***
На балу во снах Твайлайт на Селестии было платье нежно-розового цвета, украшенное жемчужными бусами, но в видениях, показанных Элементом Гармонии, обе сестры были одеты в чёрные платья. Именно обе и именно после того, как согласились на предложение того старика. Девушка чуть хмурится, потирает ноющие от тупой боли виски, но всё равно напрягает мозги и заставляет себя вспоминать больше деталей. Селестия заходит неожиданно, не удосужившись даже постучаться, а за ней тенью следует служанка с подносом. На мгновенье мелькает Дискорд, но дверь закрывается прямо перед его носом. — Я сказала «нет», Дискорд, — мягко улыбается Селестия. За дверью слышится недовольное бурчание. — Итак, — обращается женщина уже к своей невесте, медленно подходит к её кровати, присаживается с краю, — голова ещё болит? — Да, — честно признаётся Твайлайт. — Не очень сильно, я потерплю. Селестия кивает и почему-то молчит. Девушка внимательно следит за выражением её лица, чуть наклоняет голову вбок, ожидая… чего-нибудь. Не просто же так… — Поешь для начала, разговор предстоит долгий. — Я не хочу есть. — Зря отказываешься. — Правда не хочу, — Твайлайт виновато улыбается. — Но не буду морить себя голодом, обещаю. Селестия снова кивает и снова молчит, пока девушка нервно мнёт пальцами одеяло. Ей тоже не хотелось заводить разговор первой. — Я догадываюсь, кого ты увидела в саду, — всё-таки говорит женщина, всё ещё не желая пересекаться с Твайлайт взглядами. — Мне нужно знать всё, что показал тебе Элемент. — С чего вы решили, что он мне что-то показал? — разыгрывает удивление Твайлайт. Получилось, по её мнению, не шибко правдоподобно, и закатившая глаза Селестия была прямым тому подтверждением. — Магия, способная показать прошлое, довольно сильна, а судя по тому, сколько ты провалялась, увидела ты не так уж и мало. Рассказывай. — Вашу… сестру видела. — Это я знаю. — И всё. — Что именно? — с нажимом спрашивает Селестия, поворачивая, наконец, голову и встречаясь с Твайлайт взглядом. Та быстро отворачивается. — Вы не говорили, что у вас есть сестра, — тихо произносит она. — Повода не находилось, — небрежно отмахнулась вампирша. — Вы не хотели, чтобы я знала о ней, — сжимает кулаки Твайлайт. — Ни одного упоминания, случайно брошенной фразы, ни одного портрета… — Повода не находилось, — поджимает губы Селестия, теряя терпение. Набравшись смелости, Твайлайт всё-таки поворачивает голову, решительно смотрит на женщину в ответ. — Флаттершай сказала, что вы очень любите её, и Дискорд этого не отрицал. Вы часто посещаете её склеп и при этом я абсолютно ничего не!.. — Я не рассказывала, потому что ты не спрашивала, так доходчивей? — Сейчас подходящий момент. — С каких пор ты стала такой несносной?! «Всегда такой была», — чуть не вырвался дерзкий ответ, но девушка вовремя прикусила губу. Селестия делает глубокий вдох. — Твайлайт, — неожиданно смягчается её тон, — давай не будем ссориться. Ты устала, я понимаю. Ещё и голова болит… Что-то в её голосе Твайлайт сразу не понравилось, и это подозрение едва не вылетело из головы, когда Селестия, чуть улыбнувшись, придвинулась ближе. — Я н-не… — Ничего страшного, — запястье ласково обвивают чужие пальцы, — разговор может подождать. Если хочешь, — и розовые глаза словно гипнотизируют, — поговорим об этом позже. Просто пообещай мне, что… — П-подождите… — Твайлайт слабо мотает головой, упирается одной рукой в плечо Селестии. — С чего вы вдруг… — Пообещай мне, что расскажешь, — от близости по коже бежит табун мурашек. — Ты же помнишь, я всегда поощряла твою честность. Например, в этот раз… Твайлайт зажмуривается, чувствуя холодное дыхание возле своих губ. — …можем зайти дальше, чем пару дней назад… Она резко вырывает одну руку из чужой хватки, грубо отталкивает Селестию от себя и пытается судорожно восстановить дыхание. Вампирша в ответ непонимающе хмурится. — И что это… — Селестию мгновенно прерывают на полуслове: — Издеваетесь? — исподлобья смотрит на неё Твайлайт. — Метод кнута и пряника? — Ничего подо… Девушка давится рвущимся наружу нервным смехом, зарывается пальцами в собственные волосы. — Вот только не говорите мне… вы только что пытались надавить на мои чувства к вам? Вампирша собирается возразить, но не произносит ни слова — едва приоткрывает рот, как сразу закрывает его, и эта пауза от внимания Твайлайт не ушла. Она смотрит на Селестию широко распахнутыми глазами, видимо, и сама не желая верить в свою догадку. — Что ж сразу не сказали что-нибудь вроде «Я люблю тебя», — горько усмехается Твайлайт. — Может, и сработало бы. — Я зайду позже, — поспешно отстраняется Селестия, отводя взгляд. Пытаться оправдаться уже всё равно бесполезно.***
