***
Рарити искренне надеялась, что принцесса не попросит её объединяться с Рэйнбоу Дэш, и что её вообще зовут только чаёк попить да сшить платье, но нет — всё оказалось даже хуже, чем она представляла себе при самых неудачных раскладах. — И сколько она уже спит? — хмурится Рэйнбоу, глядя на неподвижную Твайлайт, которая по белизне своей кожи сливалась с простынёй. — Сутки, — безэмоционально отзывается Селестия, но от холода в её голосе у Рарити мурашки бегут по коже. Принцесса явно раздражена. Принцесса даже не просто раздражена — она в ярости, и этого только Дэш не замечает, продолжая активно кивать головой с видом знатока, который знает, как вытаскивать из спячки жертвенных невест! — Но этот особняк обвешан защитными чарами… — растерянно бормочет Рарити, мысленно молясь отвергнутому Богу о том, чтобы принцесса не вздумала их все активировать: ощущения были такие, словно сделай она лишнее движение — и её демоническую душу разнесёт на кусочки. — Тиреку и Дискорду сюда вообще не подобраться, — ещё мрачнее подтверждает Селестия. — И, тем не менее, — она скрещивает руки на груди, глядя на Рэйнбоу, — сознание моей невесты заперто неясно где, и всё, что у нас есть — струна, ведущая от её души до похитителя. Рэйнбоу, какой бы толстолобой она ни была, намёк поняла прекрасно и тут же встала на дыбы: — Флаттершай не могла так поступить! — Но струна точно ангельская… — вздыхает Рарити, вглядываясь в едва заметную тончайшую нить, оплетающую Твайлайт и ведущую куда-то наружу. — Они могли похитить и других ангелов! — предпринимает ещё одну попытку Рэйнбоу. — И именно поэтому я сказала тебе разузнать насчёт других пропаж в ваших святых рядах, — рыкнула Селестия, выходя из равновесия, и глубоко задумалась, затолкнув нерациональные эмоции куда подальше. — В любом случае, нужно следовать за этой струной. И так как я этого сделать не могу… — Сливаться… сливаться с ней?! — брезгливо морщится Рэйнбоу, глядя на Рарити. — Вы что, хотите, чтобы меня за падшего ангела приняли? А если кто увидит?! — Значит, сделайте так, чтобы не увидели.***
Флаттершай выглядит озабоченной, переживающей, обхватывает ладони Твайлайт своими и успокаивающе говорит: — Мы выберемся, не волнуйся, — но Твайлайт без труда различает в её голосе неуверенность и нарастающее беспокойство. Сколько они уже здесь? Сколько прошло времени в реальном мире, а сколько — в мире сновидений? Вытащат ли их отсюда вообще? Так странно — находиться рядом с ангелом, которых в церкви воспевают как идеальных всемогущественных созданий, и испытывать рядом с ним удивительную беспомощность. — Моя струна, скорее всего, оплела твоё тело, так что нас найдут, — продолжает бормотать Флаттершай. — Н-надеюсь, принцесса не разозлится, что я… о-о-ох, что же подумает принцесса?.. — Почему вы зовёте её принцессой? — интересуется Твайлайт. Раз уж им всё равно заняться нечем, то почему бы не развлечь себя беседой. Флаттершай смотрит на неё с лёгкой опаской и сразу отводит взгляд, поджимает губы и снова смотрит. — Я… я не знаю, следует ли мне… — невнятно шепчет она, — говорить обо всём этом… — Селестия сказала мне, что иерархия для всех одна. Мы всё равно заперты здесь, — девушка беззаботно пожимает плечами. — Если бы у нас был способ выбраться самим, ты бы его знала и уже предложила, а так, видимо… — Способ есть… — прокалывается Флаттершай, нервно закусывая губу. — Но у нас не выйдет… Твайлайт заинтересованно смотрит на печального ангела, чем смущает его ещё сильнее. — Ты жертвенная невеста, так что на тебя запрет о неразглашении подобной информации не распространяется, — сдаётся Флаттершай, поднимая взгляд. — Я не знаю, с чего начать, ох… Люди представляют ангелов, как идеальных созданий, которым за их безгрешность Господь даровал крылья. Это… не совсем верно. Даже ангелы не безгрешны, но каждый из них получил свой титул благодаря ярко выраженной добродетели, которая перекрывает остальные недостатки. — Вау… и какая добродетель у тебя? — засияли глаза Твайлайт. — Доброта, — смущённо улыбается Флаттершай. — Если кратко, то ангелы стремятся найти себе партнёра, которому они смогут полностью доверять и который сможет стать им «крыльями». — Подожди-ка… — хмурится девушка, задумчиво поднеся указательный палец к губам. — То есть, ангелы с крыльями — это… по сути… двое ангелов? Флаттершай скромно смеётся в ответ: — Можно и так сказать. Но партнёром не обязательно должен быть другой ангел. Есть так называемые «падшие» — те, кто объединились с демоном. Это не преступление, но очень не одобряется… Знаешь, таких обычно люди изображают с чёрными крыльями. Всё дело в том, что демоны могут склонить ангела к греху, и у него не останется другого выбора, кроме как стать обратно человеком, потому что подобное на небе точно не одобряется, — она замолкает, вновь опуская голову. — Как я сказала… партнёр не обязательно должен быть ангелом… — Ты хочешь сказать… что можешь объединиться со мной? — поражённо выдыхает Твайлайт. — Стать… моими «крыльями»? — Это не так-то просто, — закусывает губу Флаттершай. — Т-то есть… мы будем слабы вместе, мы плохо друг друга знаем, и доверия у нас маловато, поэтому шанс слишком мал. Рэйнбоу… — на лице расцветает лёгкая улыбка — словно она вспомнила нечто очень приятное. — Знаешь, крылья служат ангелам и щитом, и оружием, поэтому принимают на себя много ударов. Рэйнбоу очень бережна со мной, она предпочтёт увернуться даже при том, что я создаю для неё достаточно крепкую защиту. С-сама я плохо… эм… летаю, поэтому всегда выступаю в качестве «крыльев»… Из-за этого мне говорили, что я никого не найду. Гораздо выше ценятся универсальные ангелы, которые могут исполнять обе роли. — Но Рэйнбоу дослужилась до звания капитана вместе с тобой, это ведь и твоя заслуга! — возмущается Твайлайт. — Ей много раз предлагали кого-нибудь другого в партнёры, да и я была не против, но Рэйнбоу… её добродетель — верность, она ни за что не променяет меня. Хотя знаешь, я слишком слаба для такой как Рэйнбоу… Твайлайт осторожно касается чужой руки, словно боясь, что она ненастоящая, и, осмелев, обхватывает ладони ангела своими, успокаивающе гладит её пальцы и улыбается ободряющей улыбкой. Флаттершай сначала вздрагивает, испуганно поднимая голову, а затем и вовсе теряется, когда Твайлайт заключает её в объятья. — Рэйнбоу очень переживала за тебя, — шепчет девушка. — Она пришла к Селестии за помощью, потому что в Раю тебя считают предателем, и даже пыталась шантажировать её обвинениями в хранении каких-то Элементов Гармонии, — Твайлайт чуть отстраняется и прыскает со смеху. — Селестии, правда, было плевать на обвинения, но она согласилась помочь. — Она… правда обратилась к принцессе? — удивлённо хлопает ресницами Флаттершай, и в уголках её глаз постепенно собираются слёзы. — М-мне так жаль, что я д-доставила так много неудобств… — Мы выберемся отсюда, — уверенно произносит Твайлайт, снова прижимая Флаттершай к себе и оглядываясь вокруг. — Правда, знать бы ещё, где мы…***
Фиолетовый камень жжёт руку, своим сиянием напоминая Селестии о том, насколько же давно она брала его в руки в последний раз. Она справедливо полагала, что пользоваться главным Элементом Гармонии ей не придётся ещё много лет, да и многого она от этого капризного камня не добьётся, но столько и не требовалось: протащить сознание Твайлайт по струне обратно в её тело для камня подобного уровня — сущий пустяк. Всё покатилось вниз по наклонной, когда её невеста не проснулась — крупный просчёт, большая ошибка со стороны Селестии, и сейчас ей было уже плевать на Тирека, на Дискорда, на пропавшую Флаттершай. Ей нельзя упускать Твайлайт — это самая удачная невеста за последнюю тысячу лет, а она просто так взяла и подвергла её опасности. Элемент вырывается из рук, стоит Селестии занести его над неподвижным телом девушки, испускает чересчур яркий свет, ослепляя вампиршу буквально на мгновение, и исчезает. Селестия хмурится, не в силах поверить в происходящее, и бросается к Твайлайт, осматривая её шею, мочки ушей, даже пальцы — не колье, не серьги, не кольцо… Легко подхватив серебряную цепочку, она едва не вскрикивает от боли. — Поверить не могу… — нервно посмеивается Селестия, рывком вытаскивая крест из-под ночнушки Твайлайт. Круглый алый камень в самом его центре сменился кристальной фиолетовой звездой. Женщина отходит от своей невесты, уступив её служанкам, в руках которых красовалось чёрное платье. Что ж, возможно, её ошибка оказалась не такой уж и ошибкой.***
