Два дня пролетели незаметно. Приближался тот момент, когда Луне надо будет провести Аджихада в его последний путь. Всадница обязана быть на церемонии.
Последние дни прошли на радость спокойно. Ночная вестница встретила пару раз недовольные лица членов Совета Старейшин, что, конечно, немного развеселило правительницу Эквестрии, но больше разозлило. Какое эти люди имеют право требовать от неё и её
братьев друзей клятву верности? Да никакое!
Торн пообещал королю гномов восстановить Исидар Митрин, кровавую розу. Гномы так обрадовались этой новости, что устроили целый праздник, вытащив чуть ли не все запасы выпивки и напоив Муртага и его дракона.
Совет Старейшин же сегодня должен будет объявить о личности новой главы варденов, а на следующий день устроить церемонию инаугурации Насуады.
Фыркнув от своих «весёлых» мыслей, аликорн пошла в купальню. Освежившись и вернувшись в свою комнату, девушка высушилась и принялась одеваться.
Так как принцессе придётся находится на погребальной церемонии, ей нужно было платье. Чёрное. А у Луны было лишь одно, да и то светло-синего цвета, в котором она была во сне Селестии. Такое никак не подходит для траура.
Встав около зеркала, императрица ночи мысленно нарисовала подходящее к ситуации платье, после чего взмахнула руками. Чёрные искорки окутали Луну, сплетая из магии платье цвета воронова крыла, что ещё мгновение назад существовало лишь в воображении аликорна.
Платье получилось в пол. На талии был пояс из ажурной ленты, ей же были украшены рукава и подол. Решив не возиться с обувью, всадница создала обычные туфли на каблуках. Волосы оставила как есть. Меч, данный ей Муртагом пару дней назад, девушка повесила за спину, предварительно убрав крылья.
Зайдя во временное драконье убежище, вестница ночи посмотрела на Сапфиру. Заметив, что Шадоу и Торн отсутствовали, Луна поняла, что они вместе со своими всадниками, должно быть, уже направились в зал, где пройдут похороны. Без слов кивнув друг другу, дракон и принцесса поспешили к месту проведения церемонии.
Мощные ворота были уже подняты и висели на скрытых цепях. Перед входом стояло множество людей и гномов, построившихся в длинную колонну. Аджихад лежал на белых мраморных носилках, которые приготовились нести шестеро крупных воинов в чёрных латах. На голове у вождя варденов красовался серебристый шлем, инкрустированный самоцветами; согнутые на груди руки сжимали рукоять обнажённого меча. Часть тела и ноги скрывал боевой щит с символом варденов.
Аккуратно пройдя между людьми, Луна и Сапфира подошли к остальным всадникам, Насуаде и Брому.
Дочь Аджихада стояла справа от всадницы, мрачная, опоясанная мечом и державшаяся очень прямо, хоть слезы так и текли у неё по лицу. Рядом с ней стоял хмурый Бром. Чуть дальше императрица ночи заметила Хротгара и Арью, далее выстроился весь Совет Старейшин, а за ними виднелись обитатели Тронжхайма. По левую сторону стояли Муртаг и Киллиан со своими драконами. Всадники так же, как и все присутствующие, были в чёрном.
Почти все светильники в зале были притушены, а те, которые оставили гореть, давали неяркий, даже тусклый тёмно-красный свет. Из-за этого холодный полумрак заставлял некоторых людей немного вздрагивать и съёживаться.
Где-то в глубинах Тронжхайма громко прогремел барабан. Процессия, наконец, сдвинулась с места, направившись к туда, где будет похоронен бывший глава вардеров.
Снова кто-то громко ударил в барабан. Торжественные удары были слишком громкими для Луны. Создавалось впечатление, что в каждом зале и коридоре можно услышать звук, что вёл всех к священному месту. Никаких иных мыслей, казалось, и не могло существовать, пока звучат барабаны.
Ещё один удар. Коридор закончился, и носильщики остановились меж двух колонн у входа в центральный зал. Императрица ночи заметила, как осторожно ступали те, кому выпало нести тело Аджихада, стараясь не пораниться об острые осколки Исидар Митрин. Миновав то место, где некогда сияла роза, люди стали спускаться по широкой лестнице в нижние тоннели. Процессия прошла множество пещер, служивших жилищами гномам; их дети молча прижимались к матерям и с каким-то ужасом смотрели на погребальное шествие, замерев столбами.
