Начало всадников

«Почему ты не спишь? Тебе нужно набраться сил», — спросила дракона у Луны, выпрыгнув из палатки. — Не спится, а ты можешь ещё отдохнуть. «Маленький фыркающий котёнок», — подумала она, заметив, как Сапфира фыркнула. Синяя дракона улеглась рядом, вернув свой былой размер. Немного повозившись, она задремала.       Они вернулись к варденам два дня назад. Монархия была жутко рада возвращению аликорнов. Девушки не говорили власти, что они делали в Эллесмере, но рассказали это ребятам. Отец Луны был рад услышать, что Оромис может колдовать, как и о том, что приступы кончились. Но о Глаэдре никто больше не знает.       Захват города начался, но безуспешно. Вампиров перехватывали ребята с эльфами. Арья же сегодня утром предложила план, который одобрили все.       Вестница ночи хмыкнула. Противники оказались не настолько умны и обучены, как те, с которыми она сражалась при Тронжхайме и в Эквестрии. С ними легче, хоть Насуада развела панику в начале.       Всадница глянула на сидевшую рядом птицу, которая осматривала мышь, будто раздумывая, стоит ли есть этого грызуна. Пострадавшее пернатое оказалось самкой. Она была довольно крупной, потому вряд ли ещё вырастет. Ржаво-коричневый и дымчато-серый цвета с тёмными вертикальными чертами на оперении давали филину неплохую маскировку в лесу. Глаза цвета старого золота слегка поблёскивали. Эльфы вылечили её и вручили всаднице, так как малышка больше не сможет жить на свободе.       Птицу Луна назвала Ёлкой*, хотя голубая дракона предлагала назвать её Буклей или Тией, но девушка эти два имени отвергла, утверждая, что Букля — это банально, а от второго солнечная принцесса обидится. «А возможно… План сработает»

***

      Осада началась час назад. Арья с эльфами пробрались в город и открыли ворота. Сейчас вардены пробиваются в город.       Вестница ночи спрыгнула с драконы чуть дальше от строя солдат-вампиров. Со стороны это выглядело самоубийством. — Представляться не буду, вы слыхали обо мне. — спокойно сказала она, а шеренга вся напряглась. — Давали клятву верности Гальбаториксу? — Мы никогда не присягнули бы ему на верность, даже если бы были на волоске от смерти! Мы верны госпоже Лоране! Она и её родичи прекрасно правили нами, людьми и вампирами, на протяжении многих поколений!       Принцесса удивилась, но не подала виду. Многие, видимо, с командиром согласились. Явно после смерти Адзе некоторые подавшиеся в бега решили жить с людьми в другой стране. Умно. — Тогда сложите оружие, и я обещаю, что вы и ваши семья будете в порядке. Вы не удержите Фейнстер. — Это ты так говоришь! — кто-то прокричал в ответ. — А что будет, если сюда явится твоя сестрица** и другие всадники?       А капитан отряда тем временем говорил: — Мы не клялись ему в верности, но её принесла госпожа Лорана. Как же вы с ней поступите? Убьёте? Посадите? Нет! Госпожу мы не предадим! И передайте это вашим монстрам, что на стены лезут. Ты и твои вардены только смерть несёте всем. Почему бы вам просто не оставить нас в покое? Что вам не сидится на месте? Что вы не даёте другим жить? Вам подавай славу, почёт, богатство! Вам, похоже, нравится нести смерть и разрушение в дома! Так слушай: я проклинаю тебя! Проклинаю! И мечтаю лишь об одном: чтобы ты сгинула из Алагейзии на веки вечные!       Луна печально вздохнула. Не судьба.       Аликорн создала сгусток света и моментально распылила вампиров. Те даже и пикнуть не успели, как осыпались прахом.       Принцесса Эквестрии сразу вскочила на спину напарнице, после чего та влетела. Подруги, подобрав Арью, направились к цитадели. Крепость производила сильное впечатление — мощная, высокая, с донжоном, увенчанная множеством башен. Крыша строения была сделана из сланцевых плит, так что поджог был невозможен. Цитадель окружала толстая внешняя стена, также с множеством башен, которую обороняли солдаты. Попасть в донжон можно было только через арочный проход во внешней стене, закрытый толстой кованой железной решёткой и мощными дубовыми воротами.       Сапфира поднялась над цитаделью, затем спланировала вниз и приземлилась на шпиль самой высокой башни. Когда девушки спустились на крутую крышу, Сапфира сказала: «Встретимся внизу» и тут же взлетела.       