти что-то о некромантии, и ему откроется дверь? Вот смеху-то будет! — Умереть как смешно, — фыркнула Гермиона, отвлекаясь от окна. — Но Рон прав, если Малфой решил устроить охоту за некромантией, то нам надо быть ещё более осторожными. Вряд ли он что-то найдёт, если мы отнесёмся к этому более ответственно, — и она бросила взгляд в сторону Рона, на это только закатившего глаза. — И все расшифровки? — спросил Седрик, абсолютно не понимая, куда можно будет деть всю ту кипу бумаг. Вряд ли соседи по комнате оценят подозрительную стопку пергаментов, которая едва ли не кричать будет о том, насколько она странная. Идея хранить даже обыкновенную последовательность рун, которая связана с ритуалом воскрешения, в тумбочке около кровати определённо не была хорошей. — Денем куда-нибудь, — отмахнулся Рон так беспечно, будто это и вовсе важно не было, за что поймал от Седрика и Гермионы осуждающие взгляды. — Да ладно, я сам не знаю! Не можем же мы их развесить как Дин свои плакаты над кроватью! Гермиона слегка нахмурилась, как пытаясь вспомнить, какие такие плакаты над своей кроватью развешивал Дин, а после тряхнула головой. — В общем, — она решительно встала с кровати, — надо будет к Малфою приглядеться. Может, он вообще с этим не связан, и ты неправильно понял, — она повернулась к поднявшему брови Седрику. Тот покачал головой, да и Гарри подал голос: — Мне кажется, всё более, чем очевидно: Малфой ищет некромантию, и если найдёт, то Волдеморт сможет воскрешать, — он обвёл всех тяжёлым взглядом, никак не вяжущимся с его поразительно спокойным голосом. Седрик опустил взгляд на его руки, который он сжал в замок на животе так, что костяшки стали белыми. — Думаешь, это задание от… него? — спросил Рон, разом теряя всю мнимую расслабленность. Гарри пожал плечами, наоборот, стараясь казаться невозмутимым — вряд ли он был удивлён подобным раскладом. Коротко поразмыслив, Седрик тяжело вздохнул. Тот факт, что Малфой мог примкнуть к Пожирателям Смерти не казался особо абсурдной. После разговора в лавке это было более, чем логично. Хотя, кто знал, возможно у него что-то случилось, но он определённо не выглядел, как сильно торопящийся. — Хорошо, тогда всё ещё хуже, — взмахнул руками Рон. — И что будем делать? — Ничего, — вздохнула Гермиона тяжело. — Сейчас мы абсолютно ничего не можем сделать. В Хогвартсе придётся за Малфоем приглядывать и спрятать от него всё связанное с некромантией. А пока займитесь чем-то полезным. — Чем? — удивлённо посмотрел на неё Рон, и Гермиона безапелляционно заявила: — Домашней работой. Спустя пару часов Седрику казалось, что он буквально чувствует, как сильно бьётся над заданиями по рунам Рон у себя в комнате. Едва ли не каждые несколько секунд бормотал себе проклятия касательно выбора сдавать это на СОВ и переживать ещё два года на уроках. Гермиона вертелась где-то рядом с ним, а внизу всё ещё оставались Билл и Флёр. — Трудно? — спросил Седрик, когда Гарри так и не написал ни строчки к очередному ответу в заданиях по трансфигурации. Гарри моргнул, как приходя в себя, и посмотрел на него. После пожал плечами. — Нет, просто думаю. Это странно, — вдруг он откинулся на спинку стула и протяжно выдохнул. — Когда я думаю обо всём случившимся сегодня, то даже не по себе как-то. — Ты про яд? — спросил Седрик, удерживая себя от тяжелого вздоха. Гарри взглянул на него и сказал: — Мне стоит огорчаться или радоваться тому, что я не нашёл яд, которым отравил бы себя позже? — Не спрашивай о таких вещах, я не разбираюсь, — попытался отшутиться Седрик, стойко игнорируя возникшую в груди боль. Твердить себе, что других вариантов нет, он уже начинал уставать. Да и уверенности это более не добавляло. — Да