Это прощание последнее

— Черт, нет… — Изуку смотрит на токийскую улицу через окно и понимает — это не та вселенная. Даже обои в гостиной раздражающе темно-бардовые. Он просчитался. Пушка выстрелила последний раз, а молекулятор просто… перегорел. И все стало еще хуже, когда кто-то проорал: — Кто ты, блядь, такой?! — и перед ним аккурат выставили нож, показывая, что это не просто пустые угрозы. Им даже повертели в сжатом кулаке. — Ох, — Изуку вздыхает так грузно, что незнакомец сначала моргнул, а потом спросил вопрос-номер-два: — Что за хуйня, паренек? — ножик-бабочка был спрятан в карман, а вдогонку полетел еще очередной вопрос: — Как ты сюда пробрался, придурок? — Я не пробирался, — Изуку шарит по карманам свободной рукой, в то время как вторая повисла неподвижно — он сжимал в ней не самое свое лучшее изобретение. — Да, блять, просто появился из воздуха! Не пудри мне мозги! Ты коп?! — О, а ты, значит, нарушитель? — едко усмехнулся Изуку, а потом, увидев, что незнакомец напрягся, сказал: — Не парься, я сам не святой, — и улыбается. — Просто не туда координаты настроил, — и протягивает руку с пушкой к (очень симпатичному) парню. — Да ты охуел?! — кричит он и отпрыгивает на добрых три шага и достает из-за пазухи самый настоящий пистолет. Изуку роняет свой почти настоящий (и очень неудавшийся) на пол: — Думаешь, моя смерть что-то изменит? Ему не ответили. — Ладно, чувак. Давай с самого начала. Как тебя зовут, а? Не молчи, пугаешь, — и улыбается. — Бакуго. — Хорошо. Бакуго-кун, убери пистолет, ладно? Я не собирался тебя убивать. — Не заговаривай мне зубы, ты ко мне пушку приставил! Изуку закатил глаза и фыркнул: ну не идиот ли этот Бакуго-кун? — Это не пистолет, это портальная пушка, — почти что на пальцах не рассказывает. — Чтобы телепортироваться, понимаешь? И я не туда забрел. К тебе. — Почему я должен тебе верить, сученок? — Потому что потом тебе прятать труп. А это геморно. А еще есть не один такой Изуку в других вселенных. А еще не один глупый Бакуго-кун с пистолетом в руках. — Пф, — раздраженно хмыкает Бакуго, но пистолет-таки убирает.

***

— Не то… — Изуку ковыряется в его гараже, выискивая какие-то «полезные» железяки. — Черт, ничего нет! — и смотрит виновато на Катсуки, который, скрестив руки, уперся спиной в косяк двери. — Ну че тебе? Я же сказал, нету у меня ничего. — Но!.. — Но, блять, что? — Должно же! Хоть что-нибудь! — а потом Изуку на глаза бросается пыльный пластиковый ящик. Он бросается к нему, шарит руками быстро, достает из него отжатые Каччаном мобилы, комп, еще какую-то хрень, которую он не может сдать в ломбард, потому что копы засекут сигналы, выйдут на Катсуки и его упекут на добрых пять-семь (а то и все десять) лет. Ебанный мир современных технологий. И ботаник, который сто пудов является причиной этого (или такие же ботаники, Катсуки плевать). — Этого должно хватить, — бормочет Изуку под нос. — Скоро свалишь, да? Наконец-то, — Каччан и сам не знает, что и зачем он несет. Накипело. Вся эта хрень с телепортацией и инопланетянами его заебала. Изуку смеется заливисто и красиво. А потом серьезно отвечает: — Да. Свалю. Наконец-то. Только Катсуки пиздец не рад. Только Катсуки пиздец этого не хочет. Потому что готовить и убираться теперь придется ему. И кофе теперь не будет сваренный в турке, он будет дешевым из супермаркета, купленным на сдачу. — Ну и уебывай, — бросает Каччан напоследок и уходит обратно в дом.

***

Ночью Изуку лезет к нему в кровать, потому что ему холодно. — Какого ты еще здесь? — Мало энергии, ее надо синтезировать недели две. — Все потому, что ты лох. — Да, знаю, — Изуку смеется над шуткой, которая вроде и не шутка, потому что только придурка могло занести в другую вселенную, когда он хотел только переместиться на пару метров вперед в собственной гостиной. Каччан лежит совсем рядом. Он теплый и Изуку жмется к нему боком, чтобы согреться, а тот не говорит ни слова. — Давай хотя бы потрахаемся напоследок, — предлагает Изуку, а Каччан охуевает и спрашивает: — Ч-что?! — Да ладно тебе, — тихо говорит Изуку. — Я видел гей-порно журналы у тебя в шкафу в ванной. Не заливай, что ты не по мальчикам. Катсуки думает: «Пиздец». Катсуки думает: «Этот сученыш…» Катсуки думает: «…очень сексуальный». Выдыхает: — Давай. Красивый, аккуратный, охуеть насколько умный Изуку — под не-самым-лучшим-в-мире-парнем Бакуго. Секунда и они целуются совсем не как люди: царапают зубами губы друг друга, сталкиваются языками, шумно дышат так, что воздух, кажется, один на двоих, такой раскаленный донельзя. — Ты не в моем вкусе, ботан, — шепчет Катсуки. Но это лучший секс в его жизни, а Изуку по-прежнему пиздецки красивый: с худыми бедрами, веснушками на скулах и по-блядски в темноте блестящими зелеными глазами.