Тирек всегда ненавидел вампирскую шваль, считая их очередным неудавшимся экспериментом Дьявола, но первое место в списке его ненависти занимала Селестия — стерва, которая сначала отобрала у него контроль над одним из кругов Ада, а затем и вовсе обвинила в краже Элементов Гармонии, что считалось одним из самых тяжких преступлений. И не только потому что для их кражи следовало расправиться с Шестью Священными Столпами, на которых Тирек плевать хотел с райских высот. Элементы Гармонии обладали громадной силой, если уметь ими пользоваться: они объединяли в себе все пороки и добродетели, могли как сжечь душу изнутри, так и собрать эту душу по мельчайшим кусочкам, разбросанным по всем измерениям. Фактически всемогущие артефакты, имеющие один громадный недостаток, из-за чего Тиреку они были не интересны от слова совсем. Вся их сила раскрывалась в полной мере только когда их использовали пять созданий одновременно. Самое ироничное в сложившейся ситуации было то, что даже чистые добродетельные ангелы, которым выпадала честь воспользоваться артефактами, своими пожеланиями устраивали в мире настоящие катастрофы, из-за чего было принято распределить камни между Шестью Столпами, которые будут охранять Элементы. Селестия не смогла повесить на него их кражу в полной мере, но каким-то образом доказала, что он причастен к убийству двух Столпов, и уже тогда Тирек вопил о том, что Элементы могут быть только у неё — да одного взгляда хватит, чтобы это понять! Только эта стерва могла пойти на столь тяжкое преступление ради своей сестры! Но его никто не слушал — все словно были ослеплены великолепной адской принцессой, которая мило улыбалась и сыпала фальшивыми доказательствами как из рога изобилия. Откуда они у неё, как она их добыла — никого вообще не интересовало. Сказать, что Тирек хотел отомстить — значит не сказать ничего. Он собирался втоптать Селестию в грязь и считал, что райская тюрьма — слишком мягкое наказание для такой, как она. Он собирался разнести её невероятно защищённый особняк по кирпичикам, добить её сестру, и всё это — на глазах этой стервы. Он собирался — и он это сделает сразу после того, как выбьет из неё эти проклятые Элементы.***
Дискорд замечает тонкую струну первым: она едва заметна и подобна паутинке, ведёт прямо в сердце дорогой ему Флаттершай. Он не впервые видит ангельские струны и немного жалеет о том, что не услышал прекрасного ангельского пения — Дискорд любил музыку и искусство, в отличие от чопорного грубого Тирека, сотрудничество с которым казалось всё менее соблазнительной идеей — а уж мысль о пении самой Флаттершай рождала в глубине его тёмной душонки странные нежные чувства. Ангелы доброты даже в Раю были редкостью: другие добродетели были более распространены. Но даже другие добродушные ангелы не были столь благосклонны к духу раздора, как Флаттершай, и Дискорд успел несколько раз отругать себя за то, что так нагло забрал её с собой, по сути — похитил, и вернуть обратно уже не мог. Тирек вынудил его погрузить ангела в глубокий сон, дабы от неё не было потом проблем, и Дискорд прекрасно видел, насколько его новому другу не нравилась идея держать поблизости ангелочка, способного сорвать все его планы. Видимо, он не зря переживал. Однако и Дискорду не нравилось то, как сильно менялись их планы: всё начиналось с простого побега и возвращения сил Тиреку, но чем больше забытых деревень в отдалённых местах земного шара он опустошал, тем грандиознее становились его идеи. Духу раздора совсем не хотелось идти против одной из адских принцесс — он не суицидник и не смертник, и на такое подписываться не собирался. Ему словно предлагали выбрать сторону: Селестия или Тирек, и если у Селестии есть расположение Люцифера, куча влияния при адском дворе, сила и клёвая грудь, то у Тирека… ну, в скором времени появится достаточно сил, чтобы противостоять Селестии в открытом бою, но на этом всё и закончится. Дискорд не доверчивый дурак, чтобы вестись на сладкие речи Тирека о том, что совсем скоро у них будет власть, богатство и один из кругов Ада, — он дух раздора, которого все знают благодаря мелким шалостям и потому относятся к нему снисходительно, что Дискорда вполне устраивало. Устраивать перевороты — это не для него. Чаша весов всё больше склонялась к хладнокровной красотке с большой грудью, чем к отбитому на голову демону-кентавру, поэтому о струне он благополучно умолчал. И каково же было его удивление, когда он увидел, кто именно откликнулся на ангельское пение.***
