Эстетически подкован, Атлетически сложен, Ходит сей маньяк по городу И изысканно жует. Чей-то пенис, чьи-то груди, Не привык он к пище грубой. Он убьет и приготовит. Ножом жертву приголубит. Маринад, перец, соль. Пища грубая — это боль. Маринует хреном яйца. Для гурманов он старается. Засолил он ягодицы, Потроха склевали птицы. Мясо — в жарку, сердце — в масло. Жертву съели, и прекрасно.
— И что это такое? — грозно спросил лейтенант, бросая газету на стол, — что это за дурацкие шутки?! — Без понятия, — отозвался Мик, — а что случилось? — Какой-то мудак опубликовал стихотворение. «Послание Ганнибалу». — Я не в курсе, — Мик тяжело вздохнул. — Я на тебя не думаю, — обнадежил его лейтенант, — к тебе федерал приехал, говорит, что ты им поможешь. — Лейтенант, а можно я скажусь больным? — взмолился Мик, — или вы меня отправили в засаду? Я не хочу помогать ФБР. — Хочешь, не хочешь, а придется, — лейтенант Фред Косторович фыркнул, — три дня прошло, как ты выяснил, что в городе орудует банда людоедов, а толку никого. — Мы не можем каждый раз кидаться за рыжими людьми в уверенности, что это член их банды, — Мик опять тяжело вздохнул, — и где черти носят Макса? — Макс отправился допрашивать своих информаторов по вашей банде, а тебя ждет мистер Уилл Грэм. — О, Господи! — Мик встал из-за стола и побрел вниз, в конференц-зал.***
В конференц-зале сидели двое. Молодой мужчина, по внешнему виду на пару лет моложе самого Мика, щеголявший черной лохматой шевелюрой и легкой трехдневной щетиной, выглядевший, как актер Хью Джекмен, причем как Джекмен, который трое суток бродил по пустыне. Одет сей джентльмен в мятую рубашку неопределенного цвета, ветровку серого цвета, черные джинсы и черные туфли. А второй человек являлся Вином. На нем висело оранжевое одеяние, напоминавшее буддистское. — Нет руки и нет ноги, — вещал Вин, глядючи в глаза парню, — на шнурки пошли кишки, в супе съели сердце, а желудок с перцем! — Кхе, — негромко кашлянул Мик. — Здравствуйте, — черноволосый незнакомец посмотрел на Мика, — я — Уилл Грэм, а вы, я так полагаю, детектив Меллоун? — Мик. Зовите меня Мик, — Мик прошел к мистеру Грэму, — и что вас привело ко мне? Неужели у вас в ФБР нет людей, могущих думать как преступник? — Есть, — ответил Грэм, — я, например. — А я тогда вам зачем? — Мистер Грэм наслышан о твоих способностях, — провозгласил Вин, — он слыхал от коллег, что ты можешь унюхать преступника по кармическому следу. — Что за чушь, — разозлился Мик, — я и понятий таких не знаю. Давай, Вин, выметайся отсюда, у нас с мистером Грэмом будет приватный разговор. — Обнимашки, — мечтательно протянул Вин, — как бы я хотел обнять тебя, выесть сердце из груди, выпить кровь из жил твоих, закопать в саду своем. — А этот человек — не маньяк? — спросил мистер Грэм. — Нет, он просто псих, — ответил Мик, поняв, что Вин сейчас не уйдет, — так, и что вы там от меня хотели? Насколько я знаю, мой друг Шерлок Холмс сейчас помогает Калифорнийскому бюро ловить этого грешного доктора Ганнибала Лектора или Лектера, как он там правильно читается? — Мне нужны ваши способности, — не раздумывая, сказал Грэм, — я был близок к доктору и поплатился за это, а теперь мне нужно его наконец поймать. — Как мило! — восхитился Вин, — вы были очень близки к доктору, да? Я восхищаюсь им. Он такой милый и замечательный. Так интересно рассказывает… Грэм и Мик повернулись и уставились на Вина. — Ты… нашел доктора Лектора? — спросил Мик. — Ты знаешь, где он находится? — добавил Грэм. — Нет, не знаю, — Вин улыбнулся парням. — Я его последний раз… дайте-ка, подумать… ага, в день, когда меня выписали! — торжествующе произнес Вин. — Так чего ты молчал!!! — заорал Мик, — если ты знаешь, где он был, так почему ты никому не сказал?! — Он мне сказал, чтобы я молчал, — обиженно пробурчал Вин, — доктор объяснил мне, что его незаслуженно обвинили во всех грехах… — А он — белый и пушистый, — скривился Грэм, — ты хоть знаешь, ЧТО он натворил? — Это не он, — уперся Вин, — я-то знаю. Он милый и добрый. Он меня пожалел. И он такой… нежный… У Мика и Грэма отвалились челюсти. — Добрый доктор, — Вин уселся на стол и принялся поглаживать себя:Добрый доктор Ганнибал Никого не убивал, Никогда не ел людей, Это происки зверей. Эта злобная молва, Это лишь слова, слова… Ганнибал, любимый мой, Он останется со мной. Будем мы с ним пищу есть, Я отдам ему тело и честь.
Тут Вин повернулся к ошарашенным парням, вытянул руку в театральном жесте и с надрывом продолжил:Мик, любовь моя! Зря не любишь ты меня! Но когда вонзится нож, И тогда, увы, поймешь, Что тебя любил я, Но погаснет твоя заря.
Мик сглотнул. К Вину он относился по-дружески, немного покровительствовал, но то, что Вин к нему так относится, он даже не предполагал. Но Вин не унимался. Он ткнул пальцем в федерала:Вы к доктору Лектеру были близки, Клялись вместе быть до гробовой доски, А вместо того… обвинений туча! Да как же вас совесть не мучает!