Отражение

Мама всегда говорила: бойся своих желаний. Гарри никогда не понимал этого выражения, ведь что плохого может быть в исполнении какой-нибудь мечты, заветной или даже небольшой. К сожалению, никогда нельзя предугадать, что таится за даже самыми безобидными прихотями. Да и как можно бояться того, что всё равно не исполнится? Например, жажда внимания. Гарри был четвёртым чемпионом Турнира Трёх Волшебников, да ещё и самым молодым магом, который принимал участие в этом соревновании. И всё, чего он заслужил — это крошечная заметка, которая была опубликована вскоре после объявления имён чемпионов. И даже Клайду в той статейке было уделено больше времени, чем ему, Гарри. Да и в остальном когтевранцу не очень везло. Друзья ему не верили, журналистке он был не интересен, а единственным человеком из семейства Поттеров, который давал интервью, был Клайд (разумеется, Гарри прекрасно понимал, что это не было интервью, но будучи всё ещё обиженным, предпочитал называть это именно так). И вот после второго испытания, когда Гарри наконец-таки мог стать героем магической прессы, вышла ещё одна статья. Участником которой был Клайд. Снова. Зависть Гарри была иррациональной, что он и сам прекрасно понимал. Серьёзно, кто вообще будет беситься из-за того, что его не облили помоями в жёлтой прессе? Кажется, Гарри Поттер. От Сириуса он знал, что родителям не понравилась «популярность» Клайда, да и сам гриффиндорец был не в восторге (хотя казалось бы), так что Джеймс сейчас искал законный способ прижучить наглую журналистку. С незаконным могла бы помочь Лили — эта страшная женщина готова была биться за своих детей, как львица, но Джеймс вместе с Сириусом упорно пытались держать женщину подальше от Риты Скитер. — Да ну, проблем потом не оберешься, — отмахнулся Сириус, когда Гарри связался с ним по зеркалу, просто чтобы поболтать. — Пусть лучше о Мэгги думает. — Как ты думаешь, отцу удастся что-то сделать со Скитер? — поинтересовался Гарри, впрочем, не считая данный вопрос таким уж важным. — Сомневаюсь, — Блэк покачал головой. — Она про многих влиятельных людей столько всего написала. И всё равно вышла сухой из воды. Так что… Конечно же, Гарри терпеть не мог Скитер, но вся эта история со статейками давила на больное. Иногда Гарри казалось, что его брат нарочно ищет себе приключения на пятую точку, лишь бы в очередной раз побыть в центре внимания. К тому же, когтевранец всегда знал, когда его брат с факультета Гриффиндор, так же известного как «слабоумие и отвага», что-то задумал — и дело даже не в полумифической связи близнецов. Клайд совершенно не умел держать лицо, и когда он что-то вынюхивал, планировал или творил — это моментально отображалось на его лбу большими пылающими буквами (фигурально, конечно же). Гарри обратил внимание на странное поведение брата в большом зале — Клайд задумчиво ковырялся в пудинге, точно надеясь вырыть в тарелке путь на волю. Он явно был чем-то встревожен, а это значило очередное расследование Золотого трио. Но Гарри не было до этого никакого дела. Его ум был занят более важными вещами — страдания по Чжоу, план примирения с Терри и третье испытание. Именно в этом порядке. Он в очередной раз подкинул девушке анонимную валентинку, как делал это и в прошлые праздники, но на этот раз Чжоу никак не отреагировала. Раньше Гарри хотя бы мог лицезреть мечтательную улыбку Чанг и подслушивать теории о том, кто же этот загадочный поклонник Чжоу. Но в этот раз всё было совершенно по-другому. Во-первых, Чжоу получила не одну анонимную валентинку, а сразу две. Гарри прекрасно знал, от кого вторая — в тот момент рядом «непринуждённо» тёрся Клайд, делая вид, что он занят чем-то важным и периодически бросая взгляды на Чжоу. Но ни одна из анонимных валентинок не пришлась девушке по вкусу — она, небрежно закинув открытки в сумку вместе с парой свитков, упорхнула на свидание к Седрику. Гарри и Клайд тогда просто переглянулись и поняли друг друга без слов. В какой-то степени им даже повезло, что Чжоу встречалась с кем-то другим — страшно представить, что произошло бы, отдай Чанг предпочтения одному из них. Гражданская война в семействе не привела бы ни к чему хорошему. Но все эти утешающие мысли делали Поттеру только хуже. Ему правда нравилась Чжоу, но как-то портить её отношения с Седриком не хотелось (да и, сказать откровенно, Гарри сомневался, что у него это получится), поэтому Поттер только улыбался, давя в себе просто невероятных размеров злость и, кажется, ревность. А ещё он просто не мог ни о чем больше думать, когда Чжоу не было по вечерам в гостиной. Мысли то и дело возвращались к этому говнюку Седрику и к тому, что они с Чжоу сейчас делают. Куда меньше места, чем Чжоу, в голове Гарри занимал Терри. Поттер чувствовал себя просто отвратительно из-за всей этой истории с «лучшими друзьями», он миллион раз извинился перед Бутом, и Терри великодушно заверил, что всё нормально, но на самом деле — и Гарри это ощущал это особенно остро — всё ещё не простил. И Поттер не был уверен, что когда-нибудь Терри это сделает. Нет, к самому другу претензий не было — Гарри сам был во всем виноват, не нужно было вести себя как полнейший кретин. Вот только легче от этого не становилось. И только на третьем месте было пресловутое финальное испытание. Гарри честно думал о нём, но только в духе «о, Мерлин, оно всё ближе». Никаких телодвижений в сторону решения этой проблемы Гарри не предпринимал. Он только размышлял. К тому же, была известна дата третьего испытания, и проводилось оно сразу после экзаменов. Конечно же никаких поблажек Гарри никто не давал, но он впервые за все время обучения не переживал из-за этого. С заклинаниями и защитой от темных искусств у него проблем не было, трансфигурацию он с горем пополам подтянул, вопрос с историей магии, к которой Гарри не проявлял ни малейшего интереса, собирался закрыть банальной зубрежкой. Да и в остальном у него был полный порядок. Так что Гарри искренне считал, что у него всё схвачено и переживать не о чем. Разве что на всякий случай налег на заклинания, и то ради турнира и чтобы поменьше думать о Чжоу. За учёбой и любовными переживаниями время летело почти незаметно. Незаметно приблизились экзамены. — Ты совсем не волнуешься? — спросил непривычно бледный Энтони, нервно теребя рукава своей мантии. — Да не особо, — честно признался Гарри. Он, в отличие от приятеля, был вполне расслабленным, всё же первым экзаменом были заклинания, а не трансфигурация. — К тому же, это обычный экзамен в конце года. Не С.О.В. же. Энтони побледнел ещё сильнее и нервно сглотнул. Только тогда Гарри понял, что его последняя реплика, возможно, была лишней. Тем не менее, экзаменационная неделя прошла тихо и без приключений. Последним экзаменом была распроклятая история магии, и Гарри, не поспав ночь и вызубрив всё даты восстаний гоблинов и имена вождей без страха пошёл на экзамен, чтобы забыть всю эту ненужную информацию сразу после его окончания. Счастливо ухмыляясь, Гарри уже представлял прекрасную ночь сна перед третьим испытанием. А ближе к вечеру грянул взрыв. Рита Скитер оказалась незарегистрированным анимагом. Её ждал суд.