Барабаны прозвучали как-то особенно громко, заставляя вестницу ночи мысленно взвыть, и смолкли. Процессия остановилась в гигантской пещере, своды которой покрывали ребристые сталактиты. Оглядевшись, аликорн заметила целые ряды каменных надгробий, в которых покоились гномы. Полумрак, царивший в этом месте, слегка рассеивали небольшие тёмно-красноватые светильники, расположенные довольно далеко друг от друга.
Выдержав паузу, носильщики направились к небольшому помещению, прилегавшему к основной пещере, в центре которого возвышался просторный склеп. Двери были распахнуты, за ними виднелась лестница, ведущая во тьму, словно поджидавшую свою жертву. Надпись на новом надгробии гласила:
ПУСТЬ КАЖДЫЙ ГНОМ, ЧЕЛОВЕК И ЭЛЬФ
ПОМНЯТ ИМЯ ЭТОГО ПРЕКРАСНОГО ЧЕЛОВЕКА,
ИБО БЫЛ ОН ПО-НАСТОЯЩЕМУ БЛАГОРОДЕН, СИЛЕН И МУДР. ГУНТЕРА АРУНА!
Носилки опустили, и те из оплакивавших Аджихада, кто знал его лично, получили разрешение подойти ближе и попрощаться. В очереди Луна оказалась десятой.
Люди аккуратно подходили к бывшему вождю: кто-то молчал, внимательно смотря на мужчину, а кто-то что-то тихо шептал Аджихаду.
И вот настала очередь Сапфиры и её всадницы. Подойдя к мужчине, девушка взглянула на него.
Аджихад на своём смертном ложе казался спокойным, более безмятежным, чем выглядел при жизни. Правительница Эквестрии разговаривала с ним только три раза, и даже за такое небольшое количество времени не могла не начать уважать этого человека.
Вестница ночи, прикрыв глаза, немного наклонилась над главой варденов и тихо прошептала:
— Покойся с миром.
После неё к бывшему лидеру подошёл печальный Бром, а после него Джормундур, затем Киллиан с Шадоу, Муртаг с Торном и остальной Совет Старейшин. Последней с Аджихадом простилась Насуада. Она склонилась над отцом и с нежностью сжала его руку. С уст её сорвался мучительный стон, и девушка вдруг запела, но пение это больше походило на плач. Толпа притихла, и склеп наполнился горестными звуками прощальной песни Насуады. Когда она умолкла, к носилкам приблизились двенадцать гномов, и лицо Аджихада скрылось под мраморной плитой. Церемония была окончена.
***
Люди и гномы неторопливо заполняли амфитеатр. Как и говорил Совет Старейшин, они сразу же собирались объявить, кто станет новой главой варденов. И поэтому, сидя в первых рядах, аликорн готовилась слушать речь Джормундура.
Сам мужчина стоял на сцене и ждал, когда люди и гномы утихомирится и соберутся полностью. Через несколько минут он начал свою речь:
— Друзья! В последний раз мы собирались здесь пятнадцать лет назад, когда умер Дейнор. Ставший его наследником Аджихад сделал огромный вклад в дело борьбы с Империей и Гальбаториксом. И сегодня я, от имени Совета Старейшин, скажу, кто станет нашим новым предводителем, — сделав глубокий вдох, Джормундур продолжил, — это будет Насуада.
Вардены одобрительно закричали. Зал наполнился громким шумом, заставляя Луну и Киллиана поморщиться. К удивлению ночной вестницы, Арья была спокойна.
Джормундур поднял руку, из-за чего в зале сразу же установилась приятная тишина, после чего продолжил:
— Завтра днём в этом зале мы проведем церемонию назначения Насуады. Спасибо за внимание.
Джормундур ушёл со сцены. Вардены потихоньку начали покидать амфитеатр, переговариваясь между собой.
Посмотрев на Сапфиру, всадница вышла из помещения. Что ж, завтрашний день будет весёлым.