Ветер, поднятый взмахом крыльев, чуть не сбил их с ног. Перевалившись через край крыши, Луна и Арья спрыгнули на узкий каменный карниз. Пройдясь по нему к крестообразному окну, они пролезли в помещение, оказавшись в большом зале, где все стены были завешаны арбалетами и болтами к этому оружию.       Дочь Имилладрис нырнула в окно вслед за всадницей. Осмотрев зал, она махнула рукой в сторону видневшейся в углу лестницы и направилась туда, неслышно ступая по каменному полу кожаными сапожками.       Аликорн последовала за ней, но ощутила какой-то странный поток энергии под ними, а также мысли пяти людей, которые явно намерены были проникнуть уже им в мысли. — Надо было взять с собой Блёдхгарма.       Девушки вместе спустились по лестнице, стараясь ступать как можно тише. Следующее помещение оказалось ещё просторнее предыдущего; с высокого потолка свисал огромный светильник, представлявший собой округлый стеклянный многогранник, внутри которого горело пламя. Стены были увешаны сотнями портретов мужчин и женщин. Имелись среди картин и мрачные морские пейзажи. Напротив балкона, у противоположной стены, стояла целая коллекция маленьких круглых столиков, заваленных свитками, и три мягких кресла; рядом торчали две огромные бронзовые вазы с давно засохшими цветами. В одном из кресел сидела толстая седовласая женщина в сиреневом платье. Её лицо было схоже с лицами тех, чьи портреты украшали стены зала. На голове у дамы сверкала серебряная диадема с нефритами и топазами.       В центре зала стояли три мага. Двое мужчин и женщина были обращены лицом друг к другу, капюшоны их плащей оказались откинуты, а руки были вытянуты в стороны, так что кончиками пальцев они касались друг друга. Маги, чуть покачиваясь, в унисон бормотали заклинания. В центре образованного треугольника сидел мужчина, одетый точно так же, как и волшебники, но он молчал и всё время морщился, словно от боли. — Ты знаешь, чем они заняты? — тихо спросила Луна. Эльфийка покачала головой.       А потом пожилая дама подняла взгляд, заметила их, присевших на лестнице, но, к удивлению, не стала звать на помощь, а приложила к губам палец и жестом подозвала их к себе. — Это может оказаться ловушкой, — прошептала всадница. — Возможно, так и есть, — ответила Арья. — Идём, поздороваемся с хозяйкой.       Они спустились по лестнице и быстро прошли через зал, следя за магами. — Вы госпожа Лорана? — тихо спросила глава варденов, останавливаясь перед сидящей дамой.       Та чуть склонила голову и с достоинством ответила: — О да, прекрасная эльфийка, это я. — затем она взглянула на вестницу ночи и спросила: — А вы и есть та всадница, о которой мы столько слышали в последнее время? Принцесса Луна, так? — Да, — подтвердила та.       На лице женщины отразилось явное облегчение. — Я так надеялась, что кто-нибудь явится сюда! Вы должны остановить их! — и она кивком указала на магов в центре зала. — Но почему вы сами не прикажете? — шёпотом спросила принцесса. — Не могу. Они подчиняются королю и его помощникам. И я тоже принесла ему клятву верности, потому не могу поднять руку на них. Если бы было иначе, я и сама приказала бы их уничтожить. Они понимают, что им не под силу отогнать варденов, а Гальбаторикс не прислал никакого подкрепления, вот и пытаются создать Шейда, надеются, что эта тварь уничтожит нападающих и всё вокруг. Они безумны! Прошу тебя, останови их! Ради спасения моего народа!       Не успела Лорана произнести последнее слово, как на балкон села Сапфира, развалив хвостом балюстраду. Просунув голову в зал, дракона негромко зарычала.       Но маги продолжали бормотать свои заклинания, словно не замечая крылатого ящера. Лорана испуганно визгнула и схватилась за подлокотники кресла. Луна же, подняв Брисингр, двинулась к магам. Сапфира тоже сделала к ним несколько шагов с противоположной стороны.       В этот момент перед глазами всё поплыло, и девушка вдруг почувствовала, что Глаэдр устанавливает с ней связь. Дракон показывал от своего лица всё. А ей приходилось следить.       