я тоже, — хмыкнул Гарри, но как-то устало и уныло, как если бы был совершенно не уверен во всём, что сейчас говорил. Слепо и без интереса посмотрев на задания перед собой, он вдруг сказал. — Кажется, я видел там вампира. — Что? — Седрик аж выпрямился, перестав едва ли не полулежать на столе. Гарри поджал губы, после неуверенно пожимая плечами и глядя на него. — Мне показалось, что у него глаза прямо как у тебя. Чёрные. — Я не заметил, — нахмурился Седрик, поспешно перебирая в памяти все события из Лютного переулка, и, не находя ничего, что было бы подозрительнее всё того же разговора Малфоя, хмурился лишь сильнее. А потом медленно проговорил. — Хотя, я и не мог. — Да, ты был в сумке, — пожал плечами Гарри, но Седрик покачал головой, теперь проходясь по воспоминаниям о вылазке в Запретный лес. — Нет, я бы просто его не услышал, — он почесал затылок, поймав озадаченный взгляд Гарри. — Сердце не бьётся и, мне кажется, они почти не дышат. А я ещё и не видел ничего, потому… да. — Мне показалось, что он как-то странно на меня посмотрел, — задумчиво протянул Гарри. Если честно, Седрику понадобилось около трёх секунд для того, чтобы понять, что Гарри серьёзен. Сделав вдох, он отвёл взгляд в сторону, потом снова вернул его и потянулся рукой, после стуча пальцем по плечу Гарри. — Шрам, — выдохнул он. Гарри аж дёрнулся от такого и удивлённо воззрился на него. Седрик слегка неловко улыбнулся, убирая руку. Могло ли это всё работать именно так? Случайно встреченный в Лютном переулке вампир сразу же понял, что Гарри связан с кем-то другим? Седрик слегка озадачился собственному подбору слов — подобное вообще можно было назвать «связью»? Конечно, в нём почему-то вспыхивало время от времени при мысли, что они с Гарри вместе и что Гарри… да, возможно, это действительно «связь». И Седрик никогда не задумывался о том, как именно это могут понять другие вампиры. Ему ещё не удавалось встретить людей со шрамами от вампиров, чтобы проверить. Неужели хватало лишь взгляда, или вампира озадачило что-то другое? Седрик постарался как можно быстрее отмести лишние мысли, но оказалось поздно. — Ты о чём таком странном задумался? — спросил Гарри, окончательно позабыв про трансфигурацию. Седрик повёл плечами — мысли продолжали роиться в голове. Это тот вампир был «опасностью»? Седрик поёжился от такого внезапного осознания и ответил: — Да ни о чём особом, если честно. Гарри выглядел абсолютно не убеждённым. Для выразительность даже сложил руки на груди, склоняя голову и щуря глаза. Седрик искренне пожалел, что это всё было сделано с исключительной серьёзностью, без каких-либо намёков. Хотя, возможно, он просто не заметил и… нет, точно, Гарри серьёзен. В горле кольнуло уже сильнее. Стоило бы спуститься вниз и попросить колбу с кровью, но Билл и Флёр всё ещё оставались там. Видимо, уйдут поздним вечером, если вообще уйдут. Идея, что они останутся тут до завтра, определённо становилось всё менее сносной с каждой прошедшей секундой. Не то, чтобы он мог жаловаться, потому что это сын и будущая невестка миссис Уизли, но снова запираться в комнате, чтобы не дай Мерлин кто его увидел, желания не было. Надо бы в таком случае задуматься над тем, как он будет переживать весь следующий учебный год, прячась в Выручай-комнате, но там может быть хотя бы немного интересно. Тем не менее, мысль, что все нужные книги он уже прочёл, удручала ещё сильнее. До поездки на Хогвартс-экспресс оставалось едва ли три недели, а что-то новое для него состояло из трёх книг, которые Гарри взял из книжной лавки по советам МакГонагалл. Жизнь без сна действительно казалась пыткой. Седрик удержал руку на столе, всё же не потянувшись снова потрогать