Начало всадников

      Компания приземлились на краю большой поляны, скрытой с одной стороны скалами. Мелкая тропинка вела к хижине, созданной эльфами. Рядом журчал ручей, выбегавший из леса. Всадники спустились с драконов и сделали пару шагов вперёд. — Добро пожаловать! — сказал Оромис ребятам. — Тут мы живём. Я хотел поговорить с вами один на один. Глаэдр займёт вас, пока я потолкую с Киллианом.       Путешественники кивнули и последовали за драконом в лес, где он начал вводный урок. Глаэдр рассказывал, чему их будут учить, а также проверял, насколько гибки драконы, каковы их знания о полёте и охоте. Потом золотой ящер стал отвечать на заданные вопросы.       Пока проходил вводный урок у Глаэдра, ребята по очереди беседовали с эльфом. Когда вернулся оборотень, настала очередь Муртага, а потом Луны.       На поляне стоял стол с двумя табуретами, на столе два стакана воды. Солнце уже клонилось к закату. Отсюда на Дю Вельденварден открывался прекраснейший вид, и аликорн любовалась им. Затем она стала прислушиваться к тому, что Глаэдр говорил её друзьям.       Оромис наблюдал за принцессой с интересом. Милая и красивая девушка с зелёными глазами, два великолепных крыла были сложены и виднелись за спиной. Украшений почти не было, лишь браслет в виде дракона и кулон-полумесяц. Если бы старый всадник не знал, что всадница, сидящая напротив, — дочь Брома, он, возможно, и не догадался бы. Луна была лишь чуть-чуть похожа на отца.       Пауза затянулась на десять минут, потом на двадцать, и ещё через три эльф заговорил: — Ты терпелива, это похвально.       Уголки губ вестницы ночи немного поднялись. Переведя взгляд на эльфа, она сказала: — В Эквестрии есть поговорка: поспешишь — людей насмешишь. — Верно, — кивнул учитель — Многие из-за спешки погибают. Дай-ка посмотреть твои руки. Они немало могут о тебе рассказать.       Принцесса недоверчиво посмотрела на эльфа, но всё же послушалась. — Поправь, если я ошибусь. Ты неплохо владеешь мечом, луком и вашей магией. Умеешь рисовать. Также играешь на клавишных инструментах. — Играла, — поправила императрица ночи. Оромис перевёл взгляд на неё. — Я играла на органе и рояле. — Продолжим. Ты не заботишься о своей безопасности. — Есть такое, — отозвалась та. — Мне всё равно, что будет со мной, если мои близкие в опасности. — На тебе поставлены защитные чары, — сказал всадник, возвращаясь на своё место. Луна кивнула, повторив действия учителя. — Я мог видеть тебя, когда Сапфира была в яйце. После того, как она вылупилась, я потерял вас. — Вы следили за нами? — недовольно спросила девушка.       Оромис покачал головой: — Лишь однажды видел в кристалле, а потом Бром связался со мной. Скажи, зачем ты здесь? — Затем, чтобы завершить обучение. Чтобы научиться быть всадницей. Отец говорил, что обучение проходит не только всадник, но и дракон. — Глаэдр рассказывал, что вы будете делать, — ответил эльф, на что аликорн кивнула.       Проверив знания ребят, Оромис понял: молодые всадники знают почти все предметы. К сожалению, у каждого были изъяны: у Луны был плох древний язык, но Муртаг был силён в нём. Киллиан не знал историю, это была сильная сторона принцессы. Всадник красного дракона плохо знал ботанику и медицину, где уже оборотень был на высоте. После проверки старый эльф заставил девушку выполнить упражнение на гибкость, с которым та справилась на «отлично».       Когда все вновь собрались вместе, Оромис с Глаэдром немного поговорили со своими учениками, после чего отпустили.       На следующий день друзья пришли на первый урок. Часа три, не меньше, ребята занимались индивидуально, а дальше занятия проходили совместно.       В конце занятия Оромис пригласил ребят в дом, так как занимались они на поляне.       Эльф поставил на стол несколько тарелок с булочками, овощами, фруктами и ягодами. Пригласив всех за стол, Оромис сел, положив в рот вишню.       Сначала за столом было тихо, но потом ученики оживились и начали тихо беседовать. Эльф лишь с интересом посматривал на всадников, переговариваясь со своим драконом. Вскоре Муртаг спросил: — В лесу есть поляна, о которой никто не знает?       Оромис удивлённо посмотрел на него. Драконы лишь фыркнули, привлекая внимание Глаэдра. — Есть, — кивнул учитель, а потом спросил. — Зачем вам? — Я после битвы в Фартхен Дуре стала оборотнем. Нужно место, где никто нас не увидит, — ответила ночная вестница.       И Оромис рассказал о найденной давно поляне, что находится рядом с водопадом. Ребята быстро смекнули, где искать, и поблагодарили старого эльфа. — Ну, что же, думаю, на сегодня наши занятия закончены.       Ребята кивнули, попрощавшись со всадником и его драконом, и ушли искать указанную поляну.