Всё произошло быстро, но всадница поняла, что они с Оромисом столкнулись с Найтмер, Ларсом и Морном. Мун, на удивление, не вступила в бой, а ринулась к городу.       Аликорн растерянно смотрела в потолок, совершенно перестав понимать, где находится. Оказалось, что она лежит на спине в башне, а рядом на коленях стоит Арья и тревожно держит подругу за руку. Она помогла встать и поддерживала для подстраховки. Судя по всему, Сапфира находилась в похожем состоянии.       Три мага по-прежнему стояли в центре зала, покачиваясь и бормоча. Слова заклинаний с необычайной силой звенели у всех в ушах и словно повисали в воздухе, оставаясь там ещё долго после того, как уже давно должны были бы затихнуть. Мужчина, сидевший в центре треугольника, образованного телами магов, скорчился, обхватив руками колени, и, дрожа всем телом, мотал головой из стороны в сторону. — Что-то не так? — донёсся до принцессы ночи взволнованный шёпот Арьи. — Потом всё расскажу, — отмахнулась она.       Эльфийка поколебалась, но потом кивнула: — Хорошо. Но помни: ты обещала!       Они тщетно пытались найти лазейку в защитных чарах колдунов или ослабить эти чары с помощью магии, однако использование заклятий против другого волшебника — дело всегда сомнительное и опасное. Подруги не желали рисковать.       По очереди они наносили по бородатому магу различные удары, но ни один из них не достигал цели. И вдруг, чувствуя совсем незначительное сопротивление и усилив атаку с помощью Брисингра, девушка поняла, что нащупала брешь в защите чародея. Стремительно взмахнув мечом, всадница снесла ему голову и в тот же миг ощутила резкий отток энергии — это её защитные чары спасли от воздействия какого-то заклятья. Атака неведомой магии вскоре угасла, и после неё остались головокружение и слабость.       Маги на смерть одного из них никак не отреагировали, лишь слова заклятий звучали из их уст всё быстрее.       Компания то же самое проделали со вторым магом. В конце концов, всё же ослабив его защиту, Сапфира смогла убить колдуна, схватив его и вышвырнув в окно. На сей раз никакого ответного магического удара не было.       Но едва они приблизились к женщине, как в комнату влетел рой светлячков и окутал сидящего на полу мага, образуя вокруг него некую стену и ярко вспыхивая, точно от жгучей ярости. Он вскинул руки и закричал. Воздух, напитанный энергией, гудел и дрожал. «Опять?!» — Луна готова была отчаянно завыть. Драться с шейдом ей не хотелось, особенно когда Глаэдр так неожиданно втягивает их в свой бой. После схватки с таим противником лишь троим удалось выжить: эльфу Лаэтри, всаднику Ирнстаду и Муртагу.       И тут свет в глазах снова померк, и вместо зала она увидел нечто совсем иное.       Сплошная белизна. Снежинки ласково касались тела Глаэдра, неся приятную прохладу после битвы. Он жадно глотал ледяной воздух, радуясь тем крошечным капелькам влаги, что оседали на его сухом языке.       Он снова взмахнул крыльями, и завеса из белых хлопьев расступилась, открыв ослепительное солнце, а внизу затянутую дымкой зелёно-коричневую землю. Глаэдр огляделся, пытаясь обнаружить врага. Этот гадёныш ещё над Гилидом удрал от него, поднявшись туда, где воздух разреженный, а изо рта с дыханием вылетает густой туман. — Глаэдр! Сзади! — крикнул Оромис.       Дракон не успел. Ларс ударил его в правое плечо, и золотистый ящер, не удержав равновесия, неловко отлетел в сторону. Он зарычал и обхватил единственной передней лапой птенчика, который яростно кусался и царапался. Ему хотелось выдавить жизнь из его извивающегося тела. Тот взревел и рванулся из смертельных объятий. Наполовину вырвавшись, птенец успел вонзить когти в грудь старого дракона. А Глаэдр, выгнув шею, впился зубами в левую заднюю лапу и продолжал удерживать его, хотя дракон вертелся и отбрыкивался, словно загнанная в угол крыса. Горячая солёная кровь наполнила пасть Глаэдра.       Драконы летели к земле. Над ними был слышен звон мечей. Ларс снова задергался, и Глаэдру удалюсь краем глаза увидеть всадника.       