горло. — Нет никакого подвоха, Гарри, — выдохнул он вместо этого, тоже откидываясь на спинку стула и стараясь не дать взгляду скользнуть ниже лица Гарри. Тот отвернулся, после ероша волосы и жмурясь. — Да, — выдавил Гарри, мотая головой, но когда открыл глаза, то его взгляд показался ещё более измученным. Он обвёл им комнату, остановился на всё той же трансфигурации, по виду, борясь с собой. После тихо проговорил. — Мне что, правда стоит попытаться провести хотя бы этот месяц без подозрений в сторону всех и каждого? — Думаешь, можно поторопиться? — спросил Седрик. Гарри упрямым взглядом принялся сверлить пергамент, словно там были написаны все ответы. Помолчав немного, Седрик тихо сказал. — Папа подумал, что ритуал не сработал. — Что? — Гарри дёрнулся от такого, потом резко повернулся, округлив глаза. Седрик достал из кармана записную книжку, раскрывая её и демонстрируя исписанную не его почерком страницу — письмо от дяди. — Он написал, что папа подумал, что ритуал провалился. Конечно, вряд ли бы я очнулся на его глазах, потому что это произошло только спустя почти что сутки, но, — Седрик тяжело вздохнул, закрывая книжку и снова пряча её. Затем поднимая взгляд на Гарри, всматриваясь в немного потускневшие зелёные глаза. — Если бы это произошло? — Тебя бы приняли, — покачал головой Гарри. Седрик слабо улыбнулся, не зная, можно ли правда говорить это, уверять в этом. — Не знаю, — Седрик продолжал раньше, чем Гарри успел опровергнуть его слова. — Сейчас не приняли. Дядя сказал, что мама в безопасном месте. А проснись я на глазах отца, то всё могло кончиться ещё хуже. Они не были бы в безопасности никогда, потому что у них нет такой поддержки, как у тебя. — Ты пытаешься заставить меня поверить Ордену и беспрекословно следовать за Дамблдором, даже если я знаю, что что-то не чисто и от меня утаивают слишком много? — в голосе Гарри прорезалась язвительность, слишком живая по сравнению с той, с которой Гарри говорил до этого. Седрик немного облегчённо улыбнулся. — Нет, я хочу, чтобы ты дал себе время прийти в себя. И подумал позже. Гарри недовольно покачал головой, после протягивая руку и стискивая ею ладонь Седрика. Глубоко вдохнув, он произнёс достаточно чётко: — Я не хочу умирать, — он поднял голову, а его хватка усилилась, и Седрик в ответ сжал пальцы. Гарри поджал губы, после прикрывая глаза и озвучивая. — И умру только если сам так решу. — Гарри, — обречённо начал было Седрик, как его прервали: — Мне не избежать этого! — Гарри сурово посмотрел на него, заранее останавливая от возражений. — Поэтому я сделаю это, но на своих условиях. После он закрыл глаза, не отпуская руки Седрика. Тот тихо вздохнул, сдаваясь окончательно, кивая. Абсолютная, неправильная, невозможная несправедливость. Так не должно было быть. Он поднёс ладонь Гарри к губам, целуя, ощущая это ненавистное першение в горле, из раза в раз напоминающее ему, кем он стал, из-за чего и по чьему желанию. Вряд ли отец хотел для него именно такой жизни, да и Седрик не хотел для себя и для Гарри, но, если… Он вновь посмотрел на Гарри, внутренне соглашаясь сам с собой. Не потому что он не смел уходить, и даже не потому, что попросту некуда. А потому что надо остаться рядом с тем, кто не дал ему сгинуть в одиночестве в Запретном лесу и забрал с собой без лишних вопросов. И надо спасти его. Безрассудное решение. Седрик никогда в жизни не был никому так благодарен. Потому, если потребуется, если это будет возможно, он останется рядом настолько, насколько сможет. До последней своей осознанной секунды и до последней чёрной, нечеловеческой капли крови. Вероятно, если способа нет, то придётся принять тот, что есть. И который уже как-то предлагали.