***

— Чего развалилась? Вставай! — Фр…       Драконы и Муртаг уже не понимали, что происходит. Они отвлеклись на пару минут, а Луна уже вымотанная лежит на земле, пока Киллиан «убивает» её взглядом. «После их тренировок не очень-то хочется становиться оборотнем», — сочувствующе заметил Муртаг.       Прошло две недели после их появления в столице эльфов. Каждое утро ребята летели на ристалище, где тренировались со своими учителями по фехтованию. Потом они отправлялись к Оромису, драконы улетали, а иногда оставались послушать. Ребята же начинали занятие, которое заканчивалось в обед, во время которого они вели простые беседы. А после обеда оборотень тащил на поляну аликорна и мучился с ней, пока Муртаг занимался своими делами, следя за тем, что происходит у этой парочки. — Ты вчера смогла перекинуться, что сейчас с тобой?       Это правда, после выматывающих попыток обратиться девушка смогла на минуту стать симураном. Разглядеть её толком не получилось, но этого было достаточно, чтобы императрица ночи завизжала от радости. — Я вчера перекинулась на одну минуту! — возмутилась ночная вестница. — Ну, обратилась же, — подал голос Муртаг. — Попробуй ещё, — сказал всадник Шадоу.       Девушка фыркнула и села в позу лотоса. Через полчаса перед всеми уже сидел симуран. Муртаг присвистнул, увидев крылатого волка, драконы радостно загудели, Киллиан аплодировал.       А вестница ночи с восторгом рассматривала себя в водной глади, до которой кое-как добралась.       Принцесса Эквестрии была меньше Киллиана, глаза ярко-зелёного цвета, зрачки сужены, шерсть чёрная, а крылья на концах — серебряные.       Повернув голову к ребятам, она улыбнулась, обнажив белоснежные клыки. — Ты нас съесть собралась? — пошутил Муртаг. «Да ну тебя», — обиделась та и, повернувшись к ним спиной, попыталась уйти, но ей помешал хвост.       Смешно шмякнувшись, оборотень попыталась встать. Не вышло, итог: упала прямо в воду.       Ребята, не удержавшись, засмеялись, после подошли к подруге и вытащили из воды уже девушку.       Луна недовольно посмотрела на всех, а потом улыбнулась, глядя на заразительные весёлые улыбки.       Оставшись на поляне ещё на час, ребята вернулись в Эллесмеру, где встретили Арью. Эльфийка попросила друзей следовать за ней.       Принцесса эльфов познакомила компанию с женщиной, создавшей все мечи всадников. Рурона была рада увидеть Заррок. Она с таким трепетом гладила клинок, что ночной вестнице даже показалось, что эльфийка не вернёт его Муртагу.       Кузнец была груба и не вела себя так, как другие эльфы. Она объяснила это, заявив, что представители лесного народа стали чересчур вежливыми, утончёнными и изысканными.       Но с Руроной оказалось общаться очень даже приятно. Эльфийка по просьбе всадников рассказала, как куёт нагрудники, один из которых она прямо сейчас и создавала.       Утащив всадников за собой, Арья повела их к дереву Меноа, и правительница Эквестрии вспомнила слова Солембума: «В урочный час, когда тебе понадобится оружие, ищи под корнями дерева Меноа. А когда покажется, что всё потеряно и сил не осталось, отправляйся к скале Кутхиан и произнеси своё имя, чтобы открыть Склеп Усопших».       Отведя взгляд от дерева, девушка повернулась к друзьям, встретившись с ними взглядом. «Об этом дереве Солембум говорил», — сказала она. «Вы что-нибудь видите?» — спросила Сапфира, разглядывая корни Меноа.       Но ответить не дала Арья, спросив, что случилось. И вестница ночи пересказала эльфийке совет кота-оборотня. — Они редко предлагают помощь, и если предлагают, то нельзя оставлять это без внимания. Насколько я знаю, под корнями Меноа нет никакого оружия. Возможно, глубоко внутри есть. Что же касается скалы Кутхиан… Это название смутно знакомо. Я слышала его прежде, но не припомнить, где.       А потом принцесса эльфов рассказала им историю о том, как появилось Меноа.       После истории древа эльфийка повела их в Дом Тиалдари и прилегающие к нему сады. Там было красиво, но Сапфира и её всадница продолжили считать самым красивым местом сады в Кантерлоте, прилежащие к замку.       Синий дракон об этом сказала Арье, и та, улыбнувшись, ответила: — Многие эльфы желают посетить Кантерлот, и я также этого желаю. — Думаю, после войны это можно будет осуществить, — сказал Киллиан. — Действительно, — согласилась эльфийка.       