У Селестии всегда имелся план «б». Привычка держать всё под своим контролем выработалась у неё очень быстро; к неожиданностям, которые и так не были частыми гостями в её жизни, женщина адаптировалась практически мгновенно, оборачивая любую неприятность себе на пользу. Дискорд частенько повторял, что так скучно жить, что порой ей нужно делать какие-нибудь безумные поступки. Селестия вот уже полторы тысячи лет ходит по лезвию ножа, едва удерживая равновесие, пытаясь обдурить всех вокруг и себя в первую очередь. Одна ошибка — и все плоды её трудов будут изничтожены, поэтому Дискорд с его советами летел в Ад. Сотня лет, как и сказала когда-то Твайлайт, — огромный срок по человеческим меркам; даже слова Селестии о том, что она могла указать в договоре любой срок — не совсем ложь. Все эти девушки были… не в её вкусе. Симпатичные, хорошие, до жути правильные — возможно, по библейским законам все предыдущие невесты могли стать хоть святыми, но Селестия не любит святош. Их по какой-то причине любит главный Элемент Гармонии. Этих едва повзрослевших девочек, которые смиренно опускают голову и складывают руки в молитве; этих церковных человеческих ребятишек, чей срок очень мал, а взгляды чересчур консервативны — такой выбор был Селестии не по душе, но делать было нечего. Как это ни странно, но Твайлайт и первая невеста — единственные, кому действительно предназначалось родиться в этом городе. Селестия вообще не предполагала, что всё затянется на целую тысячу лет, а ей придётся шантажом, уловками и подкупами заставлять ангелов доставлять ещё не рождённую душу нужной девушки именно сюда, чтобы через восемнадцать лет вампирша на законном основании забрала её к себе. Ходьба по очень. Тонкому. Лезвию. И от этого уже болела голова. Эти невесты не были выбором Селестии, и потому закономерно сходили с ума, как и любой человек, долго находившийся рядом с вампиром; и даже если бы их не погубил страх — погубило бы время. Настоящих вампирских невест не пугает время: им не грозит старость, пока рядом их вампир, они не чувствуют страх, свойственный жертве при виде хищника, напротив — эти невесты… подсознательно доверяют. Но мир забывает об этом, как и забывает о том, что ещё существуют такие вампиры, как Селестия или Кейденс, которые не кидаются на всех подряд без разбору, а уж какими должны быть вампирские невесты — и подавно. Оно и к лучшему, думала в своё время Селестия и смирилась с тем, что в ближайшее время подобное удовольствие ей вряд ли доведётся познать. Как именно «ближайшее время» растянулось на десять веков? Она ведь обращалась с невестами крайне бережно, зная заранее, что у неё и Элемента Гармонии… скажем так, разные вкусы. Чем может понравиться девочка, которая только и умеет, что повторять молитвы? Своим целомудрием? Невинностью? Селестия с нервным смешком вспоминает, какие тараканы у этих невинных овечек были в голове или же, напротив, какими сухими и скучными они оказывались. Никакой золотой середины. Твайлайт не должна была отличаться. Селестия из любопытства хотела залезть ей в голову, раскопать её тараканов, усмехнуться и в очередной раз доказать себе, что ничего интересного в новой невесте нет. Грех, которым была окрашена душа Твайлайт, не так уж и необычен: сразу видно, что убийство (она его даже отмолить не пыталась, поразительно), но на неё же указал Элемент — и как тогда вязался столь чёрный цвет с любовью капризного артефакта ко всему светлому и чистому? И пока Селестия с усмешкой на губах