***

Ему плохо. Ему очень и очень плохо, так, что внутри всё сворачивается от простых мыслей. Гарри осознал это спустя буквально день после неудачной попытки найти яд в Лютном переулке. Несколько часов после он ещё пребывал в состоянии уверенности, что у него всё получится, что, возможно, стоит рассмотреть яды с болиголовом и тентакулой, и, определённо, это был ещё один вызов самому себе, поскольку с такими ядами он ещё не работал и особо не рассматривал. Поэтому он сказал, что всё в порядке и он сам решит, как ему умереть. Когда он подумал об этом чуть тщательнее, уже ночью, на грани сна, то внутри груди вдруг разверзлась настоящая бездна. Это же ненормально. Да, ему об этом говорили что Рон, что Гермиона, а Седрику и вовсе не надо было даже рта открывать — всё оказалось видно по глазам. Искренне завидовать спокойствию и скептицизму Гермионы оказалось для него неожиданно. Он тоже не шибко верил в предсказания той же Трелони, но когда Дамблдор рассказал о пророчестве, то он поверил. Почти сразу. Гермиона же, даже зная непонятное предсказание о том, что она станет причиной какого-то несчастья в будущем, выглядела абсолютно спокойной. Гарри подозревал, что она и вовсе уже особо об этом не думала. Потому что это же из прорицаний, в которые она не особо верила даже после того, как Рон принялся гадать на рунах. Было бы всё остальное же таким простым. Хотя, не верь он в то же пророчество, то вряд ли бы это вытащило из него крестраж. Он слишком часто начал касаться шрама, слишком часто думать и, возможно, поэтому ему чудилось, что он пульсирует. Не больно, а как напоминая, но это точно чем-то отличалось от эмоциональных всплесков Волдеморта. Это было не больно, а просто… напряжённо. Злость и раздражение, которые он испытывал на протяжении последних недель, начали постепенно улетучиваться без следа. И это тоже было странно, настолько странно, что внутри всё холодело. Холодело, и Гарри в какой-то момент начало казаться, что у него с Седриком схожая температура тела. В голову всё чаще закрадывались мысли, что он не хочет чувствовать ничего из того, что переживал. Тот подъём, ощущаемый при проникновении в Лютный переулок, пропал без следа, и на следующий день Гарри поднялся абсолютно разбитый и не находящий в себе сил спуститься на кухню и позавтракать. Но это пришлось сделать, потому что Седрик был рядом, и давать ему причин для ещё одного беспокойства не хотелось. Но он всё равно заметил. По крайней мере, Гарри так показалось. «Не торопись» — звучало крайне просто. Учитывая, что он не мог торопиться просто в силу собственной беспомощности. Он купил в Косом переулке всё ему нужное, но не мог же он развернуть целую лабораторию и начать варить смертельные яды прямо на полу комнаты близнецов. С другой стороны, он понятия не имел, что ему надо варить. С усердием перечитанное письмо от Белби, будто в каждой букве была сокрыта разгадка, не дало ответа. Всё это короткое размышление не помогало. Гарри не знал, стоит ли ему обращаться к магии, к заклинаниям, которым могут заново запустить сердце. Наверное, это было что-то из медицины, но в книгах миссис Уизли он ничего подобного не нашёл. Не то, чтобы на этот план, будь он осуществим, можно было в принципе уговорить Рона и Гермиону. А пульсация в шраме не прекращалась, оставаясь зловещим напоминанием о его неминуемой гибели в обозримом будущем. Может, до этого осталось всего пара недель. Не нужно было спать, чтобы вообразить, как Волдеморт нападает на Хогвартс-экспресс. Или