Рарити — это вам не Флаттершай, и её крылья, мягко говоря, отстойные. Маленькие, чёрные, увешанные какими-то золотыми украшениями, которые совершенно не делали полёт легче, из-за чего Рэйнбоу ругалась громко и с чувством. — Партнёр из тебя, как из меня… — пыхтит она, едва удерживая себя в воздухе, — как из меня!.. «Как из тебя элегантная леди, — фыркает Рарити в её голове. — Ты просто ничего не понимаешь в моде». — На кой-чёрт нам эта мода, когда я не могу нормально в воздухе держаться?! «Ну, например, если тебя увидят, то примут за модного падшего ангела, а не за какую-то падшую отщепенку». — Да ты издеваешься, — обречённо вздыхает Рэйнбоу. «Я абсолютно серьёзно». — Даже не сомневаюсь… От струны исходило приятное розовое свечение — такое, какое обычно исходит от крыльев Рэйнбоу после её объединения с Флаттершай. Рэйнбоу признаёт, что вспылила, заслышав от Селестии о предательстве своей напарницы: она бы и сама полетела вслед за этой струной и объединилась бы ради этой цели с кем угодно. Принцесса просто дала ей лучшего партнёра в сложившихся обстоятельствах. Рарити та ещё заноза в заднице, но её порок жадность, а не предательство, и пойти против воли адской принцессы она точно не посмеет. «Стой!» Ангел резко тормозит, едва не теряя управление и не падая вниз. — Что не так?! — рычит Рэйнбоу. «Измерение духа раздора, — огрызается Рарити. — Прямо по курсу, между прочим. Ты что, совсем не чувствуешь?» Рэйнбоу щурится, вглядываясь в пространство под собой: какая-то маленькая деревня с ветхими домиками, окружённая едва заметным переливчатым барьером — видимо, тем самым измерением, которое развернул Дискорд. «И как ты смеешь зваться капитаном после этого», — причитает Рарити, за что Рэйнбоу недовольно шикает на неё. Она практически не чувствует жизни в этих домах, но улавливает бьющую через край энергию: судя по всему, Тирек успел накачаться парой сотен человеческих душ, и встречаться с ним не было ни малейшего желания. Постепенно улавливается слабое сияние ангельской души, в котором Рэйнбоу без тени сомнений узнаёт Флаттершай, но не позволяет желанию ринуться вперёд, к своей напарнице, взять верх — она не чувствовала Дискорда, и это было очень странно. Он хозяин измерения — его душу Рэйнбоу должна была заметить в первую очередь, но её… не было. «Это вполне может оказаться ловушкой», — закономерно предполагает Рарити, услышав доклад Дэш. Желания издеваться над ангелом, который буквально недавно не заметил измерение прямо под своим носом, уже не было: Рэйнбоу могла быть очень наблюдательной, когда находила в себе силы сосредоточиться, и своё звание явно заработала не за красивые глаза. — Нам всё равно нужно войти в измерение, чтобы найти Флаттершай. Рэйнбоу проходит сквозь барьер безо всяких препятствий; более того — по нему даже не идёт рябь, как это бывает, когда установлены охранные чары, призванные предупреждать хозяина измерения о вторжении. Нервно сглотнув, Рэйнбоу устремляется к земле, и крылья за её спиной рассыпаются в песок, из которого постепенно образуется силуэт Рарити. — Наконец-то, — разминает затёкшие плечи демоница. — Ты чувствуешь свою напарницу? — Она совсем неподалёку, — кивает Рэйнбоу, указывая на один из домов. — Следи за окружением, скорее всего, здесь остались только марионетки.***
В безграничном тёмном пространстве прямо перед ними материализуется знакомая мужская фигура, и хищный оскал, который в первую очередь отражается на лице, Твайлайт узнаёт без труда. — Не надеялся на столь скорую встречу, невеста, — кланяется Дискорд, оглядывая девушку с ног до головы. — Смотрю, Селестия не жалеет сил на очищение вашей заблудшей души. — Дискорд! — Флаттершай встаёт прямо перед Твайлайт, перекрывая Дискорду весь обзор. — Она-то здесь ни при чём, выпусти её!.. — Я не при делах, — беззаботно пожимает плечами дух раздора. — Это твоё прелестное пение привело её в твой сон, Флаттершай. Как жаль, что я этого не слышал… — Зачем… вы пришли? — осторожно спрашивает Твайлайт, выглядывая из-за Флаттершай. — А вот это правильный вопрос! — радостно воскликнул Дискорд, в два шага оказываясь возле девушки. — Я, так сказать, с выгодным предложением, от которого всем нам будет только лучше. Что-то в его тоне Твайлайт сильно не нравилось. — Но для начала, — Дискорд облизывает губы, обращая взор на Флаттершай, — твоя ненаглядная подружка уже здесь. Она так долго зависала в воздухе, что не заметить её мог только слепой, — он едва давит смешок и уже серьёзно подмечает. — Ну, или Тирек. Впрочем, это одно и то же. Нет! Нет-нет-нет, ничего не говори! Теперь ты! — мужчина щёлкает пальцами, снова обращаясь к Твайлайт. — Чем быстрее мы начнём, тем быстрее я отпущу этого ненаглядного ангела. — И что тебе от меня нужно? — осторожно интересуется Твайлайт. — О, самая малость. Мне нужно захватить твоё тело, чтобы пообщаться с Селестией.