ждала, когда кошмары Твайлайт возьмут своё, сама девушка удивительно быстро привыкла к особняку, к его хозяйке, к служанкам, забыла молитвы и взялась за учебники. Ещё и к вампирше бегала с вопросами — подумать только. Селестия отвечала в своём духе: обдумывая каждое слово, словно боясь сказать лишнего, иногда поглядывала украдкой на Твайлайт, улавливала в воздухе восхищение вместо привычного страха и… растерялась. Особенно она растерялась, когда Твайлайт в порыве злости сказала, что Селестия ей отвратительна. Когда успокоилась, обнажила манжету и сама предложила выпить кровь — женщина чуть самообладание не потеряла. Такого раньше не было, но делать поспешные выводы Селестия не стала. И в первый раз она поцеловала Твайлайт из наилучших побуждений: грех был отвратительным на вкус, и его разбавляла лишь любовь к брату, которую вампирша так же посчитала нужным убрать. Даже такие светлые чувства, как любовь, могут быть болезненными, а Селестия достаточно привязалась к Твайлайт, чтобы не желать ей… такого. Собственничество, столь привычное для вампиров, никогда ещё не выражалось у Селестии так ярко. Твайлайт хотелось защищать и оберегать от любого негативного воздействия со стороны в разы сильнее, чем любую из предыдущих невест. Её любопытство, тяга к знаниям, воля не поддаваться страху, её упрямство, проявляющееся, порой, когда не следует, — девчонка была такой живой и интересной, что мысль о том, чтобы потерять её, была для Селестии просто невыносимой. Она теряла контроль медленно, но неотвратимо. Её размеренная спокойная жизнь пестрила всё более яркими красками, наполнялась неожиданностями и событиями, к которым вампирша не успевала приспосабливаться, потому что все проблемы решили всплыть разом, не давая времени на передышку. То, что Элемент наконец-то выбрал себе хранителя, как и тысячу лет назад, должно было стать для Селестии настоящим праздником. Однако вместо этого у неё дрожали руки от переживаний за истощённую артефактом Твайлайт, голос едва не срывался на крик от надоедливых ангелов с их бюрократией, и в голове была только мысль о том, чтобы не ошибиться. Лишь бы не совершить ошибку и не запороть всё, чего она добилась своим расчётом и долгим ожиданием. Какова была вероятность, что хранитель Элемента мог оказаться вампирской невестой, которую Селестия вполне могла бы выбрать сама? Чересчур маленькая, поэтому женщина сразу отмела эту дурацкую мысль, которая, однако, не желала исчезать из её головы окончательно. В момент, когда Селестия взяла себя в руки, уладила все возникшие конфликты с ангелами, Твайлайт, очаровательно краснея, всем своим видом показывала, что приревновала её к брату за невинный укус. Да быть такого не может. Это вызывало смешанные чувства. Никто, кроме младшей сестры, до этого не испытывал к Селестии любовь просто так: было лишь притворство, чтобы получить желаемое, и не более. У Твайлайт нет никаких мотивов, да и изучить её женщина успела вдоль и поперёк. И кровь у неё сладкая-сладкая — Селестия впервые такую пробует. Мозг, привыкший любую мелочь оборачивать себе на пользу, уже начал думать над тем, как это использовать, и ошибку, которую так боялась совершить Селестия, она совершила легко и непринуждённо. Она вовсе не хотела пользоваться любовью Твайлайт. То есть, раньше она бы так и сделала, но… Селестия устало потирает переносицу, откидывается на спинку дивана и делает большой глоток вина. Было стыдно, но Твайлайт этого уже не объяснишь. Подумать только, женщина ведь почти не контролировала себя, и оттого становилось ещё хуже. И Дискорд, сидящий напротив, положение лучше не делал. Наверняка опять увидел всё через глаза служанок — а потому лишь ухмылялся и молча потягивал свой виски, наблюдая за душевными муками Селестии, которые сейчас наверняка прекрасно отражались на её лице. Они так и продолжают молчать. Фиолетовые глаза, наполненные болью от предательства, до сих пор не выходят из головы, едва не прожигают душу насквозь. Селестия делает ещё один глоток вина и думает только о том, что им с Твайлайт, возможно, следует отдохнуть друг от друга.