он нападёт сразу на Хогвартс. Или ещё раньше. Гарри не хотел открыть как-то утром глаза и увидеть, что «Нора» захвачена Пожирателями Смерти. Этого изо дня в день не случалось, но чувство ожидания худшего никак не желало уходить. — Не хочешь сыграть в квиддич? Гарри потребовалось несколько секунд, чтобы осознать, что обратились к нему. Он повернулся к Рону, отвлекаясь от слепого созерцания вида за окном. Опускался вечер, но было достаточно светло, чтобы не поймать лицом яблоко из-за плохой видимости. Гермиона и Джинни с Седриком, сидевшие рядом — а это было в гостиной, — в ожидании посмотрели на него. Гарри моргнул, затем нахмурился и едва не простонал. — Нет, мне надо кое-что сделать, — ответил он, поднимаясь и смотря на Седрика. — Можно я возьму твою тетрадь по квиддичу? — Что? Да, конечно, — удивлённо моргнул тот. Гарри кивнул и молча направился к лестнице. Ему в спину даже перешептываний не прилетело, что точно могло бы поднять его настроение, не будь он настолько подавлен из-за собственных мыслей. До отправки в Хогвартс оставалось меньше недели, а он только вспомнил, что куда-то сунул значок капитана. Значок оказался похороненным под пергаментом, на столе. Гарри повертел его в пальцах, рассматривая со всех сторон, и не сдерживая тяжёлого вздоха. Тетрадь со стратегиями Седрика оказалась неподалёку. Раскрыв её, Гарри пробежался взглядом по схемам, примечаниям, указаниям, где какой член команды должен быть. К лучшему или нет, а Гарри вдруг вспомнил Вуда, который едва ли не захлёбывался слюной, рассказывая им о собственной стратегии, и как у него горели глаза, когда он им всё объяснял. Гарри сомневался, что он сможет хотя бы попытаться соответствовать его энтузиазму. Или тому, с каким усердием Седрик расписывал собственные планы. В некоторых местах обычно спокойный почерк превращался во что-то хаотичное и непонятное. — Я вспомнил о том, что мне надо придумать хотя бы какой-то план игры или тренировок, — сказал Гарри, услышав, как за его спиной открывается дверь. Подождав немного, он выдохнул, ощутив на плече широкую и холодную ладонь. Как ни странно, а чувство пустоты немного утихало, когда Седрик касался его. — Помочь? — спросили у него. Гарри замер, упорно смотря на тетрадь, на эти схемы, на этот скрытый интерес в квиддиче, который угадывался в каждой стрелочке, в каждой букве, точке, в каждом пояснении, на интерес, которого он не ощущал в себе. Он же должен был радоваться, когда получил результаты экзаменов, радоваться, когда из конверта выпал этот несчастный значок, в прошлом бы точно бывший причиной счастья, а сейчас — лишняя ответственность. А год назад даже завидовал, что Рон стал старостой. Пальцы против воли сдавили задрожавшие страницы. Ещё пара мгновений, и Гарри вдруг понял, что не тетрадь сама по себе дрожит — это его начало трясти. Он сжался, горячо выдыхая и отдалённо замечая, что глаза подозрительно щиплет. — Да, — выдавил он, уже ощущая обе руки на плечах, сжимающих его как-то аккуратно. — Пожалуйста. Он не мог выпустить тетради. Сжав её лишь сильнее, где-то в глубине собственных мыслей сожалея, потому что она принадлежала не ему, он поддался и встал из-за стола. Сидеть на кровати оказалось в разы удобнее, и он смог ещё раз выдохнуть, но в этот раз пытаясь выпустить то давление, сжавшее его изнутри. Не получилось. — Гарри, — тихо сказал Седрик, и Гарри зажмурился, пытаясь не дать слезам сорваться из глаз. Холодные руки обняли его лицо, и напоминающая пульсация в шраме слегка утихла. — Я