Миновав сад, они углубились в небольшую рощу. Деревья вокруг стояли стеной, а потом вдруг расступились, и перед ними открылся зал со стенами из полированного дерева.       Необычное помещение навевало ощущение уюта. Форму зала определяли деревья, с этой стороны очищенные от коры и отполированные. Промежутки между стволами использовались как окна, воздух был пропитан ароматом хвои. Здесь находилось несколько эльфов. Кто-то читал, писал или играл на музыкальных инструментах, однако, заметив вошедших, все тут же перестали заниматься своими делами и склонили головы перед драконами в знак величайшего почтения. — Вот здесь остановились бы и вы, — обратилась Арья к ребятам, — Если бы не были всадниками.       Эльфийка провела их по всем интересным местам Тиалдари. Драконы, уменьшившись с помощью Сапфиры и Луны, улеглись на плечи своих всадников. А эльфы с каким-то осуждением смотрели на ребят из-за таких размеров крылатых ящеров. Но компании было всё равно, что подумают остроухие.       Здесь имелось много различных произведений искусства: картин, скульптур, ярких мозаик из цветного стекла. Постаментами и рамами им служили растения самой неожиданной формы.       Имиладрис встретилась с путешественниками в одном из павильонов, соединённом с другими зданиями. Она расспросила, почему драконы такие маленькие, и всадники рассказали ей о магии Сапфиры. Королева эльфов была удивлена и восхищена этим явлением. Поговорив об успехах на уроках и о здоровье, женщина удалилась.       Некоторые эльфы, услышав о даре синего дракона, были удивлены, но молчали и не трогали дружную компанию. И аликорн была уверена, скоро об этой способности её напарницы узнают все жители леса.       Под конец «экскурсии» они вернулись в сад. Ребята шли рядом с Арьей, слушая её рассказ о видах цветущих растений, откуда они доставлены, как за ними ухаживают и как видоизменяют. Она также показала им цветы, что раскрываются только ночью, например, белый дурман.       На следующий день всадники, встретившись утром, поплелись на ристалище. У Луны соперником в фехтовании был Ванир. После становления оборотнем императрица ночи имела усиленные скорость, ловкость и многие другие качества, поэтому этот поединок был приятен, хоть аликорн и проигрывала Ваниру. Сам эльф сначала брезгливо относился к ней, несмотря на то, что перед ним была принцесса и всадница, но после проигрыша проникся уважением.       А на уроке Оромиса тот неожиданно спросил всадников: — Считаете ли вы Гальбаторикса злодеем?       Муртаг и Киллиан сразу же ответили «да», а вот девушка наоборот сказала «нет» — Нет? — переспросил Оромис, взглянув на ученицу, которая следила за тем, что происходит на улице, через окно дома старого эльфа. — Нет, — повторила правительница Эквестрии, посмотрев на учителя. — Гальбаторикс не злодей, он несчастный человек, и после отказа выдать ему новое яйцо он решил всю свою ненависть скинуть на плечи невинных.       Оромис понял, что императрица ночи имеет в виду, но всё равно спросил: — Ты хочешь сказать, что если бы всадники отдали яйцо Гальбаториксу, то этой войны не случилось бы. Я так понимаю? — Да. Нового дракона он защищал бы лучше. «К сожалению, мы поздно до этого додумались», — сказал Глаэдр Оромису. — А Дурза — злодей? — Сам по себе он воплощением зла не был. Его заставили служить злу те духи, что им управляли. — А ургалы?       И тут Луна задумалась. Опустив голову, девушка почувствовала, что все взгляды направлены на неё. Ребята ждали ответа, как и драконы. — Возможно да, возможно нет, — пожав плечами, сказала она. — По-моему, никто не злой и не добрый, это просто кто-то придумал такую глупость.       Повисла неуютная, гнетущая тишина. Луна нахмурилась — молчание Оромиса ей не нравилось. Подняв голову, аликорн посмотрела на эльфа и встретилась с ним взглядом. — Вот как, — задумчиво сказал их учитель, — То есть ты хочешь сказать, что света и добра нет, как и тьмы и зла? — Да, — отозвала та. — Зла не существует, как и добра. Вы не заметили, что все «злодеи» мстят, ненавидят, уничтожают «добрых» по нескольким причинам: либо эти «добрые» им что-то сделали, что не исправить, либо «злодеи» вынуждены биться? Или же эти «злые» больны, ну или их захватили тёмные существа, а возможно, у этого «зла» такая сущность, как у вампиров. Дети ночи обязаны пить кровь, без неё они могут умереть, а люди за это их ненавидят.