Звон оружия прекратился, а золотой дракон рыкнул от неожиданности, когда магия вдруг прервала их падение; они повисли в воздухе, и напарник Оромиса при этом чуть не выпустил добычу из лапы. Потом они понеслись вверх, пока город внизу, похожий на разрушенный муравейник, не превратился в неясное пятно, а воздух стал настолько разреженным, что было трудно дышать.       И тут всадник заговорил. Его голос звучал мощно, глубоко, громко, и от него в небесной вышине разносилось гулкое эхо. Если бы у Глаэдра была шерсть, она бы встала дыбом: он узнал этот голос, голос своего извечного врага! — Значит, вы всё-таки уцелели, Оромис и Глаэдр! — громко и отчётливо произнёс Галъбаторикс. Он произносил слова уверенно и дружелюбно, говорил тоном опытного оратора, способногом обмануть кого угодно. — Я давно уже подозревал, что эльфы прячут от меня дракона и всадника. Приятно видеть, что мои подозрения подтверждаются. — Сгинь, проклятый клятвопреступник! — крикнул Оромис.       Гальбаторикс засмеялся. — Ну что это за приветствие! Стыдись, Оромис-элда! Неужели за последний век эльфы совсем забыли свою хвалёную учтивость? — Ты заслуживаешь учтивого приветствия не больше, чем раззаки! — Ну-ну, Оромис! А помнишь, что ты говорил мне, когда я предстал перед тобой и другими? Ты сказал, что гнев — это яд, который следует изгнать из своего сердца, иначе он отравит твою душу. Между прочим, сейчас тебе стоило бы последовать собственному совету. — Ты не собьёшь меня с толку своим змеиным языком, Галъбаторикс! Ты омерзителен, и уж мы постараемся во что бы то ни стало тебя уничтожить! Даже ценой собственной жизни! — Зачем вам выступать против меня? Меня печалит, что ты позволил ненависти затуманить тебе разум, а ведь ты был мудрейшим из всех членов нашего ордена. Тебе нет нужды сражаться со мной. Я признаю, что совершил немало страшных преступлений, и хотя те дни миновали, когда я вспоминаю о том, сколько крови пролил, я по-прежнему испытываю жестокие муки совести. Я не могу повернуть время вспять. Но теперь главная моя забота — обеспечить мир и процветание своим подданным. Разве ты не видишь, что я утратил жажду мести? И та свирепая ярость выгорела дотла. Спроси себя: кто несёт ответственность за эту войну? Вардены. Я вполне удовлетворился бы этой властью и оставил бы эльфов, гномов и Сурду в покое, пусть сами о себе заботятся. Но вардены не пожелали жить в мире. Это они выкрали Сапфиру, это они усеяли землю трупами. Не я. Забудь о ненависти, стань моим союзником! Лети ко мне в Илирию! Заключив союз, мы с тобой сможем быстро положить конец войне, мы откроем эру мирного существования, которая продлится тысячи лет!       Глаэдра эта речь отнюдь не убедила. Он ещё крепче сжал свои челюсти, и Ларс взвыл от боли. После речи Гальбаторикса этот вопль показался необычайно громким.       И тут заговорил Оромис, ясным звенящим голосом отвечая королю: — Твои лживые речи не заставят забыть о том, что ты творил. Отпусти нас! У тебя всё равно не хватит сил долго удерживать нас здесь. — Зря ты не принял моё предложение. Ты бы мог стать первым и наиболее приближённым ко мне среди всех моих рабов. Я заставлю тебя пожалеть о твоей жажде справедливости! И ты заблуждаешься, я могу удерживать вас в таком положении сколько захочу, потому что теперь я обладаю могуществом богов, и никто не в силах помешать мне! — Нас тебе не одолеть! — спокойно возразил Оромис. — Даже боги не существуют вечно!       В ответ Гальбаторикс выругался и высокомерно заявил: — Твои рассуждения мне не помеха, старый эльф! Я — величайший из магов, а скоро стану ещё могущественней! Даже смерти не по плечу тягаться со мной! Ночь и день будут повиноваться мне. А вы умрёте. Но сперва будете мучиться. Тебе суждены такие страдания, каких ты даже представить себе не можешь. А потом я убью тебя, и заберу себе твоё Элдунари, Глаэдр, так что вы оба будете служить мне до конца времён! — Никогда! — воскликнул эльф.       И старый дракон вновь услышал звон мечей.       Неожиданно рядом появилась Найтмер, решив ударить по ним с Оромисом. И чувствующая это всё Луна постаралась оттолкнуться от мыслей дракона, что получилось на удивление хорошо. Аликорн просто использовала сейчас дракона как проводника. Взяв магию с ночного светила, она ударила по Найтмер и вражеской парочке.       