же не справляюсь снова, да? — с трудом проговорил он, не открывая глаза, но буквально чувствуя направленный на него взгляд, полный жалости. — Я не знаю, что мне делать, у меня нет идей, я просто… — Давай найдём крестражи, — выпалил Седрик. Гарри распахнул глаза, ненавидя себя за то, что всё равно потекла слеза. Он уставился на Седрика в непонимании. Тот сделал глубокий вдох, выглядя ужасно уставшим, измотанным, видимо, собственными мыслями. Ровно как и Гарри. А потом продолжил. — Мы найдём их, всех, и уничтожим, и… Он осёкся, сглатывая, после закрывая глаза на несколько мгновений. Гарри моргнул, дыша так тихо, что сам едва ли себя слышал. Седрик вновь посмотрел на него с плескавшимися внутри чёрных глаз болью и решимостью. — И я тебя обращу. Гарри замер, затем моргнул, ощущая, как слёзы разом отступают. Седрик продолжал смотреть на него, упрямо, не отводя взгляда, обнимая холодными руками лицо и прогоняя жар от эмоций, заполонивших голову. Гарри проговорил: — А если и это не сработает? — Сам-Знаешь-Кто уже пропадал на тринадцать лет, — тут же сказал Седрик. — Значит, может пропасть ещё раз. Звучало, как абсолютно ненадёжный план. Но Гарри порывисто вздохнул, снова моргая, усиленно, задавливая остатки рези в глазах из-за слёз, после отвечая: — Хорошо, — а затем он ощутил, как его голова пустеет, и как всё отходит на второй план перед одной идеей. Отложив тетрадь, он в ответ обхватил лицо Седрика ладонями и сказал. — Мне нужна будет твоя кровь, как приедем в Хогвартс. Седрик ошарашенно поморгал, даже как-то испуганно. Гарри усмехнулся, и это оказалось на удивление просто — его как отпустило. Про себя он подумал, что ему стало легче, потому что его только что пообещали обратить в вампира в будущем, и это точно должно было быть странным. Тем не менее, задышал он в разы легче. — Могу спросить, зачем? — осторожно сказал Седрик в замешательстве. Гарри слабо кивнул, потому что его ещё не отпускали. — Я не знаю, почему раньше об этом не подумал, но надо же узнать, что она вообще делает. Пару мгновений Седрик хмурился, а после тоже улыбнулся, понимая замысел. Убрал руки, облегчённо выдыхая. Гарри отвёл взгляд в сторону тетради со стратегиями и спросил: — Они ещё играют в квиддич? Пойдём.

***

— Ты выглядишь лучше, — заметил Рон на следующий день. Гарри взглянул на него, отрывая взгляд от своих попыток построить стратегию для игры, после переглянулся с Седриком. — Да, появилась просто, — он взмахнул рукой, надеясь, что дальше вопросов не последует, — идея одна. — Что за идея? — Гермиона порушила его ожидания, и он тяжело вздохнул, размышляя. Бросил взгляд в сторону Джинни, которая на удивление хорошо ловила вчера все подачи яблоками, изворачиваясь на метле так, что Анджелина бы позавидовала, он коротко вписал её имя в уголок собственного плана. Оставалось надеяться, что она придёт участвовать в отборе в команду. — Её ещё надо будет проверить, — подал голос Седрик, немного хмурясь. Гарри посмотрел на него, потом на Гермиону с Роном и кивнул. Те синхронно нахмурились, как не веря, но после Рон пожал плечами. Гермиона же расслабляться не спешила и до конца дня с каким-то подозрением поглядывала на Гарри. Тем же вечером Седрик спросил: — Ты хочешь им рассказать? Откровенно ломающий голову над схемами игр Гарри вздохнул и посмотрел на него. Благо, что сейчас они снова были одни, да и Гермиона особо не лезла. Гарри подпёр рукой голову и ответил: — Расскажу, когда буду уверен, а то снова все перессоримся. — Мне