Во тьме

Я лежала на кровати в своей комнате, в особняке Слендера, прожигая взглядом потолок. Рука ныла, голова болела… вставать было попросту лень. — Отомстила, — произнесла и с ужасом узнала в этом хриплом голосе себя. — Да, как тебе? Это же были они? «Отомстила, но какой ценой? Ты ранена, да и…» — обрываю её тираду. — Цена, цена… Да кому какая разница? Считай, что мы квиты. Тишина давила, что было как-то не по себе. Нет, не здесь, только не в этом доме, в котором каждый день начинается с криков и ругани! Мне страшно от того, какой я стала. Не сказать, что раньше я была искренней, да и кто из нас не натягивает маски? Но сейчас что-то изменилось, и изменилось невозвратно. Словно мост, по которому ещё можно было вернуться назад, окончательно рухнул, поднимая клубы пыли и запаха гнили, из-за которых становится трудно дышать. (Как потускнело в глазах у меня От этой эйфорической боли. Теперь нечего сказать, когда колит — И время пролетает в миг с алкоголем.) Дверь противно скрипнула, шаги приближались к кровати, а потом прямо над ухом раздался тихий голос: — Как ты? Как я? Мне плохо. Очень, очень плохо! И страшно. — Нормально, — смотрю на прокси как можно более радостным взглядом. — Не притворяйся, из тебя плохая актриса, — Тоби садится на кровать, продолжая неотрывно смотреть мне в глаза. Невольно обхватываю себя руками, смотря куда-то сквозь парня, однако, вскоре снова перевожу взгляд на него. Волосы взлохмачены, очки стянуты на голову. И смотрит он как-то… по-доброму. Знаешь, — голос предательски дрожит, а я стараюсь на него не смотреть. — Я же… вроде как отрезала от себя всё прошлое. Отомстила, убила… Вроде, как и радоваться должна… Но в душе как-то пусто. — Ты боишься? — вздрагиваю, поднимая взгляд, неужели всё так заметно? Неуверенно киваю головой. — Не знаю… я просто… просто запуталась. Мы долго молчим. Никто так и не решается нарушить тишину. Я, обхватив колени руками, рассматриваю простынь. А он смотрит на меня. Я чувствую его взгляд на себе. — Самое глупое, что ты делала в своей прошлой жизни? — выделяя слово «прошлой», спрашивает он. Пускаю смешок и качаю головой. — Смотрела в потолок, думая, что так слёзы не будут течь. — Когда я зашёл, ты тоже пялилась в потолок, — он сделал паузу, после чего добавил. — Можешь врать мне, но не обманывай себя. И ушёл. И ушёл, чёрт возьми. А мысли спутались в один сплошной клубок, почти такой же, как тот, что подкатил к горлу. Смотрю в потолок. Глупость, что делала в прошлой жизни? Глупость, которую буду делать всегда. А действительно ли я начала гнить именно здесь? Именно в этом доме? Я изменилась уже давно, просто заметила это лишь сейчас. Сейчас, когда последняя нить, что держала мост, с треском оборвалась, что стало больно. Кажется, я всё же не сдержалась. Игра в гляделки с потолком не спасает от чувств, что пожирают изнутри.