Lover, alone without love

Волосы Тэгуна теперь похожи на облако голубой пудры, он убирает мешающие пряди со лба назад, откуда они, благодаря гелю и поту, уже не падают. С каждым новым выступлением, думает Хакён, на нем появляется все больше сверкающих серебряных украшений, так что в последнее время его сияние стало просто ослепляющим. Хотя вес Тэгуна, расслабившегося в руках Хакёна, и то, насколько идеально — как пазлы — они подходят друг другу, — такие вещи не меняются. — Ты пришел! — неверяще восклицает Тэгун, обвивая Тэгуна своими длинными руками так, что Хакён уже не взялся бы определять, где заканчивается Тэгун и начинается он. — Я не могу поверить!.. То есть, конечно, ты пришел, как же иначе, но я… Хакён! Боже, — в конец смутившись, со смехом заканчивает Тэгун, пряча лицо где-то у длинной шеи Хакёна. Хакён по старой привычке нежно проводит рукой по его шее с жесткой щетиной, а дойдя до крашенных волос, а пропустив длинный пряди сквозь пальцы, массирует затылок. — Ты и лайтстик принес… — Плакаты я тоже принес, — гордо заявляет Хакён, — просто раздал их народу в очереди перед входом. Но честно не разрешил себя фотографировать — это твой день. — Хакён слегка поворачивает голову и прячет маленький поцелуй, полный восхищения, за ухо Тэгуна — туда, где его точно никто не найдет. — Поздравляю, Тэгуни. Ты…- Хакён сглатывает. Возможно, немного тяжело, нервно проводя руками по спине Тэгуна, стараясь успокоиться. — Ты заслужил это своим тяжелым трудом Тэгу, наконец, отделяется от Хакёна, но лишь на расстояние достаточное, чтобы взять лицо Хакёна в руки, покрытые блестками с какой-то игрушки, брошенной на сцену. Он нежно гладит скулы Хакёна большими пальцами, улыбаясь широкой, вымоченной в адреналине первого сольного солд-аута, улыбкой. — Ты принес лайтстик, — со смешком всхлипывает Тэгун, прижимаясь ко лбу Хакёна с блестящими от слез щеками. Блестящий, сверкающий Тэгун. — Боже, да ты наверняка и все фэнчанты выучил! Ну почему ты такой, зачем… — Любовь, — просто отвечает Хакён, и Тэгун снова подается вперед, в родные руки, смеясь и роняя слезы, осыпая Хакёна блестками. — Угости меня ужином, — бубнит Тэгун. А Хакён замечает, что это не у него только что состоялся огромный сольный концерт. А Тэгун парирует тем, что Хакён все-таки его хён. А Хакён понимает, что он вообще-то не против, во всяком случае точно не так, как он пытается показать.