кажется, это в любом случае не избежать, — заметил Седрик, и Гарри подавил горестный вздох. — Конечно, но так у меня хотя бы будут доказательства, и они не смогут меня задавить своими аргументами, — важно сказал он, немного нахмурившись от того, как именно это сделал. Седрик прищурился и проговорил задумчиво: — Кажется, ты переиграл в шахматы. — Возможно, — моргнул Гарри и снова вздохнул, возвращаясь к схемам. Порисовав немного, пока Седрик читал — или уже перечитывал — одну из новых книг по трансфигурации, он снова вздохнул и положил голову на стол, бурча. — Как у тебя или Вуда с Анджелиной вообще получалось это делать? — Это трудно, — согласился Седрик, вздыхая. — Но основных проблем, мне кажется, ты избежишь, — он поднял взгляд на нахмурившегося в непонимании Гарри и сказал. — У тебя есть опыт организации группы людей. — Да, но это не спасает меня от головной боли из-за схем, — Гарри слабо улыбнулся, снова смотря в тетрадь. Совесть не позволяла нагло украсть одну из схем Седрика, а память отказывалась выдавать точные планы игр Анджелины и Вуда — на большей части он или дремал, или отвлекался. Хватало в общих чертах понять, что и как надо делать во время матча, однако сейчас это совершенно не помогало. Он ещё около пяти минут промучался, пытаясь заставить мозг заработать в направлении стратегий на поле, пока не услышал со стороны кровати шум. Скосив взгляд, он пересёкся им со взглядом Седрика. — Что? — спросил Гарри. — Ничего, — покачал головой Седрик, как-то вдруг расслабляясь и теперь точно скрываясь за книжкой. Поборовшись с собой пару секунд и решив не расспрашивать, Гарри отвернулся. На душе, почему-то, стало ещё легче. Следующие два дня до отъезда прошли в стирке мантий и стремительном доделывании домашней работы. Каким образом Рон не успел её сделать, учитывая, что они с Гермионой бродили по дому едва ли не парой, — осталось загадкой для Гарри. Седрик на неожиданный вопрос на этот счёт только пожал плечами. В день отъезда вновь приехали Билл с Флёр. Миссис Уизли рвалась между радостью и попытками скрыть нелюбовь к будущей невестке, потому то улыбалась, то кричала, пока все спускались с чемоданами. Гарри искренне надеялся, что в и этот раз никаких проблем с перевозом колб крови не должно быть — ему их сунули всего парочку, остальные, вместе с ящиком, обещали прислать совами. Машина вновь оказалась министерской и заколдованной. Гарри старался не слушать, как Флёр всё говорила и говорила о готовящейся свадьбе. До неё оставался всего год, а казалось — что вечность. Он поспешно отмёл мысли о том, что эту свадьбу не увидит, потому что будет мёртв. Думать, что он, наоборот, на ней будет, но уже как вампир, оказалось в разы приятнее. Гарри вздохнул, надеясь, что хотя бы поездка в Хогвартс обойдётся без происшествий, правда, о Малфое в Лютном переулке забыть оказалось сложно. На вокзале, как всегда, оказалось многолюдно. Всей толпой они поспешили к нужной платформе. Миссис Уизли стала суровой и подозрительной, прямо как при посещении Косого переулка, и без устали оглядывалась. Гарри тоже порой так делал, но ни знакомых лиц Пожирателей Смерти, ни лысой головы Волдеморта так и не приметил среди магглов. Идея, что на поезд всё же могут напасть, опять вылезла наружу, и он поспешил её отогнать. Гарри быстро спрятал Седрика под джинсовку, когда первой в стене пропала Гермиона. За ней последовал Рон, а после и сам Гарри. Моргнув, он оглядел платформу и пышущий парами алый Хогвартс-экспресс. Настало время прощания, а