Мун моментально отскочила назад, как и Ларс, у которого появилась возможность это сделать. — Принцесса Луна, — весело рассмеялся Гальбаторикс. — Выходи, не прячься.       Глаэдр напрягся, но ничего говорить не стал. А девушка вновь использовала земной спутник, черпая магию от него.       От удара Ларс громко взвыл, как и его всадник. Дракон резко направился вниз, а с неба неожиданно упало ровно тридцать Элдунари.       Найтмер ошарашено следила за тем, как падали тела напарников, а потом посмотрела на эльфа, державшего сердца сердец. Где-то здесь находилась Луна. Она не справится с ними.       Принцесса пришла в себя. Ещё через минуту она полностью осознала, где находится. Женщина, на которую всадница собиралась напасть, лежала перед ней. Духов, созванных магами, нигде не было видно. Лорана по-прежнему сидела в кресле. Сапфира с трудом поднималась на лапы, находясь в противоположном конце зала. Маг, сидевший ранее в центре треугольника, стоял рядом и держал Арью за горло.       Волшебник был мертвенно-бледен. А его волосы, ранее каштановые, теперь приобрели ярко-алый оттенок. Глаза его тоже отсвечивали красным. Теперь он всем своим видом был похож на Дурзу. Маг посмотрел на неё и улыбнулся. — Наше имя — Варог, — заявил Шейд. — Бойся нас!       Арья пнула его ногой, но это, похоже, не произвело на призванного Шейда ни малейшего впечатления.       У эльфийки на лбу вздулись вены, лицо её побагровело, рот был раскрыт, но дышать она не могла. Ребром правой ладони она ударила Шейда по локтю и с громким хрустом раздробила ему сустав. Хватка Варога несколько ослабла, и Арье удалось коснуться пола пальцами ног, но раздробленные кости Шейда вернулись на прежнее место. Он, с удвоенной силой стиснув её горло, поднял главу варденов ещё выше. — Сейчас вы умрёте, — прорычал Варог.       Понимание того, что жизнь Арьи и Сапфиры висит на волоске, заставило забыть обо всём. Мысли стали простыми, чёткими и острыми, точно осколки стекла; она изо всех сил ударила по мысленному барьеру в кипящем сознании Шейда, вспоминая обо всех своих чувствах и запахах, но Варог оказался слишком могуч.       Сапфира, полностью придя в себя, резко рванула на шейда, извергая огонь из пасти. Варог отмахнулся от неё и ударил магией. Дракона потеряла сознание.       Тут он взвыл от боли и ярости, ибо Арья, ухватив его за запястье, сумела сломать его сразу в трёх местах. Освободившись от душившей её руки Шейда, она упала на пол, хватая ртом воздух, и, прежде чем Варог успел исцелить себя или хотя бы ударить её ногой, успела откатиться в сторону и схватить свой меч.       Луна дрожала от напряжения, стараясь сбросить с себя мысленные оковы и освободить своё сознание от врага.       Когда рука Арьи сжала рукоять меча, а из уст Варога вырвался беззвучный вопль, он прыгнул на эльфийкку, пытаясь выбить клинок, и они покатились по полу. Арья ударила Шейда по голове рукоятью меча, и тот на мгновение бессильно обмяк, а эльфийка отползла от него и вскочила на ноги.       Варог приподнялся, встал на одно колено и тут же снова пошатнулся, поскольку Луна напала сзади, проткнув сердце обнажённым Брисингром.       Она выдернула клинок, и противник отполз от неё с предсмертным воплем. От этого страшного крика разбились оставшиеся стёкла. Потом Шейд протянул к Арье руки, сделал несколько шагов, но не дошёл: замер на месте, кожа его стала прозрачной, и сквозь неё были видны десятки духов. Эти светлячки дрожали, на глазах увеличиваясь в размерах, и наконец кожа Варога стала лопаться вдоль мышц. Раздался хлопок, последовала яркая вспышка света, и духи вырвались на волю, разорвав Шейда на части. Покружившись по залу, они тут же стали покидать цитадель, с лёгкостью проходя сквозь стены. Принцесса ночи постепенно приходила в себя; адреналин отошёл, бешеный стук сердца замедлился, и она с трудом подошла к очнувшейся драконе. «Ты как?» — спросила она крылатую подругу. «В порядке, — отозвалась та, немного помотав головой. — Вы как?»       Луна обернулась на Арью. Эльфийка не в состоянии была говорить поэтому, просто кивнула. «Живы.»