Гарри уже попутно выискивал взглядом свободное купе. — Давайте, по вагонам! — всполошилась миссис Уизли, когда все друг друга уже обняли и пожелали хорошего учебного года. — Времени сколько уже! Вперёд, вперёд! Их чуть не втолкнули в вагон. Затащив чемоданы, выдохнули. Гермиона вдруг сказала: — Гарри, возьмёшь Живоглота? — А сама? — не понял Гарри, хмурясь. На удивление Рон ничего не сказал, только тоже взял в руки клетку с Сычиком. — Нам надо в вагон старост, — пояснил он, качая головой, и Гарри закатил глаза. — А нет какого-нибудь вагона для капитанов сборной? — проворчал он недовольно, впрочем, принимая переноску с Живоглотом. Тот не выглядел очень воодушевлённым предстоящей поездкой и осматривал их всех через прутья далеко не дружелюбным взглядом. Гарри решил, что раз уж он стал неожиданной нянькой для него, то открывать переноску он не будет. Джинни взяла клетку с Сычиком, который подозрительной таращился на сидящего на её плече карликового пушистика — из «Волшебных вредилок». Вряд ли можно было ожидать, что близнецы после того случая на первое апреля всерьёз возьмутся за разведение этих зверушек. В коридоре разделились — Рон и Гермиона отправились к себе, Гарри и Джинни — в другую сторону, к свободным купе. Одно такое нашлось на удивление быстро. Внутри никого не оказалось, и Гарри быстро поставил все клетки и переноску на одно из сидений, после оборачиваясь к Джинни. — Не останешься? — спросил он, замечая, что Джинни не спешит затаскивать свой чемодан внутрь купе. Она помотала головой. — Я обещала с Дином встретиться, потому пойду искать его, — она пожала плечами. — Веселитесь! И закрыла дверь. Гарри опустил оконную шторку и достал из-под джинсовки Седрика. Тот пошевелил ушами, и, спустя пару секунд, Гарри чуть не упал на свободное сиденье, потому что места было немного, да и Седрик очень резко оказался рядом. Всё же, удержавшись на месте, Гарри посмотрел на него. Он что, совсем не вырос за этот год, раз ему до сих пор надо так задирать голову? — Что? — спросил Седрик озадаченно. Гарри медленно пожал плечами, как не зная, что и сказать. Все мысли как-то неожиданно резко набросились на него, и он даже не понимал, что надо отвечать. Всё казалось немного странным. Он словил себя на странном чувстве ощущения времени — того, как оно течёт прямо сейчас, движется, обтекает его, и что именно он именно сейчас находится в настоящем моменте. В купе с Седриком, а рядом чемодан и клетки с совами и котом. — Мы едем в Хогвартс, — сказал он всё же. Седрик даже осмотрелся, как будто до этого не был уверен, где они находятся, и медленно кивнул. — Верно. — Вау, — фыркнул Гарри, после падая на сиденье, не в силах подавить желание растечься по нему. Седрик неуверенно усмехнулся и сел рядом. Гарри взглянул на него, затем в окно, за которым уже пропала платформа девять и три четверти, и облегчённо выдохнул. С каждой секундой ему всё сильнее казалось, что они всё дальше отдаляются от одних проблем и приближаются к другим, потому что в Хогвартсе будет Малфой, ведущий себя чрезмерно подозрительно, снова книжка по некромантии и зельеварение. А также Снейп. Гарри удивлённо моргнул, вдруг вспоминая про него, и отметая все мысли подальше, стискивая холодную ладонь Седрика в своей. А может, его ждёт там не только это, но ещё и очередная неизведанная опасность. Тем не менее, почему-то стало в разы легче, и он точно не мог понять — всё дело в самом факте, что он возвращается в Хогвартс, или в обещании Седрика. Вероятно, во всём.